Текст книги "Амариллис (СИ)"

Автор книги: Shinmaya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Глава 16. Зелья

И говорит Поэт о звездах, что мерцали,

Когда она цветы на берегу рвала,

И как по глади вод в прозрачном покрывале

Плыла Офелия, как лилия бела.

Артюр Рембо.

Absit invidia verbo.

Да не осудят меня за эти слова.

– Зачем мы туда идем? – с недоумением задал вопрос Гарри. Они с Драко тихонько пробирались по ночным коридорам Хогвартса, держа мантию-невидимку наготове. – Ведь нам нельзя там бывать одним!

– Поттер, ты меня уже третий раз об этом спрашиваешь! – с некоторым раздражением отозвался Малфой. – И с каких это пор ты стал отдавать должное школьным правилам?

– Да нет, я так просто… – Гарри пожал плечами.

– Практика подсказывает, что в таких случаях надо «просто» молчать, – съязвил слизеринец, и крепче сжал запястье Поттера. – Я хочу тебе кое-что показать.

Ступенька за ступенькой, тяжело дыша, они преодолели очередной этаж. Последний. Драко с облегчением вздохнул, открывая перед Гарри дверь. Поттер первый ступил на небольшую круглую площадку, огражденную метровой кирпичной стеной. С Астрономической башни открывался прекрасный вид. Ночное небо было усеяно мириадами звезд, тихонько подрагивала на поверхности озера яркая дорожка – в лунном свете окрестности Хогвартса казались серебряными. Гарри стоял у стены, опираясь на нее руками, и, затаив дыхание, глядел вниз.

– Правда, удивительно? – Драко подошел сзади и, обхватив его за талию, крепко прижал к себе. – Это мое любимое место в Хогвартсе. С самого первого курса.

– А ты не боишься, что тебя застукают? Все-таки занятия по астрономии преимущественно идут ночью.

– Я изучил расписание, сегодня ни у кого нет практики, скажи, Поттер, тебя это так волнует? – Драко рассмеялся на ухо гриффиндорцу, затем слегка прижался губами к его виску. – Мне, видишь ли, плевать…

Гарри глядел куда-то вдаль, взгляд его был туманным и рассредоточенным.

– Я помню, как ты меня напугал, – произнес он, наконец. – Когда прошелся по этой стене. То есть, я тогда еще ненавидел тебя, но почему-то ужасно переживал, что ты сорвешься, и…

– Пустяки. Я все время так делаю, ничего в этом страшного нет, – улыбнулся Драко. Он играючи вскочил на стену, слегка пошатнулся, вызвав у Гарри испуганный вдох, и выровнялся. Балансируя на стенке, Малфой медленно делал шаг за шагом, на лице его появилась странная улыбка, казалось, он был чем-то очень доволен. Драко, его Драко, на фоне усеянного звездами неба, как же красив он был в этом лунном свете!

«Если ты сорвешься… Если только оступишься…»

Гарри замер было в ожидании, когда Драко, наконец, спустится, но, не выдержав, кинулся к нему и схватил парня за руку.

– Что ты делаешь, Поттер? – Драко удивленно вздернул брови. – Зачем?

– Знаешь, если ты упадешь вниз, мне многое придется потом объяснять, – попытался пошутить бледный от волнения Гарри.

«Я бы умер…»

– Да уж, это точно, – усмехнулся блондин. – Но я не сорвусь, не бойся.

– С чего ты так уверен?

– Ты ведь меня держишь, – сказал слизеринец после некоторого раздумья. – А уж тебе, Поттер, я доверяю. Ты же не позволишь мне сорваться, правда?

– Кончай нести чепуху! – Гарри резко дернул его руку на себя, и Драко проворно соскочил на пол. Гарри обнял его крепко-крепко.

– Чего ты так дрожишь, Поттер? – с некоторой издевкой в голосе спросил Малфой.

– Пожалуйста, не делай так больше никогда… – срывающимся голосом произнес брюнет, уткнувшись ему в плечо.

– С чего ты взял, что я буду слушаться твоих приказов?

– Я прошу тебя, Драко…

– Хм?

– Драко! – взмолился Гарри. – Пообещай мне, прошу!

Блондин ухмыльнулся и, внимательно всмотревшись в лицо гриффиндорца, взъерошил его черные волосы.

– Так и быть… – сказал он. – Если ты тоже пройдешься…

– Я? – изумился Гарри. – Зачем?

– Давай же, – Драко подтолкнул его к стене, – поймешь, как это удивительно.

– Я не хочу…

– Я буду тебя держать…

Шаг. Еще один. Гарри чувствовал, как кружилась голова, словно каждый его шаг мог стать последним. Это было невероятное ощущение. Полета и падения. Гарри казалось, что его одновременно охватывали и лед и огонь, он весь дрожал в каком-то внутреннем оцепенении… Но рядом был Драко. Он держал Гарри за руку, так крепко, так уверенно. И гриффиндорец не боялся и делал шаг за шагом, окунаясь в неистовый водоворот ощущений.

– А вот знаешь, Поттер, – задумчиво произнес Драко. – Ведь ты сейчас всецело зависишь от меня… Я могу отпустить твою руку… слегка задеть тебя пальцем… И старания Темного Лорда покажутся смешными и нелепыми; ну, знаешь, все эти попытки убить тебя…

– О чем ты, Драко?!

– Так, думаю, – усмехнулся блондин. – Доверяешь мне, Поттер?

– Да, – еле-слышно выдохнул Гарри.

– И зря, – улыбнулся слизеринец, резко дернув его руку на себя. – Не надо. Не верь мне…

* * *

– Не пойму я, Поттер, чего это на тебя после секса нападает такая болтливость, а? – Драко лениво потянулся и повернулся на другой бок, спиной к Гарри.

«Ну почему? Почему он всегда заводит одну и ту же шарманку про Лорда, магглов и грязнокровок? О, Мерлин, когда же Поттеру это надоест?»

– Я просто хочу знать, на чьей ты стороне, – настаивал Гарри.

– На своей, – угрюмо бросил Малфой. – Все, я устал и хочу спать.

– Не верю, – не сдавался гриффиндорец. – Объясни мне, если ты такой умный, чего ты нашел в идеях Волдеморта? Ты хочешь, чтобы перебили всех полукровок и магглов?

– Вот еще, – возразил Драко. – Конечно, нет…

Гарри вздохнул с облегчением.

– Я просто считаю целесообразным сделать их рабами чистокровных волшебников, – с ухмылкой продолжил слизеринец.

– Ты это серьезно? – опешил Гарри, никак не ожидавший от него такого ответа.

– Вполне, – хихикнул Малфой. – И начал бы я с тебя!

Он резко перевернулся и лег на Гарри, накрыв его своим телом. Блондин пристально глядел в глаза упрямому гриффиндорцу.

– Малфой? – Гарри расплылся в улыбке, предвкушая интересное продолжение. – Ты ведь спать собирался, не так ли?

– Это подождет, – усмехнулся Драко. – Что, Потти, хочешь стать моим рабом?

– Я обошелся бы без слова «раб», – улыбнулся брюнет, демонстрируя кольцо на правой руке. – А, вообще-то, я и так уже твой…

– Отрадно, что ты это признаешь, – Драко с улыбкой наградил Гарри поцелуем. – А теперь давай спать.

На лице гриффиндорца появилась довольная усмешка.

– Нееет, – сказал он. – Сначала ты докажешь мне целесообразность идей Волдеморта, точнее, попытаешься доказать, а я их опровергну.

«О, нет! Опять он за свое!»

– Слишком много на себя берешь, Потти! – попытался отшутиться Драко.

– Ну, уж нет, кому, как ни «Мальчику-который-выжил», это делать?

– Оу, Мерлин Великий! ОТВАЛИ, ПОТТЕР!!! – простонал Малфой.

– А вот и не отвалю! – продолжал донимать его Гарри. – Сначала поговорим.

– Сначала выспимся. Поговорим как-нибудь в другой раз.

– Обещаешь?

– Черт с тобой, Поттер. Обещаю.

Драко еще раз поцеловал Гарри и, прижав гриффиндорца к себе, закрыл глаза. Чертов Поттер изо дня в день, из ночи в ночь не давал ему покоя своими расспросами о Волдеморте. Упрямый гриффиндорец не иначе, как решил перевоспитать Малфоя, доказывая, какой «плохой дядечка» Волдеморт, и каким идиотом был Люциус, присягнув ему. Беда в том, что Драко и сам это прекрасно понимал, но знал также, что у него не было выбора. Преданность Лорду и его идеям – это вся его жизнь. Так его воспитывали, на этом строились все его отношения в Слизерине. Его уважали, черт возьми, именно за это…

«Поттер, Поттер… Неужели ты решил, что ради тебя я пожертвую своей репутацией, состоянием… жизнью? Да это все равно, что добровольно кинуться в яму со змеями! О, нет… На это я не пойду…»

* * *

– Колин, держи баланс! Деннис, приготовься, по моей команде начнешь перехват… Джинни, как только получишь пас от Денниса, как можно скорее постарайся забить квоффл! Рон… Рон?! Не зевать! Готовы? Раз… два… Начали!

Гарри предпочитал проводить тренировки, стоя на трибуне, так как давно подметил, что снизу ему гораздо лучше видны все ошибки игроков. Он и сам не знал, почему так происходило, скорее всего, потому что, когда он находился в воздухе, азарт игры захватывал его и, как тренер и судья, он уже не мог объективно оценивать технику игроков.

Тренировка была весьма напряженной, все изрядно вымотались, но никто из команды не роптал на сурового капитана – все помнили, что им необходимо было быть в наилучшей форме, чтобы выиграть кубок. У Гриффиндора снова появился шанс после того, как команда Хаффлпаффа, выиграв у Рэйвенкло со счетом 230:100, проиграла им почти всухую – 50:300. Слизерин, в свою очередь, разгромил Хаффлпафф с еще большим разрывом в счете и вышел на первое место. Однако между слизеринцами и гриффиндорцами был разрыв всего в 30 очков, поэтому у последних были вполне определенные шансы на победу. А уж больше всего на свете Гарри хотел выиграть у Малфоя.

– Давно играете? – Гермиона подошла очень тихо, встала рядом, скрестив на груди руки, и тоже устремила взгляд на игру.

– Около полутора часов, – не отрывая взгляда от мчащейся к кольцам Джинни, бросил Гарри. – Еще минут пятнадцать потренируемся, выпустим снитч – разомнусь, и пойдем. Ты пришла за Роном?

– Да нет, – ответила девушка. – Я к тебе. Поговорить.

Гарри посмотрел на подругу: лицо Гермионы было предельно спокойным, не выражавшим почти никаких эмоций, но брюнет очень хорошо знал этот ее взгляд, очень строгий и чуть нерешительный, словно ей не терпелось поскорее рассказать ему что-то, но она не знала, как начать.

– После тренировки? – предложил Гарри.

– Нет, – Герм покачала головой. – Пока все тренируются.

Гарри кивнул.

– Так, сейчас минут десять играем «2 паса – перехват – кольцо» и заканчиваем! – скомандовал Гарри. – Керк, Слоупер, прячьте бладжеры и подключайтесь к охотникам.

Гарри еще немного понаблюдал за командой, затем присел на скамью рядом с Гермионой и взглянул ей в глаза, давая тем самым понять, что внимательно слушает.

– Хотела спросить, как у тебя дела, – неуверенно поинтересовалась девушка. – Мы тебя почти не видим в последнее время. Все время проводишь с Малфоем, даже уроки у него делаешь.

– Герм, о чем ты? – заволновался Гарри. – Я же завтракаю с вами, обедаю…

– Но мы перестали чувствовать, что нужны тебе, – грустно заметила Герм. – За завтраком или ты пожираешь его глазами, или вы обмениваетесь записочками, а мы с Роном, конечно, за тебя рады… То есть, Рон рад, видит, что ты счастлив, но он-то не знает правды… – Гермиона запнулась, прекратив словесный поток, потом вздохнула и добавила: – а ты правда счастлив с ним?

– Мне так кажется, – тихо произнес Гарри. – Я даже почти в этом уверен…

– Почти? – Гермиона пристально вглядывалась в его лицо, пытаясь уловить едва заметные оттенки сомнения.

– Почти, – признался Гарри. – Я просто не знаю, как долго это может продолжаться. Он полностью закрыт от меня, а я для него, как книга, которую он может читать вдоль и поперек!

– Ты не можешь себя контролировать? – спросила Герм. Гарри почему-то казалось, что она куда-то постоянно клонит, что-то очень важное она хотела сообщить, к чему необходимо было его сначала подготовить…

– Нет, не могу, – удрученно выдохнул он. – Я его люблю, хоть и понимаю, что ничего хорошего из этой любви не выйдет, нам придется расстаться, как бы болезненно это ни было.

– И ты готов будешь сделать это, если получится? – настойчиво спросила девушка.

– На что ты намекаешь, Гермиона? – спросил, наконец, Гарри, устав от попыток девушки подойти к столь волновавшей ее теме.

Гермиона замялась и отвела взгляд. Лицо ее как-то неожиданно помрачнело, она сглотнула, словно готовясь рассказать Гарри о чьей-либо смерти…

– Ну, я знаю один способ прекратить это. Если ты, конечно, хочешь этого.

Гарри с удивлением взглянул на подругу.

– Что же это за способ?

Гермиона порылась в сумке и извлекла оттуда маленький пузырек с мутной жидкостью голубоватого цвета. Она положила его на ладонь и протянула Гарри. Тот взял пузырек в руку и посмотрел сквозь него на свет – жидкость радужно искрилась в солнечных лучах.

– Что это? – спросил парень.

– «Амортедий» – самое сильное из отворотных зелий. Ты не забудешь Малфоя, но твоя любовь к нему превратится в презрение… Только… Если между вами настоящая любовь, а не просто минутная страсть… – девушка умолкла. Гарри смотрел на нее с таким отвращением и ненавистью, что она не на шутку испугалась.

– Забери. – Выпалил он, отдавая ей пузырек. – И больше не смей предлагать мне такое. Как ты… как ты… Как вообще могла такое… – Гарри не договорил, его трясло, вспышка гнева, взорвавшегося в нем совсем внезапно, никак не хотела покидать разум.

– Прости, – еле-слышно вымолвила Герм. – Я не хотела тебя обижать… Просто думала, что поможет. Правда, Гарри… Прости меня.

– Так, стоп, – серьезно сказал Гарри, которому с огромным трудом все же удалось совладать с собой. – Давай сделаем вид, что ты мне ничего не говорила. Не было пузырька, расспросов про Малфоя и всего остального. Я все забыл.

Гермиона растерянно смотрела на друга, не зная, плакать ей или смеяться. Выбрав второе, она улыбнулась Гарри и сказала:

– Идет. Спасибо, что выслушал.

И, не дожидаясь Рона, она спустилась с трибуны и зашагала к школе. Гарри глядел ей вслед, и гнев по прежнему клокотал где-то в глубине его души, отчаянно просясь на поверхность. Ох, как хотел Гарри догнать ее, отхлестать по щекам, наговорить грубых слов, разбить пузырек…

«Она хотела помочь, Гарри… Не надо так о ней…»

Но были его искренние чувства. Как посмела она так подумать о нем? Что он сможет сознательно пожелать выпить это зелье и испытывать к Драко отвращение, презрение… Неужели Герм не понимала, насколько сильно они любили друг друга… насколько сильно он любил Малфоя.

«Ты прав, ни к чему это не приведет… Малфой всегда сам по себе; возможно, он просто не отдает отчета своим действиям, полагая, что любит меня. Рано или поздно надо с этим покончить… Но не таким способом, нет…»

* * *

Одной из негласных слизеринских традиций всегда был и оставался покер в комнате Драко Малфоя. Как правило, на этом мероприятии собирались самые сливки слизеринского общества. Драко давно уже не устраивал подобных посиделок, и вот, в этот вечер решил, наконец, пригласить своих, нет… не друзей, конечно, он предпочитал называть их «партнерами по факультету». Для того чтобы присутствовать на покере у Малфоя, совершенно не нужно было быть с ним в хороших отношениях, необходимо было иметь репутацию истинного слизеринца, а также некую осведомленность о делах Темного Лорда и Пожирателей Смерти. Именно поэтому его приглашения в этот раз удостоились Эдриан Пьюси, Теодор Нотт и еще несколько человек; некоторые из них не играли, впрочем, они принимали живейшее участие в разговорах, чем и были ценны для Малфоя-младшего. По старой традиции, Драко пригласил и Блейза Забини.

– Поднимаю, – сказала Пэнси, бросив в центр стола горсть золотых монет, и сделала глоток пунша из бокала, который крепко держала пухлой ручкой. Блейз, чья очередь была следом, улыбнулся, глядя в свои карты, и прибавил к ее монетам кучку своих.

– Ставлю больше, – спокойно процедил он и приобнял за талию Юни Карлайла, сидевшего у него на коленях.

– Пас, – нервно сглотнул Малькольм Бэддок, худощавый паренек с каштановыми локонами до плеч, которого в последнее время все чаще можно было увидеть в обществе Эдриана Пьюси. Сам Эдриан сидел на одном кресле с прильнувшим к нему четверокурсником, пил пунш, тоже пасовал и совершенно не обращал внимание на Блейза, сверлившего его недовольным взглядом.

Драко удобно развалился на диване перед столиком, напротив остальных игроков, сидевших в креслах. Его очередь была последней, карты на руках – превосходными, так что Малфой совершенно спокойно наблюдал за поведением товарищей слизеринцев, потягивая джин. Миллисент загадочно улыбнулась и подняла ставку.

– Пора открываться, господа, – усмехнулся Драко, увеличив ставку вдвое.

– Полный дом, – сказала Пэнси, выложив на стол трех валетов и две десятки.

– Сегодня не твой день, дорогая, – усмехнулся Блейз, открывая свои карты: бубновые девятку, десятку, валета, даму и джокера. – Стрит флэш.

У Эдриана и Малькольма было по паре тузов и еще какие-то мелкие карты. У Миллисент – стрит.

– Как я люблю покер, – улыбнулся Драко, прикуривая от свечи, стоявшей на столе. – Как я люблю… Покер.

Он небрежно перевернул свои карты, показав всем четырех королей и джокера.

– Покер! – воскликнула Миллисент. – Драко, ты опять выиграл! Куда тебе столько галеонов?

– Не то, чтобы я был очень жадным, друзья мои, – хихикнул полупьяный Драко. – Я просто люблю выигрывать.

– В любви не везет, а Малфой? – ехидно предположил Блейз, собирая у всех карты и хорошенько тасуя.

Блондин довольно затянулся сигаретой, задумчиво откинулся на спинку дивана и медленно выпустил дым.

– О, нет, Забини, – сказал он. – С этим у меня все в порядке, поверь…

Блейз делано улыбнулся и принялся сдавать карты. Слизеринцы в это время были заняты распитием очередной бутылки пунша и со смехом рассказывали друг другу, кто что наврал на допросе.

– Представляете, – сказала Пэнси высоким тоном, больше напоминавшим визг, – они меня так прямо и спросили, какое отношение имеет моя семья к Волдеморту!

– Меня тоже, – неторопливо процедил Нотт. – Всех об этом спрашивали.

– Так я им и сказала, что мои родители сейчас находятся в Литтл-Хэнглтоне. Ха, а если бы я и сказала, интересно, что бы они сделали, пошли бы их ловить к самому Темному Лорду?

Вся компания дружно рассмеялась. Драко тоже улыбнулся, однако это был скорее сарказм, чем одобрение.

«Идиоты. Тупые, безмозглые показушники! Вы и представить себе не можете, ЧТО значит служить ему… Для вас это шутки и забавы… Черт, для меня когда-то это тоже было шуткой. Пока я не оказался в лесу один на один с Поттером…»

Драко с содроганием вспомнил тот момент, когда он был на волоске от смерти, зловоние, исходившее от схватившего его за мантию дементора, и ужас, леденящий сердце. Ведь никто из ребят, сидевших в тот момент рядом, не сталкивался с дементорами, так сказать, лицом к лицу. У Драко мелькнула даже мысль, что, возможно, Люциус, воспитывавший Драко Круциатусом, был, по-своему, прав. Ведь многие из его сокурсников понятия не имели, что значит находиться под действием этого заклинания, а ведь, по словам, Люциуса, Круциатус был у Темного Лорда любимым способом наказания.

«В одном вам повезло: Забини – стопроцентный слизеринец, а значит, в его правила входит держать язык за зубами, но кто знает, на что его может вынудить семейка, состоящая в Ордене Феникса?»

– Драко, ты заснул? – Пэнси участливо заглянула ему в лицо. – Посмотри свои карты? Менять что-то будешь?

Драко рассеянно оглянулся, взял карты и покачал головой. Сегодня ему однозначно везло, у него снова была очень хорошая выигрышная комбинация.

– Играем последний кон, – сказал он. – Потом все пойдут спать. Эй, Забини, твоя ставка?

Блейз с легким стоном отстранился от Юни, настойчиво ласкавшего его шею язычком и кинул в центр стола три монеты.

– Ставлю столько же, – сказал Бэддок.

– Пас, – сказал Пьюси, подсмотрев карты мальчишки.

Миллисент подняла ставку, Драко поддержал, Пэнси спасовала.

– Блейз, Малькольм, Милли, играем? – Драко лениво потянулся и плеснул в свой стакан еще джина.

– Поднимаю, – Забини кинул мрачный взгляд на Бэддока, как бы невзначай закинувшего правую ногу на колени Эдда, и швырнул на стол шесть галеонов.

– Пас, – тихо сказал четверокурсник, лукаво косясь на Блейза.

– Поддерживаю, – улыбнулся Драко, которому было ужасно весело наблюдать за Блейзом, который, если бы не верный малыш Юни, повисший у него на шее и всячески его успокаивавший, давно бы растерзал Бэддока в клочья.

Девушки спасовали.

– Играем, Забини? – ухмыльнулся Малфой. Блейз кивнул. В этот момент дверь спальни распахнулась от мощного порыва сквозняка. Драко небрежно указал на нее палочкой, и дверь снова закрылась.

«А вот и Поттер»

Блейз поднял ставку, Драко поддержал. Пришло время раскрывать карты.

– Флэш, – спокойно сказал Забини.

– Правда, – усмехнулся Драко. – Да тебе везет! Мне тоже. Стрит флэш, Блейзи…

Он выложил перед Забини червонную восьмерку, девятку, десятку, валета, короля и джокера. На лице темноволосого слизеринца отразилось явное разочарование.

– Ты жульничаешь, Малфой, – заметил он спокойно.

– И не думаю, – улыбнулся тот. – Я просто все читаю по лицам. Так, господа, можете забирать свои деньги, мне они не нужны, посиделки закончены… Вставай, Забини, я не хочу смотреть, как он тебя прямо тут изнасилует, – сказал Драко, глядя на Юни, подававшего признаки сильнейшего сексуального возбуждения. – Эд, Малькольм, вас это тоже касается… Девушки? Слышали меня?

Драко поднялся с дивана и галантно открыл перед Пэнси и Миллисент дверь. Те задержались на выходе, чтобы спросить Малфоя, будет ли он присутствовать на завтрашней вечеринке.

– Может быть да, а может, и нет, – задумчиво произнес он. – Доброй ночи, господа слизеринцы. Доброй ночи.

Следом за девушками спальню Малфоя покинули Нотт, Пьюси и Бэддок. Блейз, проходя мимо Драко, шепнул ему на ухо:

– И тебе, Малфой, доброй ночи… Надеюсь, это будет последняя «добрая ночь»…

– И тебе того же, Забини, – хохотнул блондин в ответ и захлопнул дверь за спиной Блейза и Юнатана. Поймав напоследок похотливый взгляд развратного мальчишки, Драко признался себе, что сам заведен не на шутку.

– Я вижу, у тебя сегодня очень хорошее настроение, – буркнул Гарри, кидая мантию на кресло.

– Да, я сегодня очень ммм… любвеобилен, – прошептал Драко, обвивая руками талию Поттера и целуя его в шею. – И очень, очень возбужден!

– Руки прочь, сегодня ночью для меня существует только Снейп! – хихикнул Гарри, вываливая на ковер у камина содержимое сумки: тетради, учебники, свитки и перья.

– Снейп? – холодно процедил Драко, оттолкнув Поттера и облокотившись на мягкое сидение кресла. – А что если я сейчас же выставлю тебя вон из своей спальни со всеми этими снейповскими штучками?

Гарри с улыбкой посмотрел на Малфоя.

– Не сердись, завтра у нас опять тренировка… Я хочу заранее подготовиться к контрольной по Зельям… Мне только пять дюймов осталось дописать. Зато завтра я буду полностью в твоем распоряжении.

– Тренировка? – Драко повел бровью. – Все еще надеетесь обыграть команду Слизерина?

– А ты все еще надеешься обыграть меня? – ухмыльнулся Гарри.

– Гриффиндорский выскочка! – с наигранным презрением бросил Драко и повалил Поттера прямо на свитки. Малфой чувствовал, как пылали от возбуждения его щеки, и приятное щекочущее чувство внизу живота не заставило себя долго ждать.

– Чувствую, Снейп завалит меня на первом же вопросе… – простонал гриффиндорец.

– Уж я посмотрю, как он тебя завалит, – шептал Драко, забираясь прохладными пальцами под рубашку Гарри. – Снейп завалил Поттера, вы только подумайте, мне уже смешно!

Гарри хотел что-то возразить, но подавился собственным стоном, когда Драко начал расстегивать пуговицу за пуговицей, лаская языком обнажавшуюся грудь гриффиндорца.

– Поттер, я тебя хочу, – заявил он хрипловатым от возбуждения голосом. – И никакого Снейпа!

– Чем тебе так не нравится профессор Зельеварения? – захихикал Гарри, чувствуя, как руки Драко спускались ниже, нежно щекоча живот.

– Ммм… мне казалось, это ты всегда его не любил, – Драко на секунду оторвал губы от соска Поттера и облизнулся.

– А за что… мне его… любить? – сбиваясь, еле выговорил брюнет. – Он такой, подозрительный…

«К чему он клонит? Хочет развязать мне язык?»

Драко на мгновение замер над гриффиндорцем и серьезно посмотрел ему в глаза.

– Скажи-ка, Поттер, – голос блондина был стальным. – Это такой новый вид извращения – говорить о нашем декане, когда я пытаюсь заняться с тобой сексом, или хитроумный прием, чтобы меня ммм… охладить? А то ведь я остыну, не сомневайся. Будешь топать без своей мантии через всю слизеринскую гостиную…

Поттер промолчал. Драко уже хотел разозлиться, но в следующий момент Гарри с силой прижался к нему, крепко обхватив ноги Малфоя бедрами.

– Ну, вот это мне больше нравится, Поттер, – облизнул блондин пересохшие губы и рывком стянул с себя рубашку…

* * *

– Чего ты ржешь, Малфой? – с трудом переводя дыхание, Гарри застегивал рубашку и с удивлением наблюдал, как слизеринец корчился в приступе истерического смеха.

– А ты себя видел? – сквозь смех выговорил Драко и наколдовал перед ним зеркало. Гарри надел очки, присмотрелся к своему отражению и тоже не смог сдержать улыбки – все лицо у него было перепачкано чернилами. Приглядевшись повнимательнее к Драко, он заметил, что и слизеринец кое-где был синего цвета, о чем Гарри не преминул ему сказать. Но самое большое разочарование постигло гриффиндорца, когда он увидел во что превратились его конспекты по зельям. Листы пергамента были сплошь и рядом залиты чернилами, помяты и порваны. Теперь Гарри предстояло несколько ночей провести, переписывая их.

– Не расстраивайся так, Поттер, – ухмыльнулся блондин, поправив прядь шелковистых волос, неаккуратно упавшую на лоб, – у тебя был потрясающий секс с Драко Малфоем, о чем еще можно мечтать?

В ответ Гарри запустил в него «Стандартным пособием по Зельеварению для шестого курса».

Они лежали рядом, усталые и сонные после продолжительной совместной горячей ванны. Гарри улыбался про себя, вспоминая, во что превратились попытки отмыть друг друга. Он прислушивался к ровному спокойному дыханию Малфоя, пытаясь понять, спит тот или нет.

– Малфой? – он решился окликнуть слизеринца. Молчание. – Драко?

– Чего тебе, Поттер? – раздался в ответ сонный голос.

– Ты спишь?

– Пытаюсь, но вот сейчас понял, что мне это не удастся, пока ты тут болтаешь. Не пора ли баиньки, а Поттер? Или, может, пойдешь к своим гриффиндорцам?

– Нет, просто давай поговорим, – Гарри не сдавался. Каждый раз, когда он пытался вызвать Драко на откровенный разговор, тот затыкал ему рот поцелуем, и эти поцелуи всякий раз перерастали в нечто большее. Упрямый гриффиндорец на этот раз нарочно выбрал момент, когда у блондина не осталось сил ничего с ним сделать.

– Как ты меня достал, Поттер, – вздохнул блондин, однако принял сидячее положение, подложив под спину подушку. Он зажег заклинанием свечу на прикроватном столике и посмотрел на Гарри. – Даю тебе десять минут. Ты задаешь вопросы, я отвечаю. Как допрос, улавливаешь?

Гарри кивнул и тоже сел.

– Ну ладно, – в этот раз он решил начать издалека. – Мне кажется, подозрительным, что Снейп помог тебе солгать на допросе. Он служит Волдеморту?

– Понятия не имею, – пожал плечами блондин. – Снейп всегда был в хороших отношениях с моим отцом. В остальные дела меня не посвящали.

– А если бы ты знал – сказал бы мне?

– Еще чего, – усмехнулся слизеринец. – Конечно, нет!

– Скажи честно, ты когда-нибудь всерьез задумывался о своем положении в волшебном мире? Сын Пожирателя Смерти, слизеринец… Тебя многие будут ненавидеть.

– Уже ненавидят, Поттер, уже… – Драко произнес это с долей юмора, но как-то грустно, словно ему очень не хотелось, чтобы его ненавидели.

– То есть, задумывался? – подытожил Гарри, с любопытством глядя слизеринцу в глаза.

– Конечно.

– И каковы результаты? К чему ты пришел?

– Не твое дело, Поттер.

– Хорошо. Последний вопрос. Без чего ты не сможешь жить? Три пункта.

Блондин усмехнулся и, без раздумий, ответил:

– Деньги, всеобщее обожание, магия.

Гарри несколько секунд пристально глядел на Драко, потом спокойно поднялся и начал одеваться.

– Поттер? – блондин удивленно повел бровью.

– Чего и следовало ожидать, – с горькой улыбкой произнес Гарри, натягивая рубашку – Без Поттера, которому ты клялся в любви, ты прожить сможешь. А я, идиот, верил тебе.

– Не стоит все так драматизировать, – процедил Малфой. – Да, я люблю тебя, но мне не нравятся все твои попытки прибрать меня к рукам, заставить думать и поступать, как ты. Знаешь, Поттер, я могу любить и на расстоянии. Потому что личная свобода мне важнее.

– А так же собственная репутация, да? – Гарри был уже полностью одет, но он медлил, ожидая, что Драко остановит его, заставит остаться.

– И репутация тоже, – кивнул блондин.

Слова Драко больно полоснули Гарри по сердцу. Ну, как его любимый Драко смог такое сказать? Неужели они действительно настолько по-разному мыслят?

– Можешь оставаться со своей свободой, если тебе кажется, что я ее ограничиваю, – сказал Гарри, взяв в руки мантию-невидимку. – Ты не понимаешь, Малфой, я просто хочу, чтобы мы всегда были вместе.

Гарри надел мантию, вышел, закрыв за собой дверь, и услышал, как с той стороны об нее ударилось что-то тяжелое. Проходя по пустой слизеринской гостиной, Гарри заметил валяющийся на одном из столиков тонкий шнур телесного цвета.

«Бизнес близнецов действительно процветает, если даже слизеринцы покупают Удлинители ушей» – подумал он и медленно побрел к выходу.

* * *

В библиотеке было темно, хоть глаз выколи. Блейз на ощупь добрался до ближайшего стула и сел.

– Грейнджер? – спросил он тихо, услышав приближающиеся шаги.

– Я, – Гермиона прошептала заклинание, и на конце ее палочки загорелся мерцающий огонек.

– Ты с ума сошла – посылать ко мне сову в такое время? – Забини сонно потянулся и плотнее запахнул полы мантии, натянутой на голый торс.

– Я и сама не знаю, почему это сделала, – сказала Гермиона. – Никогда еще не ходила одна по школе так поздно. Но я должна была с тобой поговорить. Мне кажется, мы поступаем неправильно. Не стоит вмешиваться.

Блейз усмехнулся.

– Совесть замучила, а Грейнджер?

– Нет, мне просто неясны твои мотивы… Ты говоришь, что тебе нравится Драко, а сегодня до меня дошли слухи, что вы враждуете, хотя некогда встречались. Мне кажется, ты хочешь использовать Гарри в личных целях.

– А ты умная, Грейнджер. Навела справки… Видишь ли, – улыбнулся Блейз, – не думаю, что ты поверишь мне, если я расскажу тебе о своих… мотивах.

– Сначала расскажи, а там посмотрим, стоит ли тебе верить, – холодно заметила девушка, опускаясь на ближайший стул.

Забини в очередной раз зевнул.

– Говорю, же, не поверишь, – сказал он. – Ну, что ж, во-первых, моя семья состоит в Ордене Феникса. Во-вторых, это строжайшая тайна. Ну а в-третьих, отец недавно сообщил мне, что Люциус Малфой дал задание своему сыну, чтобы тот узнал пророчество, которое не смог добыть в прошлом году.

Гермиона с удивлением уставилась на слизеринца, не в силах поверить в его слова.

– Но этого же… этого же не может быть… – запинаясь, произнесла она.

– Почему же? – усмехнулся Блейз. – По-твоему, все слизеринцы непременно злодеи? Признаю, я редкая сволочь, но уж точно не собираюсь поддерживать Темного Лорда.

– Так значит, я была права, и Малфой действительно использует Гарри?

– Нет, боюсь, он его на самом деле любит. Поэтому, возможно, еще не успел выполнить задание. Поэтому мы должны поторопиться.