Текст книги "Тайная дружба (СИ)"

Автор книги: Silpha

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Рон взял Гермиону за талию и отодвинул в сторону, становясь напротив Малфоя:

– Она не грязнокровка, придурок! – Рон заводился с полуоборота.

– Рон, нет! – уже обратившись к нему, воскликнула Гермиона. Она была в смятении, откуда такая сильная злость в Драко, как будто на нее, – пожалуйста, давай соберем уже свитки и поспешим, не обращай на него внимания, он этого не стоит.

Рон посмотрел на нее и кивнул, присел собрать последние свитки, а Гермиона обернулась посмотреть на Драко. Он двинулся мимо нее, но будто специально задел, незаметно сунув в руку записку. Гриффиндорка тут же ее спрятала в карман мантии и наклонилась за пергаментами, пытаясь успокоиться и привести мысли в порядок.

***

– Тебя сегодня не было на парах. Где ты все время пропадаешь? – нахмурившись, спросила Гермиона, сидя у Драко на коленях, а он – на подоконнике, – и что это сегодня было там, в Большом зале? Почему ты был так зол?!

– Были кое-какие дела, вот и пропадал, – уклончиво ответил на первый ее вопрос Драко, по-хозяйски забираясь Гермионе под юбку, сминая бедро. После их секса он чувствовал себя завоевателем. Будто он поставил флаг на земле обетованной. С улыбкой чеширского кота он припал к ее шее, вдыхая аромат, наслаждаясь оазисом спокойствия, который она приносила в его сложную и ставшую опасной жизнь, – скажи Уизелу, пусть не прикасается к тебе, иначе я его убью, – прошептал Драко Гермионе на ухо.

Гермиона опешила.

– В смысле? – отстранившись от него, переспросила девушка, – Драко, Рон мой близкий друг, он моя семья…

– Он тебя трахнуть хочет, Гермиона, – жестко сказал Драко.

– Что за абсурд! Твоя необоснованная ревность начинает выводить меня из себя! – пытаясь сдерживаться сказала девушка, хотя внутри она уже достаточно сильно накалилась. Он смеет ей еще что-то приказывать, когда сам остается при своих мыслях и не делится тем, что у него на уме.

– А ты не злись, просто прими, что я сказал, – уже тише прошептал Драко, целуя ее в шею.

– А может ты, наконец, примешь мои вопросы во внимание и ответишь? Почему я должна к тебе прислушиваться, а ты ко мне – нет? Чем ты занимаешься постоянно, что тебя часто нет, где пропадаешь?

Драко недовольно поджал губы. Он был занят поиском ядов и темных артефактов, которые способны помочь в его задании. Часто уходил в Хогсмид, трансгрессировал в Лютый переулок, пытался починить этот чертов исчезательный шкаф… Он был практически постоянно на взводе, но внешне спокоен как обычно, только улыбался в разы реже. И замечала это только Гермиона, задалбывая своими допросами.

Ему претило то, что он собирался сделать, но даже мысли не допускал не делать. У него просто не было выбора. Его больше беспокоил момент, когда придется отчитываться о продвижении задания, потому что это сулило проблемы и необходимость принятия мер.

– Что за дела, Драко? – прикосновения слизеринца отвлекали ее, но в этот вечер она задалась целью добиться ответов, потому что внутреннее состояние не было в покое. Она волновалась за него, не верила ни единому слову о том, что это мелочи. Она чувствовала, что это связано с Темным Лордом. Ей хотелось помочь, хотелось, чтобы остался с ней, был с ней.

– Тебя это никак не касается, – несколько резко ответил Драко, добираясь до трусиков, но Гермиона придержала его руку и посмотрела прямо в глаза.

– Я вижу, с тобой что-то происходит, зачем ты строишь между нами эту стену, окруженную пропастью еще больше? – на взводе произнесла гриффиндорка. Ее волновало, что он менялся. В начале года она встретила его уже другим и за этот месяц он еще сильнее изменился: стал скрытным, общался жестче даже с ней, не говоря уже о других, и практически не улыбался.

– Гермиона, – предупреждающе сказал Драко, взяв ее пальцами за подбородок и развернув к себе, припал к губам, пытаясь заткнуть ее подобным способом, но ее это только больше подогрело. Она вырвалась из его рук и спрыгнула с подоконника.

– Что «Гермиона», Малфой? – снова, вместо имени фамилия, она разозлилась, – ты думаешь, я не вижу, что происходит? Твоя семья поддерживает Темного Лорда, твой отец провалил задание, он в опале, ты чем-то занимаешься. Думаешь, так сложно собрать пазлы воедино и догадаться, что у тебя задание от Волдеморта? – повысив голос эмоционально высказала Гермиона. Эти догадки роились в ее голове слишком давно, и она больше не могла сдерживать их в себе.

Лицо Драко сделалось жестким, а взгляд колючим. Он достал из кармана пачку сигарет и прикурил от палочки одну.

– Ты даже курить начал с этого года. Неужто такая приятная привычка? – ехидно спросила Гермиона.

Затянувшись, Драко смотрел на нее исподлобья, почти безучастно, в глазах – усталость и твердость. Гермиона чувствовала его состояние, но ей хотелось ударить его за то, что скрывал от нее это.

– Драко, – подойдя к нему, она положила ему руки на плечи, – скажи, что происходит, может я смогу помочь, Гарри…

– Прекрати, – жестко, повелительно.

Гермиона резко замолчала, недоуменно нахмурившись. Он затянулся снова, выдыхая дым в другую от нее сторону.

– Дай мне сигарету, – сказала Гермиона, сама беря пачку с подоконника, но он перехватил ее руку, вырывая сигареты и засовывая в карман.

– Нет, – снова жестко, повелительно. Он не мог допустить и мысли, чтобы его нежная, так вкусно пахнущая фруктовым ароматом Гермиона курила эту гадость.

Не должна была.

Не разрешает он.

Почему-то именно так он воспринимал ее: как свою маленькую девочку, которую только он защищал, оберегал, трахал и воспитывал. Несмотря на ее смелый характер он знал, что с ним она всегда такая: мягкая и податливая.

– А ты ничего не попутал, Малфой? – рассержено воскликнула девушка.

– Не нужно тебе это, – уже мягче сказал он, затушив сигарету и кинув окурок в стоящую рядом специально для этого банку, а затем притянул Гермиону к себе.

– С каким это пор ты решаешь, что мне нужно, а что нет, – тоже уже тише отозвалась девушка. Его близость и мягкий голос всегда ее успокаивали. Она прильнула к нему и положила голову на грудь.

Разговора снова не вышло. Как обычно. Но он и не собирался продолжать спорить, а она – уже растаяла, снова откладывая волнующие вопросы.

– Иди ко мне, – Драко поднял ее за талию и посадил на колени спиной к себе, прямиком забираясь одной рукой под юбку, а другой – блузку…

***

Близились Рождественские каникулы, а это значит, что скоро все ученики поедут по домам на две недели. И чем ближе были каникулы, тем Драко становился нервознее. Этим утром сова принесла письмо из дома, в котором говорилось, что отец безумно соскучился по сыну и непременно ждет его возвращения в первые же дни каникул. Люциус Малфой никогда не писал таких сентиментальных текстов. А это значит, что кое-кто другой его очень ждет.

Драко почти потерял сон и забывался только в объятиях Гермионы, осознавая, что и это скоро должно было закончиться. Его затея с ожерельем и вином провалилась, исчезательный шкаф никак не поддавался починке, он не продвинулся в своем задание ни на толику. И как бы Драко не гордился своими способностями в окклюменции, он не был уверен, что выдержит гнев недовольного Темного Лорда, когда тот будет рыскать в его мозгах о причинах такой медлительности. Поэтому пришло время принять меры защиты, о которых он давно думал, но все откладывал, не решаясь лишить себя, наверно, самого значимого в жизни.

Малфой назначил встречу Гермионе на опушке леса за черным озером вечером, после ужина. Стоял декабрь, и хоть погода была достаточно теплая, снег шел не переставая, создавая сугробы и обволакивая деревья в зимнюю белоснежную шубу.

Он стоял у высокого дерева, уперевшись спиной на ствол.

– К чему такое странно место, Драко? Не май месяц прохлаждаться, – подошла Гермиона с улыбкой на лице и тут же встала на носочки, подставляя губы для поцелуя.

Драко сгреб ее в охапку и припал к ее рту.

– Нужно кое-что сделать, Гермиона, и я хочу тебя об этом попросить, – отстранившись, но не выпуская ее из объятий, сказал Драко. Взгляд его был задумчивый, усталый и, почему-то сожалеющий.

– Хорошо, слушаю, – нахмурилась девушка. Она готова была ради него на многое, но он ни разу не просил ее о какой-нибудь хоть сколько-то стоящей помощи.

Драко не хотел озвучивать то, о чем она и так знала: Темный Лорд поселился в Мэноре и слизеринец выполняет его поручение. Он просто не мог заставить себя сказать такие слова: не поворачивался язык, не произносились звуки – так это было противоестественно с ней.

Но иначе она просто не поймет, почему он должен забыть о ней.

– Для начала ты должна кое-что увидеть. У тебя получится. Я сам покажу, – сказал Драко, – через легилименцию.

Гермиона удивленно округлила глаза, чувствуя что-то ужасное, что ей лучше не видеть, лучше отказаться и вообще уйти сейчас, чтобы он пришел в себя, убрал эту хренову обреченность во взгляде и встретился с ней ее Драко.

– Что там? – подозрительно спросила она.

– Ты знаешь меня…, – криво усмехнулся Драко, – я не все могу заставить себя сказать. Смотри.

– Я не хочу, – с широко открытыми глазами сказала она, отходя на шаг назад.

Это ирония ситуации: настойчиво пытаться узнать от него почти полгода происходящую ситуацию, а когда он сам готов показать – испугаться. Почему-то сейчас она чувствовала, что это ей не просто не понравится, это будет фатально.

– Гермиона, – жестче произнес Драко, вглядываясь в ее лицо, – да.

Она поджала губы, застыв в неуверенности, теряясь, боясь увидеть… Обдумывала, как она отреагирует на то, что увидит, готова ли будет смириться, и что будет с ними после того, как она узнает?.. Не найдя ответов, Гермиона поняла, она должна знать. Тем более, он просил. Для него было важно.

Она достала палочку из кармана и, собравшись с мыслями глубоко вздохнула.

– Легилименс.

И увидела Мэнор, Пожирателей в нем, Темного Лорда, отдельные сцены убийств в комнатах…

Гермиона ахнула. Она подозревала, нет, она знала, что Пожиратели обитают в Мэноре, но чтобы это была их полноценная Штаб-квартира… Ей вдруг стало сильно жаль Драко. Он потерял свой дом. Жил в постоянной опасности и страхе. Она поняла, что заставило его стать таким. Ожесточиться.

Малфой показал лишь общую картину, скрыв свое задание.

– Меня там ждут, – тихо сказал он, смотря на нее, – догадываешься, о чем попрошу? – чуть усмехнулся Малфой.

– Нет, – Гермиона нахмурилась, не веря в то, что пришло ей в голову. Но также адекватно понимала, что это единственный выход.

Драко смотрел на нее, чуть склонив голову на бок, ожидая, пока она созреет. Он точно знал, она сделает это. Просто потому что был ей дорог. Он взял ее руку, в которой она держала палочку, и наставил себе в лицо:

– Начинай.

Гермиона прикрыла рот рукой, не решаясь, но осознавая, она должна его спасти.

Воцарилось молчание, взгляд глаза в глаза, прощание без слов…

– Я верну тебя, – всхлипнув, но твердым голосом произнесла Гермиона, – Обливиэйт.

========== Глава 7. ==========

Этот день выдался промозглым, снежным и зябким. Собиралась типичная для этого времени года предрождественская метель, с завыванием ветра сквозь окна и каменные стены. Гермиона шла по холодному коридору в библиотеку, кутаясь в теплую мантию и обнимая толстую книгу, будто она могла ее сильнее согреть. Ей нужна была информация. После случившегося вчера она проплакала полночи, наложив Силенцио на свою кровать, чтобы никто не услышал. А сегодня пыталась собраться с мыслями и обдумать произошедшее.

То, что разделило ее жизнь на до и после.

К сожалению, даже осознание того, что он полностью на другой стороне не отвернуло ее. Она знала, жизнь вынудила его стать последователем Темного Лорда, врагом Гарри Поттера, Дамблдора и… как оказалось, ее самой. В памяти всплыли все моменты, когда он просил ее держаться подальше от Поттера и Уизли, как будто знал, что однажды им будет не по пути… Гермиона задумалась: не будь у нее Гарри и Рона, могла бы она примкнуть к Драко? Принять сторону Темного Лорда, чтобы быть с ним?.. Покачала головой своим мыслям. В этом и смысла не было. Ей, грязнокровке, не место в его кругу. И даже если бы случилось невероятное, она бы скорее его переманила на свою сторону, чем пошла против своей натуры.

Но сейчас Гермиона рассуждала, что Драко действительно безопаснее «не знать» ее. Вернее, знать, но только как грязнокровку, подругу Гарри Поттера, раздражающую зубрилу. Но когда наступит момент, что можно вернуть ему память? И главный вопрос – как это сделать?

Именно за этим она шла в библиотеку.

***

Открыв глаза утром, Драко почувствовал давящую боль в районе грудины: будто кто-то положил на него булыжник с неотесанными, острыми краями, впивающимися в мясо, режущими внутренности. Он резко сел на кровати и в панике стал трогать грудь. От резкого подъема затрещала голова, в глазах потемнело и, схватившись за лоб, он прилег обратно на подушку.

Он лежа ощупал свой торс, в недоумении, не находя признаков порезов, ран или гематом, как будто болело изнутри. Может, у него внутреннее кровоизлияние? От чего? Что случилось? На тренировке он не падал, травм не получал. Он нахмурился. Аккуратно потянулся за чемоданом под кроватью и выудил оттуда небольшой пузырек обезболивающего. Раньше ему не приходилось им пользоваться, но он был чертовски рад, что минимальный набор зелий в чемодане всегда лежал.

Обезболивающее успокоило голову, но не боль в груди. Давящее, раздирающее будто когтями чувство не прошло. Оно давило, заставляя на мгновения терять ориентацию в пространстве. Драко лихорадочно обдумывал, что на него могло так подействовать. Его отравили? Заколдовали? Мысли о предстоящем отъезде домой волновали, в состоянии смятения он все больше думал, возможно на него как-то влияет метка.

Он шел в Большой Зал на ужин, как внезапно ощутил сильное жжение левого предплечья. Его тело охватила агония боли и паники. Резко свернув с главного коридора, он направился в заброшенный туалет Миртл. Ослабил галстук, расстегнул рубашку, склонился над раковиной, смятенный собственными ощущениями потерянности.

Он в очередной раз осознал, что за половину учебного года ему нечего предоставить Темному Лорду, что оказался бесполезен, несмотря на свои попытки. В голове вспыли картины недавних убийств в Мэноре, жестокая расправа Нагайны над неугодными и провинившимися Пожирателями… Воображение нарисовало Нарциссу и его самого в качестве жертв…

– Он нас всех убьет, – в отчаянии, широко открытыми глазами Драко смотрел в свое отражение. Он провел мокрой рукой по волосам, в глазах отчаяние, снова склонил голову.

– Ну не надо… – раздался из кабинки проникновенный голосок Миртл. – Не надо… Расскажи мне, что тебя мучает… Я тебе помогу…

– Никто мне не поможет, – ответил, содрогаясь всем телом, Малфой. – Я не могу этого сделать… не могу… не получается… А если не сделаю поскорее, он сказал, что убьет меня.

Драко поднял голову и увидел в отражении зеркала Поттера. Его охватила злость, ненависть на мальчишку, из-за которого Люциус провалил задание, из-за которого сейчас он в Азкабане, а Драко дали практически невыполнимое задание. В наказание за проступок отца. Фатальное задание, которое если он не выполнит – погибнет вся его семья.

Непрекращающаяся боль в грудине и охватившая его ненависть вылились лишь в одно слово, которое Драко хотел ему сказать:

– Круци…

– Сектусемпра! – выкрикнул Поттер и Драко упал, чувствуя густую, вязкую жидкость во рту и по всему лицу, телу, груди, рукам. Явная режущая боль затмила внутреннее давление в грудине, так измотавшее его за целый день и он, захлебываясь кровью, задыхаясь от металлического запаха, стих…

***

Гермиона сидела в библиотеке, когда услышала громкие разговоры толпы девочек с младших курсов, о том, что произошло в туалете плаксы Миртл. Малфой сейчас находился в Больничном крыле, потеряв много крови. Сердце пропустило стук. Затем еще один. Казалось, оно вообще остановилось, а время потеряло счет, потому что Гермиона пребывала в шоке. Придя в себя, резко собрала все книги и бегом направилась в Больничное крыло.

Забежав в основной зал, девушка тут же огляделась, увидев склонившуюся над Малфоем медсестру. Она уже обработала ему раны и сейчас накладывала повязки, пропитанные заживляющим зельем. Приблизившись максимально, насколько позволяла обстановка, она издалека видела, что он без сознания. Но главное, дышит… Ее сердце сжалось от тоски и сожаления. Не прошло и суток с их прощания, а она уже безумно по нему соскучилась. И сколько еще ей придется быть без него?..

– О, мисс Грейнджер, – удивленно повернулась к ней медсестра, – чем могут помочь?

– Мадам Помфри, – обратилась Гермиона, все еще восстанавливая сбившееся дыхание, – у меня так сильно разболелась голова, вы не могли бы дать мне обезболивающее зелье, пожалуйста?

***

– Я не устану повторять, «А что я тебе говорила»! – недовольно воскликнула Гермиона, услышав рассказ Гарри, хотя все она уже и так знала, как и все в замке. Она была чертовски зла. Его безалаберность, безответственность вылились в то, что он использовал неизвестное ему по силе действия заклинание. А если бы оно было аналогом «Авады Кедавры»?! А если бы он убил Драко?! Она не смогла бы ему этого простить.

– Перестань Гермиона, – сердито сказал Рон.

– Говорила я тебе, что-то с твоим Принцем неладно, – упрямо продолжала Гермиона, не в силах остановиться. Боль за Драко не отпускала ее, заставляя говорить все более жесткие вещи. – И была права, не так ли?

– Нет, не так, – возразил Гарри.

–Как ты можешь по-прежнему защищать его книгу, когда это заклинание…

– Да отцепись ты от книги! – выпалил Гарри. – Ну, занес Принц в нее заклинание, ну и все! Он же не рекомендовал его использовать! Откуда мы знаем, может, он просто отметил то, что использовали против него!

– Я в это не верю, – покачала головой Гермиона, высказывая свою догадку. – Ты просто оправдываешь…

– Я не оправдываю того, что сделал! – мгновенно откликнулся Гарри. – Я жалею, что сделал это и не из-за одной только дюжины отсидок. Ты прекрасно знаешь, я не воспользовался бы таким заклинанием даже против Малфоя, но и Принца винить не в чем, он же не написал: «Попробуйте, отличная штука» – он просто делал заметки для себя, не для кого-нибудь другого…

Глаза Гермионы в недоумении расширились, она не могла поверить в то, что до нее только что дошло:

– Ты хочешь сказать, что собираешься вернуться назад и…

– И забрать книгу? Да, собираюсь, – с силой ответил Гарри. – Послушай, без Принца я никогда не получил бы «Феликс Фелицис». Не узнал бы, как спасти Рона от яда. Не смог бы…

– Обзавестись репутацией блестящего мастера зельеваренья, которой ты не заслужил, – ядовито добавила Гермиона. Ее терпению пришел конец. Она резко подорвалась и вышла из гостиной, не желая больше вести беседу.

***

В голове одно за другим мелькали воспоминания безуспешных попыток убийства директора Хогвартса. Разговор с мистером Горбином в магазине, угрозы, проклятое ожерелье… Отравленное вино… Старания в починке Исчезательного шкафа…

Темный Лорд рыскал в его голове как в платяному шкафу, небрежно выкидывая непонравившиеся вещи, некоторые из них комкая и разрывая. Голова трещала по швам от напора боли, как если бы ее зажали в тиски между молотом и наковальней, пытаясь раздавить, расплющить, вытащить содержимое.

И не было возможности сопротивляться.

Нет, не сил.

Было нельзя.

Драко покорно позволял травмировать свой мозг, натыкаясь то на одно, то на другое. Лорд ощущал безысходность и отчаяние в голове Драко и удовлетворенно отмечал, что такое состояние своих подданых ему по вкусу. Но не в ситуации с порученным им заданием.

– Так-так, – протянул Волдеморт, увидев все, что ему требовалось.

Драко отшатнулся и схватился за голову, немного теряя равновесие.

– Значит, пока все безуспешно, – он не спрашивал, а констатировал, – и что же ты на это скажешь, Драко? – он ждал оправданий, мольбы, унижения…

– У меня еще есть время, мой Лорд, – Драко не поднял на него глаз, но старался сделать свой голос максимально твердым, – я найду способ, как починить Исчезательный шкаф и пустить Пожирателей в Хогвартс…

– Что-то я не увидел твоих идей как его починить.

– Мне нужно испробовать некоторые варианты, – ответил Драко.

Молчание. Лорд обошел парня по кругу, нагнетая обстановку, давя тишиной и наигранным спокойствием.

– Может, тебе нужен стимул, – задумчиво предположил Волдеморт, остановившись перед парнем, покручивая палочку в руке.

Драко в недоумении поднял на него взгляд, но не успел увидеть лицо Лорда, как его накрыла волна безумной боли, поглощая в пучину адских ощущений. Он чувствовал, как кости одна за другой ломались и тут же срастались, как рвались мышечные волокна в тканях, лопались сосуды, разливая кровь под кожей, как тысячи мелких иголок впивались в сердце, в глазницы, под ногти, выворачивались пальцы на руках и ногах.

Не хватало кислорода, будто он тонул, затем резко хватал ртом воздух и снова задыхался, заходясь в крике боли и немоте ужаса. Неизвестно, сколько времени это продолжалось. Казалось, вечность.

Все резко прекратилось. Также, как и началось.

Драко лежал на каменном полу в главном зале Мэнора в неестественной позе, чувствуя боль каждой частичкой своего тела. Одна сплошная гематома.

Он ощутил себя в невесомости, кто-то левитацией поднял его в воздух и задрал голову, заставляя открыть глаза. Лорд Волдеморт недовольно смотрел на него:

– Я жду от тебя лучших результатов, мальчик… Иначе ты бесполезен.

***

Драко приоткрыл веки, над ним стояла…

Грязнокровка? Грязнокровка Грейнджер? Он широко открыл глаза и попятился назад. Хотел что-то сказать, но слова не складывались.

– Ты зачем, дурачок, полез к гиппогрифу? – она улыбнулась… Драко недоуменно смотрел на нее.

– Я переживала за тебя… – она протянула руку и погладила его по голове, и это прикосновение ощущалось как успокаивающий бальзам, приносящий умиротворение и душевное спокойствие…

Драко упал в беспамятство, и внезапно осознал себя стоящим в углублении школьной каменной арки. Он нежно обнимал девушку с длинными, волнистыми, каштановыми волосами и гладил по голове, наслаждаясь ее фруктовым запахом…

Что?.. Кто?..

Галлюцинации сменяли друг друга с бешеной скоростью, Драко не успевал осознавать, где реальность, а где фантазии его израненного, тревожного мозга. Он метался по простыням, а чья-то рука нежно гладила его по лбу. Он видел лицо Нарциссы, внезапно сменявшееся на лицо грязнокровки. Какого?..

Он держал в руках письменное перо с зеленой вставкой, крутил в руке, лежа на собственной кровати. Внезапно вставка на нем из зеленой превратилась в ярко-красную, и он передал это перо в руки Грейнджер, которая восхищенно смотрела и радостно улыбалась… Ему.

Кто-то приподнял голову Драко и заставил выпить вязкую, как болото, жидкость, и он снова впал в беспамятство.

Вокруг было темно, безлунная ночь, мост, на котором он стоял, обнимал девушку, скрыв ее своей мантией, был покрыт мраком…

– … Я хотела бы помнить любую мелочь, произошедшую со мной в жизни… – произнесла она. Драко не видел лица, но узнал голос…

В холодном поту, капельки которого выступили на лбу, метался Драко на кровати. Концентрированные восстанавливающие зелья давали быстрый эффект регенерации, но воздействуя на мозг вызывали сильнейшие галлюцинации. Драко не приходил в себя сутки, и за это время он увидел много абсурдных, противоречивых, не вписывающихся в его картину мира ситуаций… В которых было так много грязнокровки.

Он очнулся в полном смятении. Широко открыл глаза и резко сел на кровати, от чего боль голове отозвалась усиленным эхом.

– Драко! Мальчик мой! – воскликнула сидящая в кресле у его кровати Нарцисса. Она была бледна, темные круги под глазами, не скрытые чарами гламура, выдавали переживаемый стресс и бессонные ночи, – ты очнулся! – подошла к нему и заглянула в глаза. – Драко, как ты себя чувствуешь?

Он повернулся к ней и нахмурился в недоумении:

– Мама, что произошло? – он не понимал, в голове все смешалось. Последнее, что он помнил, это как он стоял перед Лордом, круцио, и множество галлюцинации…

– Темный Лорд… – она запнулась, подбирая правильные слова, – преподал урок мотивации, – она снова запнулась, борясь с собственными эмоциями, захлестнувшими ее, – но твой мозг оказался слишком слаб после воздействия легилименцией и ты потерял сознание. Тебя приводили в чувства больше суток. Я так переживала, что ты можешь не поправиться! – почти всхлипнула она, обнимая сына. Наверно, если бы она не имела идеально платиновые волосы, то ее голову давно бы украсили множество седых прядей.

– Потерял сознание?.. – Драко скривился. Он не мог поверить, что, оказывается, имел такой слабый организм.

– Драко, как твоя… голова? – отстраняясь, спросила мать, – я переживала, что подобные воспитательные меры могут повлиять на твой мозг и распорядилась о сильнодействующих исцеляющих зельях, – она закусила нижнюю губу.

– Я в порядке, мама, не беспокойся, – постарался ответить Драко твердым голосом. Но понимал, что на самом деле ни черта он не в порядке, и мозг повредился действительно сильно, раз выдал ему такую порцию искрометных глюков.

***

Учебные дни в Хогвартсе летели с бешеной скоростью, и это не придавало воодушевления Драко. Он также много времени проводил в библиотеке и в Выручай-комнате. Перечитал почти половину секции про магические предметы, телепортацию, ремонт и обслуживание таковых. И были даже успехи, что немного вселяло в него надежду.

Довольно быстро он реабилитировался после мощнейшей легилименции Лорда и круциатуса, но последствия остались: периодически болела голова, когда было очень шумно; боль в грудине стихла, превратившись в тупую, и Драко научился ее не замечать. И в целом, это были мелочи.

Только одно его беспокоило – сны.

Это не были кошмары – это были абсурдные галлюцинации, продолжившиеся после тех зелий, так он думал. Ему часто снилась Грейнджер в самых нелепых, немыслимых ситуациях… Вплоть до того, что он трахал ее во сне и наслаждался этим.

Невероятно.

Из-за таких снов Малфой стал замечать ее присутствие. Еще удивительнее было, что иногда ему казалось она тоже смотрела на него, а потом резко отводила взгляд.

Вздор.

Собственные мысли и сны о ней стали его раздражать и это выливалось в более злостное противостояние Поттеру и, само собой, грязнокровке. Обычно она не отвечала, либо уходила от стычки, сдерживая дружков. Но парадокс – ему как никогда ранее хотелось взаимодействия именно с ней.

Сидя в Большом зале, иногда он чувствовал покалывание в затылке, а когда оборачивался, всегда замечал, что Грейнджер обязательно сидела лицом к слизеринскому столу.

Иногда он оставался в библиотеке и замечал ее там же. Но никогда не смотрел. Он, твою мать, чувствовал ее. Смятение с раздражением выливалось в злость, но, когда она была одна Драко не решался сказать ей ни слова – он чувствовал себя неуверенно, не понимая, что происходит с ним. Брал книги и уходил в свое, собственно единственное безопасное место – под лестницей Астрономической башни.

Но однажды случилось не по плану. Драко держал в одной руке книгу и уже потянул на себя ручку двери, чтобы выйти из библиотеки, как кто-то с той стороны почти с разбегу впечатался в его грудь. Его даже отшатнуло, и он выронил фолиант, а когда, подняв его, выпрямился и увидел виновницу, ошалел.

Но не с того, что это была грязнокровка. А с ее взгляда.

В ее глазах был такой спектр эмоций и чувств, что любой даже при особом желании не смог бы назвать это ненавистью, презрением или испугом… Это было…

Это была боль. Тоска. Сожаление.

Щемящее чувство в груди вновь усилилось в тысячи раз, превращаясь в первоначальное то, что он почувствовал накануне рождественских каникул.

Она стояла в катастрофической близости, не двигаясь, просто подняв взгляд, и смотрела прямо на него своими огромными карими глазами, излучающими боль, в ожидании. Тремор во всем теле накрыл его, стало тяжело дышать, и вдруг произошла вспышка флешбэка.

Он сидит на подоконнике в своем месте, на его коленях грязнокровка

– Дай мне сигарету.

– Нет.

Она спрыгивает, начинает ругаться…

– Иди ко мне.

И вот она уже больше не вырывается, отдаваясь его ласкам

Драко с ужасом смотрел на замершую перед ним грязнокровку, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Он резко открыл шире дверь и быстрым шагом, почти убегая, направился подальше из библиотеки. В ту ночь он не спал, боясь проклятых снов, путающих его сознание.

Зато у него получилось починить Исчезательный шкаф.

***

Гермиона, в свою очередь, так и не нашла действенного заклинания по отмене Обливиэйт или восстановлению памяти. Все заклятия, что были придуманы, имели побочные эффекты в 70% случаях, такие как травматизация разума, дезориентация в пространстве, потеря основополагающих навыков самообслуживания… Вплоть до того, что испытуемый мог стать овощем. Все зависело от здоровья организма испытуемого… Она не могла так рисковать.

Но она не отчаивалась. Понимала, что ближайшее время и не будет возможности вернуть его, но хотела быть готовой, когда такой вариант появится.

Она наблюдала за ним. Почти везде, издалека. Даже стала ходить на тренировки по Квиддичу, чтобы видеть его чаще. Казалось, плотность воздуха менялась, когда он находился в одном помещении с ней… Ведь для нее ничего не изменилось. Ее поддерживало только осознание того, что это не навсегда. И чем быстрее будет повержен Волдеморт, тем скорее можно будет помочь Драко. Поэтому, будучи натурой рациональной, она ставила первостепенной целью помочь Гарри уничтожить Лорда.

В душе лелея надежду на возвращение ее Драко.

***

Он бежал с несчастной Астрономической башни как проклятый. В принципе, так он себя и ощущал.

Проклятым, опустошенным, потерявшим себя…

Окружающий мир Драко рухнул давно, но там, наверху, только что, разрушился его внутренний мир. Еще после травматичной легилименции и круциатуса Лорда к нему в голову закрались мысли, что все как-то неправильно. Он был чистокровным магом, выходцем из известной, влиятельной семьи, а повредился разумом под пытками недочеловека, которого даже не выбирал себе в повелители. Будто был рабом.

Опасные мысли он держал при себе, пользуясь самыми мощными техниками окклюменции. Но часто задавался вопросом, а что было, если бы ему было что скрывать?.. И почему он не имел права что-то скрыть или поступать по собственной воле? Почему ему угрожал полукровка убить его, если он не убьет другого?.. Почему вообще чистокровные подчиняются полукровке? Сама суть происходящего ломала годами выстраиваемые его же отцом стереотипы в голове Драко. Нет, у него не было отвращения к настоящим грязнокровкам или магглам, это всегда было на уровне традиций. Которые сам же отец и сломал, подчинившись полукровке…