Текст книги "Могила короля (СИ)"

Автор книги: Сестренка близнецов

Соавторы: Татьяна Милякова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Прекрасная женщина крепко сжала руку испуганной Сони и посмотрела девушке в глаза:

– Всё будет хорошо! У тебя нет причин для волнения. Сейчас ты пойдешь отдыхать.

– Да, мисс Лагаль! Спасибо, мисс Лагаль… – губы Сони расползлись в умиротворенной улыбке, глаза закрывались. Слегка покачиваясь, девушка покинула лабораторию.

Её начальница коротко вздохнула и прошептала:

– Получилось! Теперь остается только ждать…

Мисс Лагаль медленно вышла на террасу и остановилась, любуясь радужными водопадами. Впервые за двадцать лет ей некуда было спешить. Верная Роуз неслышно подошла и, почтительно дождавшись, когда повелительница обратит на неё взор, спросила:

– И всё же, хозяйка, чего мы сейчас ждем? Мы все знаем конечную цель, но путь известен в полной мере только Вам, провидящей в чаше с водой судьбы смертных и бессмертных, и целых народов.

– Каждый сам выбирает свой путь, – был ответ. – Поэтому иные из тех, кто мог бы жить вечно и повелевать смертными, предпочёл разделить судьбу тех, чей жребий равен жребию сухой травы. А мы, отступившие, чтобы собраться с силами для новой битвы, оказались пленниками иной земли…

– Но всё же, в чём роль этой девушки? И почему Вы ей не разъяснили её задачу?

– Когда-то она сумела соприкоснуться с прошлым и изменить будущее. Когда-то… в стране снов время течёт иначе. Эта девушка – ключ. Зачем ключу понимать своё значение? Она многое может, хоть и сама не знает об этом. Только она может разбудить Спящего, открыть и удержать Врата, чтобы восстановилась его власть и магия бессмертных. А может сделать так, чтобы сбывшееся стало несбывшимся…

– Спящего, хозяйка?

– Даже в этом мире, где люди предпочли забыть прошлое и не хотят знать будущее, помнят легенду о Могиле короля, что не умер, но спит, и дух его охраняет земли, в которых он правил при жизни. Однажды Король проснется, и вернет прежний порядок вещей в обоих мирах …

Комментарий к Глава шестая. Сон или не сон?

Это я изо всех сил намекаю на легенды о короле Артуре.

========== Глава седьмая. Новый мир ==========

Явно уже не сон. Неизвестный мир.

Так всё-таки сон или не сон?

Где я? К черту подробности – скажите хоть, на какой планете! – от безысходности ситуации я пыталась отгородиться, вспоминая старые байки.

Несмотря на запах, к которому я, кстати, уже притерпелась, окраина города выглядела опрятно. Похоже, что местный правитель руководствовался правилом:

«Я направлю часть моих грязных доходов на проекты благоустройства города. Хотя трущобы придают своеобразия и живописности любому городу, они слишком часто поставляют герою нежданных союзников».

Во всяком случае, улица была вымощена какими-то булыжниками, и никто не выливал на неё помои. Наоборот – регулярно подметали. Стандартные двухэтажные дома смотрят тусклыми маленькими окошками – но стёкла все целы и за ними видны белые занавески. Никаких палисадников с цветочками, ни кустика, ни деревца. На небольшой площади – что-то вроде насоса с длинной ручкой.

В одном из домов хлопнула дверь. Ой-ёй, я тут буду сильно выделяться. Картина «Девушка с ведром». Грязно-бурое платье до щиколоток, передник, вроде тех, в которые наряжаются выпускницы школы на «последний звонок», на голове чепец. Девушка с явным усилием налегла пузом на рукоять насоса. В донышко деревянного ведра ударила струя мутной воды. Ага, надо попробовать осуществить контакт.

– Э-э-э… Сударыня, фройляйн, мисс…– в маминых любимых фентезюхах герои и героини, пройдя портал, немедленно начинали говорить на местном языке, причём со всеми идиомами. Может и мне такое счастье достанется?

Девушка вздрогнула, покрепче вцепилась в своё ведро, окинула меня испуганным взглядом. Залепетала что-то вроде: «Ни-ни-ни!» и бросилась под защиту родной двери.

М-да, нет трущоб – нет союзников… Я качнула ручку насоса, хорошенько умылась и выпила пару глотков. Сморщилась – это вам не нарзан.

Тем временем на площади появился ещё один абориген. Высокий молодой человек явно в форме: тёмно-синяя куртка и брюки, медные пуговицы, опрятные сапоги. Вот, сюда бы ещё шлем – и типичный «бобби». Вместо шлема – кепи. Ого, у него и дубинка имеется… Ясно – полисмен «при исполнении». Этот от меня убегать не стал. Наоборот: подошёл, что-то спрашивает. Сурово так. А я только и могу – руками разводить:

– Ничего не понимаю!

Понятное дело, меня профессионально ухватили повыше локтя, и повели куда-то в сторону центра города. Палку мою самозащитную при этом отобрали, но не выбросили, а взяли с собой. В качестве улики, что ли?

Пытаюсь глазеть по сторонам. Ничего интересного: те же кирпичные грязноватые дома, только этажность повыше, вывески – ни одной знакомой буквы. На скандинавские руны похоже.

Перебирая ногами, вывернула голову, пригляделась к своему конвоиру. Ничё так. Спина прямая, тёмные волосы, лицо… породистое. Только с той же печатью въевшейся усталости, что и у девушки с ведром. Похоже, нездоровый образ жизни они тут ведут…

Улица стала шире, булыжники сменились брусчаткой. Местная каталажка встретила меня тишиной, порядком, и характерным запахом бомжатника. Усатый толстяк в такой же синей форме стряхнул с пуза крошки, выслушал доклад коллеги, и что-то рявкнул на меня. Я опять руками развела.

И тут он меня ударил. Я отлетела к стене, треснулась головой. Больно! Меня раньше никогда так не били. Звериный страх свернул меня в комок. Спрятать живот, закрыть руками лицо, уши!

Второго удара не последовало. Толстяк скандально орал, тот, что меня привел, отвечал с вежливой злостью, стоя, как памятник Закону и Порядку, между толстяком и мною. Я выглянула из-под ладони. Парень, похоже, сумел убедить толстяка не калечить меня сразу, и сейчас протягивал руку, чтобы помочь подняться. Я потихоньку встала, придерживаясь за стенку. Проникаться доверием не спешила. Про плохого и хорошего полицейского слышала.

Однако за руку меня все-таки ухватили, чтобы предъявить толстяку палец с кольцом. Тот изучал объект, сопя с недовольным видом. Я и сама только сейчас внимательно разглядела таинственный подарок. Из ярко – белого металла искусно сделана человеческая рука с длинными пальцами, обхватывающими мой палец. Белая рука… белая рука… белая ладонь… белая длань…что-то скреблось в моем сознании. Нет, не могу вспомнить, что это за фемгерихт*.

Меня опять забросали вопросами, которых я не понимала и только беспомощно мотала головой. Скула распухла и болела всё сильнее, на затылке набежала шишка. Осознав, что от меня толку не добьёшься, толстяк, раздраженно ворча, сел писать документ. Макал стальное перышко в чернильницу, скрипел по плотной желтоватой бумаге. Потом высвистел откуда-то из задних комнат худющего мальчишку, вручил конверт. Пацан лихо щёлкнул каблуками форменных сапожек и дунул вверх по улице.

Затем явилась… валькирия местного разлива. Я девушка не мелкая, одежда у меня латинской буквой М промаркирована, но из этой особы можно трёх, таких как я, выкроить. Облачена в дамский вариант формы: юбка в пол, куртка – всё из того же синего сукна с медными пуговицами, на тёмных локонах чепец белого полотна. Видимо, здесь принято соблюдать правило:

«Пленников никогда не будут охранять охранники противоположного пола»

Охранница окинула меня брезгливым взглядом и без всякой деликатности препроводила в камеру. Я огляделась. Скромненько. Полтора на два метра, вместо передней стенки – решётка. Никаких тебе оголенных труб, вентиляционных люков, свисающих тросов и тому подобных архитектурных излишеств. Всей мебели – деревянная полка, а в углу… ага, вот она какая – параша. Слышала, но раньше не видела… да и век бы не видеть. В памяти всплыло:

«Я дам своей страже инструкцию по проверке камеры, которая кажется пустой. Следует проверить наличие параши: если она есть, то узник сбежал, и можно заходить и искать улики. Если же её нет, то либо узник раскорячился над притолокой и готов стукнуть входящего парашей по голове, либо он взял её на память (в таком случае он страдает глубоким душевным расстройством и не представляет опасности)»

Ну, я эту штуку не подниму, чтобы кого-либо стукнуть. Даже в глубоком душевном расстройстве.

А кушать-то хочется… Да и холодно здесь. Меня потряхивало и клонило в сон, но укладываться на голые неструганные доски – это для святых отшельников.

– Э-эй! Эге-гей! – возопила я, прижимаясь к решётке. Охранница неторопливо проплыла по коридору, позвякивая ключами.

– Кушать хочу! Дай поесть! Ням-ням! И одеялко дай! Бай-бай! – я мимикой и жестами показала, как едят, пьют и спать укладываются.

Дама буркнула что-то пренебрежительное, но вскоре явилась в сопровождении бесцветного существа в отрёпьях серенького платья. Существо тащило в лапках ломоть темного хлеба, деревянную кружку и (о, радость!) грубое суконное одеяло. Просунуло всё это между прутьями решётки, не открывая дверь камеры. Охранница величественно наблюдала издали. Режим безопасности соблюдают, ага…

– Да, это вам не шведский стол, – печально констатировала я.

Съела выданную пайку, запила водой, экономно оставив полкружки «на потом». Завернулась с головой в колкое, но вполне чистое одеяло, поёжилась на жёстких досках и задремала. Может, во сне я проснусь уже в моём мире?

На нарах особо не расслабишься. Я дремала, просыпалась, пыталась устроиться поудобнее, крутила в голове всякие бесполезные мысли. Вот чуяла моя таинственная русская интуиция, что влипну я с этим Аваллоном. Но чтобы так… мало того, что в каталажку, да ещё и в другой мир – на это моего воображения не хватало.

С другой стороны, я жива, внутренние органы все при мне. Я читала в интернете перед отъездом биографию мисс Лагаль. Судя по её карьере – эта дама всегда знает, что делает. Скорее всего, я сюда попала не случайно и со смыслом. Если я найду этот смысл – у меня появится шанс вернуться. Ага, если только я – не расходный материал для эксперимента…

А что делать? В комиссию по правам человека из этой камеры не дозвонишься. Буду вживаться, учить язык. Искать смыслы и возможности.

Комментарий к Глава седьмая. Новый мир

* Фемгерихт – тайный союз в средневековой Германии. Пользовались всякими условными знаками для пущей таинственности и в качестве паролей. Елизавета знает это нерусское слово потому, что у неё мама – учитель истории и всю жизнь забивала дочке голову избыточной информацией.

========== Глава восьмая. Новый хозяин – новое имя ==========

Сон Елизаветы.

Армия на марше солнечным утром. Сытые кони побрякивают сбруей, топают подковами. За плечами всадников реют темно-синие плащи с вышивкой на левом плече – белое раскидистое дерево в окружении звезд. Неярко поблескивает оружие. Бодро марширует пехота с длинными луками. Что за красочное зрелище… если не по вашу душу.

Древний лес подступает к реке, лишь вдоль берега узкая тропа. Войско вытянулось длиной цепочкой. Ах, почему я не ношу чепчик? Как зачем? В воздух подбрасывать! Можно хоть посмотреть поближе? Можно – отзывается сон, и я лечу над водой большой реки то ли чайкой, то ли облаком. Туда, где под охраной своих воинов едет король.

Ну, я так думаю – если на голове венец – наверно, король. А невеселая эта королевская должность, судя по его выражению лица. Похоже, что он давно уже толком не ел, не отдыхал и жизни не радовался. Вот ряды королевской свиты расступились, пропуская всадника в простой серой одежде.

– Государь, – обращается к королю гонец. – Наши разведчики сообщают, что в городе остались лишь старики, женщины и дети. Все сторонники фанатика, что называет себя Светочем Прогресса, собираются на северной опушке. В глубь зачарованного Вековечного леса они проникнуть не могут – сам Лес их не пропускает.

– Да какой он светоч! – ворчит крепкий бородатый воин, что прикрывает щитом левое плечо короля. – Это ж Грима по прозвищу Гнилоуст, изгнанный из Ристании за преступления против конунга и предательство. Сразу надо было его казнить, а то и просто зарезать, а не изгонять.

– Гендальф говаривал, что мы не можем вернуть никого из мертвых, поэтому не нам решать заранее кто достоин жить, а кто – нет. Думается мне, что не преступник этот Грима, а безумец, – печально отзывается король. Пальцами левой руки он касается висящей на груди серебряной подвески – листика, на котором капелькой росы мерцает жемчужина.

– А по мне так все едино, что преступник, что безумец, коли бед наделал, – говорит бородатый.

– Мы мирно займем город, – возвышает голос король. – И даруем своё прощение всякому, кто сложит оружие и присягнет законной власти. Мы избавим всех, кроме прямых преступников, от Нашего гнева.

– Они фанатики! Один из этих Детей Прогресса убил нашу королеву! Твою королеву, государь, – воин со щитом почти рычит.

– Месть не вернет мне её. – качает головой король. – И не вернет мир на наши земли. Мы будем беспощадны лишь к тем, кто будет сражаться против Нас и противиться Нашей воле.

В этот миг из леса летят первые стрелы и начинают выбегать люди. В меховых куртках, в серых лохмотьях. Их больше, намного больше, чем воинов в синих плащах, сражаются эти повстанцы ожесточенно и ловко. Гонец в сером вытягивает из-за сапога длинный нож и наносит один точный удар. Охрана отбрасывает его уже мёртвое тело, но короля тоже не спасти. Я вижу, как воины один за одним тонут, воды реки всё ярче окрашены красным и…

Неизвестный мир. Сижу за решёткой.

Проснулась я от стука по решётке и начальственного вопля. Ага, охранница та же… и та же служанка в сером просовывает мне в камеру какой-то ворох тряпок. Что тут у нас? Тёмно-коричневое платье, отрезное по талии, с оборчатой юбкой. Передник из жёсткого льняного полотна, того же материала головной убор, похожий на шапочку врача, только с кружевной оторочкой. Клетчатая шаль, ещё какие-то тряпки… ага, шедевр местной обувной промышленности – сандалии на деревянной пометке. Это что – всё мне? Одежда явно получше тех серых отрёпьев, в которых ходит здешняя служанка. Значит, кто-то во мне заинтересован.

Ну, что ж, я хотела вживаться – начнём с внешнего вида. Рубашку и панталоны пока свернула поплотнее, и напялила платье поверх футболки и джинсов. Юбка длинная, всё равно под ней ничего не видно, декольте на платье не предусмотрено. Родные кроссовки тоже пока оставим. Передник… а как этот чепец надевается? Присмотрелась к охраннице, завязала как у неё ленты бантиком сзади над шеей. Расправила кружевную оборку. Шаль на плечи, всё остальное – под мышку.

Дама поскрипела ключом в замке и махнула рукой на выход. Но, стоило мне сделать шаг за порог, как охранница придержала меня за плечо и собственноручно заправила мою светло-русую модную косую чёлочку под головной убор. Странно, у неё самой тёмные локоны выпущены… или мне по статусу не положено? Я решила не сопротивляться – причёска не самая главная из моих проблем. Охранница ещё раз окинула меня взглядом с головы до ног, буркнула что-то одобрительное и подтолкнула в сторону выхода. Иду я, иду…

В дежурке начальственный толстяк беседовал с господином в светло – сером костюме. Не, беседовал – не то слово. Толстяк потел, извивался всем телом, лебезил. Господин в сером снисходительно кивал в ответ на все потуги толстяка. Насладиться в полной мере картиной унижения типа, наставившего мне синяк, не удалось. Господин повернул голову и любезнейше сказал:

– Ну, здравствуй, дева Елизавета!

– Здравствуйте, – машинально отозвалась я. Это был старик из моего сна, тот самый, кому я забивала голову Правилами Темного властелина. Сейчас этот тип выглядел ещё более невозмутимым, величественным и каким-то посвежевшим. Бороду он коротко остриг и весьма напоминал Шона Коннори в роли Алана Квотермейна из фильма «Лига выдающихся джентльменов».

– А как вы… А как я… Так это сон или не сон? – запуталась я.

– То был сон. А теперь – нет, – в глазах старца промелькнули искорки иронии.

– Ну, и где я сейчас? – жадно спросила я.

– Средиземье, Соединённое Королевство Гондор, а точнее столица королевства – Пелленор, – ответствовал мой собеседник.

Пока я хватала воздух ртом, старец подписал какие-то бумаги, начальственно похлопал толстяка по плечу, и вновь повернулся ко мне.

– Слушай внимательно дева Елизавета. В этой стране все равны перед Всевышним, королём и законом, и все должны трудиться, дабы есть хлеб свой. У тебя нет документов, нет имущества, и ты не знаешь здешней речи. Я забираю тебя в свой дом в качестве второй служанки. Пока не выучишь язык и не отработаешь одежду – будешь работать без жалования, за кров и еду. Потом будешь получать шесть медных монет в неделю, как всякая прислуга в городе.

– А… а выбор у меня есть? – поинтересовалась я.

– Есть. Работный дом – там прачечная, швейная и ткацкая мастерская, или шахты – вагонетки откатывать.

– Ещё лесоповал… – проворчала я себе под нос, не в силах так сразу смириться с утратой свободы. Старец сделал вид, что не расслышал и, поднимаясь со стула, сказал:

– Называй меня хозяин. Понятно?

– Да, хозяин, – безмятежно ответила я. Я ничего не добьюсь, если попытаюсь сейчас закуситься. Какие-то нехорошие у меня ассоциации со словами «работный дом»*.

– Очень хорошо, – одобрительно покивал господин в сером. – А расскажи-ка, как ты сюда попала, так сказать, во плоти.

Я, как умела, изложила про маменьку, контракт и коварство мисс Лагаль.

– Как-как, зовут эту гениальную даму? – заинтересовался мой слушатель.

– Эдри Лагаль, – повторила я.

– Какая прелесть! – расхохотался старец, показывая совсем не старческие белые зубы.

Я хлопала глазами, не понимая, чем вызвана такая радость.

– Ну, дева Елизавета! – продолжал веселиться этот тип. – Ты девочка умная, могла бы сразу догадаться. Эта дама всегда любила всякие интеллектуальные упражнения, в том числе и анаграммы**.

Полюбовался недоумением, нарисованным на моем лице, распорядился:

– Думай, деточка, думай. Буковки туда-сюда попереставляй. Кстати, девой Елизаветой тебе больше не быть, слишком пышно для служанки. Будешь… Бесси. Не забывай: ты – Бесси, я – хозяин.

– Да, хозяин.

А чего спорить? Я слишком живо помню, как этот тип с таким же благодушным выражением лица пинал в живот несчастного Гриму.

Кивнув с довольным видом, мой хозяин проследовал к выходу. Я двинулась за ним. Уже в дверях, к нашей процессии присоединилась худенькая девушка поменьше меня росточком. Как это я её раньше не заметила? Хорошо в углу маскировалась?

– Это Лисси, старшая служанка в моём доме, – пояснил хозяин на улице. – Она тебя научит всему, что тебе следует знать. Сейчас возьми у неё корзину и положи свои вещи туда.

– Да, хозяин, – отозвалась я и потянула из рук своей… как сказать, коллеги или начальницы? – корзинку. Учиться – это то, что я умею.

Никакого транспорта пока, кроме ручных тележек, я не увидела. Мы двигались в сторону замка, и поэтому всё время приходилось идти в гору. Это была, видимо, старая часть города. Здания выглядели изысканно, кое-где зеленели деревья и ухоженные газоны. Но на всём лежал налёт копоти от дыма бесчисленных печей и… Ага, сверху далеко видно, вон у реки трубы дымят – похоже какие-то заводы. Лисси не отставала, но дышала тяжело и временами покашливала. Я тут поживу – тоже закашляю от этого смога. Путь закончился у двухэтажного особнячка, прилепившегося к самой стене замка. Хозяин открыл ключом затейливый замок.

– Добро пожаловать в Белый город, Бесси.

Комментарий к Глава восьмая. Новый хозяин – новое имя

* Работный (рабочий) дом (англ. workhouse) – пенитенциарные и/или благотворительные учреждения, направленные на изоляцию и/или принуждение/стимуляцию к труду нуждающихся, мелких преступников и нищих. Тюрьма, короче.

** Анаграмма – слово или словосочетание, образованное путём перестановки букв, составляющих другое слово (или словосочетание).

========== Глава девятая. Обучение ==========

Соединённое Королевство Гондор, Пелленор. Три месяца спустя

– Соединенное войско под командованием Великого Государя подошло к вратам Мордора, навстречу ему вышли многочисленные воины и слуги Темного Владыки, и началась битва. Но в тот день и час Фродо Беггинс из Шира со своим верным слугой Сэммиумом сбросили Кольцо в огонь Роковой горы. И расселись одры Темного Владыки…

– Рассеялись орды, Бесси.

– Да, хозяин. И рассеялись орды Темного Владыки, сам же он утратил силу и облик. Великий Государь затем обратился со всем своим войском лицом к Западному морю и изгнал с благословенных земель Средиземья пособников Темного Владыки – беловолосых демонов. И они сели в свои ладьи и отправились за море. После чего вернулся в Минас-Тирит, где и принял королевский венец. Фродо Бэггинс, чьё здоровье было подорвано тяжким странствием и тёмной силой Кольца, скончался по истечении Первого года Новой эпохи. Прочие же спутники Хранителя и Государя мирно вернулись в свои дома. В тот же год на родине Фродо, в Шире, зародилось новое учение, которое и послужило началом эпохи Прогресса и Просвещения…

– Хорошо, Бесси, на сегодня достаточно. Иди, помоги Лисси накрывать на стол.

Я закрыла учебник «Общая история Средиземья» и сделала книксен. Книксен – это первое, чему меня научила Лисси. Служанка должна помалкивать, а если спросят – приседать и отвечать: «Да, хозяин».

Насчёт помалкивать – это легко. Сейчас, прожив три месяца в Пелленоре, я понимаю почти всё. Но объясниться могу разве на уровне «мой твой сказать».

Имя хозяина узнала только после того, как освоила здешние руны. Прочитала на конверте. Письмо было адресовано «Мастеру Джону Саруману».

Ну, и что мне делать с этим знанием? Смутно помню, что этот тип был гад, хоть и не самый главный, но противный, и его для торжества справедливости прибили. А здесь что-то пошло не так.

Что-что… я влезла с Кодексом Тёмного Властелина. Ой-ёй, что ж получается – для меня этот разговор был полмесяца назад, а здесь прошло четыреста лет. Причудливы дороги страны снов.

Мастер Саруман проникся, перестал обижать Гриму и зацикливаться на мести и вот – здоров, весел, живёт, сколько люди не живут. Он не стал объявлять себя богом. Этот опасный пост он оставил доверенному лейтенанту – всё тому Гриме. Памятник с трогательной надписью на постаменте «Мученику и герою Прогресса и Просвещения Гриме Златоусту» вот уже триста лет высится на площади перед дворцом. А мастер Саруман занимает тихую, незаметную, но очень значимую должность – Хранитель Знаний Королевского Музея. Ага, вот так – все буквы большие. Никакого пафоса, но все паутинки в его руках. Кольцо, которое он мне дал – Белая Длань, знак его личной службы по сбору информации.

Моим обучением хозяин занимается лично. Вот, учебники читаю – готовлюсь сдавать экзамены за курс местной начальной школы. Всеобщий язык – чтение, собеседование, арифметика, история Средиземья.

С арифметикой тоже не всё просто. Здесь вместо цифр – те же руны. Но с завитушкой. Столбиком не посчитаешь. Приходится в уме или на пальцах. Что посложнее – могут вычислить только гномы. Поэтому они держат все банки и занимаются инженерными расчётами. Проценты, дебет, кредит, дивиденды. Паровые котлы, насосы, тормозные системы паровоза и прочие машины. Человеческий мозг от такой нагрузки плавится, а гномы только богатеют. Хотела я «изобрести» привычные мне арабские цифры, но… я им сегодня десятичную систему счисления, а эти умники через сотню лет – какую-нибудь «великолепную физику»*. Нет уж, лучше я на пальцах посчитаю.

Сегодня мастер Саруман пригласил к обеду трех представителей славного подгорного народа. Гости чинно прихлебывали темный эль, рассуждали о невозможности использовать пароход для переходов через океан. Лопасти – плицы гребного колеса ломаются на волнах.

Я подавала, убирала и кусала себе язык, чтобы не выговорить слов «гребной винт». Я ж – попаданка! Мне по законам жанра положено прогрессорствовать и давать умные советы небрежным тоном. Вот и Саруман что-то заметил, колко глянул на меня, поинтересовался:

– Что-то хочешь сказать, Бесси?

– Да. Десерт подавать, хозяин?

Тот разочарованно угукнул. Похоже, ждет от меня новых откровений в духе Кодекса Темного Властелина. Поэтому и возится.

Я же не стала ему объяснять, что жизнь в стране с непредсказуемым настоящим, многовариантным прошлым и свободным доступом к интернету научила меня фильтровать всю информацию, которую мне тут втюхивают.

Согласно все тому же учебнику «Общая история Средиземья», раздел Новейшая история, лет шестнадцать тому назад была предпринята вполне успешная попытка пересечь океан. По повелению нынешней Государыни Арвеолин. Которая, насколько я понимаю, тому самому Государю Арагорну, по которому моя маменька фанатела, вообще не родня. Так, плотникову забору троюродный плетень.

Если верить учебнику истории, Великий Государь погиб, убитый коварно, из засады, врагами Нового учения, которого сам он был сторонником. И дабы не прервалась древняя династия Серебряного древа, на трон пригласили родственницу по боковой линии из Эорлингов, а в помощь ей избрали Достойнейших в Королевский совет. Так и повелось – Государыня сидит на троне, Совет управляет. Парламентская монархия во всей красе.

Так вот, я об экспедиции за море, в Валинор. По официальной версии – с самой благородной целью. Спасти из лап беловолосых демонов, кои незаконно завладели землями за морем, души людей, населяющих те места. Дабы обратить оные души к свету Прогресса и Просвещения. С помощью убедительнейших аргументов – пушек и зажигательных снарядов.

Ага, в моем мире плыли за пряностями и золотом, здесь – за мифрилом и алмазами. Да ещё разница – у нас рабов везли с востока на запад, здесь – в обратном направлении. Вот и мама Лисси попала в Соединенное Королевство на одном из кораблей той экспедиции. Лисси коротко и неохотно упоминала о своем детстве в прачечной работного дома, где девушка и родилась.

От того беспредела, что творился в моём мире в ту тёмную эпоху, которую в учебниках истории принято называть Новым временем, Арду спасает только то, что люди здесь плохо размножаются. Эру ведает, почему так. В семье один-двое детей и почти нет так называемых незаконнорожденных. Поэтому всякий человек – ценность. Просто так убивать – ни-ни. И с голода умереть не дадут. Это было бы незаконно. Иначе кто работать будет?

Вот и сейчас длиннобородые за обедом в корректнейших выражениях обсуждают: куда бы отправить ещё одну экспедицию. А то не хватает работников на угольных шахтах. А местные не хотят туда идти. Может пришло время поговорить об изменении закона о свободном выборе работы? Нет? Мастер Саруман против? Ну, ладно, закон – это святое… Будем изыскивать другие возможности.

Так что, единственное, что я изобрела здесь – это швабра. Тогда, три месяца назад, ещё не понимающая ни бельмеса здешней речи, надеялась, что вот-вот я всё-таки проснусь – и будет, как прежде.

Вместо этого меня ознакомили со списком обязанностей служанки: топить плиту на кухне и камины в жилых комнатах, носить дрова и уголь, чистить камины и плиту, выбрасывать золу, готовить еду, накрывать на стол, мыть посуду, чистить одежду и обувь, открывать дверь гостям хозяина, доложить, подать, и… и…

В числе прочего – еженедельно натирать воском деревянный пол, ползая на четвереньках по всем комнатам, лестницам и коридорам. Мне сразу вспомнилось, что по-английски воспаление коленного сустава так и называется «колено горничной».

Инстинкт самосохранения взбурлил. С помощью молотка, пары гвоздей и такой-то гондорской матери я присобачила это пр-роклятую щётку на длинную палку. Увидев, как я драю историческую лестницу особнячка, мастер Саруман возопил:

– Что это, Бесси?

– Швабра, хозяин! – гаркнула я голосом школьной технички тёть Светы. – Ноги!

Это был миг триумфа. Хозяин рефлекторно прижался к перилам, Лисси посмотрела на меня, как на божество.

Других триумфов жизнь служанки не подразумевала. А завтра… завтра у меня первая зарплата и первый выходной.

Здесь действительно принято соблюдать закон. По закону прислуге положено жалование – шесть медных монет в неделю женщинам и десять – мужчинам, и один выходной день в месяц. Харчи и постель – за счет хозяина, одежда – за свой. Ученикам жалование и выходные не положены. Два месяца я считалась ученицей. Три недели хозяин удерживал жалование за то платье, которое мне было выдано. Так что завтра у меня первая зарплата и первый выходной.

Выходной – это серьезно. Накануне выходного Лисси готовит большой пирог, меня отправляют в лавку за имбирным печеньем. Хозяин питается всем этим, запивая холодным грогом и даже – о, ужас! – сам открывает дверь гостям. Лисси шьёт что-нибудь или дремлет на солнышке на заднем дворе. Она не любит гулять. Мне не положено работать по дому без чуткого присмотра старшей служанки – вдруг чего испорчу. Но, так как первый выходной у меня только завтра, прежде я весь этот знаменательный день проводила за учебниками. А завтра?

– А пойдем завтра за грибами в лес, – предложила неожиданно Лисси, пока мы с ней в четыре руки расставляли тот самый пирог и печенье в буфете.

– Ты не любишь гулять, – удивилась я.

Она застенчиво посопела носом и призналась:

– Это я по городу не люблю.

– А пойдем!

Чего не согласиться? Гулять по городу без денег – никакого удовольствия. А мне месяца два на ботинки копить. Кроссовки разваливаются, в сандалиях зимой не походишь. Я представила себе, как и дальше живу здесь: зиму, потом год за годом и чуть не утратила внутреннее равновесие.

Комментарий к Глава девятая. Обучение

* “Какая великолепная физика!” – отзыв одного циничного умника на атомную бомбардировку Хиросимы.

========== Глава десятая. Грибы и другие забавы выходного дня ==========

Соединённое Королевство Гондор, Пелленор и лес близ Пелленора.

На следующее утро мастер Саруман торжественно отсчитал шесть медных монеток в ладошку Лисси и шесть мне. Мы дружно проблеяли:

– Благодарю, хозяин.

Он демонстративно побренчал прочей мелочью в жилетном кармане и поинтересовался нашими планами.

– Мы пойдем в лес за грибами, хозяин, – ответила Лисси.

Мастер Саруман окинул нас благожелательным взором и с пафосом продекламировал:

– Лисси, Элизабет, Бетси и Бесс

За грибами дружно отправились в лес.

Четыре сыроежки под дубом нашли.

Взяли по грибочку – осталось там три.*

После чего захихикал, как нашкодивший мальчишка.

– Да, хозяин, – это Лисси. А я молчу.

Через парадную дверь прислуга идет только, если сопровождает хозяина. Сейчас мы с Лисси выбрались через боковую калитку. Так сказать, огородами. Но именно там нас караулил Уилмор.

Уилмор – это тот самый стражник, который выловил меня три месяца назад у насоса на площади в Нижнем Городе и препроводил в участок, как подозрительную бродяжку. Куда уж подозрительней! Дева в непотребной одежде (в смысле, в брюках), да еще и со светлыми волосами. Ну да, в этом Гондоре блондинка – не повод для шуток, а незаконное явление. Возможная родственница и пособница демонов. А закон здесь, как я уже говорила, весьма уважают. Так что я ещё легко отделалась – всего одним синяком. На беловолосых не распространяются никакие законы «О защите жизни разумных». Спасло меня только Саруманово колечко.