Текст книги "Через секунды, сквозь века (СИ)"

Автор книги: shizandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

А погода действительно было великолепной. Не жалящее солнце, а теплый погожий денек. Листья еще зеленые, но в ветерке уже чувствовалось дыхание осени. Саша бесшумно появился на крыльце, встав за спиной, и Илья обернулся.

– Пойдем? – кивнул в сторону одной из тропинок, и сошел с крыльца.

Несколько минут они шли молча, каждый думая о своем. Илья – о том, что сегодня Саша явно испугался того, что кто-то увидит его рисунки. И это гораздо глубже и серьезней, чем кажется на первый взгляд. Лишнее доказательство, что он, Илья, поступил правильно, не спросив его о незнакомце в первое же утро. Судя по всему, Саша до истерики боится того, что с ним происходит. И того, что это у него кто-то… отберет.

– Почему вы молчите? – Саша бесцеремонно вырвал его из размышлений.

– Тебя напрягает молчание? – спокойно отозвался Илья, кивая проходящей мимо медсестре в ответ на ее приветствие.

– Нет, – Саша только пожал плечами. – Просто вы странно себя ведете. Вы должны задавать вопросы.

Илья рассмеялся. Похоже, его «нетипичное» по мнению Саши поведение выбивает того из привычного состояния и заставляет нервничать. На что пойдет Саша ради сохранения комфортных для себя условий?

– Может, я жду, пока ты сам расскажешь мне что-нибудь о себе?

Саша отвернулся, разглядывая высокие сосны, растущие по бокам дорожки.

– Мне нечего рассказывать. Я обычный.

– Обычные люди не считают, что видят призраков. А… необычные – считают, что они реальны. Может, расскажешь о них?

– О необычных людях? – с иронией спросил Саша.

– Я думаю, ты понял, что я имел в виду.

Саша помрачнел.

– О моих… призраках.

– Да. Я хочу знать, что они для тебя. Что они делают, что говорят.

– Они не шепчут у меня в голове страшным шепотом «Убей», если вы это имеет в виду, – Саша внезапно развеселился. – Не появляются и не исчезают рядом с теми, кто должен умереть и даже не предсказывают погоду.

– Кажется, здесь кто-то пересмотрел плохих фильмов ужасов, – Илья свернул и увлек Сашу за собой. – И если бы твои призраки делали хоть что-то из перечисленного, я бы привел к тебе экзорциста. Для начала, – еще один поворот, и перед ними открылся пруд. Небольшой, овальной формы, он был словно перенесен из какого-нибудь сказочного парка. Саша застыл, глядя на водную гладь, и подошел к самому краю и опустился на колени на мелкую гальку. Коснулся рукой воды, чему-то улыбаясь. Пару мгновений тишину нарушали только крики птиц, да шорох листьев, а потом лицо Саши исказилось. На мгновение словно подернулось рябью, и до Ильи донесся его голос, просящий подойти поближе. Неживой. Глухой. Илья, внимательно наблюдая за ним, послушно встал рядом.

– Что вы видите? – взгляд серых глаз не отрывался от воды, и Илья склонился пониже, изучая ее поверхность.

– Только твое отражение.

Губы Саши исказила усмешка.

– А я – огонь. И мечущихся в нем людей, – он оторвал взгляд от воды и поднял его на Илью. – Они просят меня их спасти. Я знаю, что их давно нет в живых. Если когда-нибудь они вообще существовали.

– Это не призраки. Это то, что принято называть видениями, – Илья говорил, все глубже погружаясь в его зрачки, в которых, как ему казалось, он видит отблески огня. Еще глубже и еще…

– Я вижу то, чего нет на самом деле. Я чувствую, как в пустой комнате меня касаются чужие руки. Когда я засыпаю – слышу незнакомые песни. Вы не сможете меня спасти, – длинные ресницы медленно опустились, и Илье показалось, что его выкинули на берег из толщи воды. – Да оно мне и не нужно.

– Неужели ты даже не хочешь знать, что это и откуда взялось? Ведь так было не всегда, я прав? – без особой надежды на ответ спросил Илья.

– Не знаю, – Саша снова повернулся к пруду, глядя на воду. – Не помню.

– А что ты видишь сейчас?

– Ничего, – Саша коснулся воды кончиком пальца.

– Куда ты не успел, Саша? – Илья прищурился, внимательно наблюдая за реакцией. Мгновенно поджавшиеся губы, пальцы в кулак… Почему этот вопрос вызывает в нем такой отклик? Разговор о его «призраках» он воспринимает почти спокойно.

Саша только мотнул головой.

– Я же сказал. Я не знаю, не понимаю. Я просто чувствую! – он вскочил, готовый бежать прочь, но Семенов был готов к этому. Шагнул вперед, чуть сжал плечи, заглядывая в глаза.

– Пожалуйста, позволь мне помочь тебе. Это ведь не прекратится, а станет только сильнее.

– От того, что вы будете копаться в моей голове, ничего не изменится! – Саша дернулся в сторону, и Илья отпустил его.

– Хорошо… Хорошо, Саша. Тогда покажи мне то, что видишь ты.

– Как? – длинные ресницы дрогнули, скрывая вспыхнувшее в глазах непонятное чувство.

– Нарисуй мне. Все, что видишь. Пожар, что был сегодня, людей. Ты слышишь песни – пой их мне. Пусти меня в свой кошмар.

Лицо Саши словно свело судорогой.

– Нет… – еле слышно выдохнул тот, отступая все дальше. – Нет, нет, нет!

– Саша… – Семенов выдохнул, как перед прыжком и тихо произнес. – Я помогу найти тебе ЕГО.

В навалившейся вдруг тишине их дыхания казались громче барабанной дроби. Время растянулось до бесконечности и остановилось. А потом сорвалось в галоп, спугнутое Сашиным отчаянным криком. Сжав голову ладонями, словно пытаясь ее раздавить, он рухнул на колени, крича, захлебываясь криком и воздухом. Илья выматерился и кинулся к нему. Упал коленями на острую гальку, потянулся и замер, когда крик вдруг прекратился, и Саша заговорил. На странном, чужом языке, который он никогда не слышал, то грубом и отрывистым, то певучим и по-кошачьи мягким. Саша то рычал, то заливался смехом. И смотрел, смотрел остекленевшими глазами куда-то.

– Саша… – Илья мало что боялся в этой жизни, но сейчас внутри спиралью свернулся ужас. – Саша! – сам зарычав сквозь зубы, он стиснул его плечи и как следует встряхнул. Светловолосая голова мотнулась, рассыпав пряди по плечам, и Саша замолчал. Только тяжелое дыхание срывалось с губ, да мелкая дрожь сотрясала тело.

– Саша… Посмотри на меня, – севшим, каким-то чужим голосом попросил Илья, с отвращением услышав в нем почти мольбу. Тот, все еще дрожа, медленно поднял голову, и Семенов вздрогнул, заглянув в его глаза. Пустые, словно подернувшиеся пеплом. Глаза человека, душа которого давно истлела…

========== 3. ==========

– Как он? – Илья потер глаза и снова водрузил очки на нос. За окном уже давно была ночь, но мысли о том, чтобы пойти наконец домой, у него даже не возникло.

– Нормально. Но ничего не помнит, – Ольга поставила дамскую сумочку на край стола, а сама подошла к нему. Взъерошила волосы, размяла плечи… – Иди домой, Семенов. Все, что могло сегодня случиться, уже случилось. И нам всем нужно отдохнуть.

– Не помнит? – из ее речи он выделил для себя только самое главное.

– Только вашу прогулку до пруда. И ничего больше. Самое интересное, что это его, похоже, ничуть не беспокоит.

– У него хорошие блоки. Думаю, только благодаря им, он еще не свихнулся окончательно. Я тебе рассказывал, что случилось в палате?

– Когда он решил, что кто-то увидит его рисунки? Да.

– Знаешь, в его комнате съемной квартире была чистота. Только под кроватью… Он рисовал ночами и дома. А потом прятал свои рисунки и забывал о них. Нет, скорее, заставлял себя о них забыть. Они его пугали.

– Он слишком хорошо хранит свои секреты. Хотела бы я знать, кто тот парень, которого он рисует.

Илья только поморщился:

– Иди домой, Ольга. А то твой муж из меня прикроватный коврик сделает.

– Ты слишком вредный для этого, Илюша, – Ольга улыбнулась, чуть сжала его плечо. – Сомневаюсь, что ему понравится ворчащий по поводу и без, коврик. Может, тебя домой подбросить?

– Нет, Оль, – Семенов покачал головой. – Я сам доберусь. Иди.

– Ну, как знаешь. Тогда до завтра, – Ольга взяла сумочку, подмигнула и вышла, аккуратно закрыв за собой дверь

– До встречи… – выдохнул Илья ей вслед и откинулся на спинку кресла. Черт, какой длинный день. Его нужно наконец закончить. А обо всем остальном он подумает завтра. Саша ничего не помнит. И это даже к лучшему, можно попытаться все начать сначала.

Семенов тяжело поднялся из-за стола, сменил белый халат на удобную куртку, проверил окна и вышел из кабинета. Запер дверь и выдохнул, прислушиваясь к звукам. Бормотание радио у дежурной, стук веток в коридорное окно… Илья поправил воротник и неслышным пружинистым шагом дошел до развилки и замер, нахмурившись. Показалось или?..

Шепот, шорох… Не громкий, на грани слышимости. Словно крылья по стеклу… Илья нахмурился и свернул к больничному крылу. Дежурная у двери вскинулась, но он только мотнул головой и ступил в коридор. Люминесцентные лампы над головой работали уже в ночном режиме и стены утопали в рассеянном полумраке. Нет, не показалось… Здесь шепот стал ярче, громче. Прислушиваясь, Илья неторопливо пошел вдоль коридора, и остановился, когда по ногам прошелся сквозняк. Семенов вскинул голову и нахмурился. Палата Саши. И…

– Отпусти меня… – щеки словно коснулось невидимое крыло, и Илья резко развернулся, заполошно оглядываясь. Но кроме него в коридоре не было никого. Только ветер стучал в оконные стекла. Выругавшись и чувствуя бешеный ток крови, от которого на мгновение заложило уши, Илья стиснул пальцы в кулак, потянулся к двери палаты Саши. Свет на мгновение моргнул, и Илья замер, краем глаза уловив сбоку какое-то неясное движение. Дернулся и снова замер от дикого ощущения присутствия кого-то за спиной. Тело продрал озноб, и горло перехватило от почти панического ужаса. Илья на мгновение зажмурился, а потом открыл глаза, вскинул голову и резко повернулся. Но увидел только пустоту. Снова. Черт… Кажется, он сам сходит с ума… Семенов снял очки и потер глаза, в которые, казалось, песку насыпали, бесконечно усталым жестом. Нет, домой и спать, просто спать. Нужно только проверить, как там Саша.

Илья снова потянулся к ручке двери, но на этот раз ему помешал полный ужаса крик. Он прокатился по коридору и растворился где-то в его конце. Мгновенно забыв обо всем, Семенов кинулся к палате, из которой донесся вопль. Краем сознания отметив появившуюся дежурную, рванул дверь на себя и влетел внутрь, оглядываясь. Никого. Только забившийся в угол один из пациентов, с ужасом смотрящий… куда-то. Илья оглянулся, но кроме темноты не увидел ничего. Медсестра уже пыталась успокоить пациента и отвести в постель, но тот даже не слышал ее. Сжавшись, он только смотрел и смотрел в тот угол, и Семенов решительно отодвинул девушку в сторону.

– Принеси успокоительного.

Она кивнула и, кажется, с облегчением унеслась, а Илья повернулся к мужчине. Взрослому, относительно адекватному, сильному человеку. Не без своих «тараканов», конечно, но…

– Денис, – позвал его Илья, а потом чуть сжал плечи, привлекая к себе внимание. – Денис, посмотри на меня!

Почти безумный взгляд кажущихся из-за расширившихся зрачков черных глаз дрогнул, и остановился на нем. Илья только выдохнул резко и заговорил мягко, почти нежно, как с ребенком.

– Денис, пойдем, тебе нужно лечь.

Но тот только мотнул головой, сжав побелевшие губы.

– Я уже тут, – медсестра вошла и, стремительно дойдя до Дениса, без особых церемоний поставила укол. Илье осталось только подхватить обмякшее тело и дотащить его до постели.

– Закройте палату на ночь. И следите за его состоянием, – он проверил зрачки, посчитал пульс, и пока девушка возилась с одеялом, вышел. Здесь ему больше нечего делать. Странно, вроде бы ничего особенного и подобные случаи – не редкость, но что-то дергало. Какое-то ощущение… Словно кто-то действительно был там, в том темном углу. Тряхнув головой, чтобы прогнать явно не самые здравые мысли, Семенов вернулся к палате Саши, и на этот раз открыть ее дверь ему ничего не помешало. Он потянул ее на себя, впуская немного света внутрь, и переступил порог, вглядываясь в полумрак. Скрип, шорох. И скрюченная фигура на полу. И снова шепот. Непонятный, невнятный. Илья невольно содрогнулся и подошел к сидящему Саше, который даже не услышал его. Снова рисует? Семенов заглянул за его плечо и замер, подслеповато щурясь. На белом листе картона это слово, казалось, было написано десятки, сотни раз. «Отпусти, отпусти, отпусти…» на русском, на английском, французском… Маленькие буквы, большие и просто огромные… ОТПУСТИ! Рука Саши замерла, когда сломался грифель. С губ сорвался выдох, а в следующую секунду Илья уже держал Сашу в руках. Обмякшего, безвольного, как марионетка, у которой обрезали нити. Илья выругался и, подняв его, устроил на кровати. Убедился, что тот спит и вышел, захватив с собой исписанный лист и сломанный карандаш.

========== 4. ==========

– Я не знаю… Не знаю. Я ничего не видел. Но оно смотрело на меня. Смотрело из того угла. И оно было таким страшным, – Денис, чуть покачиваясь на краешке своего стула, смотрел в пол. Илья потер красные от недосыпа глаза и переглянулся с Ольгой. Та только пожала плечами.

– Если ты его не видел, откуда тогда знаешь, что оно было страшным? – Семенов снова обратил свое внимание на пациента.

Денис замер на своем стуле. Медленно поднял взгляд, и Илья невольно стиснул пальцы в кулак. Взгляд почти насмешливый, с ноткой жалости. Так смотрят взрослые на детей, лепечущих чушь. Миг, и глаза Дениса изменились. Черные, бездонные, они стали похожи на провалы, от которых Семенов инстинктивно отшатнулся.

– Для страха не нужно зрение. Абсолютному злу не нужна оболочка, – прошелестел глухой голос, и Илья почувствовал, как за спиной замерла Ольга, пациентом которой был Денис. Слишком непохож сейчас был этот непонятный, холодный мужчина на того добродушного и улыбчивого, к которому они привыкли.

– О каком зле ты говоришь? – Илья снова подался вперед.

– О том, что живет за стеной, – выдохнул Денис и закрыл глаза так. – Я устал и хочу спать, – теперь перед ними снова был их пациент.

– У него за стеной… – начала, было, Ольга, но Семенов почти грубо прервал ее.

– Я знаю! – откинулся на кресло, выдохнул виновато. – Извини, Оля. Отведи его, пожалуйста, в палату. И выброси из головы всю эту чушь.

Ольга кинула на него тяжелый нечитаемый взгляд и, что-то говоря Денису, вывела его из кабинета. Илья убедился, что дверь закрылась, и развернулся в кресле к окну. Ну и как это все понимать? Принять за игру больного воображения и забыть или все-таки попытаться что-то понять или сделать? Денис раньше никогда так себя не вел. И никогда не разговаривал подобным образом. Его проблемы были в другом, он никогда не видел теней, призраков, и голоса в его голове не жили. Всего лишь пара-тройка фобий интересных настолько, что Илье захотелось узнать причину их появления. Ольга – прекрасный врач, и Денис уже почти был готов к выписке, но сейчас… Возможно, ему просто приснился страшный сон. Это объяснение было бы наилучшим во всех смыслах, но как тогда с его собственными «кошмарами наяву»? Соседом за стеной Дениса был Саша. И одно это накладывало на все произошедшее свой особенный отпечаток.

Илья снова развернулся к столу, выдвинул ящик и достал исписанный лист тонкого картона. Этой ночью Саша больше ничего не рисовал, и Илья почувствовал почти ностальгию по тем рисункам, что были раньше.

Нет, просто назвать это кошмаром уже не получится. Даже если предположить, что тот шепот «отпусти», который привиделся ему в коридоре, был всего лишь игрой его уставшего мозга, то тоже самое слово, написанное Сашей, просто совпадением быть не могло. И Илья не зря упоминал экзорциста. Он верил. И в судьбу, и в предопределение. И даже в параллельный мир. Другое дело, что это была не слепая вера обывателя, но сейчас это не имело никакого значения. Зато важным был тот факт, что он верил в свою интуицию. А сейчас она ему говорила, что все не так просто, но множество вопросов решится само собой, если ему удастся «пообщаться» с памятью Саши. До сих пор сознание того слишком хорошо хранило все свои секреты. Правда, и с этим начали возникать проблемы. Сдерживающие блоки Саши ослабли. И именно поэтому он, в конце концов, оказался в его клинике.

В дверь коротко постучали, а через секунду на пороге появилась Ольга. С тенью на лице и сведенными бровями, она явно пришла ругаться, но, кинув на замученного Илью короткий взгляд, только вздохнула.

– Илюш, может, стоить перевести его в другую палату? Он все равно ни с кем не общается. На третьем этаже целое крыло почти свободно.

– На тебя произвели такое впечатление слова Дениса о том, кто «живет за стенкой»? – почти насмешливо поинтересовался Илья.

Ольга только передернула плечами.

– Ты находишь это смешным? Возможно, это и правда смешно. Вот только тебе так не кажется. Иначе ты бы не устроил допрос Денису, а просто списал бы все на его кошмарный сон.

– Логичная моя, – Семенов повертел головой, разминая затекшие мышцы шеи. – Я не хочу оставлять Сашу в одиночестве. И не думаю, что это пойдет ему на пользу. Он не дурак. И изоляция…

– Будет только ему на руку. Не он ли все время просит, чтобы его оставили в покое?

– Он имел в виду меня.

– Никакой изоляции. Третий этаж – это всего лишь третий этаж. И там находятся такие же наши пациенты.

– Которые никогда никуда не выходят из-за того, что мы их не выпускаем.

– Он тоже никуда не выходит.

– Он не буйный.

– Но соседи его боятся, – произнесла Ольга явно свой последний аргумент, и Илья только вскинул бровь.

– А с этого места поподробней. Денис?

– И не только, – Ольга подошла к нему и присела на край стола. Никакой фамильярности или кокетства, просто им обоим было так удобней. Илья мог откинуться на подголовник кресла и видеть ее лицо, а она – читать выражение в его глазах. – Я не поленилась и побеседовала с остальными нашими «жителями». Конечно, «показания» у всех разнятся, но… В общем, кому-то кажется, что в их палате есть кто-то еще, кого они не видят, но чей взгляд чувствуют. Совсем как Денис. А кто-то боится конкретно Сашу. Наша малышка Юля, например. Она всегда закрывает глаза, когда проходит мимо его палаты.

– Я тебя не вижу, значит, и ты меня не видишь?

– Что-то вроде, – Ольга вздохнула, опираясь на руки. – Подумай над тем, что я сказала, Илья. Из-за ночного происшествия состояние Дениса ухудшилось. Не уверена, что ты захочешь, чтобы какой-то парень уничтожил одним своим присутствием плоды твоих и не только трудов.

Илья склонил голову к плечу, внимательно глядя на Ольгу:

– Почему ты его так не любишь? И не надо убеждать меня в том, что мне показалось, а на самом деле тебе все равно.

– И не думала даже тебя в чем-то убеждать. Я не люблю его потому, что боюсь. Ты сам знаешь – с нашей работой какие только люди у нас не были. Но твой Саша… Меня от него в дрожь бросает. У него обаятельная улыбка и наши медсестры души в нем не чают, даже когда он изображает из себя безмолвного истукана, но я… Вижу чуть больше, чем они. Улыбкой меня не проймешь. А у него страшные глаза.

– Он не виноват в том, что он такой. И ты это прекрасно знаешь.

– Я не буду с этим спорить. Все равно не смогу объяснить свои ощущения, но я им верю. А они говорят мне, что доля его вины в том, что с ним происходит, есть. Малая или большая – уже не важно.

Илья только вздохнул. Помолчал немного и спросил:

– Как он сегодня?

Ольга отвернулась, коснулась кончиком пальца исписанного картона и пожала плечами:

– Как обычно. Слушает радио, смотрит в окно.

Илья закусил губу, а потом выдохнул:

– Давай посмотрим эту ночь. Если все будет в порядке, ни о каком переселении мы больше не заводим разговор. Я не хочу, чтобы он считал себя психом. А на третьем этаже даже персонал считает себя не совсем нормальным.

– Договорились, – Ольга легко кивнула головой и соскользнула со стола. – Кстати, ты еще не был у него сегодня, хотя обход уже делал.

– Он необычный пациент. И мне нужно собраться с мыслями.

– Не знай я тебя чуть лучше, я бы решила, что ты просто на него запал. Но тебя интересует вовсе не его прекрасное тело. Хотя сейчас я, наверное, предпочла бы скорее последнее.

– О твоих предпочтениях мы поговорим потом, хорошо? А пока…

– Не могла бы ты свалить и оставить меня в гордом одиночестве? Как скажешь, дорогой, – Ольга хмыкнула и направилась к двери. – Кстати, завтра выходной. И я прибью тебя, если ты вдруг решишь меня вызвать на работу.

– Договорились, – Илья кивнул, улыбаясь, и Ольга вышла.

Семенов сильно потер лицо и, спрятав Сашин исписанный лист в ящик, занялся текущими организационными делами.

Новое оборудование, очередная смета, отчеты отвлекли его, но как только он поставил последнюю подпись, желудок недовольно буркнул, и Илья, кинув взгляд на часы, встал. Время обеда. Значит, пора осуществить небольшую задумку и понаблюдать за тем, как другие пациенты относятся к Саше. Он вполне допускал, что их неприязнь Ольгой преувеличена, поэтому посмотреть на это своими собственными глазами было бы полезно.

Саша был уже в столовой, когда там появился Илья. Семенов тенью прошел вдоль стены к комнате «для персонала», отделенной от основного зала стеклянной перегородкой и устроился за столом. Рассеянно кивнул присутствующим и повернулся к общему залу. Саша действительно сидел в стороне от всех. Глядя на стол прямо перед собой, он лениво мешал суп в тарелке, время от времени поднося ложку ко рту. Илья усмехнулся и опустил глаза в свою собственную тарелку, которую перед ним поставили, и желудок тут же отозвался урчанием. Пару минут Семенов просто сосредоточенно ел, а потом, когда первый голод был утолен, снова поднял голову. На этот раз Саша сосредоточено накручивал на вилку длинные спагетти, игнорируя весь остальной мир. Илья откинулся на спинку стула и окинул взглядом остальных пациентов. Случайно или нет, но они все сидели у противоположной от Саши стены, предпочитая кучковаться по четверо за одним столом. Илья нахмурился, вглядываясь в их лица. Напряженные, темные. Они словно торопились побыстрее проглотить еду и уйти. Так боятся Сашу? Или просто не хотят находиться с ним рядом? Ответы на эти вопросы слишком важны. Просто неприязнь может быть вполне объяснима объективными причинами. Страх… Черт, все слишком сложно.

Тем временем Саша покончил с обедом и встал. Вскинул взгляд, и Илья замер, когда его глаза остановились на нем. Всего секунду длился их контакт, но сердце почему-то забилось о ребра, как сумасшедшее. А потом Саша вышел. И пациенты, мимо которых он проходил, сжимались, съеживались, словно пытаясь превратиться в невидимок. Зато когда за ним закрылась дверь, все изменилось, как по волшебству. В столовой посветлело, напряжение ушло, как и тень с лиц присутствующих в зале пациентов. Похоже, Ольга была права. Знать бы еще, в чем именно. Допив залпом компот, Илья встал из-за стола и покинул столовую. Неторопливо прошел по коридору, толкнул входную дверь клиники и замер, глядя на Сашу, который стоял, прислонившись спиной к стене, со скучающим видом сложив руки на груди. Похоже, он ждал его.

– Саша? Ты что здесь делаешь? – Семенов прикрыл за собой дверь и встал рядом, окидывая хозяйским взглядом лужайку перед корпусом. Гуляющих не было, только садовник возился с каким-то кустом в самом конце.

– Вы же сами советовали мне быть почаще на свежем воздухе, – Саша проследил за его взглядом, а потом поднял глаза к небу.

– Мне приятно, что ты следуешь моим советам, но сейчас явно не тот случай, – Илья спрятал улыбку в уголках губ.

– Вы сегодня не были у меня, и я решил, что сделал что-то не так, – Саша выпрямился, бросая на него скользящий взгляд.

– Здесь трудно сделать «что-то не так». Да и ты просил меня оставить тебя в покое.

– Мне приятно, что вы следуете моим просьбам, но сейчас явно не тот случай, – вернул ему Саша и тихо рассмеялся. – Мне показалось, что я видел вас ночью в своей палате.

Семенов напрягся.

– Ночью… случился небольшой переполох, и я зашел удостовериться, что все в порядке.

– И как? Было все в порядке? – ровно поинтересовался Саша, но в его голосе Илья слишком хорошо услышал насмешку.

– Вполне, – также ровно отозвался он. А потом вдруг спросил. – Какие языки ты знаешь?

– Русский и неправильный русский. Неправильный английский и правильный со словарем. Я не полиглот, – Саша сдвинул брови, явно не понимая, с чего вдруг такой вопрос.

– Забавно… Кто-то здесь либо врет, либо ничего не знает о себе.

– О чем вы говорите? – на лицо Саши легла тень, а в глазах… Да, не показалось, там был страх.

– О том, что я знаю о тебе больше тебя самого. Но тебе ведь это не интересно, так? Ты всего лишь хочешь, чтобы тебя все оставили в покое.

Саша резко вскинул голову и, прошипев: «Вам не удастся взять меня на понт», вернулся в корпус, хлопнув дверью. Илья хмыкнул и рассмеялся. Кажется, это будет еще интересней, чем он предполагал.

– Ольга, отдай распоряжение, чтобы приготовили палату на третьем этаже. Ту, которая в конце коридора, с большими окнами.

– Но ночь еще не… – кажется, ему по-настоящему удалось удивить свою верную соратницу.

– Я переселю его туда в любом случае. Но эту ночь он проведет у себя.

Он отправил дежурную отдыхать, а сам устроился на ее месте. Но, как назло, все было спокойно. Ни шепотов, ни шорохов, ни теней по углам. Илья вывел изображение из палаты Саши на большой экран, но там тоже было все в порядке. Саша сначала слушал радио, а потом уснул. Словно кто-то знал, что в эту ночь Илья решил последить за обстановкой и притих. Мысли были дурацкие, но избавиться от них он никак не мог. Все было слишком тихо. Может, в этом все и дело? Даже ветер успокоился. Илья подождал еще немного, ответил на пару электронных писем, но ничего не поменялось. И Саша даже не пытался снова взяться за свои рисунки. А вот это уже было странно. Хотя в том, во сколько он принимался за них, не было никакой системы. Так что еще вся ночь впереди.

Илья покосился на часы. Второй час. Глаза не слипаются, так как он умудрился немного подремать перед ужином, но усталость все-таки давала о себе знать. Он потер лицо, вскинул взгляд на экран и резко отшатнулся от стола. Кресло отъехало, ударилось о стенку, но он этого даже не заметил. Саша стоял прямо под камерой и просто смотрел. Тускло сияющее зеленью ночной съемки лицо было спокойно, но абсолютно белые глаза смотрели прямо на него, словно Саша мог увидеть его через объектив. Он смотрел и смотрел, не мигая. Илья шумно сглотнул, и экран на долю секунды мигнул. А когда изображение вернулось, Саша был уже в постели. Закутавшись в одеяло, он мирно спал, трогательно сложив ладошки под щекой. Илья грязно выругался и сжал подрагивающие пальцы в кулак. Черт знает что… Это черт знает что! Это он сходит с ума… Он, а не Саша. Камера с ночной съемкой. Это всего лишь ее эффект. И никаких белых глаз.

Илья зажмурился, медленно выдыхая. Хватит с него наблюдений. А то так недолго стать пациентом собственной клиники. Хотя может ему уже пора? Он нашел записи, прокрутил немного назад и сначала даже не поверил своим глазам. Изображение мигнуло в положенном месте, но Саша… Он даже не вставал с постели! Илья прокрутил еще раз, захватив больший промежуток времени, но ничего не изменилось. Саша просто спал. Илья сглотнул и отключил запись. Собрав свои бумаги, он встал, нашел дежурную, отправив ее на место, и, запрещая себе думать, начал собираться домой.

========== 5. ==========

– Что за тест ты для него выдумал? – Ольга догнала его в коридоре, почти у самого кабинета.

– Ты же знаешь, что для каждого нашего пациента используется индивидуальный подход, – Илья улыбнулся.

– Да, но что за странные там вопросы?

– Олечка, он не дурак. И если отказался от музыки только потому, что испугался, как бы я не узнал о нем больше, чем он того хочет… Он заставляет меня думать и искать обходные пути. Вплоть до дурацких формулировок. Он ведь сидел над этим тестом довольно долго, я прав?

– Прав. Как всегда. За это я тебя и ненавижу. Ты уже смотрел результаты?

– Да. И они мне чрезвычайно нравятся. Утром я разговаривал с его другом, он поведал мне немного о нашем Саше. Так, пару-тройку слабых мест. Кстати, исходя из теста, этих слабых мест у него уже нет. Он изменился. И очень сильно.

– И тебе это нравится?

– Мне не дает это заскучать. Как твои пациенты?

– Как обычно, – Ольга передернула плечами. – Мне сказали, что вчера ты наблюдал в столовой за их поведением. Убедился в том, что я права?

– Люди не любят одиночек, сторонящихся их компании. Так что я могу объяснить их поведение.

– И все же… Мне кажется, что ты говоришь мне не все, что происходит.

– Ты знаешь об этом больше, чем кто-либо.

– Но меньше, чем ты.

– Ты сама отказалась от Саши. Так что теперь это только моя забота.

– Как я могла забыть, какой язвой ты можешь быть… – Ольга только покачала головой. – А тебе не приходило в голову, что я просто беспокоюсь о тебе? Да и простого женского любопытства никто не отменял.

– Я… – Илья кинул взгляд за ее плечо и смешался, напоровшись на потемневшие глаза Саши, стоявшего у стены в десяти шагах и смотрящего прямо на него. Как долго он здесь? И что успел услышать?

– Саша? Что ты тут делаешь? – мягко спросил Илья.

– Пришел задать вам парочку вопросов, – он окинул демонстративно безразличным взглядом Ольгу, и вернул все свое внимание Семенову. – Но вы, похоже, заняты. Надеюсь, вы отложите свой разговор с этой дамой до лучших времен?

Илья вскинул бровь, а Ольга только хмыкнула и повернулась к нему, потянулась, шепча на ухо:

– Кажется, он тебя ревнует, – подмигнула Саше и, не особо торопясь, удалилась.

Илья проводил ее взглядом, и перевел его на Сашу:

– Зайдешь? – кивок в сторону кабинет. – Или прогуляемся?

– Да. До моей новой палаты, – Саша вскинул голову, и Илья почти с удивлением заметил крохотный огонек ярости и страха на дне его зрачков. Смена обстановки заставила его нервничать? Или незнание ее причин? Как интересно…

– Можно и туда, – покладисто кивнул Семенов, на пару мгновений зашел в кабинет, чтобы оставить бумаги и направился вслед за Сашей. По лестнице они поднимались молча. И в коридоре не проронили ни звука. Только когда за ними закрылась дверь новой палаты Саши, в которую, к слову, пока еще не успели перенести его вещи, Илья рискнул начать разговор.

– Здесь светлее. И вид из окна лучше, – заметил он, подходя к раскрытым для проветривания створкам.

– Мне нравилась моя старая палата, – ровно отозвался Саша. Похоже, успел взять себя в руки.

– А мне казалось, что тебе все равно. Ты так старательно пытался меня в этом убедить, что я поверил, – Семенов повернулся к нему лицом, опираясь бедрами о подоконник.

– Почему меня переселили? – блистательно проигнорировав его слова, поинтересовался Саша.

– Потому что другим неприятно твое соседство, – не стал врать Илья, внимательно следя за реакцией. – И я решил убрать раздражающий их фактор.

Взгляд Саши вильнул. Похоже, тот не ожидал такого объяснения.