Текст книги "Дани (СИ)"

Автор книги: Секреты Одиночки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Дани.

Пролог

Первое, что было в моих мыслях, это-то какая же я все-таки дура. Вторая: хоть бы выжить. И третья: моя бедная машина. Ее крутило на шоссе так, будто мы на льду. А во всем виноват один идиот, который решил меня подрезать. В ужасе я зажмурилась, ожидая смерть. Но вот спустя тридцать две секунды, моя тайота спокойно стояла на обочине, и похоже даже царапин не было.

Я долго глубоко вдыхала воздух, резко выдавливая углекислый газ из легких. Где-то на двадцатом выдохе, когда голова стала тяжело функционировать, кто-то открыл дверь и вытащил меня из машины. Сильные теплые руки напоминали мне колыбель и мою маму. Я погрузилась в воспоминания о ней.

Она что-то пела, моя голова покоилась у нее на коленях. Медленно раскачиваясь, она гладила мои волосы. А ее улыбка была настолько яркой и заразительной, что все, кто видели это чудо, улыбались следом. Потом все разбилось... И она тоже.

Глава 1

Я проснулась в белой стерильной палате, осматривая себя, и была удовлетворена, не заметив ни единой трубки, воткнутой в мое тело. И пустая комната, где я лежу. Абсолютно пустая. Стало настолько больно, что разболелось сердце, из глаз покатились слезы. Прошло десять лет, а боль все не утихает...

В этот момент ко мне вошла женщина, которую я мечтала удавить.

Она приторно улыбнулась, увидев, что я в сознании.

– Мы волновались, – заговорила она.

Я осмотрела ее наряд – дорогое платье, дорогие туфли, дорогие украшения, безупречные макияж и прическа.

– По тебе заметно, Мел, – с отвращением произнесла я.

– Не завидуй, – мягким голосом она отражала мои нападки на протяжении вот уже пяти лет. Поставив Ирисы на столик рядом с моей кроватью, Мелисса вышла, больше ничего не говоря. И хорошо, не хотелось тратить на нее свои силы.

Снова сон, как же хорошо. Снилось что-то похожее на гоночный болид, всегда хотела попробовать себя в подобном, но это слишком опасно. Если моя мама разбилась на обычной трассе, теряя управление... Грудь стянуло обручем, я могла закончить также, но не это терзало душу. Как же я хотела снова ее увидеть.

Резкий стук и я проснулась. В палате стоял мужчина в мотоциклетной куртке, в руках он держал шлем и цветы – полевые. Внутренне я улыбнулась, но вслух произнесла обратное.

– Кто вы такой и что здесь делаете?

Он немного виновато осмотрел меня, затем его взгляд остановился на моих глазах.

– Я тот, кто вытащил вас, – ответил мужчина.

Я даже потеряла дар речи на секунду. Выходит, это были его руки.

– Нууу...-начала я. – Спасибо.

Мы оба молчали, не зная, что еще можно сказать. Он обратил внимание на Ирисы, затем вспомнил, что у самого цветы.

– Я поставлю в вазу, – заявил он.

Пока он заполнял водой еще одну вазу, я вспомнила, что так и не знаю, как его зовут.

– Ваше имя? – поинтересовалась я.

– Вы же не собираетесь подавать на меня в суд? – с усмешкой спросил он, глядя на меня.

– Да вы нахал, – на этот раз я не смогла сдержать улыбки.

– Мы заботимся об имидже компании, – парировал он, также улыбаясь.

– И вам удается, – я кивнула ему.

– Спасибо, – сказал он, протягивая руку. – Джонатан Уорнер.

– Даниэлла Сноу.

Он все еще держал мою руку и смотрел мне в глаза, когда в комнату влетел мой младший брат и контакт был разорван.

Генри прыгнул ко мне на постель, замечая только меня. Обнимая, он шептал мне в ухо.

– Как же я испугался.

Отношения с Генри немного наладились после смерти мамы, и это радовало меня.

– Я тоже, – признавшись, я уткнулась носом ему в плечо.

– Генри, – мой отец как обычно умел в одном слове выразить гамму чувств. Сейчас он был крайне не доволен. Но я не позволила брату отодвинуться от себя и плевать, что он в ботинках на моем одеяле. Я прижала его покрепче к себе.

*** Глава 2

Во время антракта я решила зайти в кафетерий. Мои мысли витали вокруг спектакля. Травиата или Дама с камелиями по повести Дюма. Насколько жестокой может быть судьба.

***

Я все вспоминал вчерашний день, и ее… Я не могу выкинуть ее из головы уже больше суток, что со мной творится? Мой брат кладет руку на плечо и говорит, что пора проходить в зал на первый акт итальянской оперы. Обычно я получал удовольствие от подобного, полностью погружаясь в мир музыки, но не сегодня. Я снова стал прокручивать, как встретил ее.

Я ехал с работы, когда впереди меня велосипедист внезапно начал тормозить. Вовремя остановив машину, я вышел выяснить, в чем дело. И тут она… Она слезла с велика и гневно озиралась вокруг.

– Что же это такое?! – раскричалась она. Ее волосы разметались из-за порыва ветра, и я увидел ее лицо. Какая же она красивая, даже в этих квадратных очках на пол лица, даже в этой подростковой одежде. Я усмехнулся, заметив на ней кеды.

В этот момент она поняла, что за ней наблюдают, и повернулась ко мне.

– Что смешного? – с вызовом спросила она и вздернула подбородок. – У меня спустило колесо, по-вашему, это смешно?

Я быстро взял себя в руки и направился к ней.

– Давайте я вам помогу, – я взял ее велик, и понес его к машине. Девушка удивилась, и ее тон приобрел более спокойные нотки. Каким же приятным был ее голос.

В голове всплыла Кейт. Она могла разговаривать часами, если злилась или волновалась, а это милое создание уткнулось в окно и, кажется, даже забыла о моем существовании. Впервые мне не хотелось нарушать пространства женщины, которая мне понравилась. А была ли она женщиной? Эта мысль закралась в моей голове. Невинна…

– Сколько вам лет? – не вытерпел я.

Она удивилась вопросу и, не поворачиваясь, произнесла:

– Двадцать два. А вам?

– Тридцать. Выглядишь намного моложе.

Не знаю, почему перешел на «ты». Возможно, мне хотелось начать сокращать дистанцию между нами. Что творится тут? Я знаю ее минут двадцать. О каком сближении может идти речь?

– Мартин? – из воспоминания меня вырывает мой брат. Он жаждет познакомить меня с человеком, чью дочь спас несколько дней назад. Наша семья чудом избежала иска за непредумышленное нанесение вреда здоровью человеку. И все потому, что мой братец любит гонять. И тут я вижу ее. Внутри все трепещет.

– Даниэлла Сноу, – говорит Джонатан.

Я словно во сне жму ей руку, затем ее отцу, его жене и младшему брату девушки, что запала в мои мысли. Я не уточняю, что мы уже встречались. Но вот оттащить Даниэллу подальше от людей и прижаться к ее мягким губам не терпится. Приказываю успокоиться себе и восстающей плоти в брюках. Не хватает еще стать посмешищем в глазах Даниэллы и ее семьи.

Мы проходим в зал, по счастливому случаю я сажусь рядом с ней. Гаснет свет, и приходит напряжение в моем теле и, кажется, в ее тоже.

– Спасибо, – шепчет она, немного наклонившись в мою сторону. Внутри все сжимается в предвкушении от этого шепота… Выходит, я сделал правильно, что промолчал о нашей встрече на дороге.

– Пожалуйста, – победно улыбаюсь я самому себе.

– Как дела? – она тоже улыбается и придвигается поближе.

Я удивленно смотрю на нее. Что она делает, я же могу наброситься на нее прямо здесь на глазах ее семьи и нескольких тысяч людей.

– Скучал, – отвечаю честно. Нужно собраться. Я закрываю глаза и глубоко вдыхаю воздух.

Джонатан наклоняется ко мне с другой стороны.

– С тобой все в порядке?

Я киваю.

– Душно, – признаюсь я. Понимаю, что задыхаться меня заставляет та, которая сидит рядом. Нужно выбраться из этой западни.

– Пойду пройдусь, – говорю я и пробираюсь к выходу из зала.

На пути к уборной, меня настигает ее аромат теплого шоколада. Я оборачиваюсь.

Сегодня она в платье изумрудного цвета из шелка, юбка которого как колокольчик прикрывает ее стройные ноги до колен. На ногах туфли на небольшом каблуке. Ни намека на макияж, так она выглядит лет на восемнадцать. И она не надела очки. Это очень кстати, я могу рассмотреть ее зеленые глаза, они такие глубокие, что в них хочется тонуть.

– Все хорошо? – интересуется она, спустя какое-то время.

Я обреченно вздыхаю.

– Ты ведь ощущаешь это? – я делаю неопределенный жест пальцами.

Ее глаза на мгновение расширяются и она кивает.

– Ну и как поступим? – интересуюсь я и подступаю ближе к ней.

Она усмехается, запрокидывая голову и смотря мне в глаза. Моя ладонь ложится ей на затылок и притягивает к своему рту. Какая она на вкус не описать словами. Мягкая, нежная, сладкая, как малина. Я хочу ее всю, здесь и сейчас, но понимаю, что не в опере хаус. Слишком много свидетелей может появиться. А обычный перепихон меня, в случае с Даниэллой, никак не может устроить, и ее тоже. Она не заслуживает такого обращения. Поэтому я отстраняюсь от ее губ, но не выпускаю из своих объятий.

– Не здесь, ты ведь понимаешь? – спрашиваю я. Ее глаза подернуты пеленой вожделения. От этого взгляда я мгновенно стал каменным. Как она могла такое сотворить это со мной?

Даниэлла медленно кивает и печально вздыхает. Такая реакция вызывает улыбку на моем лице. Я закрываю глаза и снова целую ее, этот поцелуй выходит коротким, но для того, чтобы она помнила о моих словах, я провожу кончиком языка по ее нижней губе, и она дрожит в моих руках. Какие восхитительные ощущения отдаются в область паха.

Даниэлла возвращается обратно в зал, а я тащусь в туалет, что бы хоть как-то успокоить похоть в своем теле. Через какое-то мое уединение нарушает Джонатан. Он с отвращением и гневом на лице бьет меня кулаком в челюсть. Я удивлен его поведением, но начинаю догадываться, чем это вызвано.

– Когда ты успел ее поиметь, а? – Джонатан кричит мне в лицо, готовясь к следующему удару, но я готов его блокировать. Он ждет моего ответа, и до меня начинает доходить.

– Она тебе нравится, – озвучиваю я свои мысли.

Джонатан опускает руки на раковину и кивает.

– Да, верно, – он оборачивается ко мне, в его глазах боль. – Сколько еще женщин ты будешь уводить у меня? Сначала Кейт, теперь вот она… Тебе не хватает тех, кто и так на тебя вешается?

Мне становится мерзко от самого себя.

– Прекрати, – говорю я со злостью. – Кейт сама ушла от тебя, и я не знал, что вы знакомы.

Джонатан снова кивает.

– И также с Даниэллой, верно? – на его лице презрение. – Ты мне омерзителен, Мартин.

С этими словами он выходит из уборной. Во мне пропало какое-либо желание возвращаться на спектакль. Единственным, чего хотелось это удавиться, но я решил поехать в мой любимый бар.

Вечер проходил наедине со своими мыслями. Как я мог и в этот раз перейти брату дорогу? Почему мне так нравятся те, кого выбирает он? Но разве я знал? Знал, что моей девушкой станет его Кейт, или теперь Даниэлла… Я бы и в страшном сне не смог представить, что он будет с ней знаком. А ведь мы только начали находить общий язык с Джоном после Кейт. Я не могу допустить повторения истории, и я не могу потерять брата снова. И мои мысли привели к тому, что от Даниэллы следует держаться как можно дальше.

Глава 3

Чем я и занимался в течение нескольких дней. Работал допоздна, а потом наведывался в бар, так было легче засыпать по ночам, не фантазируя о ее губах. Но днем я должен быть собранным, и это удавалось мне, пока мой секретарь Ингрид не доложила о приходе юной леди по личным вопросам.

Я еще не знал, что это она, но чувствовал. Ее аромат шоколада обволакивает, он мягкий, но заставляет сердце биться чаще, невинный, но возбуждает, как никто другой.

И вот она проходит в мой кабинет, осматривает все вокруг, а я уже хочу ее на своем столе, но всеми силами сдерживаю себя и остаюсь внешне равнодушным.

– Мисс Сноу, – произношу я в приветствии, понимая, что подходить к ней опасно. Поэтому брожу взглядом по ее телу. Сегодня она в рубашке с коротким рукавом, ее грудь скрыта от таких похотливых взглядов, как мой, но это только сильнее разжигает мой интерес.

Коротенькая джинсовая юбка открывает вид на ее безупречные ноги, да она издевается надо мной. И кеды… я смеюсь про себя, но понимая, что даже в них она притягивает меня к себе, мысленно стону от безысходности. Я не могу быть с ней, не могу. В первую очередь из-за брата, как бы мне не нравилась Даниэлла, но она не должна нести раздор в мою семью. И второе… То, чего я боюсь. Она не станет очередной игрушкой для меня, девушкой на одну ночь. Нет, только не она. Слишком хорошая, слишком чистая душой.

Пока я веду бой с самим собой, Даниэлла направляется ко мне и останавливается возле моего стола.

– Что с тобой случилось? – ее взгляд такой же печальный, как и мой. Я отворачиваюсь от нее, не хочу врать, глядя ей в глаза.

– Ничего, – отвечаю я. – А что-то должно?

Я чувствую, как мои слова делают ей больно. Я дал ей надежду и сам же забрал ее.

– Не в моих правилах унижаться перед мужчиной, – говорит Даниэлла и наклоняется ко мне через стол.

Я решаю посмотреть ей в глаза. Они прекрасны, такой насыщенный зеленый цвет, как морские глубины, и в них плещется вопрос. Вопрос, на который я сам толком не могу дать ответ. И я решаю играть роль негодяя до конца.

– Мисс Сноу, – мой тон надменен, – вы видимо подумали, что я вам что-то обещал, поцеловав вас несколько дней назад, но это не так. Я совершил грубую ошибку, не сдержавшись тогда, и приношу вам свои извинения… – я выразительно смотрю на нее. С каждым моим дурацким словом, мне кажется, что я сам рою себе могилу. Я уже понимаю, что не смогу выкинуть эту девушку из своей головы, и в данный момент впитываю ее присутствие до последней капли, чтобы одинокими вечерами мучить себя и затем топить на дне бутылки.

Черты Даниэллы искажаются, сначала неверие, потом боль, грусть, ненависть. Кажется, она сейчас заплачет, но сдерживает себя. Мысленно я топчу себя ногами за то, что заставил ее испытать унижение передо мной.

Она разворачивается и идет к двери. Больше я ее не увижу.

– Жаль, что я ошиблась в тебе, – бросает она прежде, чем закрыть за собой дверь.

Через час я сижу в обломках того, что называлось моим кабинет. Целым остался лишь рабочий стол. Заходит мой брат, его взгляд удивлен.

– Что здесь произошло? – спрашивает он. – Бои без правил?

Я смотрю на него и не знаю, что сказать. Я отпустил, возможно, единственную женщину, которая заставляла смотреть меня ей вслед и жалеть, что я не смогу к ней прикоснуться никогда. А Джон улыбается, не губами – глазами. И мне и стыдно, и в то же время отвратительно.

– Мартин, что с тобой? – он тревожится.

Я встаю с пола, подбираю свой пиджак и направляюсь к выходу.

– Я сделал так, как ты хотел, – говорю я, глядя ему в глаза. – Потому что ты моя семья, – я открываю дверь, чтобы выйти, – а теперь оставь меня в покое.

Вернувшись домой, я снова пил, пока в глазах не помутнело и я не упал там, где стоял.

Глава 4

Спустя неделю, я начал приходить в себя. Меня никто не беспокоил, работа отнимала практически все свободное время, и это помогало. В кабинет завезли новую мебель, новые картины, сменили цвет стен с серого на коричневый. И весь минимализм теперь представлял из себя библиотеку, полки располагались вдоль всех стен от пола до потолка, мягкие кресла и диван, на котором я спал всю неделю, возвращаясь домой только для того, чтобы принять душ и сменить одежду. Я не мог оставаться там, где представлял ее в своих объятиях, своей постели. Я нуждался в свежем воздухе. И когда терпение моей горячо обожаемой тетушки иссякло, она созвала всех оставшихся членов семьи к себе на ужин.

– Я рада, что ты, наконец заговорил, Мартин, – говорила тетя, крепко обнимая меня.

– От тебя не спрятаться, Марго, – я улыбался, как мог. И все видели, что со мной что-то не так, но спрашивать никто не решался.

Младшая дочь Марго бросилась в мои объятия со счастливым выражением на лице.

– Где ты пропадал? – осуждающе спрашивала она.

Я опустил ее на пол, и, взяв за руку, повел прочь от Марго и ее мужа.

– Много работы, Кайли, – ответил я, усадив ее на пол перед камином, и сев рядом.

Кайли моя любимица, кроме нее еще есть две старшие дочери Марго Оливия и Алисия. Но они слишком чопорные, как героини женских романов 19го века. А Кайли с живой улыбкой и добрым сердцем. Она всегда знает, когда спросить, и когда выдержать такт, чтобы дать человеку возможность начать первому. И возможно сейчас именно такой момент, чтобы мне начать первому, но я молчу, и Кайли обнимает меня за плечи. Ее взгляд настолько понимающий, что это пугает. Как можно быть такой проникновенной в свои семнадцать?

Марго заставляет нас вернуться в реальность.

– Кайлин, – кричит она, – когда ты уже уберешь с пути свою железную дорогу? Пора уже становиться девушкой, а не играться в игры для мальчиков.

Мы с Кайли смеемся. Когда ей исполнилось десять, я подарил ей набор железной дороги, ее матери такая идея очень не понравилась, а вот сестренка была в восторге.

Вот только мой смех и счастливые воспоминания прерываются, как только в гостиную входит мой брат, и рядом с ним она…

Не верю своим глазам, она замечает меня и в ее взгляде проносятся те же эмоции, что и тогда в моем кабинете. Мне становится стыдно перед ней, и сердце ноет в груди. Но я так и не решаюсь подойти к ней и поздороваться, поэтому поворачиваюсь к Кайли. Взгляд сестры мечется от меня к Даниэлле и обратно. Кажется, я слышу, как работают шестеренки в ее голове, и она мгновенно складывает этот пазл.

– Вы с Джоном поменялись местами? – тихо интересуется она у меня.

Я понимаю, что Кайли имеет в виду Кейт. Я увел ее у брата, и теперь настала очередь Джона мстить.

– Что-то вроде того, – я пожимаю плечами. Что тут скажешь?

– Но ведь Кейт сама выбрала тебя, – продолжает Кайли, наблюдая, как наш брат знакомит с семьей Даниэллу. Зачем он это сделал? Зачем привел ее сюда? Единственное убежище разрушено ее ароматом, присутствием, зеленью в глазах, в которых нет места счастью, там застыла печаль. И я это вижу.

– Какая-то она грустная, – замечает Кайли, – прям, как ты…

Я стону.

– Ох, вот не стоит, Кай, – прошу я ее.

Она вопросительно смотрит на меня.

– А что такого?

– Ты пытаешься вселить в меня ложную надежду, – поясняю я, глядя на огонь в камине.

Кайли шлепает меня ладонью по плечу и мы оба смеемся.

– Брось, – говорит она напоследок. Мы поднимаемся и идем к столу.

Марго рассаживает нас так, как хочется ей, и я оказываюсь между Кайли и Даниэллой. Это что кара небесная? Не подавая вида, и скрипя зубами, делаю, как просят, чтобы не вызывать лишних вопросов. Джонатан садится по другую сторону Даниэллы, мы не разговаривали всю неделю, и я бы предпочел, чтобы так и продолжалось дальше, после того, как он посмел привести Даниэллу сюда, показывая, что у него больше прав на нее, чем у меня. И что она подходит ему больше, чем мне, так как он супергерой, добряк, снимающий котят с деревьев, а я всего лишь подлец, который разбивает женщинам сердца…

– Мартин, – Марго сидит напротив меня, – все хорошо?

Кайли пинает меня ногой, намекая, что я должен что-то ответить. Я киваю и изображаю радостную улыбку. Но о какой радости речь, когда вот она, сидит рядом со мной, нас разделяют сантиметры, но она не смотрит на меня, и такое чувство, будто даже не замечает. Хочется выть. И мое тело предает меня, оно реагирует на близость с ней, и я вижу, что Даниэлла сжимает подлокотник кресла. Неужели она испытывает то же, что и я? И понимание этого факта порождает во мне надежду, что она холодна ко мне только внешне.

В беседе она мила, общительна, с энтузиазмом рассказывает о своей работе в туристическом агентстве, о своем отце бизнесмене, владеющем курортной зоной на берегах страны, о брате, который в следующем году оканчивает школу и поступает на юриста вопреки воле отца закончить банковское дело.

– А мама? – спрашивает Марго и черты лица милой Даниэллы снова искажаются болью. И я опять вспоминаю тот день в кабинете.

– Мама умерла пять лет назад, – говорит она каким-то убитым голосом.

– Мне очень жаль, – Марго покраснела от услышанного.

Но тут Даниэлла продолжает с улыбкой.

– А вот моему отцу нет, он счастлив в новом браке с женщиной, которая старше меня на три года.

Мы все молчим, и никто не знает, что сказать. Положение спасает Кайли.

– Вы знаете, – говорит она, улыбаясь ей, – мой брат подарил мне железную дорогу семь лет назад.

Все стонут, вспоминая тот день, а я прикрываю лицо рукой.

Марго подхватывает наживку.

– Представляете, – смеется она, – вместо кукол железная дорога. После этого Кайли решила стать машинистом, и Мартин во всем ее поддерживает по сей день.

– Кому нужны эти куклы? – проказливо улыбается Кайли. И мы снова смеемся, и Даниэлла тоже. Ее смех мягкий и звонкий, не вызывающий взрыв ушных перепонок, как у старшей дочери Марго Оливии. И я улыбаюсь, по-настоящему, за всю эту неделю.

И понимаю, что если не прикоснусь к ней, то взорвусь. Я сжимаю вилку в руке до боли в ладони, Кайли с удивлением смотрит на меня. Я отрицательно качаю головой, говоря, что все в порядке.

– Тебе не хорошо, Мартин? – спрашивает муж Марго Альфред. Молчаливый человек, любящий свою семью до безумия, и показывая эту любовь только поступками. Я вдруг вспомнил смерть родителей, наш дом горел… Горел так, будто весь особняк сплошное полено в хорошо растопленном камине, меня пробрала дрожь. Отодвинув стул, я поднялся.

– Простите, – говорю я и направляюсь прочь из столовой.

На втором этаже в ванной открываю окно настежь и достаю сигареты. Привычка курить появилась одиннадцать лет назад после пожара. Джонатан не помнит тех дней, он лишь знает, что мама с папой погибли в огне. А мне вот досталась менее завидная часть – опознание, принятие активов компании и младший брат, который мало, что понимал тогда, и, похоже, теперь тоже.

Щелкнула дверь, я обернулся, опасаясь Марго и ее воплей о моем курении. Но это была Даниэлла. Ее лицо виноватое, взгляд опущен в пол.

Я возвращаюсь к окну и выпускаю дым изо рта.

– Зачем ты пришла? – я снова затягиваюсь.

Даниэлла прочищает горло.

– Подумала, может, тебе нужна помощь, – она говорит тихо, что еле слышно.

Я смеюсь.

– Зачем ты вообще сюда пришла, в этот дом, на семейный ужин? – я поворачиваюсь к ней. – Чтобы показать мне, какая из вас красивая пара, и в нем ты не ошиблась? – мой голос пропитан гневом и болью.

– Я была не права, – твердо произносит она и подходит ко мне.

Ее аромат пробивает сигаретный дым, я цепенею в ожидании ее следующих действий. Даниэлла берет из моих рук сигарету, тушит под струей воды из под крана и бросает в урну. Она делает еще шаг, как же она близко ко мне. Я закрываю глаза, вдыхая ее сущность. Ее ладонь ложится мне на щеку, мои глаза распахиваются. И Даниэлла целует меня, мягко, неуверенно, спрашивая разрешения. Я хватаю ее за талию и прижимаю к себе, углубляя поцелуй. Проникая языком в ее рот, этот божественный вкус малины ломает меня, и я рычу от желания заняться с ней любовью здесь, в доме моей тети.

Как под наркотой, я не могу сдерживать себя. Поднимаю ее и усаживаю на раковину, мы оба молчим, но дышим тяжело, короткими вдохами и выдохами. Я резко тяну платье Даниэллы вверх, она закрывает глаза и откидывается на зеркало, что весит на стене. Моя ладонь охватывает ее грудь, нежная бархатная кожа. Я целую ее, провожу языком, Дани задыхается. Ее рука тянется к моим брюкам, и это движение одновременно отрезвляет и заставляет желать Дани еще больше. Я останавливаю ее руку.

– Нет, – говорю я. Не знаю только кому, себе или ей.

Краска заливает лицо Дани, и она опускает лицо, боясь смотреть в мою сторону. Я поднимаю ее подбородок, она практически плачет.

– Я не могу в этом доме, Дани, – озвучиваю я свои мысли. – Но я хочу тебя, и тогда хотел в кабинете, и в опере хаус…

Даниэлла смотрит на меня.

– Я знаю, – шепчет она.

Я улыбаюсь немного неловко.

– Кайли? – спрашиваю я, не понимая, когда бы они успели так поговорить по душам.

– Я веду кружок рисования, – поясняет она. – И мы неплохо общаемся с твоей сестрой.

Я смеюсь в голос.

– Да, девчонки… – я снова целую ее, радуясь, не зная чему. – А как же мой брат?

– Я попросила его познакомить меня с вашей семьей, но между нами ничего нет, – она так мило оправдывается, что я не могу удержаться, и мои губы ласкают ее.

В дверь тихо стучат.

– Да, Кайли, – говорю я. Узнать сестру никогда не составляло труда. Дани оттягивают платье на привычное место нахождения.

Кайли просовывает голову в дверь.

– Там все спрашивают, куда вы подевались, – говорит она, прекрасно понимая, чем мы с Дани здесь занимались. Я беру ее за руку, помогая слезть с раковины, мы идем вниз. Джонатана нет, на лице Марго недоумение, Альфред улыбается, но пытается принять серьезный вид. Сестры устроились у камина в гостиной.

– Мартин, – Марго качает головой.

Я останавливаю ее рукой.

– Не надо, – говорю я. – Я понимаю, но она не Кейт.

Я верю в это. Я пытаюсь в это верить. Я все сделаю, чтобы так и было.

– Оставь их, Мэгги, – велит Альфред. – Парни сами разберутся, – он смотрит на меня. – И хватит уже дурака валять, тебе уже тридцать, пора остепениться, сынок.

Альфред идет в гостиную, беря за руку жену, и ведет к дочерям. Кайлин улыбается мне и обнимает на прощание.

– Приходи почаще, братец, – просит она, целуя меня в щеку. – И Дани захвати с собой, – она подмигивает ей и отпускает меня.

Глава 5

– Куда мы едем? – интересуется Дани.

– К тебе домой, – я улыбаюсь ей.

– Но я думала… – она замолкает и уходит в себя. Складывается ощущение, что я ее ломаю морально своими отказами.

Я торможу возле дома ее отца и притягиваю Дани к себе. Она молчит в моих руках, а я провожу пальцами по ее волнистым волосам.

– Все мои женщины, – начинаю я, и Дани замирает. – были на одну ночь. Мне жаль это произносить, но до серьезного ни с кем не доходило…

– А Кейт? – Дани задает хороший вопрос. Я тяжело вздыхаю и заглядываю ей в глаза.

– Кейт ушла из моей жизни, и она не вернется, – говорю я.

Дани кивает.

– Ясно.

Я усмехаюсь, и она снова оказывается в моих объятиях.

– Ничего тебе не ясно, – произношу я. – Не хочу, чтобы ты стала девушкой на ночь.

Через полчаса я звонил в дверь Джонатана. И он открыл, живой и невредимый. Посмотрел на меня и прошел обратно в квартиру. Я вошел без приглашения, закрывая за собой дверь.

– Пиво в холодильнике, – услышал я брата из гостиной.

Взяв две бутылки, я пошел к нему. Он сидел в кресле, я сел напротив, кинув ему пиво.

– Я сразу понял, почему она так хотела поехать к Марго, – заговорил Джонатан.

– Но ты все-таки повез ее, – отвечаю я.

Джонатан включил настольную лампу и посмотрел на меня.

– Понял, что глупо ее удерживать. Она влюблена в тебя.

Я вздыхаю, не зная, что ответить.

– Почему ушла Кейт? – вдруг спрашивает брат.

– Она захотела семью, а я не был готов к таким кардинальным изменениям.

– А сейчас готов?

– Сегодня день откровений, – я усмехаюсь. Только в душе мне совсем не весело.

– Братец, ты понимаешь, что Даниэлла не просто хочет, она заслуживают семью и детей. Если ты ее бросишь, это сломает ее. Слышишь меня, Мартин?

– С каких пор ты стал таким глубокомысленным?

– На правду злишься?

– На себя, скорее, – я достаю сигареты.

– Когда ты уже бросишь?

Я игнорирую вопрос и закуриваю.

– Мартин, что произошло с родителями?

Я замираю.

– Ты никогда не рассказывал мне.

– Все, что нужно, ты знаешь.

– Мне уже не десять лет и я не ребенок.

– Нас там не было, Джонатан, и хватит вспоминать об этом, – рявкаю я.

– Как тебя легко довести в последнее время, – замечает брат. – И мы оба знаем причину…

– Почему вы с Кейт разошлись? – я хочу сменить тему и не думать о Дани в своих объятиях, или о пожаре в доме родителей.

Джонатан долго молчит прежде, чем ответить.

– Она называла меня глупым мальчишкой с такими же глупыми мечтами.

– У меня есть для тебя идея, – говорю я.

Джонатан почти залпом опустошает бутылку.

– Рассказывай.

– Предлагаю открыть филиал компании за пределами страны.

– Где именно?

– Где захочешь. Все будет на тебе, набор персонала, выбор места…

Джонатан застыл с удивленным лицом.

– Ты никогда не подпускал меня к фирме.

– Потому что папа говорил, что ты создан для большего, чем возиться с деревом.

Брат улыбается.

– Ты действительно доверишь мне филиал?

– Завтра жду тебя в офисе, – киваю я.

Джонатан хлопает ладоши.

– Спасибо.

– Ты заслуживаешь, – искренне говорю я.

Глава 6

Несколько дней проходят полностью в работе. Планирование нового филиала дело не из легких и я вымотан не только морально, но и физически. Наконец, решаем, что идеальным вариантом будет поездить по некоторым странам и посмотреть, где бы компания вписалась идеально. Провожаю Джонатана на самолет поздно вечером, потом на встречу к Дани, не видел ее пару дней и уже бешеный, как зверь. Страдает ли она также, как и я?

– Мечтатель, – хохочет Джон, глядя на меня.

– Я прошу тебя не гонять там, – говорю я, – следующего удачного раза может и не быть, а терять тебя я не хочу…

Брат обнимает меня, я хлопаю его по плечу и отпускаю.

– Обещаю, Мартин.

Мы стоим с Дани на берегу озера, медленно покачиваясь в такт музыке, что играет на территории отеля. Она мягко целует меня в щеку, я улыбаюсь в чувствах наслаждения.

– Здесь так красиво, Мартин, – говорит она. – Как ты нашел это место?

– Поставлял им мебель, когда они открывались пару лет назад. И, – я загадочно улыбаюсь, – интересное еще впереди…

На лице Дани любопытство.

– И что же это?

– Сейчас увидишь, – я поворачиваю ее спиной к себе и в этот момент мы слышим первый залп.

– Фейерверк! – радостно кричит Дани.

И мы оба смеемся ее детской манере радоваться. Становится ясно, почему они с Кайли так подружились. Через какое-то время мы уже стоим в толпе, все изумляются и смеются, я давно не чувствовал себя таким счастливым.

Дани поворачивается ко мне и прижимается к моим губам своими.

– Спасибо, – шепчет она.

– Еще чего-нибудь хочешь? – спрашиваю я.

Она кивает.

– Тебя.

О, это удар по больному. Слишком рано, и почему желание быть в ней такое нестерпимое? Почему мы не можем просто встречаться, как все остальные люди, без этой переливающейся через край похоти.

– Не сегодня, – говорю я и увожу ее от толпы.

Дани молчит, но когда мы проходим мимо здания гостиницы, она начинает говорить.

– Ты не хочешь меня.

Эти слова разжигают во мне гнев.

– Не хочу? – из глаз разве что искры не летят. – Дани, я пытаюсь сделать так, чтобы ты после секса со мной не чувствовала себя использованной.

– А такое возможно? Разве наши желания не схожи? Я хочу быть с тобой, я люблю тебя, – она смотрит на меня в ожидании ответа, а я застыл.

Знал, что все ведет к этому, но я не был готов ни тогда, ни сейчас. Я беру себя в руки и тащу Дани к машине. У нас еще будет время обсудить ее слова, но только не сейчас. Она не разговаривает со мной, а я полностью ушел в свои мысли. Что же мне делать? Что я чувствую к ней? Не хватает для любви одного «хочу», ох как не хватает. Не успеваю нажать на тормоз у дома ее отца, как Дани выскакивает из машины, громко хлопая дверью. Я смотрю ей вслед и задаюсь вопросом: Почему я такой кретин?