Текст книги "Чисто вампирское убийство (СИ)"

Они долго выбирались из сверкающего лабиринта города, но когда неоновые огни сменились мягкими фонариками жилых коттеджей, дело пошло на лад. Бет хотела снова рассказать мистеру Регису об улицах, мимо которых они проезжали, но тот напряженно молчал.

Мотор заревел громче, напрягаясь на крутом подъеме, и вскоре слева открылась переливающаяся яркими огнями панорама города. Она мерцала и пульсировала как живая, чуть-чуть искаженная влажной дымкой, пропитавшей мегаполис, и Бет не могла отвести от нее глаз, и даже обрадовалась, когда мистер Регис попросил Мика остановиться.

Мик послушался, и мистер Регис тут же выскочил из машины, моментально растворившись в темноте неосвещенной улицы.

Бет хотела последовать за ним, но его и след простыл. Она разочарованно огляделась. Вокруг был очередной безликий и плохо освещенный пригород, застроенный однообразными двухэтажными коттеджами, и единственным его украшением оказалась волшебная панорама ночной Пасадены, распростершаяся внизу.

Металлическая ограда огибала пятачок с автобусной остановкой, опасно клеящейся к обрыву и освещенной единственным тусклым фонарем. Бет перегнулась через ограждение и увидела за ним плоский земляной козырек, на котором можно было удобно стоять, а обрыв оказался совсем не таким крутым, как показалось сверху. Трава на козырьке была немного примята, как будто здесь и раньше часто любовались видом. Недолго думая, Бет перелезла через не слишком высокий заборчик и прислонилась к нему спиной, завороженная бурлящим морем огней внизу. Издалека доносился голос Джозефа, он что-то доказывал Мику, но ничего было не разобрать сквозь оглушительный концерт цикад.

Здесь было удивительно спокойно, как будто она пришла сюда налегке, оставив груз тревог внизу, среди огней большого города, и назад возвращаться не совсем хотелось. Ее совсем заворожила ритмичная песня цикад, которая словно повторялась в пульсации городских огней, и даже лохматые сосны на обрыве едва заметно пошевеливали ветками в такт. Сделав над собой усилие, Бет с сожалением стряхнула наваждение, бросила на панораму последний взгляд и пошла к машине, откуда ей уже давно махал рукой Мик.

– Нам лучше не разделяться, – сказал Мик. – А то все выглядит слишком уж мирно, прямо как в Санта-Монике.

– Меня почему-то тянет туда, – Джозеф махнул рукой вдоль тихой улочки, полого огибающей гору.

– Зов? – насторожился Мик.

– Скорее, просто предчувствие.

Остальным было все равно, и они двинулись вверх по улице, разглядывая одинаковые коттеджи. Дорожка плавно огибала холм, а город снизу следил за ними тысячей блестящих глаз. Вокруг стояла звенящая тишина, даже из окон почти не доносилось звуков, только где-то вдалеке ревел мотор. Он слегка подвывал на подъеме, но не глох, и звук постепенно приближался. Джозеф заметно нервничал, все замедлял шаг и вертел головой во все стороны, словно пытался что-то разглядеть в кустах. Мик обеспокоенно посмотрел на него, но тот только покачал головой, что все в порядке. Вдруг он резко остановился.

– Здесь, – сказал Джозеф, и присел на корточки. Он потрясенно разглядывал потрескавшийся асфальт, и даже медленно провел по нему пальцами. – Здесь убили Зигфрида. Вот тебе и святой Фердинанд.

Бет посмотрела на место, к которому был прикован неподвижный взгляд Джозефа, и не увидела ничего особенного. Просто дорога, немного пыльная, и асфальт не слишком новый, но еще крепкий, без выбоин или пятен. Джозеф все сидел на корточках, глядя на дорогу остановившимся взглядом. От его циничной жизнерадостности не осталось и следа, и ей вдруг стало его ужасно жалко, таким одиноким и потерянным он выглядел.

Гул мотора внизу зазвучал явственнее, мелькнул свет фар, и на обрыв выбрался старенький автобус. С трудом развернулся под тусклым фонарем, скрипнул дверьми, выпустив одинокую фигурку, и неторопливо отправился в обратный путь. Бет проводила его глазами.

Джозеф растерянно посмотрел на Мика, как будто сам не ожидал, что его так проберет. Потом легко поднялся и растерянно произнес, будто отвечая на немой вопрос друга:

– Надо же. Священные кровные узы, черт бы их побрал. Я как будто только теперь почувствовал, что теперь остался совсем один и, и что я тоже… смертен, – добавил он с нервным смешком. – Хотел бы я знать, что здесь произошло.

Он снова огляделся. Улица взбиралась на высокий холм, таща за собой неровный ряд домов, у гаражей дремали усталые машины. Вокруг не было ни души, только внизу под фонарем автобусной остановки у самого обрыва едва виднелась человеческая фигурка. Она стояла неподвижно на самом краю, и тусклый фонарь освещал светлую курточку с ярким пятном рюкзака.

– Пойду спрошу, – решил он. – Вдруг кто-то что-то видел.

Джозеф развернулся на каблуках и быстрым шагом направился вниз по улице. Бет смотрела ему вслед и первая заметила, как поблекли внизу огоньки Пасадены: над обрывом начал сгущаться темный туман. Он струился и ширился, просачивался сквозь заросли и бесшумно стелился по земле. Свежий ветерок пригнул траву, но не развеял ползущие клочья тьмы, а, напротив, преумножил их и придал им сил. Туман все клубился и густел, наливаясь алым, и теперь обманчиво медленно подбирался к Джозефу, который спокойно шагал, не подозревая ни о чем.

Бет хотела окликнуть его, но голос изменил ей. Ее охватило странное оцепенение. Черный и алый туман, вспомнила она. Значит, это была не метафора, и бедный старый вампир действительно видел его! Она завороженно смотрела, как переливаются и тонут в непроглядной черноте алые сполохи, а Джозеф все шел, не замечая, как стремительный и бесшумный туманный поток огибает его по неширокой дуге. Взвился темный вихрь, рассыпав тающие в темноте туманные хлопья, и из него наперерез Джозефу шагнула темная фигура.

Джозеф сбился с шага и замер, ошарашенно глядя на человека в темной одежде, который возник словно ниоткуда. Тот стоял в нескольких шагах от него, но Джозефу все равно пришлось немного задрать голову, чтобы вглядеться в бледное лицо. Незнакомец пошевелился, и ветерок принес слабый и смутно знакомый запах, совсем неуместный среди пыльного асфальта и чахлых сосен Сан-Фернандо. Так мог бы пахнуть пар, рожденный пролившимся на вулкан дождем. Пахло огнем, свежей водой, камнями и пеплом. Он подумал, что где-то уже слышал похожий запах совсем недавно, припоминая, когда незнакомец неожиданно заговорил:

– Я не звал тебя, – голос звучал хрипло, как будто ему была непривычна человеческая речь. – Уходи.

Джозеф пожал плечами и сделал движение, чтобы продолжить путь, но остановился, когда ему на плечо опустилась тяжелая горячая рука.

– Тебе не место здесь, – повторила фигура. – Уходи сейчас, или я тебя убью.

Джозеф вскинулся, сбросив с плеча руку.

– Какого черта? – он неприятно прищурился, глядя на незнакомца снизу вверх. – Сам уходи, или я…

Тот расправил плечи и отступил на шаг, давая получше себя рассмотреть. Он был высок, выше Джозефа, и даже выше Мика. На бледном лице ледяными угольками горели светлые глаза, полускрытые упавшей смоляной челкой. Непривычного покроя черный кожаный плащ спадал мягкими складками, открывая перечеркнутый кожаными ремнями камзол винного, густого до черноты цвета. Затейливые пряжки взблескивали холодным металлическим блеском.

Слова застряли у Джозефа в горле. Незнакомец совсем не выглядел комично в слишком вычурном для Калифорнии костюме. И вряд ли он был человеком, хотя и напоминал его. Воздух вокруг него незримо дрожал, и эта дрожь отдавалась в коленях, сделав их совершенно ватными. От него веяло такой силой, что хотелось убежать, исчезнуть, но ноги не двигались с места, и он проклинал себя, за то, что не послушался и не убрался из злополучного Сан-Фернандо, когда ему предоставили эту возможность.

Наверное, так и выглядит смерть, подумал он. Как безразличный ледяной взгляд, который говорит тебе: куда бы ты ни пошел, ты не уйдешь.

Блеснули пуговицы на широком обшлаге, когда незнакомец шевельнул рукой, и только тут Джозеф сообразил, почему на нем такие странные перчатки. На его глазах бледные пальцы незнакомца удлинились, и кривые, даже на вид бритвенно-острые когти щелкнули, выбив мелкие искры. Не в силах смотреть на это, он решил напоследок взглянуть своей смерти в глаза, но вместо светлых человеческих глаз на него смотрели звериные, горящие яростной желтизной, а бледное лицо сменилось чудовищным оскалом.

И вдруг Джозеф узнал его, как будто вспомнил. Не лицо и не оскал, а смутный образ, который звал его сюда, на окраину Пасадены, а Джозеф гнал его из своей головы и не позволял ему взять над собой верх. Что ж, он все-таки проиграл, а значит так тому и быть.

Где-то на краю сознания кричала Бет, и он слышал, как Мик бросился к нему, но уже знал, что они не успеют. Его смерть стояла перед ним, готовая протянуть руку. Джозеф в последний раз посмотрел ей в лицо и закрыл глаза.

Удар чудовищной силы отбросил его прочь, и он с силой врезался плечом в железную ограду. В ушах стоял омерзительный влажный хруст, и, с трудом пошевелившись, Джозеф понял, что ему смяло грудную клетку. Одна рука повисла плетью, в груди адски болело и клокотало, и он подумал, что осколки костей, скорее всего, проткнули легкое. Но он был жив, восхитительно жив, и сам с трудом мог в это поверить.

Тяжело приподнявшись на здоровом локте и вытянув шею, он посмотрел назад, и увидел, как в когтях его смерти безжизненной куклой обмяк мистер Регис. Милейший и странноватый мистер Регис, который спас Бет, Мика, а теперь и его самого. И на этот раз – ценой собственной жизни.

Бет кричала и рвалась к чудовищу, не испугавшись ни его когтей, ни зубов, а Мик пытался удержать ее, разрываясь между ней, раненым другом и профессиональным долгом. Джозеф сплюнул сгусток темной крови и попытался подняться, чувствуя, как, зудя, срастаются кости и закипает жажда.

Он увидел, как дрогнули плечи у мрачной фигуры, как дернулся мистер Регис в ее когтях. И с изумлением услышал тихий хриплый голос:

– Старый лис. Опять ты жертвуешь собой ради всякого отребья.

Кривые когти с тошнотворным чавканьем вышли из узкой груди. Утратив страшную опору, мистер Регис пошатнулся, но устоял.

– Чтобы снова защитить тебя от ни в чем не повинных людей, друг мой, – тепло ответил мистер Регис и обернулся к своим спутникам. В его груди, медленно затягиваясь, кровоточила огромная дыра, а на лице сияла счастливая улыбка.

========== Эпилог ==========

Солнце валилось в холмы, заливая старые курганы мягким закатным светом. Воздух был такой густой, что почти казался осязаемым, то ли от звона комарья, то ли от одуряющего аромата нагретой за день травы. Невдалеке чернел лес, и слабый ветерок доносил оттуда сыроватый запах прелой листвы и серных испарений с близкого болота.

Детлафф сидел прямо на земле и щурился на уставшее солнце. Все еще не до конца веря себе, он осторожно вдыхал пряную смесь запахов, заново привыкая к ним и с радостью узнавая то влажный мох у корней деревьев, то высушенные до хруста ости колосков, то шалфей и мяту, которыми резко запахло за спиной. Он медленно обернулся.

Регис уже прикрывал дверь ветхой халупки, которая служила ему летним пристанищем среди курганов Фэн Карн. Он издалека показал другу мутноватую бутыль, на горлышке которой покачивались нахлобученные на нее деревянные стаканчики, неторопливо подошел, и сел рядом. Удовлетворенно понюхав откупоренную бутыль, он разлил опалово-мерцающую жидкость по стаканам, оглядел нехитрый натюрморт и тоже стал смотреть на закат.

– Здесь совсем иначе дышится, – в конце концов произнес Детлафф, когда солнце скрылось за деревьями. Он взял стакан и сделал маленький глоток. – Здесь воздух рассказывает тебе обо всем, что ты не можешь увидеть глазами. А там… Там воздух что-то кричал, но я ничего не мог понять.

Регис тоже сделал глоток и согласно кивнул.

– Там было действительно очень странно. Столько людей…

Детлафф нахмурился.

– И людей, и огней, и звуков… Слишком много всего, – воспоминания раздражали его, но были еще слишком свежи. – И я там был совсем один. Я так хотел найти хоть кого-нибудь, и пытался хоть кого-нибудь призвать… Но отозвался только старый глупый фледер. От него было слишком много шума, и в конце концов я прогнал его. Но потом перестал отзываться и он. – Детлафф повертел стакан в пальцах и отставил его, не желая портить хороший напиток грустным рассказом. – И нежить постоянно вертелась неподалеку, мешала мне, да и люди беспокоились и начинали оглядываться по сторонам… Одного такого даже пришлось убить. Он угрожал девочке.

– Девочке? – весело удивился Регис. – Человеческой девочке?

Детлафф угрюмо посмотрел на друга.

– Человеческой девочке. Я иногда приходил посмотреть на город с холма, и она была там… И я чувствовал себя не таким одиноким.

– Мне эта нежить показалась скорее занятной, – заметил Регис, прихлебывая самогон. – Представляешь, у них есть свое сообщество и даже какие-то законы… Забавно, что они называют себя вампирами, и происходят от обращенных людей. Может быть, легенды о них проникли в свое время и в этот мир? Очень похоже: возрождение через смерть, боязнь солнца, кровавая жажда…

Детлафф перевел взгляд на темную стену леса, за которой все еще светился клочок неба.

– Может быть. Мне все равно. Но я рад, что ты пришел за мной.

– Это было непросто, – Регис задумчиво посмотрел вдаль, куда за стену леса ушло солнце и небо все еще немного светлело. – Но мне помогли.

Детлафф вопросительно посмотрел на друга, и тот пожал плечами:

– Многие. Йеннифер помогла рассчитать места, где связь между мирами истончилась и готова была прорваться малым Сопряжением Сфер. Цири составила календарь, чтобы я мог попасть в нужное время. Уже там один молодой студент придумал, как вычислить город, где я мог бы начать поиски. А Бет помогла тебя найти.

– Как тебе удалось их всех уговорить? – изумился Детлафф.

– Я просто говорил, что мне нужна помощь, и мне не отказывали, – объяснил Регис.

– Только и всего?

– Только и всего, – ответил старый вампир и залпом допил все, что оставалось в стакане.

*