Текст книги "Без обмана 2 (СИ)"
Автор книги: Seva Soth
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
– Как тут красиво! А представь, если бы вот это большое сухое дерево было живым, все в зелени, – оценила пейзаж Цуцуи, когда мы с ней все же вышли к “домику ведьмы”, называть который сейчас хижиной язык не повернется. Очень уж добротно его подлатали, при этом оставив узнаваемым. Подумать только, этому невзрачному строению больше ста лет, если не ста пятидесяти.
– Заглянем внутрь? – предложил я. Будь тут обычное чужое жилище – не самое уместное решение. Но небольшая, не портящая фасад вывеска “сувениры” над входом смотрелась как приглашение войти. В буклетах ее не имелось, видимо, уже после съемок добавили. Паутина дорог тут сплелась так, что к ведьминому дому стекается добрая их треть. Наверное, торговля тут в иные дни бойкая. Но сегодня никого, мы единственные туристы в данный момент.
Я решительно повернул дверную ручку, сделанную под старину, но очень даже современную. Звякнул колокольчик, оповещая о посетителях. Внутри обыкновенного вида магазинчик. Витрина с сувенирами – куклами, амулетами-омамори, колокольчиками фурин и каменными фигурками. На стене позади продавщицы – несколько разноцветных масок, одна из которых очень характерная, красно-белая лисья. Холодильник с алюминиевыми банками и вендорный автомат со снеками.
Впрочем, обстановку я зафиксировал машинально. Весь мой самоконтроль ушел на то, чтобы не пялиться на красивую молодую женщину, которая тут работает. Рыжие волосы цвета расплавленной меди. Глаза цвета весенней листвы, заглядывающие в душу. Приветливая улыбка, в которой хочется раствориться без остатка, демонстрирует крепкие белые зубки. Традиционное кимоно с орнаментом, изображающим горы. Это она! Именно так она выглядела во снах. Акира!
Глава 27
Конечно, это не она. Столько не живут! На бейджике женщины я увидел фамилию и имя – “Акирахиме Ёрико”, то есть “Наследница принцессы Акиры”. Очень интересное наблюдение.
Элементарная логика нашла наиболее подходящий вариант – внучка. Для дочери слишком молодая. Если учесть то, кто был долгие годы мужчиной отшельницы, то вероятная внучка Хидео-сана. Ну не предполагать же, что в сто пятьдесят можно выглядеть на тридцать? Так не бывает. Холодный рассудок и логика – вот два столпа, за которые мне остается держаться.
Внезапно вспомнилось, что у оригинальной Акиры имелась родинка под левой грудью, формой напоминающая неровный вытянутый треугольник. Способа проверить, конечно же, нет. Не уверен, что всей харизмы темного попутчика хватит, чтобы сначала уговорить незнакомую женщину показать грудь, а затем еще и объяснить моей слегка ревнивой девушке, зачем я это сделал.
– Добро пожаловать в “Хижину ведьмы”, – ох уж этот чудесный голос, похожий на звон колокольчиков на весеннем ветерке. Именно так разговаривала оригинальная возлюбленная одного глупого бабника, променявшего её на сотню других женщин, недостойных того, чтобы ноги ей мыть.
– Наверное, вас постоянно спрашивают, не та ли самая вы ведьма, – а ведь Цуцуи звучит не хуже. И выглядит не хуже. И любит меня. Прочь, прочь, наваждение!
– Это второй по популярности вопрос. Хотите угадать первый?
– Можно ли воспользоваться вашим туалетом? – пошутил я.
Ох, какой же у Ёрико-сан красивый смех. И у Мияби тоже красивый. Девушки рассмеялись в унисон, дуэтом.
– Это был серьезный вопрос? – на всякий случай уточнила продавщица. – Обычно нельзя, но вы двое мне приглянулись. Вам можно.
– Макото пошутил, но я воспользуюсь предложением, если можно, – сказала Цуцуи. Мой юмор она хорошо научилась распознавать. – А вы правда тут живете одна в горах?
– Так ведь и положено ведьмам? Не так ли? – улыбнулась Акирахиме-сан. – На самом деле я поднимаюсь сюда на фуникулере и работаю со сменным графиком – три дня через три. Мой дом в Фудзикаве, это поселок рядом с национальным парком.
Соврала. Не про сменный график, а про свой настоящий дом. Тут вариантов множество, в чем именно заключается обман. Например, красавице так надоели назойливые туристы, что специально отправляет их по другому адресу, чтобы сталкеры искали ее не в том месте.
Ну вот, Мияби отправилась в уборную, расположенную в задней комнате, а мы с Акирой… то есть Ёрико остались наедине. Самое время спросить ее про родимое пятно и уговорить его показать. На самом деле нет, конечно. Через тонкую фанерную дверь моей девушке наверняка слышно все, что происходит в туристической лавке.
– У вас тут есть электричество, – отметил я вслух, чтобы сказать хоть что-то. – Во времена, когда этот дом строили, его наверняка не было.
– Да, дом очень старый, принадлежал еще моей прабабушке, – подтвердила продавец. – Тогда тут не было никакого национального парка и домик использовался, как охотничий. А вместе с канатной дорогой протянули и электрические кабели.
– Постоянно она тут не жила?
– Как вы это себе представляете, Макото-сан? Простите, что назвала вас по имени, но фамилию я не знаю. Женщина, одна, в горах, до ближайшего жилья идти едва ли не сутки, тогда места тут считались более глухими. Выжила бы она тут в одиночестве?
Прозвучало как обвинение. Для меня, знающего подоплеку. Дескать, “бросил ты мою прабабушку одну в глухом лесу”. Глупость, конечно. Если и бросил, то не я. И ядерный взрыв с лучевой болезнью наверняка считается веским поводом, чтобы отлынивать от “супружеского долга”. Больным я Хидео-сана рядом с Акирой во снах не видел. Постеснялся ей таким показаться? Не нашел в себе сил, чтобы подняться в горы? Спешил закончить дела? В любом случае дурак.
– Почему в одиночестве, Акирахиме-сан? Раз вы появились на свет, значит был еще и ваш прадедушка, не так ли?
– Наверняка был, но про него я ничего не знаю. А для чего вы здесь? В национальном парке? Просто туризм?
– Изучаем местность. Мы с моей девушкой будем волонтерами в детском лагере неподалеку.
– Знаю его. Моя кузина там в прошлом году подрабатывала. И в этом наверняка будет. Вы ее сразу узнаете, мы очень похожи. Приводите детей в мой магазинчик, им понравятся ведьминские сувениры. И дорога от места, где вы разместитесь, очень безопасная, как раз для начинающих.
Как же приятно от нее пахнет! Еле-еле удерживаюсь, чтобы не втянуть ее запах полной грудью, что за рамками любых правил приличия. Это не духи, не благовония, а она сама. Буквально с ума меня сводит одним фактом своего существования. Какой-то кусочек моей сути прямо-таки требовал совершить предосудительное, что оценивается по законам Японии, как домогательства. Достаточно маленький кусочек, чтобы задавить его и не сделать вообще ничего. Ну, разве что бутылку воды купить – я захотел пить – и несколько омамори в качестве сувениров. Я выбрал тканевые мешочки своего любимого оранжевого цвета, чем-то близкие по оттенку к волосам Ёрико-сан.
Цуцуи вернулась из комнаты размышлений и, судя по тому, что не выказала никаких признаков ревности, я справился с задачей “не пялиться”, никак не показал своего интереса к Не-Акире. Конечно, выкинуть теперь ее из головы – задача из разряда невозможных. Обязательно к ней еще зайду, но один. Не для чего-то неправильного, а расспросить о прабабушке. Покажу ей фото начальника полиции с Хоккайдо, которое ожидаю на днях от агента Котэцу. Вдруг узнает кого-то из собственных предков. Или нынешних родственников. Неужели никто из потомства Хидео-сана не унаследовал его внешность?
Попрощались с Акирахиме и ушли. Ну а что я еще мог сделать? Прошли еще одной тропой, до горного озера с водопадом. Потрясающие виды. Лучше я встречал только во сне. Разве что туристы всё портят. Прямо на берегу организована площадка для палаток. Мне и самому вдруг захотелось вот так вот переночевать на природе. Наверняка все необходимое есть возможность купить или арендовать неподалеку.
Но порыв однозначно глупый. Я человек городской, несмотря на то, что деревенский по происхождению. Мне важен комфорт. А какой в палатке комфорт? Жестко, холодно, удобства в кустах, насекомые докучают. Хорошо еще, что комары по какой-то своей комариной причине всегда меня избегают. Запах мой им не по нраву, наверное. Вот Мияби пришлось с самого начала прогулки использовать репеллент.
Пожалел, что не взял плавательные шорты. А то бы взял и искупался. Некоторые туристы, которые с палатками, так и делают. Озеро чистейшее, никаких следов ГСМ, не позволивших получить удовольствие от моря в Хиросиме.
– Нет-нет-нет, Макото, – строго выговорила мне моя девушка, которой одного моего взгляда на водоем хватило, чтобы понять, что у меня на уме. – Вода холодная, ты недавно сильно болел… а я не взяла купальник, – последняя причина самая важная, надо полагать. Все-таки приход цивилизации испортил эти места. В более безлюдных, где нет посторонних наблюдателей, не вижу причин, чтобы и голышом не окунуться.
Переночевали на турбазе. Там же, где оставили автомобиль на обустроенной парковке. Небольшие уютные домики со всем необходимым минимумом. И снилась мне Акира, причем в самых соблазнительных и интимных позах. Хорошо, что под боком была настоящая живая женщина, которая призраку из сновидения ничем не уступает. Ну разве что медный цвет волос выигрывает конкуренцию у обычного черного.
Утром я вышел выпить чашечку кофе на крылечко гостевого домика. Сварил напиток на электрической плитке, которая входила в комплектацию жилища. Рассвело совсем недавно. Краешек неба все еще оставался розовым. Повернулся на шорох в кустах – оттуда на меня смотрели зеленые звериные глаза. Лиса. Причем не молоденькая, как в токийском парке, а взрослая хищница, как сошедшая с фотографий лучших натуралистов. Черные лапки, белый воротничок, шерсть цвета моего любимого галстука. Смотрит на меня, ехидно приоткрыв пасть, полную острых зубов и как будто бы насмехается. Играли с ней в гляделки, наверное, целую минуту, а затем позади меня скрипнула дверь. Цуцуи проснулась, привлеченная ароматом свежего кофе и вышла ко мне. Пушистая гостья махнула шикарным хвостом, чуть более темного оттенка, чем остальная шерсть и была такова. Красивая.
– Макото, какая прелесть! Это ведь настоящая лиса была? – защебетала моя девушка. – Надо было ее покормить, как в тот раз. Хотя нет, наверное, не надо. На въезде я видела надпись, что кормить диких животных запрещено.
– Так и есть. Пошли гулять, у нас времени всего до обеда, а там и возвращаться.
Буквально влюбился я в Южные Японские Альпы. Воочию убедился, в чем их прелесть. Хотя мои родные места им, пожалуй что, и не уступят. Хорошо, что с горными пиками не требуется быть однолюбом и хранить верность определенным вершинам.
Погуляли еще. На канатной дороге, наконец, прокатились, их тут несколько – парк-то огромный. Впечатление от нахождения в кабине такое, будто летишь над скалистым пейзажем. Я, если честно, немного испугался. Боязни высоты у меня нет, но легкий мандраж любому простителен. Вида, безусловно, не подал. Трусов мало кто любит. Другие недостатки, такие, как полнота, мне девушка простит, но робость ей лучше не показывать.
Обратно ехали под впечатлением. После недолгого сложного участка дороги, где приходилось много петлять по серпантину, я с чистой совестью уступил руль Мияби, которая только того и ждала. Как раз блямкнул смартфон, сообщая о новостях.
“Агент Котэцу” все-таки добрался до того музея в Эсаши и наделал фотографий. Только что-то на них многовато копоти!
“Простите, что так долго, тайи-сама. Съемка в музее запрещена. Пришлось прибыть туда на пожар. Не буду рассказывать, как он произошел. Мы подозреваем поджог <подмигивающий смайлик>”
Ну не идиот ли?! А если бы что-то важное сгорело? А если бы кто-то пострадал? Вот если бы не угроза моего разоблачения – сдал бы его инспектору Кикучи за подобные проделки. А это мысль! Не в том, чтобы посадить Курильщика за решетку, а в том, чтобы направить на Хоккайдо одного навязчивого копа, который пристает к Гупте-тян. Допустим, Кагешуго надоел Кофу и она подалась на север? Уж организовать нескольких ее “жертв” мы с программисткой сможем. Ну то есть найти какую-нибудь шпану и при помощи “миньонов хакерши” сдать их властям. И пусть путающий имена карьерист отправляется на север, гоняться за ветром, нет, за тенью.
Выдал своему помощнику новое задание и только после этого принялся изучать присланные им материалы.
“Хвалю за изобретательность, агент Котэцу, ругаю за грубую работу. Я уже подумывал перевести тебя на Окинаву, но из-за своей промашки ты остаешься на Хоккайдо. Твоя новая задача – смотри по сторонам, найди несколько банд, подобных той, которой руководил Тайчо. Есть подозрение, что через них к нам пытаются проникнуть китайские триады. Будь осторожен, не пытайся сам контактировать с бандитами, просто собирай информацию и присылай. Это задача важна для национальной безопасности, страна Ямато тебя не забудет.”
Итак, старая фотография, к счастью, избежавшая огня. Как будто бы Хидео-сан и на фото несгораемый. Он это. Невысокий, щуплый, жилистый, щеголеватые усики, полицейский мундир с высоким стоячим воротником, пуговицы с императорской хризантемой, револьвер в кобуре на боку. Очень бравый вид. Не знай я, как много преступлений этот тип совершил, счел бы его эталонным служителем закона.
Вот что мешало “Рюджину” прислать эту фотографию два дня назад? Я имею в виду, помимо правил музея. Показал бы ее Акире… Акирахиме, пока Цуцуи отлучалась в туалет. А сейчас уже поздно возвращаться. Ладно, уверен, что еще увидимся с рыжей продавщицей, специально детей до ее магазина доведу. И еще про свою кузину она говорила.
– Макото, а это кто? – спросила любопытная Мияби, заглянув мельком в мой телефон. Я, собственно, и не пытался фото скрывать. Какая в нем тайна? То, что я историей интересуюсь, уже давно моей подруге известно. С момента рассказа о поисках клада.
– Это мой возможный предок. Провожу исследование.
– Надо же, ни капли ни на тебя, ни на Хиро-сана не похож, – снова скосила взгляд девушка, уже на большее время. – Разве что глаза. Да, точно, взгляд точь-в-точь, как у тебя или Тики-тян, такой же насмешливый. Но все в деревне говорили, что глаза у вас в мать.
Умная она у меня. И красивая. И чего я непонятно на каких работниц торговли глазел, когда тут такое чудо совсем рядом? Ну похожа Ёрико на свою прабабушку и что? Если та вдруг правнучка Хидео-сана, мне в ее сторону и вовсе смотреть запрещено в плотском плане. Это же кровосмесительство. Если мошенник еще и мой предок, а не какой-то дух-прилипала, передавший мне свою память. Не знаю, есть ли такие в фольклоре. Не встречал.
– Помнишь, я рассказывал Тике-тян о своем предке с Хоккайдо? Это его фото. Попросил знакомого, который туда недавно переехал, его сделать.
– Красивый мужчина, – оценила девушка. Надо же, и через портрет его харизма на женщин работает.
– Ни капли на меня не похож, – рассмеялся я, повторив ее слова. – Пожалуйста, следи внимательнее за дорогой.
– Ты ничуть не хуже. Ты добрый и обаятельный. Это лучше, чем модельная красота.
Приятно услышать. Причем доброту, моё изначальное качество, Мияби на первое место назначила. Что, если бы и без помощи реликта из прошлого у нас с ней сложилось бы? Не столь легко и стремительно, но какой-то шанс был бы.
Теплый романтический момент испортил, как всегда, телефон. Незнакомый номер.
– Sat Sri Akal – поздоровался я на панджаби. Это Ануша меня научила. Хорошо, когда твоя лучшая подруга полиглотка. Почему лучшая? А как еще сказать о девушке, которой доверил весьма чувствительную тайну?
– Че? Че ты там лопочешь такое? Слышь, это ведь ты, Ниида? Ну, тот жирный, который деньги собирает? – очень неприятный, грубый мужской голос.
– Да, господин, моя фамилия Ниида, – подтвердил я. Вежливость, пока не знаешь с кем имеешь дело будет не лишней. – Чем я могу вам помочь?
– Вот точняк. Нам надо помочь. Мы тут все сироты, – на фоне послышался нестройный мужской смех. – Ты ведь для сироток деньги собираешь. Вот помогай теперь. Тридцать процентов того, что собираешь, будешь переводить куда тебе скажем. Уяснил?
– Вы сможете доказать, что вы сирота и несовершеннолетний? – уточнил я. – Голос у вас очень взрослый, – конечно, я не мог не понять, что моему собеседнику под сорок, если не больше.
– Не, я взрослый, но мне в детстве никто не помогал и моим братанам тоже. Вот мы и подумали, что охеренно несправедливо, что помощь мимо нас прошла, а современным оболтусам достанется. Верно, братаны? – снова тот же смех, достойный стаи гиен. Мияби рядом со мной испуганно притихла и как-то вся побледнела.
– А то знаешь, у тебя такая телочка ладная. Как бы еще и ей тебе с нами поделиться не пришлось, – продолжал бандит. – О, да у нее еще сестра есть. И у тебя есть. Мелковаты еще, но братаны только откинулись, им и такие сойдут.
Взвизгнули тормоза. Меня дернуло. Мияби не выдержала того, что она услышала в трубке и резко остановилась. Девушку всю трясет от испуга. Подонки! Просто угрожать мне – это одно дело. Вовлекать близких – совершенно иной уровень мразотности. Угрожать детям – совсем за гранью.
– Как называется ваша организация? Семья? Банда? Простите, я в таких делах не разбираюсь, – дрожь в голосе пришлось сыграть, хотя я и правда испугался.
– Мы Сэйнан Рэнго-кай, Клан Адского Пламени Юго-Запада. И ты теперь будешь нам платить за защиту. Всё уяснил?
– Простите, но у меня уже есть, как это у вас называется, крыша. Тора из Кумо-кай, – припомнил я “котенка”, так испугавшегося красную женщину. Немного приврал, конечно. Но как же иначе?
– Этот слизняк? Считай, что мы с ним уже порешали. Теперь платишь нам, господин сооснователь фонда. А то знаешь, и ты сам можешь стать сиротой…
Глава 28
– Сэйнан Рэнго-кай, да? – сделал я вид, что не запомнил сразу. – И служба безопасности корпорации, а также полиция для вас ничего не значат?
– Жирные провинциальные увальни из охраны заштатной корпорации и такие же жирные полицейские? Ты реально собрался нас ими пугать? – расхохотался бандит. – Что, ни капли свою сестру и свою телочку тебе не жалко, Ниида?
Пока собеседник с той стороны трубки ядовито насмехался и грозил моим близким, я перевел свой смартфон в режим MUTE.
– Мияби, не бойся, это какие-то клоуны, а не настоящие якудза, – сказал я ей. – А были бы настоящие – помни, что сказала Красная. Они никогда не сунутся на чужую территорию.
Одновременно с объяснениями я загуглил название их банды. Без результатов. Затем вбил в поиск “самые крупные семьи якудза” и получил список из двух десятков кланов. Сэйнан Рэнго-кай отсутствует, а вот Кумо-кай, семья Торы, на семнадцатом месте. Интернет, он как Кагешуго – знает всё. А если чего-то не знает, то это что-то маленькое, незначительное, не факт, что вообще существующее в реальности.
– Ну так что? Ты понял свое место? – наконец прозвучал финальный вопрос и я включил свой микрофон, заметив, что Цуцуи чуточку успокоилась. Не до конца, к сожалению. Возможно, сегодня первый раз, когда она столкнулась с угрозами близким.
– Конечно, понял. Я отдам вам столько денег, сколько вы скажете, только, пожалуйста, никого не трогайте.
– Вот и молодец, толстячок. Наслаждайся ужином, или что ты там делаешь. Ты получишь реквизиты, куда выслать деньги.
– Но это будет не сразу. Корпорация следит за фондом. Мне придется многих уговорить и все согласовать.
– А ты поторопись, жирдяй. Чтобы не пожалеть. А если расскажешь кому, так мы мы и самому тебе кишки выпустим.
Звонок прервался.
– И почему разные плохие люди считают, что я должен обижаться, когда они напоминают мне о лишнем весе? – сказал я вслух. – Еще раз, милая, это не те, кого надо пугаться. Сейчас я позвоню в полицию. Она в Японии лучшая в мире.
Моя девушка только всхлипнула. Впечатлительная она у меня. Да и я сам каких-то несколько месяцев назад, что скрывать, находился бы в ужасе.
Выбрал в истории звонков нужный мне номер и нажал на кнопку вызова. Начались долгие гудки. И чего же он сразу не берет трубку-то?!
– Ниими! – воскликнул самый молодой инспектор. – Это Кагешуго? Она снова объявилась? Все еще не верите, что это Гупта? У меня есть новые улики.
– Наверное, не стоит мне о них рассказывать, Кикучи-сан. Мы с Анушей-сан друзья. Я звоню вам по другому вопросу. Сейчас я перешлю вам запись разговора, в котором угрожали мне и моей семье. Пожалуйста, сделайте свою работу и защитите нас.
– Сейчас воскресенье, Ниинака, – раздраженно бросил коп. – Почему вы не обратились в полицейский участок? Не позвонили один-один-ноль?
– Считайте это местью за то, что вы преследуете хорошую девушку, которая явно ни в чем не виновата. Пожалуйста, прослушайте файл и перезвоните мне.
Отправил запись не только знакомому полицейскому, но и @scarlet_enigma. Больше из расчета на то, что одинокая юристка все-таки выберется из своей раковины и начнет снова общаться. Между прочим, она от якудза меня защитить обещала.
Мелькнула мысль добавить в число получателей “котенка” Тору, чтобы якудза со своей стороны поискали злодеев. Но я в этой беседе с точки зрения Кумо-кай также нехорошо себя повел. Присвоил их покровительство. Да и вообще, чем дальше от организованной преступности, тем лучше. Вдруг преступным кланам тоже идея меня потрясти покажется заманчивой?
– Ты очень подружился с этой Гуптой, Макото, – толика ревности оказалась тем, что вывело Мияби из истеричного состояния – Мне начинать беспокоиться?
– Вот уж нет. Ты же знаешь, что Ануша-тян встречается с Роубаяси-саном? И ей, кстати, не помешала бы твоя помощь. Гупта совсем не умеет краситься, из-за чего производит плохое впечатление. Научишь ее? Она хороший друг.
– Мы правда в такой момент будем обсуждать макияж твоей коллеги? Сядешь за руль? У меня руки дрожат от стресса.
Перед тем, как мы поменялись местами, я крепко обнял подругу и поцеловал в лоб. И дал скушать печеньку собственной выпечки. Слегка помогло. По крайней мере, испуганным котенком девушка выглядеть перестала.
– Ванаккнам, инспектор-сан, – использовал я еще одно приветствие родом из Индии, из тамильского языка, почерпнутое от Ануши, когда прошел входящий звонок.
– Ниимацу, вы вообще в курсе, что вас могут привлечь за нарушение тайны частной жизни, если где-то опубликуете записанный без согласия второй стороны разговор?
– Частной жизни угрожавших мне преступников? Если так, то мой резервный план “си” – обратиться на телевидение и заявить о вымогателях на всю страну сейчас под угрозой.
– И вы не побоялись бы поставить близких под угрозу?
– Поэтому это и план “си”, инспектор. План “би” в том, чтобы попросить помощи у Кагешуго. Уверен, она, в отличии от вас, не останется глуха к угрозам в сторону женщин и детей…
– Нет повода переживать, Ниикей. Преступники в тюрьме.
– Что? Уже? – не удержалась от того, чтобы встрять в разговор, моя возлюбленная. – Инспектор Кикучи, вы просто волшебник. Прав был Макото, когда говорил, что наша полиция лучшая в мире.
– Цуцуи-сан, я полагаю? – спросил коп. Надеюсь, хоть ее он за Кагешуго не посчитает. А то вокруг меня вертится сейчас куча женщин. Почему бы не назначить хакершей Идзи-сан, к примеру, которой я до сих пор не простил выходку с гостиничным номером?
– Да, инспектор-сан. Вы и это знаете? Они все в тюрьме? Точно-точно?
– Они звонили из тюрьмы, Цуцуи-сан. Из токийского центра заключения Футю. Это новая преступная идея, пришедшая с запада. Мелкие правонарушения, такие, как телефонное мошенничество, совершают люди, которые уже за решеткой. Мы отследили звонок и сейчас надзиратели выясняют, из какой звонили камеры.
Это прозвучало с одной стороны ужасно глупо, а с другой – очень умно. У заключенных масса свободного времени, уже есть преступные наклонности и они готовы взяться за любой заработок. Вот только я почему-то уверен, что никого надзиратели не найдут.
– Полагаю, нашим близким ничего не угрожало, все, что злодеи хотели сделать – напугать меня в надежде, что я переведу им деньги, – предположил я.
– Именно, Ниикан. Вы на самом деле молодец, что сразу позвонили в полицию. И хоть испортили мне выходной, хвалю, что ко мне, а не по общему номеру обратились. Сотрудники горячей линии так же быстро, как я, не среагировали бы. У них большая загруженность. Но знаете, что мне показалось подозрительным? Вы сказали про то, что у вас есть возможность попросить помощи у Кагешуго. Знаете, как связаться с ней? Конечно знаете…
– Конечно, знаю. У нее свой топик на городском форуме Кофу, полный поклонников. Уверен, что она его читает.
Без обмана, читает. И я сам заглядываю и, с некоторых пор, Гупта-тян. Ей ведь интересна присвоенная маска. Оба пользуемся анонимными прокси, о чем я, к своей скромной айтишной чести, подумал еще до того, как подруга предупредила.
Что интересно, проблемы многих людей, оставивших просьбу о помощи в том разделе, чудесным образом решаются. Я тут, честное слово, ни при чем. И Ануша тоже, надеюсь. Подозреваю, что кто-то из полиции мониторит призывы о помощи и органы оперативно реагируют. А вся слава достается неуловимой хакерше. Или у Кагешуго нашлись добровольные помощники, безвозмездно решающие чужие проблемы. Что я также одобряю. Сам тем же самым занимаюсь. Я про благотворительность и волонтерство.
Как хорошо, что Тика-тян осталась фанаткой хакерши, даже узнав, что та не существует. Наоборот, получив знание, что это я придумал “теневую защитницу”, девочка стала завсегдатаем того самого форума, еще и Ринне-тян вовсю про своего кумира рассказывала. А что знает младшая сестра Цуцуи неминуемо узнаёт и старшая. И про абсурдные обвинения в сторону Ануши моя девушка также в курсе. Не пришлось ей объяснять, кто такая Кагешуго, не вызвало ее упоминание у Мияби лишних вопросов.
Всю дорогу до Кофу я убеждал свою возлюбленную, что ничего страшного не произошло, и что звонили обычные мошенники, жадные до легких денег. Вроде бы получилось. Хотя сам я подобной уверенности не испытал. Откуда рядовым преступникам, находящимся за решеткой, узнать, что у меня есть сестренка, о которой за пределами родной деревни мало кто подозревает, например? Однако это не тот факт, о котором стоит задумываться Цуцуи. Вот инспектору я про это скажу, но чуть позже, когда девушки рядом со мной не будет. Не хочу ее зря волновать.
Пожалуй, не меньше, чем сам факт угроз от уголовников меня расстроило то, что безымянная мне так и не ответила. Вот, казалось бы, совершенно чужие люди мы с ней, но как-то беспокоит меня ее судьба. Хотя, не исключено, что я себя накручиваю и женщина попросту уехала в отпуск или в заграничную командировку, и у нее сейчас другой часовой пояс, глубокая ночь. Почему нет?
Завез Мияби к ней домой, добрался к себе и лег спать. Конечно же, Хидео-сан как ожидал, когда я засну в одиночестве, чтобы поделиться со мной своей “мудростью”. Я давно подметил, что те или иные события реального мира не всегда, но местами становятся триггерами, отправной точкой, выбирающей наполнение не моих воспоминаний. Вот и сейчас я увидел во сне тюрьму. Несколько разных тюрем.
Первая явно относилась к эпохе Эдо, к середине девятнадцатого столетия. Простецкий деревянный барак с тесными камерами и соломенной крышей, в который и бросили совсем еще молодого проходимца – не дал бы ему в тот момент больше двадцати. Как и за какие грехи он попался – частью истории не стало. Учитывая натуру Хидео-сана, он стопроцентно не безвинно пострадавший.
Земляные полы, дырка в полу из всех удобств и заключенные, набитые в камеру, как суши в коробку для бенто. Хидео-сан подбил своих сокамерников на бунт, воспользовался суматохой, чтобы выскользнуть из барака никем не замеченным и забросил на крышу тюрьмы масляный фонарь, вызвав пожар. Надеюсь, в огне никто не погиб.
Гораздо позже авантюрист совершил побег из еще одной тюрьмы, Абасири, что на Хоккайдо. Где-то мне попадался факт, что это старейшее пенитенциарное заведение Японии. Учитывая, что плут квартировал там на рубеже веков, где-то в самом конце 1890-х или начале 1900-х, наверное, так и есть. В тяжелых условиях, соответствующих тому жестокому времени, Хидео-сан работал на строительстве дорог по всему острову, пока однажды не сбежал вместе с сокамерником, в котором я узнал Акияму Кэнсина, в тот момент едва-едва шагнувшего за рубеж совершеннолетия.
История их бегства достойна сценария для исторического фильма. Или, как минимум, манги. Хидео избавился от кандалов при помощи кривого гвоздя. И своих и нескольких молодых мужчин, что работали рядом. Значительная их часть напала на охранников, а сам ловкач бросился наутек в сторону лесной опушки в сопровождении еще нескольких, которым он бросил краткое “бежим со мной”. Мысли проходимца оставались мне скрыты, но в то же время я готов поручиться, что понимаю его мотивы – пусть надзиратели сосредоточатся на других беглецах, что тем самым выиграет ему время.
Возможно, именно в этом сне кроется ответ на то, почему я боюсь собак. Очень уж страшными выглядели ищейки, которых пускали по следу заключенных. Или дело как раз в том, что псы меня пугают, потому и страшными показались? Мой возможный предок прятался от них на деревьях, за горным водопадом и под водой, дыша через бамбуковый стебель. И рядом с ним все время находился Акияма. Точнее, тогда его звали Сато Кэнсин, я отчетливо расслышал, как мошенник называет своего попутчика “Сато-кун”.
Лес Сяри и сейчас, наверное, заповедный нетронутый уголок дикой природы, а уж больше ста лет назад и говорить нечего. Чем-то похож на недавно посещенный мной национальный парк, с тем единственным отличием, что природа Хоккайдо намного более сурова относительно более южных мест. Авантюрист тут показал себя с самой лучшей стороны. Не подозревал, что он настолько хороший выживальщик. И охотник, и травник, и грибник, и следопыт. Разводил костер без спичек, безошибочно выбирал съедобные растения. В хорошо запомнившимся мне эпизоде невысокий мужчина, уступавший своему молодому спутнику в росте на целую голову, приметил медвежьи следы и растолковал юноше, что надо выбрать другую тропинку.
Не знаю, сколько именно беглые заключенные странствовали в дикой местности – сон отчасти напоминал фильм с монтажными склейками. Моргнул – и вот уже с лиственных деревьев падает золотая листва, а от дыхания идет парок. Оба мужчины по велению режиссера сновидений преобразились, став грязными, заросшими и отощавшими. Впрочем, тощими и немытыми они были еще и до побега. Наоборот, лес с обилием живности давал намного лучшие возможности для питания и лица беглецов несколько округлились.
В финале пути они выбрались на побережье, где нашли приют в деревне бородатых айнов, часть которых могла похвастаться рыжими волосами. Если честно, всю жизнь живя в Японии, я ни разу не встречал чистокровного айна. Возможно, только на севере такие и остались. Там, на холодном берегу, я и услышал пару фальшивых имен.
