Текст книги "Семь дней до моей смерти (СИ)"

Автор книги: Snejik

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Если бы мог, Брок бы закурил, со стоном втягивая в лёгкие горьковатый ароматный дым сигарилл, и с оттяжкой приложил бы прикладом Рассела из Браво за просто фантастическое умение появляться в перекрестье прицела за пару секунд до выстрела. Как ему ещё голову свои же не снесли – было непонятно, как и то, как он задержался в Браво аж на десять лет.

– Рассел, блядь! – рыкнул Брок и прижался спиной к стене.

Не любил он располовинивать отряд, терпеть не мог брать бойцов из других подразделений, пусть с кем-то в связке уже и приходилось работать, но всё равно каждый раз складывалось странное впечатление, что он в команду по борьбе набрал ебаных танцоров и поперся таким составом на соревнование с четкой задачей от начальства взять золото. Ага, тут вернуть бы всех на базу живыми и относительно невредимыми. Ещё и Зимний… Баки Барнс. Хотя с ним проблем как раз-таки было меньше всего.

Висок дернулся болью.

– Таузиг, отходи к пролету. Рассел, на три часа дверь. Барнс, на месте стой, не мельтеши, – тихо в коммуникатор велел Брок, прижимаясь спиной к стене, и скривился от зудящей головной боли, прижал большой палец к левому виску, потёр.

– Есть дверь! – рявкнул Рассел и резко дёрнул за дверную ручку.

Грохнули выстрелы.

Брок словно в замедленной съёмке видел, как из шеи Рассела вырвался ярко-красный, нереальный – словно краски плеснули – фонтан, как боец повалился назад, сжимая в руках дергающую винтовку, стреляя в своих. Как повалился стоящий ближе всех Веласкес, как Таузиг пытался сместиться в сторону, врезался в красные баллоны, падая словно подкошенный. Как дрогнули стены, осыпая побелкой, а около лестницы расцвёл ослепительной вспышкой взрыв, раскидывая баллоны по сторонам, подрывая один за одним. Как Мэй не успела скрыться за одной из дверей, как пламя слизало Глазго и Роллинза. Страх в глазах возникшего перед Броком словно из-под земли Барнса, крепкую хватку его ладоней на плечах и тонкие струйки крови из носа и уголков губ, слабая улыбка… и темнота.

Висок дернулся болью.

– Таузиг, отходи к пролету. Рассел, на три часа дверь. Барнс на месте стой, не мельтеши, – тихо в коммуникатор велел Брок, прижимаясь спиной к стене, и скривился от зудящей головной боли, прижал большой палец к левому виску потёр… и он похолодел. – Нет! – рявкнул Брок. – Назад, сука! Руку от двери и лежать!

Миссия была простая, как четвертак, Баки не напрягался вообще, просто следовал приказам Брока, очень, надо сказать, грамотным приказам. Брок все больше начинал нравиться Баки, и уже не только как командир, хотя и приходилось соблюдать субординацию. И вот сейчас Баки уже сделал шаг в сторону, чтобы занять нужное место, как услышал почти панику в голосе командира и решил сделать единственное, что успевал только он – предотвратить открытие двери.

Баки рванул вперед, сбивая с ног Рассела, закрывая собой, еще не зная, чего они должны опасаться, как дверь прошило выстрелами, укладывая двух бойцов Браво. Трупы. Баки осмотрелся, едва-едва поднимая голову, Брок жив, Страйк жив, только два трупа. Все еще придавливая Рассела, Баки вытащил его пистолет и расстрелял дверь почти в упор, чтобы за ней наверняка никого не осталось.

– Командир? – тихо спросил Баки, когда стихли выстрелы. – Двое мертвы, что за дверью, не знаю.

– Отходим, – задыхаясь, просипел Брок, чувствуя, как колотит, а к горлу подкатывается тошнота. – Назад, все назад! Барнс, гранату в кабинет и отходи!

Брок не знал, что это такое было, что он видел или пережил. До сих пор на плечах чувствовалась хватка Барнса, а открытые участки кожи горели, словно их лизнуло пламенем.

– Выполнять!

Вздернув Рассела на ноги, Баки схватил его за шкирку и потащил за собой, швыряя гранату в странную, так напугавшую командира дверь. Они потеряли двоих бойцов, но все еще были в строю, все еще могли выполнить миссию, да Баки один мог все сделать, но нет, Стив Роджерс слишком ценил своего друга, чтобы позволять ему одному прыгать с мины на мину и подставляться под пули разного калибра. Но здесь и сейчас Стива Роджерса, доблестного Капитана Америки, не было, и на его мнение можно было не оглядываться, а Брок, хоть и ебал Баки (исключительно морально) за неподчинение, никогда об этом не докладывал. Поэтому они и работали вместе так хорошо.

– Командир, что произошло? – спросил Баки, когда они убрались от злополучной двери.

– Отъебись, – прохрипел Брок, дёрнул ворот куртки.

Позиция была не самая удобная, но зато ждать нападения можно было только с одного направления.

Брок все ещё раз за разом переживал увиденное, то, в каком порядке умирали его бойцы, и с этим надо было что-то делать.

Отобрав у кого-то флягу, Брок сбил крышку и отхлебнул воды.

– Перегруппировываемся, – дав себе пару секунд, велел Брок. – Вперёд Роллинз и Барнс, на вас коридор, Таузиг – двери, Мэй и Веласкес – замыкающие. Глазго, Рассел на тебе, двинется в сторону – разрешаю сломать ноги и списать на сопутствующий ущерб. Как поняли?

– Четко и ясно, – хором ответили бойцы.

– Тогда двинули.

Думать было некогда, нужно было выполнять приказы того, кто лучше знает, что делать. Баки, конечно, имел свое мнение по любому вопросу, но высказывал его только в минуты покоя и безопасности, иначе мог подставить вообще всех, а не только Брока. Поэтому и сейчас промолчал по поводу происходящего, уверенный, что уж его-то точно пошлют в самое пекло, ибо суперсолдат, все может. А Баки только этого и надо было.

Прикрывая Роллинза, Баки шел вперед, чутко ощущая опасность, разливающуюся в воздухе, словно дым от мусороперерабатывающего завода. Зловонный и густой.

– Командир, чисто, – отрапортовал Баки. – Дверь кончилась, стрелки за ней тоже. Идем дальше?

Баки посмотрел на трупы ребят из Браво, мысленно перекрестившись, и отвел взгляд, терять своих было больно.

Дальше шли уже спокойнее. Нет, все равно сопротивление встречали и отстреливаться приходилось не раз, но то странное страшное чувство, когда лицом к лицу сталкиваешься с костлявой, больше не посещало.

Когда база была полностью зачищена и бойцы рассредоточились по помещениям, собирая трофеи и потроша компьютеры, Брок позволил себе немного расслабиться, отпустить себя. Он облокотился на стену, сполз на пол, чувствуя, как снова накрывает паникой, слишком реальными были ощущения – кровь, вкус и запах гари, собственный страх даже не за себя и ребят – за неугомонного Барнса, который уж точно смог бы укрыться, но предпочёл умереть… умереть, закрыв его собой.

– Пятнадцать минут и уходим.

– Командир, – Баки присел рядом с Броком, положив металлическую ладонь на его колено, и чуть сжал, – потери всегда бывают. Ты все сделал правильно.

Брок глянул на него, усмехнулся и тут же вздрогнул, отшатываясь в сторону, перед глазами так и встала та картина – бледная улыбка и кровь из носа и на губах.

– Все мы там будем, Барнс, – отворачиваясь, выдохнул Брок. – Рано или поздно все будем.

Терять бойцов страшно. Даже не своих, не из отряда. Ещё страшнее, когда на твоих руках умирает небезразличный тебе человек. И пусть с Барнсом не светило, Брок даже не думал в его сторону, но такого финала уж точно не хотел, не ему.

Страйк был семьёй, большой, совершенно дурной, в которой «не без урода», но семьёй, а Барнс – порнокошмаром, мечтой, горячечным желанием и, скорее всего, первой любовью, да и последней, видимо, тоже. По идее, давно следовало отказаться с ним работать, попросить Фьюри не ставить их в одну связку, даже причину можно было бы озвучить. Но доверить спину этого чудовища кому другому… нет, никогда в жизни. Уж лучше самому подставиться, прикрывая, чем ждать известий о каждой миссии.

– Дурак ты, командир, – вздохнул Баки, оставаясь сидеть рядом.

Только в такие странные моменты, в моменты, когда Брок устало сидел у стены, проворачивая в голове тяжелые мысли, Баки мог присесть совсем рядом, хлопнуть по колену, ощущая близость человека, который был ему небезразличен.

Стив не раз говорил ему, чтобы Баки забыл про Брока, не пара они друг другу, но что сам Стив знал об отношениях, единожды поцеловавшись с той, кого полюбил? Вот и Баки был уверен, что ничего. Поэтому и пытался оказывать Броку знаки внимания. Мимолетные, ненавязчивые, едва заметные, вот такие, как сейчас.

– Давай, соскребай себя в кучу, – еще раз хлопнув по колену, Баки оттолкнулся от стены и поднялся. – Надо заканчивать.

– Без сопливых знаю, – беззлобно огрызнулся Брок, проверил часы и гаркнул, – Восемь минут!

Хотелось обратно на базу, отмыться в душе до скрипа, схватить Роллинза в охапку и пропасть на двое суток, положенных им после миссии, напиться в дрова, так, чтобы не чувствовать ничего, ничего не помнить, выгнать тревожную хмарь из груди, проснуться в каком-нибудь мотеле с очередным странно похожим на Барнса незнакомцем и начать выстраивать себя заново.

Восемь минут. Что можно сделать за восемь минут? Отдышаться, перенабрать обойму, перезарядить винтовку и двинуть дальше и темные коридоры, светя красными огоньками прицелов куда-то вдаль. Восемь минут, чтобы полностью прийти в себя, стряхнуть с брони пыль и копоть, двинувшись дальше по приказу командира. Восемь минут, за которые успеваешь подумать о жизни, отдышаться и снова встать в строй, идя в неизвестность. Восемь минут…

– Командир, – улыбнулся Баки, подавая руку, чтобы помочь Броку подняться. – Восемь минут прошли.

Брок снова хмыкнул, но помощь принял, поднялся тяжело, отряхнул с форменных брюк какую-то грязь и гаркнул.

– Отходим к точке сбора! Смотреть в оба! Не хватало ещё в конце нарваться на сюрпризы. И, Рассел, ты рядом.

Снова гонка со временем, неудобный рюкзак за спиной, перекрестье прицела вместо нормального обзора и тихий шелест шагов. Но никто не выскочил из темноты, не выстрелил в спину отходящему отряду, и до джета добрались в полном составе и в положенное время.

– Вольно, бойцы, – с облегчением выдохнул Брок, когда поднялась аппарель, и джет, гудя двигателями, сорвался с места. – Всем отдыхать. Расчётное время прибытия на базу сорок минут.

Ещё нужно было что-то сказать про погибших, чьи тела лежали на полу, завёрнутые в мешки для трупов, но сил на это определённо не было. Он потом подумает об этом.

– Командир? – Баки нарисовался как из ниоткуда и уселся рядом с Броком. Хотелось его как-то поддержать, раз нельзя было обнять и прижать к себе, раз можно только смотреть, он будет смотреть в оба, только бы Брок был жив. – Не твоя вина.

– Сядь, – Брок хлопнул на сидение рядом с собой, сам откинулся удобнее, щёлкнул креплениями разгрузки. – Мы бы все погибли, если бы Рассел открыл дверь. Все, понимаешь, Барнс.

– Командир, – Барнс плюхнулся рядом, хотя, когда надо, мог быть тихим, как кот, – тебя приложило чем, пока я не видел?

Брок покосился на него, залез во внутренний карман и достал пачку сигарет, выбил одну, покрутил в пальцах, но прикуривать не стал, да и на борту нельзя было.

– Убило бы. Всех. Одного за одним: идиотов из Браво, моих ребят, тебя и меня последним. Так что мы ещё дёшево откупились.

– Не кури, командир, – Баки отобрал сигарету и пачку и, наплевав на правила борта, закурил сам. – Значит, все бы погибли? И что это за глюки такие тебя посетили? Может, тебе по прилету к мозгоправу? Стив говорит, что помогает.

Баки волновался за Брока, тем более, если у того начались галлюцинации во время миссии, или крыша уехала совсем, но сам стал перебирать в памяти миссию от начала и до конца, даже планшет взял, на который шли все записи от каждого бойца, чтобы убедиться, что у Брока все в порядке с головой. Терять такого командира не хотелось. Еще больше не хотелось терять человека, который был ему дорог. Очень дорог.

Пыхнув сигареткой, Баки ткнул в тот момент перед дверью, где Брок на какие-то секунды выпал из боя, это было хорошо видно из записи самого Баки, который в тот момент смотрел на него, повернувшись не только головой, но и камерой.

– Ты об этом? – спросил он, давая планшет Броку.

– Об этом, – подтвердил Брок. – Рассел, придурок, к двери потянулся. – Брок бросил злой взгляд на затихшего чуть поодаль бойца. – Открыл бы, и его положили бы, а он всех нас. Сам знаешь, палец со спускового крючка он не убирает. А вообще… не слушай этот бред. Прилетим, рапорт подам и в отпуск уйду. Наплевать.

– Погоди, – Баки затушил сигарету о металлическую ладонь и сунул окурок в карман, – ты тут как в трансе. Может, тебя чем-то психическим приложило?

Баки не нравилось, что там себе надумал Брок, а еще больше не нравилось, что он тут действительно был как в трансе, он влез в настройки и стер эти пару секунд из памяти планшета, оставив только у себя, перекинул на телефон и стер из памяти своей камеры. Двух секунд никто не заметит, кроме него самого и Стива, а тот не будет просматривать рядовую миссию, даже с потерями.

Про транс, или что там было, думать не хотелось. Увидел ли он будущее или просто начал сходить с ума – не важно. Вернувшаяся головная боль противно запульсировала в висках.

– Напьюсь сегодня с Роллинзом, – не открывая глаз, оскалился Брок. – Напьюсь, потрахаюсь. В общем, отдохну как человек. Чего и тебе желаю.

– Потрахаешься тоже с Роллинзом? – усмехнулся Баки, которого подобная перспектива вечера у Брока не радовала. Ревновал он, но как выказать свою симпатию условному начальству, Баки не знал. Да и, похоже, не ждали его с его признаниями. – Волнуюсь я за тебя, командир.

Баки положил живую ладонь Броку на колено и чуть сжал, хоть так выказывая приязнь. А иначе как? Поцеловать в каморке, которая по недоразумению считалась его кабинетом? Так в морду дать может, вернее, не может, но Баки подставится, если Брок изъявит желание ему вломить. А как иначе?

Уже давно Баки засматривался на Брока, на этого сильного, красивого, яркого мужика, который одним своим присутствием зажигал в Баки огонь. И вот сейчас, не просто уставший после миссии, а явно подавленный, он вызывал смешанные чувства, в которых симпатия смешивалась с тревогой и ревностью.

– Джекки у нас по девочкам, – фыркнул Брок, расслабляясь, чувствуя, как от ладони Барнса по бедру, вверх по телу поднимается живое тепло, рассеивая всю мерзость. – Знаешь, по миниатюрным таким, на одну ладонь посадишь, второй накроешь. Не похож я на девочку, боец, конституцией тела не похож, – зевнул. – Отдыхай, золотко. Мне ещё тебя Роджерсу сдавать в целости и сохранности.

– У него своих дел полно, чтобы меня под расписку принимать, – хохотнул Баки, представив, как его сдают Стиву и реально требуют расписаться в документах. – Меня ж признали вменяемым и самостоятельным. Еще миссий десять назад.

Гладить Брока было приятно, а что тот не собирается спать с Роллинзом, было еще лучше. Вот только оставались еще мальчики, которых предпочитал Брок, и это нервировало.

– А может со мной выпьешь? – предложил Баки, не убирая руку с колена Брока. – Стив не пьет, а мне не с кем совсем. Поддержи бойца в трудную минуту.

– А бойцу оно зачем? – открыл один глаз Брок. – Чтобы цедить вкусную выпивку, компания не нужна. Это набираться лучше с кем-то, чтобы было кому такси вызвать и домой дотащить, а ты не пьянеешь. А хотя, – он точно об этом ещё пожалеет, уже жалеть начал. – Поехали что ли с нами. Погуляем тебя, по барам хорошим протащим, раз ты уже взрослый мальчик и Роджерс тебя от груди отлучил.

Рядом приглушенно хрюкнул Таузиг и сразу же сделал лицо кирпичом.

– Ура, папа взял меня в пивнушку! – проорал, хотя и очень тихо, Баки, сжав колено Брока, и выпустил. – Только я не по бабам. Но красивое люблю.

И очень выразительно посмотрел на Брока. Он не верил, что ему перепадет, не верил, что Брок может обратить на него свое внимание, а, тем более, выказать его. И почему-то Баки во всем этом винил Стива, слишком тот за ним следил, хотя Баки уже давно работал один.

– Только Роджерсу не спали, – расхохотался Брок. – А то трахаться ближайший год буду только с ним и преимущественно церебрально. Короче, – он сел удобнее. – Приземлимся, у тебя два часа на помыться-побриться, сдать амуницию и, если что, передумать.

Идея пьянки с Барнсом заранее не нравилась Броку. Но сказанного не воротишь, не отказывать же только потому, что стоит на пухлые губы и нахальный взгляд серых глаз. Хотя если они до «Коломбины» догуляют, там можно Лукаса за жопу прихватить – и губы похожи, и глаза почти тон в тон. А так, может, Барнс насмотрится на разнузданное веселье начальства и сам откажется с ним работать.

Брок уселся обратно в кресло, сложил руки на груди и закрыл глаза. До базы оставалось минут тридцать лету.

Баки наконец убрал руку с так приглянувшегося ему колена Брока и задумался, как отмазываться от Стива. Но это было не страшно, тот, скорее всего, будет заниматься разбором миссии и ему будет не до Баки, который уже мог свободно передвигаться, после вызволения из лап Гидры прошло достаточно времени.

– Хорошо, командир, – кивнул Баки, – через два часа на выходе с базы.

Два часа прошли плодотворно. Баки на полном серьезе отскреб себя в душевой и даже побрился, не зная, какие мужики нравятся Броку больше, но понадеялся, что сам по себе хорош. Нашел в шкафчике приталенную темно-синюю рубашку и обтягивающие голубые джинсы, которые лежали там на всякий случай уже полгода, и собрав волосы в низкий хвост, отчего пряди падали на лицо, пошел на место встречи. Сегодня он собирался понять, какие мужики нравятся Броку, и есть ли у него шанс попасть в этот список.

О разговоре в джете он успешно забыл.

На парковке Брок с Джеком появились с десятиминутным опозданием. Оказавшись у машины, Брок облизал Барнса голодным взглядом, чувствуя, как рот наполняется слюной, и оскалился.

– Опа-па, Джеки, не будет у нас с тобой сегодня ни единого шанса. Ты смотри какая конфетка, – хохотнул он.

Роллинз прогудел одобрительно, хлопнул Барнса по плечу и обернулся снова к Броку.

– Брат, я на своей, а вы давайте мне в хвост пристраивайтесь, если хотите отдохнуть как следует.

Барнс был хорош. Ладный, широкий, с сильной шеей, ямкой на выбритом подбородке. Его хотелось разложить прямо на сидении, вытряхнуть из блядских тряпок (где только взял такие? Обычно как сиротка одевался – обнять и плакать), вылизать, отлюбить до звёзд перед глазами. Барнса просто хотелось.

– Золотко, ты на моей или тоже следом? – собрав волю в кулак, спросил Брок.

– Давай на твоей, отвезу тебя потом домой, – улыбнулся Баки, видя этот небезразличный взгляд Брока и надеясь на что-нибудь. – Или тебя с кем-нибудь. Я ж не пьянею.

Баки облизал Брока взглядом, хотел было чуть приобнять, но сдержался, не про него Брок Рамлоу, хоть и хотелось его до дрожи в ногах и звона в яйцах.

– Рассказывай, какие у нас планы на вечер.

– Вот уж не думал, что на блядки меня сам Зимний Солдат повезёт, – усмехнулся Брок, усаживаясь на водительское место.

До первого бара по пробкам добрались через четверть часа. Брок выложил Барнсу все. И про то, что хочет набраться, послушать хорошую музыку, пожрать мяса и потрахаться с первой симпатичной задницей, что предложит. Даже про Лукаса, своё возможное личное, рассказал. Отношений как таковых с барменом из «Коломбины» у них не было, так, приятные вечера, отличная выпивка и зажигательный секс, но именно Лукас был вполне реальным кандидатом, чтобы Броку захотелось остепениться, особенно после сегодняшнего.

Баки улыбался, смеялся и сочувствовал Броку, понимая, что не он тут правит бал, что придется смириться с тем, что у Брока кто-то есть. В первом же баре Баки взял литровую бутылку виски, нашел свободный столик и заказал все мясные блюда в меню.

– Угощаю, – объявил он, разливая выпивку по рюмкам. – Так что пить и не квакать.

Бар сменялся баром. Алкоголь пламенил кровь. Брок сыпал байками, громко смеялся, пробовал подпевать, уже не совсем различая лиц снующих вокруг людей. Он помнил, как переступал порог «Коломбины», помнил тёплую радостную улыбку Лукаса и чью-то руку у себя на бедре. Помнил вкусные губы, к которым с тихим стоном потянулся сам, горячую кожу под ладонью и грохот музыки в голове.

Брок был пьян и весел, Баки смотрел на него и тоже не мог не улыбаться, такого командира он видел слишком редко, чтобы не наслаждаться этим зрелищем. А потом само как-то получилось, Баки оказался слишком близко, попал в объятиях Брока, хотя, казалось, они предназначались другому, но он не мог упустить шанс. Пусть по пьяни, пусть потом Брок ничего не вспомнит, но хоть раз почувствовать так интимно именно того, кого так хочешь, хоть раз побыть открыто с ним… Баки словно в омут головой кинулся, прижался к губам Брока своими, поцеловал так, как давно хотел, как грезил ночами, сжимая в живой руке не желающий опадать от возбуждения член.

– Поехали к тебе? – тихо шепнул он на ухо разошедшемуся и щедрому на ласку Броку. – Повеселимся.

Дорога до машины, до дома, до спальни запомнились Броку смазанными цветными пятнами. Голова кружилась от искристого коктейля возбуждения, желания и вседозволенности. Он сам лез ладонями под рубашку своего сегодняшнего любовника, гладил обтянутые джинсой бёдра, чуть было не отсосал, пока тот сидел за рулем.

– В спальню! – скомандовал он. – Давай, детка. Сдохну, как хочу тебя всего.

– А как я тебя хочу, – выдохнул Баки Броку в шею, прижал к себе, забираясь руками под футболку, – как же я тебя хочу…

Сбывалась мечта: Брок в его руках, податливый, возбужденный, не считающий его машиной убийства, такой желанный. Забив на все, Баки подхватил его на руки и понес в спальню, уже предвкушая, как сейчас разложит его, разденет, вылижет.

Он не задумывался, вспомнит Брок об этой ночи или нет, это сейчас было не важно. Если вспомнит – Баки будет только рад, что можно больше не скрываться, ну а нет, – попытается заполучить командира себе всеми силами.

– Какой же ты сладкий, Брок… – шепнул Баки и бережно положил на кровать, нависнув над ним.

Одежда только мешалась, попадая под руки, не давая нормально касаться кожи. Брок рванул полы рубашки в стороны, хохотнув из-за ударившей в лоб пуговицы, и завис. Перед ним были самые охуенные сиськи из всех, что он видел.

– Идеально, – застонал он, дёрнул любовника к себе за шею, вжимая в себя, чувствуя правильную тяжесть. – Трахни, детка. Как я давно тебя хочу.

Брок и не замечал раньше, насколько Лукас похож на Барнса. Ладно глаза и губы, но и грудь, и тонкая талия с правильной твёрдой, словно каменная, задницей. Или все это было так только в пьяном угаре?

– Все будет, – Баки застонал от такого предложения, чувствуя стояк Брока своим не менее каменным стояком, – только не торопись, где у тебя… все, что нужно?

Баки вытряхивал Брока из одежды, давно скинув свою, потому что мешали эти ебаные тряпки чувствовать самого желанного на свете мужика. Не дожидаясь ответа, Баки сполз вниз, устроился рядом с кроватью, кладя ноги Брока себе на плечи, и вобрал в рот сочащуюся смазкой головку. И потерялся, утонул в ощущениях, понимая, что больше никто и никогда не будет таким желанным, как Брок. Таким вкусным, таким жарко отвечающим на ласки. Баки самозабвенно сосал, гладя Брока по твердому, идеальному животу, обводя пальцами пупок.

Реальность для Брока сместилась. Он горел в самом жарком пламени, гнулся в чужих уверенных руках, позволял мять себя, вертеть словно куклу. Сегодня хотелось именно такого удовольствия, на грани боли и чувственного сумасшествия.

Чужие губы на члене убивали, плавили кости, заставляя кричать, биться, придавленным к постели тяжёлой ладонью. Брок заскулил, дёрнулся, входя в жаркую влажную глубину рта на полную, и вывернулся, встал на четвереньки, выпятив задницу. Да, стыдно, да, по-блядски, но в данный миг хотелось именно так.

– Еби! Ну! Давай!

Баки длинно выдохнул, сам пьянея от чувственного удовольствия, от ощущения Брока под собой, от того, как тот бесстыдно подставился, от того, какой он жаркий, желанный. Баки прильнул ртом к открывшейся дырке, лизнул на пробу, провел пальцами, чувствуя, что Брока даже растягивать не надо, он уже готов, натянул резинку, вытащенную вместе со смазкой Броком, и потерялся в ощущениях, медленно входя в Брока, в такую желанную, много раз намечтанную задницу.

Тело пело от ощущений, Баки хоть и был трезв, как стекло, чувствовал, как кружится голова.

– Какой ты… – выдохнул он, войдя до конца, чувствуя эту жаркую тесноту, охватывающую его член, погладил по спине обеими руками, сжав плечи, уже готовый вбиваться в податливое тело.

– Бля-ядь, – длинно выстонал Брок, прижался грудью к постели.

Длинный, толстый член плавно вошел, растянул под себя так, словно не в первый раз уже трахаются, словно под Брока и был сделан. И это единственно верное движение стало началом конца. Брок сломался, отпустил самого себя, дал волю животному желанию подчиниться, принадлежать этому вот человеку. Пусть даже Барнс и грезился, отражаясь, словно брат-близнец, в другом.

Брок метался, бился под любовником, то яростно подаваясь назад, насаживаясь, навязывая свой собственный темп, то сдавался, падал на постель, позволял гладить спину, мять бока, теребить неожиданно чувствительные соски. Он то орал в голос, матерился на нескольких языках, сжимая член в себе, то тихо, умоляюще скулил, вздрагивал от каждого сводящего с ума движения.

– Детка, да! Давай, золотце! Ещё!

Это было форменное сумасшествие. Баки то позволял Броку вести, то жестко насаждал свой собственный ритм, чувствуя, как покорно Брок подчиняется. И снова дикая скачка. Баки сжимал бедра, стараясь не оставить синяков, хотя хотелось безумно. Он брал Брока, подчинял его себе, своей воле и своему желанию, чутко ощущая желания его самого, и сам подчинялся этим желаниям. Это был невероятный симбиоз, которого невозможно было достигнуть ни с кем другим.

– Ну же, Брок, – Баки вогнал в него член по самые яйца, натянул до предела, трахая короткими толчками, – кончи для меня!

Просить дважды не надо было, да и вряд ли Брок, даже если бы и захотел, сумел бы продержаться долго.

Громко, отчаянно всхлипнув, подавившись очередным стоном, Брок выгнулся, чуть не скинув со спины любовника, вжался всем собой в его каменно-твёрдую грудь и упал, безвольно раскинувшись на постели.

Этого Баки хватило с лихвой, чтобы тоже кончить, кусая губы, только бы не заорать от восторга, от того, как прекрасно ощущение сжимающийся вокруг члена задницы. Как охуительно, когда на твоем члене кончает давно намечтанный мужик, с которым хочется быть не только в постели, но и по жизни. Но, но, но…

Баки аккуратно вышел из Брока, его всего трясло от пережитого оргазма. Он скинул презерватив и повалился на Брока, впитывая его жар, его все еще тлевшее желание.

– Люблю тебя, – тихо сказал Баки, поцеловав Брока в плечо. Такого мужика невозможно было не любить.

Но Брок уже спал. Обняв подушку, отплыл в блаженной темноте, чувствуя себя абсолютно, невозможно счастливым. Его не мучили видения, совесть из-за погибших бойцов. Он не хотел разбираться с кем сейчас находится в постели. Брок был банально счастлив.

Пробурчав что-то нечленораздельное, он уткнулся носом в подушку сильнее.

– Спи, – Баки погладил Брока по спине, перевернул его, не боясь разбудить, укладывая удобнее в кровати, укрыл и прилег рядом, чтобы просто побыть вот так вот с ним наедине. И пусть Брок ничего завтра не вспомнит, но для Баки это был лучший секс за всю его жизнь. Он сам не ожидал, что Брок ему настолько дорог, что он его любит, но как получилось.

Поцеловав на прощание в чуть горчащие от выпитого губы, Баки быстро принял душ, оделся, недосчитавшись пуговиц на рубашке, и тихо ушел, закрыв за собой дверь.

========== 2 ==========

Брок открыл глаза, когда на прикроватном столике принятым сообщением пиликнул телефон, слепо нашарил его, поднёс к глазам и выматерился. Вот чего ему не хватало в восемь утра, так это новых скидок из пиццерии по соседству.

Повалившись обратно на подушку, Брок застонал.

Вчерашняя ночь почти не отпечаталась в сознании, осев где-то на периферии яркими вспышками удовольствия, прикосновениями, жадным голодным желанием, собственными гортанными стонами. По всему выходило, что набрался он знатно, раз вообще ничего не помнил, даже лицо любовника было как в тумане.

Брок перевернулся на спину, уставился в потолок, прислушиваясь к собственному телу.

Он. Вчера. Пил.

Много пил!

И где похмелье? Где вся та радость, что обычно обрушивалась на него после таких вот загулов? Где головная боль? Тошнота? Желание застрелиться? Ничего не было, вообще ничего. Лишь немного ныли спина и задница, Брок запустил руку под одеяло, коснулся пальцами всё ещё растянутого чувствительного входа.

Блядь.

То-то Лукас, если это, конечно, он, был рад.

Брок сел, спустив ноги на пол, потёр лицо.

Сожалеть было не о чем. Он был совершенно свободным человеком, не обязанным никому и ничем. Он мог пить, воевать и трахаться с кем угодно, не чувствуя себя виноватым, не думая, что задевает чьи-то чувства. Ему было хорошо, о да! Такого секса ещё не было ни с кем. Алкоголь ли тому виной или собственная фантазия, примерившая на безликого любовника образ Баки Барнса? Брок не знал. Да и не хотел копаться в этом всем.

Поднявшись, он скосил взгляд на постель, на чёрную маленькую пуговку около подушки, улыбнулся. Вроде мелочь, а словно место застолбили. Вот только использованный презерватив на полу не обрадовал.

– Лукас, ты свинтус.

Быстро обмывшись и позавтракав, Брок привычно подхватил ключи и телефон со столика около двери (пусть он и не помнил как они там оказались). Он-то думал, что будет помирать половину утра, но раз жив и вполне здоров, то можно и на работу. Заодно и Страйк покошмарит в преддверии показательных стрельб.

***

Баки не ложился, он приехал домой под утро, долго гуляя по городу, впитывая в себя все, что произошло между ним и Броком, и надеялся, что будет просто на службе. Он клял себя, что поддался минутной слабости, что нельзя было трахать бессознательного Брока, что это почти изнасилование, но потом плюнул, признал, что ночь была феерично хороша и жалеть не о чем. Главное, чтобы Брок не узнал, кто ж его трахнул. С этим было просто, а вот с чувством, которое теплилось в сердце Баки, просто не было.

Придя утром домой, Баки разделся, кинув испорченную, хоть и классную, рубашку в мусорку, и развалился на кровати. На службу было не надо, он отдыхал после миссии, но чтобы не сидеть дома, стоило сходить, устроить пару спаррингов со Стивом, показное выступление для Страйка. А еще пересмотреть запись, которая была только у него, где Брок впал в транс. Нужно было понять, что случилось. Прижать Брока к стене и выпытать все, что с ним произошло. А еще вдохнуть его запах, снова почувствовать его рядом.