Текст книги "Отравленные тьмой (СИ)"

Автор книги: Septerra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Так ты его нашел все-таки! – Бильбо так обрадовался, что даже не задумался о том, что племянник Торина делает в дальнем коридоре, да еще с вещью, ради которой и затевался весь этот поход.

Кили вздрогнул, отшатнулся, прижавшись спиной к стене и схватился за кинжал. Бильбо запоздало сообразил, что пугать гнома в темном коридоре было не самой лучшей идеей.

– Это я! Бильбо! – поспешно уточнил он, медленно выходя в круг света. – Прости, я тут мимо проходил и услышал шорох. Думал, вдруг, кто сюда проник.

Еще мгновение Кили медлил. Бильбо заметил, как сжались пальцы гнома на рукояти ножа. В исходившем от Аркенстона молочно-белом свете Кили казался призраком, а под взглядом непроглядно-черных глаз хоббиту стало совсем не по себе.

– Эй, Кили… – голос Бильбо невольно дрогнул. – Ты чего?

– Ничего, – гном вдруг расслабился и улыбнулся, разом сняв возникшее напряжение. – Просто не ожидал никого тут увидеть.

– Я тоже, – хоббит потер висок и кивнул в сторону камня. – А ты его Торину несешь?

– Несу… – Кили замолчал, глядя в мерцающую глубину, а потом вдруг вскинулся, будто приняв какое-то решение. – Бильбо, ты столько нас выручал и всегда помогал… Я могу довериться тебе?

– Конечно… – хоббит озадачился не на шутку: чего он не ожидал, так это порыва откровенности в такой ситуации, да еще и от Кили, который всегда был смешливым, а если и откровенничал, то наверное только с Фили… Тут до Бильбо дошло: лишившись старшего брата, Кили, должно быть, чувствовал себя просто ужасно одиноким. – Конечно, Кили. Если я чем-то могу помочь, только скажи.

Кили благодарно улыбнулся, а затем вдруг спросил:

– Ты не замечал, что Торин изменился в последнее время?

– Торин? – Бильбо задумался, припоминая, когда видел предводителя гномов в последний раз. – Не знаю даже… А что такое?

– Сегодня к воротам приходил Бард… Они пытаются договорится о мире, но Торин неумолим, – Кили вздохнул. – Он подозревает всех вокруг, и, если честно, я даже временами не узнаю его, хоть он и вырастил нас.

– Кажется, я понимаю, о чем ты… – Бильбо вспомнился нечаянно подслушанный в Ривенделле разговор; вдруг Торин и вправду подвержен проклятию своего рода? – Но у нас же нет сил, чтобы сражаться.

– Дядя отправил послание гномам Железных холмов. Даин откликнется на зов, – Кили провел рукой по поверхности Аркенстона, и хоббиту показалось, что свечение вдруг стало тусклее. – И если камень государя будет у Торина… Он начнет войну.

– Какой ужас… – Бильбо содрогнулся от одной только мысли, сколько крови может пролиться. Он решительно сжал кулаки. – Я проговорю с ним.

– Он не послушает… – гном убито покачал головой. – Он даже Балина не слушает.

– И что же делать? – вдруг подгорные чертоги показались маленькому хоббиту настоящей тюрьмой, если не сказать могилой; он содрогнулся. – Может его спрятать?

– Может… Хотя не думаю, что это сработает, – Кили покачал головой. – Мне повезло, что я нашел Аркенстон первым. Торин за него отдаст все, что угодно.

– А если сказать, что мы знаем, где камень, и предложить обмен? – Бильбо с надеждой глянул на собеседника. – Пусть договорится с Бардом, а мы потом отдадим камень?

– Не получится… – гном отрицательно покачал головой. – Он даже мне голову за такое открутит, а что он с тобой сделает, я подумать боюсь. Вот если бы ему такое люди предложили, может еще и сработало бы…

Бильбо вдруг ясно вспомнил взгляд Торина, когда они встретились в сокровищнице; он непроизвольно коснулся груди в том месте, куда упиралось острие гномьего меча. Действительно, никто из отряда не пойдет против Торина. Гномы превыше всего ценят верность, и раз Кили решился поделиться своими опасениями, это значит, что ситуация очень серьезна…

– Может и сработало бы… – повторил Бильбо, и тут он вдруг понял, что должен сделать. – Я могу передать камень людям.

Повисла пауза… Кили внимательно вгляделся в лицо Бильбо, будто пытаясь понять, не шутит ли он.

– Ты серьезно? – гном наконец нарушил молчание. – Но из горы не выбраться…

– У меня есть секреты, – Бильбо даже позволил себе улыбнуться. – Я же все-таки взломщик.

Кили вновь посмотрел на камень, а потом решительно протянул его хоббиту:

– Хорошо. Так и сделаем, – он помолчал и добавил. – Спасибо, Бильбо.

– Пока не за что, – хоббит принял камень, машинально отметив про себя, что у Кили почему-то очень холодные руки. Впрочем, голова его уже была занята совершенно другим. – Я отправлюсь прямо сейчас. Если повезет, завтра все это закончится.

– Удачи тебе, – произнес гном, когда Бильбо уже спрятал Аркенстон в карман, отвернулся и быстрым шагом отправился к караулке, сооруженной у наспех заваленного входа в Гору. Если ему не изменяла память, сегодня был черед Бомбура стоять на страже.

Задержись Бильбо еще на мгновение, он бы заметил недобрую усмешку, с которой смотрел ему вслед молодой гном. Хоть он и собирался поначалу передать камень слугам Хозяина, так его использовать будет гораздо полезнее. Согласно кивнув собственным мыслям, Кили развернулся и отправился в противоположную сторону коридора. Вероятно, Торин его уже хватился.

========== Лагерь озерных жителей ==========

Как бы Фили не волновался за родичей в Эреборе, гном лишь недавно оправился от раны и потому заснул вскоре, после того, как Сигрид принесла ужин. Почти сразу же за девушкой в палатку завалился Бофур, целыми днями пропадавший в лагере и успевший перезнакомиться почти со всеми и как минимум с половиной распить доброго эля, который появлялся в становище как по волшебству, хоть все как один клялись, что запасы сгинули в пламени дракона. Пока Фили ел горячую похлебку, Бофур, размахивая руками и временами хватаясь за воображаемую ушанку, к отсутствию которой он так и не привык, а замены не нашел, рассказывал разные байки, которые бродили меж погорельцев. Ушлый гном даже как-то умудрился найти общий язык с несколькими эльфами и заговорщицким тоном поведал, что «остроухие чьего-то приезда ожидают». Часть людей уже отправилась в развалины Дейла, чтобы разведать обстановку. В лагере было полно женщин и детей, все устали и хотели уже хоть какой-то определенности.

Фили внимательно выслушал, сделав вывод, что ситуация благоприятна. Он прикинул, что и как надо сказать Торину, как убедить того в бессмысленности происходящего. Дядя, конечно, всегда был упрям и уговорить его было нелегко. Да и, вероятно, он все еще сердится, что Фили покинул отряд, оставшись с братом в Озерном городе, однако Торин всегда был мудрым правителем и должен понять, что у них нет другого выхода, кроме как заключить союз. И у Фили даже появился план, как обернуть все так, чтобы гордость Торина и всего гномьего рода не сильно пострадала. А потом останется решить проблему с Кили… Как бы гному не был неприятен этот заносчивый эльф, говорил остроухий вполне серьезно. И каким был напыщенным и высокомерным не выглядел, он оставался представителем Бессмертного народа. А кто, если не они, издавна противостояли тьме?

Успокоенный этими мыслями, молодой принц заснул достаточно рано, памятуя о том, что завтра на рассвете он отправляется к стенам Эребора. В свой единственный настоящий дом, которые ему предстоит, наконец, впервые увидеть…

Проснулся Фили от того, что его кто-то отчаянно тряс:

– Фили! Фили, проснись!

Гном с трудом разлепил глаза, не сразу сообразив, где он вообще находится и кто это рядом. Правда, как только он смог сфокусироваться, сон как рукой сняло. Фили моментально сел на лежаке:

– Сигрид! В чем дело?

– Там гномы! Там кругом гномы!

Девушка была явно испугана: в широко распахнутых глазах плескался ужас, а Фили, не иначе как спросонья, внезапно осознал сразу две вещи. Во-первых, эта девушка так не боялась даже, когда в ее дом ввалились вооруженные орки, или потом, когда они спасались из пылающего города, над которым реял дракон. Сейчас же она дрожала, а это значит, что произошло что-то из ряда вон выходящее. А во-вторых, испугавшись, она почему-то прибежала к нему. Не к брату, не к отцу, не к людям, среди которых выросла, а к гному, которого знала меньше недели… Больше не раздумывая, Фили привлек девушку к себе, поглаживая дрожащие плечи, и она благодарно уткнулась в плечо, тихо всхлипнув…

Спустя пару минут Фили не выдержал. Как бы ему не была приятна ситуация, крики и шум, временами раздающиеся за тонкими стенами шатра, нельзя было оставлять без внимания. И вот гном мягко, но решительно отстранил девушку от себя:

– Сигрид? Успокоилась? Расскажи мне, что случилось.

– Там гномы… – девушка вздрогнула и обхватила себя руками. – Они пришли ночью… А теперь стоят вокруг лагеря с оружием наготове… И молчат…

– Эй, друг, каленой кочергой тебе поперек наковальни! – в шатер шумно вломился Бофур и замер, широко распахнув глаза и вновь схватившись за отсутствующую ушанку, ошалевший от увиденной сцены.

Фили сориентировался первым и почти сразу выпустил девушку, которую до сих пор держал за плечи, и тут же набросился на Бофура с вопросами:

– Что происходит?

– Происходит… – Бофур, очевидно, даже забыл зачем пришел, но тут за пологом палатки запел чей-то рог, и это привело гнома в чувства. – Там эта… родичи ж! С Железных холмов!

– Даин? – Фили аж головой затряс от удивления. – Откуда? Ты уверен?

– Да, чтоб у меня руда вся пустая была! – Бофур треснул себя кулаком в грудь. – Как есть Даин.

– Рассказывай по порядку, – распорядился Фили, поднимаясь с лежака и начиная собираться.

Пока гном разбирался в том, что уцелело из одежды и в душе досадуя на то, что любимые парные мечи сгинули в дебрях Лихолесья, Бофур вещал о том, что произошло за те краткие часы, что прошли с вечера. Началось все с того, что после заката, на окраине лагеря запели рога. Да при чем не простые, а эльфийские. Все остроухие переполошились, и многие сошлись к большому узорчатому шатру в центре. Вроде бы прибыло подкрепление или что-то вроде того. По крайней мере бочек с «лесным пойлом», как его поименовал Бофур, резко прибавилось. Потом шатер этот весь изнутри светился. Кто там был, Бофур не видел, зато видел как туда шел Бард. И вид у него был не слишком довольный. Затем только все успокоились и разошлись, а шатер вроде как даже светиться стал меньше, как вновь началась суматоха. Правда о причинах Бофур не знал – как раз в это время его в сон склонило. На вопросительный взгляд Фили, гном лишь развел руками и пробормотал: «Эльфийское пойло…» Но как бы то ни было, вскоре все опять успокоилось, а вот шатер этот эльфийский окружила стража и там постоянно было светло. А перед рассветом к лагерю подошло войско с Железных холмов…

– Вот такие дела вот… – Бофур закончил рассказ и озадачено почесал в затылке.

Фили как раз собрался. Рана, стянутая тугой повязкой, почти не чувствовалась, хотя, кто знает, насколько обманчивым было это ощущение. Гном обернулся к товарищу и хотел уж спросить, чего ж теперь со всем этим делать, как тот его опередил, задав точно такой же вопрос. Фили на мгновение замер – утро откровений, не иначе. До этого они с братом всегда были при Торине и всегда он решал, что они должны делать и как. Теперь рядом не было ни дяди, ни брата. И стоящий в центре шатра Бофур, и сидящая в уголке Сигрид – они смотрели на него и ждали, что он им скажет. Они надеялись, что он знает ответы на их вопросы и укажет путь из ситуации, которую считали безвыходной, и у него не было выбора кроме как оправдать их ожидания. Горькая правда состояла в том, что Фили и сам не представлял, где находится этот самый верный путь или хотя бы его начало… Хотя нет. Представлял.

– Бофур, найди Оина, – светловолосый гном решительно расправил плечи. – Как найдешь, приводи к центру лагеря. К тому самому шатру.

– Как скажешь! – и вот Бофур, с которым они выпили ни один бочонок эля и спели ни один десяток песен, беспрекословно унесся выполнять распоряжение.

– Сигрид, – Фили обернулся к девушке, что так и просидела все это время в уголке шатра. – Ты же знаешь лагерь. Покажешь дорогу?

Дочь Барда кивнула и торопливо вышла, а он последовал за ней. Впервые гном оказался за пределами шатра и смог своими глазами увидеть становище погорельцев Озерного города. Зрелище оказалось достаточно унылое, что еще больше усугублялось серой рассветной дымкой – хаотично расставленные разномастные шатры, грязь и мусор кругом, какие-то ящики и тюки с вещами на каждом шагу… Лагерь сейчас гудел как растревоженный улей, а за всем этим вдали высилась громада Одинокой горы с одной стороны, а с другой – на фоне светлеющего неба реяли знакомые стяги гномов Железных холмов. Фили невольно приложил руку к груди, чувствуя как сердце бьется быстрей от этого зрелища – осталось совсем немного и вот он, дом…

– Эльфы там, – гном вздрогнул, вырываясь из своих мыслей, и посмотрел, куда указывала девушка.

В общем-то он и сам мог бы найти – освещенную, уставленную светлыми шатрами из расшитой ткани площадь не заметил бы только слепой. Как и самый большой купол в центре, к которому Фили отправился быстрым уверенным шагом. Он почти не удивился, когда навстречу ему вышел Леголас.

– Какого пламени тут происходит? – Фили решил сразу взять быка за рога, но не учел, что выбить эльфа из колеи очень непросто.

– Смотря, что ты хочешь знать, – Леголас глянул на гнома сверху вниз. – Почему одни твои родичи заперлись в Горе на горах сокровища? Или быть может, почему другие пришли с оружием и готовятся напасть?

Фили витиевато выругался про себя, поминая всех родственников этого светловолосого гада, и сжал кулаки, пытаясь держать себя в руках.

– Я еще раз спрашиваю, что тут происходит, – процедил он. – И где Бард?

– На это проще ответить, – эльф позволил себе улыбнуться. – Он поехал к Горе.

– Что?! – тут у гнома уже не было никаких шансов сдержаться. – Я немедленно еду за ними!

– Нет, ты никуда не поедешь, – Леголас прибавил какую-то короткую команду на эльфийском, и Фили скорее почувствовал, чем услышал, как на площадку перед шатром со всех сторон выступили эльфы, натягивая луки.

Гном гневно вскинул голову, тем не менее понимая, что в случае чего его превратят в ежа быстрее, чем он успеет двинуться с места.

– Я каких это пор ты принимаешь такие решения, эльф? – предпринял он последнюю попытку.

– А это не его решение, гном, – раздался из-за спины Фили спокойный уверенный голос, от которого по позвоночнику прошла волна мурашек. – А мой приказ.

Фили обернулся, и вздрогнул, встретив взгляд эльфийского владыки Трандуила. Эльф медленно склонил голову, прожигая насквозь пугающе проницательным взглядом ясных голубых глаз.

– Торин Дубощит объявил войну, – наконец, произнес эльф; повинуясь движению изящной кисти, два лесных воителя схватили гнома, несмотря на то, что он был безоружен. – А значит пока, принц Фили, ты останешься здесь.

Гном рванулся, но почти сразу понял, что это бесполезно. Эльфы хоть и казались хрупкими, силой обладали немереной.

– Тут было еще два гнома, – Трандуил легко соскочил с коня, на котором сидел, и прошел ко входу в шатер. – Их тоже схватите.

Дальше остроухий перешел на эльфийский, а Фили предпринял последнюю попытку, заметив среди тех, кто приехал с Трандуилом, знакомое лицо.

– Бард! – гном еще раз рванулся, на что держащие его эльфы синхронно вывернули ему руки, лишая всяческой возможности двигаться. – Ты же обещал!

Мужчина вздрогнул, несколько мгновений он смотрел в глаза гнома, а потом отвернулся. И в этот момент Фили окончательно понял, что все вдруг стало очень-очень плохо.

========== Лагерь озерных жителей ==========

Прошло часа два – солнце только встало над горизонтом, но Фили, упрямо мерившему небольшой шатер шагами, показалось, что прошли минимум сутки. Семь шагов в одну сторону, разворот, семь шагов в другую, разворот… Гном, наконец, остановился, выругавшись на кхуздуле и помянув всех предков того остроухого лесного гада, который его тут запер. То ли от того, что высказался, то ли от звучания родного языка, но на душе стало на мгновение чуть легче. Впрочем, ситуация не стала менее безвыходной. Объявив свою волю, Трандуил удалился в шатер, а эльфы приволокли сопротивляющегося изо всех сил Фили обратно в палатку, где он провел последние несколько дней. Воины втолкнули гнома под тканевый полог, а сами встали на страже. В свете восходящего солнца Фили видел их силуэты – один эльф постоянно торчал у входа, второй через определенные промежутки времени обходил шатер кругом. Под таким контролем сбежать не было никакой возможности. Оставалась призрачная надежда, что эльфам не удалось схватить Оина и Бофура, но, зная своих спутников, Фили не слишком полагался на такой исход.

Наследник древнего гномьего рода вновь выругался, да так, что позавидовали бы морийские шахтеры. Где-то там, совсем близко стояла армия его родичей с Железных холмов, чуть дальше, под склонами Эребора, скрывался дядя, рядом с которым находился Кили, и в другой ситуации Фили, наверное, даже бы обрадовался этому, но не сейчас. Слишком хорошо молодой гном помнил непроглядно-черные злые глаза брата и тот момент, когда металлическое острие пронзило его тело. Кили не мог так поступить, а значит Торин и все, кто был в Горе, находились в опасности. А он по прихоти заносчивого эльфа вынужден сидеть взаперти, не имея ни малейшего представления о том, что происходит вокруг…

– Я принесла завтрак, – раздался из-за тканевого полога строгий девичий голос, и Фили замер, узнав Сигрид.

– По приказу владыки Трандуила, мы не имеем права никого пускать, – спокойно ответил один из стражей, и гном скрипнул зубами от досады.

– Не думаю, что владыка Трандуил будет рад, если пленник умрет с голода, – не сдавалась Сигрид. – Он ранен и ему требуется уход и хорошее питание.

– По приказу владыки Трандуила… – вновь завел эльф, но вдруг замолчал, судя по движению тени, он кому-то поклонился и что-то произнес на эльфийском, судя по интонациям – приветствие.

– Все в порядке, mellon, – ответил знакомый уже голос эльфийского принца. – Я прослежу, чтобы все было в порядке.

– Но… – возразил стражник.

– Я твой капитан, – мягко перебил Леголас, однако в его голосе отчетливо прозвучали властные нотки. – Все будет в порядке.

– Как прикажете, – оба стража поклонились.

Фили недовольно передернул плечами. Похоже эльф решил не упускать возможности поглумиться над пленным. Как будто мало они натерпелись в свой, к счастью, краткий визит в Лихолесье… Полог откинули снаружи. В шатер вошла Сигрид с большой корзиной в руках, а за ней Леголас. Фили демонстративно сложил руки на груди, сверля гостей неприязненным взглядом. Сигрид сделала шаг к гному и остановилась в нерешительности, в то время как эльф замер у входа. Девушка оглянулась на него, и Фили внезапно захотелось просто наорать на них обоих. Спелись значит, а он им поверил…

– Я не голоден, – он подошел к лежаку и сел. – И не нуждаюсь в компании. По крайней мере в такой.

– Фили… – на лице Сигрид мелькнуло растерянное выражение. – Мне жаль, что так получилось…

– Скажи это своему отцу, – молодой гном горько усмехнулся. – А еще лучше, отцу твоего дружка, – он кивнул в сторону безучастно стоящего в стороне эльфа.

Леголас отреагировал на колкость насмешливым взглядом, а вот в глазах Сигрид блеснули слезы:

– Ты не прав и… – девушка запнулась, а затем протянула корзинку. – Тебе надо поесть.

– Я не хочу, – уперся гном, не сделав ни малейшей попытки двинуться навстречу.

– Фили, я прошу тебя…

– Тебе. Надо. Поесть. – вдруг перебил Сигрид Леголас, четко и раздельно проговаривая слова.

Фили уже собрался послать его примерно туда же, куда Торин в свое время послал Трандуила, но внезапно насторожился. С чего бы эльфу волноваться о том, будет он есть или нет. Наградив Сигрид очередным подозрительным взглядом, гном, наконец, принял корзинку из ее рук, обратив внимание, что девушка не сдержала облегченного вздоха. Поставив ношу на лежанку, Фили отбросил в сторону полотенце, прикрывающее содержимое. К этому моменту он уже почти догадался, что увидит там отнюдь не еду. И действительно, большую часть объемистой корзины занимала сложенная темная ткань – во всей видимости плащ. Поверх него лежал охотничий нож в простых кожаных ножнах и сложенный лист бумаги. Сигрид кивнула на записку, и тут же завела рассказ о каких-то лагерных новостях, явно расчитаный на стоящую снаружи шатра стражу. Гном же схватил письмо и быстро пробежал глазами по строчкам:

Фили, прости, что так все вышло. Я не предполагал такого исхода, но Трандуил не оставил мне выбора. Ты должен знать, ночью в лагерь пришел тот полурослик, что сопровождал отряд. Он принес с собой весть о том, что Торин сходит с ума (мне жаль) и Аркенстон, который предложил использовать в качестве рычага давления. По преданиям я знаю, насколько эта реликвия важна для вашего народа. Трандуил одобрил план и собирается выдвинуть Торину условия.

К счастью, Леголас согласился нам помочь. Он отвлечет стражу, и ты сможешь выбраться. Сигрид отведет тебя на окраину лагеря, откуда ты доберешься до лагеря армии гномов. Убеди их не вступать в бой. Пусть со смертью дракона закончатся беды этого края. Бард.

Фили даже тряхнул головой, чтобы убедиться, что это ему не приснилось. Нет, записка по-прежнему была у него в руках, Сигрид несмело улыбнулась, а Леголас нетерпеливо глянул в их сторону. Именно взгляд эльфа подействовал. Фили схватил плащ и накинул на плечи, закрепил на поясе нож. Эльф одобрительно кивнул, и в два шага оказался рядом, чуть слышно проговорив:

– Разрежешь стенку шатра и беги. Через пару минут я подниму тревогу. Остальное зависит от тебя.

Сказав это, Леголас также стремительно вышел из шатра, а еще через мгновение раздалась певучая эльфийская речь и смех, когда он завел разговор со стражниками. Фили метнулся к противоположной стенке. Нож почти беззвучно прошелся сквозь ткань, и гном выскользнул на волю, а за ним выбралась Сигрид. Приложив палец к губам, девушка уверено повела его через лабиринт палаток, тюков, костров и мусорных куч. Фили почти сразу понял, что один бы он тут заблудился и сразу нарвался бы на эльфов, которые тут и там расхаживали между шатрами. Оставаясь незамеченными, беглецы преодолели три или четыре ряда палаток, когда за их спинами запели эльфийские рога – как и обещал, Леголас поднял тревогу. Тут уж стало не до скрытности. Гном и девушка рванули со всех ног, Фили только зубы стиснул, когда так до конца и не зажившая рана протестующе заныла. Вдруг палатки резко кончились, и они вылетели на открытое место – впереди Фили заметил и сразу узнал реющие на ветру вымпелы гномов Железных холмов. Это придало сил, вкупе с раздавшейся совсем близко эльфийской речью. Гном бросился бежать со всех ног, петляя и пригибаясь к земле. В воздухе засвистели стрелы, к счастью, у эльфов похоже был приказ не причинять им вреда, да и расстояние было еще порядочное. Вдруг Сигрид споткнулась и, вскрикнув, покатилась кубарем по земле. Фили насколько смог затормозил и обернулся, заметив преследователей. Девушка вскинулась и махнула рукой:

– Беги!

Не раздумывая, гном послушался, всей душой надеясь, что эльфы не причинят ей вреда, а если попытаются, то вмешается Леголас или Бард… Очередная длинная тонкая стрела вонзилась в землю прямо около его ноги, и гном резко дернулся в сторону, почти теряя равновесие… И тут со стороны гномьего лагеря навстречу тоже полетели крепкие стрелы с тяжелыми наконечниками, а на поле высыпали закованные в железо коренастые фигуры. По счастью, у эльфов видимо был четкий приказ не допускать открытого столкновения, и они сразу отстали. Вымотанный Фили позволил себе упасть на колени, пытаясь отдышаться от безумной гонки, и тут его окружили сородичи. Молодой гном вздрогнул, когда на его плечо легла тяжелая ладонь:

– Все хорошо, мой мальчик. Ты среди друзей.

Фили поднял голову и позволил себе улыбнуться в ответ на искреннюю радость предводителя гномов Железных Холмов и еще одного своего дяди – Даина.

========== Эребор ==========

Над долиной, опаленной и изуродованной драконьим пламенем, поднимался туман, и сквозь него тащилась вереница всадников. С высоты надвратной галереи Эребора они казались маленькими и безобидными, а лагерь, оставшийся за их спинами, напоминал просто большой муравейник. Впрочем, впечатление это было обманчивым, и Торин, стоящий около каменного зубца, знал это как никто другой. Кавалькаде потребуется еще минут 15, чтобы добраться до площадки перед заваленными вратами. До сих пор гном помнил каждый поворот этой дороги. Совсем малышом впервые его сюда привел дед. Здесь он играл с братом и сестрой. Отсюда молодой наследник престола увидел огнедыщащего змея, позарившегося на несметные сокровища Горы. Каким чудом эта галерея уцелела за все эти годы? Почему не обрушилась под ударами лап и крыльев дракона, ведь даже массивные центральные ворота не выдержали ярости Смауга? Ответа на этот вопрос Торин не знал. Возможно, все это было ради того, чтобы, вернувшись на родину после долгих лет скитаний, он мог стоять здесь и наблюдать, как слетаются к подножью Эребора стервятники, охочие до золота его народа. Не так, ох, не так представлял он себе свое возвращение. Молодым и горячим он надеялся, что однажды войдет в залы предков во главе победоносной армии. После трагедии у врат Мории думал, что возвращение будет окрашено в цвета скорби, ведь ничто не дается без жертв. Спустя сотню лет начал считать, что все равно как и когда, но, если врата Эребора откроются перед ним, он вступит под высокие своды бок о бок с сыновьями своей сестры и своими наследниками. Когда же гномы осели в Синих Горах, надежда вернуть Эребор стала совсем призрачной и почти растворилась в повседневных заботах, напоминая о себе лишь печальными песнями, что пели, собираясь у очага, да редкими снами, в которых он вновь видел сверкающие залы, где провел первые десятилетия своей жизни. Но никогда, ни в одном даже самом леденящем кошмаре, он не представлял, что вернется на родину как вор, тайком пробравшись через крысиную нору. И уж тем более не мог предполагать, что гибель Смауга – злейшего врага гномов – станет отнюдь не концом, а лишь началом цепи событий, контролировать которые у него не будет никакой возможности… Торин качнул головой и коснулся ладонью шершавого прохладного камня. Он добился своего. Он освободил Эребор, но радость его была прогорклой, как и воздух над отравленной землей драконьей пустоши.

Они пришли требовать от него доли сокровищ Эребора. Они обвиняли его в жадности и сумасшествии. Что они понимали в этом? Разнеженные спокойной жизнью под сенью своих лесов эльфы… Знали ли они, каково это – лишиться дома? Скитаться, перебиваясь с хлеба на воду и хватаясь за любую работу, лишь бы прокормить детей и женщин? Могли ли они представить себе, что значит ценить даже медный грош, когда где-то, на другом конце мира, достанет сокровищ, чтобы купить половину Средиземья, но богатство это украдено коварным змеем. Эсгаротцы… Они тоже остались без крова, но произошло это всего пару дней назад, в то время как гномы провели в изгнании больше сотни лет. Разве могли люди представить себе это, ведь такой срок гораздо больше, чем длятся их жизни? Нет, они не могли и не хотели понять. Они пришли требовать то, что посчитали своим, сыпали угрозами и обвинениями, а он лишь хотел сохранить то, ради чего весь народ гномов претерпел столько горя и лишений…

Рядом прошелестел тихий вздох, и Торин отвел взгляд от неумолимо приближающейся процессии. Кили… Этот поход и гибель брата не прошли бесследно для молодого гнома. Торин смотрел на младшего племянника, которого знал с пеленок, и не узнавал его. Меньше года прошло, а горячий и всегда улыбающийся юнец превратился в молодого воина. Решительного, уверенного, а последнее время еще и жестокого. В глубине черных глаз, где раньше всегда таилась улыбка, теперь светилась неизбывная ненависть, настолько глубокая, что Торина всякий раз пробирала дрожь, стоило встретить взгляд племянника. Все, что он мог сделать, это стараться не оставлять Кили одного, да надеяться, что, когда все это закончится, юноша сможет стать прежним…

– Они опять будут требовать доли сокровищ, – Кили заметил, что дядя смотрит на него. – Сколько мы еще будем медлить?

– Сколько потребуется, – Торин отвернулся и вновь стал смотреть на дорогу. Кили заводил этот разговор с завидной регулярностью с тех пор, как узнал о прибытии к Горе войска Железных Холмов. Он жаждал крови. – Мы всегда успеем вступить в бой.

– Чем дольше мы медлим, тем увереннее они себя чувствуют, – молодой гном отвернулся от дороги и прислонился спиной к камню. – Сейчас у нас есть шанс отомстить…

– У нас есть шанс попытаться предотвратить очередное кровопролитие, – теряя терпение ответил Торин. Он раздраженно прошелся по галерее. – Эта земля и так уже впитала слишком много крови.

– Значит ты простишь им гибель Фили? Смерть своего наследника?! – Кили вдруг разошелся не на шутку, даже кулаки сжал. – Ты должен начать бой!

– Я и без тебя знаю, что я должен делать! – резко одернул племянника Торин.

На несколько мгновений их взгляды скрестились, и гном в очередной раз удивился, насколько изменился Кили за последние дни… Но вот молодой гном уже опустил глаза, пробормотав: «Прости…» Торин уже хотел как-то поддержать его, смягчить резкие слова, но тут над долиной запел рог – делегация наконец добралась до места назначения.

***

С переговоров не прошло и часа. Торин сидел за столом в одном из залов, который они выбрали для советов. Гном молчал уже давно и лишь сжимал и разжимал массивные кулаки, а на душе у него было пусто как никогда. С самого начала этот поход был безумной затеей. Сначала бестолковый хоббит, затем орки, которые шли у них по пятам, потом куда-то испарился волшебник, затем эльфийский плен… Он должен был понять, что рано или поздно запас везения исчерпается. Да, дракон мертв, но победа ли это? Сначала погиб Фили, потом они фактически оказались в осаде, а теперь предательство… Торину даже не надо было закрывать глаза, чтобы вновь увидеть лицо этого хоббита… как бы он хотел удавить его собственными руками, – гном вновь сжал кулаки, представляя себе, чтобы он сделал с мистером Бэггинсом. А ведь он поверил ему. Готов был назвать другом и рискнуть своей жизнью, а теперь этот недомерок отдал эльфам главную реликвию гномов – Аркенстон. При мысли об этом Торин почувствовал как слегка притихшая ярость вновь вскипает в груди. Он скрипнул зубами и поднял голову. В комнате помимо него было еще трое. Кили, Балин и Двалин – ближе их у него теперь не было никого. Кили метался по комнате раненным зверем, то замолкая, то вновь сбивчиво начиная доказывать, что необходимо дать бой, что такие оскорбления стерпеть нельзя… Балин одергивал молодого принца, указывая на то, что у них недостаточно сил, а любое столкновение неумолимо обернется жертвами и лишь усилит вражду… Двалин стоял у стены в своей любимой позе. Он казался совершенно спокойным, разве что периодически проверял, легко ли выходит оружие из ножен, что для Торина, знавшего его полжизни, было намного красноречивее слов.