Текст книги "Случайность FM (СИ)"
Автор книги: Simba1996
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
Она сейчас ждала только одного: быстрее прийти на работу и встретить там Учиху. Почему-то именно сегодняшний день Сакура ждала с нетерпением, даже не думая о том, что их с Учихой мысли, оказывается, во многом схожи, даже если они об этом и не имеют ни малейшего понятия.
Быстро позавтракав и приняв душ, Сакура стала собираться на работу. Сегодня она решила надеть бриджи чуть выше колен, а сверху, из-за прохладного ветра, олимпийку, под которой была майка. Вздохнув, Сакура затянула волосы в высокий хвост и, взяв привычную сумку-почтальонку, вылетела из дома, по пути закрыв квартиру.
Утро было действительно холодным, но день обещал быть солнечным – шаловливые лучики грозились выбраться из-за туч и кучевых облаков, словно озорной рыжеволосый мальчишка, который боялся разбудить родителей, пытался пробраться в столовую, где хранилась вкусная сладость. Подобному сравнению Сакура улыбнулась и последовала на остановку, по пути не забыв включить на плеере музыку и вставив наушники в уши, чтобы было гораздо веселее следовать на работу. Играла приятная музыка, которая противопоставлялась с таким холодным и серым утром, и Сакура улыбнулась, пока сидела в автобусе, глядя в окно. Почему-то сегодня ей казалось, что день будет поистине особенным… желание увидеть Учиху было подозрительным и, наверное, неожиданным…
Едва она вышла на нужной остановке, она буквально побежала в сторону работы. И всё же она волновалась, ведь не знала, что сказать Учихе первым делом. Поздороваться, естественно, а там уж как пойдёт. Сакура вздохнула, открыв массивную дверь, и быстро прошла внутрь здания. Обогнув первый этаж, который был занят какими-то офисными работниками, Сакура забежала в лифт, нажав на кнопку самого высокого этажа, и поехала наверх, вынув наушники из ушей и убрав их в сумку, чтобы не мешались.
Так, и что ей нужно для начала сделать? Может, зайти к Орочимару и сказать, как прошёл первый рабочий день? Но нет, Сакура решила не навещать своего начальника. Может, его и на работе-то и нет ещё или он трахает на столе симпатичную бухгалтершу – не все же знают, чем занимается босс Сакуры и Учихи. Она фыркнула, выйдя, наконец, из надоедливой светлой кабины лифта, и уверенным шагом последовала в студию по длинному узкому коридору. Поскольку здесь были сплошняком какие-то дебильные, грубо говоря, повороты, Сакура так и не предвидела ситуацию, с которой столкнётся… ну, как сказать… не предвидела, пусть и такую тушу сложно не заметить.
Она опустила глаза и тут же, едва завернула за очередной угол, столкнулась с чем-то довольно высоким, мужественным и явно сильным по телосложению. Быстро и недовольно вздёрнув на него глаза, она тут же покраснела, поняв, что это Учиха, так он ещё и чудом не пролил кофе, которое нёс в руках.
– Харуно, твою мать… – выругался он, тут же отстранившись от Сакуры. – Ты вообще смотришь перед собой или только под ноги?
– Извини, но мои родители учили смотреть меня под ноги, а не перед собой, в отличие от твоих, Учиха, – фыркнула Сакура, пытаясь потеснить его, но в этом узком коридоре получилось так, что она теснее прижалась к Саске, а он сразу же нахмурился, восприняв это на свой счёт. – Может, ты уже двинешься либо туда, либо сюда? Или ты, как Винни-Пух, застрял, когда переел?
– Я не переел, я даже не завтракал, – попытался оправдаться Саске, нахмурившись, и тут же сам попробовал подвинуть Сакуру, что у него получилось, мало того, плохо, так ещё и девушка вжалась в стену так, что ей некуда было деть руки и пришлось просто-напросто обнять Учиху за талию.
Так, нет, это же случайно получилось, Сакура не собиралась обниматься с этим придурком! Но при этом девушка густо покраснела, опустив ресницы, и вновь подняла на него глаза, сдвинув брови так, будто готова была вылить кофе Учихи ему прямо на голову.
– И кстати, Сакура, раз уж ты пихаешься, то, наверное, переела ты. Гляди, как распухла! Как плюшка уже, – язвительно произнёс Учиха.
– Сравнил! Да я тростинка по сравнению с тобой, – заметила девушка, с гордостью вздёрнув веснушчатый носик, так и пытаясь оторвать тонкие руки от Учихи, но этого не получилось, она лишь ещё крепче прижала его к себе, зашипев от неудовольствия.
Мм-м, а у Учихи, оказывается, узкая талия… да куда она смотрит? Да чего она вообще тут с Учихой обжимается?! «Боже, как низко», – подумала девушка. «И действительно, ниже падать некуда», – заметила совесть, закивав и тут же покачав головой, зацокав языком. Сакура уже готова была действительно опрокинуть кофе на Учиху, но он поднял его так, что девушка просто не достала бы стаканчик, если бы даже встала на мыски.
– Дай мне выйти, твою мать, ты меня жмёшь к стене, и мне не очень приятна перспектива того, что надо мной навис стаканчик с кофе! – прорычала девушка.
– А мне не очень приятна перспектива того, что ты меня прижимаешь своими сиськами. Хотя… было бы, конечно, чем прижимать… – задумчиво произнёс Учиха, тут же опустив глаза на грудь девушки, вздёрнув тонкую бровь.
Сакура приоткрыла губы от возмущения, толкнув Учиху грудью вперёд, но особо далеко он не отстранился, только на пару миллиметров, что Сакуру отнюдь не успокоило.
– А мне не очень приятна перспектива того, что ты, видимо, не удовлетворил свой член с утра пораньше. Ибо что мне упирается в пупок? – язвительно спросила она, с ехидством посмотрев на Учиху.
– С чего ты взяла, что мы, мужчины, должны себя удовлетворять с утра?
– А как же утренний стояк?! – воскликнула девушка весьма удивлённо, вытаращив глаза.
Нет, ну с такой проблемой глаз да глаз, серьёзно… Сакура в кои-то веки действительно была счастлива, что она не парень. Неловкое чувство, наверное: родители входят будить тебя в твою комнату, а у тебя там под простынёй гормоны Эверест воздвигли.
– Или ты не знаком с таким чувством из-за эректильной дисфункции? – предположила девушка, так что обе её брови поползли вверх.
– А ты, видимо, уже знакома с тем чувством, когда тебе в пупок что-то упирается, – съязвил Учиха.
Кстати, это было вполне справедливое замечание, иначе Сакура задела учихино самолюбие. Почему бы нет? Он мог сказать ей в ответ всё, что угодно, раз уж они коснулись такого деликатного вопроса, как импотенция. Да такой вопрос Учиху вообще ни с каких сторон не касался, вы что хоть! Так и обидеть человека легко… Сакура хмыкнула – Учиха не знает больше никакой темы, кроме как проституция, или ещё что-то в этом роде. Ну, наверное, ему привычно общаться с такими девушками, вот он и выдвигает свои предположения относительно Сакуры…
– Не нужно на меня так смотреть, Харуно, и если ты ещё раз обидишь мой член, который и так уже не в очень хорошем состоянии после нашего разговора, то я на тебя кофе пролью, – пообещал Саске, насупившись. – А теперь иди в студию и не задерживайся, у нас выпуск новостей. И вообще, перестань наконец меня обнимать!
– Я тебя не обнимала, это случайность, – пробормотала Сакура, резко отстранившись от него вбок и сумев вырваться, даже если после такого становилось тяжело дышать.
Господи, ну такого глупого момента с Учихой Сакура даже в голове представить не могла, и ей почему-то было стыдно за то, что она его всячески пыталась оскорбить. Чисто из-за того, что этот человек ей глубоко симпатичен со школы, но почему-то при встрече она начинает говорить ему такие вещи, словно ненавидит его всей душой.
Саске, покачав головой, прошёл дальше по коридору, отпив кофе и сгорбившись, так что вся его мужественная фигура выражала какой-то холод и резкость по отношению к девушке. Сакура хотела ещё что-то ему сказать, мол, выпендривайся поменьше, но передумала, отмахнувшись и последовав в студию. Интересно, а куда это Учиха пошёл, когда им нужно вести совместный выпуск новостей? Тут же развернувшись по направлению туда, куда ушёл Саске, Сакура нахмурилась, посмотрев в его удаляющуюся широкую спину. Так, что-то тут не к добру. А может, в туалет пошёл? Руки помыть после кофе, к примеру, в порядок себя привести… хотя они же разговаривают, а не снимаются.
Сакура решила проследить за Учихой и шмыгнула по коридору следом, стараясь не шуметь и особо не стучать подошвами кед по плиточному полу. Она обогнула коридор, едва вновь не столкнувшись с Саске, который стоял за углом и разговаривал с весьма симпатичной шатенкой, которая то и дело посмеивалась и хихикала. Сакура нахмурилась, спрятавшись за угол и скрестив руки на груди. Значит, Учиха тут ловелас, что ли? Прекрасно просто, замечательно… Сакура больше ничего не могла сказать. Она знала, что придётся ему точно, наверное, пересчитать «помидорки» за такое, даже если он не поймёт, почему она так взбесилась. А впрочем, не наплевать ли на Учиху? «Да нассать вообще», – отмахнулась совесть, взобравшись на высокую колокольню и тут же чихнув, да ещё и так, что будь здоров, как хорошо. В общем-то, совесть хотела поторопить Сакуру, мол, пойдём уже в студию, так девушка почему-то именно сейчас поняла, что пора завязывать Учихе этот милый и тошнотворный разговор с розовыми соплями.
Она не слышала, о чём он говорил, да и не хотела вслушиваться вообще. Какой-то бред, наверное… ну какой бред вообще может говорить человек, который клеится к бухгалтерше?
И вот, не выдержав, Сакура выскочила из своего укрытия, скрестив руки на груди, а поскольку она стояла за спиной Саске, он её даже не заметил, продолжая разговаривать с девушкой, медленно попивая свои уже остывший кофе.
– Ой, Учиха, ты такой смешной, я не могу, – съязвила она.
Девушка, покраснев, недоумённо воззрилась на неё, выпрямившись и расправив плечи, а Сакура так и продолжала таращиться в спину Учихи. Он замолк, видимо, соображая, кто это такой умный оказался, что позвал его, мало того, за спиной, да ещё и таким тоном. Он нахмурился, вздёрнув указательный палец и чуть улыбнувшись своей собеседнице, принявшись поворачиваться, медленно и предостерегающе, к Сакуре лицом:
– Одну минуту…
В это время Сакура успела показать ему язык, чтобы он вновь меньше выпендривался, и вот только сейчас Саске повернулся к ней:
– Тебе чего, Харуно? Ты разве не знаешь, что людей нельзя прерывать, когда они ведут светскую беседу?
– Уж прости, – ответила ему девушка, хмыкнув, – твоя светская беседа больше похожа на мурлыканье кастрированного кота, который так и не может оплодотворить несчастную загулявшую кошечку. Уж извини, ему просто нечем. Кто знает, вдруг у тебя тот же недуг?
Кажется, Саске готов был её просто добить на этом моменте. А девушка, с которой он разговаривал, чуть улыбнулась и, махнув ему на прощание рукой, покинула своего собеседника. Сакура мстительно посмотрела ей вслед, а девушка пробормотала что-то вроде того, что ей пора работать. Саске, повернув голову по направлению к бухгалтерше, даже как-то поник, привалившись спиной к стене и залпом допив свой кофе. Сакура поспешила так же прислониться к стене, скрестив руки на груди и протяжно выдохнув, понимающе кивнув. А что, Учиха, между прочим, сейчас претерпел отчаянное поражение прямо от рук Сакуры Харуно. Как только зашла речь о половом органе (не обязательно Учихи, просто она же про кота сначала говорила), так бухгалтерша сразу же его кинула. Отлично, что Сакура ещё могла сказать на такой феномен.
Улыбнувшись, она легонько пихнула плечом в предплечье Учиху, кивнув.
– Вот видишь, Учиха, – философски начала Сакура, даже потерев ради такого подбородок, так же задумчиво посмотрев на Саске. Тот нахмурил тонкие брови, – тебя уже даже девушки недолюбливают… стоит мне только заговорить о твоей редиске, так начинается…
– У меня не редиска, – поправил её Учиха. – И ты, Харуно, если хочешь, можешь в этом убедиться.
– Ну, подумаешь, морковь у тебя поникшая, – отмахнулась Сакура, – так чего теперь? Я к чему? К тому, что всё, что интересует в тебе девушек, это внешность, секс и размер члена. Прекрасно, что я могу сказать. А я-то думала, что ты достиг большего успеха в жизни…
– А я-то думал, что и ты достигла большего успеха в жизни, – так же язвительно начал Саске, – я-то думал, что увижу тебя как-нибудь в фармацевтическом отделе… кто знает, Харуно, но, видимо, такого уже не случится. Всё только из-за того, что твои родители вырастили невоспитанную мегеру, – хмыкнув, он тут же поспешил водрузить на макушку Сакуры пустой стаканчик из-под кофе, так что девушка, грозно зашипев, поспешила отстраниться.
Саске, улыбнувшись, мотнул головой и направился обратно в студию.
Сделать выводов из этого он точно не мог. А что тут говорить прикажете? Харуно Сакура его бесила, он это точно знал. Да кто вообще в здравом уме станет оскорблять член Учихи? Правильно, никто. А вот Сакура решилась, так ещё и не на такое. Видимо, Учиха просто привык слышать о себе весьма лестные отзывы поклонниц и фанаток, а теперь что? Теперь на его пути встряла девушка, которая принимала его за страшного урода, задрота, который носил какую-то дебильную одежду, заляпанные очки и имел маленький член. «О боже, ты расстраиваешься из-за какой-то девушки, которая посчитала тебя идиотом, – справедливо заметило сознание, хмыкнув и скрестив руки на груди. Саске поспешил его послушать, ведь сознание всегда утешит и поддержит, – и чего теперь расстраиваться? Ты вспомни, как тебя оскорбляли девушки полгода назад, которых ты бросил. Помнишь? Кто тебе звонил на радио и говорил, что ты полный козёл, ноль, да и вообще никто в жизни и ничего не добился?» Кстати, вот сейчас Саске был действительно утешен. А что, вы только посмотрите: Сакура говорит ему все эти гадости в лицо, а его «поклонницы» звонили и не могли сказать лично, когда он этого просил. Конечно, проще опозорить на всю страну, правда, Саске сомневался, что их вообще кто-то слушал. Нет, кстати, это большой и очень даже большой плюс Харуно Сакуры. То, что она способна сказать всё в лицо. А может, просто из-за того, что они бывшие одноклассники?
Пока Саске думал об этом, он уже достиг студии, где вновь вальяжно развалился Узумаки, настраивая музыку и двигая руками и головой в такт, закрывая глаза и приоткрывая губы в промежутках, когда были слова.
Саске усмехнулся, покачав головой, и быстро прошёл на своё место, придвинувшись на кресле поближе к столу и принявшись рассматривать то, что приготовил ему Узумаки на сегодня. Как всегда, ничего необычного… снова премьер-министры что-то не поделили, в экономике спад, обещают конец света и скорый кризис, а какой-то дедушка из деревни надоил на рекорд очень много литров молока. И, конечно, об этом нужно непременно знать всей стране. Особенно про дедушку из глуши, надоившего молока. И что в этом интересного? Саске не понимал, лишь протёр лицо ладонью и щёлкнул пальцами перед носом Узумаки, протянув к нему руку. Тот, всё так же подпевая песне, стащил с ушей наушники, удивлённо посмотрев на Учиху и выжидательно вздёрнув светлую тонкую бровь.
– Что хотишь? – улыбнувшись, спросил он, склонив голову набок.
– Да вот, мне любопытно, – начал Учиха, тяжело вздохнув и покачав головой, вновь уставившись в листок и вздёрнув бровь. – Кому интересно будет слушать про семидесятилетнего старичка, подоившего корову?
– Учиха, – Саске даже не ждал, что Сакура вдруг так резко объявится в студии.
Девушка стояла прямо в дверном проёме, скрестив руки на груди, и смотрела то на Наруто, то на Учиху. Брюнет как-то насупился, надув губы, и сделал вид, словно Сакуры здесь вообще нет. Девушка вздохнула, демонстративно зевнув и прикрыв рот ладошкой:
– К твоему сведению, новости политики нужно чем-то разбавлять, чтобы не загружать человека. В данном случае, дедушкой, который подоил корову. А чего теперь? Ты предлагаешь новость получше? К примеру, сколько девушек ты завалил в постель в школьные годы – прекрасная тема…
Узумаки на этом моменте громко засмеялся, а потом тут же зааплодировал, вскрикнув «браво», даже привстал ради такого с места, приняв серьёзный вид и перестав хохотать. Саске же покачал головой, с сарказмом закатив глаза. «Предатель, твою мать», – подумал он про себя, всё так же качая головой и даже не глядя на Сакуру и аплодирующего Узумаки. Девушка, улыбнувшись и покраснев, раскланялась, сделав вид, что она оперная певица и стремится поймать цветы, которые летят к ней на сцену. «К ней полетят только помидоры на сцену», – заметил Саске, хмыкнув, причём сделав это вслух. Сакура не обратила на него внимания и опустилась на своё место, закинув ногу на ногу и пододвинув к себе копию текста Учихи, внимательно его изучая.
– Нет, Сакура, – начал Наруто, вытирая слёзы из уголков глаз, – тебе явно место в нашем коллективе, я хочу сказать… это просто нечто.
«Ага, место ей, – думал про себя Учиха, подняв чёрные глаза и покосившись на Узумаки. Сейчас он в целом анализировал ситуацию и мог сказать, что она ему не очень нравилась. У Узумаки, конечно, есть девушка, но… он же не будет искать утешения во взгляде Сакуры? Конечно же, нет… Учиха не ревновал, нет, он вообще не ревнивый человек, да что вы себе позволяете, когда считаете Учиху ревнивым человеком?! Ну… да, он ревнив… порой даже очень ревнив. – Если бы она у нас не работала, было бы гораздо проще… чёрт, почему она вообще сюда пришла? Мне ещё и с ней совместно работать, а такая перспективка мне не очень улыбается и не машет ручкой издалека. Скорее всего, издалека мне машет нервный срыв, пакующий чемоданчики и отправляющийся в далёкое путешествие к моим нейронам…»
В это время Узумаки, кивнув и откашлявшись, указал пальцем на листок, лежащий перед Учихой, и тот, кивнув в ответ, поспешил надеть наушники, приняв серьёзный вид и стараясь вновь уловить суть новостей. Однако присутствие Сакуры, что вертелась на стуле, причём медленно и размеренно, изучая взглядом сначала потолок, а потом Учиху, немного мешало. Тот тяжело вздохнул, поймав её взгляд. Девушка чуть улыбнулась ему, и это для Учихи было редкостью. Наверное, сегодня точно случится конец света, раз она ему искренне улыбается… он улыбнулся в ответ и, чуть покраснев от такой неожиданности, подался вперёд, посмотрев на Узумаки. Тот поспешил включить прямой эфир, потянув вверх движок с таким задумчивым видом, как будто бы старался разобраться с бомбой, что взорвёт весь мир, и решал, перерезать красный или синий провод.
Внезапно заиграла фоновая музыка, которая представляла выпуск новостей, и тут же Сакура сосредоточилась, нахмурившись и уставившись в листок. Узумаки предупреждал её, что не стоит читать всё с листочка монотонным голосом, а подбирать интонацию для того или иного события и изредка вставлять комментарии… и сейчас девушка волновалась, как никогда. Ей впервые предоставили такую ответственную работу, с которой она боялась пролететь. Во-первых, она и не очень хотела опозориться перед Учихой, который, конечно же, её засмеёт, едва узнает, что она провалилась и ей нужно собирать свои вещички.
– Итак, дорогие слушатели, с вами выпуск новостей с «Разговорник FM» и я, его ведущая Сакура Харуно, – вещала девушка своим обычным голосом с довольно позитивными нотками, чуть улыбаясь. Узумаки, переглянувшись с Учихой, кивнул, а Саске пожал плечами – мол, посмотрим, как будет дальше. – Сегодня, как и обычно, мы начнём с вами обсуждать новости политики и экономики… за это утро не прошло ничего особенного, особенно в верхней палате министров, которые…
– Которые вновь что-то не поделили, – подсказал ей Саске в микрофон, так что и его теперь было слышно слушателям.
Он улыбнулся девушке, а та, побагровев то ли от смущения, то ли от ярости, сжала бумажку, которую держала в руках, так, что она затряслась.
– Извините, мы пытаемся устранить неполадки в студии, – объявила девушка, на что Учиха даже обиделся.
Отлично, он для неё всего лишь техническая неполадка. По правде сказать, Саске и сам не знал, как к ней относиться. Она красивая, конечно, да и добрая, отзывчивая, если с ней нормально общаться, весёлая, позитивная – как раз во вкусе Саске, ведь девушка тоже должна быть такой, чтобы с ней можно было посмеяться. Он вздохнул, а потом сразу же принялся возмущаться прямо в микрофон, видимо, позабыв, что работает прямой эфир и Орочимару-сама их, конечно же, слышит.
– Это я, значит, техническая неполадка? – язвительно спросил он, вздёрнув бровь. – Ну-ну, Харуно, а ты вообще не просто техническая неполадка, а самая большая техническая неполадка за всю историю нашего радио. Да даже тогда, когда вылетает микрофон, – это всего лишь небольшое недоразумение, а ты одна сплошная неполадка, которую даже самый опытный мастер не устранит. И сколько их у тебя было?
– Кого? – недоумённо спросила девушка, хлопнув длинными ресницами и показав на себя изящной ладошкой. – Мастеров? Ой, Учиха, я тебе не Маргарита, мастеров у меня не было… и, уж прости, не появится. Мастера не в моём вкусе.
– Что тогда в твоём? – хмыкнул Учиха, а затем принялся перечислять, загибая длинные пальцы и таращась на них так, будто бы по ним таракан полз: – Мажоры, бабники, моральные уроды и гопники с лавочки?
Сакура, честно говоря, хотела ему, говоря простым языком, втащить. А что прикажете делать? Она тут, значит, выпуск новостей вела, а он её отвлёк. Ну, слово за слово, вот она и будет ему так мстить дальше словами. Никто не будет её оскорблять, Сакура и так уже этого натерпелась! И вообще, если девушка маленького роста, то это не значит, что она хрупкая и беззащитная. «А что это значит?» – съязвила совесть. «Это значит, что даже такая девушка может ударить так, что потом не соберёшь костей», – ответила ей Сакура, скрестив руки на груди и мстительно посмотрев на Саске:
– А что в твоём вкусе, Учиха? Девушки лёгкого поведения, да? К примеру, ночные бабочки или мотылёчки, которые так и не могут найти свой кров… видимо, такой кров только в твоих объятьях.
– Увы, – вздохнул Саске, – увы, Харуно, тебе этого не познать…
– А, ну да, и слава богу, что я не в твоём вкусе, – ехидно пробормотала Сакура, а затем откашлялась, вновь уставившись в листик с новостями.
– Вот видите, дорогие слушатели, – начал Учиха, вздохнув, – мало того, она меня тут оскорбляет, когда взялась с боку-припёку, так ещё и отбирает у меня всю работу. Вот и сейчас, в очередной раз эта весьма симпатичная девушка пытается продиктовать и дальше вам все новости на сегодня…
Сакура ухмыльнулась:
– Если хотел сделать мне комплимент, то у тебя ничего не вышло, да и вообще ты бесполезный. Аривидерчи.
С этими словами она махнула ладонью сначала на Учиху, а затем в сторону выхода из студии, так что он даже опешил. Замечательно, вот он готов ей по несколько раз на дню говорить, что она красивая, чего уж греха таить! А вот Сакура, наверное, никогда не скажет Учихе то же самое…
Когда он, наконец, замолчал, она, откашлявшись, вновь продолжила читать новости, конечно, перед этим извинившись перед слушателями за такую небольшую заминку. Заминку… ну да, конечно, заминка всего лишь. Саске вот не считал это заминкой. Ещё хорошо, что слушатели радио не имеют понятия о том, как Сакура отважилась назвать его член, это уж вообще все рамки приличия, норм и нравственности переходит! Да что там, мораль просто отдыхает и не понимает, чего от неё хотят. Мораль просто в хлам бухая, когда Сакура говорит о члене Учихи. А в общем-то… почему она к нему прикопалась? Завидно, что ли? «Да, Учиха, завидно, – язвительно воскликнуло сознание, – девушке завидно размеру твоего члена! Ты тупее ничего не придумал в своей тёмной головушке?»
Сакура продолжала говорить о новостях, а затем, когда перешла уже к более позитивным, сделала даже радостный голос, такой, который пообещал бы слушателям хороший настрой на весь день. Она стала говорить о погоде, о том самом дедушке, который надоил много молока в своей деревушке, о пробках в Токио и, конечно же, не забыла пожелать всем удачного дня и хорошего настроения, сообщив, что слушателей ждёт ещё один час хорошей музыки.
– А мы с вами не прощаемся, – завершила выпуск новостей Сакура, улыбнувшись и чуть склонив голову набок.
Узумаки с таким же радостным выражением лица кивнул и поставил музыку, выключив прямой эфир. В это время, когда Саске уже хотел съязвить что-то по поводу работы Сакуры, в кабинет влетел совершенно злой и в то же время растерянный Орочимару, размахивающий руками для пущей убедительности.
– Воу-воу, полегче, – сообщил ему Учиха, подняв вверх ладони.
Тот, нахмурившись и уперев руки в бока, принялся кричать, в первую очередь, на Саске:
– Учиха, что происходит, в конце концов?! Почему ты не дал Сакуре спокойно провести выпуск новостей?! Кстати, – он тут же унялся, улыбнувшись и посмотрев на Сакуру. Девушка кивнула, чуть покраснев. – Ты молодец, Сакура, я бы с удовольствием и слушал дальше твои выпуски новостей. Для первого раза это очень даже неплохо, – подвёл он итог, похвалив девушку, на что Сакура, улыбнувшись, кивнула, склонив голову, будто бы выражая свою признательность. – Так… что я хотел? Ах да, наорать на тебя, Учиха!
– За что? – нахмурился Узумаки, вступившись за друга.
«О, – воскликнуло сознание, – да Узумаки снова пополнил наши ряды, Учиха, а ты думал, он с Сакурой только?»
– Он же вроде хорошо ведёт эфиры, эмоционально, между прочим, его голос нравится многим, да и вообще… – принялся перечислять Узумаки, но начальник перебил его.
– Поздравляю, – прошипел Орочимару, сверкнув янтарными глазами, так что Узумаки, стянув с головы наушники, вновь вжался в спинку стула уже по привычке, шумно сглотнув:
– Спасибо, мы вас тоже…
Орочимару хлопнул себя ладонью по лбу, а потом повернулся к Учихе, посмотрев на него таким взглядом, словно тот получил зарплату раньше времени. Наконец, когда Орочимару уже не выдержал взгляда своего работника, причём он всегда отводил глаза раньше Саске, он сказал, тяжело вздохнув:
– Ещё раз, Учиха, такое повторится, и я не знаю, что я с тобой сделаю…
Сказав это, он, развернувшись на каблуках, поспешил выйти из студии. Саске вздёрнул бровь, скрестив руки на груди и посмотрев ему вслед. Узумаки понимающе закивал, этим кивком выражая то, что Орочимару слов на ветер точно не бросит, особенно по отношению к Учихе. Сакура фыркнула, язвительно глядя сначала на Наруто, а потом и на Саске, будто бы он провинился больше всех. Хотя… тут очень сложно сказать, кто провинился. Таки Учиха, который скандалил с Сакурой в прямом эфире, или таки сама госпожа Харуно, которая, видите ли, провоцирует господина Учиху. Сложно, очень сложно дать однозначный ответ на этот вопрос… вот Саске больше склонялся к тому, что виновата Сакура, а девушка, наоборот, думала, что Учиха виноват не меньше. Они с минуту смотрели друг другу в глаза, а потом Узумаки вдруг хмыкнул:
– Да уж, Учиха… да он с тебя три шкуры спустит, змея наша…
– А что я сделал-то? – тут же воззрился на друга Саске, нахмурив тонкие брови, причём посмотрел на Узумаки так, словно бы он тут виноват так же, как и Учиха с Сакурой.
Он выставил ладони в примирительном жесте, сглотнув.
– Не смотри на меня, как Ленин на буржуазию, – пробормотал он, завидев недружелюбный взгляд Саске.
Учиха вздохнул, хлопнув себя ладонью по лбу, и поспешил вообще вести себя как можно естественнее. Ну, в конце концов, раз уж так случилось, что на него наорал начальник, то, наверное, следует пропустить это мимо ушей. Как говорится, нужно жить дальше. И Учиха, вздохнув, поднялся с места и, тихонько присвистнув себе под нос, пошёл в сторону туалета, чтобы более-менее привести себя в порядок… нет, не в том смысле, просто для него будет лучше, если он просто умоется холодной водой. Сакура, покосившись в сторону ушедшего Учихи, решила поинтересоваться, почему он вёл себя настолько некультурно по отношению к ней, и, переглянувшись с Узумаки, вскочила с места и направилась следом за Саске быстрым шагом. Узумаки, вытаращив голубые глаза, посмотрел им вслед, пробормотав:
– И жили они долго и счастливо, пока не встретились…
Сакура уже знала, куда направился этот идиот – в туалет. И для неё как-то особо не существовало разграничения, где женский, а где мужской. Нет, конечно, если ей нужно будет сходить по нужде, то она пойдёт в женский, ибо под мужской ей не подстроиться…
Увидев, как за ним закрылась дверь, Сакура вовсе не обратила внимания на тот самый треугольник с кружочком, изображающий недомужчину с широкими плечами, и вошла следом за Саске, прикрыв за собой дверь.
Туалет, как и во всех общественных местах, был белым: белый кафель, раковины, кабинки и плитка. Девушка фыркнула, посмотрев, как Учиха вполне спокойно стоит у одной из раковин и умывается, видимо, не обратив внимание на вошедшего. Он склонился пониже к раковине, включив побольше напор, и набрал в горсть воды, принявшись с фырканьем умываться. Пока он всё это делал, Сакура решила быстро проскользнуть к нему за спину. Оказавшись там, она скрестила руки на груди, ожидая, когда Учиха наконец выпрямится, если он не захлебнулся, конечно.
Громко кашлянув, она вздёрнула брови, как только Учиха быстро отстранился от раковины, увидев в отражении зеркала Сакуру, стоящую со скрещёнными на груди руками.
– Что ты тут делаешь? – вполне спокойно спросил он, выключив воду из-под крана. – Смею тебя оповестить, Харуно: это мужской туалет, и тебе здесь делать нечего. Уж извини.
– А я за тобой шла, – хмыкнула Сакура, быстро вскочив на столики, в глубине которых как раз и были эти раковины.
По правде сказать, она не знала, зачем сюда припёрлась следом за Учихой. Ну, явно же не умыться, как он это только что сделал, но Сакура чувствовала, что и ей скоро понадобится холодная вода, чтобы остудиться. Наверное, она всего лишь хотела поговорить с Учихой, да… наверное. Вот Сакура и сама не знала, точно ли она хотела поговорить с Учихой или как раз «наверное». Собственно, раз не хотела, то могла идти отсюда, разве нет?
Девушка, пожав плечами, уже хотела быстро соскочить со своего насиженного места, как сразу же сильные руки задержали её. Густо покраснев то ли от непривычки, то ли ещё от чего, девушка вытаращила глаза, повернувшись на приближающуюся тень. Кто вообще Учихе дал право её трогать?! Однако Сакура точно не могла бы сказать, точно ли она против этого… скорее всего, нет. И это сложно. Сложно и слишком просто. И Сакуре не очень нравилось осознавать то, что ей нравилось, когда она с Учихой в одном помещении. Да, здесь нет никакого Узумаки, никакого Орочимару-самы, здесь просто есть он… он и… его губы.
Не успела Сакура ничего сообразить, как тут же тёплые, ещё влажные от стекающей с красивого лица воды губы коснулись её приоткрытых уст. Сакура уже хотела что-то ему возразить, но не смогла. Тут просто-напросто не сумеешь ничего возразить человеку, который тебя целует. Причём тому человеку, который ей до сих пор тайно нравился… наверное, действительно тяжело. Сакура всё свалила на то, что её чувства к Учихе остались, и, поддавшись умелым горячим губам, положила маленькую тёплую ладонь на заднюю сторону его шеи, постепенно зарываясь кончиками пальцев в густые чёрные волосы. Хм, а при первой встрече с Учихой она и не могла подумать о том, что этот человек настолько умело и приятно целуется… совесть пыталась оттащить Сакуру от Учихи чуть ли не за волосы, и этого, конечно же, не получалось, так что девушка лишь осторожно покусывала нижнюю губу Саске, изредка срываясь на короткие, еле слышные полустоны-полувыдохи.
