Текст книги "И смерть лишь начало (СИ)"

Автор книги: СкальдЪ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Так как Дадли сразу оценил полезность такого начинания (это должно помочь лучше мутузить других ребят в школе), и именно он попросил отца нам помочь, то Вернон, ворча для вида, соорудил нам на заднем дворе и то, и другое. На самом деле, он мужик хоть и толстый, но руки у него растут из правильного места. И все сделал он нам по уму.

Семья с умилением смотрела на то, как буквально на глазах меняется их сыночек. А так как они понимали, что в этом есть и моя заслуга, то и ко мне стали относиться лучше.

31 июля мне сделали подарок на день рождения – позволили переселиться в свободную спальню на второй этаж. И как по мне, это весьма значительное изменение.

Мы часто общались с Дадли. И я с удивлением понимал, что кузен не такой уж эгоистичный баран, каким его описывали в каноне.

Если честно, то взрослый человек, если он не полный кретин, всегда может найти общий язык с десятилетним ребенком. Главное, не пытаться добиться всего и сразу, за несколько дней, а делать все не спеша, имея долгосрочный план.

А так как я, несмотря на детское тело, имел опыт взрослого человека, то и отношения постепенно смог выстроить правильные. Я ничего не требовал от кузена. Игрушки, внимание, особое отношение – мне этого не нужно. Но я постоянно создавал такие ситуации, при которых у мальчика пробуждалось любопытство и заинтересованность.

Например, с тем же турником и брусьями. Я же не настаивал, чтобы он занимался со мной. Нет, я действовал хитрей. Там слово, здесь намек, поговорил о том, как круто быть сильным. И вот уже мои мысли и идеи Дадли воспринимает совершенно серьезно и ответственно.

Иногда, вскользь, я “бросал” ту или иную мысль. Что не в подарках счастье, что грести всё под себя – не есть хорошо, что сила это хорошо, а если есть ум – ещё лучше, что честность не пустой звук.

Я и сам удивлялся, как Дадли быстро это «впитывал» и начинал меняться. Вот уж поистине, как писал Джек Лондон в «Белом Клыке», что юность это как мягкая глина, из которой можно вылепить любую форму.

Первого сентября мы пошли в школу вместе с Дадли. В обычную школу, где проходят примерно те же предметы, что и мы проходили в десятилетнем возрасте в России.

И отношение ко мне не намного хуже, чем к Дадли. Петуния купила нам одинаковые по цене вещи – форму, рюкзаки, учебники, письменные принадлежности. В общем, никакого унижения с их стороны в этом вопросе я не заметил, и за это стоит им сказать большое спасибо.

И наши одноклассники не чмырили, и не пинали меня. Возможно, поводом послужило то, что улучшились отношения с Дадли, а возможно и то, что сам Гарри просто-напросто вел себя не так, как нужно.

В школьном классе дети либо принимают в свой круг человека, либо нет, и тогда начинают его высмеивать или гнобить по-всякому. Но меня, благодаря Дадли, приняли в свои ряды.

Мне, конечно, было не очень интересно принимать участие во всех этих детских делах – шалостях и забавах, но иной выбор отсутствовал. И приходилось быть как все и не выделяться.

Кстати, именно в школе я заметил интересную деталь: я стал чувствовать себя более молодо. Нет, весь мой житейский опыт и все знания и понимания из прошлой жизни никуда не делись. Но они словно подёрнулись пеленой, ушли в тень, и теперь я все чаще ловил себя на мысли, что думаю о себе именно как о десятилетнем мальчике, а не как о взрослом.

Сложно сказать, в чем тут дело. Поразмышляв пару дней на эту тему, я пришел к выводу, что возможно психика адаптировалась и пыталась таким образом смягчить ситуацию с этим переходом в новый мир, новым телом и изменением возраста.

Кстати, в учебе я стал показывать хорошие оценки. И это явно отличалось от того, что получал Гарри. Он, судя по всему, к учебе относился с прохладцей.

Я не ставлю себе этого в заслугу. Вспоминая себя в таком возрасте в той жизни, я вынужден признать, что учился не лучше, а скорее всего и хуже в своей Смоленской средней школе номер пять. Но здесь ситуация другая, и мне действительно интересно получать новые знания. Да и нет ничего сложного в том, чтобы взрослому человеку получать нормальные оценки в десятилетнем возрасте.

Сложность скорее в другом – как не показать преподавателям, что в некоторых вопросах ты сечешь лучше, чем они сами. Хе-хе.

Прошло еще пару месяцев. Я перечитал множество книг, подтянул учебу, научился отжиматься от пола тридцать раз, на брусьях – двенадцать, и пять раз подтягиваться на турнике.

В этом теле начали появляться мускулы. А еще я стал лучше видеть. Зрение улучшилось настолько, что Петуния отвела меня к офтальмологу, и мне выписали новые очки, уже не с таким большим минусом, как у прежних.

Я был очень рад. Помимо элементарного бытового комфорта, я понял, что проблема со зрением у Гарри не столько наследственно-магическая, сколько обычно анатомическая. Говоря по простому, слабые мышцы.

Изредка я смотрел новости по телевизору или читал газеты. Мне все же было интересно, что происходило в России. Судя по всему, британские СМИ, как и СМИ моего времени, не страдали наличием правдивости. И все события освещали с той точки зрения, которая была выгодна властям.

В середине ноября Петуния впервые поцеловала меня в щеку. Так получилось, что на одном из уроков я прикрыл Дадли, который забыл сделать домашнее задание. Ну а кузен оказался благодарным человеком, сказал после урока мне спасибо, а потом рассказал все родителям.

Вот так вот, все просто. Делай людям добро, и оно к тебе вернется. Хотя, делая добро, надо не рассчитывать на благодарность, а просто его делать, но все же мне стало приятно. Моя линия поведения, в которой я, кстати, вел себя естественно и играл роль самого себя, начала приносить плоды.

На следующий день, пока Вернон отсутствовал на работе, а кузен задержался после школы, я обратился к Петунии.

– Тетя Петуния, извините, если Вам это неприятно, но не могли бы вы мне хоть немного рассказать о своей сестре. О Лили Поттер.

На миг Петуния опешила, а потом села на диван и подозвала меня к себе.

– О Гарри, я понимаю, ты сильно скучаешь. Конечно, я расскажу тебе про твою маму.

Вот так вот. Все нужно делать правильно и в нужное время. Задай я этот вопрос в июле или августе и ничего хорошего бы не вышло. Меня бы обругали и запретили вообще поднимать эту тему. И отношения бы вновь испортились.

А сегодня, 17 ноября, моя инициатива вызвала понимание и сочувствие.

Петуния немного рассказала мне о своей родной сестре Лили, о том, как они дружили, и что она вместе с мужем Джеймсом погибли, когда мне был годик. Вот и все. Ни слова о волшебстве или чем-то необычном.

А мне и этого достаточно. Я не стал задавать провокационные вопросы и уточнять детали, так как видел, что она боится и подсознательно ждет, что я буду ее спрашивать и о необычных вещах. Поэтому лучше так не делать. Пусть всё идет плавно. Главное не спугнуть.

Тем временем, дни не стояли на месте. Наступило Рождество, и нас отпустили на каникулы. За это время Петуния, да и Вернон немного освоились и начали «раскрывать карты» о моём прошлом.

Вначале мне сообщили, что мои родители были немного странные – и стали ждать моей реакции. Я сделал вид, что особо не заинтересовался.

В следующем разговоре впервые на моей памяти прозвучало слово «волшебница». Я, как и каждый ребенок на моём месте, конечно, заинтересовался и начал задавать вопросы. Но делал это очень деликатно.

Вернон и Петуния чувствовали себя неуверенно и ждали, что я вот-вот начну чудить, несмотря на то, что последние полгода вел себя хорошо. Я все же узнал, что мои родители были волшебники и погибли в поединке с другим волшебником.

Я широко открыл глаза и начал задавать уточняющие вопросы, пытаясь отслеживать их состояние. И когда понял, что тема начинает доставлять им дискомфорт, свернул разговор.

Приемные родители вздохнули с явным облегчением.

Прошло еще несколько дней. Я видел, как Петуния наблюдает за мной, стараясь понять, изменился ли я или нет после полученных новостей.

Но так как все шло нормально, то после Рождества мне вручили подарок – то самое письмо, которое написал Дамблдор, когда оставил малютку Гарри на крыльце дома №4 по Тисовой улице.

Чтож, я наконец добился того, на что рассчитывал.

– О, большое спасибо, тетя Петуния, – поблагодарил я её и сел читать письмо на кухне – так, я понимал, ей будет спокойней.

Здравствуй, дорогой Гарри!

Если ты читаешь это письмо, значит, твои приемные родители позволили тебе его увидеть.

Прежде всего, хочу сказать, что ты сын волшебников – Джеймса и Лили Поттер. Они погибли, защищая тебя от Тёмного Лорда Волан-де-Морта. И ты должен был умереть, но каким-то таинственным образом выжил, а Темный Лорд погиб. Это чудо, и значит, что ты Избранный. И твой удивительный шрам на лбу лишнее тому доказательство.

Я отдал тебя в семью твоих дяди и тети – у них ты будешь находиться в безопасности. Но они маглы, а ты волшебник. И это значит, что, когда тебе исполнится одиннадцать лет, ты получишь приглашение в «Хогвартс» – школу Чародейства и Волшебства. Там учатся все дети, имеющие магический дар. И ты там будешь учиться.

Мы все тебя любим и надеемся, что у тебя всё будет хорошо. Увидимся в «Хогвартсе» 1 сентября 1991 года.

Директор «Хогвартса», профессор Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор.

Вот такое, на первый взгляд простенькое письмо. Но в нем масса намеков – на моих приемных родителей-маглов (что им, конечно, не доставило удовольствия). И на мою Избранность и шрам (это чтобы я подсознательно чувствовал себя отличным от других). И на любовь (чтобы начал правильно относиться к некоторым людям).

В общем, очень аккуратное манипулирование юным Поттером.

– Это что, значит, что меня пригласят в этот Хогвартс? – спросил я Петунию. Мне-то, знакомому с каноном, всё ясно. Но у ребенка, впервые прочитавшего такое письмо, неизбежно должны возникнуть вопросы. Поэтому приходилось играть свою роль.

– Да, Гарри, – Петуния вздохнула. Не то с грустью, не то с облегчением.

– А мама тоже там училась?

– И мама, и папа.

– А вы почему не учились, вы же с Лилией родные сестры?

– Ты знаешь, Гарри, у меня нет магических способностей, – Петуния вытащила платок и высморкалась. В ее глазах я увидел слезы. Теперь понятно, что она наверняка очень расстраивалась, что у нее нет магического дара. И возможно завидовала своей сестре. А где зависть, там один шаг до вражды или ненависти. И всё это автоматически перешло на Гарри.

– А вы знаете, где этот Хогвартс находится? – переменил я тему.

– Это знают только волшебники. Но я думаю, что тебе нечего волноваться. Судя по письму, ты скоро и сам всё узнаешь.

Мы поговорили еще немного. А потом я отправился в свою комнату. Письмо мне позволили оставить у себя.

========== Глава четвертая ==========

Глава четвертая

Прошла зима. Я пил витамины для глаз, делал упражнения и с радостью замечал, что зрение становится всё лучше и лучше. Мне купили новые очки – еще более слабые, чем предыдущие. Я начал всерьез рассчитывать, что к лету смогу совсем от них избавиться.

Магией я не занимался. Во-первых, я ничего про нее не знал. Да у меня даже и книг нет, чтобы хоть что-то почитать. Также у меня отсутствовала волшебная палочка. Ну и сам я не проводил никаких экспериментов над собой, так как опасался, что если у меня случится спонтанный магический выброс, то могут пострадать окружающие или дом. И тогда те отношения, что я успел выстроить со своими приемными родителями, накроются медным тазом.

Никаких магических проявлений я у себя не наблюдал. И это, несмотря на очевидные плюсы, начинало меня немного напрягать. И вот почему… А вдруг, я обычный магл в теле Гарри Поттера? И никакой магии во мне нет? Как тогда учиться в Хогвартсе и вообще жить в этой истории, где всё, что я знаю, связано с магами и их волшебством?

Такие мысли меня расстраивали. Впрочем, как-то раз лежа на кровати и размышляя о магии, я почувствовал, что у меня в голове (или в сознании) есть одна очень необычная и пугающая область. Я ее воспринимал как черную дверь в глубине сознания, которая непонятно куда ведёт. Иногда из-за двери я слышал зов-приказ, который просил открыть дверь.

Будь я обычным человеком, все эти двери и голоса в сознании меня бы сильно напугали. Но я находился в теле Поттера и знал его историю. И следовательно, понимал, что дверь скорее всего ведет к частице души Волан-де-Морта. Я же стал своеобразным крестражем.

Данный факт одновременно и радовал, и пугал. Радовал тем, что во мне все же есть магия. Пусть чужая, злобная и тёмная, но есть. А пугал тем, что с этой проблемой рано или поздно придется столкнуться и решать ее. Сейчас конечно и мысли не было бы о том, чтобы открыть эту дверь в сознании. Я не сомневался, что Темный Лорд сразу попробует подчинить меня. Но со временем, получив необходимые знания, научившись необходимым вещам, я рассчитывал, что обрету нужные силы. И тогда я открою эту дверь и постараюсь подчинить (или нейтрализовать) Волан-де-Морта, и получить доступ к его знаниям и способностям.

Также я много думал об этом мире и роли Поттера (а теперь и своей роли) в нём.

Совершенно ясно, что здесь есть как более слабые, так и более сильные волшебники. А еще присутствует иногда явное, иногда незаметное разделение на Светлых и Тёмных.

Сильные маги практически всегда имеют долгосрочные планы и поступают таким образом, чтобы они воплотились в жизнь. Как пример – профессор Дамблдор. На первый взгляд это Великий Светлый Маг. А если присмотреться, то понимаешь, что, во-первых, он всегда стремится к достижению лишь своих целей. Во-вторых, умело манипулирует людьми. Ну и в-третьих, не так уж и разборчив в средствах.

Но я его никоим образом не осуждаю. По моему мнению, именно так и должен себя вести выдающийся волшебник. Такие люди всегда ведут свою Игру. И это правильно – на мой взгляд. Ну а средства – каждый выбирает их сам, в зависимости от личных нравственных качеств и понятий.

Но всё дело в том, что и я, в перспективе, хотел бы вести свою Игру, а не воплощать в жизнь чужие планы и выполнять поручения других людей. Не хочется быть мальчиком на побегушках.

А что мне для этого нужно?

Первым делом убедиться, что я имею магические способности и могу стать магом.

Второе – найти друзей, «сколотить» свою команду из тех, кому я могу доверять, кто будет доверять мне и с кем интересно идти по жизни.

Третье – накопить знания и обрести силу.

Четвертое – разобраться, что же здесь происходит на самом деле. Просто мне кажется, что видимый конфликт Дамблдора и Волан-де-Морта – всего лишь верхушка айсберга. И кроме них есть более серьезные и старые маги, которые обладают куда большим могуществом и делают вид, что их вовсе не существует. Как пример, Николас Фламель.

И как следствие, разобраться во всем, вникнуть в нюансы, понять, что к чему и выставить свои, а не навязанные каноном оценки различных людей и магов. Если картина мира изменится – подкорректировать планы с учётом изменения обстановки.

Допускаю, что всё это звучит амбициозно и даже пафосно. Но, с другой стороны, что еще делать? Не повторять же путь канонного Поттера? Это и скучно, и нелепо. Разве для этого мне дали второй шанс?

Кстати о шансах – это еще один пункт плана – разобраться с тем, что происходило со мной после смерти в той «светлой» комнате. И что там за голоса, кому они принадлежат, и что они вообще хотели? Договор какой-то… Колесо… Что бы это могло значить?

И возможно, это самое важное в моей нынешней жизни…

Вот таким образом я вижу этот мир и свое место в нем.

========== Глава пятая ==========

Глава пятая

К лету моё новое тело выросло на пару дюймов. Думаю то, что я так часто висел на турнике, неизбежно сказалось.

Ну и конечно, у меня неплохо развились мышцы, расширились плечи, появился пресс. Я стал сильней и выносливей. Всё шло так, как я и планировал.

23 июня 1991 года мы все вместе отметили день рождения Дадли. И в отличие от канона, родители подарили ему не тридцать с лишним подарков, а всего шестнадцать. И кузен не устроил никаких истерик, а воспринял все более-менее адекватно.

Я, как и раньше, ничего ему не подарил – наличности у меня всё еще нет. А просить денег у приемных родителей не стал.

После того, как весело посидели за столом, все вместе мы отправились в зоопарк. К нам в машину сел и друг Дадли – Пирс Полкисс. Наконец-то я дождался тех событий, с которых собственно и началась история мальчика, который выжил. Признаюсь честно, я немного нервничал, так как в зоопарке мне предстояла встреча со змеей. И проверка на знание парселтанга – змеиного языка.

До зоопарка добрались без происшествий. Вернон по дороге что-то бубнил насчет банков – как он их ненавидит, и как они обдирают честных людей.

Перед входом в зоопарк Петуния купила нам троим по большому мороженому. Уминая лакомство мы отправились смотреть животных.

Конечно, и мороженое было вкусным, и животные интересными, но все это воздействовало на меня не так сильно, как на канонического Поттера. Зоопарк как зоопарк. Да и сами животные не выглядели особо счастливыми.

Настало время обеда. Все немного подустали, да и первоначальный азарт у Дадли и Пирса пропал.

После еды мы наконец-то отправились в террариум – именно из-за этого я и поехал с Дадли, а не остался дома.

В террариуме прохладно и темно, а за стеклянными стенками прячутся рептилии.

Дадли быстро нашел самую большую в мире змею. Я прочитал табличку, что висела справа, на стене: «Боа констриктор. Бразилия».

Змея на самом деле поражала своими размерами. Сейчас она спала, свернувшись в кольца, но даже в таком виде было понятно, что она очень большая.

Дадли и Пирс прижались носами к стеклу и принялись смотреть. Но так как змея не обращала на них никакого внимания и продолжала спать, то им это быстро наскучило.

Вернон пару раз хлопнул рукой по стеклу, зевнул и предложил идти дальше.

Они отошли. Я осмотрелся по сторонам. Вокруг, в радиусе нескольких десятков ярдов – никого. Хорошо.

Как и Дадли, я прижался к стеклу.

Внезапно змея пошевелилась и приоткрыла глаза. Секунду она смотрела на меня, а потом очень медленно приподняла голову.

– Здравсствуй! – я совершенно отчетливо услышал, как она поздоровалась! Сердце забилось быстрее, а пульс маленькими молоточками застучал в висках.

Блин, я хоть этого и ждал, но все произошло так неожиданно!

– Здравствуй! – я ответил тихо, но змея услышала меня. И самое главное, поняла. Всё получилось! – Как твои дела?

– Не оченьсс, – мне показалось, что в ее голосе проскользнула грусть. – Скучносс. Впрочемсс, я родилась здессь и всю свою жизнь прожила в зоопарке. Может это и нормальносс.

– Значит, ты не была в Бразилии?

– Нет, – змея мотнула головой.

– Ясно. Могу я что-то для тебя сделать?

– Сделатьсс? – змея задумчиво покачала головой. – Думаю, что нет. Но спасибо за предложениесс.

– Дадли, мистер Дурсль! Смотрите, что вытворяет эта змея! – раздался истошный вопль Пирса.

Через мгновение все вернулись к стеклу. Змея некоторое время рассматривала нас всех, и даже спросила меня, что это так заинтересовало остальных людей.

Отвечать ей, по понятным причинам, я не стал. Незачем мне расстраивать семью и шипеть у них под носом. Я и так узнал и проверил что хотел, и поэтому изобразил на лице недоумение.

Да и чем, по сути, я могу ей помочь? Даже если я каким-то образом сумею сделать так, чтобы исчезло стекло (как это непроизвольно сделал Гарри), глупо думать, что это поможет змее. В самом деле, как она из Англии переберется на другой континент? Её поймают максимум через полчаса и вернут обратно. И это только одиннадцатилетний мальчик мог думать, что она сможет уползти в свою Бразилию.

Через пару минут все успокоились, и мы пошли дальше. Собственно, в тот день больше ничего интересного не произошло.

В один из июльских дней Петуния повезла Дадли в Лондон, чтобы купить фирменную форму школы «Вонингс».

В тот вечер Дадли гордо маршировал по холлу в темно-бордовом фраке, бриджах и плоской соломенной шляпе, которая называется канотье. А еще он с гордым видом таскал трость – оказалось, что в школе она считается обязательным элементом формы. Ну, англичане… Ей же башку можно проломить не хуже бейсбольной биты!

Кузен выглядел очень довольным. Да и я за него порадовался – это же здорово учиться в новой школе, найти новых друзей.

Мне ничего не покупали. К тому времени вся семья уже знала и вполне спокойно приняла факт, что скоро я уеду в Хогвартс.

Вернон даже пробурчал, что дескать «так для парня и всех нас будет лучше». И хотя говорил он это скорее в шутку, но я все равно услышал в его голосе не только облегчение, но и некую досаду, словно им всем не хотелось расставаться со мной.

Еще через день мы все сидели в гостиной. Вернон читал газету и шумно прихлебывал кофе. Петуния смотрела какое-то безумное ток-шоу: там участники орали друг на друга, ведущий их умело подстегивал, а зрители принимали активное участие в этом бессмысленном процессе. Дурдом!

Дадли в это время вырезал на ученической трости свои инициалы, а я читал книгу.

Из коридора донеслись звуки – почтальон просунул почту в специально сделанную в двери щель, и она упала на лежавший в коридоре коврик.

– Принеси почту, Дадли, – буркнул дядя Вернон из-за газеты.

Кузен с неохотой оторвался от своего занятия, встал и постукивая тростью по стене, вышел в коридор.

Дадли вернулся и положил почту на стол перед отцом. Там была открытка от сестры Вернона по имени Мардж, отдыхающей на острове Уайт, коричневый конверт из банка и письмо для Гарри Поттера.

Прежде всего Дурсли заметили письмо для меня и переглянулись. Я ведь никогда раньше не получал письма.

– Это то, о чем я думаю? – медленно спросил Вернон.

– Похоже, да, – вздохнула Петуния.

Впрочем, я их не осуждал. Наверное, обычной, консервативной семье тяжело перестроиться и допустить, что в жизни есть какая-то магия.

– Ладно уж, читай, – Вернон пододвинул по столу конверт в мою сторону.

– Иди сюда, Дадли, вместе почитаем, – мы с кузеном устроились за столом.

Конверт, тяжелый и толстый. Материал – желтый пергамент. Адрес написан изумрудно-зелеными чернилами. Марки отсутствуют.

Мистеру Г. Поттеру, графство Суррей, г. Литл Уингинг, Тисовая улица, дом 4, самая маленькая спальня на втором этаже.

Я хихикнул. Похоже, неизвестные доброжелатели внимательно следят за мной, и прекрасно знают, что теперь я живу не в чулане. Да еще и ненавязчиво так подкалывают бедственным положением, что, мол, живу я в самой плохой комнате, и приемные родители меня явно зажимают.

Конверт запечатан пурпурной восковой печатью, украшенной гербом, на котором изображены лев, орел, барсук и змея, ленточка с девизом на латыни, а в середине большая английская буква «H».

– Давай, разворачивай, что тянешь, – нетерпеливо засопел Дадли.

Я разорвал конверт. Там оказалось письмо на двух листках, написанное на таком же плотном и тяжелом пергаменте, как и сам конверт.

Школа Чародейства и Волшебства «Хогвартс».

Директор Альбус Дамблдор – кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный Чародей, Президент Международной конфедерации магов.

Дорогой мистер Поттер!

Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.

Занятия начинаются 1 сентября. Ждем Вашу сову не позднее 31 июля.

Искренне Ваша,

Минерва Макгонагалл,

Заместитель Директора.

Затем я развернул второй листок.

Школа Чародейства и Волшебства «Хогвартс».

Форма

Студентам-первокурсникам требуется:

– Три простых рабочих мантии (черных).

– Одна простая остроконечная шляпа (черная) на каждый день.

– Одна пара защитных перчаток (из кожи дракона или аналогичного по свойствам материала).

– Один зимний плащ (черный, застежки серебряные).

Пожалуйста, не забудьте, что на одежду должны быть нашиты бирки с именем и фамилией студента.

Книги

Каждому студенту полагается иметь следующие книги:

– Курсическая книга заговоров и заклинаний (первый курс). Миранда Гуссокл.

– «История магии». Батильда Бэгшот.

– «Теория магии». Адальберт Уотффлин.

– «Пособие по трансфигурации для начинающих». Эмерик Свитч.

– «Тысяча магических растений и грибов». Филлида Спора.

– «Магические отвары и зелья». Жиг Мышьякофф.

– «Фантастические твари и места их обитания». Ньют Саламандер.

– «Темные силы: пособие по самозащите». Квентин Тримбл.

Также полагается иметь:

1 волшебную палочку,

1 котел (оловянный, стандартный, размер №2),

1 комплект стеклянных или хрустальных флаконов,

1 телескоп,

1 медные весы.

Студенты также могут привезти с собой сову или кошку или жабу.

Напоминаем родителям, что первокурсникам не положено иметь собственные метлы.

Мы с Дадли прочитали все это вместе, а потом я передал письмо приемным родителям.

Лицо у Вернона по мере прочтения краснело все больше и больше.

– Ну и где, и главное на что школьник все это должен покупать? – закончив чтение, выкрикнул он. – Это же не маленькие деньги. Вот, посмотри, дорогая, – он отдал письмо жене.

– Ну, может они помогают сиротам, – я на самом деле прекрасно понимал Вернона. Все эти вещи стоят немало. Разве кто-то обязан за них платить? А в письме же все так изложено, словно это их обязанность. И ни слова не сказано о том, что родители Гарри оставили ему немаленькую сумму.

В общем, еще одна монетка в копилку моей паранойи. Гарри ненавязчиво подталкивали в нужном направлении и создавали такие отношения с его семьей, которые были выгодны кому-то.

– Да уж, ничего не понятно, – вынесла вердикт Петунья, прочитав письмо.

– Давайте не будем нервничать, и посмотрим, что и как пойдет, – предложил я. – В любом случае, мы ничего сделать пока не сможем. Мы же даже не знаем, где такие вещи и книги можно купить, правильно?

На следующее утро почтальон вновь принес письмо для меня. Я его распечатал – оно оказалось точь-в-точь, как и первое.

– Может они боялись, что первое письмо может затеряться? – предположил я на удивленный взгляд взрослых.

Первое письмо я сохранил себе на память – пригодится, если решу писать мемуары. Хе-хе.

Мне было очень интересно, продолжат ли отправители слать письма до моего дня рождения включительно, или что-то изменится?

Вообще, если пораскинуть мозгами, вся эта ситуация с многочисленными письмами, которая описана в каноне, служила лишь одной цели – заставить Дурсли еще больше ненавидеть Поттера.

Ну а что, разве нет? Если Вы знаете, что мальчик живет не где-нибудь, а именно в чулане, то и письмо можно было доставить именно ему в руки, а не устраивать этот балаган. Вы же маг. Послали бы, например, с письмом эльфа – благо, в Хогвартсе их полно. Он бы передал его Гарри прямо в руки, вечером, в чулане, когда все бы уже спали и ничего не заметили. И Гарри мог бы спокойно прочитать письмо.

Так нет, те люди устроили настоящий цирк, заставив нервничать Дурсли и стесняться перед соседями.

На следующий день пришло еще три письма. Я, не читая, бросил их в камин.

– Видать с бумагой у них полный порядок, – пошутил я, а дядя Вернон громко фыркнул. Вот и хорошо, что напряжения нет.

В субботу пришло аж целых двадцать четыре письма.

В воскресение поток только усиливался. Но мне наконец надоело, и я сумел поймать одну из сов, что сидела у входа в дом на почтовом ящике.

Пока я раскрывал конверт и читал письмо, сова таращилась на меня своими круглыми глазами, изредка трясла крыльями и пару раз ухнула. Она хотела улететь, но я ее придержал и примотал к лапке свою записку (так надежней, чтобы никто не мог сказать, что сова выронила письмо), написанную обычной ручкой.

Большое спасибо за письмо, я все получил и прочитал. Пожалуйста, больше не пишите. Гарри Поттер.

Сова улетела. Будем надеяться, что отправитель поймет, что дальше писать просто глупо.

И действительно, все закончилось. Правда, еще пару писем пришло (думаю, это произошло по инерции), а затем их поток прекратился.

На самом первом письме я сделал пометку – «52». Именно столько конвертов мне выслали.

========== Глава шестая ==========

Глава шестая

Приближался мой день рождения. И я почему-то не сомневался, что Хагрид заявится ровно в полночь.

Согласитесь, полночь самое удобное время для того, чтобы к Вам в гости ввалился огромный, нечёсаный мужик, грубый и не слишком умный. К тому же он будет себя вести весьма агрессивно и шумно, да еще и без спроса останется на ночь.

Конечно, по идее, после такого Дурсли должны относиться к Гарри намного лучше, да и полночного гостя принять как родного и долгожданного родственника. А до утра подождать ну никак нельзя с этим визитом. Вот умора.

Меня удивляло лишь одно – почему Гарри не включал мозг и не начинал мыслить критически. Пусть и не в одиннадцать лет, но хотя бы после событий описанных в «Гарри Поттер и Принц-полукровка». Это когда Гарри подрос и мог поразмышлять о происходящих вокруг него событиях и о том, что было в прошлом.

Очень похоже, что к тому времени его уже успели «обработать» на совесть.

30 июля 1991г. Весь дом уже спит. Я лежу в своей спальне. На улице льет дождь, периодически сверкают молнии и ветер завывает в дымоходе. Окно приоткрыто так, чтобы пахло озоном и свежестью. Нравятся мне эти запахи.

При ярких вспышках молний смотрю, как стрелки часов все ближе приближаются к цифре двенадцать. Скоро полночь и начало следующего дня – 31 июля. Это мой день рождения.

И как только все три стрелки на миг соединились на цифре «двенадцать», кто-то оглушительно громко заколотил во входную дверь. Вот это пунктуальность!

Удары были мощными и уверенно заглушали шум грозы. Да уж, очень тактично и вежливо.

По идее Вернон и Петунья сначала поймают выброс адреналина, следом тахикардию, и лишь потом со страхом пойдут открывать дверь.

Пока я спускался, в дверь колотили безостановочно.

– Открою, – крикнул я, включая в коридоре свет и подходя к двери.

Скидываю цепочку, щелкаю замком и открываю дверь.

Вспышка молнии, и в дверь, нагнувшись, чтобы не задеть косяк, вваливается огромная фигура.

Длинные спутанные волосы и густая, колючая борода. Глаза, маленькие и блестящие, как жуки. Толстые, словно сосиски пальцы, поросшие иссиня-черным волосом. Тяжелый плащ, потертый, из грубой кожи, от которого отчетливо тянуло псиной. Грязные ботинки, которые нанесли половому коврику такой вред, что Петуния, увидев, должна непременно упасть в обморок. Рубеус Хагрид во всей своей красе. Приятно познакомиться.

Великан, войдя в дом, все равно пригибался. Его голова касалась потолка.

– Ну чего, может, чайку сделаете, а? Непросто до вас добраться, да… устал я… – Хагрид неожиданно улыбнулся, широко и открыто, и оглядел меня и всех Дурсли, которые уже спустились вниз и смотрели на него со смесью удивления и испуга.