Текст книги "Honkai Impact: Разрушение истории (CB)"

Автор книги: Sentience

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 24 страниц)

— Соберись, хватит сопли разводить, — с раздражением процедил Рид и, уперев взгляд в асфальт, быстрым шагом пошёл в сторону участка.

Если до вчерашнего дня о том, что Гэвин был детективом, знали только офицеры и детектив, которые приехали забрать Ричарда, то сейчас все взгляды были направлены в его сторону. Во многих читалась жалость, которая поднимала внутри волну злости и негодования; в других — отвращение; третьи смотрели с банальным любопытством, будто пришли в зоопарк посмотреть на невиданную зверушку.

— Добрый день, Гэвин. — Сбоку приблизился вчерашний детектив.

— Не очень добрый, — огрызнулся Рид и проследовал до ближайшей допросной. — И суток не прошло, как о моём деле узнал весь город. Потрудитесь объяснить? — Не выдавая волнения, Рид вальяжно расположился на стуле.

— От лица Департамента полиции Лос-Анджелеса приношу вам свои извинения, виновник уже уволен, только вряд ли вам станет от этого легче. — Судя по взгляду, детектив Саммерс действительно сожалел о допущенной ошибке.

— Именно, ни капли не легче, — кивнул Рид.

— Будете подавать в суд?

— И раздувать ещё большую шумиху? Нет уж, увольте. Если хотите искупить вину, быстрее заполняйте протокол и передавайте дело прокурору. Не хочу провести в этом городе вечность из-за бюрократической тянучки.

— Планируете уехать? — между делом поинтересовался полицейский.

— Не ваше дело, детектив Саммерс, — грубо оборвал любезности Гэвин и недовольно сжал губы.

— Хорошо, тогда начнём.

Спустя два часа разговоров с детективом, повторения и переповторения уже сказанного, Гэвин расписался в протоколе и дал адрес мотеля, в котором временно остановился. Из допросной он выходил с мыслью, что осталось самое сложное — дождаться вызова в суд и вытерпеть процесс. Только одна встреча с Ричардом в зале суда, всего одна, ведь, как сказал Саммерс, Найнс отказался от адвоката и подписал чистосердечное признание. Ричи сдержал данное когда-то давно слово, не стал отпираться и чинить препятствия расследованию, со своей стороны он сделал всё, чтобы ускорить вынесение приговора, за что Гэвин против воли ощущал благодарность.

Неделю пришлось сидеть в нервном напряжении, прячась от любопытных носов журналистов, которые каким-то чудом прознали новый адрес и каждый день отирали стены мотеля. Рид был уверен, что на него настучал тот администратор, с которым Гэвин поцапался после возвращения из полицейского участка. Звонившие по несколько раз в день родители тоже не добавляли спокойствия. Радовало, что не лезли с вопросами, нотациями и жалостью, просто старались поддержать, за что Гэвин был бесконечно им благодарен.

А вот звонок, раздавшийся с утра перед судом, выбил из колеи. Код принадлежал Детройту, и первые несколько секунд Рид вовсе подумывал не отвечать, но любопытство пересилило.

— Слушаю.

— Значит, всё-таки правда, — после тяжёлого выдоха послышался голос Фаулера. — Когда из Лос-Анджелеса поступил запрос на возвращение твоего дела из архива, я подумал, что это чья-то глупая ошибка. Когда Коннор прислал мне несколько ссылок на калифорнийские новости, я решил, что вижу сон. И я всё ещё ощущаю себя в каком-то, блядь, сюрреалистичном кошмаре, в котором один мой детектив был похищен другим моим детективом! — эмоционально закончил Джеффри.

— Кэп, я не мог сказать. Мы с ним… — К горлу снова подкатила тошнота, и Рид с трудом сдержал рвотный позыв.

— Не нужно, не рассказывай, побереги силы для суда. Я не представляю, какой пиздец творится сейчас в твоей жизни, Гэвин, никто не представляет, особенно эти коршуны-журналисты, которые в статьях и эфирах обсасывают твои кости. Я звоню не за тем, чтобы слушать оправдания. Ты сделал так, как считал нужным, что тогда, когда уехал с ним, что сейчас, когда решил всё раскрыть.

— Тогда зачем вы звоните, капитан Фаулер?

— Чтобы услышать, что даже спустя пять лет я всё ещё твой капитан, — прозвучало в ответ. — Возвращайся, Рид, когда суд закончится, когда присяжные вынесут вердикт, а судья зачитает Ричарду приговор, бери билет до Детройта и возвращайся. Моему отделу как раз не хватает одного грубого, заносчивого детектива. А, возможно, даже сержанта.

— Я уже пять лет, как отошёл от дел.

— Вынуждено, — перебил Фаулер. — И Коннор раскопал на тебя информацию, я знаю, что в Эл-Эй вы с Ричардом открыли частное сыскное агентство. Или тебе больше по душе следить за тем, как богатенькие курицы изменяют своим богатеньким старым мужьям с более молодыми, но менее богатыми любовниками?

— Ещё с андроидами, — поддержал Гэвин, улыбнувшись.

— Так что скажешь? Или трупы бомжей и драки в барах Детройта после чистеньких улиц города Ангелов тебя уже не прельщают?

Замерев перед зеркалом, Гэвин в задумчивости закусил щёку изнутри. За годы, проведённые в Лос-Анджелесе он успел забыть, какого это, подрываться среди ночи на срочный вызов, рисковать своей жизнью на задержаниях и бегать за нариками и подозреваемыми по закоулкам Детройта. Новый образ жизни и забота Ричи положительно сказались на внешнем виде: Рид забыл о существовании синяков под глазами, подкачался благодаря двухразовому посещению спортзала, стал регулярнее бриться и в свои без малого сорок два выглядел лучше, чем в тридцать шесть. Спокойная размеренная жизнь и любимый андроид под боком пошли на пользу, только вот сегодня Гэвин готовился окончательно и бесповоротно запрятать своего любимого в тюрьму.

— Я согласен, кэп, вернусь первым же рейсом, — ответил Рид и сбросил, не давая себе возможности передумать. Теперь нужно было пережить худшую часть сегодняшнего дня.

К зданию суда Гэвин подъехал на такси и успешно проскочил мимо журналистов, которые оккупировали задний вход, не зная, что участники процесса зайдут с чёрного. У высоких деревянных дверей зала суда Рида уже ждал адвокат — высокий темноволосый андроид, модернизировавший себя настолько, что модель угадать было сложно. Вместе с ним Гэвин вошёл в зал и на негнущихся ногах подошёл к своему месту. Соседний стол, который должен был занять Ричи, пустовал, видимо, Найнса ещё не привезли. До начала процесса оставалось всего пять минут, когда андроид, в сопровождении двух офицеров, вошёл в зал, приковав к себе взгляды всех присутствующих.

Держался Найнс с отстранённой холодностью и в своём тёмно-синем классическом костюме выглядел прекрасно. Гэвин поспешил отвести взгляд в сторону, потому что смотреть на партнёра не было моральных сил. Несмотря на недельную разлуку, несмотря на принятое решение, при виде Ричи сердце с привычной радостью заколотилось в груди.

Суд прошёл как в тумане. На протяжении всего процесса Гэвин чувствовал на себе взгляд Ричарда, казалось, даже слышал умоляющий шёпот не где-то сбоку, а прямиком в сознании. За четыре года, проведённых вместе в Калифорнии, они умудрились если не слиться, то настолько впитать друг друга, что чувствовали партнёра на расстоянии. Если бы Ричи не отключили модуль связи, отобрав возможность не только выходить в Сеть, но и слать смс, то — Гэвин не сомневался — телефон бы разрывался от бесконечного потока мыслей Найнса, его извинений и уговоров.

Рид держался.

Рид скрипел зубами, до боли сжимал кулаки и до крови кусал внутреннюю сторону щеки.

Всё, лишь бы не смотреть в такие родные, любимые серые глаза.

Всё, лишь бы довести до конца этот суд и эти больные отношения.

Вызывая полицию, признаваясь во всём, рыдая в трубку, Гэвин знал, что будет больно, что придётся терпеть, будто даже не от тела, от самой души отрывают что-то важное. Вот только важным все эти годы был тот, кто насильно заставил себя полюбить. Тот, кто провёл через ад, стремясь вживить себя в сознание и дальше, глубже, не под кожу, а куда-то в тёмную глубину лабиринтов души, откуда придётся доставать через страдания. Тот, кто подарил рай, ведь последние несколько лет были лучшими в жизни Гэвина.

Рид не смотрел ему в глаза, потому что знал — один взгляд, одна улыбка на любимых губах, и он заберёт заявление, откажется от показаний, чтобы снова обнять своего андроида и поцеловать его настойчивые губы.

— Слабак, какой же ты слабак, — шипел под нос Гэвин, закрыв глаза, пока Найнс отвечал на вопросы прокурора и покорно сознавался во всех своих преступлениях. Сознавался и всё равно клялся в любви, пытаясь достучаться до одного единственного человека, самого важного человека, чьё существование, чьё слово и чьи чувства имели весь. Всё только для него. Лишь бы услышал. Лишь бы понял. Лишь бы поверил.

Лишь бы простил.

На ночном самолёте Гэвин Рид улетал из Лос-Анджелеса, оставив там ни дом, ни машину, ни работу ставшую привычной. Он улетал, оставив там своё сердце.

Несмотря на поздний прилёт, в аэропорту Детройта встречали капитан Фаулер и Хэнк Андерсон. И если Фаулер предупредил, что приедет, то Хэнка Рид не ожидал увидеть и взволнованно обернулся в поисках его вечного спутника.

— Коннор не приехал, здраво рассудив, что его лицо ты точно предпочёл бы сейчас не видеть.

— Его рожу я предпочёл бы вообще никогда не видеть, — буркнул Гэвин и оказался зажат в медвежьих объятиях Хэнка. Набрав в лёгкие воздуха, Рид хотел возмутиться, но передумал, поняв, как ему не хватало чьей-то поддержки. Легонько похлопав бывшего и будущего коллегу по спине, Гэвин выдавил из себя тихое «спасибо».

— Прошло пять лет, а ты не постарел ни на год. — Джеффри ограничился крепким рукопожатием.

— Он заботился обо мне, — с грустью в голосе ответил Рид, пытаясь то ли оправдаться, то ли оправдать.

— Ага, заботился, — выплюнул Хэнк и замолчал, получив от Фаулера тычок под рёбра. — Молчу, молчу.

— Пойдём, Рид, такси ждёт. Департамент арендовал тебе квартиру, три ближайших месяца можешь жить в ней, думаю, этого времени хватит, чтобы ты нашёл жильё поприличнее. Если не захочешь съезжать, то переоформим договор, за аренду будут вычитать из зарплаты. Квартира рядом с участком, небольшая — всего одна комната, — но чистая и со всем необходимым для проживания. Коннор озаботился и привёз даже посуду, так что тебе не о чем волноваться. — Под сопровождение рассказа Джеффри мужчины подошли к беспилотнику. — Сегодня и завтра отсыпайся, а в пятницу жду тебя у себя в кабинете. Свои поддельные документы можешь выкинуть или оставить себе на память, мне плевать, оформляться будешь по старым.

— Так точно, кэп, — усмехнулся Гэвин и, пожав на прощание руки, сел в такси.

Жизнь потихоньку налаживалась. Наверное…

Возвращаться в убойный отдел и снова привыкать к работе было странно. Гэвин помнил, как впервые переступил порог участка в звании детектива, уже имея за собой славу не самого послушного и вежливого сотрудника. Что будут говорить сейчас, зная, через что он прошёл и как жил последние несколько лет? Для нескольких новичков Рид был загадкой, о нём знали только то, что транслировали в новостях (благодаря тому, что исчез он в Детройте, неудачная слава докатилась и до этого города). Старички же, как Тина и Крис, которые успели получить звания детективов, смотрели неуверенно, переглядывались и мялись у своих мест, подбирая слова. Неловкость, которая повисла в воздухе, можно было пощупать руками, но развеял напряжённую атмосферу Коннор.

— Детектив Рид, не думал, что когда-нибудь скажу нечто подобное, но рад вас видеть в добром здравии. — И протянул руку.

— Не могу сказать тебе того же, тостер, — по доброму подстегнул Гэвин и пожал тёплую ладонь.

Следом за Коннором подтянулись и остальные. Старые сотрудники приветствовали, интересовались самочувствием, задавали вопросы о Калифорнии, о перелёте и тактично избегали любой темы, которая касалась бы Ричарда и отношений с ним. Новички же просто знакомились и уходили заниматься своими делами, решив оставить на потом выяснения того, что за фрукт такой Гэвин Рид. После того, как все сотрудники разбрелись по своим местам, лейтенант показал Гэвину его новое рабочее место (на этот раз в противоположном конце от входа) и отправил к Фаулеру.

— Рад, что ты не сбежал обратно, — поприветствовал капитан.

— Сложно было это сделать, учитывая, что вы передали информацию о моих поддельных документах.

— Ты действительно пробовал купить билеты?

— Нет, пробил через свои старые контакты, некоторые из них до сих пор действуют. — Детектив расслабленно сел на стул.

— Тебе же лучше, не придётся работать совсем без информаторов. — Джеффри отвлёкся на всплывшее на терминале сообщение и повернулся к собеседнику. — Твои новые документы и значок, где получать табельное, надеюсь, помнишь?

— Помню. В оружейной всё ещё царствует Пит? — Нос недовольно сморщился.

— Нет, теперь вместо него Коллинз, Пит ушёл на пенсию год назад, а Бэн решил занять его место. А теперь хватит штаны протирать, Рид, преступники сами себя не поймают, иди за пистолетом и садись знакомиться с делом.

— Да, кэп. — Шутки ради отдав честь, Гэвин покинул «аквариум».

Начались некогда привычные будни детектива. Днями и ночами Рид мотался по вызовам, а в заслуженные выходные, которые под страхом увольнения стали обязательными, готовился к экзаменам на сержанта. Работа и учёба отвлекали от воспоминаний о Ричи, и Гэвин почти смог убедить себя, что не скучает. Но если во время расследований удавалось сосредоточиться на деле, то дома, в одиночестве, воспоминания не давали покоя, преследуя что наяву, что во сне. Во время бодрствования удавалось переключить внимание на подготовку к тестам, ночи же превращались в череду пыток. Снова и снова перед глазами прокручивался день, когда Ричи в последний раз вошёл в их общий дом, снова и снова его забирала полиция, а следом Гэвин зарывал на суде. И каждый раз Рид просыпался под стук судейского молотка и озвученный приговор — десять лет в федеральной тюрьме.

— Десять лет, за которые я забуду тебя, — каждый раз в темноте ночи шептал Гэвин, стирая пот с глаз.

Год шёл за годом, и со временем сны перестали приходить, красивый образ некогда любимого лица стёрся из памяти, утонув под калейдоскопом бесконечных убийц и их жертв. Иногда Гэвину казалось, что если бы не работающий в отделе Коннор, то он бы давно забыл, как выглядит Ричи.

Жаль, что только казалось.

В течение первых двух лет работы Гэвин смог сдать экзамен на сержанта, спустя ещё три года Фаулер ушёл на покой, решив, что пляжи Майями для его костей полезнее, чем сырость Детройта. На посту капитана его сменил Хэнк, который успел устать от полевой работы. Спустя ещё год, когда Рид на пару со своим новым напарником Коннором раскрыли сеть подпольных казино, Гэвин получил заветное звание лейтенанта, совсем немного отстав от Андерсона, а Эйтс стал первым андроидом в Детройте, получившим звание сержанта. Единственное, что сильно бередило воспоминания о Ричарде, это ежегодные полёты к отцам в Калифорнию.

И вот новый отпуск, на этот раз внеплановый, из-за того, что папу свалил инсульт. Несмотря на возраст, Рид-старший сумел быстро встать на ноги и, на зло сыну и мужу, выписался из больницы в кратчайшие сроки. Нехотя Гэвин согласился отвезти их домой, а после поехал в пригород, прямо навстречу закату.

Остановившись на обочине, Рид смотрел на уходящую вдаль дорогу и в задумчивости постукивал по рулю, раз за разом прокручивая в голове мысль, что уже сегодня, прямо сейчас, Ричи должен выйти из тюрьмы. Как прошли годы заключения, как отразились на нём? Андроид не мог постареть, но мог ли он страдать из-за ограниченного контакта, из-за отсутствия связи, лишённый возможности воспроизводить ощущения в полную силу? Какого было Ричи примерить на себя образ человека?

Дверь со стороны пассажира открылась, вырвав из нескончаемого потока мыслей, пальцы остановили свой бег по рулю, и Гэвин замер. Хлопок, и дверь закрылась, отсекая шум улицы. Несколько секунд тишины, и Рид решился заговорить первым.

— Я не смог, — сиплым шёпотом из-за долгого молчания, — так и не смог забыть тебя. А ты? — И повернулся, посмотрев на своего пассажира.

Тёплая улыбка на знакомых губах, нежность и радость в серых глазах.

— Ты же знаешь, мои чувства не изменятся даже через тысячу лет.

Ладонь ласково коснулась небритой щеки, пальцы очертили контур скулы. Десять лет прибавили Гэвину немало морщин, седых волос на висках и несколько новых шрамов, но он был по-прежнему прекрасен.

— Я люблю тебя. Всегда.

Долгий чувственный поцелуй вслед за признанием, чтобы передать, как сильно скучал прошедшие десять лет.

«Он всё ещё полностью мой».