Текст книги "Чисто вампирское убийство (СИ)"

Морин легко говорить, мрачно думала Бет, неторопливым шагом обгоняя гудящую пробку на бульваре Уилшир. Криминогенная обстановочка в Лос-Анджелесе, конечно, та еще, но и запросы у Морин были ей под стать. Затевать несколько расследований ради одной публикации! Да и полиция охраняет своих глухарей, как какой-то стоглавый цербер, ничего от них не добьешься. Она оглянулась, словно надеялась, что где-то рядом только что произошло загадочное преступление, про которое еще никто не написал.

Но все было до ужаса обыкновенно. В густом пыльном воздухе звуки и запахи висели вперемешку, гудки нервных автомобилей казались олицетворением дизельной гари, а вонь горелого жира из ближайшей забегаловки – овеществлением ссоры перед ней. А вот поесть ей совершенно точно не мешало бы. Про завтрак она сначала позабыла – так увлеклась статьей, а потом не успела даже сделать себе бутерброд, и теперь перебирала в уме ближайшие закусочные, но ни одна не отзывалась радостным предвкушением. Тогда хотя бы кофе. Большая чашка кофе с воздушной молочной пенкой и тремя ложками сахара. Или четырьмя. Или двумя, но тогда с пирожным.

Составив таким образом приблизительный план действий, Бет толкнула дверь ближайшей кофейни.

Здесь было прохладно, пахло непременным кофе, ванилью и еще чем-то сладким, то ли сиропом, то ли потревоженной газетной бумагой. Раскаленный бульвар остался грохотать снаружи, а здесь было тихо, хотя все столики были заняты, только шумел кофейный агрегат, изредка с шипением извергая клубы пара. Раздражение сразу улетучилось, будто его не пропустила тяжелая стеклянная дверь, и оно осталось болтаться где-то там, среди зноя и пыли бульвара.

Бет устроилась за стойкой рядом с газетной стеной, которую воздвиг перед собой посетитель на соседнем табурете. Огромная кружка кофе и чизкейк появились перед ней как по волшебству, и жизнь тут же пошла на лад.

Пристроив рядом с тарелкой потрепанный ежедневник, Бет принялась листать его, то не глядя прихлебывая горячий кофе, то отвлекаясь на пирог.

Пожалуй, она начнет с городского морга. Полиция там уже наверняка была, и Гильермо не откажется с ней поболтать. Потом архив. Криминальные новости за последние пару лет есть в электронном виде, а если слухи не врут, и они оцифровали старые подшивки газет, то можно будет заглянуть и поглубже в прошлое, хоть это и займет какое-то время. Бет задумчиво отправила в рот кусочек пирога и замерла, размышляя. Кто бы еще ей смог помочь с этим убийством без тела? Если это вообще было убийство, и жертва не ушла сама. Хотя вряд ли ей удалось уйти, там было столько следов борьбы и такие кровавые лужи, что впору назвать это происшествие убийством путем кровопускания с особой жестокостью.

Краем глаза она отметила движение рядом с собой и обернулась. Газетная стена исчезла, явив посетителя с соседнего табурета, который пристально ее рассматривал.

– Прошу меня простить, – сказал сосед, отвечая на вопросительный взгляд Бет. – Я ни в коем случае не хотел показаться бестактным, но любопытство пересилило. Кровавые убийства – нечастая тема для размышлений за чашечкой кофе. Еще раз прошу прощения за, возможно, неуместное любопытство, но… Вы работаете в полиции?

Бет покраснела. Дурацкая привычка размышлять вслух снова ее подвела. Сосед по барной стойке терпеливо ждал ответа, а она его разглядывала. Он выглядел серьезно и в целом приятно, хотя и немного напоминал внешне налогового инспектора, который повадился отклонять ее декларации из-за каких-то незначительных мелочей. К тому же, что-то в нем было… Бет даже для себя не смогла сформулировать, что ей мешало. Непривычный для Калифорнии консервативный костюм? Может быть, акцент, или, скорее, манера изъясняться? Или, может быть, выражение лица? Он весь был какой-то неуместный и гармоничный одновременно, будто принадлежал не этому месту, а какому-то другому, далеко отсюда.

– Нет, – ответила Бет, когда пауза совсем уж неприлично затянулась. – Я – репортер. Работаю в издании Баззвайр. Расследования, загадочные происшествия… И убийства, конечно. Вы спрашиваете из любопытства, или у вас… практический интерес?

Настала очередь незнакомца раздумывать над ответом. Он тоже с интересом разглядывал Бет, не отводя взгляда необычно черных глаз.

– Пожалуй, и то, и другое, – в конце концов ответил незнакомец. – Меня всегда интересовали люди… И, скажем так, причины, толкающие их на определенные поступки, которые совершенно очевидно разрушают их жизнь, и жизнь их близких и дорогих им людей. Но это больше праздное любопытство. Что же касается прикладного интереса… – он снова замолчал, подыскивая подходящие слова. – Скорее, речь идет об одолжении. Или о помощи, если угодно. Передо мной стоит необычная задача, и я пока не очень хорошо представляю, с какой стороны к ней подойти. Услышав, как вы размышляете об убийстве, я предположил, что вы работаете в полиции, и мне пришла в голову мысль, что, возможно, вы сможете вывести меня на верный путь. Впрочем, опыт журналистских расследований в этом отношении ничуть не хуже, даже напротив – вы наверняка привыкли работать в условиях ограниченного доступа к информации. А теперь, когда вы сказали, что занимаетесь расследованиями необычных происшествий, я окончательно уверился в том, что вас мне послали боги.

Бет отложила вилку и развернула табурет, чтобы получше видеть собеседника.

– И вас не пугает, как журналисты обычно трактуют слово «конфиденциальность»? Ведь если расследование не обещает публикации, то за него и браться-то никто не будет.

– Я еще не решил, как к этому относиться, – признался незнакомец. – Но в данный момент меня гораздо больше волнует моя вполне осязаемая проблема, нежели ее потенциальная огласка.

– В таком случае, – Бет раскрыла ежедневник на чистой странице, встряхнула головой и выпрямилась. – Меня зовут Бет Тернер, Баззвайр, и я вас слушаю.

– Меня зовут Эмиель Регис Рогеллек Терзиефф-Годфрой, – у собеседника в улыбке дернулись губы, когда он увидел, как округляются глаза Бет по мере того, как он произносил свое имя. – Но вы можете называть меня Эмиель Регис или просто Регис.

– Вы приехали издалека? – предположила Бет.

– И совсем недавно, – кивнул Эмиель Регис. – Я прежде никогда не бывал в Америке, и, признаться, она немного ошеломила меня. Городок, в котором я живу, очень небольшой и тихий. Я бы даже сказал – камерный. А здесь столько людей, и домов, и такая суматоха. Все в постоянном движении.

– В постоянном движении, – задумчиво повторила Бет, глядя в окно на намертво вставший в пробке бульвар Уилшир.

Собеседник проследил ее взгляд и усмехнулся.

– Иногда неподвижность и есть олицетворение непрерывного движения. Если подумать о стремительно вертящемся колесе, спицы которого в какой-то момент покажутся неподвижными… Впрочем, я так и не перешел к сути. Я приехал в Калифорнию, чтобы найти своего родственника, с которым был очень близок, и не знаю, с чего начать.

– Давайте начнем с имени, – предложила Бет.

– Его зовут Детлафф ван дер Эретайн, – тут же ответил собеседник. – Хотя я и сомневаюсь, что это как-то поможет в поисках, разве что упростит наш разговор. Детлафф с детства довольно нелюдим и избегает новых знакомств. Кроме того, он не терпит врачей, и я уверен, что у него нет медицинской карты. И, насколько я знаю, он также предпочитает наличные карточкам или банковским чекам. Водительских прав у него тоже наверняка нет.

– Звучит необычно. Я знаю людей, которые избегают врачей, потому что им нечем платить за медицинскую страховку, но водительские права… Тем более, в Лос-Анджелесе, где никто не ходит пешком.

Эмиель Регис пожал плечами.

– Не исключено, что моя информация устарела, и многое изменилось с тех пор, как мы виделись в последний раз. Но что-то мне подсказывает, что Детлафф все так же нелюдим и полон скепсиса по отношению к обществу, как и прежде.

Бет задумчиво покачала ногой и пристроила ежедневник поудобнее.

– Мистер Регис, а как давно вы в последний раз виделись?

Эмиель Регис ответил не сразу.

– Довольно давно, – он снова задумался. – Не могу сказать точно. Скажем, лет двадцать назад.

– Вы хотите сказать, что не виделись с юности? – удивилась Бет. – Может быть, ваши дороги просто разошлись, это часто бывает.

– Я выгляжу довольно молодо для своего возраста, мисс Тернер, – улыбнулся Эмиель Регис. – Повезло с генетикой. Мы с Детлаффом, конечно, были моложе во время нашей последней встречи, но я бы не назвал нас юношами. Позже мы не встречались лично, но Детлафф регулярно давал о себе знать. А потом перестал. Я долго ждал от него вестей, и в конце концов отправился на его поиски.

– Давая о себе знать, Детлафф, конечно, не оставлял обратного адреса, – предположила Бет, черкая в ежедневнике.

– Совершенно верно, – подтвердил Эмиель Регис. – Как я уже говорил, передо мной встала довольно непростая задача.

– Это точно, – согласилась Бет и ненадолго задумалась. – Но ведь должно же быть хоть что-нибудь. Как он выглядел?

– О, это довольно просто, – моментально отозвался Эмиель Регис. – Он худощавый рослый брюнет с голубыми глазами. Очень приятной и интересной внешности, я бы сказал. Не избегай он общества, наверняка имел бы успех у женщин, хоть и немного мрачноват. Да, над левой бровью у него небольшой шрам.

– Сейчас он, наверное, совсем седой, – задумчиво сказала Бет.

– Вряд ли, – покачал головой Регис. – В нашем роду седеют поздно. Не смотрите на меня так, мисс Тернер, я все же старше Детлаффа, а седеть начал сравнительно недавно.

– Мистер Регис, вы не пробовали объявить его в розыск? Или дать объявление в газету с его портретом?

– О, нет, – собеседник покачал головой еще решительнее. – Боюсь, это не тот вид огласки, который мне кажется приемлемым. Да и Детлаффу тоже, я просто убежден в этом. Тем более, вряд ли это принесло бы хотя бы самые скромные плоды. Насколько я знаю Детлаффа, он не читает газет, и круг его общения настолько узок, а сам он настолько скрытен, что вряд ли его кто-нибудь смог бы узнать.

– И вы так уверены, что он хочет, чтобы его нашли? – нахмурилась Бет. – Судя по вашему рассказу, ваш родственник делает все, чтобы оставаться в тени даже по отношению к вам, мистер Регис. Кроме того, он может быть просто-напросто мертв.

– Я не думаю, что он мертв, – задумчиво произнес Регис. – Что же касается вашего первого вопроса… Мне кажется, он не стал бы избегать меня специально, если бы знал, что я его ищу. Другой вопрос, что я так и не придумал, как дать ему это понять. Но если все же выяснится, что его больше нет… Я очень хотел бы знать, что же смогло его убить.

Бет поежилась. Наверное, кондиционер холодит слишком сильно. Она снова взглянула на мистера Региса, но тот выглядел все также безмятежно и доброжелательно, как и в тот момент, когда спросил ее, не работает ли она в полиции.

– Мистер Регис, вы действительно задали мне задачу. Найти высокого худощавого мужчину без особых примет в Лос-Анджелесе – это даже не иголка в стоге сена. Это какая-то иголка в стоге таких же иголок, – она помолчала, и тут ее осенило. – Погодите, мистер Регис. А почему вы вообще решили искать его в Калифорнии?

В этот раз Эмиель Регис медлил гораздо дольше, прежде чем ответить.

– Собственно, этот вопрос и подводит нас к сути, – наконец начал он. – Точнее, к ответу на незаданный вопрос, почему я не обратился в полицию напрямую или не избрал любой другой из традиционных способов поиска пропавших людей, – он снова замолк, но скоро продолжил. – Мне нелегко об этом говорить, особенно с рациональными людьми – а вы производите впечатление очень рационального человека, мисс Тернер. Но коль скоро вы согласились выслушать меня, я расскажу вам все, хоть и рискую показаться сумасшедшим. В любом случае, позвольте заверить вас, что даже если я произвожу впечатление душевнобольного, я не опасен. Вы вольны прервать беседу в любой момент и уйти, и я не последую за вами. Впрочем, тот факт, что вы занимаетесь загадочными и таинственными происшествиями, вселяет некоторую надежду, что вы не только выслушаете меня, но и сможете помочь.

Эмиель Регис не выглядел сумасшедшим. Он выглядел немного странным, непривычным и самую малость не от мира сего, но сумасшедшим он не выглядел совершенно точно. Поэтому Бет кивнула и приготовилась слушать.

Регис прикрыл глаза, словно преодолевая внутреннее сопротивление, и медленно заговорил:

– У Детлаффа есть одно очень необычное свойство. Я бы даже назвал его талантом, не приноси оно столько горя людям, – он вздохнул, и, собравшись с мыслями, продолжил. – Вокруг него всегда происходят… необъяснимые смерти. Чаще кровавые, но иногда и просто пропадают люди. Я провел некоторое время в исследованиях, собрал приличную статистику по тяжким преступлениям. Люди убивают друг друга по всему миру, но… равномерно. В больших городах – больше, в маленьких – меньше. В Европе – реже, в Африке – чаще. Но процент необъяснимых, нераскрытых убийств и пропаж везде приблизительно одинаков. Если отбросить бытовые убийства, убийства на почве ревности, за долги или наркотики, грабежи, войны, аварии и несчастные случаи, то остаются буквально единичные насильственные смерти, которые нельзя объяснить тривиальными причинами. Везде, кроме Лос-Анджелеса. Именно в последние годы здесь они случаются слишком часто, чтобы на это нельзя было обратить внимание. Поэтому я и начал свои поиски здесь.

– Насколько я понимаю, вы не думаете, что Детлафф и есть убийца, иначе не заговорили бы со мной, – предположила Бет, усмехнувшись, но внутренне поежившись.

– Совершенно верно, мисс Тернер, – кивнул Эмиель Регис. – Я убежден, что Детлафф – не убийца. У него непростой характер, и он очень вспыльчив, но… У него всегда был очень жесткий внутренний стержень. Своего рода моральный кодекс, если угодно, и с годами он только укрепился. Но, как я уже сказал, есть вероятность, и довольно большая, что Детлафф – косвенная причина всех этих необъяснимых… происшествий.

Он снова задумался, подбирая слова, а Бет не торопила его.

– Прежде, чем я продолжу, я хотел бы спросить вас, мисс Тернер, даже если мой вопрос прозвучит дико… Приходилось ли вам в ваших расследованиях таинственных преступлений сталкиваться с нечеловеческими, потусторонними существами?

Ему все-таки удалось тебя огорошить, подумала Бет.

– Я даже не знаю, что на это сказать, – осторожно ответила она, лихорадочно соображая, относятся ли вампиры к потусторонним и нечеловеческим существам, и можно ли безопасно признаться, что она с ними сталкивается еженедельно. – Думаю, что наш мир достаточно глубок и разнообразен, чтобы в нем могли жить самые удивительные существа, а люди слишком сосредоточены на самих себе, чтобы обнаружить то, что не слишком хочет быть обнаруженным, – в конце концов ей удалось сформулировать обтекаемый ответ.

Эмиель Регис пристально смотрел на нее с таким выражением лица, будто услышал не то, что она сказала, а что подумала. В конце концов он кивнул и продолжил:

– В любом случае, я все же закончу мысль, как бы абсурдно она ни прозвучала. Детлафф, где бы ни оказался, рано или поздно оказывается как бы центром притяжения… необычных существ, хищных и часто крайне агрессивных. Как правило, он может контролировать их, но обычно просто не вмешивается в их жизнь, пуская все на самотек. К своему огромному сожалению я вынужден признать, что хоть мой родственник и не является убийцей, филантропом его тоже не назовешь. Люди ему в массе своей неинтересны, поэтому он не видит причины ограничивать… одних существ в пользу других, – он снова немного помолчал, и со вздохом продолжил. – Как бы то ни было, если мне удастся встретиться с Детлаффом, я наверняка смогу убедить его покинуть Калифорнию, и Лос-Анджелес вернется к нормальной жизни. Все останутся в выигрыше, разве что материала для статей у вас станет поменьше. Вы готовы принести эту жертву, мисс Тернер?

Бет заглянула в чашку, надеясь обнаружить там недопитый кофе, но чашка была пуста, и даже донышко у нее успело высохнуть. Человек – повелитель ужасных монстров. Или вожак чудовищной стаи. История, конечно, что надо. Если она окажется правдой, то рейтинги Баззвайр взлетят до небес, если только она сможет опубликовать результаты расследования. Но как найти человека, про которого ничего не известно, кроме имени, которое никто не знает, внешности, которую никто не видит, и особого свойства, в которое никто не поверит? Да еще эти потусторонние существа. Перед ее глазами тут же возник образ высокого темноволосого мужчины, окруженного армией клыкастых монстров, а она как будто пробивается сквозь их тесные ряды.

Эмиель Регис ненавязчиво молчал, а Бет все крутила в руках опустевшую чашку. Интересно, что сказал бы на это Мик?

– Мистер Регис, ваша история звучит очень… необычно, – наконец произнесла она и осторожно вернула пустую чашку на стойку. – Но кое в чем вы все же правы. Как минимум, в том, что касается количества нераскрытых преступлений.

Мистер Регис ничего не сказал, и Бет, не дождавшись ответа, продолжила:

– В особо сложных случаях – а это, безусловно, такой случай – я обычно работаю в паре с моим партнером, частным детективом. Вы не будете возражать, если я перескажу ему вашу историю? Хотя, конечно, было бы гораздо проще, если бы вы сами согласились встретиться с ним.

– Я буду рад любой помощи, – просто ответил мистер Регис.

– В таком случае, – Бет порылась в кошельке, несколько мелких купюр положила на стойку, а мистеру Регису протянула светлый квадратик. – Вот моя карточка. Позвоните мне завтра вечером, а до тех пор я попробую узнать хоть что-нибудь, – она сползла с высокого табурета и улыбнулась, прощаясь. – Жду вашего звонка. И, знаете… Думаю, что боги все же на вашей стороне. Вряд ли вам поверил бы первый попавшийся полицейский из кафе.

========== Часть 2 ==========

Городской морг встретил Бет привычной тишиной и зябкой прохладой. В подвальных этажах было безлюдно, только редкие лаборанты прохаживались туда сюда, таская свои реактивы и препараты. Их негромкие голоса гулко отражались от стен и наполняли это место странным, неправдоподобным подобием жизни. Впрочем, сейчас здесь звучали только ее шаги.

Бет свернула в знакомый коридор и постучала в тяжелую дверь.

– Живых здесь нет, – послышалось оттуда. – Заходите.

В прозекторской было ожидаемо тихо и почти уютно. Когда Бет шла сюда впервые, она представляла себе настоящую комнату пыток, и замирала от сладкого предвкушения ужаса. Но ее встретил обычный врачебный кабинет. Деревянные шкафы ломились от бумаг, на рукомойнике в углу толпились бутыли с дезинфекторами, а рядом на крючке пристроилось полотенце веселенькой расцветки. И кожаная куртка, небрежно брошенная на стул, окончательно губила всю таинственность этого мрачного места. Лишь сверкающий металлический стол да непривычные ящики, глубоко задвинутые в одну из стен, напоминали о печальном назначении этой комнаты.

Свет был приглушен, но Гильермо это ничуть не мешало. Он сосредоточенно заполнял какой-то сложный формуляр и даже не обернулся на звук открывающейся двери.

– Бет, – ухмыльнулся он письменному столу. – Давненько не виделись. Мика ищешь? Он заходил вчера вечером, выгреб все мои запасы. Или ты опять в поисках нового мертвого дружка, посвежее?

– Скорее, второе, – подумав, ответила Бет. – Хотя твои шуточки о мертвых дружках сами уже отдают тухлятиной. Есть что-то новенькое? Тогда показывай, а не хохми.

Гильермо поднялся, со скрежетом подвинул Бет свой стул и сделал приглашающий жест, а сам прислонился к пустому прозекторскому столу и скрестил руки на груди.

– Новенького полно, – задумчиво сказал он. – Я бы даже сказал, на любой вкус. Но показывать тебе их я бы все же не стал. Очень уж неаппетитно.

– Такие несвежие? – поинтересовалась Бет.

– Такие недоеденные. Черт, Бет, их реально кто-то жрал. Там следы зубов, как у саблезубого тигра. И еще два мешка фрагментов, эти я даже еще не начинал сортировать.

Бет поерзала на стуле.

– Их кто-то действительно жрал, а не просто обескровил?

– В общем, да, – Гильермо задумался. – Из тех, что поступили… целиком, обескровлены все, но не досуха. Хотя сейчас уже невозможно определить, это их высосали, или кровь просто вытекла, пока их пожирали живьем.

Бет слегка замутило. Хорошая фантазия – отличное подспорье для журналиста… Если не беседуешь в морге с прозектором, который не слишком выбирает выражения.

– Значит, рассказываешь, но не показываешь, – вздохнула Бет. – Сколько их у тебя всего? Этих… Которые у тебя проходят под грифом «нападение дикого животного».

– В самую точку, – хохотнул прозектор. – Именно под этим грифом они у меня и проходят. За последний месяц поступило двое, но вообще их было больше. Семь, или около того. Мы сначала грешили на пуму, которая забрела в пригород, но потом ее пристрелили – да ты помнишь эту историю, она была во всех газетах. Но через некоторое время обнаружили новый недоеденный труп.

Гильермо подошел к письменному столу и снова стал перебирать папки.

– Вот, например, – он достал из папки пачку листков и быстро нашел нужное место. – Сломаны шейные позвонки, сорвана челюсть… Рваные раны на бедрах и груди, вскрыта подвздошная область, разрыв аорты… Раздроблены… Да фактически разжеваны реберные кости, присутствуют следы клыков. Зато отсутствуют внутренние органы – печень явно сожрали в первую очередь, а фрагменты кишечника были обнаружены в радиусе пяти метров. Дать тебе нашатыря?

Бет помотала головой.

– Многовато для пумы, – задумчиво произнесла она. – Особенно для полгода как мертвой.

– Точно, – ухмыльнулся Гильермо. – С другой стороны, хотел бы я сказать, что мертвые не кусаются, но…

– Ты думаешь, это кто-то из ваших? Помнишь ту историю с новообращенным врачом, которого оставили без присмотра, и он растерзал свою жену?

– Вряд ли, – покачал головой прозектор. – Случаются, конечно… инциденты. Но трупы мы все же не едим. И я не слышал, чтобы какой-нибудь вампир разбрасывал кишки своих жертв по всей округе. Чистильщики бы уже на ушах стояли, а у нас пока спокойно все. И есть еще кое-что…

Бет терпеливо ждала продолжения, пока Гильермо аккуратно раскладывал папки по кучкам, а потом еще и подравнивал их края.

– Не в пользу… А точнее, в защиту наших говорит еще и то, что среди наших новых… поступлений стало попадаться слишком много расчлененки. Моя работа просто превратилась в какой-то чертов паззл! Мне даже становится как-то неуютно.

– Тебе-то чего бояться? – удивилась Бет. – Или среди жертв тебе попался какой-нибудь вампир?

– Мне не нравится мысль, что мы – не единственные монстры Лос-Анджелеса, Бет, – хмуро ответил Гильермо. – Мы спокойно живем только потому что люди не верят в чудовищ, и мы стараемся их в этом не разубеждать. Полиция пока спускает дела на тормозах, сваливая убийства на заблудших пум, но рано или поздно ей это надоест, и тогда… Черт, мне не хотелось бы уезжать отсюда из-за какой-то дряни, которая вздумала поохотиться на нашей территории. Ты не поверишь, но я даже прогулялся разок-другой в том районе, откуда привезли одно из тел.

– И что? – насторожилась Бет.

– И ничего. Район как район, обычный пригород. То ли эта тварь не любит вампиров, то ли охотится днем, то ли вообще съехала оттуда. Поговорила бы ты Миком, Бет. Я пытался, но у него вечно нет времени.

Они помолчали. Бет примеряла новости к странной истории, которую услышала от мистера Региса, и пока не видела противоречий. Достав свой блокнот, она записала: «мистер Р.: агресс. потуст. сущ. – выяснить подробности».

– Поговорю, конечно, – сказала она и поднялась, собираясь уходить. – Да, чуть не забыла. Тебе не на днях не привозили тело из Санта-Моники? Там вроде бы было убийство, все в крови, а тела нет.

– Кажется, нет, – Гильермо задумался, припоминая. – Разве только в одном из тех мешков есть что-то из Санта-Моники. Я еще не смотрел протоколы. Хочешь – заходи через пару дней, или Мик пусть зайдет, только не на пять минут.

– Я ему передам, – пообещала Бет.

*