Текст книги "Чисто вампирское убийство (СИ)"
Автор книги: silent_lullaby
Жанры:
Мистика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)
– Здесь есть свечи, – сказал мистер Регис. – Электричество тоже есть, но я не нашел, где включается свет.
Он ушел вглубь дома и тут же вернулся, неся в каждой руке по ветвистому канделябру. Чиркнула спичка, и темнота отступила в углы.
Дом оказался небольшим, гораздо меньше, чем казался снаружи. Скромная гостиная с камином, который давно не видел огня, и наглухо запертая низкая тяжелая дверь, а на втором этаже – каморка с современным ростовым холодильником, уложенным на пол – он все еще тихо гудел, просторный кабинет с книжными полками до потолка и покрытая нетронутой пылью лестница на чердак. Мик хмыкнул про себя и сделал еще одну мысленную отметку. Все-таки мистер Регис пробрался в дом как-то иначе, раз на пыли не осталось следов.
Джозеф уже расхаживал по кабинету, выдвигая ящики стола и открывая бюро.
– Я нашел его дневники, – сообщил он, и к разочарованию остальных тут же добавил. – С тысяча семьсот пятидесятого по тысяча девятисотый год. Вон в том шкафу. Он их отдавал переплетчику, представляете?
– Ничего себе, – ахнула Бет. – Это же ценнейший материал! Можно, я их возьму почитать?
Джозеф сделал царственный разрешающий жест, а Мик ехидно добавил «Не для публикации», отчего Бет скорчила расстроенную рожицу, но продолжила запихивать в сумку тяжелый переплетенный в тисненую кожу том. Потом пристроила враз потяжелевшую сумку в угол и подошла к Джозефу, от волнения забыв, что она его боится.
– А что тут еще есть? – вытянув шею от любопытства, она сунула нос в глубину бюро.
– Ничего особенного. Счета, письма – все довольно старое. Тетради с формулами, записная книжка… – Джозеф бегло перелистал ее. – В основном адреса, даже телефонов нет. Некоторые вычеркнуты.
– Их убили? Там есть знакомые имена? – Мик тоже подошел к Джозефу.
Джозеф всмотрелся в записи.
– Нет, – покачал он головой. – Никого знакомого. Может, их и не убили, а он просто с ними рассорился и как бы вычеркнул их из своей жизни. Или это просто люди, и они умерли своей смертью.
Он бросил бюро и стал копаться в ящиках стола, бегло просматривая пыльные листы и целые тетради и сваливая их на поверхности. Иногда ему попадались какие-то безделушки, он недолго вертел их в пальцах и добавлял в общую кучу.
– И тут ничего, – расстроенно сообщил он.
В дверях появился мистер Регис с тяжелым фолиантом в руках. Книга выглядела очень старой, даже старинной, но совсем не ветхой.
– Я нашел ее в гостиной, – сообщил он. – Наверное, ваш мастер читал это незадолго до… упокоения. «Origines et traditiones familiae vampirе necnon fabulas non confirmatas sed memoriae аd historiam». Вам это о чем-то говорит?
– «Истоки и традиции вампирских кланов, а так же легенды, ничем не подвержденные, но записанные истории ради», – перевел Джозеф и мечтательно закатил глаза. – Помню, помню этот монументальный труд. Раньше по нему учили новообращенных. Но сейчас у него скорее историческая ценность, да и времена совсем не те. Разрешите-ка…
Он взял фолиант в руки и открыл на странице, заложенной узорной тесьмой, прочно вшитой в корешок. Пробежал глазами несколько строчек, застыл на мгновение, а потом быстро перелистал на начало главы, не обращая внимания на жалобный хруст ставших хрупкими за столетия страниц, и присвистнул.
– Чтобы не утомлять вас латынью… В общем, это что-то вроде сказочки про новообращенного вампира, который решил восстать против своего мастера. Он пошел к ведьме, чтобы та сварила ему зелье, которое разорвет родственную связь.
– А дальше? – нетерпеливо спросила Бет.
Джозеф стремительно водил глазами по строчкам.
– А дальше ничего. Молодой вампир отдал ведьме все свои деньги, та сварила зелье, он выпил его и пошел к мастеру выяснять отношения. Но зелье оказалось пустышкой и связь никуда не делась. Тогда мастер приказал своему потомку умереть, и тот послушно умер. Вот и сказочке конец. И мораль: связь мастера и потомка священна и неразрывна, чти своего мастера и не восставай против него, – Джозеф многозначительно посмотрел на Мика и назидательно поднял палец.
Мик не отреагировал. Вместо этого он принялся расхаживать по кабинету, трогая пальцем старые полки.
– Значит, ты был прав, – задумчиво сказал он и остановился возле распахнутого бюро. – Твой мастер слышал зов и пытался от него избавиться. Если, конечно, он не искал способ избавиться от надоедливого потомка. Смотри, – он сунул Джозефу под нос потрепанную тетрадку. – Тут какие-то формулы. Как ты думаешь, он мог попытаться воспроизвести зелье из сказки?
Джозеф пожал плечами.
– Попытаться, наверное, мог. Он раньше увлекался алхимией. То свинец пытался в золото превратить, то оживить вампирскую кровь… Только у него никогда ничего не получалось. Тут наверняка должна быть лаборатория. Даже странно, что мы ее не видели.
Он снова уткнулся в древний том и сказал:
– Тут даже рецепт зелья есть. Вряд ли он настоящий, да и сказка прямо говорит, что он не действует, но все же… «И взяла она» – ведьма, то есть – «И взяла она три части быстрой воды…», – он запнулся. – Быстрая вода? Тут написано: «aqua fortis»… Что это вообще такое?
– Это азотная кислота, – ответил мистер Регис и подошел к Джозефу, заглядывая к нему через плечо. – «…и окурила алую розу грубою серой, отчего утратила та жизнь и цвет, и стала бледною и неживою». Удивительно подробная сказка. Описание напоминает процесс получения альбедо, но последние достижения алхимии все же утверждают, что его получить невозможно, как и невозможно получить необходимый для него витриол. Хотя некоторые шарлатаны все же продают какие-то субстанции под видом альбедо, созданные уж не знаю, по каким рецептам… Кстати, мы пропустили одну дверь на первом этаже. Может быть, лаборатория за ней?
Они по очереди спустились по узкой лестнице и отыскали забытую дверь. Скорее, ее можно было бы назвать дверцей, настолько она была низенькая и узкая. Мик подошел к ней, уже крутя на пальце связку отмычек, но разочарованно остановился: на дверце не оказалось ни замочной скважины, ни висячего замка – только гладкое прочное дерево, даже на вид твердое как камень. Сквозь гладкую поверхность проступали линии, волнистые и изломанные, складываясь в странный рисунок. Тогда он присел на корточки и принялся ее ощупывать. Вдруг раздался громкий щелчок и Мик выругался сквозь зубы: из его плеча, дрожа, торчал арбалетный болт.
– Черт, я совсем забыл про эти сюрпризы, – пробормотал он, подергал болт и снова выругался. – Он зазубренный, так просто не выдернешь. Джозеф, у тебя есть, чем его вырезать?
– Давай я его обломаю у наконечника, – предложил Джозеф. – А уже дома вырежу его тебе с комфортом.
– Он, похоже, посеребренный, – мрачно ответил Мик. – Очень жжется. Давайте уже откроем эту чертову дверь, может, хоть за ней есть какой-нибудь нож.
Он зло ударил по дверце кулаком, но та даже не дрогнула. С тем же успехом он мог бы бить по гранитной скале.
Мистер Регис вежливо отстранил Мика и склонился над рисунком, выведенным на двери. Он изучал его очень внимательно, водя пальцами по линиям, и, кажется, даже обнюхал. И глубоко задумался, прикрыв глаза и будто что-то вспоминая.
– Я, конечно, не специалист, – в конце концов сказал он. – Но я… читал о похожих замках. Они открываются кровью своего хозяина. Не ожидал здесь увидеть что-то похожее, но ваш мастер, мистер Костан, похоже, был весьма неординарным… вампиром. Мистер Костан, если я правильно понимаю, в вас течет и кровь вашего мастера? Если это так, то дверь может откликнуться на ваш приказ.
– Надеюсь, дверь не потребует принести меня в жертву, и ей хватит нескольких капель, – проворчал Джозеф и приготовился вспороть острым ногтем ладонь.
– Стой! – крикнула Бет и повисла у него на руке. – А если ты опять взбесишься?
– Бет права, – поддержал ее Мик. Он уже не стоял прямо, а тяжело привалился к стене, баюкая плечо, из которого торчал арбалетный болт. – В багажнике есть кровь, возьми себе пару пакетов, чтобы были под рукой. И мне захвати. Что-то мне… нехорошо.
Джозеф нахмурился и быстрым шагом направился к выходу. Бет с тревогой смотрела на Мика, видя как его обычная бледность становится восковой, а глаза подергиваются белой мутью. Он с усилием улыбнулся ей кривой зубастой улыбкой.
– Все будет хорошо, Бет. Я же все-таки вампир.
– И попался в ловушку на вампира! – она чуть не плакала. – Может быть, попробуем выдернуть эту стрелу?
– Погодите, мисс Тернер, – вмешался мистер Регис с таким видом, словно только что принял очень непростое решение. – Мистер Сент-Джон, разрешите мне вам помочь. Мне кажется, я смогу аккуратно вытащить болт. Только я хотел бы попросить вас закрыть глаза и отвернуться. И вас, мисс Тернер, если это вас не затруднит.
– Это условие? – морщась от боли, спросил Мик.
– Это просьба. Просто так будет удобнее и вам, и мне.
– Вытаскивайте, я не буду смотреть. Бет, ты тоже отвернись, – разрешил Мик и подставил мистеру Регису плечо.
Мистер Регис не заставил себя просить дважды. Бет уже зажмурилась, для верности прикрыв глаза ладонями, и только услышала, как скрипнула кожаная куртка, затрещала ткань и зашипел от боли Мик, заглушая противное чмоканье и скрежет.
– Уже можно смотреть, – услышала она мистера Региса, и открыла глаза, тут же увидев, как Мик обессиленно сползает по стене, зажимая рукой рану на плече.
Мистер Регис задумчиво вертел в руках короткий окровавленный болт, разглядывая необычный наконечник.
– Какая оригинальная конструкция, – пробормотал он. – И очень остроумная. Хорошо, что мы не стали его грубо выдергивать, – обратился он к Мику. – Тут на кончике что-то вроде резервуара, который отломился бы, если бы зубцы встретили сопротивление плоти. В нем какая-то субстанция… – он поднес наконечник к носу и осторожно вдохнул. – Она мне незнакома, но, судя по всему, среди прочего содержит коллоидное серебро. Глядя на ваше состояние, я легко могу себе представить, что для вампира это смертельный яд.
Мик устало кивнул. Он снова отметил необычную осведомленность мистера Региса, который, по его словам, ничего не знает о вампирах, но решил обдумать это позже. Сейчас у него совсем не было сил. Бет сидела возле него на корточках, держала его за больную руку и была бледнее мела.
– Но у меня хорошее предчувствие, – преувеличенно бодро продолжил мистер Регис с таким видом, словно он был хирургом, который пытается убедить больного в том, что операция прошла успешно, хотя сам в этом не уверен. – Резервуар почти полон, субстанция только начала растворяться, и в кровь должно было попасть не так уж много яда. Сейчас вернется мистер Костан, вы подкрепитесь, и будете совершенно здоровы.
Когда все было готово к открытию двери, Мик уже почти обрел человеческий облик, хотя все еще выглядел больным. Но белесая пленка исчезла из глаз, а зубастый оскал сменился обычной усмешкой. Он потягивал кровь из шланга, словно коктейль, и смотрел на Бет, как будто прося прощения – то ли за то, что так глупо попался и испугал ее, то ли за неаппетитно побулькивающий кровавый шланг в зубах.
Джозеф оглянулся на мистера Региса, убедившись, что тот держит его в поле зрения, и вспорол ногтем ладонь. Подождал немного, чтобы набухли темные капли, и приложил ее точно в центр рисунка на двери. Какое-то время ничего не происходило, но потом раздался глухой щелчок, и дверь приоткрылась сама.
Джозеф поискал вокруг себя глазами, и в конце концов вытер влажную ладонь о штаны. Мик страдальчески скривился, пожалев любимые джинсы.
– Все нормально, я в сознании, – сообщил он. – Мы немного перестраховались. А теперь кто первый? – поинтересовался он, оглядывая компанию. – Мы с Миком уже по одному разу попались. Мистер Регис?
– Не возражаю, – тот толкнул дверь, открывая ее пошире. – Кажется, здесь нет ловушек, – сообщил он, перешагнув порожек. – Только не слишком приятно пахнет… Как будто ваш мастер, мистер Костан, всерьез изучал теорию mortificatio. Пытался синтезировать нигредо? Похоже, он не бросал свое алхимическое хобби до последних дней…
Вампиры разбрелись кто куда, разглядывая незнакомые и таинственные предметы, а Бет остановилась у высокого стеллажа, с любопыством изучая ровные ряды склянок с порошками и чешуйками металлов, керамические горшочки, деревянные коробочки, все аккуратно подписанные ровным бисерным почерком. На нижней полке она с изумлением обнаружила стопку картонок с травяными чаями и даже несколько мешочков с ароматической солью для ванн. Рядом со стеллажом стоял перегонный куб со множеством стеклянных пузырей, укрепленных на латунных подставках. В некоторых из них еще сохранилась неприятного вида густая жижа, которая едва заметно колыхнулась, когда Бет подошла поближе, в других ничего не осталось, кроме подсохших неаппетитных потеков. Оставив перегонный куб и заглянув по пути в пустой тигель, стоящий на массивной треноге, она подошла к письменному столу.
Стол был почти пуст, хотя им явно часто пользовались. Столешница оказалась сплошь покрыта пятнами и потеками от реактивов, исцарапана ножом, а кое-где красовались чернильные кляксы. С краю лежала большая толстая тетрадь, обложка у нее выпятилась горбом, намекая на вложенный между страниц небольшой предмет.
Бет взяла тетрадь в руки, и оттуда вывалилась золотая безделушка, ярко блеснув в свете свечей. Помедлив секунду, Бет положила ее на ладонь и поднесла к глазам.
– Какая красота, – восхищенно прошептала она.
На ее ладони лежала золотая ночная бабочка изумительно тонкой работы. Металл ничуть не помутнел от затхлого воздуха, и бабочка словно светилась изнутри, подмигивая теплыми искорками в дрожащем свете свечей. Не в силах оторовать от нее глаз, Бет поворачивала вещицу и так, и эдак, любуясь игрой света на золотых филигранных завитках и гадая, как это волшебство оказалось в мрачной и затхлой вампирской лаборатории. А перевернув ее, обнаружила длинную иголку и сообразила, что это брошь. Не долго думая, она приколола ее к воротнику рубашки и обернулась, чтобы показать находку Мику, но тот не выразил восторга, хотя внимательно вгляделся в золотые завитки.
Мистер Регис неожиданно возник совсем рядом с ней, заслонив Мика.
– Мисс Тернер, – тихо сказал он, указывая взглядом на золотую брошь. – Откуда это у вас?
– Я ее нашла здесь, в лаборатории, – растерянно ответила она. – На столе лежала тетрадь, а бабочка была в ней. Вы знаете, что это?
– Прошу вас, отдайте мне ее, – тихо попросил мистер Регис. – Эта вещь принадлежала моему пропавшему родственнику, и я бы очень хотел, чтобы она была у меня… Даже если мне не доведется вернуть ее лично.
Бет с сожалением отцепила бабочку и вложила ее в протянутую ладонь. В голосе мистера Региса было столько боли, что у нее не возникло и мысли попробовать уговорить его оставить находку ей.
Мистер Регис молча поблагодарил ее взглядом и приколол брошь с изнанки пиджака.
– Как вы сказали, зовут вашего родственника? – вдруг спросил Мик мистера Региса, неприятно прищурившись.
– Детлафф ван дер Эретайн, – ответил тот. – Вам знакомо это имя?
– Он немец? – продолжал допытываться Мик, и Бет удивилась, какое это имеет значение.
– Кто? – растерялся мистер Регис? – Детлафф? Нет, пожалуй, не немец.
– И когда вы его видели в последний раз?
– Помилуйте, мистер Сент-Джон, мы ведь обсуждали это. Кажется, лет пятнадцать или двадцать назад.
– Пятнадцать или двадцать? Или пятьдесят? Или, может быть, семьдесят?
– Нет, все же не так долго. Лет двадцать, от силы двадцать пять. Но послушайте, я с удовольствием отвечу на все ваши вопросы, если вы мне прямо скажете, что вы хотите узнать.
– Эта брошь, – Мик указал подбородком на грудь мистера Региса, где с изнанки пиджака была приколота бабочка. – Очень похожа на эмблему дивизии «Мертвая голова», которая воевала около восьмидесяти лет назад. Она состояла из отъявленных головорезов, и прославилась кровавыми преступлениями настолько, что ее название стало нарицательным. Большинство ее членов давно приговорены к смерти, но приговор исполнился не для всех. Если окажется, что мистер ван дер Эретайн носит ее в знак преданности казненным военным преступникам…
Мистер Регис устало вздохнул.
– Мистер Сент-Джон, Детлафф не имеет никакого отношения к военным преступникам, потому что никогда не участвовал в человеческих войнах. Кроме того, – он грустно улыбнулся, – эта брошь гораздо старше восьмидесяти лет, – он задумчиво оглядел лабораторию. – Думаю, тут мы больше ничего не найдем. Или вы хотите побыть здесь подольше?
Джозеф захлопнул еще хранящую отпечаток бабочки среди страниц толстую тетрадь, которую листал, чтобы не вмешиваться в разговор.
– Через час начнет светать, так что нам пора возвращаться. Бет, ты как?
– Мне тоже пора. Скоро на работу, да и статья сама себя не напишет, – она протяжно зевнула, запоздало прикрыв ладонью рот.
Они вернулись тем же путем, что и вошли, аккуратно затворив за собой все двери, только усталая Бет все же споткнулась о ржавый капкан в саду. К счастью, тот был разряжен. Обратный путь она проспала, обняв подушку и завернувшись в пушистый плед, надежно закрепив его ремнем безопасности, и проснулась лишь когда машина остановилась у ее дома. Солнце уже сияло вовсю, и Бет сонно щурилась, стараясь не открывать глаза слишком широко.
Выходя из машины, она спохватилась.
– А что было в той большой тетради, которая лежала на столе? – спросила она Джозефа, прежде чем захлопнуть дверь.
– Вот в этой? – Он достал из-под пассажирского сиденья тетрадь и помахал ей у Бет перед носом. – В основном, какая-то чушь. Зигфрид пытался создать черный туман.
========== Часть 8 ==========
Джозеф валялся на диване, нервно прижимая к уху мобильный телефон, закатывал глаза, пилил себя ребром ладони по горлу и подавал Мику знаки бровями, молча жалуясь на идиотов-собеседников и требуя сочувствия. Рядом с ним выстроилась батарея пустых стаканов с матово-красными потеками, среди которых затесался один, в котором на дне еще что-то оставалось. Джозеф одной рукой перебирал их и двигал туда-сюда, меняя местами, отчего было похоже, что он сам с собой не глядя играет в наперстки, и время от времени рявкал в телефонную трубку.
Мик корпел над старой тетрадью, с трудом разбирая непривычный мелкий почерк, и изредка сверялся с пухлым современным справочником, обложку которого украшали звезды и алхимические символы, изображенные подчеркнуто таинственно. Иногда он хмуро поглядывал на Джозефа, который ужасно раздражал его своей непосредственностью и умением занять собой все свободное пространство. Джозеф уже сменил любимые джинсы Мика на деловой костюм, притащил из дома два огромных чемодана разного скарба, а его дорогие пиджаки и элегантные рубашки совсем загнали в угол нехитрый гардероб хозяина. Мик втайне надеялся, что Джозеф в последний момент передумает переезжать к нему, но тот смотрел так жалобно, что Мик не смог отказать.
Теперь его гостиная превратилась в какой-то трейдерский офис, только не хватало гигантских экранов с мигающими графиками во всю стену. Перевозить мониторы Мик решительно отказался, и теперь Джозеф в одиночку успешно заменял собой шумную толпу брокеров, изредка громко жалуясь на слишком маленький экран ноутбука. Он совершенно пришел в себя, и только под вечер сник и забился в угол дивана, страдальчески обхватив себя руками. Мик оценил сцену, подал свежий стакан крови, похлопал по плечу, приговаривая «ну, ну», и вообще повел себя, как и подобает лучшему другу, хотя в глубине подозревал, что его лучший друг немного драматизирует.
Мик устало потер переносицу и покосился на телефон. Бет не звонила, а сам он звонить не решался, боясь разбудить ее, или, еще хуже – выдернуть из творческого потока. Мистер Регис тоже не звонил. Захлопнув справочник, Мик с хрустом потянулся и вылез из-за стола.
– Какая-то бессмыслица, – пожаловался он Джозефу, который отложил телефон и с закрытыми глазами валялся на диване, ногу за ногу. – То ли эта алхимия посложнее ракетостроения, то ли это полная чепуха.
– Да и да, – ответил Джозеф, не открывая глаз. – Это действительно сложная штука, и очень противоречивая. Хотя я в ней плохо разбираюсь. Зигфрид пытался меня приохотить, и я даже какое-то время честно старался соответствовать, но мне быстро надоело, а потом мы поссорились… Другое дело, что там так все запутано, что правду от чуши отличить не так просто. Кстати, можно спросить у мистера Региса. Мне показалось, он неплохо в этом разбирается.
– Опять мистер Регис, – помрачнел Мик. – Интересно, в чем он не разбирается?
– Он не водит машину, – тут же отозвался Джозеф. – И мало знает о вампирах.
Мик помрачнел еще больше.
– Да чем он тебе не угодил? – удивился Джозеф. – Он странный, конечно, но с ним можно иметь дело. Он тебя спас, между прочим. И Бет спас… от меня.
Мик не ответил, только бездумно потер плечо, которым ночью поймал отравленный арбалетный болт. Рана совершенно затянулась и больше не беспокоила, но на ее месте остался четкий крестообразный шрам. Мик с изумлением обнаружил его уже дома, когда менял испорченную рубашку и смывал с плеча кровь, и теперь гадал, что помешало разрезу затянуться без следа: яд или вмешательство милейшего мистера Региса. Чутье подсказывало ему, что если в вопросе речь идет о мистере Регисе, то и в ответе речь может идти только о нем.
Сделав круг по комнате, он подошел к окну и раздвинул пальцами жалюзи. Вечер уже наступил, но еще не совсем стемнело, и он полностью сдвинул жалюзи к краю окна. Закат уже догорал, и Мик задумчиво смотрел, как небо из ярко-красного становится зеленым и желтым, и в конце концов окрашивается в обычный для ночного мегаполиса грязновато-бурый тон.
Заметив, что все еще трет давно зажившее плечо, он поймал себя на мысли, что понятия не имеет, чем именно мистер Регис сделал надрез, когда вытаскивал болт. Ведь у них не было ножа. Перед внутренним взором возник образ пожилого джентльмена, который огромными зубами аккуратно надкусывает мышцу вокруг болта, и сам ухмыльнулся от дурацкой картинки. Но все же, чем?
Вздохнув, он вернулся к письменному столу. Джозеф потянулся, нехотя встал и тоже подошел.
– Ты уже скупил весь фондовый рынок или оставил немного на завтра? – спросил Мик, и Джозеф ухмыльнулся.
– И скупил, и распродал, а потом снова скупил, – довольно сказал он и потянул на себя тетрадь. – Дай-ка ее сюда. Я, конечно, недоучка, но хотя бы умею разбирать этот дурацкий почерк. Предлагаю начать с конца и идти к началу, а то тут слишком много всего, а в конце должно быть самое интересное.
Мик не возражал.
– Начинай, а я позвоню Бет. Если она еще не решила бросить эту затею.
*
Бет протяжно потянулась и, поморщившись, поменяла позу. Она очень собой гордилась: еще утром Морин одобрила черновик большого ретроспективного обзора, даже не заподозрив, что загадка кровавого убийства раскрыта и продолжения больше не будет, без возражений согласилась со сроками и даже не настояла на присутствии в редакции. Теперь у Бет была свободна почти что целая неделя, если считать выходные – работа с архивами не в счет. Радостно пообещав быть на связи в любое время суток, она убежала за компьютер – рыться в старых заметках и писать обзор.
Каркас обзора у нее уже был, и теперь она сортировала еще несколько дней назад отобранные сообщения, откладывая в одну кучку вероятных жертв фледера, а в другую – всех остальных. Оценив обе кучки и обнаружив, что они примерно одинаковые, она с сожалением придвинула себе ту, где виновником могло оказаться убитое Миком чудовище, и принялась за работу.
Обычно Бет любила писать обзоры, особенно, когда впереди маячила нераскрытая тайна, но сейчас ей было скучновато. К тому же, приходилось внимательно следить, чтобы не написать лишнего. Даже пережитый той ночью ужас ее не настраивал на нужный лад, да и испугало ее не столько чудовище, которого она видела только издалека, сколько старый друг Джозеф… И тайны больше никакой не было, остались лишь однообразные протоколы старых происшествий.
Чтобы совсем не заскучать, Бет развлекалась, выжимая из сухих архивных строчек всю возможную драму и нагоняя на будущего читателя то слезу, то леденящий страх. Она быстро печатала страницу за страницей и опомнилась лишь на последнем абзаце. Изменив смысл последних строчек с завлекательного «кто же будет следующей жертвой?» на умиротворяющее «мы верим, что трагедии больше не повторятся», она с чувством выполненого долга сохранила файл и потянулась за следующим списком.
Тут все было гораздо интереснее. Люди пропадали без следа, находились неопознанные тела, а то попадались и просто нераскрытые убийства. Показать бы этот список Гильермо, подумала она. Полиция наверняка уже запросила в морге протокол, но ведь самое важное не пишут в протоколах…
Раздраженно сдув надоедливую челку с глаз, она перебрала заметки и принялась заново размечать карту происшествий. Когда работа была почти готова, а за окном почти совсем стемнело, телефон пошевелился и зажужжал.
– Привет, Бет, – сказал он голосом Мика, и дождавшись ответа, продолжил. – Как ты смотришь на то, чтобы заехать к нам? Я закажу тебе пиццу.
– С ананасами и двойным сыром! А вы еще что-то нашли? – у Бет тут же загорелись глаза и заурчало в животе. Она опять позабыла про обед.
Мик что-то неопределенно промычал и уже нормально добавил:
– Приезжай. Я сейчас позвоню твоей дуэнье, и мы все будем в сборе.
– Моей дуэнье? Это ты о мистере Регисе? – расхохоталась Бет, и телефонная трубка снова что-то проворчала. – Он не моя дуэнья, а Джозефа. Это ведь за ним нужно следить, а не за мной! Тогда я уже выезжаю!
Когда Бет вошла в гостиную, пиццу уже привезли. Мистер Регис чинно сидел на диване и с любопытством поводил аристократическим носом, а Джозеф развалился рядом с ним, держа в руке знакомую по ночному приключению тетрадку, заложив ее пальцем, чтобы не потерять страницу. Бет потребовала нож и большую чашку кофе, в два счета разделала пиццу, уложила ломтик на кофейное блюдце и, поколебавшись, предложила его мистеру Регису. Мистер Регис лукаво улыбнулся и с благодарностью принял угощение, явно кожей чувствуя, как на него устремились напряженные взгляды. Аккуратно попробовав кусочек, он дождался, пока взгляды станут разочарованными, и произнес:
– Запеченные фрукты с сыром? Любопытное сочетание, хотя и довольно непривычное. Так на чем мы остановились? – он откусил кусочек побольше и с явным удовольствием начал жевать, приготовившись слушать.
Бет с Миком переглянулись, и Мик едва заметно пожал плечами.
– Нам очень повезло. Эта тетрадь, – он кивнул в сторону Джозефа, – оказалась чем-то вроде дневника вперемешку с рабочими заметками. Нам не все удается разобрать, да и записи там довольно своеобразные, но все же…
Джозеф кивнул, открыл тетрадь на нужной странице и развалился на диване поудобнее.
– Если опустить алхимические формулы… Их потом можно будет отдельно посмотреть, или даже сделать копии, чтобы не сталкиваться лбами. Начиная с последней записи, – он прочистил горло и процитировал, – «Смерть – необходимый этап в процессе трансмутации, и нельзя обрести бессмертие, не познав смерть… Чернота – начало белизны, из nigredo выходит albedo, как смерть открывает дорогу к воскрешению… Сжегши грубую материю, возгони летучие элементы и получи albedo. Сублимируй эфирные тела и возродись как высший дух». Тут на латыни, а я ее уже почти забыл, так что извините, если не очень понятно, – пояснил Джозеф и посмотрел на мистера Региса.
– Обычные алхимические практики, основанные на фундаментальной теории, – кивнул тот. – К сожалению… или к счастью, теорию до сих пор не удалось подтвердить, иначе мир был бы наводнен бессмертными духами.
Джозеф вернулся на несколько страниц и продолжил:
– «Материя – лишь один из способов существования духа, и дух преодолевает материю, освобождаясь от нее, но не порабощая. Он черен как смерть, дарящая жизнь и ал как жизнь, несущая смерть, и сам выбирает свое бытие».
– Не могу ничего сказать, – пожал плечами мистер Регис. – Похожим занимались многие алхимики, которые пытались познать природу духа через смерть и возрождение. Насколько я понимаю, раз ваш мастер был вампиром, ему повезло преодолеть первый этап, и это вдохновило его на исследования. Немногие могут этим похвастаться. А что там дальше?
– «Металл светлее золота и тверже стали, сильнее огня, молота и A. R. Я никогда не встречал такого сплава, и нет для него элемента». Что такое A. R.?
– Полагаю, это aqua regis, царская водка, в которой ваш мастер пытался растворить брошь, – мистер Регис похлопал себя по груди, где с изнанки пиджака была приколота бабочка. —Очевидно, безуспешно. И – нет, меня не назвали в честь ее, если вы об этом. Там есть еще что-нибудь?
– «Алый туман рассеялся, явив сияющую драгоценность, и я не мог отвести от нее глаз. Ключ к победе духа над материей был у меня в руках». Это, наверное, о золотой бабочке… Но что значит «алый туман»?
Мистер Регис молчал. В конце концов он с такой неохотой выдавил «не знаю», что даже Бет поняла, что он все прекрасно знает, но не хочет говорить. Джозеф покачал головой и стал читать дальше:
– «Я видел черный туман, и из него вышел человек, и видел, как из человека вышел туман, и он рассеялся над горами, ибо дух всегда будет превыше материи, как крепость и лев будут превыше луны». Чушь какая-то. И опять туман, только черный, – прокомментировал прочитанное Джозеф и взглянул на мистера Региса, но тот окончательно ушел в себя. Его темные глаза стали совсем непроницаемыми, и даже будто перестали отражать свет. Было ясно как день, что больше он ничего не скажет, и Джозеф отложил тетрадь.
Мик хмурился, а Бет вдруг заинтересовалась.
– Крепость и лев превыше луны, – задумчиво повторила Бет. – Там прямо так и написано?
– Если дословно, то тут написано: «castillo y león super lunam est», частью по-испански. Погоди, ты имеешь в виду, что не «крепость и лев», а Кастилия и Леон? Но в этом ненамного больше смысла.
Бет вскочила и начала рыться в сумке.
– Как раз намного. Святой Фердинанд родился в Кастилии и Леоне, я как раз сегодня читала о нем, когда писала обзор и просматривала историю Сан-Фернандо. Его канонизировали за фактическое окончание реконкисты, то есть, за то, что прогнал мусульман из Испании и сделал ее снова христианской. Дух превыше луны. И я тоже кое-что нашла, – сказала она, доставая из сумки сшитые листки и не обращая внимания на скептический взгляд Джозефа. – Я убрала из старой карты убийства, которые можно приписать чудовищу из коллектора, и вот что получилось. Смотрите, точек в Санта-Монике больше нет, значит, там убивал только фледер. В Даун-Тауне их тоже почти не осталось, а вот в Сан-Фернандо все точки остались, как были. Я уверена, нам нужно ехать туда.
