Текст книги "Копетан звезновойщик (СИ)"

Автор книги: Сталинуберджедай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 48 страниц)

Сумерки войны в сумраке Силы или Moment to fight.

Наконец настал третий год войны. Ситуация в Галактике складывалась пока что вполне сносная. После завершения обучения Теней и интересного разговора с кланом Скирата, прошло два дня. Я наконец смог выбить себе двухнедельный отпуск, для военного времени – очень продолжительный. Как и обещал Шпильке, вместе с ней мы поехали на Набу, в Озерный край. Падме выделила нам тот же особняк, в котором она вместе со мной укрывалась от преследования. Черт, как же это было давно… Целых два года прошло с того момента, как эта Галактика показала мне зубы и началась Война Клонов. Я очень изменился с тех пор, однако до сих пор задаюсь вопросом – зачем здесь я? Я не великий воин и полководец, не великий мудрец или ученый, не талантливый мастер – изобретатель. Все то, что я имею сейчас – заемное. Причем даже не так – это вообще не мое, а Скайуокерское. И талант к технике, и лидерские качества, и Сила с боевыми навыками… Зачем тогда нужен я? Исправить ошибки Вейдера? Так я не то, что не исправил – новых понаделал. Отец обмолвился про какую – то миссию, но это миссия Скайуокера, а не моя. И то я думаю, что её тоже завалю – не верю я в избранность и великое предназначение. Мне по сути нахер не сдалась эта Галактика, ситхи, джедаи и их терки. Но другое дело конкретные люди… Ты живешь с ними, ты вместе с ними ходишь под смертью, привязываешься к ним… Не знаю как остальным – мне просто совесть не позволяет их так бросить, не могу я и все. И вот поэтому я терплю все тяготы, лишения, стою насмерть, пытаюсь что-то поправить, пусть даже совершая новые ошибки или даже повторяя старые. Ради этих самых людей и как следствие – тысяч других, которых может тоже удастся спасти. Я не герой и никогда им не был, но никто этим не интересовался – закинули в дерьмо и сказали: “Делай!”. И я даже не знаю, что будет если я откажусь. Кто – то сделает все за меня и Сила найдет другого избранника, а Палпатин – нового кандидата? Или все будет куда хуже? Все может быть. Я стараюсь ради конкретных людей, меня окружающих, а не для какой – то идеи или организации. Вот за них – то я как раз готов жить и сражаться. А если надо – умереть и убивать. Смешно, мне уже почти плевать на свою собственную жизнь – я уже дважды был за гранью смерти. И оба раза меня зачем – то вернули. Думается если Рай существует, то после смерти я попаду туда, потому что в Аду я уже был. Настоящие солдаты не умирают, они отправляются в Ад на перегруппировку, как сказал какой – то герой, то ли книжки, то ли кинобоевика. Парадокс, я настоящим солдатом не был – в своем мире даже в боевых действиях ни разу не участвовал. Зато тут судьба отыгралась на мне по полной, засунув в такую жопу, что солнца не видать. Как же мне вся эта хрень надоела… Однако пока кроме меня некому, так что: “Shut the fuck up, soldier, stand up and fight!” Потому что это война. Момент правды и лжи. Момент для того чтобы сражаться. Но сейчас настал момент для другого – долгожданного и заслуженного отдыха. Асоке и мне он действительно нужен – не обычная короткая передышка, а полноценный отпуск, особенно он нужен тогруте, слишком многое ей пришлось пережить. И вот сейчас я сидел в кресле на балконе особняка, наблюдая красивый закат и потягивая любимое коррелианское виски со льдом. Солнце окрасило далекие горы алым, а на спокойной водной глади играли блики. Обстановка очень располагает к размышлениям о вечном… эх старею наверно. Раньше бы сказал, что эта самая обстановка очень романтическая: спокойная красота природы, закат, мужчина и юная девушка одни, в тихом уголке, далеко от всех проблем суетного мира… Эх как все это напоминает мне о Рийо… Однако я предпочел расстаться с ней. Вот только свято место пусто не бывает, а молодая тогрута, как мне кажется, стала потихоньку занимать его в моей душе. Нет скорее всего это бред, не может взрослый мужик влюбиться в шестнадцатилетнюю девчонку, которую сам же и воспитал. Или же… может? Задумавшись, я не заметил, как Асока подошла сзади и стала смотреть на закат, опираясь на каменные перила балкона. Интересно о чем она думает сейчас? И может этот отпуск – не просто время отдыха, а может для чего – то еще? Ладно, он только начался, у нас будет время для разговоров. Все интересно – возможно ли то, о чем я подумал или же это просто очередной бред усталого солдата? Время покажет.

Асока наблюдала прекрасное зрелище, стоя на балконе особняка. Заходящее солнце играло бликами на спокойной глади воды и образовывало своего рода “дорожку” к нему. Казалось можно ступить на зеркальную поверхность воды и дойти до него, прикоснуться к этому теплому шару света рукой. Однако это была лишь фантазия юной тогруты, завороженной красотой природы Озерного края. В суете Галактики редко бывают моменты, когда можно насладиться красотой окружающего мира, да и редки места, где видна эта красота. Она давно поняла, что в Галактике больше тьмы и грязи, чем чего – то светлого, чистого и хорошего. Однако, рядом с ней есть тот, кто помогает ей пройти через эту тьму – её учитель, несмотря ни на что остающийся хорошим человеком. Тано бросила взгляд через плечо. Скайуокер сидел в кресле, одетый в свой привычный черный наряд, похожий на военную форму. Ученица кстати не понимала почему он постоянно ходит в перчатках, достаточно жестких на ощупь, будто сделанных из металла. Но раз это есть, то причина для этого должна быть. Все же сколько странного в нем, загадочного и непонятного. Уже два года прошло с их встречи, а она знает его крайне поверхностно, уж больно замкнут её наставник, не шибко любящий рассказывать о себе. Но это скорее следствие нелегкой доли, выпавшей Скайуокеру и суровых испытаний судьбы. Асока понимала, как трудно быть все время одному, поэтому и старалась быть рядом, поддерживать его, как он поддерживал свою ученицу. Но в последнее время не только желание помочь заставляло тогруту быть ближе к учителю, но и желания другого толка. Тано было стыдно, но ей пришлось признать, что чувства к наставнику она испытывает далеко не братские. Уже давно она перестала воспринимать его, как друга и учителя. Девушке хотелось большего, но страшно было признаться в этом желании Скайуокеру. Неизвестно, как он воспримет это, учитывая печальный опыт с Рийо. Асока усмехнулась воспоминаниям. Когда – то она сказала панторанке, что межу ними и быть ничего не может, а теперь такие слова звучали как неумелое оправдание. Однако теперь они вдалеке от войны, Ордена и Кодекса. “Не пора ли набраться смелости и сказать ему, коммандер Тано? Ситх, как смешно, не боюсь выйти против любого противника, но боюсь признаться Скайрокеру в любви. Прав он был, жизнь – странная штука. Вот только что он ответит?” – задумавшись, Асока не заметила, как наставник встал рядом с ней, глядя на алое заходящее солнце Набу.

– Удивительное зрелище, правда? В мирской суете забываешь о таких вещах. И только когда понимаешь, что возможно это твой последний день в этом мире, ты начинаешь обращать на него внимание. – сказал он. Девушка вспомнила пережитое. Сколько раз они вместе ходили по грани? Да же не упомнишь. Особенно страшными для Асоки были воспоминания о Мортисе. Её до сих пор преследовали кошмары, то жуткое видение. Тогда учитель отдал свою жизнь, чтобы спасти её. Он всегда не раздумывая готов отдать все что угодно ради неё. А ей сейчас страшно просто признаться ему в своих чувствах. Пытаясь скрыть смущение, Асока спросила наставника.

– Учитель… а что такое любовь? В вашем понимании. – Этот вопрос, как и о сути Темной Стороны и его дне рождении, вызвал у него крайнее удивление.

– Шпилька… вот почему ты терроризируешь несчастного меня такими вопросами? Я ведь не великий мудрец и философ, да и то эти ребята тоже головы ломают на этой темой. Спросила бы Йоду что ли, он вон сколько живет… – ответил Скайрокер. Начав издалека, тогрута продолжала действовать, решив сейчас или никогда. Она признается ему, потому что потом возможности может не быть. Она боялась потерять его, боялась что он уйдет так и не узнав о её чувствах. Не зачем тянуть, она примет любой его ответ. По крайней мере постарается.

– Ну… мне бы хотелось услышать, что думаете вы по этому поводу, мастер. Кодекс ведь запрещает джедаям привязываться. – продолжала Тано.

– Ох ладно, попробую объяснить. – он улыбнулся, пусть из-за шрама это выглядело несколько жутковато, тогрута просто млела от его теплой улыбки, не утратившей свою магию и по сей день. “Не удивительно, что я прощала ему все выходки. Просто не могу на него обидеться.” – подумала она.

– Кодекс запрещает привязанности, а не чувства. К сожалению, не все, особенно в твоем возрасте, сии понятия разделяют. Объяснить в чем разница, пожалуй не смогу, это каждый сам для себя находит. Я же в понимании этого руководствуюсь словами одного мудрого человека: “Влечение разумов превращается в уважение. Влечение душ превращается в дружбу. Влечение тел превращается в страсть. И только вместе они превращаются в любовь”. Вот так я это все понимаю. – Асока не знала что это за мудрец, но слова его были правильными. По крайней мере именно такой путь прошли её чувства к наставнику.

– Да мастер я вас понимаю… Я глубоко уважаю вас, как своего учителя. Я всегда могу положиться на вас, как на своего самого близкого друга. И… вы нравитесь мне как… как мужчина. – Скайуокер опешил от сказанного ученицей. Не давая ему сказать, Тано выпалила. – Я люблю тебя Энакин. – и стала смиренно ждать ответа. Учитель же отвел взгляд и вздохнул. Поддавшись порыву, тогрута обняла его и прижалась к груди. Он не отталкивал её, и не противился этому. Они стояли так минуту, под лучами заходящего солнца Набу. Девушка подняла взгляд на учителя.

– Это то, что я боялся услышать от тебя. – сказал он посмотрев полным печали взглядом в глаза Асоки. Тано эти слова не нравились, но она решила не спешить. – Понимаешь, Асока… война не место для чувств, в этом я убедился на собственном примере. Поддавшись им я сломал жизнь своей возлюбленной. На войне друзей не заводят и любовь не строят.

– Энакин мы могли бы… – начала она, но Скайуокер прервал её.

– Нет не могли. Я не хочу повторять своей ошибки. Мои слова причиняют тебе боль, я знаю это, но иначе нельзя. Вместе мы быть не можем. Есть в жизни дороги, которые надо пройти одному. Прости меня, Шпилька. Быть может потом… тебе повезет найти свое счастье. Без меня. – он мягко высвободился из её объятий и ушел в особняк.

Тано развернулась, и продолжила смотреть на гладь озера. Солнце уже зашло. Отказ был ожидаем, но все равно слова Энакина жгли душу огнем. Разум был согласен с ним, но сердце было против, оттого и болело. Однако она сама сказала что смирится с любым его решением. Решение принято, а вот смириться как-то не получается. Асока стояла на балконе и не знала что ей делать теперь. Из глаз тогруты катились слезы, растворяясь в зеркальной глади озера. Наконец Тано отправилась обратно в дом. Может учитель и прав. Может ей повезет с другим. Вот только будет ли она счастлива без него? Без своего Скайрокера, отвегрнувшего ученицу? Что же, по крайней мере он остается ей добрым другом и учителем. Вот только для Асоки это не служило утешением. Она прошла мимо кресла у камина, в котором сидел наставник, стараясь не показывать слез. Она скрылась в своей комнате, легла на кровать и попыталась уснуть. Этот день прожит, завтра будет новый день. Жизнь продолжается.

Итак все решилось, она призналась мне и я, наученный горьким опытом, сделал верный выбор. Ну по крайней мере я не могу влюбиться в Асоку. Хандрить по этому поводу она вряд ли будет, чай не наивная девочка уже. Со временем влечение пропадет и чувства её охладеют. Да все так, некоторые дороги лучше пройти в одиночку и моя среди них. Потом может быть… а будет ли это потом? И каким оно будет? Ну поживем увидим. Пока для всего этого не время. На следующий день Шпилька была все так же бодра и весела как обычно, словно и не было того разговора. Тогрута вообще больше не касалась этой темы. Так прошли несколько дней нашего заслуженного отпуска, пока не прилетела Амидала и не попросила помочь разобраться с гунганами. И мы с Асокой согласились, только гражданской войны мне в отпуске не хватало, совсем отдохнуть не дают суки. Предателя среди водного народа вычислили быстро, он был нейтрализован и допрошен. С Гривусом не срослось – он просто пошинковал гангенов и свалил несмотря на два полных магазина, выпущенных по нему из снайперских винтовок мной и ученицей. Республиканская эскадра, вошедшая в систему по сигналу, калишца поймать не смогла, но в основном все были довольны. Наш отпуск продолжился, но нашим он оставался недолго. После убийства своего сенатора, Умбара вышла из Республики, чем дестабилизировала весь сектор. Меня срочно вызвали на Корусант, для отправки на планету. Сначала хотел послать их всех к хренам, но вспомнив о том дерьме что творилось на Умбаре, а особенно о генерале Крэлле, согласился. Бросить своих парней мне не позволяла совесть, поэтому пришлось говорить расстроенной Шпильке, что остаток отпуска ей придется провести без меня, потому как тащить её на Умбару я считал преступлением. Девушка была в состоянии сильной подавленности, когда я уходил, видимо следующие друг за другом разочарования ей было трудно принять. Но она сильная, справится. А мне предстояло пройти через очередную мясорубку Войны Клонов. Снова враждебная планета, полная злых спецназовцев, дроидов, вдобавок к умбаранским вундерваффе. Я снова один… В очередной раз от меня будут зависеть жизни солдат и надеюсь теперь – то жертв будет меньше. Надеюсь…

Они находились на борту “Летающего Валенка”, где проводился инструктаж перед десантированием на Умбару. Для Рекса все было так же как раньше, это брифинг был не первым и, как надеялся капитан, не последним, на котором он присутствовал. Как и всегда перед тактической картой стояли генерал Кеноби, вместе с коммандером Коди и генерал Скайуокер, в, уже ставшей привычным зрелищем, броне клонов Фазы – 2. Капитан нашел её более удобной, чем первая Фаза, и обладающей лучшей защищенностью, так как изготавливалась она из из какого – то нового сплава – импервиума, по характеристикам и цене немного превосходящим пластоид, но благодаря специальной конструкции слоев броневых элементов, обеспечивающий лучшую защиту. Самое интересное что визор шлема Скайуокера был таким же как у Рекса, впрочем перепутать их было затруднительно – начиная от цвета меток и заканчивая габаритами капитан и джедай различались кардинально. К тому же, следуя традиции ЭРК, у генерала было два наплечника, в то время как у Рекса только один. И вот сейчас Скайуокер своим привычным металлическим басом, которого кстати боялись клоны из пополнения, особенно Тап, и так достаточно нервный парень, рассказывал о том что их ждет на Умбаре и о стоящей перед их группой войск, численностью в полк, боевой задаче. В их легионе кстати тоже произошли перестановки. Рота Торрент, которой и командовал Рекс, стала костяком для нового батальона, созданного лично генералом. Батальон этот назывался “Ниже нуля”, в память об операции “Миссия невыполнима” на Цитадели. Клону тогда не очень понравилась карбонитовая заморозка, но этот ход себя оправдал, как впрочем любой план Скайуокера. И теперь им предстоит очередная опасная операция.

– Товарищи солдаты, нам наконец удалось прорвать блокаду орбитальной группировки Конфедерации, а это значит что все дерьмо только впереди. А дерьмо это глубочайшее, судя по данным разведки. Видимость на планете практически нулевая, из-за темноты, создаваемой облаками, и перманентного тумана, который как густые щи. Сама планета обладает крайне враждебной флорой и фауной. Среди последней – Умбаранские Силы Планетарной Обороны. Многочисленные, хорошо организованные, обученные и вооруженные. А еще очень злые. Разведка установила, что техника умбаранцев не превосходит нашу, однако она весьма своеобразная и, что самое главное, идеально приспособлена для этой планеты. Все это означает большие проблемы для нас, товарищи. Мой напарник изложит боевую задачу. – генерал завершил речь, уступив место Кеноби.

– Итак, задача нашей группы войск – захват и удержание столицы. Это нанесет сильный удар по сепаратистам и поможет захватить планету. Я вместе с 212-м атакую с южного направления, мастер Тийн обеспечит мне прикрытие с флангов. Группа Энакина атакует с северного, оттягивая на себя часть войск. Потом продвигаемся к столице. – сказал он. Слово вновь взял Скайуокер.

– Нам придется нелегко – на том направлении серьезные силы сепаратистов. Наш полк будет авангардом штурма, пока 212-й сковывает боем основные силы, мы заходим с другой стороны и атакуем город. Воевать на два фронта бледнолицым будет тяжело, но конкретно по обороне города толком ничего неизвестно. Возможно, пока не подойдут остальные взять его будет непросто. Поэтому я рад, что с нами пойдут бойцы ЭРК – Пятерня и Эхо. Рад видеть вас, парни, батальону “Ниже нуля” вас не хватало. – он обратился к двум клонам, стоящим рядом с капитаном. Пятерня и Эхо, двое салаг – “блестяшек” с того аванпоста на Риши, единственные выжившие из гарнизона. Достойно проявившие себя во второй битве за Камино, которая открыла им дорогу в ЭРК. Теперь оба они – элита, многие ветераны легиона смотрят на них с уважением. Вместе с генералом они сражались за Камино, спасали пленных из “Цитадели”, а теперь вновь будут сражаться с ним, теперь уже на Умбаре. Капитан был горд, что такие славные ребята служили под его командованием.

– Мы тоже рады встретиться с вами сэр. – отвечал Эхо.

– Это точно, снова как в старые времена, Рекс. – вторил ему Пятерня. Капитан кивнул старым знакомым, и продолжить слушать генерала.

– Что же, похоже на этом все. Энакин, мы будем в двенадцати кликах от тебя и рассчитываем на твою помощь. Нам всем придется нелегко. – заметил Кеноби. Скайуокер шумно выдохнул, отчего Пятерня вздрогнул и тихо проговорил

– Хатт, до сих пор в дрожь бросает, когда он так делает. Эхо, помнишь, что он говорил тогда Таркину?

– Да брат. Хотя я его уважаю, мне кажется, что он немного чокнутый.

– Разговорчики. – недовольно сказал Рекс. Внешность генерала стала такой же легендарной, как и его подвиги. Чего только стоила надпись “Клонирован, чтобы убивать” на его шлеме, соседствующая с красной звездой. Некоторые из новобранцев, а точнее Хардкейс, сделал себе такую же на шлем. Этот малый вообще был крайне активным, похоже его в камере передержали. Однако Рекс был уверен, что в бою Хардкейс не подведет. Тем временем генерал ответил своему напарнику.

– Почему меня всегда посылают в самую задницу, Оби-Ван? Неужели драные сепаратисты не могут посидеть спокойно две недели?!

– Знаю что тебя вытащили в неудобное время, но такова жизнь, мой друг. Никогда не знаешь, когда в тебе возникнет нужда.

– О да, спасибо за поддержку, мать её. Ладно, увидимся в столице. По машинам! – скомандовал Скайуокер. Они погрузились в “нерфы” и, в сопровождении ARC-170, вылетели из нижнего ангара “Летающего Валенка”. В небе над Умбарой началась знакомая капитану феерия их мелькающих плазменных зарядов систем ПВО и ПКО. На земле тоже кипел бой, к которому вскоре присоединиться их полк. Створки десантного отделения были открыты, поэтому Рекс сполна насладился зрелищем.

– Сильное зенитное противодействие. Им очень не хочется, чтобы мы приземлились. – проговорил он.

– Хех, если они рассчитывают этим нас напугать, они ошибаются. – отвечал в своем репертуаре Хардкейс. Этот малый вообще никогда не унывал, и был всегда готов к действию, напоминая капитану Силача из отряда Пятерни и Эхо. Хороший был парень… сколько таких как он уже полегло на этой войне? Как сказал генерал – лучшие всегда уходят первыми. Эх сколько раз сам Скайуокер ходил на краю могилы, но всегда ему удавалось избежать смерти. И даже тяжело раненый он продолжал сражаться, защищая своих людей и спасая чужие жизни. Натурально не человек, а камень, который ничто во Вселенной не разрушит. Недаром ему дали звучное прозвище журналисты – “Несокрушимый генерал”. Почти ни одного сражения не проиграл этот джедай, называющий каждого клона своим братом. И Рекс вполне заслуженно именовал его так же. Некоторые бойцы – клоны уважительно называли его “buir”, по – мандалорски “отец”. Хотя генерал говорил, что лучше бы именовали братом, до отца он еще не дорос. Наверно это пошло из-за того, что генерал казался старше своего возраста. Война меняет каждого… Однако времени предаваться думам у Рекса не было, надо было следить за отрядом. В этот момент из сильно тряхнуло и рядом пронесся умбаранский истребитель, виденный капитаном ранее на голоизбражениях. Он обратился к Тапу, сжимающему поручень обеими руками.

– Тап, ты как? – спросил он его. Парень неплох, правда нервничает иногда и летать терпеть не может. Особенно когда их канонерка прорывается через ПВО.

– Я в порядке сэр. – отвечал солдат. В этот момент засигналил комлинк генерала.

– Сэр, это Хоук. ИК – сенсоры придется выключить, в этой ситховой свистопляске я вижу одну засветку. Мы практически на месте, главное не проскочить.

– Расслабься, Хоук. Всем бортам, сброс техники! – сейчас транспортные канонерки сбросят БМП и “Металлштормы”, которые уже вытеснили AT-RT, благодаря равной скорости, хорошим сенсорам, лучшей защищенности и мощному вооружению. Скайуокер был действительно талантливым инженером, раз создал столь удачную машину, спасшую немало солдатских жизней. Рекс видел как темные силуэты техники наступали на порядки умбаранцев. БМП уже спешили десант, а “отмороженным”, как называли солдат батальона “Ниже нуля”, предстояло высадиться в авангарде, после того как танкисты зачистят зону высадки. Им противостояли как стандартные машины Конфедерации – ААТ и NR-N99, так и странные поделки умбаранцев, то ли танки, то ли самоходки. Впрочем разбирались эти штуки точно так же как и привычные сепаратистские ведра. Сами ополченцы активно использовали сепаратистских дроидов, увеличивая свою численность. С первых секунд высадки капитан и генерал погрузились в привычную круговерть из синей, зеленой и красной плазмы.

– Всем подразделениям, приказываю занять и удерживать высоту 3359, севернее зоны высадки. – скомандовал джедай, не прекращая стрелять и отражать выстрелы мечом.

– Вперед парни, не тормозим! Батальоны просят огня! – кричал Рекс двигаясь вперед и стреляя в дроидов с ополченцами. БШМ и БМП вместе с пехотой продолжали теснить противника, подбираясь к указанной высоте.

– Под ноги смотрите! Тут полно всякой срани растет! – гаркнул Скайуокер, врубаясь в ряды отступающих умбаранцев. Рекс в очередной раз убедился, что он – настоящая машина для убийств. Джедай дезинтегрировал врагов молниями, швырял телекинезом, рубил мечом и расстреливал из своих огромных пистолетов. Такому никогда не захочется переходить дорогу. “Хорошо, что он на нашей стороне. Не хотел бы я встретиться с ним по разные стороны фронта.” – думал капитан.

– Под ноги? Да я даже врагов не вижу! – воскликнул Тап, посылая выстрел за выстрелом в темноту.

– Ну не зря же их тенями назвали. – ответил ему Джесси, так же продолжающий стрелять.

– По сравнению с моими, эти – полная херня. – пробасил генерал, разрубая на двое очередного солдата. Хардкейс, поливая плазмой отступающего противника, неожиданно запнулся обо что-то.

– Проклятье, что это за дерьмо?! – зло проговорил рядовой.

– Расслабься, это просто куст. Не зависай, Хардкейс. – сказал ему Тап и продолжил движение. Клон хотел последовать за братом, как треклятый “куст” его схватил. И не только его, но и других солдат, в числе которых был и ЭРК Пятерня. Однако все разрешилось очень быстро. Алая молния рассекла щупальца чудовища, а Скайуокер, подхватив меч в прыжке, сунул руку ему в пасть и выстрелил несколько раз, отчего тварь мгновенно сдохла.

– Я же сказал, под ноги смотреть, ди`куты! Чтоб больше такого не было, ясно?! – говорил он помогая подняться клонам.

– Вот же хатт… Тап, ты это видел? – сказал пораженный Хардкейс.

– Это еще ничего. Помню, когда штурмовали “Цитадель” он зенитную башню телекинезом смял в ком и размазал им дроидов. – сказал Пятерня.

– Глядя на него не понимаю, зачем нас вообще создали? Он же всю Конфедерацию в одиночку на лоскуты порвет! – продолжал Хардкейс.

– Это чтобы я не зазнавался. Все кончай базар, продолжать движение! – Скайуокер снова ушел вперед.

– Он всегда такой? – поинтересовался Тап.

– Не знаю, но Рекс обмолвился, что его сюда вытащили из увольнения. И настроение у него от этого теперь очень плохое. Лучше его не злить. – ответил ЭРК. Клоны продолжили продвигаться вперед, следуя за своим генералом.

Высоту мы наконец заняли, даже без особого скрипа и превозмогания. Меня неприятно удивил тот факт, что бледнолицые применяли не только свои непонятные штуковины, но и технику Конфедерации вместе с её же дроидами. Планета дождя продолжает меня преследовать. Даже не знаю, что больше мне напоминает то месилово в грязи – Мон-Каламари или этот сумеречный мир. Ну по крайней мере все складывается несколько более благополучно. Плацдарм захвачен и вскоре мы выступим к столице. Новая, да и старая техника Великой Армии достойно противостоит местным творениям сумрачных гениев сумеречной же планеты. Создание большинства машин приписывают мне, но непосредственно моя заслуга минимальна – так кинул идейку, а претворяли её в реальность и исправляли мои косяки, которые имели место быть, особенно в шагоходе, уже спецы – инженеры. Ну еще мне, никогда боевую технику не проектировавшему, помогал технический гений Скайуокера. Впрочем не оружие выигрывает битвы, а солдаты. Вот только выиграем ли мы эту битву, и какова будет цена этой победы? Эх одно дело рассуждать о тактике и стратегии, сидя на диване, другое дело, когда тебя, в войне ни разу не участвовавшего и армиями не командовавшего, отправляют на эту самую войну, да еще и в самую мясорубку. Как я только умом не тронулся от всего этого? Или может уже давно тронулся… Может в каждой битве я потихоньку умираю, оставляя часть себя на поле боя, вместе с теми, кто навечно остается лежать на выжженной земле? Осталось что-то вообще от моей души или я уже стал бездумным оружием, убийцей, не видящей иной жизни, кроме вечной войны? Хм наверное нет, раз уж я об этом задумался. Пока я не только отнимаю, но и спасаю чужие жизни, или по крайней мере хочу думать, что поступаю так. Вот только раз за разом стреляя в ответ, начинаешь стрелять до атаки противника. А потом уже просто стреляешь, без уточнения цели. Я ничего не чувствую, убивая разумных, потому что у бластеров нет отдачи, которую можно чувствовать. Так все же… остался ли я человеком на этой войне? Или стал просто дополнением к мечу? Не знаю. Да и не время сейчас думать об этом. Вопрос только в том, задумаюсь ли я вообще над этим…

Рекс с генералом стояли на наблюдательном посту. Скайуокер, благодаря своему глазу мог не пользоваться биноклем, в отличие от капитана. Рекс считал это устройство достойной компенсацией живого глаза, но все равно считал что его жутким, особенно в сочетании со шрамом. Но как сказал сам генерал, лицо было малой платой за жизнь Асоки. Впрочем капитан с ним не согласился – тогда он едва не погиб, спасая её. Клон вполне резонно сомневался в своих возможностях повторить его подвиг. Но если возникнет нужда, он не колеблясь пойдет на это. Вообще Рексу было интересно наблюдать за взаимоотношениями генерала и коммандера. Чувствовал он, что не все у них так просто, однако считал что в личную жизнь друзей, а тем более непосредственных командиров, лезть не стоит. И он искренне сочувствовал джедаю, которого вытащили из заслуженного отпуска, кинув в очередную схватку. Однако генерал, как всегда, не жаловался и долг выполнял честно несмотря ни на что. Под его командованием Умбара скоро будет захвачена, и усталый джедай наконец – то сможет отдохнуть. Рекс оторвался от зрелища клонов, штурмующих умбаранские укрепления и обратился к Скайуокеру.

– 212-й и генерал Кеноби продвигаются по плану. Возможно они достигнут столицы раньше нас. Мне бы не хотелось отдавать Коди свой паек. – усмехнулся капитан.

– Это вряд ли, на южном направлении крепкая оборона. На нашем тоже кстати. Так что скорее всего куковать под стенами столицы мы будем вместе. – в той же манере ответил Скайуокер. Смех, издаваемый вокодером шлема, запрограммированным на холодный механический бас звучал жутко, однако клон к этому привык. Сложнее было привыкнуть к непонятным словам и такому же непонятному языку, на котором иногда говорил джедай.

– Куковать?

– А не важно… Нам надо выступить как можно скорее. Два часа на привал, потом выдвигаемся. – в этот момент к ним подбежал запыхавшийся Догма. Еще один рядовой из пополнения, такой же активный как и Хардкейс, вот только в иную сторону. Если Хардкейс просто жаждал действовать и крошить жестянок, Догма всегда старался выполнять все приказы старших по званию, строго соблюдал устав и субординацию. По крайней мере очень старался, чем и заслужил свое имя.

– Сэр, батальоны полка в сборе и готовы выступить. Тыловые дозоры по вашему приказу усилены. – доложил клон.

– Отлично боец. Вольно, иди отдохни, нам предстоит трудный бой. – сказал джедай. Скайуокер всегда поддерживал и заботился о своих подчиненных. Как он сам сказал Рексу: “Голодный солдат – мертвый солдат, усталый солдат – мертвый солдат, отчаявшийся солдат – мертвый солдат. А мертвый солдат бесполезен.” Поэтому за состоянием своих подчиненных он тщательно следил. Что впрочем не мешало самому ему голодать и уставать. Похвально конечно, что он заботиться о подчиненных, но иногда генерал забывает, что живой командир для бойцов тоже немаловажен. Живой, здоровый и в трезвом рассудке. Однако Рекс убедился, что убить его крайне сложно, а уж рассудок он не теряет никогда. Тем временем Догма ответил.

– Все в порядке сэр, мне не требуется отдых. – отчеканил клон стоя во фрунт. “По-моему что-то больно деятельные клоны пошли. Или слишком самонадеянные. Опыта по прибавиться, глядишь активность поубавиться, сам таким был.” – подумал капитан, решивший вразумить парня.

– Догма, генерал отдал тебе приказ, поэтому хватит изображать di’kutla beskar’ad (глупого дроида), дуй в лагерь.

– Кэп отставить. – сказал Скайуокер. – Солдат волен делать в свободное время все, не противоречащее уставу и приказам командира. Если рядовой не хочет отдыхать – его право. Знай боец, если тебе придется туго в бою и ты свалишься без сил, я сам вытащу тебя и отнесу в тыл.