Текст книги "Уроборос (СИ)"

Прикусив зубами кончик карандаша, придирчиво оглядела набросок и тут же недовольно его смяв, отбросила от себя. Прикрыла глаза, воспроизводя в голове тот самый образ, что так четко запечатлела память, но на бумаге выходило все намного иначе. Рисунок казался пустым, безликим.

Увлеченная своим занятием, я даже не заметила, как в комнату вошёл отец. Картинно прокашлявшись, привлекая мое внимание, он удивлённо оглядел творившийся в комнате не свойственный мне хаос. Смятые листы бумаги усеяли практически весь пол, разломанные карандаши и разорванный в порыве недовольства собой альбом. Отец поднял комок с пола, я же охнула, рванувшись к нему, но не успела. Он распрямил альбомный лист, с любопытством разглядывая набросок.

– Папа, нет! ― я вырвала рисунок у него из рук и поспешно смяв, сунула в карман.

– Я все уже увидел, ― он хитро улыбнулся и направился к двери, насвистывая какой-то бодрый мотивчик.

– Это не то, что ты думаешь! ― крикнула я ему в спину, отчаянно краснея.

– Конечно цветочек!

Застонав, я рухнула на пол, всплеснув руками, главное я не могла понять за что мне так стыдно сейчас. Упав на спину, закрыла лицо ладонями, стараясь унять бешено бьющееся в груди сердце. Это просто рисунок, в этом нет ни чего особенного, вскинув руку для щелчка, чтоб сжечь всю испорченную бумагу, и остановилась, просто не смогла. Распрямившись, поспешно убрала наброски в папку. Покрутив папку в руках, сунула на самую дальнюю полку, подумав еще немного, закидала папку другими.

Ощущение того, что я совершила преступление, подлое и бессовестное, преследовало меня до самого вечера. Попытки отвлечься чтением или просмотром фильма не дали никакого результата. Мой взгляд все время притягивало магнитом к той самой полке, а постоянное желание снова взяться за карандаш, грозило перерасти в нервную чесотку. Устав от собственных метаний, решила, что нужно просто проветриться.

– Люблю строптивых, ― довольный чем-то сказал отец, смотря на телефон.

– О чем ты? – спросила я, находу накидывая куртку.

– Да так, хотел пригласить Алека выпить у нас дома, ― усмехнулся отец, смотря на меня хитрым взглядом.

– Папа! ― я задохнулась от возмущения, сверля его взглядом.

– Я ради тебя стараюсь, цветочек, ― он подался вперёд и, потрепав меня по щеке, как маленькую улыбнулся, ― никогда бы не подумал, что наши вкусы совпадут!

– Папа! – вскрикнула я, но отец лишь прошел мимо, насвистывая какую-то мелодию.

Проводив отца взглядом, меня передернуло плечами, всплывшая в голове картинка меня ужаснула, представив себе, как прихожу домой, а меня ждут дома два папочки, один из которых мой ровесник. Оба в халатах, распивающие мартини и пилят меня на пару с отцом, за прогул тренировки. Схватившись за голову, в ужасе зажмурилась. Помилуй меня Лилит от такого!

В плане сексуальных предпочтений отца я не имела ничего против, это его жизнь и его выбор. Но почему-то представить именно этого парня с ним я не могла, внутри меня все словно бунтовало против этого. Казалось таким ужасным, неправильным и о кошмар, самым настоящим извращением. Все что угодно, только не моего ровесника! Встряхнув головой, поспешила выйти из дома.

На улице было все ещё светло, и я решила прогуляться. На улицах было ещё масса народа, так что нападения я не опасалась. Хотя отец и говорил о том, что нужно быть осмотрительней и осторожней, но мне казалось, что после той бойни Круг, дважды подумает, прежде чем ещё раз нас атаковать, их ресурсы тоже не безграничны. Свернув к северной части Бруклина, купила в кафе чай с жасмином и сахарные пончики.

Добравшись до побережья Ист-Ривер, обогнула порт по левому боку. Столкнуться с оборотнями, которые обитали с другой стороны порта, никакого желания не было. Забравшись на грузовой контейнер, свесила ноги вниз и чуть откинулась назад, опираясь локтями об железо. Мне нравится шелест волн о берег, тихие голоса, что приносил ветер. Я всегда бывала тут одна, что-то вроде моего тайного места, где я могу побыть наедине с собой.

Небо темнело, медленно сменяя одну краску на другу, пока не стало синим, точно таким же как его глаза. Глубокий чистый цвет, ясного вечернего неба. Вот какого цвета были у него глаза. Откинувшись на спину, раскинула руки в стороны, не отрывая взгляда от неба. Это было так странно, думать о ком-то постороннем так много. Я раньше не замечала за собой такой странной привычки.

Воздух прорезал волчий вой, громкий, яростный и надрывный. Сев, прислушалась, но вой не повторился. Оборотни опять развлекаются? Недовольно пожав плечами, решила, что сейчас лучше уйти отсюда подальше, может у них какое-нибудь обострение на новолуние. Спустившись на землю, открыла портал. Шагнув туда, оказалась в небольшом проулке в нескольких квартала от дома.

Стемнело окончательно, и улицы заливал тусклый электрический свет фонарей. Воздух стал прохладнее, но я не ощутила привычного озноба и дискомфорта, обычно я жуткая мерзлячка. Спрятав руки в карманы, прошла мимо кафе, откуда доносились голоса примитивных, у окна сидела парочка, держась за руки. Я остановилась, наблюдая за ними. Парочка смотрела друг другу в глаза, пальцы переплетены. Какого это ходить на свидание? Держать того, кто тебе нравится за руку? Чувствовать чужое тепло при объятиях?

Обычно меня такие вопросы не интересовали. Отношения с примитивными были для меня не возможны, потому как своих сверстников я просто на дух не переносила; Эрик был исключением, мне нравился его особенный взгляд на мир. Среди магов, это как искать в гробнице Тутанхамона новый сотовый телефон. Возможно, где-то в мире есть ещё маги моего возраста, но увы в Бруклин они в гости не забегали.

Фэйри? Я ни когда не была любителем экзотики в отличие от отца, он считал, что все наладится с возрастом и опытом, сейчас я просто юна и не способна мыслить за рамками собственной человечности. Воздохнув, отвела взгляд от парочки. Оставались, конечно вампиры и оборотни, но кроме Рафаэля я ни с кем из них не общалась. Я прекрасно понимала, что тот образ, созданный примитивными, явно далёк от реальности и безумно боялась разрушить облик брата в своих глазах.

Этот страх не позволял приблизиться к ним, хотя где-то внутри себя я знаю, что бы ни случилось, мое отношение к Рафаэлю никогда не изменится, потому что он часть меня, часть моей семьи. Но страх пережить разочарование пугал и ставил барьер для меня. Так же было и с отношениями, я знала, как это бывает для магов. Мы бессмертные, наши любимые умирают от старости, от болезни, а мы идём дальше, не изменившись ни на один год.

В кармане зазвонил телефон, подняв трубку, едва ее не выронила. В динамике раздался не человеческий рык, смешанный с криком, наполненный болью. Сердце ушло в пятки, меня тут же бросило в холод.

– Папа? Папа!

– Спокойно, цветочек, ― как-то бодро выдал он в трубку, ― не могла бы ты забрать Алека, от Института, он мне тут очень срочно нужен!

– Если это какая-то глупая шутка… ― зашипела я в трубку.

– Цветочек, я на тебя рассчитываю! ― выдал отец и бросил трубку.

Уставившись на экран телефона, недовольно поджала губы. Покосившись на крыльцо собственного дома, сунула телефон в карман и, свернув в переулок, открыла портал. Лезть на территорию Института я не стала, кто их знает, какая защита от порталов стоит, поэтому перенеслась к забору. Прислонившись к нему спиной, скрестила руки на груди, ожидая своего пассажира.

К счастью, Алек не заставил себя ждать, он вышел из ворот, подошёл к дороге, совсем не заметив меня. Он почему-то хмурился, и, кажется, куда-то торопился. На нем была только футболка и кожаный жилет с воротом под горло, что давало взгляду разглядеть сильные руки, покрытые рунами. На секунду я представила себе, какого это ощутить их прикосновение к своей талии, когда сильные пальцы сжимают ее.

– Демон, ― зашипела я, отталкиваясь от забора, ― это что, запоздалый гормональный бум?

– Магнолия? ― кажется, Лайтвуд наконец-то заметил меня.

– Экспресс доставка, ― усмехнулась я и протянула ему свою ладонь.

Я ждала этого с трепетом, пальцы парня обхватили мою ладонь, а внутри, словно бомба разорвалась. Табун мурашек прошёлся по телу, обдавая жаром и холодом. Сжав зубы посильнее, я открыла портал, забыв о том, что лучше пользоваться браслетом. Портал шарахнул так, что часть стены просто снесло, Алек напугано шарахнулся в сторону, с силой сжимая мою руку и утягивая за собой. Такого поворота я не ожидала, не удержала равновесие и явно бы распласталась морской звездой лицом в пол, если бы парень не подхватил меня, не давая упасть.

От него пахло солнцем, ярким и теплым, солёным морским воздухом лёгким и освежающим. Замерев, уткнувшись носом в грудь парня, боялась даже пошевелиться, лишь бы не разрушить это странное ощущение, сладкой неги что разливалась по телу. Он был таким теплым, высоким и снова это странное ощущение безопасности. Он шевельнулся, я напугано дернулась в сторону, боясь оторвать взгляда от пола.

– Послушай я …

– Отец там! ― я ткнула пальцем в сторону гостиной и поспешила в свою комнату, резко захлопывая дверь.

Привалившись к двери спиной, прижала ладони к горящим щекам и зажмурилась, ощущая, как на лице расплывается глупая улыбка. Сейчас бы сюда Катарину с ее отрезвляющей коронной пощёчиной, чтобы мозги встали на свое место. Рванув в ванную, сунула голову под холодную воду, заметно полегчало. Замотав волосы полотенцем, поняла, что замочила водолазку и куртку. Стянув их с себя, бросила на кровать, переодевшись в более домашний вариант одежды, забралась на кровать, гипнотизируя дверь взглядом.

А в голове снова начался хаос, чем они там долго занимаются? Почему так тихо? Стянув с головы полотенце, взъерошила мокрые волосы и откинулась на подушки. Перевернувшись на живот, уткнулась лицом в подушку, стараясь унять свою бурную фантазию. Может сварить себе зелье для крепкого сна? Вырубится и пусть что будет? Идея мне понравилась, а заодно проверю, чем эти двое там занимаются.

Дойдя до двери, схватилась за ручку и тут же уткнулась в дверь лбом. Что я вообще творю? Это казалось полным бредом сумасшедшего. Я видела этого парня всего три раза, разговаривала от силы минут пять, но при этом собираюсь шпионить за ним, чтоб отец его не соблазнил? Демоны задери мои гормоны и поздний подростковый бум. Ни чем другом подобное поведение я объяснить не могла.

Раздавшийся стук в дверь, заставил меня отскочить от нее на несколько шагов. Стук повторился, я заметалась, не зная, что делать, куда бежать и куда прятаться. Сердце колотилось в груди с такой силой, что вот-вот выпрыгнет из груди.

– Зайди так, ― донёсся голос отца.

Замок двери щёлкнул, я рванула к ванной и дернула включатель на кране в раковине, сорвав его с резьбы. Фонтан воды ударил в потолок, заставив меня взвизгнуть. Вода окатила меня с ног до головы. Паника накрыла с головой.

– Магнолия? У тебя все в порядке? ― донёсся голос Лайтвуда.

– Да, сейчас выйду, ― ответила я, стараясь чтобы голос звучал твердо и уверенно и уже себе под нос прошипела, ― Маг я или сопливый подросток!

Дважды щёлкнув пальцами, привела кран в порядок. Вода тут же собралась в ванную. Оглядев свой явно не милый вид, я высушила одежду. Но волосы решила оставить мокрыми для правдоподобности. Открыв дверь, прислонилась к косяку, наблюдая за парнем. Он же, запрокинув голову к потолку, любовался звездным небом в моей комнате.

– Над Нью-Йорком такое не увидишь, ― улыбнулась я, подходя к парню, и, дождавшись, когда он опустит взгляд на меня, как можно более равнодушно добавила, ― что-то хотел?

– Он попросил тебя приготовить отвар для восстановления внутренней энергии, ― ответил парень, смотря прямо на меня.

Только сейчас я обратила внимание, на то, что под глазами залегли тени, кончики пальцев чуть подрагивают. Такое бывает, когда передаешь слишком много сил другому. Кивнув, пошла на кухню, парень последовал за мной. Обходя гостиную недовольно огляделась. Опять полный дом охотников, побитый оборотень и испорченный диван. Все как всегда, обычные серые будни! От собственного сарказма, стало даже как-то легче.

– У всех отцы как отцы, а мой домой побитых блохастых шавок таскает, ― вздохнула я, доставая травы с полок, Алек за спиной тихо засмеялся.

Поставив на стол небольшую кастрюльку, залила туда воду из графина. Щёлкнув пальцами, заставила воду закипеть. Алек же сел напротив, подперев голову ладонью и наблюдая за мной. Закинув туда травы, помешала серебряной ложкой три раза против часовой стрелки, а потом шесть по часовой стрелке. Коснувшись на браслете зелёного камня, собрала магию в ладони и осторожно опустила в настой. Он моментально стал тепло-коричневого цвета, по кухне поплыл горчично-медовый запах. Налила настой в высокий стакан и протянула парню.

– Но лучше закусывать, вкус у него своеобразный, ― повернувшись к полкам, достала коробку конфет и положила перед парнем, одни из моих любимых с карамельной начинкой в горьком шоколаде, ― угощайся.

Не дожидаясь от него какой-либо реакции, сунула конфету в рот и налив второй стакан, направившись на поиски отца. Нашла я его выходящим из одной из гостевых комнат. Подав ему стакан, дождалась, когда он выпьет его залпом до дна и усмехнулась.

– Мог бы попросить меня, а не тащить Охотника из самого Института.

– Цветочек, ― отец вернул мне пустой стакан, ― я для тебя стараюсь. Ах, эта чудесная первая любовь!

Проводив отца взглядом, едва удержалась от того, чтобы покрутить пальцем у виска. Вернувшись на кухню, с недоумением посмотрела на парня, настой он пил маленькими глотками, морщась и кривясь. Тяжело вздохнув, подошла к нему и сев прям на стол, скрестила лодыжки.

– Залпом, поверь моему опыту!

Он с сомнением посмотрел на стакан, потом на меня, я же утвердительно кивнула, убеждая в том, что лучше сделать, так как я говорю. Парень тяжело вздохнул, зажмурился, вызвав у меня тем самым улыбку, словно ребенок, и опрокинул в себя содержимое. Резко распахнув глаза, он приоткрыл рот, то ли собираясь что-то сказать, то ли выплюнуть, но я опередила его, сунув конфету ему в рот.

– Я же говорила, лучше закусывать, ― тихо прошептала я, смотря в синие глаза.

Кончики пальцев все ещё касались его губ. Я могла ощутить его дыхание на своем лице, так близко мы были друг к другу. Я медленно убрала руку, но парень перехватил ее, сжимая пальцы в своей ладони. Он резко подался вперёд, накрывая мои губы своими. Обжигающие, горячие, я сжала край столешницы ладонью. Парень встал, не разрывая касания губами. Его руки легли на стол по обе стороны от меня, а я не знала что делать.

Я столько раз видела, как герои фильмов целуются, но одно видеть, а другое ощущать самой, когда пальцы на ногах подгибаются от острого щекочущего ощущения во всем теле, от того, что губы просто горят. Он же на секунду разорвал контакт губ, для того, чтобы коснуться лишь нижней, захватывая ее в плен своими губами. Я по инерции подалась вперед, ложа свои ладони ему на плечи. Стук моего сердца слышал, наверное, весь Бруклин.

Парень резко отшатнулся, отталкиваясь руками от стола. Я удивлённо захлопала глазами, со всем не понимая, что происходит. Он смотрел на меня с каким-то странным выражением лица, что предательское сердце рухнуло куда-то в пятки.

– Прости, ― выдохнул он, делая ещё один шаг назад, ― я должен был попробовать.

– Алек…― я соскользнула со стола, делая шаг к парню, не знаю, что я собиралась сказать.

– Прости, правда, мне очень жаль, ― он резко развернулся и вышел из кухни.

Оставляя меня одну, с привкусом горечи и карамели на губах, растерянную и совсем не понимающую, что вообще только что произошло. Я настолько ужасно целуюсь, что обратила парня в бегство? Встряхнув головой, прикусила губу, все ещё ощущая вкус его губ на своих губах. Так волнительно, но все же горько. Сунув в рот ещё одну конфету, недовольно опустилась на стул.

– И что значит, прости мне правда жаль? ― возмущённо выдохнула я, пододвигая коробку с конфетами к себе поближе. ― Это вообще нормально? Чокнутый Сумеречный Охотник! Кто так вообще делает? Целует, извиняется и сбегает, как самый настоящий трус!

Стало обидно и печально, вздохнув, я прижала к себе коробку с конфетами и направилась в свою комнату. Отец продефилировал мимо меня в яркой пижаме. Одарив его хмурым взглядом, зашла в комнату и упав на кровать, протяжно вздохнула.

========== 4 ==========

– И представляешь, он мне такой, ― я затолкала пончик в рот, ― мне очень жаль!

Рафаэль, сидевший все это время с каменным лицом, удивлённо приподнял бровь, ожидая от меня ещё чего-то, но я только яростней вгрызлась в сахарный пончик. Эмоции вампира понять было невозможно, тяжело вздохнув, бросила надкушенный десерт обратно в коробку и обняла подушку.

– Хочешь, я ему горло перегрызу? ― с ледяным спокойствием спросил Рафаэль, вгоняя меня в полный шок. ― Или оторву эти мерзкие губешки?

Захлопав глазами, постаралась понять, серьёзен ли сейчас вампир или просто пытается таким странным способом утешить. Но лицо Рафаэля не изменилось, оставаясь каменным и непроницаемым. Растянувшись на кровати, положила голову на колени брата и взглянула на него уже снизу вверх. Он же чуть откинулся назад, опираясь ладонями на одеяло.

– Думаю это слишком радикально, ― все же я нашла что ответить, ― за убийство Сумеречного Охотника тебя накажут!

– Так тебя волнует только то, что меня накажут, ― усмехнулся Рафаэль, взглянув на меня и как-то тяжело вздохнув, спросил, ― Ты в него влюбилась?

– Влюбилась? – я задумчиво уставилась в потолок.

Мне сложно было сказать, что именно я чувствовала к Охотнику, меня тянуло к нему, я думала о нем, а от его поцелуя внутри все словно перевернулось с ног на голову. Но любовь? Я всегда представляла себе это чувство как-то иначе. Светлее, возвышенней. Мне казалось, что любовь это-то чувство, которое развивается, растет и медленно расцветает, где-то внутри тебя. Но то, что происходило, было похоже на удар молнией. Раз и мозги прожарило до состояния каши.

– Сомневаюсь, что это любовь, ― сказала я, переведя взгляд на Рафаэля, ― но он мне точно нравится.

– Тогда дай ему время, ― Рафаэль успокаивающее провел рукой по волосам, ― отношения между Нижним Миром и Сумеречными Охотниками, всегда были напряжёнными и натянутыми. Ему просто нужно время.

– Ты прав, ― я улыбнулась брату, его опыту можно доверять, он семьдесят лет на свете живёт.

Закрыв глаза, расслабилась, ощущая как Рафаэль осторожно перебирает мои волосы, наматывая то одну, то другую прядь себе на палец и отпускает, чтоб тут же повторить этот жест с другой прядью. Это успокаивало меня, настолько это было привычным и обыденным. За последние дни в моей размеренной жизни случилось столько всего, что с трудом верится, что сейчас все возвращается на круги своя. Рафаэль снова рядом, Сумеречные Охотники не ошиваются в нашем доме, а диван благодаря магии больше не воняет мокрой псиной.

Только вот одно гигантское «НО», в моих мыслях поселился совсем незваный гость. Если бы я не знала всех симптомов одержимости, то с точностью приняла все происходящее со мной именно за нее. Я думала о нем, почти не переставая, и чем сильнее пыталась выкинуть его из головы, тем сильнее утопала. Похоже, тут работал принцип «зыбучих песков», чем больше сопротивляешься, тем сильнее заглатывает тебя песок.

И почему для подростков не пишут брошюр с инструкцией по такому поводу? По защите от СПИДа есть, ранней беременности есть, а по поводу как избежать одержимости парнем – нет. Я бы с радостью выучила подобную информацию на зубок, чтобы аж во сне могла рассказать все по пунктам. Пока я придумывала плакат с ярко-красной надписью «Осторожно убьет» не заметила, как провалилась в сон.

«Я слышу шелест ярко-изумрудной листвы высокого дерева за окном, оно растет так близко к дому, что иногда ветки скребут по стеклу. Ещё я слышу тишину, особенную, ту, что бывает только вдали от городов. В комнате где я нахожусь, лишь узкая кровать, застеленная стеганым покрывалом, большое окно из которого виден город.

Дома из золотисто-медового камня, с мелкой красной черепицей. Где-то в центре, город разрезает широкая лента реки, вода сверкает в свете солнца, похожая на живой свет, что тянется вдоль домов. А ещё вдали возвышается самая настоящая стеклянная башня. Она чуть светится синим, острым шпилем стремясь к небу. Солнечные блики играют на ней, рассыпая свет по крышам стоящих рядом домов.

Этот город словно из сказки, наполненный удивительным светом в окружение леса из высоких, темно-зелёных сосен. Он явно сошел со страниц фэнтази-романа. Я не видела там ни широких асфальтированных дорог, снующих туда-сюда машин. Ни одной телевышки или спутниковой тарелки на крыши какого-нибудь дома. Он казался таким удивительным и волшебным.

Первые неумелые аккорды пугающе вспарывают тишину, заставив меня подскочить на месте, и резко развернуться, задевая локтем подоконник, но боли я не ощутила. Данная странность тут же вылетела у меня из головы, потому что в углу что-то зашуршало. Между стеной и кроватью, появилась маленькая черная макушка. Девочка с кряхтением выбралась из щели и крадучись, на цыпочках приблизилась к двери. Она дернула дверь, но та не открылась.

Малышка вздохнула, посмотрела на ладони покрытые красными продолговатыми полосами и синяками и сунула указательный пальчик себе в рот. Короткая мелодия снова повторилась, такие знакомые аккорды, я была уверена, что раньше слышала эту мелодию. В это время девочка, что-то начертила над замком, он тихо щёлкнул, и она радостно распахнула дверь, выскакивая в коридор.

Меня потянуло за девочкой, и я не решительно вышла следом. Ребенок же пробежал по широкому светлому коридору, кончиками пальцев касаясь стен. Шероховатые, обшитые темно-ореховым деревом, в сочетание с изумрудной ковровой дорожкой, смотрелось очень даже не плохо. Спустившись по широкой массивной лестнице, у ее подножья я увидела мальчика.

Золотистые светлые волосы чуть вились на кончиках, обрамляли светлое по-детскому пухленькое личико. Яркие-голубые глаза, обрамлённые золотом ресниц. Он был похож на ангела, именно так их рисуют примитивные. Девочка сбежала по лестнице и, запнувшись на последней ступени, рухнула под ноги мальчика.

– Дуреха, ― сказал мальчик с улыбкой, но как-то по-доброму, в его речи ни чувствовалось ни злобы, ни надменности.

Девочка тут же выпрямилась, болезненно потирая коленки. Я не могла видеть ее лица, но видела, с каким тепло на нее смотрит мальчик, что был выше нее почти на пол головы. Он потрепал девочку по волосам и взял за руку, увлекая за собой в одну из боковых дверей. Оказавшись внутри, едва удержала восхищённый вздох. Я всегда была неравнодушна к библиотекам, но эта оказалась просто потрясающей. Стеллажи тянулись на два этажа вверх; из темного дерева с витиеватой резьбой. В центре стоял рояль, ближе к окну несколько столов, небольшой диван и кресла. Дети взяли какую-то книгу с полки, и сели на пол около стеллажа.

Она была большой, явно тяжелой, отчего мальчик опустил ее на пол. Зеленый переплет, без каких-либо названий и символов. Девочка села напротив мальчика, поджав под себя ноги, смиренно положив маленькие ладошки себе на колени. Он же зашелестел страницами, с важным видом поглядывая на девочку из-под ресниц.