Текст книги "Ведьма из прошлого"

Автор книги: Софья Эл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Софья Эл
Ведьма из прошлого

Часть 1. Рассказ Анны

1

Она дрожала. Обняв колени и прижавшись к ним подбородком, Анна смотрела словно сквозь меня, раскачиваясь взад-вперед. Поджав босые пальцы на ногах, она крепко вцепилась в предплечья, отчего на ее белой коже, не прикрытой футболкой, выступили красные следы. С вымокших под дождем светлых волос воды каплями падала на пол перед ней, но Анна не замечала. Я с трудом вспомнил ее имя. Мы виделись лишь перед операцией и пару раз после, но сегодня ночью, когда Анна появилась на пороге моей квартиры, я не успел удивиться. Она переступила порог и захлопнула дверь, защелкнув на все замки, словно не один раз бывала здесь. Ну или будто кто-то гнался за ней. Кашлянув, я шагнул вперед, протягивая стакан воды.

– Выпей, полегчает, – бросил я, усаживаясь напротив.

Анна подхватила стакан и поднесла его к губам трясущейся рукой. Вода выплескивалась, стекая по краям стакана и ее подбородку на пол, местами оседая на темных джинсах. Зубы Анны стучали по стеклу, но она этого не замечала, жадно глотая. Расширенные зрачки, полопавшиеся в глазах сосуды и бледная кожа лица не оставляли сомнений – что-то испугало ее настолько, что она рванула, видимо, к единственному знакомому поблизости.

Поставив стакан на стол и отодвинув его подальше, чтобы не зацепить, Анна выпрямилась, медленно выдыхая. Расправив тонкие плечи, она было открыла рот, но захлопнула, отводя взгляд.

– Рассказывай, – откинувшись на спинку стула, я нашарил в кармане пачку сигарет, вытаскивая одну.

Анна повела плечом и поморщилась, закусив нижнюю губу. Мельком посмотрев на меня, она огляделась, словно пыталась найти повод уйти от разговора. Я промолчал, щелкнув зажигалкой. В конце концов, я же не зверь – допрашивать девушку, прибежавшую ко мне, словно ее пытались убить. Посмотрев на часы, я вздохнул, растирая лоб. Завтра рано на смену, а игра в молчанку рисковала затянуться.

– А у тебя нет чего покрепче? – откашлялась Анна, виновато потупив взгляд. – Прости, я сейчас уйду.

– Сиди уже, – вздохнул я, поднявшись со стула, – виски пьешь?

Анна отрицательно покачала головой, но, остановившись, кивнула.

– Да, – зажмурившись, она кивнула снова, – думаю, да.

Распахнув скрипнувшую дверцу давно требующего замены шкафчика, я достал начатую бутылку и два стакана. Стряхнув с сигареты пепел в раковину, разлил виски, чуть запоздало сообразив, что стоило бы для нее его разбавить. Но Анна, не дожидаясь, когда я поднесу стакан, подпрыгнула с места, жадно опустошая стакан. Закашлявшись, она уткнулась носом в плечо, смаргивая набежавшие слезы.

– Горькое, – осипшим голосом отметила она, приподнимая стакан, – налей еще.

Пожав плечами, я плеснул в бокал снова. На этот раз Анна лишь покрутила стакан в руках, снова опускаясь на стул, приняв прежнюю позу. Отхлебнув из своего, я затянулся снова, облокотившись на столешницу.

– Давай начнем с простого, – начал я, не отрываясь глядя на нее, – как ты меня нашла?

Тема показалась достаточно нейтральной. В конце концов, не каждый день на моем пороге стоят продрогшие бывшие пациентки. В больнице вряд ли дали бы кому-то постороннему мой адрес, а она была не похожа на работницу каких-либо структур. Забитая замысловатой татуировкой правая рука девушки опустилась на стол. Анна перебирала пальцами, снова глядя в одну точку перед собой.

– Это совсем не просто, – усмехнулась она, снова делая глоток.

Поморщившись, Анна коротко выдохнула, отставляя и этот стакан в сторону.

– Попробуй объяснить, – хмыкнул я, пытаясь сохранять дружелюбие, – у меня, знаешь ли, не каждый день такие гости.

Анна поджала губы, нахмурившись. От сдвинутых бровей у нее на переносице проступили морщины, а я снова затянулся, продолжая стоять. Похоже, стоило куда-то позвонить, ну или что там делают в таких случаях? В том-то и дело – я понятия не имел, как нужно поступать в такой ситуации. Звонить в скорую? Да никаких повреждений у нее вроде как нет, а я сам врач. В полицию? Она вежливо позвонила в дверь и уже несколько раз предлагала уйти. Это глупо. Вообще пора давно создать службу, занимающуюся нежелательными гостями. Внутри дрогнуло, когда Анна вновь обняла колени. В конце концов, я правда мог ее не пускать, но она же здесь. Как-то стыдно стало за свои мысли, и я вновь опустился на стул.

– Врач, а пьешь, – безразличным тоном сказала Анна, ковыряя многострадальные ногти, – вредно же.

– Поучи еще, – опершись на стол, ответил я, – ты же понимаешь, что тебе придется рассказать? Ты же для этого и пришла, верно?

Горло Анны дернулось, а сама она кивнула, проведя ладонью по взлохмаченным волосам. Ее пальцы на столешнице дрогнули, и она убрала их, сжав колени.

– Просто это, – она сглотнула слюну, ковыряя обгрызенным ногтем выцветшую пленку, лежащую на столе, – короче, я сейчас все объясню, если пообещаешь не считать меня сумасшедшей.

Я промолчал, а Анна понимающе кивнула. Обычно все, что начинается с подобной фразы, и является бредом. Какие обещания тут давать едва знакомому человеку? При этом сомнений у меня не было – она расскажет. Анна уже практически говорит. Своими рваными выдохами, дрожащими пальцами и красными бороздами ногтей на расчесанных руках. Анна собрала губы трубочкой и растянула их, словно разминая лицевые мышцы. Стоило признать, что сейчас она выглядела гораздо спокойнее, чем когда переступила порог.

Может, стоило предложить ей сухую одежду?

Похоже, что за пару лет без постоянной девушки я забыл, как с ними полагается обращаться.

– А ты один живешь, да? – неловко начала Анна, а я кивнул, сминая бычок в пепельнице.

– То есть этого ты не знала? – хмыкнул я, уставившись на зажмурившуюся гостью.

Кончик языка на мгновение мелькнул между ее губ, но исчез. Поставив локти на стол, Анна с силой потерла ладонями лицо, отчего к ее щекам наконец-то прилил слабый румянец. По крайней мере, Анна перестала походить на труп.

– Я вообще ничего о тебе не знаю, – придвинув к себе стакан, Анна уставилась на гладкую поверхность, будто ее взгляду требовалась опора, чтобы она могла говорить, – я даже не помню, как тебя зовут.

– Ну конечно, – откинувшись на спинку стула и скрестив на груди руки, протянул я, – а адрес подсказали почтовые голуби?

Анна медленно моргнула, не отводя взгляда от стакана. Дрожь покинула ее тело, и теперь она просто поглаживала прозрачные бока стакана, изучая каждый миллиметр гладкого стекла.

– Я не знала, кто откроет дверь, – прошептала она и моргнула, опуская голову еще ниже.

И без того сутулые плечи Анны опустились еще ниже, создавая впечатление, что она старается занимать как можно меньше пространства, буквально целиком сворачиваясь в клубок. Что-то там внутри нее сейчас было настолько уязвимо, что она пыталась защитить это даже вот таким образом.

– Ладно, – отмахнулся я, – давай по-другому. Что ты здесь делала?

Анна недоуменно посмотрела на меня, будто услышала какую-то глупость.

– Шла сюда, – словно это само собой разумеется, ответила она, – в эту квартиру.

А вот теперь настала моя очередь недоуменно пялиться на гостью. Может, еще не поздно набрать в скорую? Это на шизофрению случайно не похоже? Или она просто испугалась настолько, что пока мысли не пришли в порядок?

Хотя ведь вполне себе логичные варианты. Квартиру же я купил совсем недавно. От осознания того, что причина лежала на поверхности, я мысленно хлопнул себя ладонью по лбу. Да, похоже, недосып дает о себе знать. Еще чуть-чуть, и начну призраков видеть.

– Понял, у тебя тут жил кто-то знакомый раньше и ты прибежала, не зная, будет ли он дома, – выдохнул я, постукивая пальцем по столешнице.

Прикусив изнутри щеку, отчего на ней появилась ямочка, Анна быстро посмотрела на меня, поднимаясь с места.

– Не совсем, – она поджала губы, сцепив перед собой пальцы в замок, – я знала, что тут живет кто-то знакомый, но не знала кто.

– Так, понятно, – взлохматив волосы, я поднял ее опустевший стакан, – похоже, сейчас от тебя я ничего вразумительного не добьюсь…

– Подожди, – оборвала Анна, а я остановился, разворачиваясь к ней, – я… я знаю, как тебе показать, чтобы ты поверил.

Сжав руки в кулаки, она кивнула на стакан. Закатив глаза, я опустил его на стол, показывая открытие пустые ладони. Раздражение перебило беспокойство. Сейчас покажет свои фокусы и поедет домой, мое гостеприимство уже и так порядком себя показало.

– Отойди от стола, пожалуйста, – выдохнула она, переминаясь с ноги на ногу, – это случилось только сегодня и я еще не совсем, – она замолчала, нахмурившись, – просто отойди от стола.

– Пожалуйста, – подняв руки, я сделал два широких шага в сторону, опершись на кухонный гарнитур, – ну?

– Подожди, – прошептала она, глядя на стол, – смотри туда.

И я уставился туда, куда сказала Анна, не наблюдая больше за ее действиями. Почему-то стало даже как-то тоскливо. Просто сумасшедшая, которая пришла ко мне домой. А ведь Анна была очень даже ничего. Вполне себе стройная, с этими очаровательными выступающими ключицами. Даже чем-то напомнила мне мою бывшую. Только, в отличие от нее, у Анны округлостей словно не было вовсе, вся угловатая, дерганная, колкая. Хотя, возможно, это просто особенности питания.

Это я ее сейчас как девушку или как пациента мысленно рассматриваю? Усмехнувшись своим мыслям, я только собрался повернуться к Анне, как стакан на столе дернулся.

Сначала я этого даже не понял. Просто почему-то изменился угол падения света, черт его знает. А когда стеклянное донышко проехало сантиметров десять влево, я сам чуть не подпрыгнул на месте, вцепившись в столешницу позади себя.

– Блин, – разочарованно вздохнул кто-то над ухом, а я пошатнулся, – подожди, сейчас я…

И я только почти убедил себя, что мне показалось, как стол вместе со стаканом влетел с грохотом в стену, теряя свои ножки.

Не показалось.

Слова застряли где-то на моменте их формирования.

Розыгрыш? Гипноз?

Анна что-то говорила под ухом, но я не слышал. Опустившись на колени, поднял сломанную ножку стола и уставился на ободранные обои. Она снова что-то сказала, а я растерянно обернулся.

– А?

Анна села на стул, мирно сложив руки на коленях.

– С момента, как я себя помню, мне каждый месяц снится один и тот же сон, – четко проговорила она, уставившись прямо на меня своими блестящими нефритовыми глазами, – в нем я горю.

2

Франция, Нёшательский феод, деревня Домреми*

23 декабря 1430 года

Под ветвями раскидистого бука, что рос неподалеку от большой дороги, ведущей в Невшато, медленно кружились подобно летящим с неба снежинкам две девочки. Взявшись за руки, они тихонько пели, возведя глаза к небу, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в кроне дерева. Раскрасневшаяся от игры старшая сестра скинула свой плащ, оставшись в робе**, что подолом своим щедро подметала снег. Подхватив зарвавшуюся младшую под мышки, она закружила ее сильнее. Вцепившись маленькими ручками в плечи сестры, та жмурилась и верещала от радости.

Посильнее прижав к себе младшую сестренку, девочка оттолкнулась ногой и повалилась в снег, что, казалось, лишь здесь немного покрывал землю. Раскинув руки в со стороны, она глубоко дышала, разглядывая мерно висящие над головой облака.

– Анна, – младшая скатилась на землю и принялась отряхиваться, – расскажи еще раз.

Старшая сестра отрицательно покачала головой, щелкнув младшую по усыпанному веснушками носу. Ее всегда удивляло, насколько они были не похожи. И несмотря на то, что Сибилл едва исполнилось шесть, когда самой Анне уже вот-вот как будет двенадцать, это уже бросалось в глаза. Яркие волосы Сибилл, рыжие кудряшки которых сейчас выбились из-под шаперона***, слишком выделялись на фоне светлых, почти белых, прямых локонов Анны, а красивый овал лица, что вырисовывался из-под детских округлых щек, был противоположностью треугольному лицу Анны с острым вздернутым подбородком. Анне было очень интересно, какими же они обе вырастут. Сибилл была практически копией мамы, а самой Анне достались от нее лишь глаза. Да, нефритовый взгляд был гордостью женской части их маленькой и простой семьи. Иногда Анна фантазировала, что когда-нибудь в их деревню заглянет непременно принц из тех историй, что рассказывала мама, и заберет их в большой и красивый замок. Там они тоже будут долго и исправно трудиться, но не как здесь.

Анна считала себя уже достаточно взрослой, чтобы понимать – не зря их семья, в отличие от других, всегда сыта. Отец и матушка работали круглыми днями, даже зимой, когда заканчивались полевые работы. Например, как сегодня. Мама часто ходила на ключ и брала их с собой.

Анна молчаливо принимала, что так и должно быть, но видела взгляды деревенских. Рано или поздно мама расскажет ей сама, а до этого времени она предпочитала думать, что все в порядке. Взрослые на то и взрослые, ее дело – дом и уход за Сибилл.

– Ну пожалуйста-а-а-а, – протянула Сибилл, вцепившись в рукав Анны, понижая голос, а в ее глазах заблестели искры, – про дерево фей.

– Сибилл! – вскрикнула их мать, что, поднимаясь от ключа*, услышала последние слова дочери. – Анна, ты снова?

Растрепавшиеся рыжие волосы плотно налипли к вспотевшему от долгой работы высокому лбу Идонеи.

– Мамочка, а ты говорила с феями? – взвизгнула Сибилл, поднявшись на ноги, а Анна охнула, зажав свой рот ладонями.

Словно так она могла остановить сказанное сестрой.

– Ты видела их? Они же красивые, да?

Идонея бросила на Анну взгляд, под которым девочке захотелось провалиться под землю. Быстро возведя глаза к небу, Анна зашептала Ave Maria****, сама особо не понимая, зачем делает так каждый раз. Уж кто, а матушка точно не сомневалась в ее благочестивости.

Опустившись на корточки, Идонея поправила шаперон на голове Сибилл и обхватила ее лицо ладонями. Ласково погладив разрумянившиеся щеки дочери, он быстро поцеловала ту в лоб.

– Дорогая, ты же знаешь, что это просто сказки, верно? – тепло улыбнувшись своей дочке, Идонея кинула быстрый взгляд на утвердительно кивнувшую Анну.

Словно вопрос мог относиться к ней.

Сибилл обидчиво надула губы и нахмурилась, отчего кончик ее носа смешно дернулся.

– Нет! – вдруг протестующе вскрикнула она, топнув ножкой, а Анна дернулась вперед. – Нет, вы все врете!

Ком тревоги в груди Анны упал в живот, заставляя вмиг замерзнуть. Этого не могло быть. Сибилл расплакалась, потирая глаза кулачком, а Анна пристально смотрела на нее.

Не могло. Сибилл точно не видит их.

Матушка объясняла Анне, что это как особенности, которые бывают у некоторых детишек при рождении, если родители колебались в своей вере. Иногда ребенок рождался с лишним пальчиком на руке, с большим родимым пятном или вот с такими рыжими волосами, как сама мама и Сибилл. А иногда рождались такие, как Анна.

Матушка объясняла, что на самом деле дьявол здесь совершенно ни при чем, но об этом нельзя никому говорить. Даже папе. Если Господь послал такое испытание, то нужно понять зачем. Принять такой дар и поблагодарить за все препятствия, что возникают на пути.

И вот сейчас, глядя на сестру, Анна пыталась понять, не послал ли такое же испытание Господь Сибилл. На секунду страх сменился… надеждой? Ведь если бы она была такая не одна, то вдвоем им было бы легче? Ужасные мысли. Анна отругала себя и снова зашептала Ave Maria. Она просила, чтобы ее сестренка была свободна от этого бремени. У каждого свое испытание, а что может быть страшнее, чем представить Сибилл перед угрозой инквизиции?

– Ты что-то видела? – вытирая слезы с щек Сибилл, дрогнувшим голосом спросила Идонея. – Дорогая, я не буду ругаться. Маме ты можешь рассказать все секреты, ты же знаешь это, правда?

Анна повела плечами и подхватила с земли плащ. Внутренности продрогли, и ей очень хотелось домой. Ее любимое место вдруг стало каким-то чужим, а минуту назад светлое небо густо заволокло облаками. Домой.

– Нет, мама, – шмыгнула носом Сибилл, вытирая его кулачком, – но очень, очень сильно хотела бы.

– Пойдем домой, – подала голос Анна, протягивая руку вперед и робко улыбаясь, – у нас с тобой очень много дел, еще со вчера пряжа ждет.

Сибилл прищурилась, словно действительно решала, стоит ли ей сейчас идти с сестрой.

– А я расскажу тебе сказку про принца, – подмигнула сестре Анна, и та сорвалась с места.

Анна было зашагала к дому, как удар в грудь приковал ее к месту. Жадно глотая воздух, Анна оглядывалась, пытаясь понять, что произошло. Сердце билось ровно, никого рядом не было, но удар. Он же был. Она оглянулась на мать в попытках найти ответы, но та стояла, так же, как и Анна, прижав ладонь к груди.

– Идонея! – крик их соседки, что сейчас бежала, путаясь в подоле робы, заставил всех обернуться. – Идонея, помоги! Жанна, – Беатрис***** остановилась, переводя дыхание, – она у них. В Руане.

– Беатрис, успокойся, – Идонея вытянула вперед руку, медленно выдыхая, – девочки, идите домой, – тоном, не терпящим возражений, отчеканила она, – быстро.

Наши дни

– Марк Алексеевич, может, рано меня в терапию переводить? – невинно хлопнула длинными ресницами и надула пухлые губы юная пациентка, что благополучно перенесла удаление аппендикса. – Неужели я вам тут так надоела?

Анастасия улыбнулась, перекинув внушительную косу через «случайно» оголившееся плечо.

Даже не представляешь как. Уже не знаешь, что хуже – пожилые, что вечно требуют к себе дополнительного внимания, или молоденькие, которым хочется приключений на задницу и острых ощущений. Пара добрых успокаивающих слов, чтобы пациенты не нервничали перед операцией, и все, девушки расцветают, настроив себе в голове воздушных замков и, не спрашивая тебя, дают своим неродившимся детям твое отчество. Конечно, не все такие. Щелкнув авторучкой, я зацепил ее за край папки и передал историю болезни медсестре.

– В самый раз, Анастасия Петровна, в самый раз, – кивнул я пациентке, подходя к двери, – поправляйтесь.

– Но я же вас даже не отблагодарила, – округлив глаза, заявила пациентка, а ее соседка по палате прыснула, маскируя смех за кашлем.

– Больше не попадайте на больничную койку – это будет лучшей благодарностью, – подмигнул я, быстро ретируясь из палаты.

Голова после вчерашнего трещала, а я радовался, что никаких внеплановых операций сегодня не случилось. Вечерний обход прошел на удивление спокойно, поэтому, наконец оказавшись в своем кабинете, я потянулся в кресле, косясь на стопку папок с историями болезни.

Когда я захотел стать врачом, все, о чем мог думать – я буду спасать людей. Бороться с самой смертью, вырывать из ее цепких лап тех, кто еще сотню лет назад был бы обречен. Наверное, все люди моей профессии думали так же, за своей большой целью забывая об остальном.

Например, о горах отчетности. Хотя не думаю, что если бы я работал на заводе – отчетности стало меньше. Век гиперконтроля. Бесконечная цепочка руководства, что переформировывает подробные отчеты в более сжатые, собирая воедино, пока у какого-то одного человека на самом верху не окажется всего один лист с ничтожным процентом реальной информации.

Вздохнув, я выпрямился, включая компьютер. В конце концов, мне хотя бы повезло стать тем, кем я и хотел быть всегда. Пусть что-то и представлялось иначе, но ведь кардинально суть не изменилась. С отчетами или без них, я спасаю людей.

Не отвлекаясь от отчета, я схватил пластиковую бутылку, но разочарованно вздохнул. Закончилась. Метко швырнув пластик в корзину, не глядя нашарил под столом новую. Очень удобно – покупаешь сразу упаковку маленьких бутылок с водой и не нужно держать полуторалитровые бутылки. Пробка поддалась, звонко захрутев, а я жадно глотнул, пытаясь заглушить жажду. Горло обожгло, а пульс ломанулся вскачь. Закашлявшись, я поставил бутылку, вытирая брызнувшие из глаз слезы. Какого?.. Уставившись на этикетку, я потер глаза. Нет, надпись «Святой источник» не испарилась, а пробка в моих руках подтверждала, что распечатал я ее только что.

– Блин, прости, – от раздавшегося за спиной голоса я резко подскочил на ноги, – я не хотела, чтобы так вышло.

Да, а я уж понадеялся, что мне все приснилось. Поспешно щелкнув замком на двери, я резко выдохнул и провел руками по волосам, собираясь с мыслями.

Анна сидела на подоконнике между фикусом и столетником в чем-то, очень напоминающем длинную домашнюю футболку. Сильнее натянув ее на колени, она поежилась, отодвигаясь подальше от холодного стекла. Босые ступни ее были плотно прижаты к батарее, а сам вид ее, что секунду назад казался растерянным, вдруг изменился на крайне любознательный.

Похоже, эту девушку не волновало, что она сидит в кабинете мужчины в одежде, больше подходящей для сна.

– А у тебя классно, – широко улыбнулась Анна, касаясь пожелтевших листьев фикуса, – атмосферненько, – с этими словами она кивнула на стену с местами отвалившейся плиткой, – я уж и забыла, как тут.

– Ты что здесь делаешь? – подойдя к столу, я вновь схватил бутылку, но на этот раз лишь осторожно поднес ее к лицу.

Резкий запах спирта ударил в нос. Сомнений не было – водка. Причем не очень хорошая, судя по всему.

– Прикольно, да? – кивнула Анна, гипнотизируя несчастный фикус. – У меня весь день в руках любая жидкость вот так, – хмыкнула Анна, отворачиваясь от растения, – пить хочется, жуть.

Только сейчас я заметил, что Анна пьяна. Ерзает на месте, хмурится мыслям и криво улыбается. Скулы, лоб и кончик носа окрасил румянец, а масляно блестящие глаза немного остекленели, надолго не останавливаясь на одной точке. Ее шатало из стороны в сторону, даже когда Анна просто сидела.

– Я просто подумала, что пока я могу говорить – надо увидеть тебя, Марк, – решительно кивнула Анна, чуть не свалившись с подоконника, – да и вчера ты явно был не готов слушать дальше, все сидел, щепки эти сраные перебирал.

– А имя мое с адресом сегодня тебе высшие силы подсказали? – скрестив руки на груди, я оперся на стол, пристально наблюдая за ней.

– Не, – отмахнулась Анна, подхватывая кувшин с водой для поливки растений и задумчиво его рассматривая, – на бейдже у тебя написано.

Анна закинула ногу на ногу и опустила палец в кувшин. Подняв руку, она облизала его, а лицо ее на секунду удивленно вытянулось.

– Слушай, я не… – начал было я, но Анна меня не услышала, смело опрокинув в себя содержимое кувшина.

– Бе, – она высунула язык и поморщилась, – какая гадость.

– Почему я? – не выдержав, я дернулся вперед, хватая ее за плечи. – Население нашего города вполне себе дает выбор. При этом каждый десятый – твой случайный знакомый. Зачем ты тянешь в это дерьмо меня?

Вся усталость от бессонной ночи и долгого рабочего дня свалилась на меня разом. Раздражение куда-то испарилось, было лишь нетерпение и желание поскорее избавиться от Анны. Стереть всю эту историю из памяти, списать на переутомление, на что угодно. И больше никогда не вспоминать, что стол на моей кухне превратился в щепки, вода в руках – в водку, а на подоконник в закрытом кабинете с решетками на окнах вдруг уселась девушка из пятнадцатого века.

Анна вздохнула и внезапно похлопала меня по щеке.

– А ты разве еще не понял? – пьяно икнула Анна. – Мне нужно найти человека, который убил меня больше пятисот лет назад, – усмехнулась она, заправляя волосы за уши, – как ты думаешь, как мне помогут обычные жители города?

Она замолчала, закинув руки мне на шею и глядя в глаза. Нефритовый взгляд словно проникал прямо в мозг, активизируя вчерашние воспоминания.

«Я не знала, кто откроет дверь».

Забыть, стереть из памяти.

«Шла сюда, в эту квартиру».

Желание распахнуть окно и перекинуть Анну через подоконник ударило под дых.

Нет, нет, нет.

Этого не может быть.

«Я знала, что тут живет кто-то знакомый, но не знала кто».

– Я искала своего знакомого, Марк. Сейчас дошло? – Анна тяжело вздохнула, обхватывая мою голову обеими руками. – Мне нужен был человек из пятнадцатого века, Марк. Иначе какой в этом смысл, правда?