Текст книги "Страсть принцессы Будур"
Автор книги: Шахразада
Жанр:
Эротика и секс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Макама одиннадцатая
Будур проснулась, потянулась к любимому… Но рука встретила лишь пустоту и прохладу. Вокруг царила тишина. В покои уже пробрались первые лучи солнца. В открытое окно вливался нежный аромат цветущих деревьев.
Ничто не напоминало о прошедшей ночи. Где огромное ложе, устланное жесткими тканями и шкурами? Куда исчезли каменные стены? Как изменились окна… Ночью в одно из них, высокое и узкое, как бойница, заглядывала любопытная звездочка…
И почему рядом нет его, прекрасного, как свет зари, нежного, словно цветок, и страстного, как ярость урагана?
Теперь она была в своих покоях. Опочивальня купалась в утренних лучах, шелка ложа играли яркими цветами. В передней комнате едва слышно переговаривались служанки.
«Нет, это не могло быть сном! Я же видела его, чувствовала жар его тела и нежность губ! Я называла его…»
И принцесса попыталась вспомнить имя прекрасного юноши, который в эту ночь стал ее избранником. Но нет, в воспоминаниях осталось все, кроме имени. И тут Будур почувствовала, что сжимает в руке какой-то предмет.
Она раскрыла ладонь и увидела тяжелый перстень. Тусклая серебряная оправа обнимала неровный камень голубовато-зеленого цвета. Девушка примерила его на палец и улыбнулась.
«Это же он мне подарил. Он сказал, что это кольцо принадлежит его роду уже не один десяток лет».
Вереница ярких образов промелькнула перед ее мысленным взором. Вот юноша снимает со своего пальца этот самый перстень и надевает ей на указательный палец. В ответ она, смеясь, снимает с пальца тоненькое кольцо с нефритом, принадлежавшее ее матери, прекрасной императрице Комати, и пытается надеть ему на палец. Колечко такое маленькое, что прекрасному принцу из сна оно годится только на мизинец. А потом он наклоняется над ней, нежно целует и говорит: «Теперь мы никогда не потеряем друг друга».
Но где же он? Куда пропал? И почему забрал даже свое имя?
«Только перстень он оставил мне. И голос. И нежность, которой я никогда не забуду…» Слезы полились из глаз принцессы Будур, смывая наваждение. В северных покоях императорского дворца начинался новый одинокий день…
В покои императора прекрасной страны Канагава нельзя было войти без приглашения – ведь спокойствие императора священно, как священны и высоки его размышления о судьбах страны.
И лишь когда закат позолотил ветви сакуры, император Канагава вошел в северные покои, где его ждали жена и дочь. Императрице было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что в жизни принцессы произошло что-то очень важное. Как все женщины, Комати была весьма любопытна, но от вопросов удержалась. Она неплохо знала свою девочку – если это «что-то» действительно важно для принцессы, она все расскажет сама. Ну, а если не расскажет, нет смысла даже думать об этом…
Традиционный зеленый чай, заваренный истинным мастером церемонии, крошечные рисовые печенья и пирожные, нежные звуки сямисена… И только когда все тонкости ритуала были соблюдены, настало время вечерней беседы.
Первым заговорил Такэтори. Он тоже успел заметить перемену в дочери. Заметил император и кольцо на ее пальце. Странное тяжелое кольцо с грубой, почти варварской красоты бирюзой, так не похожей на изысканные украшения, которым Будур всегда отдавала предпочтение.
– Дочь моя, зачем ты надела это кольцо? Почему оно привлекло тебя, а не любимое тобой, с нефритом?
Принцесса Будур покраснела, опустила глаза и рассказала обо всем, что с ней произошло в эту ночь. Родители слушали ее, не перебивая, но было видно, что они не верят ни единому ее слову.
– Отец мой, великий император, мамочка… Ну почему вы не верите мне?
– Но чему здесь верить? Ты видела прекрасный сон. А теперь пытаешься нас убедить в том, что ночью в твои покои явился неизвестный юноша. И что до самого утра вы дарили друг другу нежность и страсть…
– Да, именно так все и было! Я проснулась от его голоса… И уснула с его поцелуем… А проснувшись, поняла, что нашла того, кого хочу видеть своим мужем.
– Но как он оказался в твоих покоях?
– Я не знаю… – теперь Будур говорили совсем тихо. – Он самый лучший на свете. Он тот, кто предназначен мне судьбой… И теперь я готова избрать себе мужа, как того велит традиция рода Фудзивара.
– Пусть будет так! Но как зовут твоего избранника?
– Я не помню… – эти слова Будур уже прошептала. И глаза ее вновь наполнились слезами. – Я не помню его имени, но знаю, что он прекраснейший из мужчин. Я чувствую, что он один достоин моего выбора. Один на всем белом свете.
– А теперь, девочка, скажи, как же мне найти его? Как оповестить о твоем выборе?
– Я не знаю, мамочка…
И принцесса задумалась. Рука ее теребила тяжелый перстень, который все время соскальзывал с тоненького пальца.
– А может быть, перстень? Пусть объявят, что я стану женой того, кто носит мое кольцо с нефритом. Помнишь, мамочка, то самое, которая подарила мне ты…
– Конечно, девочка моя…
– Да будет так, дочь моя! – вступил в разговор император. – Мы разошлем лазутчиков во все провинции нашей страны и найдем твоего избранника.
И император Такэтори покинул женскую половину дворца. Жена и дочь поклонами проводили его.
– Мамочка, почему отец мне не верит?
– Ты не права, Будур. Отец поверил тебе. Сегодня же он разошлет глашатаев, как и обещал…
– Значит, мой принц будет найден…
– Твой принц? Почему ты так сказала? Он назвал себя принцем?
– Наверное, да. Я не помню, но…
– Значит, нам остается только ждать.
Луна уже взошла над дворцом и садом, но император и его жена все еще беседовали.
– О моя мудрая Комати, скажи, ты веришь нашей дочери?
Императрица пожала плечами. Она не могла сказать ни да, ни нет. В конце концов она рассудила так:
– Я не могу ей верить потому, что знаю: она ни на мгновение не покидала опочивальни. И порог опочивальни не переступал ни один человек. Я беседовала с придворными дамами, допросила всех служанок принцессы. Все они клянутся, что ночь была удивительно тиха и спокойна. Но я должна ей верить, потому что она сама убеждена в существовании этого мужчины. И потом, этот ужасный перстень… Подобные варварские предметы не встретишь ни в нашей сокровищнице, ни в мастерских ювелиров. Нет ничего подобного и у наших слуг.
– Но, быть может, кто-то из гостей на нашем празднике обронил его в саду?
– Ты думаешь, мы бы не узнали об этом в тот самый миг? – в голосе Комати не чувствовалось ни малейшего уважения к гостям. – Один из этих надменных глупцов кричал бы во весь голос, если бы потерял что-то подобное… Вся дворцовая прислуга в тот же момент была бы поднята на ноги.
– Но что же нам делать? Искать этого, быть может, несуществующего, юношу?
– Я думаю, что воспоминания об этом человеке довольно быстро покинут умненькую головку нашей девочки. И тогда мы будем ждать следующего праздника цветения сакуры и загадок принцессы. Надеюсь, через год нам повезет, и найдется тот, кто сможет справиться с ними.
– А если принцесса спросит, как продвигаются поиски?
Комати улыбнулась в темноте. Муж не видел улыбки, но почувствовал, как дрогнули ее губы.
– Мы оповестим императорских чиновников в провинциях… Пусть те ищут юношу, который носит на пальце древнюю нефритовую печать триады Огня…
При этих словах жены император вздрогнул. Да, Комати была его женой уже много лет. Но она принадлежала к одной из семей некогда могущественной триады Огня. Семьи триады владели тайными знаниями и управляли многими судьбами. В те давние часы даже императоры происходили из семей триады. И до сих пор само имя этого древнего рода наводило ужас. Но, к счастью, история семьи – это история людей. И вот теперь императрица Комати стала одной из последних, кто еще носил это древнее имя. Пусть род почти исчез, его семьи обеднели, но по-прежнему было великой честью принадлежать к триаде Огня.
– Пусть будет так, как ты скажешь, любимая.
И император слился в поцелуе с прекрасной женщиной, давно ставшей для него счастьем, но и сейчас остававшейся отрадой и наслаждением.
Макама двенадцатая
Шли дни, наступило новолуние. Затем на небе появилась полная луна. Потом полную луну сменила новая. Потом еще одна. Возлюбленную принца искали все лазутчики страны Ай-Гайюра. Искали, но найти не могли.
Нетерпение сжигало Кемаля. И царю Шахраману пришлось задуматься о том, как поступить, если девушка не будет найдена. За советом царь решил обратиться к визирю.
Вот уже десять лет как визирем был бесстрастный и расчетливый Ризван ибн-Сакхр. Не было в диване человека более мудрого, и более педантичного. Казалось, что чувства никогда не посещают его ледяное сердце. Но суждениям благородного Ризвана можно было довериться – ибо в основе их никогда не лежала личная выгода, а только расчет, пусть временами и излишне холодный.
Визирь долго обдумывал вопрос царя и наконец заговорил:
– Если слуги не смогли найти невесту принца, это не значит, что ее нет. Это значит лишь, что ее уже нет в нашей стране. А потому разумно было бы искать девушку в странах сопредельных. Но, думаю, что будет мудро разрешить принцу присоединиться к поискам. Ведь горячее сердце куда вернее рабски послушного. Оно может подсказать там, где обманут глаза слуги. Там, где нужно нечто большее, чем опыт и знания лазутчика.
– Но как быть, если девушка объявится после того, как принц отправится на поиски?
– Тогда она просто дождется его возвращения…
Царица Алия вынуждена была согласиться с мудрыми мыслями визиря. И как ни хотелось матери удержать сына возле себя, она понимала, что поиски любимой – лучшее занятие для Кемаля.
Вот так случилось, что принц Кемаль покинул дворец и с караваном, визирем и всем, что давало положение наследника богатой страны, отправился на поиски той единственной, о которой грезил всю жизнь и которая подарила ему лишь одну ночь сладостного наслаждения.
– Дозволено ли мне будет говорить с тобой, благородный принц? – так начал визирь беседу в тот вечер, когда верблюды уже уснули, а люди у костров и в шатрах готовились ко сну.
– Я почту это за великую честь, визирь. Ведь уже целое десятилетие твой разум помогает моему отцу мудро и справедливо править нашей страной. Значит, и мне стоит положиться на твои знания и суждения. Я прошу тебя, благородный Ризван, высказывай свои мысли без стеснения. И называй меня по имени. Не знаю, как долог будет наш путь, но излишние церемонии в дороге нам ни к чему. Мы же не на диване…
– Благодарю тебя, принц Кемаль. Я хотел бы узнать, знаешь ли ты, как будешь искать свою суженую? Раздумывал ли ты уже над тем, с чего начать?
– Я уже думал об этом. Быть может, следовало бы начать с наших лазутчиков…
– Полагаю, принц, это будет ошибкой. Ведь они всего лишь лазутчики. Им ведомы дворцовые интриги и военные планы. Нам же нужно совсем другое – мы ищем прекрасную девушку, о которой почти ничего не знаем. Никакой лазутчик не поможет нам в том случае, если она окажется в гареме или на женской половине дома… Туда ведь есть доступ только женщинам и евнухам. Но брать в лазутчики евнуха… Это неразумно – этим людям нельзя доверять важных тайн. Во всяком случае, я не знаю среди этого народца ни одного человека, для которого блеск золота был бы менее мил, чем сохранение тайны или исполнение долга чести.
– А если сделать нашим союзником женщину? Например, дочь моего учителя Рашада…
– Алмас? Ту, которая грезит о тебе во сне и наяву? Нет, не думаю, что это был бы разумный выбор. Если мы воспользуемся ее помощью, тогда мы твою суженую, принц, не найдем никогда – ибо ни одна из женщин не станет искать свою соперницу. И даже найдя, не сообщит тебе об этом. Наоборот, полагаю, она попытается сделать так, чтобы та исчезла с лица земли и стерлись бы все воспоминания о ней…
– Понимаю… А ее сестра? Она-то будет искать не соперницу?
– Как же ты еще юн, принц… Она ведь любит сестру, желает ей счастья. Конечно, она примет ее сторону. И потому никак не сможет быть полезной в поисках.
– Я вижу, визирь, что ты тоже обдумывал, как приступить к поискам. Тогда начнем с того, что ты поведаешь мне о своих планах.
– Конечно, Кемаль, я стал обдумывать ход наших поисков, как только царь Шахраман, да будет всегда к нему благосклонен Аллах всемилостивейший и милосердный, попросил меня отправиться вместе с тобой. Сначала я думал так же, как ты… Первой моей мыслью было допросить старшину лазутчиков. Я попытался это сделать. Но ничего, кроме пространнейшего рассказа о тайных переговорах между правителями соседних стран и страны румийцев…
– Ты хочешь сказать, благородный Ризван, что наши лазутчики не искали девушку?
– Нет, принц, я хочу сказать, что лазутчики НЕ УМЕЮТ искать человека… Они выискивают тайны, заговоры, перевороты и склонных к предательству людей.
– И тогда ты подумал о женщине, верно?
– Да, тогда я начал раздумывать, не сделать ли нашей союзницей кого-нибудь из женщин, которой ты, принц, мог бы всецело довериться. Но единственная, кто годился бы для этой роли – твоя мать, благороднейшая Алия.
– Да, мама подошла бы. Но не думаю, что мудро было бы подвергать ее тяготам странствий.
– Да, принц, не мудро. Но благородная царица согласилась нам помочь в другом. Я везу от нее поручение магу и прорицателю, что живет у границ Райджива. Этого человека твоя мать в последний раз видела очень давно. Она сказала, что он происходит из того же древнего рода, что и сама она, великая царица Алия. Она уверена, что прорицатель сможет нам помочь так, как никто другой в целом мире.
– Так мама из рода прорицателей?
– Да, принц… Но ты, похоже, не знал об этом?
– Нет, не знал. Но почему же мне она никогда не говорила об этом?
– Род твоей матери, Кемаль, очень древний. Говорят, что основателем рода был великий жрец храма в древней земле Кемет, откуда родом и царица. Но благородная Алия никогда не позволяет себе показывать удивительные магические умения, которыми, я уверен, она обладает в полной мере. Лишь в высказанных соображениях иногда видны ее необыкновенные знания.
– Как странно. Ты, визирь, знаешь о маме больше, чем я…
– Это мой долг. Я знаю о нашей прекрасной стране так много, насколько позволил мне Аллах всемилостивейший. И так много, как считает необходимым твоя мать, великая царица Алия, умнейшая из всех правительниц, которых я встречал. А я, поверь, принц, видел их немало на своем долгом веку…
– Значит, ты советовался с ней, визирь?
– Конечно советовался. И она еще кое-что подсказала…. Нам следует расспросить ювелиров. Ведь то кольцо, которое тебе оставила девушка, очень необычно. И ты сам говорил, что она его называла древним. Быть может, кто-то из мастеров, работающих с драгоценными камнями, сможет определить страну, где его создали…
– Странно, вот о кольце я не подумал…
– Ты еще молод, принц… Но, к счастью, царица подумала о многом.
– И ты, благородный Ризван, тоже.
– Да, принц. Я готовился к нашему путешествию, а услышав совет правительницы, тут же отправился в ювелирные мастерские. Но, увы, здесь меня постигла неудача. Мастера нашей страны не знают, где создали это необыкновенное колечко. Они лишь назвали камень. Это жад… Его еще называют нефритом. Мастера рассказали мне, что это камень-амулет, камень-охранник. Его трудно обрабатывать. Он не боится ударов, но может расколоться при неумелом обращении. После этой беседы я понял, что как раз это кольцо сможет подсказать нам дорогу к той девушке.
А про себя визирь закончил «…если она существует на самом деле». Многие считали рассказ принца лишь выдумкой, навеянной сном. Но никто не говорил этого вслух – так повелел царь Шахраман. Визирь же думал, что юный принц слегка помешался на том сладостном видении, и царь решил отослать его в далекое путешествие, дабы удалить от престола наследника, душа которого пребывает в разладе с разумом.
– Да будет так, визирь! Значит, сейчас мы направляемся к границам Райджива. Тогда, полагаю, нам следовало бы посетить и дворец магараджи – он давний друг моего отца. Быть может, его прорицатель и маг поможет нам в поисках.
– Быть может, принц.
Визирь улыбнулся. Пусть мальчик ищет свою прекрасную принцессу. Это куда лучше, чем пытаться занять трон отца, убив того или заточив в сырое подземелье. Увы, визирь, много повидавший на своем веку, знал: такие случаи нередки. Видел он и смерть отца-правителя от руки сына, видел и смерть старшего брата-наследника от руки младшего, жадного до власти брата.
Долгое странствие, по суждению визиря, было замечательным лекарством от любой душевной хвори. Пусть принц ищет свою любимую. Найдет – он будет трижды счастлив. Не найдет – значит, сам убедится в том, что это был лишь сон. Но Кемаль убедится в этом сам, а потому не будет искать врагов…
Верблюды монотонно отмеряли шаги, фарсах за фарсахом. Дни следовали один за другим… Вот уже караван миновал пустыню, теперь мир вокруг наливался все более яркими красками. Прекрасные города давали приют усталым путникам, манили остановиться не на одну ночь, познать покой и сладость новых встреч, узнать язык новой страны, обычаи ее обитателей. Но нетерпение гнало принца Кемаля вперед. Он ждал того мига, когда доберется до границ Райпура, услышит мудрые слова из уст прорицателя… Боль в его душе не становилась меньше. Каждую ночь он вспоминал ту прекрасную девушку, разговаривал с ней, обещал, что вскоре они соединятся наяву. И каждый раз сон заканчивался одинаково – незнакомка исчезала со слезами, а принца сжимали тиски одиночества.
И наконец остались позади каменистые горные тропы. Ковры трав стелились под ноги верблюдам, цветы словно приветствовали уставших путников нежным ароматом.
– Через день пути мы выйдем к владениям магараджи Райпура, – заговорил старшина каравана. – Я знаю, что вы ищете великого прорицателя, что живет у подножия странной горы. Но туда не сможет пройти весь караван.
– В таком случае, – сказал Ризван, – к подножью странной горы мы отправимся вдвоем с принцем. Вы же расположитесь лагерем и дождитесь нас. Далеко ли до жилья этого уважаемого человека?
– Если вы отправитесь туда завтра на рассвете, то к закату увидите перед собой гору, будто сложенную из расплавленного металла. Не заметить ее невозможно – верхушка ее словно срезана мечом. Но позволю спросить великого визиря, не согласится ли он взять с собой проводника?
– Полагаю, уважаемый сарватаха[11]11
Предводитель каравана (санскр.).
[Закрыть], что нам без проводника будет трудно найти обиталище предсказателя…
(Визирь не раз слышал, что именно так караванщики называли своего старшину.)
– Тогда, о визирь, я позволю себе сказать, что я сам не раз сопровождал жаждущих знания к порогу предсказателя. Надеюсь, что лучше вашего скромного слуги никто не укажет вам путь.
– Да будет так, уважаемый. Завтра на рассвете мы втроем отправимся к подножию странной горы. И да поможет нам в наших поисках Аллах всемилостивейший.
Предводитель каравана поклонился. Визирь успел заметить искорку смеха, что промелькнула в черных глазах этого сурового человека, когда он услышал слово из древнего языка. Да, на этом языке говорили еще тогда, когда ни прекрасной страны Ай-Гайюра, ни владений Райпура не было на лике Земли. По древности с этим языком могла посоперничать, быть может, лишь Черная земля – Кемет.
Суровый и немногословный визирь благодарил Аллаха за то, что царь Шахраман сделал его спутником принца в далеком странствии, целью которого были поиски неведомой девушки. Сколько бы мудрых книг ни было дано прочесть человеку, но странствие всегда научит большему. Временами в путешествии узнаешь то, о чем почему-то не пишут авторы этих книг… Быть может, они сами никогда не странствовали, а быть может, считали, что это всем известные истины. Но как бы то ни было, благородный Ризван благословлял каждый день, который он проводил в пути.
Наступил рассвет. Немногословный Омар (так звали старшину караванщиков) был готов отправиться в путь. Он пошел вперед, а визирь и Кемаль последовали за ним. Позади стихали звуки просыпающегося лагеря. Впереди змеилась каменистая тропа, ведущая к неизвестности предсказания.
Макама тринадцатая
Дни следовали один за другим. С нетерпением ждала Будур вестника. Она надеялась, что ее возлюбленный будет найден очень быстро. Ведь нефритовое кольцо, да еще и принадлежащее императорскому роду, большая редкость! Неужели так трудно отыскать в провинциях человека, им владеющего?!
Но гонцы привозили самые разные вести, кроме той, о которой мечтала принцесса.
Весна вступила в свои права. Отцвели сакуры, а вслед за ними почти все деревья дворцового сада покрылись разноцветным цветочным туманом. Облетели лепестки цветов, им на смену распустились сначала робкие, а потом все более крупные листья. Вот уже и тень деревьев сада стала отдохновением от духоты парадных покоев дворца. Близилось лето. Но принц, похитивший сердце наследницы рода Фудзивара, все еще не был найден.
Нетерпение Будур сменилось ожиданием, ожидание – печалью. «Неужели это все мне просто приснилось? Неужели нет на свете этого великолепного, красивого и нежного мужчины?»
С сочувствием смотрела императрица на страдающую дочь. Конечно, Комати была довольна тем, что неизвестный, оскорбивший покой императорской опочивальни, все еще не найден. Значит, это был просто сон… Яркий сон, такой, каким он бывает лишь у юных и чистых сердцем. Но императрице было жаль, что девушка день ото дня становится все печальнее, что Совершенная Красота, которую так любила Комати, превращается в холодную Ледяную Принцессу. Комати знала, что разочарование свойственно любому человеку. Даже если это дочь всесильного императора…
Наступило жаркое лето. Теперь Ситт Будур проводила много времени в саду. Ее подругой стала придворная поэтесса Мурасаки Сикибу. И чем пышнее становилось лето, тем более печальные строки танка выводила рука принцессы. Когда же наступил день летнего солнцестояния, написала Будур такие стихи:
Сердце императрицы разрывалось от боли – ее дочь таяла на глазах. Все печальнее становились темные глаза, все тише голос. И наконец в погожий день в середине лета девушка сказала матери:
– Наверное, нет на свете этого человека. Быть может, он еще не родился. Или умер много лет назад. И лишь его ками пришел в мой сон. Что ж, да будет так. Значит, мне предназначено судьбой ждать того мужчину, кто найдет ответ на мои загадки…
– А если не найдется и такой человек?
– Значит, матушка, я стану поэтессой и отдам душу поэзии, раз уж никому из живущих она не нужна.
– Но разве это достойный выбор для наследницы великого рода Фудзивара?
– Возможно, и недостойный. Но я хочу быть счастлива, мама. Я хочу, чтобы рядом со мной появился такой же любящий, мудрый и щедрый мужчина, как мой отец, великий император. Я хочу, чтобы моя судьба была похожа на твою. А становиться чьей-то женой только потому, что так велит долг, я не буду. Без великой любви нет для меня и жизни.
Императрица с нежностью погладила плечо девушки. Бедная малышка, она не знала, сколько бед пришлось пережить самой Комати до того момента, как стала она императрицей и любимой женой Такэтори. И никогда не узнает. Пусть спутниками Будур будут сказки только о счастливом обретении любви!
И Комати поспешила задать вопрос:
– Ты уже сочинила новые загадки, девочка?
– Зачем?
– Но представь себе, что найдется предприимчивый юноша, который отыщет того, кто был на празднике, запомнил все загадки и ответы на них…
– Знаешь, мама, я не думаю, что такой человек найдется. Никто из принцев, наследников знатных вельмож или властителей не захочет ведь признать свое поражение, верно? А потому никто не вспомнит моих загадок… А если и вспомнит, то никому не расскажет. А если и найдется подобный хитрец и пройдоха, то я его смогу разоблачить…
– Как?
– Очень просто. – Холодная улыбка тронула губы Будур. – Я изменю ответ. Ну, слегка, совсем чуть-чуть…
– Но подобный обман недостоин дочери властелина!
– Зато будет разоблачен хитрец… А на трон прекрасной страны Канагава не взойдет пройдоха. Согласись, что разоблачение проходимца достойно дочери властелина….
Комати только вздохнула. Холодным расчетом веяло от слов принцессы. «Она подумала почти обо всем… Но я буду рядом, и не позволю льду одиночества сковать нежную душу моей дочери!»
