Текст книги "Коса на камень (СИ)"

Автор книги: Snejik

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Нет, блядь, проваливай босиком и в моих штанах, – Брок забрал у него пустую чашку из-под кофе, поставил в посудомойку и буднично добавил: – Сунешься в оружейку – ноги отстрелю.

– А ты надолго? – спросил Баки, потому что хотел иметь хоть какое-то представление о том, сколько ему тут сидеть в одиночестве.

– В душе не ебу. Надоест ждать, можешь проваливать, – все так же беззлобно ответил Брок. – И позвони своей няньке, кто бы это ни был.

Похоже, Брок знал Баки лучше, чем тот предполагал, потому что сам Баки совершенно забыл про Стива, который, должно быть, сейчас не находил себе места, пытаясь ему дозвониться. А телефон лежал в кармане джинсов в так и не запущенной машинке. Баки сорвался с места, вытряхнул из нее свои джинсы и вытащил телефон. Подумав, вытащил еще деньги и ключи от дома. Покрутил в руках прямоугольник телефона, глянул на пять пропущенных вызовов и решил, что стоит позвонить сейчас, пока Стив не начал его искать с применением тяжелой артиллерии.

– Алло, Баки, ты где? – тут же ответил Стив взволнованным голосом.

– Привет. Я у друга, – попытался как можно туманнее ответить Баки, понимая, что друзей у него быть не может, кроме Стива. Но объяснять всю ситуацию у него пока не было ни желания, ни сил, ни особого понимания самой ситуации в целом.

– Баки, у какого друга? – медленно раздельно спросил Стив, и Баки прямо наяву увидел, как тот прищуривается.

– У старого, – неуверенно ответил Баки, понимая, что только распалил фантазию Стива, но врать Стиву он не мог. – Ладно, я пойду. Стиви, я через пару дней вернусь, все хорошо. Пока.

И положил трубку до того, как Стив бы задал еще массу, в общем-то, правильных вопросов, ответов на которые у Баки пока что не было.

Брок вошел в приоткрытую дверь, когда Баки уже закончил разговор и просто стоял, и размышлял о том, что должен поговорить со Стивом нормально, объяснить ему, что происходит, что, в конечном итоге, с ним творится, и куда он пропадает. Но Баки был не готов к такому разговору, уверенный, что Стив захочет пристрелить Брока, как только узнает, что тот был хэндлером Баки.

– Иди спать, – распорядился Брок.

Баки ничего не оставалось, как выполнить приказ, и не только потому, что он привык подчиняться Броку, не потому, что был уверен, что Брок всегда прав. Сейчас, когда он снова был рядом, Баки ощущал это очень ярко – желание подчиняться командиру. Он и не предполагал, как глубоко это въелось, но был уверен, что, если бы тут был любой другой его хэндлер, он вряд ли бы захотел подчиняться его приказам. А Брок… Брок не то, чтобы приказывал, он направлял жесткой рукой, умело вертя Агентом, а теперь и Баки.

Баки лежал в кровати и думал, что не уснет, прислушиваясь к тому, как Брок собирается. Гремит оружием, шуршит чем-то, а потом тихо и незаметно провалился в царство Морфея.

Баки снился Брок. Вернее, командир, который выдавал какой-то хитрый, просто нереальный инструктаж. А потом они ходили по совершенно пустой базе, где из всех колонок были слышны звуки не то избиения, не то изнасилования, и Баки от них продирало по позвоночнику. Он проснулся в холодном поту, озираясь по сторонам, и не сразу понял, где он. Но, поняв, расслабился, разваливаясь на кровати и пялясь в потолок. Баки не представлял, сколько у него было времени на одинокое времяпрепровождение в доме Брока, но предполагал, что, действительно пара дней, по тому, как Брок гремел оружием.

Баки принял душ, нашел свои вещи развешанными и пошел бродить по дому. На кухне он заглянул в каждый шкафчик скорее ради интереса, чем действительно что-то искал, и очень удивился, найдя шкафчик, одна из полок которого была полностью завалена шоколадками, которые Брок давал Зимнему. Баки глянул на дату нескольких из них, и понял, что Брок купил их не так давно, хотя у шоколада был большой срок годности, это были шоколадки не трехлетней давности, а значит он все равно покупал их, несмотря на то, что не ел и скармливать их было некому. Взяв одну, предполагая, что Брок не расстроится, Баки развернул ее и, откусывая сразу от плитки, пошел дальше. Гостиная была довольно безлика, но уютна. Над камином висел дробовик с гравировкой, которую Баки не стал читать, потому что оружие пришлось бы снять, а этого сделать Баки не рискнул. В гостевой спальне не было вообще ничего интересного, а в ванной наверху стоял его любимый гель для душа без запаха. Баки ему очень удивился, думал, что, может быть, Брок сам им пользуется, но нет, бутылка стояла так, что ясно было, что ею тут не пользуются. В спальне Брока, куда его не приглашали, но и не запрещали ходить обнаружился идеальный порядок, большая кровать была заправлена по-армейски ровно, никакой разбросанной одежды, а над изголовьем была пришпилена кнопкой фотография, на которой Брок, держа Зимнего за перевязь и, глядя на него снизу вверх, отчитывал его. Дырявая память услужливо подкинула воспоминание, как Зимний флегматично выслушивал отборную ругань командира, который только что ядом не плевался, потому что Агент то ли не понял командира, то ли предпочел сделать вид, что не понял, но умудрился чуть не провалить всю операцию. Тогда эту замечательную картину сфотографировал Роллинз, и Брок, забыв про Зимнего перекинулся на него, идиота. А теперь это, возможно, единственное фото красовалось у Брока над кроватью.

Фотография, гель для душа, шоколадки. Вроде бы, это были мелочи, но эти мелочи говорили много больше, чем молчание Брока, его нежелание находиться рядом с Баки. Брок никогда не забывал Зимнего, своего Агента. Идеальную винтовку, не дающую осечек. Это почему-то грело душу, давало надежду на то, что все возможно, раз Брок не забывал о нем.

Баки еще послонялся по дому, теперь уже в приподнятом настроении, нашел дверь в оружейную, которая больше походила на арсенал, потому что занимала, судя по всему, половину подвала, но лезть туда не решился, хотя и мог. Это было странно обладать кучей полезных навыков, которые помогали обходить сигнализации, капканы, убивать людей, но при этом Баки не смог справиться с кофемашиной, потому что она оказалась слишком навороченной. С микроволновкой совладать удалось, она включалась нажатием одной кнопки.

Предоставленный самому себе, Баки нашел у Брока стеллаж с книгами, в большинстве своем по истории оружия и тактике ведения боя. Был еще “Собор Парижской Богоматери” и “Поющие в терновнике”. Ни того, ни другого Баки не читал, об истории оружия сам мог рассказать немало. Начав читать “Собор” Баки чуть не заснул уже на пятой странице, поэтому решил почитать “Поющих”. Как ни странно, его заинтересовала история маленькой девочки Мэгги, и он с удовольствием погрузился в нее, не замечая, как бежит время, потому что делать все равно было нечего. История священника, вторая по счету, показалась ему очень скучной сначала, и Баки не понимал, как все это связано, но, продравшись через неинтересную часть, он снова утонул в романе, не замечая, как течет время.

Брок появился на вторые сутки, когда Баки грыз начало “Собора”, продираясь через описание исполинской конструкции. Он сразу почувствовал запах крови еще с порога, и сразу бросился к Броку, который стягивал ботинки, зажимая рану на боку.

– Брок… – чуть не впал в ступор Баки, но Зимний в нем сразу же начал решать проблемы. Баки и Зимний слились в идеальном симбиозе. Он быстро стянул с Брока второй ботинок, просто разорвав шнурки, подхватил его на руки, не слушая никаких протестов и подавив вялое сопротивление в зародыше.

– Куда? – только и спросил Баки, помня, что в подвале стоял хороший большой стол, на который Брока можно было бы положить, чтобы осмотреть его рану и зашить.

– Отъебись, сам разберусь, – еще раз попытался отмахнуться от Баки Брок, но тот все решил по-своему, и, отнеся Брока в подвал, положил его на стол.

– Лежи, – коротко приказал Баки. – Где аптечка?

– В шкафу, – Брок тяжело указал на один из шкафов.

Баки достал объемную аптечку и бухнул ее на стол рядом с Броком. Вытащил у Брока нож и разрезал на нем одежду, откидывая ее в сторону. Пулевое навылет в бок. Уже почти не кровило, но все равно нужно было шить. Баки распотрошил аптечку, ища какое-нибудь обезболивающее типа лидокаина или новокаина, но ничего не нашел, кроме того, чем промыть рану и стерильного швейного набора, плюс перевязочный материал.

– Придется на живую шить, – предупредил он Брока.

– Тогда бутылка наверху. Принеси, – попросил Брок.

Баки сбегал за бутылкой виски и дал ее Броку, который тут же сделал из нее несколько глотков, скривился и откинулся обратно на стол.

– Лежи и не двигайся, я быстро, – попросил Баки, вдевая медицинскую нить в загнутую иглу.

Баки не был профессиональным штопщиком плоти, но иногда приходилось зашивать себя, и он знал, что это больно, но еще больнее ничего не делать, поэтому он промыл рану, от чего Брок сдавленно застонал, а потом свел ее края и начал шить быстрыми уверенными движениями. Брок кривился, иногда выдыхал сквозь сжатые зубы, но терпел, не издавая ни звука. Баки зашил спереди, аккуратно положил Брока на бок и быстро заштопал его сзади. После чего усадил на стол и перевязал. Он ни о чем не думал, в голове было пусто и чисто, все действия были уверенными, точными. Брок хлебнул еще, но Баки отобрал у него бутылку и оставил сидеть на столе, приказав не двигаться. Брок, похоже, не очень-то собирался следовать совету Баки, и когда тот вернулся с тазом и мочалкой, уже стоял на ногах, держась за этот самый стол. Стоял Брок не очень уверенно, и Баки, ничего не говоря, просто посадил его обратно, полностью раздев.

– Э не, иди-ка ты нахуй, я сам вымыться могу, – отпихнул Брок Баки, но тот оказался настойчивым.

– Брок, я просто хочу помочь, – сказал он. – Успокойся.

– Нахуй мне твое успокойся? – проворчал Брок. – Отъебись от меня.

– Да хуй с тобой, – разозлился Баки. – Давай, отмывайся сам от крови, если тебе так угодно, но только когда ты наебнешься от головокружения из-за потери крови, тащить тебя в кровать все равно придется мне. Так что давай не будем доводить до этого?

– Нда… Агент столько никогда не говорил, – задумчиво сказал Брок. – Я сам.

Баки фыркнул, но отошел от Брока, складывая руки на груди и давая тому возможность самому обтереть кровь и грязь, если ему так хотелось. Брок обтирался губкой, как мог, но его действительно пошатывало, и на столе он сидел не очень твердо, но упорно не принимал помощь Баки. Когда он чуть не рухнул со стола, и Баки еле успел поймать его, Брок сдался. Баки обтер его окончательно, стараясь не думать о том, как Брок близко, что пахнет от него не только потом, кровью и порохом, но и им самим.

– Тебе все равно нужен врач, – сказал Баки, поднимая Брока на руки. Тот поморщился, Баки понимал, что ему больно, но проще было отнести его, чем он бы, даже с помощью Баки, но шел сам.

– Хуяч, – не согласился с Баки Брок. – Само заживет. Не впервой.

Умудрившись с Броком на руках расстелить постель, Баки уложил его и укрыл одеялом, успев коснуться губами лба, но Брок, кажется, этого не заметил, он практически сразу уснул. Баки спустился вниз, собрал окровавленные тряпки и бинты, вымыл стол, благо тот был с пластиковым покрытием, собрал аптечку, обнаружив там антибиотики, которые забрал с собой. Выкинул весь мусор, вылил воду и со стаканом воды вернулся к Броку. Баки сразу почувствовал, что у него жар, он откинул одеяло, оставляя Брока под одной простыней, разбудил, как смог, чтобы тот выпил таблетку, и ушел за холодной водой и полотенцем. Баки всю ночь менял Броку холодные компрессы на лбу, чтобы хоть как-то облегчить жар, и к утру, когда Броку стало легче, уснул, привалившись боком к кровати и положив голову на край.

Баки проснулся от того, что понял, что рядом никого нет, а сам он укрыт легким пледом, который лежал в изножье кровати. Баки подскочил, уверенный, что Броку нельзя ходить, но услышал, как загудела кофемашина, и менее встревоженно пошел вниз, аккуратно сложив плед обратно. Внизу Брок стоял, придерживаясь за стол, и варил кофе. Баки уловил напряженность позы, подошел сзади, не опасаясь, что от него сбегут, вывернутся или ударят, и обнял, поцеловав в плечо. Брок вздрогнул, но промолчал, принимая помощь, откидываясь на Баки.

Все внутри Баки ликовало, потому что он мог касаться Брока, мог быть рядом, близко-близко, мог дышать им, наслаждаться близостью сильного тела, ощущать гладкую кожу под ладонями. Бинты мешали удобно устроить руки на животе, и Баки положил их ниже, чуть залезая под резинку домашних штанов. Он почувствовал, как Брок напрягся всем телом, желая отлепиться от него, но Баки не дал ему, снова поцеловав в плечо. Он хотел доказать Броку, что он может не бояться его прикосновений, таким странным образом пытаясь приучить его к ним, доказать, что сам Баки может быть нежным, что его не надо бояться.

– А теперь отцепись от меня и дай спокойно выпить кофе, – буркнул Брок, и Баки убрал руки, хотя ему очень не хотелось.

– Выпей, – положил Баки перед Броком таблетки, и тот не стал кобениться, выпил.

Баки заставил Брока спокойно сидеть на табурете, пока сам готовил завтрак под его чутким руководством, ощущая на себе его изучающий взгляд. Баки подумал, что мог бы и покормить Брока, но, глянув на хмурого командира, тут же передумал предлагать подобное даже в шутку. Брок ел молча, периодически кривясь от боли в боку, но помогать добраться до кровати запретил таким тяжелым взглядом, что Баки остался на кухне запихивать посуду в посудомойку. Но потом пришел, так же сел у кровати уже спящего Брока и взял его за руку, переплетя их пальцы. Ему нравилось так сидеть рядом с Броком, быть ближе, чем тот позволял в бодрствующем состоянии.

Баки совсем перебрался в спальню к Броку, поначалу спал сидя на полу рядом с ним, только бы тому не было плохо, чтобы не подрывался за водой, если хотел пить. Держал за руку, когда тот спал, сам засыпая, и просыпался в одиночестве, все так же укрытый пледом.

Баки наглел с каждым днем, все чаще обнимая Брока, когда тот готовил, неизменно стоя в одних штанах, словно провоцируя Баки. Сворачивался калачиком у его ног в кровати, и неизменно просыпался один, укрытый пледом. Баки чувствовал, как Брок переставал вздрагивать от его прикосновений, ему даже иногда казалось, что он сам стал тянулся к Баки, когда тот мимолетно целовал его в плечо, проходя мимо.

Баки каждый день звонил Стиву, уверяя, что с ним все в порядке, чтобы тот его не искал, и продолжал приручать Брока, приучать к себе легкими прикосновениями, поцелуями в плечо, висок, спал в его кровати, свернувшись как кот. А однажды Баки позволил себе лечь рядом, обнять спящего Брока поперек груди, прижать к себе. Брок что-то проворчал, переворачиваясь, прижимаясь спиной к груди Баки, а тот поцеловал его в макушку, укладываясь рядом удобнее, просто шалея от счастья, что можно хоть так, пока спит, обнимать, касаться, чувствовать чужое дыхание. Всю ночь Баки не сомкнул глаз, наслаждаясь близостью Брока и одновременно боясь, что Брок проснется и прогонит его, не только от себя, из своей кровати, но и из дому. Уже под самое утро Баки нехотя выпустил Брока из объятий и уполз в изножье кровати, где обычно и спал последнюю неделю, отказываясь покидать Брока, у которого рана отлично заживала. И он уже не выглядел ни больным, ни беспомощным. Но Баки все равно каждую ночь прижимался к Броку, обнимая, вдыхая его запах, и ему было совершенно все равно, если Брок не спит. Раз не вырывается и спокойно дышит, значит все нормально. В этот раз Баки уснул, не успев до того, как Брок проснется, уползти в другую часть кровати и свернуться там, он продолжал обнимать Брока, прижимая к себе мертвой хваткой.

– Баки, – потряс его за плечо Брок, наверное, первый раз назвав по имени, до этого избегая называть его хоть как-то. – Баки, проснись.

Баки медленно выплывал из сна, еще теснее прижавшись к Броку, не желая просыпаться, вылезать из теплого марева.

– Да… – протянул он, не открывая глаз, – что?

Ему внезапно стало наплевать, будет сейчас Брок материться и пытаться изгнать его от себя подальше, или шипеть, или даже снова испугается его, он так хотел быть рядом, прижимать к себе, ощущать сильное тело в своих руках. Он просунул вторую руку, металлическую, Броку под голову и теснее прижал к себе, целуя в затылок.

– Бля, в сортир отпусти, а? – попросил Брок, не дергаясь. То ли тоже пригрелся в объятиях, то ли просто боялся разбудить чудовище, которое однажды его чуть не раскатало тонким слоем по кабинету.

– Угу, – согласился Баки, потираясь носом о затылок, вдыхая запах волос Брока и наконец-то выпуская.

Брок вернулся быстро, аккуратно заползая обратно в кровать, ложась рядом с Баки, который тут же раскрыл объятия, чтобы притянуть Брока к себе, и тот был совершенно не против. Он даже немного откинулся на грудь Баки, переплетя пальцы с пальцами его живой руки, и молчал, глубоко спокойно дыша.

Баки прижался к Броку всем телом, так, чтобы он почувствовал его стояк, потерся о вожделенную задницу. Брок напрягся сначала, но потом медленно выдохнул и расслабился, отдавая себя на волю Баки, и тот, отпустив пальцы Брока, провел обеими руками по бокам, стараясь не причинить боли только-только зажившему, опускаясь ниже, к бедрам, оглаживая их через пижамные штаны, стягивая их вниз.

Брок выдохнул сквозь зубы, коротко застонал, почувствовав стояк Баки, а потом тот аккуратно положил его на спину, усаживаясь на бедра сверху, провел по полувставшему члену через ткань штанов, от чего Брок изогнулся, подаваясь на ласку, снова застонал, уже сам стаскивая с себя штаны. Баки, обрадовавшись такой прыти своего, как он надеялся, будущего любовника, слез с бедер, устроившись рядом, и сдернул штаны, откидывая их подальше, оставляя Брока совершенно обнаженного, только с пластырем на месте ранения. Член у Брока уже стоял, и Баки облизнулся, глядя на налившийся член, устроился между ног, поглаживая бедра Брока, глядя ему в глаза. Брок опустил веки, словно разрешая, и Баки склонился, кончиком языка обводя влажную головку, коснулся щелочки на ней, вырывая у Брока стон, вобрал всю головку в рот, облизывая, склоняясь ниже, насаживаясь почти до конца, урча от удовольствия. Сейчас, делая минет по собственному желанию от начала и до конца, Баки весь дрожал внутри от предвкушения чего-то волшебного, неведомого, но бесконечно приятного. Он самозабвенно сосал, то насаживаясь до горла, то посасывая только одну головку, обводя ее языком. Брок метался по кровати, то шире разводя ноги, то пытаясь обхватить ими Баки, сжать голову бедрами, подрагивал мелко и тихо постанывал, часто, шумно дыша.

Баки стонал, беря до горла, урчал от удовольствия, сходя с ума от вседозволенности, он чувствовал, что Брок на грани, потому что тот, зарывшись пальцами в его волосы, прижал его голову к своему паху, часто подавая бедрами, и Баки плотнее сомкнул губы, понимая, что Брок сейчас кончит, сжал его бедра почти до синяков, чувствуя, как головка мягко долбится в глотку, заурчал, вибрируя горлом, и Брок не выдержал, застонал, кончая, задрожал всем телом, прижимая голову Баки к своему паху.

– Блядь, господи… – выдохнул Брок, отпуская голову Баки, благодарно поглаживая его по волосам. – Иди сюда.

Баки подполз к Броку, пижамные штаны ничуть не скрывали его внушительный стояк. Брок сел и потянулся к Баки за поцелуем, тот просто расплавился от неожиданности и того, насколько приятно, правильно ощущались губы Брока, властно сминающие его язык, практически трахающий Баки в рот, и Баки поплыл окончательно, прижимая Брока к себе, щедро делясь вкусом. Баки плыл в блаженном мареве, купаясь в такой неожиданной ласке, а потом Брок опустился ниже, оттянул его штаны и лизнул головку стоящего колом члена. От неожиданности Баки вскрикнул, чуть не прижав голову Брока к своему паху с размаху, еле сдержался, обалдевая от собственного счастья. Он даже не рассчитывал на ответную ласку, но Брок уверенно вобрал его член в рот, облизывая головку, посылая по телу электрические разряды удовольствия. Баки аккуратно вплел пальцы в волосы Брока, боясь спугнуть его, сделать что-то не так, но тот сосал так самозабвенно, что Баки отпустил себя, позволив рукам надавливать на затылок, стонал громко от новых ощущений, таких ярких, сногсшибательных. По позвоночнику бегали мурашки, а удовольствие скручивалось тугим узлом внизу живота. Баки еще никогда не было так хорошо, как сейчас, когда его ласкал тот, кого он любил. Баки чувствовал, что сейчас упадет за ту грань, за которой удовольствие станет запредельным, заполнит всего его целиком и порвет на мелкие ошметки. Перед глазами вспыхнуло, Баки почувствовал, что губы на члене сменила рука, и два уверенных движения доводя его до грани, за которой была пропасть. Баки закричал, все тело сковало судорогой наслаждения, выгнуло дугой, чтобы, отпуская, позволить осесть на руки человеку, который отправил его за эту грань. Баки не мог ни говорить, ни мыслить, только тяжело дышал ощущая полнейшую негу и пустоту в голове, с трудом открыв глаза, он посмотрел на Брока, глупо улыбаясь. Брок тоже улыбался, невесомо целуя его в висок. Баки хотел сказать, как ему хорошо, но язык не слушался, и он плюнул на это гиблое дело, устраиваясь в объятиях Брока, доверчиво прижимаясь к нему, а тот обнимал Баки словно самое дорогое сокровище, уверенно, но нежно, словно это он был только после ранения, а не Брок.

Ничего не хотелось делать, хотелось вот так вот проваляться в постели все утро, а лучше весь день, прижимаясь друг к другу, поглаживая, лаская. Баки хотел спросить, все ли с Броком в порядке, но не стал, уверенный, что Брок не из тех, кто будет переступать через себя ради кого-то неважного.

– Ты кого-то ждешь? – спросил Баки, приподняв голову с груди Брока, услышав, как к дому подъехала машина.

– Нет, – Брок быстро, но аккуратно отстранился от Баки, скользнул в штаны и тихо-тихо пошел вниз.

Баки точно так же тихо пошел за ним. В дверь аккуратно, но настойчиво постучали, Баки услышал, как Брок передергивает дробовик, а потом раздался оглушительный в тишине дома выстрел, который разнес входную дверь в щепки. Баки практически скатился с лестницы вниз, моментально оценивая обстановку и видя за дверью очень знакомый щит.

– Стоять, блядь, оба! – рявкнул он, пока Брок не успел еще раз выстрелить, а Стив не попытался прибить его щитом.

Оба мужчины замерли, а Баки, как ни в чем не бывало, прошел и распахнул остатки двери.

– Входи, Стив, – предложил Баки, и тот, инстинктивно прикрываясь щитом вошёл. – Стив, это Брок. Брок – Стив.

– Стив Роджерс, Капитан Америка? – полуутвердительно произнес Брок, переводя взгляд с одного на другого. – Баки? Ты Баки Барнс, лепший кореш Кэпа? Чего ты мне не сказал?

– Ты не спрашивал, – пожал плечами Баки. – Это так важно или кардинально что-то меняет?

– Это дохуя всего меняет, – Баки чувствовал, что Брок на взводе и может сотворить все, что угодно, поэтому подошёл и забрал у него дробовик. Странно, но Брок даже сопротивляться не стал, отдав оружие.

– Язык, – вставил свои пять копеек в общую неразбериху Стив.

– Разве? – грустно спросил Баки.

– Я, блядь, у себя дома, – рявкнул Брок. – Как хочу, так и выражаюсь.

– Баки, что ты тут делаешь? – наконец спросил Стив.

– Пытаюсь наладить свою личную жизнь с человеком, которого люблю, – честно ответил Баки. Он устал врать Стиву и молчать с Броком. Эти две недели, когда он аккуратно, почти на цыпочках подбирался к Броку, спал в ногах, боялся, что разойдутся швы, что инфекция сожрёт Брока, вымотали его, и их утренняя близость, столь долгожданная, была так важна, что нарушивший эту хрупкую идиллию Стив неимоверно бесил.

– Но, Бак, кто он? Откуда ты вообще его знаешь? – Стив недобро смотрел на Брока, а тот зло на Стива.

– Объясни сначала, какого черта тут делаешь ты? – устало спросил Баки, садясь на диван и притягивая все ещё стоящего Брока к себе. Тот сопротивляться не стал, усаживаясь рядом.

– Я волновался, пытался дозвониться тебе, но ты не брал трубку, – Стив сел в кресло, совершенно не считая, что поступил неправильно, у него на лице было написано “Баки, это все ради тебя”. – Я отследил твой телефон и приехал. Баки, я очень волновался, тебя не было дома две недели…

– Стив, тебе не кажется, что ты немного перегнул? – спросил Баки, но и без ответа понял, что нет, Стив не считает.

– Баки, кто этот человек, и почему он в меня стрелял? – строго спросил Стив.

– Вот это-то все и меняет, – вздохнул Брок, а Баки взял его за руку, немного сжав.

– Стив, ты как мой друг это все хочешь знать, или как Кэп? – осторожно поинтересовался Баки. Он не знал, как Стив воспримет правду о Броке, о них с Броком, но ничего не рассказать он уже не мог, а врать Стиву не хотелось категорически.

– Конечно, как друг, Баки, – заверил его Стив.

– И ты примешь мой выбор, даже если он тебе не понравится? – уточнил Баки.

– Господи, Бак, да говори уже, – не выдержал Стив.

– Мы с Броком были давно знакомы, потому что он работал на Гидру, – осторожно начал Баки, сильно сжимая руку Брока, так, что тому, похоже, стало больно, но он даже не зашипел и не попытался высвободить конечность. – Брок знал меня как Зимнего Солдата, но был добр ко мне, и я к нему привязался. А когда снова стал вспоминать, вспомнил Брока и понял, что люблю его. Но, когда я был Зимним, я его чуть не убил и не был уверен, что Брок захочет меня видеть.

Баки отчаянно не хотел говорить Стиву, что Брок был его хэндлером, он даже про Гидру говорить не хотел, но пришлось. Да он даже не мог сказать, в каких они отношениях, потому что сегодняшняя близость ещё ни о чем не говорила, Брок ничего ему не обещал и мог прогнать в любой момент, то, что Баки было проще и гуманнее пристрелить при таком исходе, говорить было не нужно.

Баки испытующе смотрел на Стива, ожидая его слов, как приговора. Тот долго молчал, и Баки видел на его лице отражение внутреннего конфликта, борьбы между ненавистью к Гидре и желанием счастья для лучшего друга. Друга, который натерпелся, настрадался.

– Баки, ты уверен, что это то, что ты думаешь? – не очень уверенно спросил Стив, хотя Баки казалось, что его друг хочет задать другие вопросы, и не ему, а Броку. И не здесь, а где-нибудь в допросных ЩИТа.

– Я уверен, Стив, что не нуждаюсь в том, чтобы за мной следили, как за маленьким ребенком, – ответил ему Баки резче, чем хотел, потому что его начинала бесить опека Стива.

Нет, он понимал, что Стив желает ему только добра, но Баки не считали таким беспомощным даже в бытность его Зимним, а сейчас он даже прошел все эти гребаные тесты, которые подтверждали, что он вполне может существовать в обществе самостоятельно. И то, что Стив отследил его и пришел разбираться, да ещё и со щитом зачем-то, Баки, мягко говоря, не нравилось.

– Я сделаю кофе, – поднялся Брок, чтобы оставить их разбираться наедине. Баки выпустил руку Брока, взглянув на него снизу вверх, и Брок погладил его по щеке, улыбнувшись. Баки тут же схватил его, целуя в ладонь, и нехотя отпустил. – Тебе какой? – обратился Брок к Стиву.

– Черный, без сахара, – ответил Стив и забыл про Брока, переключив все свое внимание на Баки.

А Баки сидел и улыбался, как дурак, вспоминая ощущение чужих пальцев на щеке. Если не считать минета, то это была первая ласка, подаренная ему Броком, пусть мимолётная, она давала больше надежды, чем минет, говорила больше любых слов, и Баки теперь точно был уверен, что его не прогонят.

– Баки, объясни мне, что происходит? Что значит: ты его вспомнил и понял, что любишь? Баки, он же агент Гидры, – не унимался Стив, пытаясь понять что-то для себя.

И Баки понимал, что, или он расскажет всю правду, или Стив докопается до нее сам, и тогда будет гораздо хуже. Баки не хотел обижать друга недоверием, он вообще не хотел обижать Стива, но все ещё злился на него.

– Пообещай мне, что ты ничего Броку не сделаешь, и дальше тебя все, что я расскажу, не уйдет, – твердо попросил Баки.

– Обещаю, – уверенно ответил Стив. – Он не просто агент Гидры, да?

– Он был моим хэндлером, – просто ответил Баки, понимая, что ходить вокруг да около бесполезно. – Предпоследним.

Глаза Стива опасно потемнели, а кулаки сжались до хруста, и Баки понимал Стива, потому что последний хэндлер использовал больше кнут, чем пряник, и Баки отзывался о нем категорически плохо, а вот про Брока он слышал впервые, потому ни Баки, ни Зимний о нем не говорили, позволяя пропасть, раствориться в череде событий.

– Стив, он поил меня сладким кофе, кормил шоколадом и вообще всячески нарушал регламент обращения с Зимним, – попытался сгладить образ сурового беспринципного дрессировщика Баки. – Брок заботился обо мне. А потом во мне что-то изменилось, и я стал смотреть на него по-другому. Я сам не понимал, что мне от Брока надо, и однажды избил его до полусмерти, потому что не мог получить то, чего хочу.

Баки не собирался никому говорить, что изнасиловал Брока, не потому, что это могло плохо отразиться на нем, а потому, что пытался сохранить эту тайну ради Брока. Он оглянулся, глядя на широкую спину, расцвеченных кое-где шрамами, и тепло улыбнулся.

– Брок смог после этого уволиться и подался в наемники, – продолжил Баки. – Я ещё Зимним хотел его, а потом вспомнил его, увидел во сне, и стал искать. Я не помнил имени, только лицо и острое чувство нехватки именно этого человека рядом. А когда нашел, стал следить за ним. Я хотел поговорить, но не знал, что сказать. Это к нему я уезжал каждую ночь. И к нему сорвался пешком в дождь, потому что больше не мог.

– И как, вы поговорили? – очень серьезно спросил Стив.

– Ты нас прервал, – усмехнулся Баки, понимая, что поговорить им с Броком все равно придется.

– Баки, но почему ты мне ничего не сказал? – сокрушенно спросил Стив. – Я бы помог тебе, ты же знаешь, Бак, все, что угодно.

– Кофе, – Брок поставил перед Стивом чашку, а вторую отдал Баки вместе с шоколадкой, и снова ушел на кухню, хотя Баки бы хотел, чтобы Брок остался.

– Стив, я сам не знал, что мне надо. Да и, как видишь, сам справился, – Баки отпил кофе и зажмурился от удовольствия. – Пообещай мне, что не будешь пробивать Брока.

– Хорошо, но, если он тебя обидит… – начал Стив, а Баки расхохотался.

– Стив, как можно меня обидеть? Я Зимний Солдат.

– Вот это-то меня и пугает, – Стив в два глотка осушил чашку кофе. – Бери трубку, когда я тебе звоню, пожалуйста.

Он попрощался с Баки и Броком, и уехал, оставив Баки недоумевать, зачем же Стив всё-таки приезжал. Вроде бы они поговорили, но от этого тотального контроля было тошно. Баки, с одной стороны, понимал Стива, который, мучимый чувством вины, пытался сейчас оберегать Баки от всего, но с другой Баки бесило, что его нашли тут же, просто потому, что он не ответил на звонок, когда Стиву приспичило, и это злило. Он подошёл к Броку, который сидел за стойкой и пил свой кофе, и обнял его, прижимаясь губами к спине. Поцеловав, Баки прижался к коже небритой щекой.