Текст книги "Амариллис (СИ)"

Автор книги: Shinmaya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Глава 17. Солнце, ветер…

О, сладко верующий! Сердце, что опять

Упало в чашу вдруг, томясь в предсмертной муке!

Любовь и слепота!..

Артюр Рембо

Necessitudo etiam timidos fortes facit.

Затруднительное положение делает смелыми даже трусов.

– Безмозглые тупые идиоты, – заявил Драко, обводя присутствующих стальным взглядом. Сонные слизеринцы, которых с утра пораньше растолкали и заставили собраться в гостиной, удивленно смотрели на Малфоя, время от времени зевая и потягиваясь.

– О чем речь, Драко? – участливо спросила Пэнси.

– Зачем вам вчера понадобилось тащить сюда Поттера? – Блондин изо всех сил старался казаться как можно более уверенным. На самом деле он всерьез опасался, что план не сработает.

– Так ты хочешь сказать, что это была не твоя идея? – удивленно спросила Пэнси.

– Нет, это были шуточки Забини, с ним я еще разберусь, – холодно сказал Драко. – А теперь мне придется хорошенько постараться, чтобы Поттер снова поверил мне…

– Повееерил? – в один голос затянули две симпатичные блондинки с пятого курса.

– И правда, – Миллисент Буллстроуд испытующе посмотрела на Малфоя. – Это еще зачем?

– А затем, – сказал Драко, – что я уже почти узнал все, что мне было поручено, и тут вы устроили эту вечеринку.

В зале воцарилась абсолютная тишина – слизеринцы сообразили, кто именно мог дать Драко поручение узнать что-то у Поттера, и, кажется, этот вариант им совсем не нравился.

– Это правда? – первой подала голос Пэнси. – Тебе это поручил сам… сам…

– Темный Лорд, – закончил Драко. Послышались испуганные восхищенные возгласы. – И из-за вас, идиотов…

– Прости нас, Драко, – извинилась за слизеринцев Пэнси Паркинсон, понимая, что, если они сейчас не принесут извинения, их ждут гораздо большие неприятности, чем гнев Малфоя.

Драко в душе поздравил себя с победой, бросив, однако, для приличия на сокурсников еще парочку испепеляющих взглядов.

– Я надеюсь, мне больше не будут мешать выполнять поручение Темного Лорда, – заявил он и с невозмутимым видом отправился на завтрак.

– А ты не промах, – тихо произнес Блейз, присаживаясь на скамью рядом с Драко. – Надеешься выкрутиться из ситуации? Слизеринцев уже убедил. Что собираешься врать Поттеру?

– Не пойти ли тебе подальше, Забини? – так же негромко ответил блондин, откусывая тост. – Кажется, мы заключили перемирие. Вот и не лезь.

– Я все помню, не сомневайся… Просто не думаю, что Поттер к тебе вернется.

Наливая в свой кубок тыквенный сок, Блейз недобро ухмылялся.

Драко украдкой бросил взгляд на гриффиндорский стол: Грейнджер взволнованно объясняла что-то Уизли, энергично размахивая руками, Финниган и Томас о чем-то громко спорили, грязнокровки Криви левитировали вилки и устроили на них ожесточенную дуэль, Гарри нигде не было видно.

На уроках Поттер тоже не соизволил появиться. Малфоя удивило, что профессор Снейп даже не обратил внимание на отсутствие гриффиндорца. Вместо контрольной мастер Зелий заставил их вслух зачитывать эссе о разновидности парализующих зелий, по ходу дела придирался к мелочам и критиковал самые малейшие неточности. Эссе Драко он нашел удовлетворительным и не преминул заметить, что Малфой очень сильно разочаровал его в последнее время. Уставший после бессонной ночи, проведенной в раздумьях о том, как вернуть Поттера, блондин равнодушно кивнул и сел на место. Грейнджер зачитывала свое эссе долго и нудно, причем Снейпу пришлось все-таки поставить ей отличный балл. Все облегченно вздохнули, когда она села за парту, уступив место в центре кабинета Гойлу…

Драко сидел, ссутулившись, подперев щеку костяшками пальцев, и сверлил взглядом свой стол. У него в голове не укладывалась мысль, что для всех остальных этот день ничем не отличался от обычного учебного дня, все шло своим чередом, уроки и перемены, перемены и уроки. Нет, теперь, когда он оттолкнул Гарри Поттера, все уже не могло быть по-прежнему. Новое, совершенно несвойственное Драко чувство поедало его изнутри, и блондин догадался, что это совесть. Он и так чувствовал себя последней мразью, когда сочинял однокурсникам историю про задание Волдеморта. Но еще хуже было осознавать, что Гарри теперь его ненавидит.

– С этим надо что-то делать, – подумал Драко, не заметив, что сказал это вслух.

– На вашем месте, Малфой, с этим я бы ничего не делал, – раздался у него над ухом тихий голос профессора Снейпа, – а сконцентрировался бы на предстоящих экзаменах.

И, бросив на Драко испепеляющий взгляд, профессор прошел мимо.

«Неужели Снейп знает, что произошло между мной и Поттером? Быть этого не может… А если и может, то почему он так себя ведет? Вроде, его не должны волновать наши отношения…»

Когда Гарри не появился и за обедом, Драко решился на крайние меры. Схватив за шиворот первого попавшегося мелкого гриффиндорца, он слегка встряхнул его и спросил:

– Где вход в вашу гостиную?

Мальчуган в страхе уставился на Малфоя и отрицательно покачал головой.

– Ты что не понял? – Драко встряхнул его еще разок. – Пять баллов с Гриффиндора. Я староста, и мне нужно попасть в вашу гостиную! Это крайне важно! Сначала ты меня отведешь, а потом можешь и настучать кому-нибудь из старших. Усвоил?

Мальчик кивнул и, вжав голову в воротник, поплелся в сторону Гриффиндорской башни. Драко пошел вслед за ним. Остановившись перед гобеленом с изображением внушительных размеров женщины, гиффиндорец произнес пароль:

– Гарри Поттер.

«Они используют его имя в качестве пароля? – усмехнулся про себя Драко. – Вот это культ личности! А я еще ломал голову, откуда у него мания величия…»

– Эй, эй! Ты куда? Студентам других факультетов вход запрещен! – завопила женщина на портрете, когда Драко подошел к проему.

– Да? – переспросил он, протиснувшись внутрь. – И что ты сделаешь?

В гриффиндорской гостиной мгновенно воцарилась тишина. Те немногие студенты, которые на минутку забежали сюда после обеда, чтобы передохнуть или взять учебники, с изумлением уставились на Драко, прошествовавшего через весь зал, бодро взбежавшего по лестнице и захлопнувшего за собой дверь спальни шестого курса.

Он лежал ничком на кровати, уткнувшись головой в подушку. Гриффиндорец не услышал, как хлопнула дверь, и Драко решил, что он спит.

– Поттер? – негромко позвал блондин. – Гарри?

Тело на кровати зашевелилось, послышался стон.

– Пошел к черту, Малфой… – раздался сдавленный голос. – Малфой!?

Гарри резко поднял голову и уставился на слизеринца.

– Какого черта ты тут делаешь? – зеленые глаза сверкнули гневом и ненавистью.

– Пришел объясниться, – Драко изо всех сил старался держать себя в руках, чтобы не кинуться к Поттеру, не обнять его покрепче, долго-долго не выпуская из рук.

Гарри молча потянулся за палочкой, лежавшей на прикроватной тумбочке, но Драко перехватил его руку, крепко сжав запястье.

– Отпусти, – злобно процедил Гарри, пытаясь взять палочку другой рукой – Драко перехватил и ее. Он попытался вырваться, но слизеринец крепко держал его. Сопротивляясь и выворачиваясь, Гарри потянул Малфоя за собой на кровать.

– Выслушай меня, Гарри, прошу… – Драко склонился к лицу гриффиндорца, глядя прямо в его зеленые глаза. – Вчерашнюю ситуацию подстроил Забини. Я должен был сделать то, что сделал. Если бы я бросился защищать тебя, неизвестно, что бы они сотворили с тобой. Я очень испугался за тебя…

– За себя ты испугался, Малфой! Хватит врать, я не поверю ни одному твоему слову, – с ненавистью сказал Поттер. – Только мне непонятно, зачем я тебе теперь, ведь ты уже знаешь пророчество. Что тебе еще от меня нужно?

Драко вздрогнул. Откуда Поттеру известно про это? Как он догадался, что слизеринец подстроил все так, словно Гарри просто проболтался? Эта неожиданная фраза повергла Малфоя в шок. Он немного ослабил хватку.

– Гарри… – почти простонал Драко, и громко вскрикнул от внезапной боли: маленькое мохнатое нечто с утробным рыком вцепилось в его руку, до крови прокусив нежную кожу маленькими, но острыми зубами. – Что это за пакость, Поттер!?

– Вредноскоп Хагрида, – сказал гриффиндорец, скинув с себя руки Малфоя. – Как видно, ты задумал что-то дурное.

– Черт бы побрал это великанье отродье! – выругался Драко, пытаясь оторвать вцепившийся в руку мертвой хваткой предмет. – Аааа…

Стоная и всхлипывая от сильной боли, Драко сумел наложить на вредноскоп парализующее заклинание и отцепить мерзкую штучку. Слизеринец посмотрел на руку – она опухла, рана от укуса обильно кровоточила.

– Вали отсюда подобру-поздорову, пока я не наложил на тебя какое-нибудь заклятье.

– Я от тебя так просто не отстану! – Чертыхаясь и ругаясь, Драко кинулся прочь из спальни, наткнувшись у выхода на грязнокровку.

– Малфой?! – воскликнула она. – Тебе запрещено здесь быть!

– Считай, что меня здесь уже нет, – крикнул Драко, скрываясь за дверью.

* * *

– Гарри? – девушка опустилась на край его кровати. – Ты мне расскажешь, что произошло?

Поттер пробурчал что-то и снова уткнулся носом в подушку. Гермиона вздохнула и уселась поудобнее, подперев голову руками.

– Я никуда не уйду, пока ты мне все не расскажешь, – упрямо заявила она и несильно ткнула Гарри в бок. Какое-то время парень молчал, но затем приподнялся и посмотрел на девушку.

– Ты можешь мне помочь, – проговорил он упавшим голосом.

– Как именно?

– Это зелье. Оно еще у тебя?

– Амортедий? – спросила Герм. – Да, конечно.

Девушка достала из кармана маленький пузырек и протянула его Гарри. Тот взял бутылочку и уже начал откупоривать ее, но Гермиона вовремя схватила его за руку.

– Ты что? Хочешь меня возненавидеть?! – воскликнула она. – Отворотное зелье нужно пить, глядя прямо в глаза тому, кого хочешь разлюбить! Причем делать это надо один на один!

– Неужели это значит, что мне снова придется остаться наедине с Малфоем?

– Боюсь, что так, Гарри, – кивнула Герм. – И, кстати, как долго ты еще собираешься тут валяться?

Гарри промолчал, снова уткнувшись в подушку. Девушка вздохнула и поднялась с кровати.

– Я пойду на занятия, а ты постарайся прийти в себя к ужину…

В ответ раздалось нечленораздельное «бу-бу».

Гарри с самого утра не испытывал ни малейшего желания вставать с постели. Когда Снейп привел его, почти бесчувственного, в спальню, удивленные однокурсники тотчас принялись расспрашивать его, что произошло, почему он такой бледный и заплаканный. Гарри тогда не сказал ни слова и молча плюхнулся на кровать. Он не был голоден, ему не хотелось в туалет… А может, и хотелось, просто не было сил встать. Он лежал, с головой укрывшись одеялом, пытаясь спрятаться не только от всего мира, но и от самого себя, и старался не думать о Драко. Но чем дольше он старался не делать этого, тем четче становился образ слизеринца перед глазами, Гарри грезил шелковыми светлыми волосами, развевавшимися на ветру, мерцанием бледной кожи при свете свечей и нахальной усмешкой на тонких губах…

«От всего этого придется отказаться, – говорил он себе. – Ты сможешь. Самое главное – решиться выпить зелье… Потом уже будет все равно».

Гарри вспоминал ночной разговор с Дамблдором. Когда Снейп почти за руку отвел его к директору, гриффиндорец был невменяем. Смысл разговора, всплывавшего обрывками в памяти, начал доходить до него только сейчас.

Дамблдор пристально смотрел на него поверх очков. В его голубых глазах плясали озорные огоньки, казалось, он вот-вот улыбнется, но почему-то улыбка все не появлялась на его лице.

– Так, значит, Гарри, ты любишь Драко? – спросил он.

Гарри кивнул. На лице директора промелькнула тень удивления, но он тотчас совладал с собой.

– Что ж, не могу сказать, к лучшему это или нет, – спокойно произнес он, – но, конечно, никто не в праве указывать путь твоему сердцу, если оно так решило.

– Боюсь, что, доверившись Драко Малфою, Поттер совершил глупость, сэр, – сказал Снейп, все это время стоявший за спиной Гарри.

– Несомненно, мы все делаем глупости, когда влюбляемся, не правда ли, Северус?

– Безусловно, – согласился Снейп. – Но в данном случае речь идет о тайне Ордена Феникса. Поттер имел неосторожность рассказать Малфою содержание пророчества.

Взгляд Дамблдора мгновенно стал серьезным.

– Это очень опасно, Гарри. Ты уверен, что Драко никому не расскажет об этом?

– Теперь я уже ни в чем не уверен, – с грустью в голосе произнес Гарри.

– Понятно… понятно… – Дамблдор задумчиво поглаживал бороду. – Гарри, – наконец сказал он, – ты должен сейчас, как следует, выспаться Разрешаю тебе не ходить завтра на занятия. Потрудитесь отвести его в спальню, Северус. Я же намерен заняться Драко Малфоем. – Последнюю фразу директор очень тихо пробормотал себе под нос: – Уверен… он уже готов…

* * *

– Привет, Гарри!

– Привет, ты здоров?

– Доброе утро, как себя чувствуешь?

Гриффиндорцы окружили Гарри Поттера плотным кольцом, расспрашивая о его самочувствии.

– Все нормально, – устало ответил он и опустился на скамью рядом с Роном и Гермионой. – Привет.

– Здорово, больной, – улыбнулся Рон.

– Доброе утро, – сказала Гермиона, пристально вглядываясь в его спокойное, без каких-либо эмоций, лицо. Гарри ничего не сказал и принялся поедать овсянку. Делал он это довольно быстро и с явным энтузиазмом. Рон толкнул его в бок.

– Вчера ничего не ел, наверное, у тебя сейчас зверский аппетит, а?

Гарри мог только кивать, так как рот его был набит овсянкой. Когда он справился с тремя тарелками каши, Гермиона тихонько наклонилась к уху Гарри и спросила:

– Не передумал насчет зелья?

Тот покачал головой. Он достал перо, клочок пергамента, начеркал там пару строк, свернул листок вчетверо, дотронулся до него кончиком палочки, прошептал заклинание, и записка исчезла. Гермиона переместила взгляд на стол слизеринцев. Драко Малфой как раз заметил возникшую перед ним в воздухе записку. Он развернул ее, внимательно прочел несколько раз, судя по тому, как долго держал ее в руках, и незаметно от слизеринцев поднес ее к губам и поцеловал. Гермиона вздрогнула. Быть этого не могло! Девушка метнула взгляд на Гарри – тот даже и не думал смотреть на блондина. Значит, Малфой делал это не напоказ. Да и взгляд у него был такой грустный, такой проникновенный, что девушка никак не могла себе представить, что он мог притворяться до такой степени. До этого мгновения Герм не сомневалась в том, что идея с зельем – наилучший вариант, чтобы покончить с Драко раз и навсегда, но теперь… теперь она сомневалась, стоило ли вообще это делать… Ведь, если Малфой действительно любит Гарри, она никогда не простит себе столь бесцеремонного вмешательства в жизнь лучшего друга.

Заметив, что Блейз Забини как раз встал из-за стола, она поспешила к выходу, чтобы поймать его у дверей.

– Надо поговорить, – Гермиона решительно отвела его в сторону.

– Чего тебе, Грейнджер? – на вечно скучающем лице слизеринца отразилось удивление.

– Ты ведь как-то это подстроил, да?

– О чем ты, Грейнджер, я тебя не понимаю, – отмахнулся Блейз от ее обвинений.

– Не прикидывайся овечкой, Забини. Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Ты подстроил их ссору, так?

– Ну, – слизеринец встряхнул волосами. – Я всего лишь помог Поттеру поскорее узнать, какой он подлец, этот Малфой.

– Он поцеловал записку Гарри, – не сдавалась девушка. Подлец не стал бы этого делать.

– Кто знает? – Блейз пожал плечами. – Быть может, Малфой еще не до конца использовал Мальчика-Который-Выжил и хочет его… ммм… растрогать?

Гермиона громко хмыкнула.

– Так это или нет, – серьезно заявила она, – я иду к Малфою и все ему рассказываю о зелье. Он должен знать, что Гарри намерен сделать.

С этими словами она развернулась и зашагала прочь.

– Чертово гриффиндорское благородство, – тихо выругался Блейз себе под нос.

* * *

На Прорицаниях Драко сиял, как граненый алмаз. От счастья он был не в силах сосредоточиться на теме урока – сложном раскладе на жизнь человека. Все мысли Малфоя были только о записке, которую Гарри прислал ему за завтраком:

«Сегодня.

В 10 вечера. В оранжерее.

Надо положить этому конец»

Драко понимал, что Поттер намерен порвать с ним, но был уверен, что гриффиндорцу это ни за что не удастся. Драко вовсе не собирался отпускать Поттера. Не теперь, по крайней мере…

– Мистер Малфой, Вы меня совсем не слушаете! – недовольно воскликнула Трелони.

– Нет, почему же, профессор, – возразил Драко.

– В таком случае, – она подошла к его столику и протянула ему огромную колоду, – вытяните карту и объясните ее значение!

Драко пожал плечами и наугад достал из колоды одну карту. На карте была изображена девушка, со связанными руками и повязкой на глазах. Она стояла, окруженная восемью мечами, воткнутыми в землю. Путь впереди нее был свободен, но она не двигалась с места, застыв в одной позе.

– Восьмерка мечей! – ахнула Трелони и склонилась к Драко, пыталась разглядеть хоть малое присутствие ужаса на его лице. – Вы что, не понимаете, как опасна для Вас эта карта? Что она значит, по-вашему?

Драко с трудом припоминал толкование восьмерки мечей, которое давалось в школьном учебнике.

– Нерешительность, бесцельность… опасность… кажется.

– Кажется? – воскликнула Трелони. – Кажется?! Восьмерка мечей – это путь девятке и десятке… – она извлекла из колоды две карты: одна изображала плачущую женщину, на стене рядом с ней в ряд висели девять мечей, другая – человека, проткнутого десятью клинками, лежащего на дороге.

– И что? – усмехнулся Драко.

– Для Вас это очень опасная карта, – преподавательница трясла его за плечи, глядя на Драко круглыми, как тарелки, глазами. – Да… Я вижу, вижу!!! Опасность! Вы не замечаете выхода из ситуации… Вы не сможете решить…

– Что я не смогу решить? – громко спросил Драко. – Или скажите мне, или прекратите меня трясти.

Он с отвращением сбросил с себя руки профессора. Трелони опомнилась и посмотрела на него своим обычным, немного загадочным и туманным взглядом.

– Эта карта даст Вам совет, мой мальчик… – тихо сказала она и объявила конец урока.

«Чертова старуха, – думал Малфой, спускаясь по винтовой лестнице, – чего-то наговорила – сама не поняла, чего…»

Внизу его поджидала грязнокровка.

– Привет, Малфой.

– Чего тебе Грейнджер? – презрительно бросил ей блондин.

– Вы все сговорились что ли? Забини поприветствовал меня точно так же – сказала Гермиона.

– Какие это у тебя дела с Забини? – насторожился Драко.

– Об этом и надо поговорить.

Они встали у окна в конце длинного коридора. Девушка избегала глядеть слизеринцу в глаза и все не начинала разговора. Драко нервничал и все время оглядывался, не увидит ли их кто-то из слизеринцев.

– Давай уже, Грейнджер, не томи, – наконец сорвался он. – Чего от тебя хотел Забини? Или ты от него, все равно…

– Это ведь он все подстроил? – спросила Гермиона. – Он подстроил вашу с Гарри ссору?

Малфой утвердительно кивнул.

– Хочешь сказать, что он и тебя в это как-то впутал?

– Вообще-то да… Он дал мне книгу с рецептом Амортедия…

– Что?! И ты его сварила?

– Да, и дала пузырек Гарри, – голос Гермионы звучал грустно, даже виновато.

– И после этого ты, Грейнджер, все еще претендуешь на звание самой умной девушки в школе? – Драко старался выглядеть как можно более спокойным.

«Амортедий! Нет… Поттер не может всерьез ХОТЕТЬ принять это зелье!!!»

– Чего же Блейзи тебе наговорил?

– Он сказал, что ему надоело, что Гарри крутится вокруг тебя, а еще, что действует в его интересах…

– Ага, и наверняка рассказал тебе про Орден Феникса, да? Для пущей убедительности…

– Так и знала, что он врал! – воскликнула Гермиона.

– Вообще-то, нет, – заметил Драко. – Если это все, что ты хотела мне сказать, я, пожалуй, пойду…

«Амортедий… Амортедий… Поттер, мать твою, ты совсем спятил!»

* * *

Весь вечер Гарри не находил себе места. Принятое накануне решение не давало ему покоя. Было ли это слабостью с его стороны – воспользоваться зельем – или же средство не имело значения, коль скоро так важен был результат?

– Гарри, ты уверен, что все же стоит это сделать? – спросила Гермиона, когда он дописывал реферат по травологии, дожидаясь назначенного времени.

– Я уже сказал, что уверен! – солгал Гарри из желания противоречить. – И вообще, не ты ли совсем недавно убеждала меня, что это и есть мое спасение?

– Да, я так думала, – Гермиона отвела глаза. – Но что-то заставило меня посмотреть на это с другой стороны. Кто-то заставил.

Гарри поднял на девушку полный изумления взгляд.

– Кто? Малфой? – удивленно спросил он.

– И он тоже… в какой-то мере…

– Ты не знаешь, что говоришь. Ты не была там, в гостиной, окруженная слизеринцами. Ты не слышала его слов, когда он говорил, что лишь играл со мной. Как после этого можно верить ему? Как можно надеяться, что он действительно меня любит? Нет уж, я все обдумал. Я не изменю своего решения.

Гарри почувствовал, что сделать выбор намного легче кому-то назло; когда тебя уговаривают всерьез все обдумать, не кидаться в омут с головой, так и хочется это сделать.

«Так даже легче. Так легче. Я хочу от него избавиться. Я, правда, хочу» – думал Гарри, идя по двору школы в направлении теплиц. Скрытый ото всех мантией-невидимкой, он чувствовал себя по-настоящему одиноким. Даже если бы кто-то был на улице в этот поздний час, он не увидел бы Гарри, прошел бы мимо. Мелькнула мысль, что Драко непременно заметил бы следы, которые гриффиндорец оставлял на земле, услышал бы звук его шагов… Да, он заметил бы.

«Все это уже поздно обдумывать, раз я решил!» – Гарри с силой сжал в руке флакончик с зельем. Он решительно шел вперед, понимая, что с каждым шагом приближался конец удивительной сказке, которую он сам для себя так глупо создал, в которую так слепо поверил. Романтичной и наивной сказке о любви Драко Малфоя и Гарри Поттера.

– Я уж думал, ты не придешь, – гриффиндорец вздрогнул, услышав до боли знакомые и такие привычные нотки в голосе Малфоя. Драко стоял возле кадки с отцветавшим уже амариллисом и равнодушно разглядывал поблекшие цветы.

– Не говори глупостей, – Гарри медленно приблизился. – Ведь это я прислал записку.

– От Мальчика-Который-Выжил можно ожидать чего угодно, – усмехнулся Малфой. – За это я так тебя и…

– Заткнись!

Драко поднял глаза, не договорив, и встретился с пронзительным и ненавидящим взглядом зеленых глаз.

– Заткнись! – повторил Поттер. – Мне надоело… надоело. Вся эта ложь, весь этот треп звучит так, словно ты… говоришь правду. И мне это… надоело.

– Треп, говоришь? – переспросил Драко. – Неужели ты не понимаешь, что в кои-то веки, я говорю тебе правду! Какой же ты дурак, Поттер, что не можешь отличить истины ото лжи! – с этими словами слизеринец сделал несколько уверенных шагов ему навстречу. Серые глаза сверкали страстью и гневом.

Гарри напрягся. Ему казалось, он вот-вот сорвется. Кинется к блондину и примется покрывать поцелуями эти изящные руки, кусать в неистовстве эти тонкие губы и гладить нежные светлые пряди волос Малфоя. Но гриффиндорец собрал все свое мужество и из последних сил заставил себя ответить.

– Сейчас никто не может этого сделать. Твой повелитель постарался.

– Не смей называть его моим повелителем! – вскипел Драко. – Я никому не служу!

– Ложь! – упрямо возразил Поттер. – Грязная ложь! Как тебе не противно, Драко? Хотя, что это я делаю? Взываю к совести Малфоя? Я, должно быть, действительно дурак. А ты… ты просто подлый, мерзкий слизеринский выродок!

С этими словами Гарри откупорил пузырек. Он заметил напряжение Драко. Тот пристально следил за движением его рук. На лице блондина был самый настоящий страх. Кажется, он понимал. Но как? Откуда он мог знать, что это за зелье? Сердце сделало бешеное сальто. Лицо слизеринца было сейчас таким бледным, таким испуганным, губы блондина дрожали и, кажется, тихий шепот срывался с них, едва касаясь ушей Гарри.

«Не надо… Гарри… пожалуйста…» – шептали эти губы. Или это так разыгралось в последние минуты напряженное воображение гриффиндорца? Нет, нет… все это ложь. Малфой очень искусный актер, он изобразит все, что угодно, когда ему надо добиться поставленной цели. Поттер чуть помедлил, но затем уверенным движением поднес пузырек к губам, глядя прямо в глаза Малфоя.

«Пора закончить это. Я так хочу!»

И в ту же секунду Драко сорвался с места и, точно рысь, совершил меткий и сильный прыжок, вышибив бутылочку с зельем из рук Гарри. Потеряв равновесие, они оба рухнули на дощатый пол. Гарри попытался дотянуться до пузырька, но Драко сделал это первым. Держа одной рукой Поттера за запястья, другой, он опорожнил содержимое бутылочки прямо в кадку с амариллисом.

– Не знаю, как это повлияет на цветок, Поттер, но я не позволю тебе затуманить себе голову…

– Ты… ты… – Гарри не мог подобрать слов. Все, что он знал и чувствовал в тот момент – ужасная злость на Малфоя, который просто рассмеялся ему в лицо.

– Что «я»? – переспросил он ехидно. – Думал так легко от меня избавиться? Черта с два я это позволю! Черта с два я буду любить тебя в одиночку!

– Что? – Гарри даже перестал сопротивляться.

– Что слышал, Поттер, – процедил Драко, склоняясь к самому его лицу. – Я и сам знаю, что я «подлый, мерзкий слизеринский выродок»… Но еще я знаю, что именно в этого выродка тебе, – он усмехнулся, – посчастливилось влюбиться. И если ты когда-нибудь и возненавидишь меня, Поттер, то к этому ты придешь сам… САМ, ты меня понял?

Гриффиндорец еле сдерживал себя, чтобы не припасть к этим тонким бледным губам. Так близко они сейчас. Так горячо было дыхание Драко. Но Гарри отстранился.

– Я уже пришел к этому, я хочу этого, как ты не понимаешь?! – крикнул он, пытаясь столкнуть с себя слизеринца.

– Нет, не пришел, иначе тебе не понадобилось бы это гребаное зелье! – закричал в ответ Малфой. – Ты слабак, Поттер. Просто слабак. Не понимаю, на что надеется весь волшебный мир?

С этими словами Драко поднялся и зашагал прочь. Гарри слышал, как захлопнулась за ним дверь оранжереи. Итак, Драко Малфой снова вышел победителем в их вечном противостоянии. Он в который раз оставил Гарри вот так, наедине с глодавшими его мыслями и эмоциями, не дав высказать ему своих истинных чувств.

Но Гарри не собирался сдаваться в этот раз. Его сильно задели слова Драко, когда тот назвал его слабаком.

«Слабак? Да что он может понять? Принять такое решение. Это в большей степени НЕ слабость…»

Эти мысли не сильно утешали Гарри. Он понимал, что Малфой все-таки был прав. Прибегнуть к помощи зелья – все равно, что расписаться в собственном бессилии, словно крикнуть Малфою: «Да, я такой идиот, я тебя люблю, но так боюсь боли, что лучше буду ненавидеть тебя!». Малфой все понял и, либо он так сильно хотел причинить Гарри новые страдания, либо так сильно любил его, что не позволил себя отпустить.

«Может быть… Может быть и так. Но, знаешь, Драко, это уже неважно. Потому, что я решил»

Девушка подняла голову от учебника по трансфигурации.

– Как все прошло? – спросила она, нервно теребя уголок страницы.

Гарри опустился на обитый красным бархатом диван.

– Послушай, Герм… Ты сможешь сварить еще?

– Но зачем? – удивленно спросила Гермиона.

Парень смущенно уставился в пол.

– Малфой не дал мне выпить его. Мне нужно еще. Ты сваришь?

– О чем речь, конечно, – спокойно сказала девушка. – Через неделю оно будет готово…

* * *

Если верить грязнокровке, столь неожиданно вставшей на его сторону, то у Драко была ровно одна неделя, чтобы переубедить Поттера. Ну и что же он мог сделать? Что? Поттер очень хорошо держался, не подпуская слизеринца на расстояние пушечного выстрела. На всех совместных уроках они сидели в разных концах кабинетов, а на факультативе по зельям Поттер предпочитал получать выговоры от Снейпа, чем обращаться за помощью к Малфою. На урок окклюменции Гарри попросту не явился.

Да, и этот Снейп, который теперь пристально следил за каждым шагом Драко. Словно он опекал Поттера от возможной атаки слизеринца. Малфой везде чувствовал на себе внимательный взгляд его черных глаз.

«Черт бы его побрал, этого Снейпа!» – думал Драко, удивляясь самому себе. Раньше он никогда не позволял себе плохо думать о декане слизеринского факультета. О, нет, Драко всегда уважал Снейпа больше остальных преподавателей. Неужели же Поттер так сильно изменил его?

Одержимый желанием вернуть гриффиндорца, Драко даже не задумывался, зачем ему Поттер. Он же никогда не собирался затягивать их отношения, он же всегда убеждал себя самого, что все это ненадолго, так зачем теперь он так рвался вернуть все на свои места? На свои места… Драко ужаснулся собственным мыслям: с каких это пор его место было рядом с Поттером?

«Да ни с каких. Я так хочу!»

Сложность попыток Драко состояла еще и в том, что за эту самую неделю ему надо было так же сдать экзамены. А, надо сказать, ломая себе голову изобретением хитроумных планов по возвращению Поттера, Драко совсем запустил учебу. Он кое-как сдал заклинания, даже не готовясь к ним, но, конечно же, у Драко не было абсолютно никаких шансов сдать без подготовки трансфигурацию. Он просидел полночи, листая конспекты, пытаясь сосредоточиться на теории материализации предметов, но ему так и не удалось «начертать» кубок с соком. А все потому, что из головы не выходил проклятый Поттер.

Вся эта ложь, весь этот треп…

«Треп. Он сказал треп, – Драко с силой скрутил тетрадь с конспектами. – Ну, я еще покажу ему… Он у меня еще узнает, святоша…»

– Мистер Малфой, Вы СПИТЕ НА ЭКЗАМЕНЕ? – над ухом Драко раздался грозный голос профессора МакГонагалл. Декан Гриффиндора нависла над ним, как хищник над жертвой, сверля его взглядом проницательных зеленых кошачьих глаз.

– Ммм… простите, профессор, – Драко встряхнул головой, прогоняя сон. Он, что, действительно заснул на трансфигурации?!

– Дайте вашу работу, Малфой, – МакГонагалл выхватила у него пергамент с теоретической частью вопроса, на котором после нескольких предложений по теме, несколько раз было аккуратно выведено «Поттер».

– Вы явно нездоровы, – с удивлением сказала преподавательница. – Вам следует сейчас же отправиться в Больничное Крыло. Ступайте. Экзамен пересдадите позже.

В больничное крыло Драко не пошел. Вместо этого он принялся бесцельно бродить по школе, в надежде наткнуться на Поттера. В глубине души понимая, что это глупая затея, он, тем не менее, мерил и мерил шагами длинные коридоры, заглядывал в пустые кабинеты. Просто так, ни за чем.

– Вот Вы где, Малфой, – услышал он сзади голос Снейпа. Драко обернулся – Идемте. Директор хочет с вами поговорить.

– Со мной? – удивленно переспросил парень.

Драко никогда раньше не бывал в кабинете Дамблдора. По правде говоря, он и понятия не имел, где этот кабинет находится. Он и не подозревал, что внутри ему будет настолько не по себе. Все эти странные приборы на бесчисленных полках, портреты на стенах, казалось, они все смотрели на него. Самого Дамблдора в кабинете почему-то не было.