Текст книги "Моя Жизнь - Сплошной Плагиат"
Автор книги: Сони
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
Глава 13
Глава 13
Апрель начался ужасно. В стране начались волнения невиданных масштабов. Массовые забастовки и стычки с полицией по всем штатам. Все произошло как пожар, в один момент.
Полиция города Маскан в штате Арф убила двенадцать студентов из организации МВОК: “Мы все одной крови”. Это миротворческая организация, борющаяся за расовую справедливость.
Мы с семьёй смотрели телевизор, на котором в срочных новостях показали список погибших и раненых разных рас. Тильвы, альвы, орки, хрросы, ирийцы и другие меньшинства. Они устроили митинг из-за неравноценных заработных плат для непохожих. Всё закончилось бойней, полиция открыла стрельбу в прямом эфире.
От такой картины Эротия разрыдалась, мои сёстры были в шоке, а отца уже через час вызвали на работу в выходной. В Новом Ругане начали собираться те, кто хотел задать множество вопросов действующему правительству.
– Дайн помилуй… – произнес отец, застёгивая кобуру на груди.
– Пап, всё же будет в порядке? – спросила Салли.
– Не знаю, милая. Двадцать лет назад полицейскими из южных штатов было убито тринадцать детей … – папа замолчал, решив лишний раз о таком не говорить.
– Пап? – грустно произнесла Салли.
– Я на работу. – отец уехал, а сестра глянула на мам.
– Национальная гвардия тогда разгоняла митинги, которые переросли в бунты. Многие тогда погибли. Отец ещё был патрульным в нашем городке, там всё было спокойно, но в больших городах началась анархия. – рассказала мама Велла.
– С папой же всё будет в порядке? – спросила Салли, а мама закивала.
– Будем молиться за папу, чтобы у него точно всё было в порядке. Когда он был на войне, я молилась за него, когда он уходит на работу, я тоже молюсь за него. Сегодня просто ещё один тяжелый рабочий день вашего отца. – мы все закивали.
– Я пойду домой. – сказала Эротия.
– Халиско, пожалуйста, отвези её. – сказала мама Велла, а Фоч кивнула и пошла на выход, взяв ключи.
– Эротия, поехали.
Эро чмокнула меня в лоб, а затем они уехали. Мне было немного страшно за них, но наш район довольно безопасный.
В школах больших городов отменили занятия. Стихийные волнения затронули множество штатов. Папа почти весь апрель не появлялся дома, потому что в Новом Ругане митинги не хотели давить силовыми методами.
Мэр городка и губернатор штата оказались из социал-демократов и не боялись выйти к людям. Хоть волнения и продолжались, но я не мог не восхищаться смелостью губернатор Вилхарда Ротрана.
Ветеран Второй мировой войны, он, как и Каади, был эрийско-ланайского происхождения. Высокий рыжий мужчина за сорок лет, с аккуратно подстриженной бородой и короткими вечно вьющимися волосами. Он не был сильным оратором, но факт присутствия официального лица перед людьми давал хоть какую-то уверенность. Больше напрягало то, что много богатых уже уехало из города, средний класс тоже временно покидал город, а прошло только десять дней.
– Сони, тебя к телефону! – крикнула Белли. Я был удивлен, ведь было уже десять вечера и обычно я готовлюсь ко сну в это время.
Я спустился на первый этаж и взял трубку. Обеспокоенная мама стояла рядом, а я когда услышал знакомый голос из телевидения, то чуть не сел от шока.
– Вечер добрый, Сони. Прости, что звоню в такое время. Я с… – договорить он не успел.
– Губернатор Ротран?! Я вас узнал по голосу. – из трубки раздался нервный смешок.
– Да, это я. Прости, что звоню так поздно…ещё раз извиняюсь. Сони, у нашего города проблемы. Все напряжены и скоро будет уже одиннадцатый день митингов. Полиция считает, что скоро всё снова взорвется, потому что наше правительство всё ещё не приняло меры, чтобы успокоить людей. – я удивленно хлопал глазами.
– Простите, но чем вам может помочь тильв? – он снова издал нервный смешок.
– Ирийец тильвского происхождения. Не мог бы ты выступить вместе с Эротией? Немного успокоить людей, вы межрасовая пара. Я обзвонил уже всех сколько-то знаменитых взрослых, но все они боятся. Я пойму, если и ты откажешь. – у меня аж ком в горле встал. Это конечно полностью политический ход, но мой город сейчас действительно напоминает пороховую бочку. Где-то уже всех силой разогнали, но мистер Ротран не из таких. К тому же, много где после силовых разгонов протестов стало ещё хуже, теперь туда намереваются отправить национальную гвардию.
– Эротия! Каади! – крикнул я и они спустились с верхнего этажа. Эро всё ещё сильно переживает из-за того, что её братья ушли бастовать.
– Да, Сони? – устало сказала она. Последние дни её мучает бессонница и напряжение.
– Губернатор просит нас выступить перед митингующими. – она немного удивилась и раскрыла рот.
– Ничего себе, сам губернатор? – Каади была настроена скептически. Она понимает, насколько политика – грязная вещь.
– Прости, выступить? – я киваю на вопрос Эро.
– Да. Губернатор, я не знаю. Нам просто страшно, мы же дети. – сказал я ему.
– Просить помощи у детей или наблюдать, как завтра президент введёт нацгвардию, вот и всё, что мне осталось. Протестующие не хотят расходиться, а там дети, старики. – в его голосе слышалась сильная усталость. Каади с Эротией слушали его вместе со мной.
– Я бы согласилась, если ты согласишься, Сони. – сказала Каади очень быстро.
– Если только с тобой, Сони. – ответила Эротия. Мне стало не по себе и ноги подкашивались.
– Да. Мы выступим. Нам нужно оборудование, а концерт мы проведём на Площади Конституции. – сказал я губернатор.
– Что? А? Да! Куда мне отправить людей? На Площади Конституции? Мне достать вам инструменты? – услышав моё согласие он быстро взбодрился. Может я это и надумываю из-за стресса, но мне кажется, что сейчас я выполняю миссию, ради которой был послан в этот мир. Мы обговорили детали с губернатор и я повесил трубку.
– Ради всех святых! Я добралась в этот чертов город! – раздался радостный крик и кто-то внаглую зашел к нам в дом, а затем раздался стук чего-то твёрдого об деревяшку.
Мы нервно выглянули из-за дверного портала и увидели сидящую на корточках Хай. Она пробила лбом дверной косяк и сейчас комично потирала болящую голову.
– Аатттааа! – весьма смешно шептала она.
– Ты как раз вовремя, Хай! Прости, что не могу расцеловать тебя! Нам надо спасать город от бунта! – воскликнул я и, проигнорировав её боль, вышел из дома. Халиско, Эротия и Каади направились за мной.
– А? – только и успела сказать она, как я схватил её за руку и потащил за собой. Пока мы ехали в машине и рассказывали ей ситуацию, она выглядела нервничающей.
– Как-то так, Хай. Прости, даже не ожидал, что ты появишься. – она кивала и улыбалась мне.
– Да и ладно. Лучшее возвращение, как по мне. Наша банда в сборе, пусть я и готова обоссатся от нервов. – бурчала краснокожая.
– Кресла кожаные, сама будешь вытирать. – флегматично ответила ей Фоч.
– Хе, ты смешная. Ты ему кто? – крокодил уставилась на Хай.
– Телохранитель, фанатка и друг. – ответила Халиско, а Хай, удовлетворённая ответом, кивнула.
– Я подумала, что ещё одна девушка. Ты в его вкусе. – Фоч никак не отреагировала. – Ладно, я в деле. Хай, фамилию лучше не знать. – сказала она тем, кого из присутствующих она не знала.
– Каади Вантхкайх. – Хай косо глянула на девушку. – Мои родители уже договорились на выкуп в двадцать пять тысяч ир. Привыкаю носить фамилию мужа.
– Ага… – протянули все остальные девушки в машине. Меня больше удивило то, что Фоч была в их числе.
– Фочитта Халиско, если полное имя. Можно просто Фоч. Хотя тебя вроде бы звать Хайграррогйор? – у меня мозг свело. Это был первый раз, когда я услышал полное имя Хай.
– Хайграррогйорхаг. Ты знаешь хрроский? – Хай была удивлена. Хрроский вызывал у меня головную боль. Этот язык был похож на рычание и хрипоту мопсов со смесью какого-то фэнтезийного языка.
– Проходила обучение в армейской школе ещё при режиме Гагасрохра. У нас тогда был режим идентичный вашему, поэтому я обучалась у вас. – Хай указала на Фоч пальцем и глянула на меня.
– Она мне очень нравится. – на это мне нечего было ответить.
Когда мы добрались до студии, то мы узнали ужасную новость от пухлого эльфа, который был нашим главным звуковиком. Он всегда напоминал мне Биг Смоука из ГТА, только с ушами эльфа. Да и называют его Большой Лун.
– Эро, прости, но парни отказались ехать. Половина даже не в городе. – тут я сжал зубы. У нас начались проблемы уже на этапе подготовки.
– Блять! Да как так! Лун, у тебя же есть знакомые или ещё кто-то?! Мы же заплатим! – он мотает головой.
– Эротия, я всех обзвонил. Все боятся или уже уехали. – она нервно выдохнула.
– Твой выход, Каади, спасай. – сказала альва, а рыжуля улыбнулась указала на себя большими пальцами.
– Я уж думала что ты не попросишь! – она помчалась к барабанам и начала отбивать ритм песни “Излечилась”.
“А давно она на барабанах играет?”
Хай добралась до электрогитары и начала исполнять какое-то жёсткое соло. От такого значительного роста моих девочек мне стало не по себе. Я, вообще-то, бесталанный плагиатор, который даже может не находиться там, они и сами по себе были супер.
Пару раз они отрепетировали “Черный/Белый”, на большее времени не хватило. Приехал грузовик, в который загрузили всё оборудование, а затем полицейский кортеж довёз нас до Площади Конституции.
Я был в шоке от количества народа. Десятки тысяч людей вышли на улицы с плакатами и транспарантами. Разноцветная, разнообразная волна живой массы вызывала трепет и показывала разнообразие жителей этой страны. Многие из них просто хотели жить спокойно и были возмущены убийством студентов.
Нас высадили на площади, позади подготовленного оцепления из полиции и солдат, которые должны были обеспечивать безопасность концерта. На скорую руку нам собрали сцену. Площадь Конституции, на которой мы будем выступать, представляет собой большую круглую открытую зону, которая покрыта газоном и усеяна редкими деревьями по периметру. Когда-то в центре стояла стела, но она была уничтожена землетрясением и новую возвести ещё не успели. От неё осталось основание, в центре которого мы и будем выступать.
Хай и Халиско при помощи полиции подняли инструменты. Лун поехал с нами и, хоть был напуган, подготовил оборудование. Я же с удивлением наблюдал за тем, как люди цивилизованно ждали концерт. Не было криков или бросков тухлыми помидорами.
Огромный парк был забит хиппи, обычными людьми и большим количеством детей. Выделялись темные и тропиканцы альвы. Они приходили целыми семьями с детьми. Для них борьба за права важнее всего, всё-таки расизм тут ещё не искоренён.
Осматриваясь вокруг, я понимал, что тут собрались десятки тысяч людей. Стоящее позади нас здание мэрии было разрисовано, часть окон в нём была разбита, а защищающая нас полиция сейчас рискует, находясь в окружении.
– Сони! Мы любим тебя! – раздался неожиданный крик со стороны большой группы тильвов. Все они ростом не выше ста шестидесяти, андрогинные и очень милые создания махали мне рукой и кричали на тильвском, чтобы я обратил на них внимание. Я не мог отказать им во внимании и помахал рукой в ответ.
– Эротия! – закричала уже группа альвов. Шоколадка очень нервничала и, дрожа всем телом, махала рукой со сцены.
– Хай! – я не ожидал, что у театральной звезды Хай будет так много фанатов в Новом Ругане. Рогатая показала большой палец своим фанатам и продолжила подготавливать оборудование вместе со всеми.
Каади спокойно крутила барабаны. Криков её фанатов не было слышно, наверное, их попросту ещё и было не так много, но её это, казалось, не расстраивало. Она выглядела настроенной на бой.
– Хорошо, что вы всё-таки приехали. – к нам вышел высокий, рыжий мужчина в строгом костюме, уставший и бородатый. Это был губернатор Ротран собственной персоной.
– Да. Мы просто не могли отказать вам. Верно, Эротия? – я глянул на неё, она проваливалась глубже в истерику. Смотря на неё, стоявшую на сцене и рыдающую, я понимал, что всё может пойти очень плохо. Губернатор, видя такую картину, только нервно сжимал кулаки, ведь толпу успокоили только сказав, что прибудет Эротия Лавэро и Сони Вантхкайх.
– Эро, поспокойнее. Ты же уже выступала перед толпами людей. – сказала Каади, неожиданно проявив максимальную доброту к подруге.
– Я не могу. Я все провалю… Сони, ты можешь разогреть толпу? – я удивленно указал на себя пальцем.
– Эро, я не то чтобы хороший певец. Тут все ради тебя так успокоились, но, если ты хочешь, я начну. – она закивала. – Всё хорошо, губернатор Ротран. Всё под контролем. – он снова издал нервный смешок, а затем пожал мне руку. – Спасибо. Пожалуйста, если будете что-то говорить, то делайте это мягко.
– Я скажу как есть, но постараюсь всех успокоить. – он кивнул.
Когда всё было готово, охрана вывела губернатор, а мы остались на сцене. Каади была спокойна и уже махала палочками в ожидании начала. Лун настроил звук и был готов в любой момент сбежать. Хай оголила тело до топа и светила мускулами. Эротия была в панике и пыталась хоть как-то успокоиться.
“Почему я так спокоен? Не понимаю”.
Я вышел к стоящему на переднем крае микрофону и схватился за него.
– Кхм… кхм… – микрофон работает исправно. – Вечер, Новый Руган. Многие знают меня, а кто не знает, я – Сони Вантхкайх. Я – ирийец по духу, а по крови больше тильв. Все мы собрались здесь, потому что чувствуем глубокую несправедливость в отношении студентов объединения “Мы все одной крови”.
– Убийцы! Ни за что бедных детей убили! – раздались выкрики с разных сторон.
– Они убивают наших детей!
– Полиция убивает наших детей!
– Мой отец полицейский и вы это знаете. – резко добавил я и, чтобы пресечь весь гнев, тут же продолжил. – Он верно исполняет свою службу и никогда не проявлял расизма в отношении меня или моей девушки. Никогда не оскорблял тех, кто другой расы или веры. Мой отец, как и многие полицейские, сейчас сохраняет порядок, уже десятый день не возвращаясь домой. Когда мы кричим что полицейские убийцы, мы оскорбляем и честных полицейских. Но, знаете, я не хочу даже сегодня обсуждать все это.
– Убийцы! – не затихала толпа.
– Давайте просто послушаем музыку. Меня попросили сыграть здесь, чтобы показать что мы едины и очень смелые. Что мы можем решить всё при помощи слов.
– Эротия! Вон – Сонни! – собравшиеся принялись скандировать моё имя с протяжной “Н”, чтобы оскорбить меня, поменяв произношение моего имени на женское.
“Обстановка накаляется. Я, кажется, всё-таки дурак”.
– Эро немного нужно времени, я буду на разогреве. Мы же не расисты? Мы же не уподобляемся им и убийцам? – тут все заткнулись, ведь это была правда. Многие тут действительно были озлоблены на несправедливость.
– У нас вообще очень интересная команда. – неожиданно наклонилась к микрофону Хай. – Я – хррос, Эротия – тропиканский альв, Каади – эрийка-ланайка, а также наша главная помощница Халиско – артианец. Не говоря уже о том, что Сони тильв. Мы все напуганы и злы как и вы, но разрешите выплеснуть вашу злобу в порыве нашей музыки и любви. – услышав Хай, многие начали улыбаться и аплодировать. – А тебе, Сони, стоит просто начать петь, ты слишком любишь разглагольствовать и тебя опять заносит!
– Оо?! Правда?! Я не заметил! Простите меня, господа и дамы! – кто-то засмеялся, кто-то просто улыбался, но разрядка была получена и я был благодарен Хай. – Песня будет на тильвском. Она посвящается всем нам, полукровкам, кто не может определиться кто он. – я начал играть на гитаре, что ознаменовало начало концерта.
Я не нервничал, сосредоточившись только на концерте. Я спел пару песен Токио Хотел и был доволен результатом. Тильвы пели вместе со мной, их было не больше пары сотен, но их дружные, низкорослые семьи чуть ли не плакали, услышав родной язык. Глядя на них, многие даже втянулись в творческую волну.
Я был выжат как лимон уже на третьей и не знал что ещё исполнить. Группа Крови сейчас не подходит просто по настроению и повестке. Я глянул на Эротию, но она была ещё не готова.
– Прости, малыш. – рядом со мной встала Хай, взяла микрофон со стойки и начала небольшой разговор с толпой. – Знаете, я прилетела сегодня издалека и не люблю перелеты. Я пробыла в полете двенадцать часов, не спала, к тому же застряла на паспортном контроле из-за забастовки. Но, меня это не капли не остановило и не опечалило. Возвращаясь домой в Ирию из Хрроскии, да, это говорит хрроска. – народ начал радоваться тому, что она называет Ирию своим домом.
– Ирия! – закричал кто-то из толпы.
– Пусть Боги Хранят Ирию! – крикнула лозунг Хай, а затем продолжила: – Я возвращалась домой с мыслью, что хочу быть со своим парнем, Сони. Многие из вас его не любят за то, что он не следит за языком или его заносит, но он не такой плохой, каким вы его представляете. Он добрый. Одинокий мальчишка после амнезии, что не делит нас на расы и цвета. Я влюбилась в тильва, будучи хрроской. Я люблю Сони и мечтаю о том, чтобы в Соединенных Штатах Ирии мы любили кого хотим, вне зависимости от того, как он выглядит.
– Мы его не ненавидим! Просто немножко завидуем! – крикнул мужчина из толпы.
– Поддерживаю! Завидуем! – сказал ещё кто-то.
– Не стоит. После меня у него страдает поясница! – понявшие, о чём говорит Хай, засмеялись. Дети же просто смеялись из-за того, что родители перестали быть агрессивными и смеялись вместе с ними.
Я начал замечать, что даже полицейские слегка расслабились, а Халиско уже перестала держать хвост пистолетом из-за постоянного напряжения. Эротия подуспокоилась и я был благодарен всем богам, что Хай успела добраться до нас так вовремя.
– Ладно! Я училась петь, потому что у меня нет таланта как у Эро и наша девочка сейчас ещё успокаивается. Дам ей немного времени и раз уж мы собрались тут на концерт, я спою.
– Звучит страшно! – закричал кто-то из хрросов.
– Я училась, не надо тут! Песню я стащила у малыша Сони, но, думаю, он будет рад. – я приподнял бровь от её слов.
“О боже, что же она споет? У неё же голос хриплый как у курильщика”.
Я отошёл, освобождая ей место на сцене, а она махнула Луну, чтобы он поставил нужный трек. У меня было ужасное предчувствие, но тут я услышал просто бомбу.
– Мне нужен герой! – я будто услышал голос Бонни Тейлор, ведь Хай пела “Holding Out For A Hero”. Не один я схватился за голову, больше всех удивились хрросы, которые были весьма далеки от музыкальности. – Мчась на громе, появляясь в огне… – её песня зажгла толпу, она взорвалась к чертовой матери. Моё выступление померкло в тени Хай, мне почему-то было немного обидно, но и ладно.
Каади начала играть на барабанах, их как раз не хватало. Эротия просто не могла поверить, что Хай на такое способна. Да что там, даже копы оборачивались и удивлялись певице такого сложения и с голосом курильщика, но получилось потрясно. Даже Эротия пробудилась и начала подпевать.
– Хух… Надеюсь ваши уши не кровоточили? – спросила у толпы Хай.
– Мы тебя любим, Хай! – кричала толпа.
– Потолстей! – кричал кто-то ещё из хрросов.
– Никогда не потолстею! Мне и так хорошо! – снова смех.
– Прости, я позаимствую у тебя микрофон. – неожиданно микрофон взяла Каади.
– Всем здравствуйте, меня зовут Каади. Я ничем не знаменита.
– Амаанда! – кричал кто-то из толпы. Она явно была удивлена появлением здесь фанатов Пилы.
– О Боже, кто-то помнит актеров второго плана. – прокомментировала она, я тоже был удивлен и улыбался как дурак. – Я расскажу небольшую историю. Во-первых, я та, кто заставила этого парня написать “Молчание Ягнят”. – тут ей все начали аплодировать.
– Мы любим тебя, Каади! – она удивлённо пожала плечами и уставилась на меня. Я помотал головой, не понимая откуда такая реакция.
– В общем. Мой папа был откровенным раcистом, никогда не любил другие расы не близкие к ирийцам. Даже когда я начала встречаться с Сони, он чуть ли не выгнал меня из дома из-за этой межрасовой любви. Но любовь победила, мой папа признал Сони и мою любовь. Его мировоззрение было разрушено после шоу Пилмриха, где он много чего наговорил, но папа сказал: “Он, оказывается, гуманоид”. – многие удивились. – Я была в шоке, но папа глянул на меня и, приняв мой несгибаемый характер в отношении к Сони, признал наши отношения и выбор дочери.
– Мы любим тебя, Каади! – крикнули ещё раз, вновь удивив её.
– На знаю, за что вы меня любите, но эта история показывает что упрямство и слова могут сделать многое. Даже изменить мужчину, которому уже за сто и у которого есть внуки. Но, хочу сказать больше – любовь победит. – тут все начали аплодировать ей.
“Каади молодец, я даже не думал, что у неё были такие конфликты. Но вот то, что она фанатка, это меня удивило. Не думал, что она всё читала”.
– Я не буду петь, но вижу, что моя шоколадная подруга собралась с силами. – Эротия подошла к Каади.
– Спасибо, стерва. – выдала Эротия.
– Не за что, тупица. – ответила рыжая и ушла за барабаны. Эро глянула на отошедшую Каади и улыбалась как дура.
– Я её всё равно обожаю! – все начали смеяться. Это действительно забавно.
– Простите, вы меня заждались. Вы знаете, что я ещё та трусиха и нервничаю перед каждым выступлением. Мне не хватает уверенности Сони, Хай и Каади. Но я готова к нашему концерту любви и хочу исполнить новую песню. Я хотела выпустить её в новом альбоме, но решила что сегодня подарю её нашему любимому городу. Песня: “Черный/Белый”.
Когда Эротия начала, то сразу завоевала сердца. Она умеет задеть своим голосом до самых глубин души. Вдобавок, песня о межрасовой любви черного и белого цвета с аллегориями вызывали у многих слезы и веру в то, что завтра всё будет хорошо. Последние слова песни подтвердили, что любовь победит всё.
– Я посвящаю эту песню всем, кто погиб и всё ещё сражается за любовь в Ирии.
Концерт продолжился с новой силой и шёл ещё пару часов. Все пели и восхищались Эротией. Когда она на сцене и начинает петь, то уже совсем другая. В такие моменты кажется, что одной сцены ей мало и ей нужен весь мир, слушающий её, затаив дыхание.
Хай и Каади с восхищением играли, я же отошёл в тень. Они справятся и без меня. Я слишком посредственный певец, музыкант, да и писатель. Но мне всё равно нравится итог, ведь я хотя бы памятью смог исправить жизнь паре человек и, возможно, при помощи музыки дать надежду всем, кто собрался сегодня послушать моих талантливых звездочек.
Концерт начал подходить к концу, зрители были довольны и аплодировали Эротии, Хай, Каади, мне и губернатору, который поднялся на сцену.
– Я благодарен тому, что наши юные борцы за “Любовь в Ирии” устроили столь прекрасный концерт. В особенности я обязан Сони, он смело собрал всех и привёл их на концерт, хоть многие более взрослые боялись даже ступить сюда. Нам есть чему поучиться у детей. – все начали аплодировать словам губернатора. – Как губернатор и житель Нового Ругана, я прошу всех разойтись по домам и устроить митинг в выходные. Официальный и по всем правилам. Я обещаю, что все права будут учтены. Если мы сегодня не разойдемся, то, боюсь, что президент использует право на Национальную Гвардию, как он сделал в других штатах. Мы не хотим, чтобы наш город пострадал. Поэтому, давайте всё пройдёт мирно и мы будем бороться с несправедливостью словами. – все продолжали аплодировать, я же был рад тому, что у нашего штата такой губернатор.
Я снова осмотрел толпу и вдруг увидел человека с пистолетом. Он прицелился в губернатор и мне ничего не оставалось, кроме как закричать: – У него пистолет! – а затем оттолкнуть губернатора плечом, сбив его с ног. Раздался выстрел, я почувствовал боль. К губернатору тут же подбежали охранники из службы безопасности, а я остался лежать на сцене, испытывая боль в груди.
– Сони! – Хай подняла меня, а я затем мы все вместе спрятались за колонку.
– Ты ранен?! – закричала Эротия. Я убрал ладони и посмотрел на свою нагрудную сумку, она оказалась пробита пулей. Я расстегнул её, а затем вытащил икону Даайни, в которой застряла пуля.
– Слава Даайни… – произнесли мы все синхронно. Я выглянул из-за колонки. Паники в толпе не было, а стрелявшего уже крутила полиция. Я вышел на сцену с иконой и взял упавший микрофон.
– Все целы? – спросил я, на меня тут же обратили внимание. Я поднял небольшую икону над головой, чтобы её было видно. – Слава Даайни. – в этот момент многие верующие сотворили религиозный жест, собрав руки домиком.
“Как же меня сейчас пронесло…”
