Текст книги "Могила короля (СИ)"

Автор книги: Сестренка близнецов

Соавторы: Татьяна Милякова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

За проявленную бдительность Уилмор был переведен в отделение городской стражи Верхнего Города. И вот сейчас, он, как бы, весь при исполнении, патрулировал территорию, охраняя закон и порядок. А на самом деле, караулил Лисси.

Увидел нас, принял вид суровый и благожелательный, слегка поклонился:

– Доброго дня вам, девы!

– И Вам доброго дня, мастер Уилмор, – прохладно отозвалась Лисси. Я молча помахала ручкой.

Пока мы втроём спускались с горы Верхнего Города, от Уилмора поступил ряд предложений.

Прогуляться вечером по городу в его, Уилмора, обществе.

Сопроводить прекрасных дев на ярмарку, где оные девы смогут посмотреть трогательное представление «Смерть короля» и угоститься леденцами за его, Уилмора, счет.

Посетить (совместно, разумеется) Большой Королевский Музей. Исключительно с целью просвещения.

Разумеется, все эти заманухи были рассчитаны на Лисси. На меня Уилмор смотрел, как на неизбежное зло.

На все предложения Лисси ответила вежливым отказом. Мол, приличной деве не подобает, хозяин не одобрит.

Проводив нас до границ вверенного ему участка, опечаленный Уилмор, распрощался и отправился далее нести службу. А мы с Лисси зашагали в сторону нагорной дубравы, в которую город вгрызался челюстями окраин, но не успел съесть до конца.

– Ты ему нравишься, – с укором сказала я своей спутнице. Уилмору я сочувствовала. Лисси только молча пожала плечами.

– Он хороший, – настаивала я.

– Он хочет на мне жениться, а я замуж не могу, – печально улыбнулась Лисси.

– А ты хочешь всю жизнь у хозяина работать? – удивилась я.

– Замужняя дама, у которой нет прислуги, делает всё то же, что у хозяина, и многое другое. И всё без жалования.

М-да, с этой точки зрения я брак не рассматривала.

В философском молчании мы добрались до опушки. Среди деревьев робкая, немного неуклюжая Лисси преобразилась. Ей не нужны были тропинки, протоптанные любителями пикников. Все ветки, которые цеплялись за мою одежду, все паутинки, которые липли к моему лицу, скользили мимо неё, и сама она скользила через лес как солнечный свет. В лесу Лисси была у себя дома. Она жадно дышала воздухом, который пах сыростью и прелым листом. Её прозрачно-серые глаза сверкали ярче драгоценного камня.

Лес оказался – типичный такой пригородный лес. Деревья выглядели больными. Молодых почти не было, старые опутаны плющом или пеленой какой-то серой плесени. В низинах разрослась крапива и другие сорные травы. Лишь кое-где на пригорках, на освещенных осенним солнцем полянах лес был почти таким, каким и должен быть. Мусора, конечно, полно, но полиэтилен здесь пока не изобрели.

И мы набрали полную корзину крепеньких боровиков, из которых Лисси обещала приготовить замечательное старинное блюдо «Жаркое по-ширски». На обратном пути забрели в болотце, промочили ноги. Уже в сумерках добрались до особнячка мастера Сарумана и, отмыв болотную грязь холодной водой, побрели на третий этаж, где под самой крышей располагалась комната прислуги.

А вот ночью Лисси сказались и прогулка, и мокрые ноги, и мытьё холодной водой. И воздух, наполовину из копоти и угольной пыли. И полуголодное детство, когда из еды – только хлеб и жидкая похлёбка. И ночевки в этой проклятой комнате прислуги под самой крышей, где зимой наверняка лютый холод.

Она кашляла и прятала от меня платок, испачканный пятнами крови. А я могла только напоить её сиропом из солодки и малины, укутать всеми шалями и одеялами, которые были в комнате. Потом она стала задыхаться и заметалась. Я испугалась, что она сейчас удавится завязками чепчика, который эта скромница не снимала и по ночам. Я развязала узел на ленте и потянула с её головы проклятую тряпку. Лисси испуганно вскрикнула, перехватила мою руку, но я уже успела увидеть её уши.

Комментарий к Глава десятая. Грибы и другие забавы выходного дня

* Честно позаимствовано у Б.Шоу из пьесы “Пигмалион” и переделано автором.

========== Глава одиннадцатая. История Лисси ==========

Соединённое Королевство Гондор, Пелленор. История Лисси.

Лисси рассказывала захлёбывающимся шепотом, не замечая того, что я не понимаю половины слов. Рассказывала так, как излагают божественную истину, усвоенную некритично. Ага, тяжело молчать всю жизнь.

Некогда на землях за морем жили только смертные люди. Они были смуглые и золотоглазые, с черными волосам. Потом на кораблях с белыми парусами появились боги. Бессмертные боги были светловолосы и прекрасны. Они построили для себя город и тот был преисполнен красот и чудес. Боги учили людей многим полезным вещам, и жизнь становилась легче и красивее. Так боги и люди жили рядом. Порой боги снисходили к людям.

«Под небом голубым есть город золотой…» Сама Лисси не видела, но мама рассказывала. Был… до того, как его много раз штурмовали с применением тяжелой артиллерии. Золотой город не был предназначен для обороны.

Развалины кое-где ещё дымились, а вояки в серой униформе деловито, командами прочёсывали местность. Важнейшая часть любой войны – трофеи. Собирали всё ценное – алмазы, мифрил, главное – людей. Тех, кто не мог, или не решался сражаться, и смирялся с тем, что их заботливо, как ценный товар, грузили на корабли.

В Соединенном Королевстве притоку бесправной рабочей силы были чрезвычайно рады. Всегда есть место для рабочих рук: в прачечных, швейных или ткацких мастерских, да и на шахтах. Не самому же гному из почтенного рода копать уголь или стирать?

В прачечной, за котлом, в котором грелась вода, родилась Лисси. Тогда ещё не был принят закон, по которому запрещалась частная практика повитух и травников. Ныне больной и всякий страждущий должен получать квалифицированную медицинскую помощь в Палатах целителей. Ныне Лисси не выжила бы.

А тогда, в полутемном углу прачечной, старая повитуха, жмуря подслеповатые глаза, наспех окунула новорожденную в лохань с теплой водой и туго, с головой замотала в пеленку, приговаривая:

– Стара я стала, совсем глаза не видят.

А на другой день притащила в подарок пару чепчиков, приговаривая, что мол, приличную деву, хоть она и мала совсем, никто не должен видеть с непокрытой головой. Волосы у Лисси выросли тёмные, гладкие, в маму, а уши так и прятала всю жизнь под чепчиком из плотного полотна.

Сейчас в лунном свете, что падал из окошка под крышей, отчетливо белели её тонкая шея и острые нечеловеческие ушки среди чёрных прядей.

– Если бы кто увидел – дознание и очищение. – Бормотала Лисси. – Сначала меня мама прятала, по ночам на ухо рассказывала, объясняла, чтобы я помнила и пряталась и жила. Она обещала, что будет жить… и сохранит меня. Она называла меня, когда никто не слышал – Листик. Как папу…

Вот так я узнала историю последнего в этом мире эльфа и поняла, что если не сделаю хоть что-то, то жить мне станет невозможно. Очищение, ага. В моём мире инквизиторы это тоже называли очищением. Лисси уже выговорилась и теперь поправляла на голове проклятый чепчик, тихонько всхлипывая.

Я чувствовала, как в груди разрастается спасительная злость. На этих… богов, которые бросили доверившихся им людей. Ладно, папа Лисси, похоже был приличный человек. Хоть и эльф. За что и умер. На жадность людей и нелюдей. На саму себя. На кукловода Сарумана, который таки сумел стать настоящим Тёмным Властелином.

– Мне нужно найти дорогу в мой мир. – Сказала я. – Ты пойдешь со мной. У нас таких как ты любят и ценят. Нужно найти странное место.

–Я пойду. – Отозвалась Лисси. – Сколько еще я смогу прятаться? А потом всё равно смерть. Что такое странное место?

–Не знаю. Пещера. Могила. Место силы. Надо карты страны посмотреть. Старые. Сравнить с новыми.

Лисси задумалась.

–Старые карты есть в Королевском музее. Можно сходить в следующий выходной.

–Ээх, это только через месяц.

Лисси пожала плечами со своим обычным фатализмом.

Впрочем, в Музей мы попали не через месяц, а гораздо раньше.

Сон Елизаветы.

Я брела по тропинке и даже во сне чувствовала усталость и хотела спать. Лес тоже засыпал к зиме. Под ногами шуршали желтые и коричневые листья. Темные деревья окутывал туман. Хмарь и тоска. Тропинка привела на широкую поляну, посреди которой сухие ветки были сложены высокой кучей. Хм, а что в этом мире тоже субботники устраивают? С бессмысленной возней по сгребанию веток и листьев в кучу. Ага, прям посреди леса.

Я пригляделась и все мои иронические потуги оборвались пониманием и ужасом. Это погребение. На огромном костре лежало человеческое тело, укутанное в ярко-синий плащ. Золотые волосы рассыпались по серому валежнику. Профиль открытого лица тонок. При жизни эта женщина была красавицей.

Высокий, но сгорбленный горем мужчина с ярко-рыжими волосами и бородой с явным трудом расцепил судорожно сжатые руки и ударил камешком по кресалу. Посыпались искры, сухой мох задымился, и вот – светлое пламя встало стеной между мужчиной и всей его прошлой жизнью. Он отвернулся от жара огня и заметил меня, кивнул как давней знакомой.

– Да, я отвечу на твои вопросы, но для этого их нужно сначала задать. – сказал он. – И я покажу тебе, где выход, но для этого ты должна решить, куда ты хочешь попасть.

– Кто ты? – поторопилась спросить я. – Где тебя искать?

– Можешь звать меня Том. Когда-то я был хозяином всего северного края, мне были подвластны леса и воды, холмы и долы. Всё у меня на памяти – появление и уход Дивных, возрождение и гибель Смертных, войны, стоны над могилами. Только теперь смеркается над всей землей. Вот ушла и моя хозяйка. Вскоре и я уйду за ней следом – последний из всех. Но коли обещала ты другу помочь – помогай. А коли самой тебе нужна помощь – ищи её, не сиди сиднем. Идите на север до самого Вековечного леса. Там найдете меня.

========== Глава двенадцатая. Призраки замка ==========

Соединённое Королевство Гондор, Пелленор.

Наутро я снова чистила камин, таскала дрова и уголь, размахивала метёлкой перед крыльцом, помогала Лисси накрывать на стол, приседала, кланялась… а сама крутила в голове воспоминание из сна. Иди на север. Где тот север и где тот лес? И как туда добраться? Ну, хоть какая-то подсказка.

А после обеда Саруман, покуривая свою вечернюю трубку, благодушно сообщил, что уборщица из Королевского Музея уехала к своим родственниками, куда-то в Итильские земли, так что ближайшую неделю убирать в музее по ночам будет нашей с Лисси привилегией. Ага, он так и выразился.

– Это честь для вас, девы!

– Да, хозяин. – Кротко отозвалась Лисси.

– Сколько? – Поинтересовалась я.

– Что «сколько»? – Отвлекся от своей трубки Саруман.

Я приняла позу Идеальной Школьницы – пятки вместе, носки врозь, руки под передничек, глазки в пол и принялась цитировать свой учебник «О законах королевства Гондор и правах всех разумных».

– Согласно законам Королевства всякий должен трудиться в поте лица, добывая хлеб свой, но также всякий труд должен быть оплачен.

Саруман кивнул с довольным видом.

– Потому сколько нам заплатят за работу?

– Вы обе получаете жалование. – отозвался старый жадина.

– За работу в этом доме. – не менее жадно ответила я. – А музей – это не тут. И за работу ночью нужно больше заплатить.

– Вот, учись, Лисси! – Нравоучительно обратился к старшей служанке хозяин. – Кто не торгуется, тот остается без денег.

– Да, хозяин. – Пробормотала Лисси. По-моему, она была в шоке от моей дерзости.

Тот хмыкнул и повернулся ко мне.

– Двойное жалование за всё это время и дополнительный выходной в конце недели.

Я угукнула и поклонилась. Потом спохватилась и уточнила:

– Каждому!

Теперь угукнул Саруман. Впрочем, вид у него был довольный – его всё это развлекает.

Вот так и вышло, что вечером вместо того, чтобы умыться и дать отдых натоптанным ногам, мы с ведрами, мётлами, масляными фонарями и моей верной шваброй поплелись по каким-то коридорчикам, переходам, и через потайной ход вывалились в центральный зал Большого Королевского Музея.

Ух ты! Здесь было на что посмотреть. Я даже захотела придти сюда днем на экскурсию. Послушать пафосный рассказ о Великих королях, что правили вон с того высокого трона и их Наместниках, которые трон никогда не занимали, а довольствовались креслом. Кресло, кстати, даже на вид казалось намного удобнее.

Но сейчас не было ни сил, ни времени любоваться старинными гобеленами, скульптурами, доспехами. Пока Лисси с помощью метелки, сделанной из хвоста безвременно почившего петуха, смахивала пыль со всех этих экспонатов, я сбрызгивала водой каменный пол и сметала мусор. Вот и стоило попадать в сказочный мир, чтобы снова, как на дежурстве в классе, собирать фантики, которые сама не разбрасывала.

Хорошо хоть, что музей только называется Большим. А на самом деле один зал, примерно как спортивный у нас в школе, да опоясан галереей на уровне второго этажа. Да две лестницы, ведущие на ту галерею. Витраж над северной лестницей изображал Праздник середины зимы, над южной – День сбора урожая. Мдя, до полуночи не управимся.

В центре зала был стол, судя по размерам и форме, спроектированный лично королем Артуром. Или как тут звали местного Великого и Благородного Короля? Ах да, Арагорн. Как же. Нежная любовь моей маменьки. Я энергично выругалась на всеобщем, а потом по-русски, чтобы разогнать мерзкое чувство беспомощности, которую чувствовала при мысли о маменьке. И о своем чёртовом, бесполезном, безнадежном попаданстве. О проклятом пауке Сарумане, который выпьет все соки из меня, из Лисси, из всего этого Эру забытого мира, если его не остановить. Где тут герои для борьбы с Тёмным Властелином? Занимайте очередь.

Мерная работа шваброй в сумерках Большого зала сродни медитации – завидуй мне, Шаолинь вместе с пандой По. Понимание приходит с омерзительной ясностью – в этом мире умирает магия, а вместе с магией умирает весь мир. Арде нужны волшебники, эльфы, хоббиты, магические кольца – и те, кто будут верить, жертвовать и удивляться. Просвещение и Прогресс убивают веру в бескорыстное чудо – и вместе с ним леса, воды рек, и тех, кому не суждено родиться. Поэтому в самом большом городе самого могущественного государства этого мира так мало детей. И не будет, пока последняя в этом мире эльфийская принцесса смахивает пыль со старинных шкафов, старательно пряча уши под нелепым чепцом, уставшая от страха смерти. Такие, как она должны говорить с лесом и со всем миром, чтобы мир отвечал всем живущим в нём.

Я выпрямилась, опираясь на рукоять швабры. Так вот, стол. На нём из минералов, найденных в Белых горах и Мглистых горах, из руд, выкопанных на Железистом кряже, самоцветов, добытых в самом сердце Одинокой горы, была сделана Карта Гондора и всех сопредельных земель. Да, гномы умеют создавать чудеса, а не только выжимать выгоду. На этой карте я нашла Вековечный лес. Правда, сейчас он был переименован в Проклятый.

Идти на север? Да если я туда пойду, то доберусь только к будущему году. Если меня волки не съедят на просторах Сирых равнин. Этими мыслями я поделилась с Лисси. Она тотчас меня заверила, что волков в этих краях не видели уже лет сто, по рассказам старожилов, а вот железная дорога до Норгорда была дотянута ещё в прошлом году.

Ага, осталось раздобыть денег, документы, одежду и можно отправляться в путь. Мучительно размышляя, где бы украсть что-нибудь ненужное, чтобы потом продать это ненужное, я возила шваброй по полу, неотвратимо продвигаясь к северной лестнице на галерею. И не надо мне говорить, что воровство – это аморально и незаконно. Я бы сейчас и убила кого-нибудь. Лучше всего хозяина Сарумана. Быстро и безболезненно. Пока этот мир не убил Лисси и меня.

Добравшись до верха лестницы, я позабыла свои кровожадные замыслы. Потому, что под витражом увидела часы. Нет, Часы. Песочные. Светлый песок за опаловым стеклом казался Песком Времени. Я потянулась к этому чуду, не обращая внимания на отчаянный писк Лисси и табличку «Мебель в музее руками не трогать!». Провела рукой по темному дереву основания, бронзовой чеканке корпуса и поворотного устройства. «Ими лет двести не пользовались» – мелькнула мысль. Мне почему-то стало жаль, что такая потрясающая вещь стоит без дела, захотелось увидеть, как пересыпается песок через узкую горловину, скрепленную серебряным кольцом. И потянула рычаг.

Сосуд повернулся с тихим звоном, песок засветился. Бледные радужные блики побежали по полу и стенам. Я рефлекторно спрятала руки за спину, потом дернулась вернуть всё как было. Звон стал громче, перешел в дребезжание. Кольцо на горловине переломилось, половинки сосуда разъехались в стороны и меня по щиколотку засыпало теплым светящимся песком. На песок с шелестом упал дивной красоты кулон в виде листика с жемчужной капелькой.

Прежде, чем я успела отмереть и хотя бы сказать «упс», от кулона потянулась вверх светлая дымка и приобрела очертания человеческой фигуры. Призрак живенько завертел головой, словно пытаясь понять, куда это его занесло, и обратился к нам приятным низким голосом:

– Доброго вечера вам, милые девы! Прошу вас, не пугайтесь, я не причиню вам вреда. Скажите, какой нынче год?

– Четыреста двадцатый год эпохи Прогресса и Просвещения, Лорд. – отозвалась Лисси. А я мысленно с ней согласилась. Вот хоть и призрак, но сразу видно, что лорд.

Тот всмотрелся в её лицо и спросил ещё мягче:

– Позволите узнать Ваше имя, прекрасная дева?

– Элисабель, с Вашего позволения, Лорд.

И пока я тихо радовалась, что мы с Лисси совсем-совсем тёзки, эти двое завели вполне светскую беседу. Лисси вкратце пересказывала важнейшие события последних четырех веков, призрак задавал наводящие вопросы. Моим именем никто интересоваться не торопился. Я размышляла как теперь пересыпать в бутылку с узким горлышком полдюжины ведер песка и скрепить две бутыли узким серебряным колечком. Потому что я со своей здешней зарплаты за этот раритетище до смерти не расплачусь. А может не стоит и пробовать замести всё под коврик, а сразу в бега податься? Маршрут выяснили. Тогда надо хватать всё ценное, что смогу унести. Вот, например, кулончик симпатичный. Подцепила пальцем длинную тонкую цепочку, намотала на запястье, и побрела по галерее, оглядывая экспонаты взглядом начинающего жулика. Краем глаза заметила движение в дальнем углу галереи и присела в густой тени за статуей в старинных доспехах. Затаилась.

– Так-так-так! – появившийся из очередной потайной двери Саруман явно забавлялся. – О чем же думали неразумные девы, когда осмелились прикоснуться к столь ценной вещи? Да ещё и сломали! Потревожили дух Его Величества, что покоился в Песке Времени более четырех веков.

Ага, я верно угадала! Песок-то непростой. Призрак метнулся к Саруману, но тот небрежно махнул рукой и покойное Величество снесло точно порывом ветра.

– Не трудитесь, Лорд! Вы ничего не смогли тогда и ничего не сможете сейчас.

Глаза призрака вдруг засветились синеватым светом, ветер завыл сильнее и песок из часов поднялся в воздух. В музейном зале собиралась локальная песчаная буря, и похоже, что ещё и с грозой.

– Ладно, ладно! – тон Сарумана перестал быть насмешливым и превратился в чарующе-убедительный. – Вы можете попытаться. Я не думаю, что у вас получится, но попробуйте. Вот только Лисси, что стоит сейчас у вас за спиной, жива, пока я не вижу того, что не считаю нужным видеть.Может быть мне пора уже заметить её ушки и поступить по закону? Для таких, как она – дознание со всей строгостью и очищение со всем милосердием без пролития крови. Как вы защитите её, если вы лишь дух?

И тут я неожиданно обрела внутренний покой и увидела цель. Бесшумно переступая в своих потрепанных кроссовках, я выбралась из тёмного угла и подобралась к Саруману, стоящему на верхней ступени лестницы. Одним точным ударом швабры, так же, как сбивала со ступенек крыльца грязь, подбила его опорную ногу. И стала спускаться следом за грузно падающим телом, готовая нанести ещё столько ударов, сколько нужно. Не потребовалось. Лестница была каменная и крутая.

И уже убедившись, что на ещё теплой, нелепо вывернутой шее не бьётся пульс, пояснила:

– Никогда не торгуйтесь с шантажистом.

А потом я подбежала к ведру с водой для мытья пола, и рассталась со всем своим небогатым ужином и большей частью желудочного сока. Всё-таки, хладнокровное убийство для меня дело непривычное. Когда спазмы затихли, Лисси помогла мне подняться и вытерла лицо.

– На север? – сказала она. Я согласно кивнула. Призрак, вежливо сожалея, что может помочь девом только лишь советом, показал вертикальный колодец, замаскированный под декоративную колонну. Там и упокоился бывший маг, бывший глава секретной службы, бывший Черный Властелин Саруман. Если эту шахту за четыреста лет не нашли, то есть шанс, что и дальше не найдут. Будет у Белого замка новый призрак.

Но прежде мы тщательно обшарили сарумановы карманы. Ключи, деньги, несколько печатей, перстни. Белый песок я тщательно собрала в крепкий кожаный мешочек. Часы накрыли чистой холстинкой, к которой прикололи булавкой объявление «Экспонат на реставрации». Когда в зале был наведен благопристойный порядок, мы с Лисси вернулись в особняк и вторглись в хозяйский кабинет. Там с помощью гербовой бумаги, дорогих арнорских чернил и печатей был сотворен паспорт на имя уроженки Эсгарота достопочтенной мастерицы Елизаветы Пруфф, путешествующей по делам торгового дома в сопровождении служанки Лисси. Саруман и раньше пропадал на несколько дней (по словам Лисси – бывало и на пару месяцев). Так что сразу его не хватятся.

В шкафах сумрачной и величественной гардеробной нашлись разнообразные женские одежды. Похоже, глава секретной службы брал работу на дом. Мы аккуратно уложили все нужное в корзины, с которыми обычно ходили на рынок. Призрак витал поблизости, откровенно сожалея о том, что не может помочь. Кулон, к которому был привязан неупокоенный дух, Лисси торжественно надела на шею и замаскировала косынкой. В ранних рассветных сумерках мы с Лисси вышли через черный ход и, прилично сутулясь, засеменили прочь с Замковой горы в сторону пробуждающегося рынка.

========== Глава тринадцатая. На север ==========

Соединённое Королевство Гондор, Пелленор – Изенгард – Вековечный лес

– Ра-а-азойдись! Понаехали тут! – в моём голосе звенело искреннее возмущение.

А вы как думали – правильно зашнурованный корсет никому доброты и хорошего настроения не прибавляет. Я плыла через вокзальную толпу, как королевский фрегат в полной оснастке под адмиральским флагом. Наряжена я была с особым шиком: полдюжины нижних юбок, платье модного оттенка «Закат над Ородруином», пелерина из волчьего меха, паутинные перчатки, сапожки из драконьей кожи, на голове шляпка фасона «Твердыня Изенгарда», пришпиленная к волосам чёртовой дюжиной шпилек. В руках трость, которой я расталкивала нерасторопных и подгоняла носильщика. Лисси в своем обычном служаночьем коричневом платье вприпрыжку неслась за мной с саквояжем в руках. Мой всеобщий был отвратительно плох, но у Лисси не хватало апломба изображать хозяйку. Поэтому – здесь и сейчас – я богатая и дурная провинциалка с отвратительными манерами и эсгародским акцентом.

Экспресс «Северный сокол»: черный паровоз уже под парами, начищенная медь, вагоны первого класса – нежно-кремовые, подножки светлого дерева, полированные, второй класс – цвета беж. Носильщик затолкал в отдельное купе первого класса мой сундук, драконий вес которому придавали полдюжины кирпичей, завернутых в тряпьё, чтобы не гремели (не может ведь капризная богатая провинциалка путешествовать без соответствующего багажа). Я сунула парню в ладонь пару монет – не самых крупных. Носильщик презрительно скривил губы:

– Добавить бы надо!

– Гномы тебе добавят! – отозвалась я склочным тоном.

– Торгашка. – буркнул разочарованный носильщик.

– Что? – сморщила нос я.

– Счастливой дороги, хозяйка! – со всем ехидством раскланялся парень и поспешил к кассам – ловить более щедрых клиентов.

Я плюхнулась на мягкий диван, расправила по нему свои необхватные юбки и, не выходя из роли, ткнула пальчиком в сторону дивана напротив:

– Сядь!

– Да, хозяйка! – Лисси пристегнула саквояж ремнями к багажной полке и осторожно присела. Проводник уже поднимал подножки купе и плотно закрывал внешние двери.

Свисток паровоза – и вот перрон поплыл прочь, колеса всё чаще отстукивают на стыках. Даже здесь, в чужом мире, я почувствовала счастливое предвкушение путешествия. С детства – и до сих пор живет в душе уверенность, что поезд увезет от любых проблем и привезет в конце-концов к счастью. Когда-нибудь. Лисси сжимала в ладошке кулон короля-призрака. Сам призрак сейчас был невидим – потому, что она попросила его об этом.

Городские кварталы остались позади и «Северный сокол» летел через равнины с потрясающей воображение скоростью – десять лиг в час. Ага, лига – это четыре километра, насколько я понимаю. Романтика паровых машин, чтоб её. После бессонной ночи мутило. Когда я пыталась устроиться на диванных подушках и подремать, оказалось, что корсет впивается в ребра, а шпильки в кожу головы. Лисси расположилась со всем удобством и тихонько беседовала с кулоном. Я хихикнула – точь-в-точь моя одноклассница Анечка, которая с таким же отрешенным видом всё время общается со своим смартфоном. Лисси смутилась и помогла ослабить шнуровку корсета, а также избавиться от пыточного орудия под названием шляпка. Свои крамольно блондинистые волосы я укутала капюшоном. Спа-а-ать…

Ага. Стоило закрыть глаза – я видела старинную лестницу Королевского замка и падающего Сарумана. Он был весьма успешным Тёмным Властелином и зажившимся на этом свете злым волшебником, но он был живой и лично мне не сделал, в сущности, ничего дурного. Кроме того, что держал в законном рабстве, но этом грешит любой хозяин. Мда, не очень хорошо будет смотреться в резюме: «Убила работодателя, чтобы уволиться». Я махнула рукой Лисси:

– Спи! Я посторожу.

Она свернулась клубочком, укуталась в шаль и засопела. Чистая совесть и крепкие нервы. Я задернула шторку на двери купе и сонно таращилась на скучнейший пейзаж за окном: равнина и медленно наплывающие предгорья. Призрак проявился бледной фигурой в углу и взялся развлекать меня светской беседой. Я понимала в его старомодной речи одно слово из десятка, но низкий голос и размеренная манера говорить действовали умиротворяюще. Я перестала вздрагивать и изо всех сил кривить лицо бодрой улыбкой. Сейчас я, наверное, смогла бы заснуть. Завидуйте мне, у меня личный психотерапевт – легендарный король.

– Я действительно был врачевателем… когда был.

Эммм, он что – ещё и мысли читает?

– У тебя по лицу всё видно. Для того, кто умеет смотреть.

Несмотря на высокое, хоть и призрачное общество, путешествие оказалось скучным, очень скучным. Мы дремали по очереди, смотрели в окно. В Изенгарде я осчастливила своим посещением буфет вокзала, отобедала и запаслась пирогами. И опять таращилась в окно на равнины и редкие поселения. Проводник приносил утренний чай, я давала пару монет. Без чрезмерной жадности, чтоб мне в этот чай не плевали. День сменялся ночью. На второй день поезд простучал колесами по мосту, изогнувшему спину над большой рекой. «Сероструй» – пояснил проводник, который становился услужливей с каждой монеткой, что переходила в его карманы. Теперь наш состав летел на северо-запад, приближаясь к ещё одной реке – Барандуину.

Лисси помогла мне переодеться в костюм зелёного сукна, состоящий из узких брюк, свободной юбки с разрезами по бокам и короткой куртки. Кажется, это чудо портновской мысли называется «амазонка». К амазонке полагались удобные шнурованные ботинки. Ну в самом деле, бродить по лесу в многоюбочном кошмаре закатного цвета – не лучшее решение. Да и в платье служанки будет холодно и неудобно. Лисси упиралась, как маленький мул, но вдвоем с призраком мы сумели её убедить. Призрак деликатно отвернулся. Лисси переоделась в такую же амазонку серого цвета и надела шляпку поверх неизменного чепчика. Всё ценное запихали в саквояж, который решили нести по очереди. Билеты у нас были до Норгорда, но выйти мы собирались не доезжая, на небольшом полустанке, в самом сердце некогда обширного леса.

Проводник не ко времени решил проявить бдительность. Твердил:

– Девы, вернитесь в вагон. Сейчас будет отправление, вы не доехали до своей станции.

Я сунула ему под нос кольцо секретной службы – та самая Белая Длань, и змеёй прошипела:

– Строжайший секрет, государственная тайна!

Проводник посторонился и взял под козырек. Ну, теперь в темпе, девочки, в темпе! Мало ли что ещё этому служаке в голову придет.

========== Глава четырнадцатая. Хозяин вековечного леса ==========

Комментарий к Глава четырнадцатая. Хозяин вековечного леса

В главе присутствуют прямые и косвенные цитаты из Дж.Р.Р. Толкиен “Хранители” издательство “Радуга”, 1988, глава 6 “Вековечный лес”, 7 “У Тома Бомбадила”, 8 “Мгла над могильниками”. Все права принадлежат правообладателям, я лишь приобщаюсь к красоте.

Соединённое Королевство Гондор, Вековечный Лес – Могильники.

От небольшой платформы на берегу реки вывела наверх, в Лес, еле заметная дорожка, вывела и тут же исчезла. Здесь у реки лес вырубали, пни и кучи почерневших веток мокли под мелким осенним дождем. Где раньше были деревья – теперь редко росли чахлые кусты. Склон желтел свежим оползнем – корни больше не удерживали почву. Обойдя пласт раскисшей глины, мы поднялись на вершину холма и становились осмотреться и перевести дух. На западе дымили трубы Норгорда. А от леса осталось… то, что осталось. Там, где заканчивалась вырубка, какие-то умники развели большой костер и выжгли широкую полосу. Почерневшие скрюченные деревья стояли серо-зелёные, обомшелые, обросшие лишайником. Лес отступил, но обиды не забыл, и пока держал оборону против людей.

Мы миновали пересохшее болотце. Когда-то здесь текла небольшая лесная река, но теперь об этом напоминала лишь широкая низина, заросшая жесткой травой, среди которой торчал квелый болиголов, бурый бурьян, вялая белена и сухой чертополох. Мы пробрались через лесной окоём, заросший терновником. Теперь впереди были только стволы и стволы, впрямь и вкривь, стройные и корявые, гладкие и шишковатые, суковатые и ветвистые. Не было никакого подлеска, никакого молодняка. Пологий подъем вел в гору, и деревья нависали всё выше. Стояла глухая тишь, иногда по неподвижной листве перекатывалась и шлепалась вниз набрякшая капля.

У меня было такое чувство, что меня рассматривают и рассматривают враждебно. Лисси бормотала что-то себе под нос, прикасалась кончиками пальцев то к желтеющим листьям, то к стволам. Похоже, она пыталась договорится с Лесом, как договаривалась с дубравой на речном взгорье рядом со столицей. Но этот Лес давно разучился верить, и только плотнее смыкал деревья и отвечал глухим ропотом. Духота разливалась под пологом крон, воздух горчил и царапал горло. В голове шевелились вялые мысли, что можно вернуться к железной дороге. Подделать документы. Добраться до Норгорда. Наняться прислугой. У меня уши обычные, круглые, а волосы я покрашу отваром дубовой коры. Ботинки у меня на зиму теперь есть. Кольцо-Длань слишком приметное, нужно выбросить. Нет, лучше припрятать. А Лисси… А что Лисси? Каждый сам за себя. А в тюрьме сейчас вообще пайку дают. А жить везде можно.