Текст книги "Дело о «сломанных крыльях» (СИ)"

Автор книги: Schnizel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Новости били прямиком под дых, так что пару секунд Дирк провел в попытках восстановить дыхание и подавить наползающую откуда-то из темных глубин удушающую панику. Это была, пожалуй, наихудшая передряга из всех, в которые он попадал за последние годы. Потому что нет ничего хуже, чем оказаться в руках дорвавшегося до власти тупого, жестокого и амбициозного мудака. Лучшее, что он мог сейчас сделать – не спорить и не сопротивляться, тянуть время и пытаться сбить своего допросчика с толку.

Он, наконец, сделал вдох, облизнул губы.

– Послушайте… Я… я понимаю, вы главный. Да, вы главный. Но я вправду не знаю… Я вижу эту… девушку третий раз в жизни, и первые два раза она пыталась меня прикончить, так что у меня нет никаких причин ее выгораживать. Но я понятия не имею, как ее убить.

Дирк смотрел прямо в глаза Фридкину. Он попытался вложить в голос всю искренность, на которую только был способен. Фридкин нахмурился, задумчиво почесал дулом переносицу. Дирк буквально слышал, как со скрипом ворочаются плохо смазанные шестеренки в его мозгах.

– Ответ неверный. Моему боссу не нужны объяснения и оправдания, ей нужны результаты. Не будет результатов – вас всех тоже не будет. Тебя в первую очередь. Не знаешь ответ на вопрос, как ее убить – значит, должен найти ответ. Сейчас я тебе покажу кое-что.

Взявшись за ручки кресла, Фридкин развернул Дирка лицом к висевшему на стене монитору и запустил видеозапись, сделанную, судя по качеству, не для художественного просмотра, а исключительно для отображения визуальной информации. Люди в камуфляже брали в кольцо желтое такси с двумя пассажирами. Учитывая количество солдат, участвующих в операции, и особенно наличие танка, выглядело это все до смешного гротескно. Дирк увидел, как девушка вышла из машины и подняла камень с земли–другого оружия у нее явно не было. Размахнувшись, она запустила импровизированный снаряд в сторону танка. Что-то грохнуло, все заволокло дымом, а через пару секунд экран пошел рябью, и запись оборвалась.

– Ну? Видел? Самое отвратное здесь то, что мне придется писать отчет. А я понятия не имею, что писать, разве что как я ненавижу отчеты. – Судя по тону и выражению лица капрала, его скорбь была неподдельной и глубокой. – Есть какие-нибудь идеи?

– Хм…– Брови Дирка сошлись на переносице, губы поджались, а глаза лихорадочно загорелись – похоже, детектива озарила гениальная мысль. – Согласно теории вероятностей шансов на то, что камень угодит прямиком в дуло танка и заклинит его намертво, а снаряд во время выстрела сдетонирует внутри машины и взорвет ее, один на миллион. Но… Похоже, эта девушка каждый раз срывает джек-пот во всем, что касается теории вероятностей. Разве что, – чуть повернув голову, он вновь поймал взгляд Барт и улыбнулся ей одними глазами, – за исключением тех случаев, когда она пытается сделать что-то неугодное Вселенной. Например, убить кого-то, кого не должна убивать.

Та приподняла левую бровь и хмыкнула, явно приняв его слова к сведению. Выражение лица капрала сделалось кислым, будто он съел лимон.

– Бла-бла-бла… Я не понимаю, что ты там бормочешь.

Дирк обернулся к нему с сияющей физиономией, явно на время позабыв, где находится и с кем разговаривает.

– Нет, это же потрясающе! Почти так же круто, как машина времени и переселение душ! Она живое доказательство воли Вселенной, как и я, впрочем, но куда более наглядное. Мне приходится постоянно убеждать кого-то во взаимосвязи всего на свете, а тут можно просто показать и … – он осекся, будто поперхнувшись воздухом, когда в одну секунду осознал, что, кажется, сболтнул лишнего.

Фридкин глядел на него в упор, и отсутствию мысли в его глазах мог позавидовать даже зомби.

– Так ты скажешь, как ее убить, или мне прострелить тебе колено?

– Никак, – во взгляде Дирка светилось торжество, явно неоправданное, учитывая его положение. – У вас не получится. Здесь задействованы силы куда более могущественные, чем ЦРУ и правительство.

– Так, – капрал тяжело вздохнул, словно ему предстояла сложная и неприятная работа. – Придется перейти к третьей стадии. Иначе никак.

Лишь самый первый удар пришелся в лицо– Фридкин явно не желал портить внешний вид жертвы. Остальные удары попадали в самые чувствительные точки тела, а напоследок стальные пальцы капрала сомкнулись на многострадальном правом плече, заставив Дирка на секунду отключиться.

Потом его будто вытолкнуло из темноты; мир казался грязно-размытым, будто трупик насекомого, размазанный по стеклу. Он слышал свое собственное сиплое дыхание и пульсирующий шум в ушах. Мир перевернулся с ног на голову, треснул и надломился. Со Вселенной что-то было категорически не так, неправильно, криво. Надо было лишь понять, что именно. Точно! Его миссия – это всегда разгадка, поиск решения. Надо найти решение. Надо найти…

Его снова усадили в кресло и выплеснули стакан воды в лицо. Дирк разлепил мокрые веки, слизнул с губ воду, оказавшуюся до странности соленой. Глядя капралу в глаза, растянул губы в улыбке.

– Готов поспорить, в детстве ты любил отрывать крылья бабочкам и ножки жукам. А в школе лупил ребят помладше. Я прав?

Сказал – и замер с приклеенной на лицо улыбкой, изо всех сил стараясь не сорваться в истерику, когда Фридкин приставил дуло пистолета к его колену и начал монотонный отсчет с десяти до одного. На цифре восемь входная дверь открылась, и на пороге появилась стервозного вида дамочка в деловом костюме с холодным «рыбьим» взглядом водянисто-голубых глаз.

– Достаточно, капрал.

Тот мигом убрал оружие в кобуру, вытянулся в струнку и, не мигая, уставился в одну точку.

Дамочка мельком глянула на Барт, а Дирка обошла вокруг, оценивающе осмотрев со всех сторон, будто он был товаром, который можно выгодно продать.

– Итак, проект «Икар». Приятно познакомиться. Я полковник Уилсон, мне поручили разобраться с подразделением «Черное крыло». Рада сообщить, что мы, наконец, нашли тебе достойное применение. Всем вам.

– Вы…– Дирк сглотнул комок в горле, покачал головой.– Вы понятия не имеете, что творите.

Она приподняла уголки рта, но глаза оставались при этом по-рыбьи холодными.

– Ошибаешься. Ты многое пропустил за пятнадцать лет. Ты ведь тогда был еще ребенком. Что ты мог понимать в происходящем?

– Больше, чем вы способны…

В комнату вошел еще один человек, и Дирк осекся на полуслове да так и застыл, практически ощущая, как волосы на голове становятся дыбом. Хотя ничего пугающего не было в облике пожилого, высокого и чуть сутулого мужчины с профессорской бородкой и овальными очками, слегка похожими на старинное пенсне.

Уилсон обернулась к вошедшему, многозначительно глянула на часы.

– Да-да, знаю, я опоздал. Чертовы пробки. Мне, знаете ли, никто не выделил персональный вертолет.

Уилсон лишь глаза закатила.

– Я не стану вас отчитывать, профессор Штоллер, вы не школьник, опоздавший на урок. Итак, вы готовы сделать заключение?

– Разумеется.

Тот, кого Уилсон назвала профессором Штоллером, сперва шагнул к Барт, приподнял её голову за подбородок и едва успел отдернуть руку от впустую клацнувших зубов.

– Ай-яй-яй, ничуть не изменилась, все такая же непоседа. Полковник, полагаю, за здоровье этой юной леди нам не стоит опасаться. Ну-с, кто у нас там еще. Здесь, как я вижу, дела обстоят похуже, – он остановился перед Дирком, глянул на него, склонив голову набок, с почти отеческой теплотой. – Здравствуй, Свлад. Рад тебя видеть. Ты вырос и превратился в славного молодого человека, наверняка очень одаренного.

Дирк молчал, стиснув зубы и изо всех сил стараясь скрыть предательскую дрожь. Когда Штоллер открыл принесенный с собой старинного вида саквояж, он невольно дернулся. Но Штоллер всего лишь вынул фонендоскоп, вставил его наконечники в уши и, приставив головку к груди Дирка, принялся как ни в чем не бывало сосредоточенно слушать.

Тот замер, невольно задержав дыхание. Он пытался справиться со своей реакцией на присутствие этого человека, но тщетно. Штоллер прекрасно слышал, что его сердце колотится как бешеное, видел, как он потеет, и зрачки у него наверняка размером с радужку. Дирку было не только до чертиков страшно, но и отчего-то мучительно стыдно.

– Мне не нравится его состояние. Я не могу гарантировать, что без отдыха и лечения он будет в норме к назначенному сроку.

– Хорошо, профессор. Как скажете.

Дирк вернулся в свою камеру словно в тумане, мешком свалился на койку. Его трясло, все тело ломило. Камера была пуста. Наверняка клоун ему приснился. Все из-за той дряни, что ему вкололи в фургоне. Вот черт. Надо срочно придумать, как отсюда выбраться. Надо придумать… Машинально он сунул руку под матрас, не ожидая там ничего найти. Но пальцы наткнулись на маленький пузырек с пилюлями, и в голове всплыло воспоминание: «Слушай, раз ты должен мне помогать, то раздобудь мне обезболивающее, а. Сумеешь?». Он вынул пузырек и долго глядел на него, ощущая, как внутри потихоньку оживает надежда.

========== Вопросы и ответы ==========

Полковник Риггинс появился в особняке уже под вечер. Обычный такой седоусый дядечка, в котором и не заподозришь сотрудника спецслужб; он скорее напоминал школьного учителя (так подумал Тодд) или детского врача (так подумала Фара, которую в детстве отец водил к пожилому усатому дантисту).

Риггинс неторопливо огляделся по сторонам, встретился взглядом с каждым из присутствующих. Бестрепетно выдержал взгляд Мартина, который почти любого мог заставить отвести глаза. Мартин стоял у стены и вертел в пальцах каминную кочергу с ловкостью фокусника, так что в какой-то момент она превратилась в смазанное круглое пятно. А потом резко остановил вращение, крепко стиснул свое оружие в кулаке и, отделившись от стены, шагнул вперед и мотнул головой в сторону гостя.

– Зря вы его впустили. Я сваливаю. С этим типом я вести дела не собираюсь.

Риггинс пожал плечами и шагнул в сторону, освобождая проход к двери.

– Это твой выбор, Мартин – уйти или остаться. Задерживать тебя я уж точно не собираюсь. Хотя бы потому, что просто не смогу физически. К тому же, я больше не в подразделении «Черное крыло», меня отстранили. У меня нет никаких причин ограничивать твою свободу. Но я заметил вот что – ты знал, что я приду, и мог уйти раньше. Но ты этого не сделал. И я догадываюсь почему.

Фаре показалось, или лицо непрошибаемого лидера Буйной троицы в самом деле болезненно дернулось?

– Ты умеешь складно болтать, мужик. Всегда умел. Только вот слова – это дым.

Риггинс поджал губы, скорбная морщинка обозначилась у него между бровей.

– У тебя нет причин мне доверять. Никому из вас. В свое время я надавал множество обещаний, большую часть из которых сдержать не удалось. Но теперь… Теперь, наконец-то, у меня есть шанс сделать все правильно.

Шагнув к комоду, где в ряд стояли семейные фото Спрингов в рамках – Патрик с женой в подвенечном платье, они же с совсем крошечной Лидией, слегка подросшая Лидия на качелях и так далее – он взял одно из них и приблизил к лицу. На фотографии Патрик стоял бок о бок с темнокожим мужчиной массивного телосложения.

– Кассиус Блэк, да? Вторая дивизия корпуса морской пехоты США, шестой полк.

У Фары в буквальном смысле отвисла челюсть.

– Откуда вы?..

– Мы служили вместе в семьдесят восьмом, правда, недолго и близко не сходились. Но я его запомнил. Знаете, как говорят? «Мир тесен». Я тоже так говорил. Раньше. Но на самом деле мир не тесен, он необъятно огромен. Просто все в нем взаимосвязано. Я пришел к этому после смерти своей жены. Она погибла через три года после нашей свадьбы, внезапно, трагично и настолько нелепо, что первое время я не мог поверить в случившееся. Попала под колеса собственного автомобиля, просто забыла поставить его на ручник, такая вот глупость. Я застал ее еще живой, она все бормотала и бормотала что-то, какую-то околесицу, как мне тогда казалось. Все время повторяла цифры – «двенадцать двадцать семь» и говорила «открой люк, открой люк». Ни малейшего смысла я не уловил. Будь я человеком глубоко религиозным, потерял бы веру, наверное, но я просто отчаялся и разочаровался. Спустя три года меня подключили к операции по уничтожению международной подпольной сети торговцев детьми. Операция длилась года полтора и закончилась успешно – большую часть преступников либо уничтожили, либо упекли за решетку. Но последняя партия «живого товара» пропала бесследно, и мы буквально с ног сбились в попытках разыскать детишек, чьи шансы выжить уменьшались с каждым уходящим часом. Помню, мы прочесывали свалку старых авто. Громадная территория, тысячи мест, где можно устроить тайник. Мало кто уже верил в успех. Я проходил мимо проржавевшего белого седана, над заднем бампером которого болталась на одном гвозде табличка с нью-йоркскими номером, и мой взгляд случайно за нее зацепился. «Двенадцать двадцать семь». Меня как будто что-то толкнуло в тот момент. Я вызвал подмогу, мы столкнули машину в сторону и под ней обнаружился люк, прикрывающий вход в тайник, где держали похищенных детей – их было восемь.

Риггинс замолк, и в наступившей тишине все услышали прерывистый вздох Тодда, который настолько заслушался, что задержал дыхание. А следом, неожиданно для всех, подал голос Кен.

– Вы это нам рассказали, чтобы понравиться нам, да? Знаю я эти приемы.

Риггинс лишь пожал плечами.

– Я рассказал вам свою историю, чтобы объяснить, что именно сподвигло меня в свое время стать одним из организаторов подразделения «Черное крыло».

– Расскажите нам о «Черном крыле»,– Фара скорее требовала, чем просила.

– Если коротко – мы собирали людей с необычным даром. В основном подростков. Свлад… Дирк стал самым первым нашим подопечным.

– Расскажите что-нибудь новенькое, – хмыкнул Тодд. – Это мы уже знаем от Дирка.

– Я не стану вдаваться в подробности. И даже не из-за подписки о неразглашении. Просто чем меньше вы знаете о делах ЦРУ, тем больше у вас шансов благополучно дожить до старости.

– Он был среди тех детей, да? – глаза Тодда засветились любопытством, словно у ребенка, слушающего самую удивительную историю, какую только можно себе представить. – Тех самых, которых вы спасли?

– А ты догадлив. Да, он был среди них. Мало кто может с ним сравниться по умению попадать в опасные передряги. Но в конечном итоге наше руководство поняло, что этот дар не работает по щелчку пальцев какого-нибудь чиновника из Пентагона, и нашему подразделению практически перестали выделять средства. Я инициировал роспуск всех участников проекта, но в дальнейшем наших ресурсов хватило на наблюдение лишь за одним из них.

Фара фыркнула.

– Не сомневаюсь даже, кого именно вы выбрали.

– Я и правда беспокоился о нем. Он изначально был самым уязвимым из всех. Если приплюсовать сюда его способность влипать в рискованные ситуации, то это сильно снижало его шансы на выживание.

Тодд с каким-то щемящим чувством вспомнил подвижную физиономию Дирка, облепленную кусочками пластыря нежно-розового цвета. Любой другой на его месте выглядел бы полным придурком, а Дирку даже шло. Наверное, потому что он и без пластырей выглядел полным придурком.

– Но он на удивление неплохо справлялся все эти годы, – продолжил их гость. – Когда он сказал, что нашел друзей, я не поверил. Но теперь я в этом не сомневаюсь. – Риггинс на секунду замолк, чтобы перевести дух. – Вне зависимости от того, доверяете вы мне или нет, вам понадобится моя помощь. Каждый в этой комнате потерял кого-то важного для себя, верно? И не прочь вернуть потерю.

– А разве вы сможете нам помочь? Вас же отстранили, у вас нет никакой власти.

Недоверие в голосе Фары ничуть не смутило их гостя.

– Кое-что у меня все же есть.

Вынув из принесенной с собой сумки ноутбук, Риггинс пристроил его на журнальном столике так, чтобы экран был виден всем присутствующим. В ответ на вопросительные взгляды он пояснил:

– Это запись с камер полицейского участка, где служили детективы Циммерфельд и Эстевес. Основную запись стерли, но те, кто ее стирал с головного сервера, не знали, что все видео автоматически дублируется на вспомогательный ресурс.

С разным спектром эмоций на лицах, от деланного равнодушия до оторопи и шока, все присутствующие смотрели видео, длившееся не более десяти минут. На ней люди в черной униформе без опознавательных знаков вошли в полицейский участок, небрежно выстрелив в дежурного при входе и в молодую женщину в форме патрульного, прошли прямиком в кабинет начальника. Происходившее там в запись не попало, но покинув кабинет, люди в черном принялись по-хозяйски шарить по шкафам и ящикам столов и лазить по компьютерам, явно не опасаясь, что им кто-то помешает. Эстевес появился в кадре минуты через три; судя по выражению его лица, он понятия не имел, что происходит. Командир группы людей в черной униформе – совсем еще молодой странноватого вида парень – шагнул ему навстречу, и, кажется, они обменялись парой фраз, прежде чем тот выстрелил в Эстевеса. Фара на этом месте невольно охнула. Детектив медленно осел на стул. Его странный беззвучный диалог с собственным убийцей продолжался еще какое-то время, прежде чем несколько новых выстрелов довершили начатое.

– Господи… – Фара прикрыла лицо ладонью. – Я ведь звонила туда, надеялась, он поможет нам найти Дирка и Аманду. Мне сказали, что он погиб при задержании опасного преступника.

Риггинс кашлянул, помедлил секунду, потом произнес:

– На самом деле детектив Эстевес выжил. Это он рассказал мне про дубликат записи. То была идея его напарника – дублировать все записи в участке. Не знаю, удастся ли ему восстановиться настолько, чтобы вернуться к работе, но, по крайней мере, он будет жить. Чертовски упрямый парень этот Эстевес. Пока что я позаботился о том, чтобы все считали его мертвым еще какое-то время, для его же безопасности.

– Не может быть, – с ошарашенным видом Тодд взъерошил волосы на макушке. – Мы же были на его похоронах. Смотрели издалека – там был гроб, накрытый флагом, военный салют, куча народу…

– Это все ради пущей достоверности.

– Вам-то это зачем? – Фара скрестила руки на груди и вперила в их гостя недоверчивый взгляд.

– Я же сказал – на этот раз я намерен сделать все правильно.

– Правильно?! Что, черт бы вас побрал, правильного в том, что ЦРУ убивает полицейских?! Эту запись надо отнести… я не знаю… может, в ФБР? Обнародовать, наконец! Пусть все узнают! Так не должно быть!

Судя по тону Фары, ее нервная система в данный момент подвергалась довольно сильной перегрузке.

Риггинс невозмутимо кивнул.

– Да, обнародование этой записи сильно ударит по нашим противникам, но вряд ли серьезно их скомпрометирует. В конце концов, все свалят на Фридкина, скажут, что он превысил полномочия, был невменяем, да мало ли что можно придумать. Он всего лишь марионетка в этой игре.

– О каких противниках вы говорите?!– взвился Тодд.– О чем вы вообще?! Мы не собираемся играть в ваши игры и помогать вам сводить с кем-то счеты, мы всего лишь хотим вернуть своих друзей!

– Это точно, – вновь крутанув каминную кочергу, Мартин звучно впечатал ее в левую ладонь.

Их гость чуть закатил глаза, но тон его был исполнен бесконечного терпения.

– Как вы собираетесь возвращать своих друзей? Допустим, вы узнали, где их держат, хотя вряд ли даже это вам по силам. У вас есть за спиной отряд хорошо обученных силовиков, способных штурмовать одну из резиденций ЦРУ?

– Не держи нас за слабаков, мужик.

Фраза Мартина прозвучала довольно веско, так что Риггинс покорно кивнул.

– Ладно, допустим, вам даже удалось их освободить с помощью Буйной троицы. Что дальше? Мисс Блэк и мистер Броцман, насколько я понял, собирались присоединиться к Дирку Джентли и вместе основать детективное агентство. А если вы перейдете дорогу ЦРУ, все, что вам светит в итоге – до конца дней быть в бегах. При условии, что вы выберетесь живыми из этой передряги, разумеется.

Тодд и Фара переглянулись с удрученным видом, признавая весомость аргумента.

– Если вы хотели нам что-то предложить, то предлагайте, что ли, – подал голос Кен, машинально поглаживая корги, примостившегося рядом с ним на диване.

– Хотел, – Риггинс запнулся и нахмурился, словно размышляя о степени своей откровенности. – Еще в самом начале всей этой канители с гибелью Патрика Спринга и похищением его дочери, в нашей конторе произошло весьма странное событие. Генерала Кингсли – руководителя отдела спецпроектов и моего непосредственного начальника – внезапно отправили в отставку. А на его месте вдруг появилась некая дама, которая взялась непонятно откуда и непонятно каким образом заслужила стремительное повышение в звании и карьерный рост. Впрочем, кое-что насчет нее я уже выяснил. Не буду вдаваться в подробности, но у меня есть основания полагать, что она хочет продать проект «Черное крыло» китайцам.

– В смысле? – Фара озадаченно выгнула бровь. – То, что вы называете проектом – это же живые люди. Как можно продать живых людей? По каким-то официальным каналам обмена, или…?

Риггинс кивнул.

– «Или». Под этим «или» подразумевается государственная измена. И если нам удастся получить неопровержимые доказательства измены, то мы сможем прижать ее и снять с крючка всех, кто участвовал в проекте.

========== Добро пожаловать в лабиринт Минотавра ==========

Церквушка была явно старой – местами сквозь побелку стен просвечивали шероховатости и трещины, деревянные скамейки потемнели от времени, а поверхность сидений, отполированная задницами сотен прихожан, блестела как лакированная. Да и прочие предметы интерьера всем своим видом демонстрировали дряхлость и недостаток финансирования. Тем не менее здесь царила атмосфера покоя и уюта; казалось, каждый ищущий душевного успокоения мог отыскать его в этом средних размеров зале со сводчатым потолком, на котором между черными подгнившими балками виднелись наполовину стертые старинные фрески. И это место явно пользовалось популярностью – большая часть скамеек была занята.

Дирк примостился где-то с краю и расслабленно откинулся на жесткую спинку, слушая немного монотонный голос пастора. Отчего-то он был уверен, что здесь ему ничего не грозит, что его не станут преследовать и принуждать к чему-то, угрожать и причинять боль. На пару секунд прикрыл глаза, ощущая, как временно отступает усталость и напряжение. А когда открыл и повернул голову чуть вправо, то увидел тех двоих. Тех детективов, которые допрашивали его в связи с похищением Лидии и убийством Патрика Спринга – Циммерфельда и Эстевеса. Эстевес, в итоге, оказался славным парнем – помогал им, возился с Дирком, когда тот стремительно терял силы из-за кровотечения, потом отвез в больницу, выгораживал их перед своим начальством. А его напарник… Кажется, он погиб. Да, именно. Что же они делают тут вместе? Как вообще такое может быть?

Его тоже заметили – Эстевес приветливо кивнул, приподняв уголки губ, а детектив Циммерфельд чуть склонил голову набок и причудливо изогнул левую бровь. Дирк в ответ несмело поднял руку в приветственном жесте, но загадочная парочка уже переключила свое внимание на проповедь, вынудив Дирка сделать то же самое. Право же, посещение подобных мероприятий всегда казалось ему времяпровождением сомнительной полезности. Смысл произносимого невысоким, щуплым и лысоватым пастором от него ускользал, пока тот совершенно внезапно не повернул голову в его сторону и, глянув ему прямо в глаза, не произнес:

– Ибо сказано в Экклезиасте– двоим лучше, чем одному. Если один из них упадет, то другой всегда поможет товарищу встать. Но горе одному, если он споткнется и некому будет его поднять. Если двое вместе лежат, то тепло им, а в одиночку невозможно согреться. Одного всегда одолеть нетрудно, но двое сумеют постоять за себя, и тройная нить не скоро порвется.

Дирк невольно вздрогнул, ощущая, как сердце наращивает темп. Случайностей не бывает, ему ли не знать. Если он оказался здесь и услышал эти слова, значит, так надо.

Между тем проповедь окончилась, и прихожане потянулись к выходу. Вернее, большинство из прихожан. Некоторые остались на своих местах. Дирк увидел, как Эстевес и Циммерфельд обнялись, похлопав друг друга по спинам; первый остался на месте, а второй двинулся следом за выходящими. Пастор неспешно удалился, а оставшиеся все сидели. Дирк завертел головой, подсчитывая их–получилось одиннадцать. Странно. Он случайно повернулся назад и буквально подскочил от неожиданности – прямо за его спиной сидел уже знакомый клоун.

– Тебе пора, – Дирку почудилась некая вкрадчивость в его тоне, но на самом делев голосе клоуна скорее звучала жалость и искренняя забота. – Ты должен идти.

– С кем? С ними? – Дирк многозначительно потыкал пальцем в сторону закрывшейся за последним ушедшим двери. – Сдается мне, что эта дверь ведет в загробный мир. Я, знаешь ли, не тороплюсь.

– Нет. Не с ними. Просто идти. Тебя ждут дела. Ты не можешь остаться здесь навечно.

– Ладно.

Со вздохом поднявшись, Дирк стряхнул с брюк невидимую пылинку и сделал шаг к двери – такой же старой и слегка облупленной, как и все здесь. Выходить наружу ему категорически не хотелось. Однако некоторый жизненный опыт довольно ясно давал понять, что от его желаний тут мало что зависит. На пороге он обернулся и встретился взглядом с детективом Эстевесом, который ободряюще ему кивнул, и с клоуном, чья выбеленная физиономия не выражала никаких эмоций. На самом деле на него смотрели все, кто остался в церкви. А потом клоун произнес:

– Не бойся. Я же сказал, что помогу.

Он открыл дверь и одновременно открыл глаза, обнаружив себя в той же самой изолированной камере с вентилятором под потолком. Вместо футболки с логотипом «Мексиканских похорон» на нем теперь болталось серое нечто, долженствующее изображать футболку, как минимум на размер больше. Правое плечо прикрывали свежие повязки, а у изголовья маячил штатив с системой для внутривенных вливаний, и Дирк предпочел бы не думать о содержимом почти опустевшей пластиковой емкости с лекарством. Впрочем, он явно им для чего-то нужен, так что заражать его страшным вирусом или превращать в зомби им незачем. Ужасно жаль футболку – Тодд говорил, у него таких мало осталось. Не говоря уже о том, что это был подарок. Ему. От друга. На вопрос, часто ли он получает подарки от друзей, Дирк предпочел бы не отвечать. И еще, конечно же, жаль куртку, которой он лишился в первый же день пребывания в этом милом заведении.

Дирк огляделся. В обстановке его камеры абсолютно ничего не изменилось, но взгляд за что-то зацепился при первоначальном осмотре, за что-то малозаметное. Он снова завертел головой, и… сердце на секунду сбилось с ритма – алый огонек электронного замка справа от двери не горел. Но как же… Этого просто не могло быть. Торопливо сунув ноги в туфли, он поднялся и несмело потянулся к двери. Положил ладонь на гладкую металлическую поверхность, слегка надавил. И дверь отчего-то легко поддалась. «Отчего-то»… Хм… Да она просто не заперта, вот и все.

Он замер на месте, прежде чем переступить порог. Ему вдруг стало не на шутку страшно. Возможно, это выход на свободу, а возможно, дверь в загробный мир. Тот самый, куда ушел детектив Циммерфельд. Ведь жизнь – это комната с ловушками, и одна из них его непременно убьет. Когда-нибудь. Лучше позже, чем раньше.

Вид пустого длинного коридора пробудил давний детский кошмар – он выходит из своей комнаты, идет по коридорам, заглядывает в странные помещения, точно зная, что этого делать не стоит. Потому что в одном непременно обнаружится что-то очень и очень страшное. Так оно и происходит. Страшное лежит на операционном столе – обнаженное тело, покрытое язвами, с культей вместо правой ноги и целой левой, на которой судорожно подергиваются пальцы. И звуки в этом кошмаре тоже есть. Низкое натужное мычание, исполненное такой боли, что внутри все переворачивается, перемежается спокойным голосом седого человека в очках с профессорской бородкой, который по-отечески увещевает нетерпеливого пациента, уговаривая потерпеть. А потом страшное поворачивается всем телом в его сторону, и Дирк видит что-то вроде металлического намордника, прикрывающего нижнюю часть лица, дико выпученные глаза и разрезы на животе, которые то сходятся, то расходятся, словно зевающие рты…

Дирк помотал головой, засовывая видения туда, где они тихо лежали до сей поры, и двинулся вперед.

Все вокруг казалось знакомым и незнакомым одновременно – за шестнадцать лет многое стерлось из памяти. Но это была их база, абсолютно точно. А значит, они не покинули не только пределов штата, но и округа Кинг. Это хорошо. Впрочем, что хорошего – его друзья все равно не смогут помочь. Но то, что они не так далеко, все же греет душу. Услышав голоса и торопливые шаги, Дирк нырнул в соседний коридор и прижался к стене. Мимо прошли двое мужчин; это оказались не охранники, как он опасался, а всего лишь техники, гадавшие по пути о причине сбоя в электронике системы безопасности на их этаже. Он шагнул было вперед из своего укрытия, как тут же наткнулся на кого-то, вернее, буквально в кого-то врезался. Этот кто-то охнул тонким голосом и тут же отскочил. Секунду они ошарашено посмотрели друг на друга, а потом Аманда Броцман шагнула вперед, сдавленно всхлипнув, и обняла его с силой, какую сложно было от ожидать от хрупкой девушки.

========== Прорыв ==========

Тодд Броцман никогда не считал себя человеком смелым. А если точнее, то частенько он зачислял себя в разряд отъявленных трусов и подлецов. Иногда у него были на то веские основания, а иногда ему просто нравилось упиваться самоуничижением и даже вызывающе выпячивать не самые лучшие черты своего характера. Перед самим собой, разумеется; признаться кому-то в некоторых своих поступках было охрененно стыдно и страшно, тем более самым близким людям. Дед, еще когда был жив, гладил его по голове и приговаривал: «Хороший ты человек, Тодд, только малость изворотливый». Да уж, дед видел его насквозь. Правда, слова «хороший человек» давали некую надежду, хотя и очень смутную, которая с возрастом становилась все слабее.

Если уж кого и стоило благодарить за то, что хороший человек, живущий внутри Тодда, начал подавать признаки жизни, так это Дирка Джентли. Хотя нет, не совсем. Сперва случился парарибулит Аманды, который заставил его дремлющую совесть завопить в полный голос, а уж потом появился Дирк.

Но даже учитывая все это, такой степени смелости и самоотверженности Тодд от себя не ожидал. Улепетывая сейчас со всех ног от двух сторожевых ротвейлеров после участия в спланированном проникновении со взломом, он не испытывал ничего даже отдаленно похожего на сожаление. Мало того – помимо инстинкта самосохранения, посылавшего в кровь волны адреналина, им руководило и другое чувство. Спасение в виде высокой решетчатой ограды, маячившей всего в нескольких метрах, не было его единственной целью, имелась еще одна – во что бы то ни стало уберечь серебристый ноутбук, который он четверть часа назад торопливо запихивал в свой рюкзак, поминутно оглядываясь по сторонам и ощущая себя хоббитом в пещере дракона. Потому что жизни Дирка и Аманды напрямую зависели от содержимого этого ноута. Тодд взлетел на ограду словно белка, хотя никогда не был хорошим спортсменом; одна пара челюстей хищно клацнула в сантиметре от его левого колена, вторая скользнула зубами по толстой коже специальных бесшумных ботинок, которыми его снабдила Фара. Оказавшись наверху, он остановился на секунду, чтобы перевести дух и вытереть рукавом пот со лба. Невольно вздрогнул, случайно коснувшись протянутого наверху провода, но тут же вспомнил, что он уже не под напряжением – Кен об этом позаботился.