Текст книги "Детективное агентство «Баскин & Монтенья»: дело мусорщика (СИ)"

Автор книги: Schnizel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Находка ==========

Сверху мусорная свалка напоминает природное кладбище – прессованные в брикеты бытовые отходы укладываются огромными штабелями, похожими на туши издохших животных, облепленных деловито снующими насекомыми-падальщиками, роль коих выполняют мини-дройды на гусеничных платформах. Дройды собирают мелкий мусор и обеззараживают верхний слой грунта, тщательно зачищая окружающую территорию, но жители ближайшего к свалке микрорайона все равно постоянно жалуются на неприятные запахи и маслянистые выделения из открытых участков почвы.

Покалеченному армейскому DEX-у по имени Квазимодо подобные сравнения в голову не приходят – он методично осматривает с двадцатиметровой высоты окружающее пространство, отыскивая цель, и, зафиксировав, уверенным движением направляет туда синий ромбовидной формы флаер с оранжевой эмблемой единой муниципальной службы на обоих бортах.

Несмотря на новейшие технические разработки, утилизация мусора в условиях мегаполисов до сих пор головная боль для чиновников, и губернатор Пантеона не является исключением.

Планету освоили одной из первых, она входит в перечень пяти самых густонаселенных колоний. Методики терраформирования со временем совершенствовались, так что колонистам сравнительно недавно освоенных планет куда больше повезло с климатом и экологией, чем местным обитателям – колебания температур в пределах одного климатического сезона здесь порой достигают пятнадцати градусов по Цельсию, а погода может кардинально меняться в течение дня.

Вот и сейчас местное светило, потихоньку проваливающееся за горизонт, становится похожим на мутно-розоватый сплющенный диск, а из стремительно сгустившихся облаков накрапывает дождь. Киборг не обращает внимание на погоду, сосредоточившись на поставленной задаче – в десяти метрах от него виднеется завалившаяся набок безжизненная тушка одного из дройдов.

Держа ящик с инструментами наперевес, Квазимодо движется вперед своей вихляющей походкой, перекосившись на правый бок, перебирается через несколько развалившихся мусорных брикетов, но вдруг замирает, уловив какой-то едва различимый звук.

Несколько стремительных шагов в нужном направлении и источник звука обнаружен – детеныш ящероптицы, одного из немногих видов исконных обитателей планеты, переживших терраформирование, слабо шевелится, придавленный горой отходов из рассыпавшегося брикета и издает жалобный писк, больше похожий на скрип.

Киборг пристраивает ящик на свободный от мусора кусочек пространства и аккуратно освобождает птенца, не обращая внимание за крошечные игольчатые зубки, впившиеся в ладонь. Взлететь найденыш и не пытается – его левое крыло перебито и безжизненно свисает вдоль тушки. Стянув с головы форменное кепи, Квазимодо бережно укладывает туда пострадавшего словно в гнездо, попутно запуская поиск в инфранете на предмет ближайшей ветеринарной лечебницы.

А потом DEX случайно поворачивает голову чуть влево и натыкается взглядом на объект, которому здесь точно не место – полностью обнаженное человеческое тело, валяющееся среди отходов в позе сломанной куклы. Согласно данным от его сенсоров стопроцентно мертвое.

========== Игрушка ==========

– Ну что? Принес?

Воровато оглянувшись, долговязый востроносый парень в кепке и футболке с логотипами известной сети магазинов игрушек «Нэверленд» достает из спортивной сумки непрозрачный пакет и передает в руки Данди. Тот раскрывает пакет и вытаскивает наружу яркую коробку с изображениями мультяшных зверушек, но парень испуганно хватает его за руку.

– Эй, давай не здесь, а? Я только-только нашел работу, неохота вылетать. Могут подумать, что я занимаюсь перепродажей дефицитного товара.

Данди оглядывается вокруг, сканируя окружающее пространство. Торговый центр наполнен движением, звуками и миганием рекламных голограмм; нагруженные пакетами люди торопятся по своим делам, дети канючат игрушки и сладости, продавцы заняты покупателями, охранники лениво вертят головами по сторонам.

– Не дрейфь, никто на нас не смотрит. А камеры настроены фиксировать подозрительную активность, наша же активность на подозрительную никак не тянет. Я должен проверить товар, доверия к тебе мало, сам понимаешь.

Парень покорно кивает, втягивает голову в плечи.

Данди открывает коробку, вынимает белое пластиковое яйцо размером с большую кофейную кружку, и от его прикосновения яйцо меняет цвет, покрываясь серебристой рябью.

Идея электронных питомцев уже далеко не нова, кажется, она родом еще из то ли двадцатого, то ли двадцать первого века. А вот поди ж ты – питомец-вылупляшка авторства компании «Таками тойс», кажется, свел с ума всю детвору – первую партию буквально смели с прилавков, родители выстраивались в очереди в магазинах, пытались достать дефицитную игрушку любыми путями. Какое-то сверхчувствительное покрытие яйца, якобы центаврианские технологии, реагирующее на эмоции ребенка. Если яйцо регулярно держать в руках, греть и любить, в скором времени из него должен вылупиться электронный зверек, какой именно – остается загадкой до самого конца.

Удовлетворенно кивнув, Данди засовывает яйцо обратно в коробку.

– Вроде все в норме. Будем считать, ты выполнил свою часть сделки и теперь мы в расчете. Но если еще раз поймаю за подделкой жетонов – сдам копам.

Долговязый кивает с явным облегчением и уходит, а Данди спускается вниз по эскалатору, держа пакет под мышкой и попутно размышляя о том, что люди чертовски странные – с самого детства гоняются за миражами. Скоро «Таками тойс» выпустят вторую партию вылупляшек, удовлетворив дефицит, а потом игрушка выйдет из моды и про нее все забудут.

Пронзительный женский крик как будто на мгновение замораживает пространство – все замирают и оборачиваются в сторону источника звука.

– Вии-и-и-киии!!!

Данди оценивает ситуацию за доли секунды – маленькая фигурка в розовом комбезе со всех ног несется в сторону крутого спуска на технический этаж, а молодая женщина, видимо споткнувшись при попытке догнать ребенка, лежит плашмя на ворохе высыпавшихся из пакета покупок, отчаянным жестом вытянув руку вперед и вопит что есть мочи.

Как назло, ближайший охранник, кинувшийся на крик, слишком далеко, впрочем, как и все, кто мог бы остановить резвую беглянку.

Данди едва успевает – хватает малышку за капюшон толстовки с пушистыми заячьими ушами прямо перед спуском. Та заливисто смеется, обернув к нему круглую курносую мордашку, широко разевает рот; у нее розовые десны и ровный ряд молочных зубов, и это, должно быть, выглядит очень трогательно по человеческим меркам.

«Мы придем за вашими детьми…» – Данди вздрагивает, съеживает плечи, отворачивается от бормочущей благодарности подоспевшей мамаши, поднимает ворот куртки.

Мини-дроны службы безопасности мигрируют по торговому центру, снимая все на камеру. Сколько их было в том квадрате, где он спрыгнул с эскалатора, преодолев трехметровую высоту, и со сверхчеловеческой скоростью рванул к ребенку? Каковы шансы, что все это теперь зафиксировано и данные передадут в полицию, или спецслужбы?

Данди до сих пор приходится пользоваться человеческими документами, потому что законопроект о присвоении разумным киборгам гражданства только рассматривается, теоретически им предстоит сдавать экзамен на социальную ответственность, но критерии экзамена еще никто не разрабатывал, и сколько продлится вся эта бюрократия – кто знает.

Звонок комма прерывает его тревожные мысли; в знакомом глуховатом голосе старшего инспектора полиции Хасанова Сабира Идрисовича сдержанно-напряженные нотки.

– Данди, где тебя носит? Брут сказал, ты должен был появиться в офисе еще полчаса назад.

– Я поехал за подарком для Мадины, скоро буду. Что-то случилось?

– На мусорной свалке нашли тело, приезжай прямо туда, скину тебе координаты.

========== Творческий подход ==========

– Ну, что думаешь? –

Тощая фигура стоящего под зонтом старшего инспектора Хасанова, увенчанная растрепанной слегка вьющейся темной шевелюрой, кажется ниже из-за ссутуленных плеч; он многозначительно поводит бровями и, шмыгнув носом, поплотнее укутывается в шарф.

Из всей оперативной группы, что прибыла на место страшной находки, лишь он один знает, что низко склонившийся над телом убитой девушки Данди Баскин, гражданский консультант убойного отдела, не просто осуществляет визуальный осмотр.

Выпрямившись, Данди убирает намокшие волосы со лба и накидывает на голову капюшон. Прежде чем заговорить, он кидает беглый взгляд по сторонам, чтобы убедиться, что никто из снующих вокруг полицейских случайно не услышит их разговор.

– Ее долго держали связанной, примерно двое суток. Методично пытали и насиловали. Смерть наступила в результате асфиксии, но на обычное удушение это не похоже. Все это вам скажет судмедэксперт, только чуть позже. Но следов ДНК убийцы он точно не найдет – тело обработали промышленным антисептиком. «Беотан», или «Дармекс». Судя по более ярко выраженной нотке яблочной эссенции в составе ароматизатора, скорее «Беотан». Красноватые пятна и шелушение на коже от него, от него же волосы стали сухими и очень ломкими. Если бы это сделали при жизни, то у жертвы наступила бы сильная аллергическая реакция.

– Это все сухие факты и первичный анализ. А как насчет выводов? Помнишь, мы с тобой обсуждали творческий подход к делу?

Данди задумчиво хмурится, перекатываясь с носка на пятку. С тех пор как Сабир Идрисович взял их с Брутом под свое крыло, его дедуктивные способности изрядно улучшились – он уже не ощущал себя машиной для сбора данных, он старался рассуждать как человек, подключать воображение.

– Девушка совершенно точно не проститутка, не эскортница и не из светской тусовки, скорее самая обычная студентка. Не из тех, кто имеет привычку таскаться по злачным местам и знакомиться с кем попало. Маникюр давнишний и самый простой, стрижка не модная, по фигуре не скажешь, что она часто посещала тренажерный зал, никаких следов пристрастия к эстетической медицине. Словом – не самый распространенный выбор жертвы в преступлениях на сексуальной почве.

– Полагаешь, тут может быть иной мотив?

Передернув плечами, Данди машинально сует руки в карманы.

– Полагаю, что не стоит ограничиваться одной версией. Когда изучим ее окружение, возможно что-то прояснится. И нужно допросить того, кто нашел тело. Он еще здесь?

DEX, одетый в оранжевую рабочую униформу, с первого взгляда вызывает чувство жалости – скособоченная фигура, одна нога короче другой, левая половина лица и головы обезображена шрамом от ожога, на правой неровно топорщатся кустики пегих волос. Он стоит под дождем совершенно неподвижно, прижимая обе ладони к груди, где его куртка странно топорщится.

Киборг добросовестно пересказывает вновь прибывшим о том, как нашел тело, явно не в первый раз, потом робко переступив с ноги на ногу, спрашивает с надеждой:

– Можно мне теперь идти? Нужно отремонтировать ему крыло.

И вынув из-за пазухи завернутого в кепку пригревшегося птенца ящероптицы, показывает детективам.

– Бедолага, – вздыхает Сабир Идрисович по дороге к служебному флаеру, – досталось по жизни ему изрядно.

– Ему повезло больше чем многим другим – он жив, осознает себя как личность, он не чья-то игрушка, он работает на коммунальную службу и получает зарплату, которой может распоряжаться, отчитываясь только перед своим опекуном.

Старший инспектор искоса кидает на Данди проницательный взгляд узких серо-голубых глаз.

– Как думаешь – киборг способен совершить такое убийство?

Тот мотает головой.

– Я уверен что нет. У большинства киборгов уровень развития подростков, они еще не дозрели до такой изощренной жестокости.

– Даже такой киборг как ты?

Данди криво усмехается.

– Таких как я единицы. И даже такому как я надо было бы сильно возненавидеть эту девушку, чтобы убить ее … вот так.

========== Я спешу, я тороплюсь ==========

– Давай, пшел! – решетчатая дверь за спиной Брута захлопывается и тут же раздается едва слышное гудение – проволочная ограда, отделяющая арену от зрительских трибун, во время боя всегда под напряжением. Наверняка оно для киборга не смертельное – слишком велика вероятность, что кто-то из бойцов поджарится, случайно на нее наткнувшись, и испортит зрителям удовольствие, но достаточное, чтобы удержать их внутри.

Измельченная галька хрустит под подошвами его ботинок; спустя несколько неторопливых шагов, что отделяют его от середины арены, вялый гул на трибунах превращается в слитный оживленный гомон, перемежающийся отдельными криками и улюлюканьем.

Противник Брута дожидавшийся его вот уже какое-то время, проводит первичное беглое сканирование враждебного объекта и переходит в боевой режим.

«Ну, привет, Банни, – думает Брут, – наконец-то я тебя нашел».

На зайку широкоплечий русоволосый DEX с армейской стрижкой ёжиком, резкими чертами лица и шрамом на щеке похож примерно как Теодор Лендер на солистку балета, но у его опекунши весьма своеобразный подход к выбору имен.

«Запрос доступа»

Брут ждет, тянет время, медленно, очень медленно расстегивая стесняющую движения тяжелую, зато модную, куртку из искусственной кожи.

«Доступ предоставлен»

Вырвавшийся у Брута вздох облегчения легкий, почти незаметный – драться всерьез с другим DEX-ом которого ни в коем случае нельзя убить, или покалечить, задачка из серии невыполнимых.

«Привет, Банни, меня зовут Брут, я частный детектив. Нас с напарником наняла Мириам, которая очень переживает и хочет поскорее увидеть тебя дома живым и здоровым. Что скажешь? Хочешь попасть домой?»

Светлые словно опаленные брови его противника сходятся на переносице, нарушая кукольную неподвижность черт.

«Ты зря сюда пришел. Отсюда не выбраться, я уже пробовал. По периметру здания стоят «семерки», у охранников глушилки. Нет никакой возможности послать сообщение – внешняя связь заблокирована. Нам придется драться, потому что так просто умирать я не собираюсь. Эти люди обещали отпустить меня если выиграю три боя подряд».

«Приятель, ты вроде разумный киборг – у тебя и мозги работают, и процессор тебе в помощь. Неужели ты всерьез думаешь, что тебя отпустят? Ты знаешь где находится арена для подпольных боев, ты видел лица этих людей. Думаешь они станут рисковать и сдержат свое слово? Правда думаешь?»

Пара секунд заминки; шум на трибунах нарастает, выкрики становятся раздраженными, а арбитр звонко колотит дубинкой по стыкам на ограждении, побуждая бойцов поскорее начинать шоу.

«Ты, я так понимаю, в отличие от меня очень умный. – Ироничный тон вполне ощущается даже по киберсвязи. – У тебя есть план?»

«Если бы у меня не было плана, я бы сюда не заявился. Потому что я тоже не собираюсь просто так тут умирать. Не отключайся, будем действовать синхронно».

Брут, все это время медленно освобождавшийся от своей куртки, отбрасывает ее в сторону, оставшись в открытой майке, и картинно поигрывает мускулатурой. Зрелище производит впечатление – гул чуть стихает, а по рядам зрителей ползет тревожный шепоток. В криминальной среде татуировки, выдающие принадлежность к могущественному мафиозному клану, узнаваемы многими. Он породил легкую тревогу, и это ему на руку – тревога при определенном стечении обстоятельств легко перерастает в панику. Разумеется, организаторы боев теперь не рискнут держать его живым еще хотя бы какое-то время, утилизируют сразу после окончания этого поединка, если он поединок переживет. Впрочем, он и так не собирался тут задерживаться.

Брут переходит в боевой режим, и они с Банни кидаются друг на друга с нарочитым азартом – атакуют, уворачиваются от ударов, совершают прыжки с переворотами и прочие эффектные акробатические номера, заставляя зрителей подвывать от восторга. Реальный же открытый бой между двумя DEX-ами выглядел бы куда менее эффектно и длился бы от нескольких секунд до минуты.

Никто не замечает, что бойцы в процессе перемещаются все ближе и ближе ко входу. Атаки Банни становятся более яростными с каждой секундой, кажется, он загоняет Брута в угол, заставляя отступать все ближе к ограждению, тот уже едва уклоняется от ударов в тесном пространстве между противником и чуть вибрирующими от электричества прутьями решетки.

А затем внезапно оба синхронно прекращают атаки и резко развернувшись одновременно бьют кулаками по датчикам электронного замка – Брут по верхнему, а Банни по нижнему. Замок искрит, резкий запах горелой изоляции бьет по ноздрям всем, кто находится поблизости.

В следующую секунду воцаряется хаос – охрана кидается к распахнувшейся двери, арбитр рвет из-за пояса глушилку и судорожно жмет кнопку. Излучение радиусом полтора метра заставляет Банни мгновенно скорчиться и рухнуть навзничь, прижав пальцы к вискам и одновременно случайно вырубает подоспевшую «семерку» из охраны. А Брут ко всеобщему ужасу остается на ногах – молниеносным почти неуловимым движением вырывает у арбитра глушилку и тут же ловко прикрывается его телом от двух выстрелов из бластера. Воспользовавшись его же оружием, со снайперской точностью снимает стрелявших и отбрасывает за ненадобностью человеческое тело с двумя обуглившимися дырками в груди.

Пару секунд Брут стоит неподвижно с глушилкой в левой руке и бластером в правой, сканируя пространство на предмет новых угроз и не обращая внимание на вопящих и разбегающихся как тараканы зрителей, которые в панике сбивают друг друга с ног.

Да уж, усовершенствованная Збышеком антиглушилка, которую можно замаскировать под любой аксессуар, реально незаменимая вещь.

Развернувшись, он взваливает Банни на плечи и неторопливо движется к выходу.

Снаружи промозгло, пахнет дождем, и Брут во всех смыслах ощущает свободу – действие блокирующего внешнюю связь устройства ограничивалось пределами заброшенной фабрики, принадлежавшей «DEX-компани» где проводились нелегальные кибер-бои.

На внутреннем табло всплывают семь непринятых вызовов от Данди и восемь сообщений разного рода тревожности. Новый сигнал поступает спустя пару секунд; тон у напарника взвинченный до крайности даже по киберсвязи.

«Совсем совесть потерял – пропал с концами, связь отключил! Я уже у Хасановых, все тебя ждут, особенно Мадина. Ты забыл что ли о ее дне рождения?!»

«Не кипятись. Я нашел нашу пропажу. Ты был прав – Банни похитили организаторы подпольных боев».

«Ты что – сунулся туда в одиночку?! Где твои мозги?! Нельзя на полдня одного оставить, чтобы ты не нашел приключений на свою идеальную задницу!»

«Рад, что ты такого высокого мнения об этой моей части тела. Я сейчас завезу блудного киборга Мириам и приеду. Ждите».

Спустя пол часа их с Данди потрепанного вида старенький спидер ловко занимает последнее место на парковке перед кондитерской известной сети, а спустя четверть часа Брут выходит оттуда с коробкой пирожных, перевязанной ярко-красной ленточкой.

Банни уже не лежит на заднем сидении, скорчившись в позе эмбриона – приподнявшись на локте, разминает кисти рук. Его процессор только начал перезагружаться после отключки, а от неуправляемых имплантов тяжелеют и немеют мышцы.

На коробку он глядит понимающе.

– Хозяйке?

Брут чуть приподнимает уголки губ; в его органической памяти внезапно всплывают карие, похожие на вишни глазищи с длинными ресницами, глядящие на него по-взрослому серьезно.

«Когда я вырасту – выйду за тебя замуж. Вот».

Он качает головой и отвечает неожиданно для себя самого.

– Нет. Не хозяйке. Невесте.

========== Девочка и злой волшебник ==========

– Пришееееел!!!!

Мадина запрыгивает на высоченного DEX-а с ловкостью кошки – ей уже семь, по физкультуре у нее высший балл.

– Ну-ну, аккуратнее! – притворно ворчит Сабир Идрисович, который выглядит по-особенному домашним и уютным в вязаной кофте и яркой футболке со смешной мультяшной рожицей, – не поломай мне боевого киборга!

Рафик со снисходительным выражением на круглой веснушчатой физиономии ждет своей очереди поздороваться – ему почти четырнадцать, запрыгивать кому-то на шею несолидно. Хотя в те моменты, когда Брут поднимает его на вытянутых руках и вертит будто мельницу, парень просто в восторге.

Данди наблюдает со стороны – для основательной беседы на тему того, что все действия нужно согласовывать с напарником, еще будет время. Видя, что Брут уже разулся и вручил сидящей у него на плечах Мадине коробку с пирожными, он отступает вглубь комнаты и случайно задевает декоративный треножник с посудой и статуэтками в восточном стиле. Чашка, стоящая посередине, издает негромкий звон, чуть подпрыгнув на блюдце и невольно вызывает у него воспоминания годичной давности. Тогда он впервые переступил порог этого дома.

Это было сделано нарочно – та самая чашка, про которую Сабир Идрисович только что рассказывал целую семейную историю, подчеркнув ее особенную, ни с чем несоизмеримую ценность, словно в замедленном кадре, падала вниз. Данди на одних инстинктах подхватил ее у самого пола, продемонстрировав совершенно нечеловеческую реакцию. Впоследствии он оправдывал свой порыв тем, что неделя выдалась тяжелой, и спал он урывками.

Собственная ладонь с чашкой отпечаталась на сетчатке глаз стоп-кадром – каждый цветок, каждая загогулинка. И абсолютное понимание в глазах человека напротив – узких, продолговатых, серо-голубых.

Что он тогда нес? Какую-то ерунду.

– …Вы хотели меня разоблачить настолько сильно, что рискнули собственными детьми? Они вон там, за стеной, в двух шагах! Вы притащили сорванного киборга в свой дом – вы совсем спятили?! Другого места не нашли?!

И тогда старший инспектор Хасанов начал смеяться. Смеялся он долго, со вкусом, так, что слезы на глазах выступили. Потом вытер их рукавом, странно сдавленно кашлянул и произнес:

– Извини. Я сейчас просто оценил иронию ситуации – сорванный киборг упрекает меня в том, что я плохой отец и пренебрегаю безопасностью детей. А ты оценил? Я вообще плохо представляю себе на что способен, а на что не способен сорванный киборг. Вернее, разумный киборг. Сталкивался с такими всего пару раз. А ведь ты совершенно точно не DEX…

Данди закатил глаза.

– Вы полный идиот. Или самый умный и коварный человек из тех, кого я знаю. За исключением одного.

Глаза напротив чуть сузились, взгляд стал острым как игла.

– Расскажешь мне о нем?

Данди словно ушатом холодной воды окатили, и собеседник это почувствовал.

– Прости. Я не лезу в твою жизнь. Но ты спас мою, благодаря тебе мои дети не остались круглыми сиротами, ты же в курсе насчет моей жены. Я тебе обязан. Вам обоим. И хочу отплатить.

Данди машинально кивнул; цифровая память услужливо подкинула кадры темных немых оконных проемов с отражающимися в сверхпрочном стекле местными природными спутниками – один выщербленный круг и полумесяц; топот бегущих ног, запах крови, и то, как он вышел на связь с Брутом.

«Встреча с информатором сорвалась, его выследили и убили. Тут подвернулся некстати полицейский, он ранен. Нас окружили, у них по меньшей мере, одна «шестерка». Высылаю координаты, вытаскивай нас».

Сломанный барный стул, летящий в оконный проем, брызги осколков. Прыжок на крышу соседнего здания – на грани мощности имплантов, с обмякшим человеческим телом на плечах.

«Старший инспектор… Сабир Идрисович, не отключайтесь! Откройте глаза! Вот так… Держитесь…!»

Лучше бы он тогда отключился, ей-Богу.

Потом кошки-мышки с преследователями, появление Брута в последний момент в лучших традициях боевиков. Суета, беготня, полицейские сирены. Досадливая мысль, что свою частную детективную деятельность он начал не особенно удачно и, скорее всего, им с Брутом в ближайшее время придется сменить место дислокации.

– Йу-хууууу! Брут, ты лучший! – Мадина жадно ощупывает игрушечное яйцо, подрагивающее под ее пальцами и светящееся серебристо-розовым.

Тот лишь поднимает бровь.

– Вообще-то это заслуга Данди. Он умеет доставать дефицитный товар. А подарок от нас двоих лишь потому, что он так решил.

Мадина забирается на поручень кресла, благодарно чмокает Данди в щеку.

Нет, он не завидует. Брут почти всегда и у всех вызывает симпатию, такой уж он есть. Что с этим поделаешь? Его самого создали быть невидимкой – он и есть невидимка. Неяркий, невыразительный, незаметный. Такой уж он есть. Они разные. Как люди.

Данди почти не ощущает вкуса еды с праздничного стола; автоматически поддерживает беседу. Улыбается в ответ на проницательно-обеспокоенный взгляд Сабира Идрисовича. Дует на слишком горячий чай, смеется шутке Рафика. Ему наверняка станут задавать вопросы, но к счастью не сейчас.

– Ну Мадииии, тебе же семь! – Насмешливо тянет Рафик. – Ты сама читаешь уже года три, ты ходишь в школу. И просить папу почитать сказку?! Ты серьезно?!

Пирожные съедены, как и праздничный ужин, на завтра намечается визит Мадининых одноклассников. Она капризно выпячивает нижнюю губу, в ее больших карих глазах-вишнях почти слезы.

– Да! Я хочу! Пусть папа почитает про девочку, Луненка, Мишку и злого волшебника! И пофигу, что ты думаешь, Раф! Это МОЙ день рождения!

– Я готов послушать. – произносит Данди совершенно искренне.

– И я! – тут же откликается Брут.

В самом деле – из всего пласта человеческой литературы, детская вызывает у них обоих больше всего эмоций и дает больше всего информации. Особенно в поэтической форме, когда строфы запоминаются сразу после прочтения, совершенно без участия цифровой памяти. Данди пробовал читать какие-то взрослые стихи – получалось ловить отдельные образы органической частью мозга, насильственно отрезая логику и структуру. С детскими было проще.

Добродушно улыбаясь, Сабир Идрисович берет с полки одну из книжек в чуть растрепанном переплете, открывает, вопросительно обводит глазами присутствующих.

Данди, Брут и Мадина глядят с ожиданием; Рафик иронично поводит бровями, но не исчезает в своей комнате и не утыкается в планшет – пристраивается на диване рядом с Брутом, принимает самый что ни на есть независимый вид.

Кашлянув, Сабир Идрисович приступает к чтению. Тембр его голоса и интонации как нельзя лучше подходят сказкам, и Мадину можно понять – это куда интереснее, чем читать самой.

Все, что Данди усвоил после прочтения некоторого количества детских книжек – для человеческих детей придумывается особый мир. Его не стоит путать с реальностью, он предназначен для того, чтобы человеческие дети максимально безболезненно перешли в мир взрослых. Им придумывают в качестве друзей часто совершенно фантастических существ.

Глядит Луна в окошко

А луч ее дрожит

И лунною дорожкой

По зеркалу бежит

Бежал, бежал – и на пол

Вдруг спрыгнул, как живой

Нескладный, косолапый,

С ушастой головой,

Как спички, руки тонкие,

Картофелинкой нос,

Малюсенький мальчонка,

До кошки не дорос…

Или оживляют детские игрушки.

– Давай поплачем вместе

Сказала, – ты и я

И лунный мальчик в кресле

Заплакал в три ручья

И тут-то странный шорох

Послышался в углу

Зашевелился ворох

Игрушек на полу

И вышел к детям бурый игрушечный медведь

– Молчать! сказал он хмуро

Довольно вам реветь

А еще для детей специально придумывают злодеев. Теоретически они предназначены для подготовки детей к трудностям жизни, хотя, по мнению Данди, злодеи из детских книг и фильмов со своей задачей совершенно не справляются.

…и ветер как-то раз

В лесу посеял семя,

Чуть видное для глаз.

В дождливую погоду

То семечко взошло

И деревом-уродом

До неба доросло.

Раздался голос страшный:

«Вот я вас всех сейчас!»

И глянул глазом красным

Волшебник Одноглаз.

Несмотря на отсутствие логики и странных персонажей, сказка Данди понравилась. По пути домой он шевелит губами, повторяя про себя отдельные строчки. Рифмованные словесные конструкции такие привязчивые.

Брут по-видимому тоже вертит историю в голове, потому что произносит вдруг:

– Этот Одноглаз в точности как хуонс с Брауни-2. Деревья там почти разумные, я про них читал, давно еще. Сказка была написана задолго до колонизации – откуда автор знал про хуонсов?

Данди чуть приподнимает уголки губ.

– Автор и не знал. Просто у людей богатая фантазия.

– Это хорошо наверное – иметь богатую фантазию. Мне в ОЗК как-то дали задание – придумать и нарисовать что-то, чего я раньше не видел. А я не смог.

– Люди тоже далеко не все умеют придумывать то, чего никогда не видели. Если тебя это утешит.

========== Подозреваемый ==========

«Гребанный ублюдок! Мразь! Ты сдохнешь, сдохнешь…! Хотя сдохнуть это слишком милосердно! Я заставлю тебя почувствовать то, что чувствую сам, клянусь…!»

Сабир Идрисович останавливает запись и выделенное крупным планом лицо человека на голоэкране застывает в гримасе ненависти.

– Вспомнили, мистер Грунски? Это вы в зале суда два года назад.

Карел Джордан Грунски, сидящий в допросной напротив инспектора и незаметной тенью пристроившегося в углу Данди, хмыкает, глядит исподлобья, ссутулив плечи. Расплывшийся, грузный, с резкими чертами лица, широким кривым ртом, зачесанными назад бесцветными волосами и светлыми глазами навыкате, он, кажется, буквально излучает раздражение, гнев и неприязнь.

«Крайне неприятный тип» – думает Данди отстраненно, тогда как его сенсоры монотонно фиксируют состояние допрашиваемого – изменение сердечного ритма, потоотделение, реакцию зрачков, мелкую моторику.

– И на что вы намекаете, позвольте спросить?!

Сабир Идрисович чуть склоняется вперед, сверля собеседника взглядом.

– Просто хотелось бы уточнить, что вы имели в виду, произнося фразу «я заставлю тебя почувствовать то, что чувствую сам». Вы тогда потеряли сына, можно понять ваш гнев. За злые слова нет уголовного наказания, даже если расценить их как угрозу. Но теперь дочь доктора Рэнда мертва, – инспектор переключает проектор, выводя на экран накрытое до подбородка тело девушки и приближая ее лицо крупным планом. – Её звали Лидия, вчера ей должно было исполниться девятнадцать. Безусловно, ее отец чувствует сейчас то, что чувствовали и чувствуете вы. А учитывая тот факт, что ваш служебный флаер засекли камеры наблюдения вблизи свалки, где нашли тело, у нас есть веские основания пригласить вас в участок и задать пару вопросов.

Грунски поднимает голову и несколько секунд сверлит инспектора тяжелым взглядом.

– Веские основания говорите… У вас не было веских оснований наказать мерзавца, который ради личной выгоды принес в жертву моего ребенка, его оправдали «за недостаточностью улик». Если у вас есть дети, вы можете напрячь фантазию и поставить себя на мое место. Теперь вы еще и пытаетесь пришить мне убийство. Чертовы ублюдки легавые…

***

В коридоре Сабир Идрисович шумно вздыхает полной грудью, будто там, в допросной, ему не хватало воздуха, вопросительно глядит на Данди.

– Ну что? Из потока отборной ругани удалось что-нибудь извлечь? Его можно хоть сейчас упечь за оскорбление при исполнении, но…