Текст книги "На страницах моей души (СИ)"
Автор книги: СлушающаяВетер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
На страницах моей души.
Третий год обучения приносил свои, совершенно не радужные плоды. Если бы Гарри попросили окрасить этот год, то он, несомненно, выбрал бы холодный синий и ледяной белый, представив себе одиноко светящий люмос зимней ночью. О да! Это самое точное из всех описаний, которое только приходило в голову Поттеру, хотя, год же еще только начинался, и никакой зимы еще и в помине не было, только осень – дождливая, холодная, золотая осень. Но он думал о том, что в этом году как никогда находится один. Его друзья-то получили разрешение в Хогсмид, а ему придется сначала сидеть в пустом замке с теми, кого наказали, а потом слушать восхищенный щебет друзей и следом замечать виноватые взгляды из-за его незавидного положения.
Хотя, теперь он может больше времени проводить с Хагридом или заниматься с Люпином. Попытка себя утешить все равно развалилась прахом, потому как нестерпимо хотелось туда, куда нельзя. Стены замка показались теперь унылыми и совершенно тоскливыми, которые сдавливали своей мощью.
Поттер ковырялся в своей тарелке уже целых пятнадцать минут. В субботнее утро завтрак подавали на час позже, чем в будние дни, что позволяло ученикам выспаться и собраться. Гарри вынырнул из своих печальных дум о Хогсмиде, и атмосфера субботнего утра навалилась на него огромной шумящей волной. Юноша прислушался и понял, что друзей он оставил ровно в том состоянии, в каком и нашел! Они опять ругались.
– … Рон, сколько можно уже! – говорила Гермиона, а в ее голосе слышался гневливый треск. Гарри понял, что если так пойдет и дальше, то в стол ударит молния. И хорошо бы в стол!
– Вы все еще ругаетесь из-за кота? – поинтересовался Гарри.
– Рон не понимает законов природы, он настолько развит, что им не подчиняется!
Уизли вперил в нее обалдевший взгляд и весь покраснел.
– Законы природы?! – прищурился он. – Гарри, ты же видел, как это чудовище вцепилось мне в голову в магазине! Коты должны быть мурчащими шерстяными шариками, а не пожирателями голов!
– Ребят, может быть, хва…
– Вообще-то, коты – хищники! Если тебя может напугать даже маленький котик…
– Маленький?!
И Поттер понял, что его друзья не остановятся ни на секунду. Поэтому он решил просто повертеть своей растрепанной и даже не расчесанной головой в поисках чего-нибудь более интересного, чем сотая перепалка его друзей. Они ссорятся с самого переулка! И если быть честным, Гарри не нравилась крыса Рона, она была слишком… слишком крысячей и малосимпатичной. Если б она принадлежала ему, то Гарри стыдливо молился бы на то, чтоб эта крыса пропала невесть куда! А тут такое предложение, чтобы сказать родителям о том, что крысу съел Живоглот, а родители уж нашли бы замену пропавшей крысе! Это была бы более приемлемая живность, чем облезлая страшная крыса, вот-вот готовая отдать концы в воду.
Гарри посмотрел на преподавательский стол, даже не представляя, что хотел бы там увидеть. Утром не так много учителей завтракают. Дамблдор почти всегда присутствует в субботу, счастливо улыбаясь и потрясывая своей бородой, сметая кучу крошек со стола. Мрачный профессор Снейп никогда не пропускает завтраки, а за его темное пятно запинается взгляд. И даже сейчас, Гарри немного дольше рассматривал старую, но дорогую черную мантию профессора Снейпа, его черные волосы, торчащие в разные стороны, бледное лицо и безразличный взгляд, прожигающий несчастную тарелку, не имеющую ног, чтобы сбежать. Гарри коротко улыбнулся, подумав о том, как тарелки вытягивают жребий: кому же в этот раз быть убитым взглядом профессора зельеварения? И только Поттер собирался хохотнуть, как черный взгляд декана Слизерина стрельнул точным выпадом в Гарри, который подавился смешком и перевел свой взгляд на пустующее место.
Люпин отсутствовал.
Юноше стало несколько тоскливо и печально от того, что не смог перехватить приветливый взгляд прозрачных голубых глаз Люпина. Он нравился юноше настолько, насколько может нравиться взрослый человек, преподаватель. В его обществе Гарри мог проводить долгое время, такой человек мог бы стать ему верным другом или больше – отцом! Однако, учитывая то, что преподаватели по ЗОТИ дольше года просто не выдерживают на этом посту, то юноша с содроганием думал о том, что же может приключиться с таким интеллигентным и компетентным учителем как Римус Люпин?
Склока между Роном и Гермионой уже приобрела личностный характер с попытками Рона привлечь на свою сторону сидящего рядом печального Невилла. Но Долгопупс ему ничем не поможет, даже наоборот! Ведь Гермиона очень часто и терпеливо помогала однокурснику по зельеварению, зная о трепетном страхе Невилла быть наказанным профессором Снейпом. Гарри, между прочим, тоже не планировал встревать и принимать чью-либо сторону, потому как к его питомцу никто не лез. Кстати, надо бы навестить Буклю в совятне.
Гарри двинул глазами дальше, со скукой цепляясь за большие пологи на стенах, провожал снующих привидений и даже уловил визг Пивза где-то в парадной. Тут взгляд медленно остановился на столе Слизерина. Зеленый факультет шумел немного меньше, чем все остальные, ведя словно светскую беседу, в то время как за столами Пуффендуя и Гриффиндора вечно творилась какая-то дикая чертовщина, а после их столы оказывались самыми грязными! Гарри как-то слышал причитания домового эльфа, когда выходил прогуляться по замку ночью.
Ему было очень скучно, а шныряющие вокруг замка дементоры не прибавляли ни радости, ни веселья.
Блуждая своим зеленоглазым взглядом по залу, он неожиданно наткнулся на девушку, смотрящую на него со стола Пуффендуя. Она робко опустила взгляд, а потом кокетливо улыбнулась. Юноша настолько разволновался, что, подскочив с лавки, что-то пролепетал друзьям и унесся в гриффиндорскую башню.
Весь оставшийся субботний день он провел в башне, играя в заколдованные шахматы в одиночестве. Где-то после обеда прибегал Оливер, желая вытащить Гарри позаниматься или просто «полетать». Но Поттер знал, что «просто полетать» у Вуда означало тоже самое, что тренироваться до седьмого пота. Поэтому Гарри неумело отделался от Вуда, сказав о том, что простудился и поэтому вынужден просидеть весь день в гостиной. Погода, к слову, совсем не шепчет.
Прослонявшись всю субботу, он встретил друзей, с энтузиазмом слушая о Хогсмиде и совершенно чуточку завидуя. Они поужинали горячей едой, а потом унеслись в гостиную. Рон показывал всякие интересные штучки из магазина «Зонко», Гермиона лишь раз показала Гарри свое красивейшее новое перо и стопку новехоньких пергаментов с различными свойствами. Поттер из вежливости послушал девушку и выразил свое одобрение выбором, больше Грэйнджер не доставала его своими покупками, в отличие от Рона, чьи интересы были немного детскими. Хотя, все мальчишки их возраста были жадны до всяких глупых, но прикольных безделушек. Они сидели и щелкали маленькими взрывающимися лягушками, когда время подошло к отбою. Рон сгреб все ненужные бумажки в мусорку, под грозным взглядом подруги, агрессивно защищающей домашних эльфов. И если рыжий Уизли мог нападать и ругаться из-за крысы и кота, то по поводу прав и свобод эльфов лучше не вступать в спор с Гермионой, потому как она могла заколдовать.
Мальчишки направились в свои спальни, где долго шептались о девчонках.
– Рон, но она же наша подруга! – говорил Гарри, когда Симус, Дин и Невилл занялись своими делами на своих постелях. – Вспомни, она вытащила тебя из Дьявольских силок! И разгадала чудовище, ползающее по замку!
– Я помню, Гарри! Но в этом году она совсем уж нервная!
– Возможно, она устает… – задумчиво проговорил Гарри. – Ты видел, сколько у нее уроков? И не все ей удается, как прорицание, хоть она и старается…
– Ее же никто не заставляет столько учить! Задают-то нам всем одинаково, – упрямо настаивал Рон. – Да и как относится учеба к тому, что ее кот – монстр!
– Ну и что ты хочешь, чтобы она сделала? – недовольно проговорил Поттер. – Убила своего кота?
– Нет, конечно, – Рон поднялся на локтях, – но она могла бы воспитывать его, что ли. Я уверен, он понимает то, что ему говорят. А она даже не хочет провести с ним воспитательную беседу! А с нами это делает каждый раз в удобное и не очень время. Гарри! Мы что, хуже какой-то кошки?!
Поттер лишь хохотнул на то, какую трагедию разводит Рон по поводу их животных.
– Знаешь, Рон, – задумчиво проговорил юноша, снимая в полумраке свои очки и складывая их на прикроватную тумбочку. Этим он показал, что разговор окончен, и он собирается спать. – Она все-таки девочка… Спокойной ночи!
– Ага, спокойной!
Они улеглись, зашторив свои пологи и погружаясь в сон. Было тепло и уютно, а кровать казалась самым прекрасным и мягким местом в мире.
Однако, сон к Гарри никак не хотел приходить. Он ворочался под своим пологом, как сферы в астрономической башне. Все казалось таким неудобным, как будто его выемку в матрасе кто-то украл или сделал из нее небольшую горку. Угрюмо улегшись солдатиком в своей постели, юноша вперил свой близорукий взгляд в темную пустоту, а потом все-таки решился выползти из нагретого «львиного» логова и прогуляться по темным и прохладным коридорам школы. Прогулка должна пойти ему на пользу, потому что он проветрится, поймает немного адреналина и просто побудет в тишине и одиночестве. Хотя, кажется в его жизни слишком много одиночества, чего не скажешь о тишине!
Гарри тихо спустил свои ноги на пол, но надобности в этом не было. Парни часто ставили заглушающие чары на свои пологи: сначала из-за Рона, который мог своим громким разговором разбудить и напугать, а потом, само собой, юноши вступили в тот смущающий возраст гормонов и фантазий. В общем, заклятия перед сном были неотъемлемой частью и въевшейся уже привычкой.
Теперь же Гарри накинул на себямягкую кофту и натянул теплые носки. Простудиться сейчас было бы не лучшей из его идей! Схватив из запечатанного заклинанием ящика мантию-невидимку, Гарри скрылся от любых глаз, взяв курс на неприметную дверь, спрятанную за картиной странного и вредного рыцаря. Полная Дама уволилась. Если, конечно, картины могут вообще увольняться!
Гарри шел тихо, не издавая звуков, по коридорам своей горячо любимой школы. Он был один, кровь немного шумела в ушах, адреналин играл в его венах. Страх быть пойманным подстегивал его, отчего не чувствовался сквозняк, проникающий даже сквозь мантию. Коридоры были местами освящены огнем, на камнях играли различные блики, и Гарри как раз успел к началу представления театра теней. Где-то в этих коридорах бродит Филч и его кошка. Было бы очень страшно наткнуться на горящие красные глаза в одном из темных закоулок. Гарри брел, путем не зная куда. Наверное, он планировал дать небольшой круг по крылу или этажу, а сейчас мимо него проходили статуи горгулий. Своими страшными в играющем свете мордами они будто бы знали все, и провожали очередного негодника десятками каменных пустых глаз. Становилось жутко, и юноша понял, что прогулка – плохая идея. Кроме неясной грусти и меланхолии, он больше ничего не ощутил. Завернув за угол, парень обомлел, резко остановившись. Короткий, но такой слышимый в пустом помещении хлопок от его обуви услышал чинно идущий по коридору профессор Снейп. Гарри замешкался, не зная, куда себя деть.
Черное пятно приближалось, в тусклом свете люмоса мягко вспучивались неизменные складки длинной мантии профессора зельеварения. Гарри понял, что может себя выдать и тогда получит отработки до конца своих дней, но самое страшное то, что он может лишиться своей чудесной вещички, подаренной отцом. И ладно, если бы кто-то был другой. Но Снейп! Гарри замешкался, завертел головой и тяжело задышал от волнения. Черная фигура приближалась, послышался мягкий шелест ткани и глухой стук каблуков от его ботинок. На секунду юноше показалось, что это не его зловредный учитель, а дементор – хладный и мерзкий. В прочем, разница не особо-то и большая…
Не давая себе отчета, Гарри тут же прыгнул за горгулью, больно ударяясь лопаткой о странно двигающийся и выступающий камень. Профессор остановился так же резко, как стартанул с места, услышав подозрительный звук. Некоторое время он вертел своей темноволосой головой, потом зажег люмос сильнее, сделав угол обзора больше и полнее. Пару раз он даже осматривал не симпатичную зверюшку, которая спасала очередного ученика от учительских наказаний. Спина Гарри неровно пульсировала, там наливался большой синяк, но он не шелохнулся ни на миллиметр, продолжая закрывать свой рот рукой и стараться дышать равномерно через нос. И главное: не пыхтеть!
Через добрых десять минут испытания, профессор продолжил чинно идти по коридору, не оборачиваясь и не совершая боле каких-нибудь странных резких движений. Выждав еще некоторое время, чтобы уж наверняка не попасться, Гарри отошел в сторону, сдергивая с себя мантию-невидимку и хватаясь за спину. Было так больно, как будто бы бладжером прилетело со всей дури! Гарри застонал и повернулся посмотреть, какого черта там торчало. Странный камень, с виду такой же, как и стены, выделялся своими острыми гранями. Парень подумал о том, что стоит его как-нибудь убрать, чтобы повторно не попасть в такую же ситуацию.
Парень сложил мантию к ногам, схватился одной рукой за камень и постарался просунуть его дальше, но у него плохо это получалось, хотя камень двигался. Складывалось ощущение, что неровный булыжник просто упирается очередной своей неровностью в какие-нибудь неровности стены. Устав стоять в таком напряженном положении, юноша опустил руки, чтобы кровь немного прилила к ним обратно и холодное онемение прошло. Гарри хмыкнул. И чем он занимается?! Ремонтирует школу по ночам в моменты бессонницы, вот что! Хотя, вряд ли в эту же узкую щелку какой-нибудь идиот, кроме него, будет вообще залазить…
Тем не менее, камень почти поддался, и юноша решил его потянуть на себя, а потом резким движением затолкать обратно. Приложив к труду обе руки, юноша дернул на себя. Камень вылетел, опрокидывая силой инерции парня на задницу, оцарапывая мальчишеские руки.
– Черт тебя дери! – выругался Гарри. Рон на него не совсем хорошо влияет. Было больно, кожа саднила, синяк на лопатке уже горел, а копчик очень колко гудел. В образовавшейся дыре вдруг что-то блеснуло. Гарри, забыв про боль и негодование, тут же подскочил, стараясь осторожно заглянуть в тайник.
О да! Это был определенно один из огромного количества тайников в этом замке. Гарри так сильно разволновался, что у него вспотели ладони. Это ж надо так на удачу прогуляться. Не смотря на мнение Гермионы о том, что ее друзья безответственные и недальновидные болваны, Гарри предупредительно не стал совать туда руку, полагая, что там может стоять ловушка. Воображение сразу нарисовало парню оторванную конечность. Поежившись, он достал свою палочку.
– Люмос! – шепнул он. Тайник осветился. По мнению гриффиндорца, его рукам ничего не угрожает, разве что только пыль и пауки. На свет он вытащил книгу.
Где-то неподалеку как будто бы вспыхнул огонь ярче, а в воздух взвился скоп искр. Гарри понял, что испытывать судьбу больше не следует и, накинув мантию невидимости, поспешил обратно в свою гостиную, в свою кровать с пологом.
На обратной дороге ничего не произошло, да и несся он так быстро, так рьяно, что даже не заметил, как уже уселся босой на своей чистой и приятно пахнущей мылом кровати. Он предусмотрительно задернул свой полог так, чтобы ни один лучик заклинания не проскользнул и не привлек ненужных соучастников чего-то невероятного!
Когда ритуал отстранения от мира был совершен, то Гарри засветил палочку ярче, чтобы можно было рассмотреть любую деталь, любую мелочь. Книга пахла пылью, старым пергаментом и чем-то таким особенным, свойственным личным вещам, с которыми человек проводить колоссальное количество времени, отчего запах владельца становится абсолютно неотделимым от вещи. Книга была выполнена из дорогой кожи, которую не проело даже время, а в том, что книга невероятно старая, Гарри был абсолютно убежден. Страницы не сыпались, но он руками чувствовал, что прикасается к чему-то хрупкому. На книги часто накладывались заклятия сохранения, а иначе бы половина исполинских фолиантов Хогвартской библиотеки могло превратиться в прах. К великому сожалению Гермионы!
Рассматривая находку дальше, юноша увидел и тут же успел огладить великолепное тиснение на коже. Рисунок был строгим, симметричным, с раскладкой вееров вверху и внизу, а по центру находился гладкий круг с серебрящимися буквами. Но Гарри так и не смог понять их, слишком уж стертыми оказались. По краю шла красивая рамка, а уголки украшали изящные веера, смотрящие вовнутрь картинки. Справа книжка закрывалась на маленькую серебряную защелку. Красивый дневник. Гриффиндорец догадался, что эта книга была не чем иным, как личным дневником кого-то из этой школы. Знатно потрепанная, но почему-то оставленная здесь. Почему же владелец не забрал такую дорогую и бесценную для себя лично вещь? Почему она пылилась, несомненно, долгое время в этом месте? Гарри испытал резкий испуг от того, что вспомнил некоторые события прошлого года. Но, думается, Волдеморт вряд ли стал вести два дневника сразу, да и он оказался так хорошо запрятан, что только случай привел Гарри к нему. Любопытство всегда было слабой стороной юного волшебника, поэтому он легко откинул расхлябанный замочек и собирался открыть дневник, приготовился окунуться в жизнь ученика, ученицы или же учителя. Может быть, это дневник профессора Снейпа, который он потерял или так спрятал, что не смог найти, под какой горгульей какой по счету камень? Гарри спрыснул в кулак, волнуясь и оттягивая момент.
Когда он распахнул книжку, то никакого заклинания и ничего такого сверхъестественного не приключилось. Гарри увидел пожелтевшие старые страницы, серебряные по краю, но кое-где серебрение отвалилось или вышоркалось. Его тут же окружил запах яблок и морозного леса. Гарри посмотрел на ровные линии букв: идеальный наклон, каллиграфические завитушки и особые точечки над определенными буквами. Гарри был, конечно, не самым умным, но такую писанину прочитать никак не смог. Буквы были перепутаны, некоторые вообще не принадлежали английскому языку, и даже рунам. Юноша полистал книжку, увидев, как менялся почерк и определенные буквы, поэтому сделал вывод, что это просто шифр автора, а дневник, скорее всего, был заведен еще на первом курсе каким-нибудь учеником. Потому как первые страницы были написаны явно ребенком. Тем не менее, там было исписано почти что половина, остальные страницы пустовали. Дневник, по каким-то причинам, остался заброшенным и забытым.
Гарри отложил его, надеясь завтра сбежать от своих друзей и детально, при лучшем освещении рассмотреть находку.
Гермиона, как обычно, занималась домашней работой, спрятавшись за огромными горами книг, откуда торчали только ее волосы, выбивавшиеся из тугой шишки, в которую она собирала свои волосы в этом году. На самом деле Гарри думал, что такая прическа не совсем ей идет, так она смахивала на учительницу, строгую и беспринципную. А вот когда на голове подруги бушевал хаос, то она больше походила на задорную и веселую девушку. Он лишь сказал Рону, играющего в плюй-камни с Симусом и близнецами Уизли, что отправляется потренироваться с Люпином. Рон кивнул, но юноша сомневался, что был услышан. Впрочем, это не так важно! Друзья не будут о нем беспокоиться и искать его.
Длинными коридорами парень добрался до класса истории, там часто пустовало даже в будние дни.Класс был просторным, от этого холодным и не уютным. Тем не менее, холодный, но желтый свет из больших окон проникал в кабинет и давал хорошее освещение. Юноша был рад, что додумался взять с собой теплую кофту, которая так выручила его сегодня ночью.
Поттер придвинул к подоконнику стул и расселся на нем, для верности оборачиваясь и окидывая взглядом пространство, непроизвольно прислушиваясь к звукам. Не терпелось начать, но и момент он оттягивал, все еще сомневаясь, что непонятные слова ему просто померещились. Но когда он открыл дневник, то увидел то же самое, что и в свете люмоса. Он листал книгу, переворачивал страницу за страницей, в ожидании того момента, когда автору надоест играться в шпиона и на бумаге зазвучит знакомый английский или хотя бы изучаемый язык. Но исписанные страницы подходили к концу, а коррективы автор все же не внес. Гарри разочаровано выдохнул, еще раз для верности шебурша страницами дальше.
Внезапно через страницу проявилась надпись. Гарри не поверил своим глазам. Черные ровные буквы, словно кто-то написал слишком жирно, и эта надпись ровно так же намочила лист. Это был точно такой же почерк, которым и исписан весь дневник. Мурашки побежали по спине. Гарри испугался, потому что один дневник, общающийся с ним, принес слишком много страха, боли и проблем.
Надпись гласила:
«Верни мои мемуары туда, откуда взял!»
Юноша удивленно вскинул брови. Это не похоже было на Тома Реддла, который старался сделать все возможное, чтобы его книга попала в определенные руки. А эта строчка сквозила недовольством и возмущением. Гарри спохватился, желая ответить, но пера и чернил рядом не оказалось. Он взял палочку в руки, разворачиваясь к шкафу.
– Акцио перо! Акцио чернильница! – взмахнул он пару раз, и из учительского стола, отодвинув небольшой ящичек, вылетела черная скляночка чернил и устремилась к Поттеру, оттуда же взвилось перо, стрелой вонзаясь в подоконник. Гарри еле успел убрать руку, а то пришлось бы идти к мадам Помфри. Юноша поставил пишущие принадлежности около себя, обмакнул «лягушку» в чернила и приготовился писать. – Здравствуй! Я случайно нашел книгу рядом с горгульей. Здесь не было указано, чей он. Я мог бы вернуть.
«Ты слепой или тупой? Написано же: вернуть туда, откуда взял!»
Автор был явно с характером, да и не самым лучшим. Гарри решил действовать настойчивее, и хотя бы узнать, кому принадлежит дневник. Там можно было обратиться к Гермионе, она была просто бесценна в поиске информации, поэтому быстрее всех нашла бы нужного человека. И тогда можно было бы вернуть этот дневник, который, наверное, владелец просто забыл куда дел. Или его могли просто украсть и спрятать. Гарри всерьез задумался над тем, что этот дневник мог принадлежать Северусу Снейпу, ведь он был не самым лучшим собеседником – язвительным и презрительным. Или кому-нибудь из Блэков. Например, Сириусу Блэку. И, возможно, именно в этом дневнике кроется какая-то страшная тайна Волдеморта, которую преступник хочет забрать, потому и ломится так усиленно в Хогвартс! Гарри всерьез рассматривал такой вариант, поэтому решил общаться прямолинейно и проявить свою силу.
– Вы кто?
«Дементор в пальто.»
Гарри стало так возмутительно, что смешно. Он подумал о том, что это очень даже забавный оборот и надо его взять на заметку. Хотя, никто возмущенно не спрашивает у него – «ты кто?». Как правило, все заранее знают его. Заочно, так сказать.
– Я понял, что вы остряк… Мне хотелось бы узнать, чья эта вещь. Ведь в противном случае, я вынужден отдать ее преподавателям. Они уж расшифруют все здесь и поймут в чем дело!
«Сразу жаловаться… Да передо мной, как никак, гриффиндорец! Все вы храбрые, пока в курсе событий!»
– А вы, значит, со Слизерина. Да уж, особые «ласковые» интонации прямо чувствуются! И все же, чью вещь я нашел?
«Мое имя Драко Малфой.»
«Там должны быть инициалы.»
«Ты тоже представься!»
– Я Гарри Поттер! Учусь на Гриффиндоре, третий курс, – написал Гарри, а потом прикусил перо от досады. Не стоило писать так много о себе. Но в нем вдруг взбунтовал неподдельный интерес и азарт. Дневник принадлежал школьнику, возможно, его ровеснику, а поэтому Поттер решил, что дневник тоже взамен расскажет кое-что о себе.
«Поздравляю, Гарри Поттер! Вы попали на совершенно бесполезный факультет. А теперь верни мои мемуары на место!»
– Нет, если я нашел их, то теперь они мои, – Гарри хихикнул про себя, желая позлить такой надменный дневник. – В любом случае, у меня есть очень умная подруга, которая поможет расшифровать твои каракули! Поэтому лучше пойти мне на встречу…
«Наглец! Вздумал меня шантажировать?! Вперед, неси. Кроме умных и бытовых изречений здесь все равно ничего нет.»
«Каракули?! Ты обнаглел, Поттер? Мой почерк признан самым каллиграфичным во всем Хогвартсе!»
– Кто ж это признал?
«Сам директор Дамблдор похвалил за отличительные навыки и превосходную технику письма!»
–Ты учишься при директоре Дамблдоре? – Гарри обрадовался своей находке, ведь теперь он не просто знал, что обладатель дневника существует, так же он выяснил, что это может быть даже ровесник родителей Рона. И можно было бы поинтересоваться у самого Дамблдора об этом «выдающемся» ученике со Слизерина, отмеченного похвалой.
«Очевидно.»
– Хм, у тебя не указаны даты в твоих «мемуарах». Когда тебя зачислили в школу?
«Я был зачислен в 1969, то есть три года назад. Очнитесь, мистер Поттер!»
Гарри аж отшатнулся. Это достаточно старый дневник. Разница в возрасте около двадцати одного – двадцати двух лет. То есть, этому Малфою сейчас должно быть тридцать два или тридцать три года. Достаточно взрослый. Юноше показалось, что было бы неплохо вернуть этот дневник спустя какое-то время. Но вот что странно, как такой человек, как этот Малфой – автор «мемуаров», мог оставить личный дневник. Почему же его воспоминание не осознает время? Том Реддл мало того, что прекрасно осознавал время, в котором вышел из дневника, так еще и мог сосуществовать в реальности и изменять ее. Это было… странно!
– Вообще-то, сейчас 1993 год, умник…
«Не может быть? Я не мог забросить… Или мог?»
– Во всяком случае, я понял, что ты тоже третьекурсник, только со Слизерина. Может быть, расскажешь что-нибудь из прошлого?
«А ты историю не учишь что ли? Если я из прошлого, то это ты должен удивить меня прогрессом «светлого» будущего!»
Гарри задумался, желая поразить собеседника настолько, чтобы вредному автору Драко Малфою захотелось с ним общаться. Гарри перебирал всякие разные события, не способный хоть на секунду представить что-нибудь такое необыкновенное, о чем не знали бы студенты Хогвартса двадцать лет назад. Рассказать о чемпионатах и их результатах? О философском камне? Нет, о Тайной Комнате! Слизеринец будет в восторге.
– Удивить, говоришь. Слышал что-нибудь о Тайной комнате, на вашем змеином факультете должны всякие байки травить…
«О да! Порой что-то говорят, но мне рассказывал отец. Когда он учился в школе, одну девушку с Когтеврана убило это чудовище. Никто так и не был пойман, но то, что это был монстр из знаменитой Тайной Комнаты, знали все… Оказывается, эти байки до сих пор ходят!»
Гарри аж выпрямил спину от гордости и предвкушения оваций. Он обмакнул перо получше в черную краску и принялся писать.
– Ах, как мало ты знаешь, Малфой! В прошлом году кто-то открывал Тайную Комнату, – он поколебался с секунду, раздумывая над тем, стоит ли говорить о том, что он змееуст. Но потом решил, что это злобное воспоминание, кроме ядовитой фразы, ничем навредить не сможет. Да и тем более, вся школа, а может и мир, знает, что Гарри говорит на парселтанге. Одним слизеринцем больше, одним меньше. – Я уже говорил, что моя подруга очень умная, а друг – храбрый. Не знаю почему, но я могу говорить на змеином языке. На первом курсе меня хотели распределить на Слизерин…
«Очень в этом сомневаюсь. Тупые не попадают на Слизерин.» – перебил его монолог автор. Гарри хмыкнул, не ожидая чего-то другого, а потому продолжил.
– … Так вот. Здесь остался призрак умершей тогда девочки. Ты будешь удивлен, но это шумная Плакса Миртл. Это она тогда погибла. А призрак обитает в том месте, где ее убило чудовище. Мы с Гермионой выяснили, что оно передвигается по трубам, а вход в Тайную Комнату в туалете для девочек. Я сказал пару слов на парселтанге и проник туда со своим другом и… профессором ЗОТИ. В общем, отчего-то чудище проснулось и ползало по трубам. Я убил его мечом Годрика Гриффиндора, и чуть было не погиб сам. Его клык воткнулся мне в руку, было очень больно!
Дневник долго молчал. Гарри даже подумал, что отвечать ему перестали. Но спустя какое-то время, ровные красивые буквы снова намочили бумагу.
«Ага, а я Геллерт Гриндевальд!»
– Я бы не смог такое придумать. Гриффиндорцы же тупые, в отличие от слизеринцев, – язвительно заметил Гарри, не рассматривая вариант без оваций. Хотя, чего он ждал.
«Я рад, что хоть в отличительных чертах факультетов мы разобрались! Раз ты не врешь, тогда скажи, что за чудище там было. Ведь ты так и не озвучил.»
– Это был Василиск. Огромная змея, выращенная в замке самим Салазаром Слизерином. Его монумент стоит в той самой Комнате, – довольно расписал Гарри.
«Это похож, на старика Салазара… То есть, ты хочешь сказать, что где-то под землей, в канализации, сейчас спит огромный, смертоносный Василиск, и профессора за столько лет не смогли его найти? И ты убил самое редкое и огромное животное в мире?!»
– Если честно, то до сих пор не известно, где он спал до этого. Когда его призывали, то он выползал из статуи, а по замку передвигался по трубам. Мы не знаем, где он на самом деле жил, – ответил Гарри, на секунду кое-о-чем задумавшись, да так серьезно, что меж бровей залегла складка, а очки чуть съехали по носу. Книжный знакомый неожиданно уловил ход его мыслей.
«То есть, Дамблдор не удосужился найти место сохранения гигантского смертоносного животного, ведь там мог быть еще один такой же скользкий красавец! Вы идиоты? Я был лучшего мнения о директоре.»
– Не оскорбляй его, – рассердился Поттер.
«Ух ты! А то что? Поттер побежит расшифровывать скучные будни студента-третьекурсника, собрав перед этим целый консилиум из преподавателей. Да, на это они способны!»
Гарри собирался написать горячий ответ, но тут хлопнула дверь.
– Поттер! Ты чего тут забыл, – Аргус Филч подозрительно на него уставился своими блеклыми глазенками. Гарри так сильно вздрогнул от гаркающего звука, что выронил перо, оставив на полу кляксу от чернил. Он ощущал себя так странно, будто бы его застали за чем-то очень неприличным.
– О, я просто искал тихое место, чтобы заполнить дневник… В гостиной слишком шумно. Но я уже ухожу!
Гарри быстро убрал на место перо и чернильницу, спрятал от любопытных глаз завхоза книжку и припустил по коридору. Время было уже к вечеру, а потом и вовсе оказалось, что все ушли на ужин, так как гостиная оказалась пуста. Юноша быстро спрятал в свою кровать дневник, забыв то, что его ответа все еще ждут. Парень просто поспешил в Большой Зал, ужинать и слышать очередную перебранку своих крайне странно настроенных, немного агрессивных друзей.
