Текст книги "Двуликое сердце (СИ)"
Автор книги: Sayuri527
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
Уилл мыл посуду, когда пришел первый пациент – толстый мужчина с тонкими усами. Он весь промок – на улице шел дождь. Запыхавшись, он быстро снял потемневший от дождя плащ и прошел в приемную. Профайлер выглянул в окно – пациент приехал на серебристом Шевроле. Быстро домыв посуду, профайлер сел в столовой так, чтобы видно было входную дверь. Пальцы его нетерпеливо постукивали по столу. Грэм почувствовал, что у него начинает болеть голова.
Второй пациент пришел через пятьдесят минут. Уилл напрягся. Новоприбывший снял длинное черное пальто и закрыл зонт, прислонив его к стене. Под пристальным взглядом Грэма, пациент прошел к дверям приемной и уселся на диванчик в ожидании своей очереди. Профайлер ждал вместе с ним, то и дело поглядывая на настенные часы. Головная боль усиливалась.
Наконец, первый пациент вышел из кабинета со странной расслабленной улыбкой на лице. Второй тут же зашел. Уилл встал со своего места и быстро подошел к полному мужчине с усами.
– Добрый день, я Уилл Грэм, – он протянул мужчине руку.
Пациент удивленно сморгнул, будто возвращаясь с небес на землю, улыбка пропала.
– Адам Гласс, – он пожал Уиллу руку.
– Я тоже пациент доктора Лектера, – Грэм повернулся к окну, – Вон какой дождь зарядил… Вы не подкинете меня до города?
– А? А куда вам надо?
– Больница на пересечении Фултон-авеню и Друид-Хилл авеню.
– Мм.
Уилл начал потихоньку раздражаться.
– Хорошо, – наконец, согласился мужчина, и Грэм возликовал.
– Спасибо, мистер Гласс.
Профайлер быстро накинул чужое пальто и взял зонт. Тот был мокрый, но мистер Гласс явно не был ни детективом, ни просто внимательным человеком – зонт не вызвал у него никаких подозрений.
Они вышли из дома. Уилл знал, где расположился патруль, поэтому раскрыл зонт именно в ту сторону. Они не увидят его лица и не заподозрят, что Уилл Грэм отправился искать приключения на свою задницу. А значит, не узнает и Кроуфорд. И Ганнибал. Если, конечно, он успеет вернуться до шести.
Они подошли к машине, и Адам долго пыхтел, ища по карманам ключи. Уилл, глядя на него, невольно прикидывал, с какими проблемами он ходит к Лектеру. Низкая самооценка? Неудачи с женщинами? Детские травмы?
Наконец, они отъехали от дома Лектера. Голова просто раскалывалась. Уилл чувствовал раздражение – на мистера Толстое Лицо с Тонкими Усами за то, что он тащился как черепаха, на Кроуфорда, что запретил ему и нос высовывать. На Конструктора, которому не сиделось за решеткой. На Ганнибала, потому что не до конца понимал его мотивы. На себя, за то, что стал так крупно промахиваться в последнее время.
Они ехали до психиатрической клиники почти час. Адам, похоже, не наговорился за час сеанса с доктором Лектером, и всю дорогу рассказывал Уиллу о повышении цен на бензин и продукты, про фальсификацию на выборах и про то, как хороша зимняя рыбалка. Грэм его почти не слушал: уткнувшись лбом в стекло и глядя на пасмурное небо, он думал о Конструкторе, о своих собаках, об Эбигейл. О Ганнибале, который всю жизнь был один, а тут с чего-то захотел сдружиться с ним, Уиллом Грэмом. Что в нем такого особенного? Они ведь абсолютно разные, начиная от вкусов и пристрастий и заканчивая подходом к человеческим душам: Уилл предпочитал идти от сердца, Ганнибал руководствовался чистым разумом. Проблема была еще и в том, что Уилла самого что-то тянуло к психоаналитику. И дело было не только в том, что между ними установилась глубокая связь на сеансах. Да, Лектер знал о нем очень многое (и о еще большем догадывался), но было что-то еще. Нет, Уилл не чувствовал какой-то особой симпатии к Лектеру, или, упаси Боже, не был в него влюблен. Скорее тут было нечто, связанное с восхищением и… страхом. К тому же Лектер был единственным, кого Грэм не мог прощупать своим внутренним зрением. Эмпатия в отношении доктора оказалась бессильна, и Уилл просто не мог его просчитать. Это заставляло профайлера трепетать перед непознаваемым Ганнибалом Лектером, и это же не позволяло быть с ним до конца откровенным. Потому что было что-то… Была у его психотерапевта какая-то тайна, но какая?
– Приехали, – возвестил Адам, и Уилл, наспех поблагодарив водителя, буквально выпрыгнул из машины.
Гласс уехал, а Уилл взглянул на часы. Время было три часа дня. Быстрым шагом профайлер направился к больнице. Там он прямиком пошел к главному врачу. Показал «корочку» ФБР, и его тут же отвели к нужной камере.
– Ваши сотрудники были тут вчера, – врач нервно потирал шею, предчувствуя скорое «увольнение по собственному желанию», – Они долго все изучали, делали фотографии, расспрашивали персонал…
– Я не смог вчера быть, поэтому приехал сегодня, – Уилл остановился перед нужной камерой, – Скажите, что-то здесь передвигали или, может, вообще забрали?
– Ээ… – врач занервничал, припоминая, – Кажется, нет. Нам запретили тут что-либо трогать, и мы вообще не заходили в камеру. Приказ полиции…
– Хорошо.
– Погодите. Забрали какие-то маленькие бумажки. Я услышал, что для экспертизы почерка, вроде бы.
«Записки с моими адресами», – подумал Уилл, а вслух сказал:
– Расскажите подробнее, как произошел побег. Где и на кого он напал. Покажите видеозапись.
– Записи нет, – лицо главврача стало совсем виноватым.
– Как – нет? – Уилл даже повернулся к нему.
– У нас была профилактика системы, мы делаем ее раз в полгода, и длится она полчаса…
– И вы отключили камеры?
Врач красноречиво промолчал, опустив взгляд. Грэм потер переносицу.
– Ладно. Лайнус знал, что камеры выключены?
– Не должен был. Нет. Наверное, нет.
– Так «нет» или «наверное, нет»? Что за бардак у вас творится? У вас сбежал самый опасный пациент! Ладно, покажите, где и на кого он напал.
– Ну, – врач облизал губы, а глаза его забегали, – По рассказам очевидцев, Майкл, наш санитар, вернее, он был нашим санитаром, упокой, Господь, его душу… В общем, Майкл привез ему на тележке обед, в пластиковых тарелках, с пластиковой ложкой… В общем, он перерезал ему горло, – он сглотнул, – Ножкой от кровати.
– Чем? – Грэм подумал, что ослышался.
– Ножкой. Не знаю, как ему удалось ее отломать, но…
Уилл вошел в камеру. Подошел к койке и заглянул под нее. Действительно, дальняя ножка отсутствовала. Лайнус отломал металлическую ножку. Очевидно, ему пришлось долго ее расшатывать. Может, все два года, что он сидел в Друид-Хилле. Долгими бессонными ночами он расшатывал старый металл (койка была явно не новой), и однажды удача улыбнулась ему. Он каким-то образом узнал про профилактику. У него было всего полчаса. И он успел.
– Он застал врасплох Джима, нашего охранника. Не знаю, как, но ему удалось выхватить у него из кобуры пистолет и выстрелить. Джим упал, и Лайнус, очевидно, решил, что убил его, но на самом деле пуля прошла на вылет через плечо. Он сейчас в Окружной больнице.
«Наверняка, его уже навестил Кроуфорд», – подумал Уилл.
– Потом он кинулся к дверям, но на его пути возникла доктор Бувье. Ее Лайнус оглушил ударом рукояткой пистолета.
«Побоялся стрелять у входа – выстрелы могли услышать с улицы», – решил про себя Уилл.
– И больше его не видели.
– Хорошо, – сказал Грэм, хотя ничего хорошего в рассказанном, естественно, не было, – А теперь мне надо работать. Не могли бы вы отойти к дальней стене?
– Эм… Ладно, – врач отступил назад, выходя из камеры.
Уилл закрыл глаза. Головная боль мешала сосредоточиться, и еще почему-то дрожали руки. Краем сознания профайлер отметил, что надо будет рассказать об этом Лектеру.
Профайлер отрешился от всех внешних звуков: от голосов санитаров в коридоре, от частого взволнованного дыхания врача, от собственных мыслей. Он стал пустым, как сосуд, готовый наполниться новым содержанием. Он больше не Уилл Грэм, он Бенджамин Лайнус, и он слишком долго ждал этого. Он так сильно хотел сбежать отсюда и убить детектива, поймавшего его, что целенаправленно ночь за ночью расшатывал ножку кровати. Он не спешил, ведь у него был всего один шанс.
Грэм открыл глаза.
Ненавистная камера. Нету даже окон. На полке – книги. Ему выделяют по одной книге раз в полгода – юрист выбил для него. Этого нестерпимо мало для жаждущего ума, и книги залистаны до дыр. Это те книги, что он просил. Пока их всего четыре: «Способный ученик» Стивена Кинга, «Портрет Дориана Грея» Оскара Уайльда, «Волшебная гора» Томаса Манна и «Так говорил Заратустра» Ницше. Но все это уже не важно. Он скоро выберется отсюда. Бессонные часы длинных тюремных ночей дали свои плоды – под матрацем спрятан металлический обломок. И у него есть всего один шанс им воспользоваться, и он его не упустит. Он знает, что камеры отключены, и что это всего на полчаса. Но ему хватит времени. Появляется Майкл, сегодняшний санитар. Ох, и не повезло же тебе со сменой, дружок… Лайнус-Грэм не торопится. Он сидит на заправленной постели, все записи он уже припрятал на груди под робой. Все, кроме… записок с адресами. Их он оставил спрятанными между страниц книги Стивена Кинга. «Отойдите к противоположной стене, – командует Майкл. Он слишком молод, и практика санитара в больнице для душевнобольных не лучшая для него работа. Но когда он поймет это, будет слишком поздно. Лайнус-Грэм поднимается с койки и покорно отходит к стене. Левая рука его чуть заведена за спину, но Майкл этого не замечает. Он наклоняется, чтобы просунуть тарелки с едой в специальную щель внизу решетки. Он наклоняется всего на секунду, но этого достаточно. В один прыжок Лайнус-Грэм преодолевает расстояние от стены до решетки. Майкл инстинктивно отшатывается, но слишком поздно. Рука убийцы просовывается между прутьями и хватает санитара за предплечье. Пальцы до синяков сдавливают кожу – Лайнус-Грэм цепляется не за человека. Он цепляется за свой единственный шанс вырваться на свободу. Глаза Майкла наполнены первобытным ужасом, он не в силах издать и писка. Глупые глаза коровы на скотобойне, так до конца и не верящей, что ее жизнь неминуемо оборвется через пару мгновений. Лайнус-Грэм рывком притягивает жертву к себе, прикладывая Майкла лицом о железные прутья. А затем изящным движением вспарывает горло от уха до уха. Майкл хрипит и захлебывается собственной кровью. Теперь бы он закричал, о, как бы он закричал! Но гортань заполнена кровью, все вышло из строя. Санитар бьется в его руках в агонии, а глупые коровьи глаза все еще не верят, что это – конец. А Лайнус-Грэм смеется. Смеется. Смеется.
Уилл пришел в себя на диване в кабинете главврача. Последний, бледный как смерть, с ужасом смотрел на профайлера.
– Что… что случилось? – Уилл поднялся на локтях и поморщился – голова тут же буквально взорвалась болью.
– У вас был обморок, мистер Грэм, – ответил врач, – Вы просто стояли внутри камеры, а потом у вас внезапно пошла из носа кровь, и вы упали.
Уилл дотронулся до своего носа, но крови не было – видимо, врач аккуратно убрал ее тампоном. Но легкий металлический привкус в горле остался.
– Так что с вами произошло, мистер Грэм? – вернул ему вопрос главврач.
– Ничего страшного, – Уилл сел, стараясь не морщиться – внутри его черепа будто работала дрель.
– Я бы на вашем месте обратился к специалисту.
– Уже, – профайлер встал на ноги и, взяв со стола свою сумку, произнес: – Я осмотрел камеру и узнал все необходимое.
– Если у вас останутся какие-то вопросы…
– Я вам позвоню, – закончил за главврача Уилл и вышел из кабинета.
Выйдя из клиники, он тут же поймал такси. Он опаздывал – время было половина шестого, похоже, без сознания он провалялся довольно долго.
До дома Ганнибала Грэм доехал за полчаса. Уже не заботясь о конспирации, он пулей влетел по ступеням. В дверях его уже ждал Лектер.
– Эм… привет, – Уилл наткнулся на осуждающий взгляд психоаналитика, как на стену.
– Куда ты ездил, Уилл?
– Да так… никуда, – неловко соврал профайлер.
– А вот Кроуфорд мне сообщил, что ты наведывался в Друид-Хилл.
Уилл обреченно закрыл глаза. Черт, как Джек-то узнал? Словно прочтя его мысли, Лектер ответил:
– Ты упал в обморок и очень напугал главного врача. Естественно, он позвонил твоему начальнику. Кроуфорд рвет и мечет – он же запретил тебе заниматься делом Конструктора. И я его, кстати, поддерживаю.
– Никто лучше меня с этим не справится! – заявил Уилл, и в этот момент зазвонил домашний телефон Ганнибала.
– Да? – Лектер поднял трубку и посмотрел на Уилла, – Это тебя.
Проклиная все и всех, Уилл взял телефон. Звонил, конечно, Кроуфорд. И он, конечно, был зол.
– Какого черта?!
– Джек, я не мог…
– Вижу, что тебе хоть кол на голове теши! Ты хочешь, чтобы я принял меры? С занесением в личное дело? Если бы я не был сейчас так занят в лаборатории, я бы приехал и лично всыпал тебе по первое число! Ты хоть понимаешь, Уилл, что ты не только себя под удар подставляешь, но и мешаешь следствию, так как выходишь на игровую доску?
– Зато я кое-что понял, – перебил Кроуфорда Грэм, – Он готовился к побегу, тщательно все планировал. Сомнительно, что он забыл про адреса. Думаю. Он специально их оставил, чтобы запутать нас. Может, охота идет и не на меня?
– Мы отрабатываем эту версию. И пока мы не получим другие улики, ты будешь под наблюдением. И Уилл, еще одна такая выходка…
– И еще, Джек. Допросите охранника. У Лайнуса был мой адрес, а еще он откуда-то знал, когда будут выключены камеры. Не исключено, что в больнице у него был сообщник.
– Я учту твои замечания. И чтобы больше никаких вылазок, ты понял? – Кроуфорд произнес это более чем строго.
– Хорошо.
Джек попрощался и отключился. Грэм передал трубку Ганнибалу.
– Браво, Уилл. Твой побег нельзя не посчитать успешным. И все же я тоже волновался за тебя, – Лектер положил телефон на место, – Кстати, это вещи мистера Дантона?
– Ээ… – Уилл покраснел.
Ганнибал чуть приподнял одну бровь.
– Нехорошо, Уилл, очень не хорошо… – Ганнибал осуждающе покачал головой, но в глубине его черных глаз запрыгали искорки, – Я так и подумал, что это ты взял его пальто и зонт. Мне пришлось долго перед ним извиняться, ссылаясь на твое… нестабильное состояние. Вещи он заберет завтра. А сейчас, если ты не против, мы начнем наш сеанс.
Лектер повернулся и пошел в кабинет, профайлер поплелся следом.
– Расскажите, почему вы упали в обморок сегодня, мистер Грэм? – Лектер перешел на официальный тон, расположился в кресле напротив Уилла и достал блокнот.
– Я не знаю, – профайлер посмотрел на свои руки, сцепленные в замок, – Раньше такого не было.
– Что предшествовало инциденту? – психоаналитик что-то черкнул в блокноте.
– У меня весь день сильно болит голова и…
– Где именно болит? Опишите боль.
– Такое ощущение, словно мне кто-то сверлит мозг тут, – Грэм коснулся своего лба, – И тут, – он коснулся затылка.
– Понятно. Что еще?
– Легкое головокружение, пальцы немного дрожат…
Лектер что-то быстро писал.
– Ах да, еще перед обмороком у меня пошла носом кровь.
– Галлюцинации, бред, дезориентация, провалы во времени? – Ганнибал внимательно на него посмотрел.
– Н-нет. Сегодня нет.
– Скорее всего, мистер Грэм, – психотерапевт отложил блокнот, – У вас сильное переутомление. Как давно у вас был выходной?
– В прошлый выходной, собственно. В воскресенье.
– И что вы делали? Рыбалка, чтение книг, поход в театр?
Уилл опустил голову, словно провинившийся ребенок:
– Я работал с архивами.
– Когда вы отдыхали в последний раз?
– Я… мне сложно отдыхать, доктор Лектер. Вы знаете, что-то творится с моим разумом, и если я не занимаю его работой, я… теряюсь.
– Пограничное расстройство личности, с чем мы и работаем. Работа – ваш «якорь» мистер Грэм, но этот «якорь» утянет вас на дно. Вы должны найти что-то другое для поддержания своей психики. Увлечение, хобби. Отношения.
– Отношения – это не про меня, – усмехнулся Уилл.
– Я имею в виду не любовную связь, а вообще социальную благополучность. Скольким людям вы доверяете? Сколько людей интересны вам вне поля вашей профессии? Кого вы впустили в свое сердце?
Уилл промолчал. Ему было нечего ответить.
– Одиночество – опасная вещь, – продолжил Ганнибал.
– Я не один, у меня есть вы, есть Эбигейль, Алана Блум, Джек Кроуфорд…
– А еще ваши собаки, – доктор иронично улыбнулся, – Одиночество в толпе – самое опасное. Я и спросил – кого вы готовы впустить в свою жизнь?
– А вы, доктор Лектер?
Когда Уилл не хотел отвечать на вопрос, он отсылал вопрос обратно. Другой психоаналитик бы сказал, что это сеанс Уилла, и говорить надо только об Уилле. Но Ганнибал Лектер всегда отвечал.
– Да, к сожалению, мне тоже близка эта проблема. Знакомых множество, а вот близких людей… Как вы думаете, мистер Грэм, с чего начинается дружба?
Уилл замялся, вопрос был простым и сложным одновременно:
– Я бы сказал, что общих увлечений, общих тем для разговора не достаточно. Должно быть что-то еще.
Профайлер с надеждой на помощь посмотрел на своего психоаналитика, но тот молчал.
– Родство душ, что ли, – Уилл остановился на этом определении, хотя оно и звучал как-то слишком пафосно.
– Прекрасно, – Ганнибал сделал запись, – И вы ни с кем не находите такого родства?
– Трудно найти родственную душу, когда свою собственную не можешь отыскать, – грустно улыбнулся Уилл.
Остаток сеанса Ганнибал давал Уиллу какие-то тесты, которые тот послушно выполнял. К головной боли добавилась общая слабость мышц, и Грэм уже ни о чем не мог думать, кроме как пойти наверх и лечь в кровать.
– Что ж, на сегодня закончим, – Ганнибал поднялся с места, – Как ты себя чувствуешь?
Переход на «ты» означал переход с врачебных отношений на дружеские.
– Я бы хотел прилечь, – честно признался Уилл.
– Хорошо, ужин будет через час, если будет желание – спускайся.
– Спасибо, – поблагодарил Уилл и вышел из кабинета, отправившись в свою комнату.
Оставшись один, Ганнибал снова взял в руки блокнот, перелистнул на страницу, где записал сегодняшнее недомогание профайлера, затем достал из ящика стола черную записную книжку. В ней он открыл заложенную страницу и стал сверять симптомы, которых в черной книжке было намного больше. Те, что уже проявились у Уилла, он помечал маленькими крестиками. Еле заметная улыбка тенью промелькнула на лице психоаналитика, он захлопнул книжку и отправился готовить ужин.
========== Среда ==========
“Так лжец, который приучил себя
Кривить душой, быть с истиной в разладе,
Подчас в свою неправду верит сам”.
Уильям Шекспир, «Буря»
Тьма наступала. Уилл бежал от тьмы через глухой, мрачный лес, то и дело спотыкаясь о корни деревьев и задевая стволы. Паника захлестнула разум, под ногами хлюпало. Что это, болото? Бежать стало труднее, а тьма все подбиралась, он уже слышал ее голодное урчание за своей спиной, и ужас сковал Грэма – он упал. Перекатившись на спину, он закрыл лицо руками, боясь взглянуть в лицо той жути, что вот-вот поглотит его.
– Нет. Пожалуйста, нет, – всхлипывал Грэм.
– Уилл!
– Оставь меня. Пожалуйста, нет, – профайлер чувствовал, как кто-то настойчиво пытается отнять его руки от лица.
Внезапно пришло осознание, что он лежит не на болотистой земле жуткого леса, а в кровати, на простынях, липких от его пота.
– Уилл, все хорошо, успокойся.
Грэм узнал голос. Расслабив напряженное тело, он позволил опустить себе руки. Сердце испуганно заколотилось и захотелось зажмурить – над ним склонилась тьма из сна, осязаемая, сильная и неумолимая тьма.
– Уилл, это я. Ты в безопасности, – Ганнибал старался говорить мягко, но в его голосе слышалась тревога.
Тьма приняла более четкие очертания. Ну конечно, это был всего-навсего его психотерапевт, пришедший спасти его от ночного кошмара.
По привычке Уилл повернул голову налево, но часы не увидел. Он ведь был не дома.
– Сейчас полчетвертого утра, если тебя интересует время, – Лектер отпустил его запястья и присел на край постели. Уилл почувствовал бедром чужое тепло, и моментально пришло успокоение. Он не один.
– Мне приснился плохой сон, – профайлер уже почти не помнил, что он только что видел. Помнил лишь ощущение погони и всепоглощающий страх.
– Расстройство сна у тебя давно, я знаю, – Ганнибал смотрел в окно – Уилл распознал в сумраке его профиль. Внезапно его посетила мысль, что доктор не включил лампу, и они сидят сейчас в темноте. Грэм только собрался спросить об этом, как Ганнибал снова заговорил:
– Признаться, я не ожидал, что все настолько серьезно. Ты кричал и стонал во сне, а я не мог тебя разбудить. Это свидетельствует о более глубоких расстройствах, чем просто стрессовое нарушение сна.
Уиллу вдруг стало страшно, когда он подумал, что мог «застрять» в ночном кошмаре, который свел бы его с ума окончательно.
– Я принесу тебе успокаивающего чая, чтобы до утра ты проспал спокойно, – Лектер поднялся с кровати и бесшумно вышел.
Оставшись один, Уилл попытался успокоить сердцебиение. За окном завывал ветер, и профайлер, потянувшись, зажег лампу. Мягкий желтый свет моментально разогнал темноту, и стало как-то спокойнее. Грэм сел на кровати, потирая виски – снова начала болеть голова. Он чувствовал усталость и разбитость, хоть и спал уже около семи часов.
Ганнибал вернулся очень быстро, с чашкой ароматного отвара. При свете лампы Уилл увидел, что психоаналитик был одет в длинный полосатый халат, волосы выбились из обычно аккуратной прически. Было непривычно и как-то дико видеть Лектера таким… домашним?
– Вот твой чай, – он протянул Уиллу чашку, пахнущую мелиссой и донником.
Травяной отвар был горячим, но не обжигающим, и Грэм почти залпом выпил его, тем более что пить хотелось по-страшному. Отдав чашку обратно, он опустил подушку и лег ниже. Мышцы неприятно ломило, а пальцы дрожали.
– А теперь спи, – Ганнибал как-то по-отечески подоткнул своему гостю одеяло.
– У тебя есть потребность заботиться о ком-нибудь, – тихим уставшим голосом констатировал профайлер.
Лектер на мгновение замер, будто застигнутый врасплох. Потом улыбнулся серьезной, сдержанной улыбкой:
– Возможно, то, что я давно ни о ком не заботился, делает мое гостеприимство излишне навязчивым.
Уилл ничего на это не ответил, он провалился в сон, глубокий и без сновидений.
Улыбка растаяла на губах психоаналитика, незаметно, как пропадает на небе радуга. Взгляд его стал грустным и тяжелым. Он протянул руку, и его ладонь замерла в дюйме от чуть приоткрытого рта Грэма. Дыхание глубокое и спокойное. Ладонь легко огладила щетинистую скулу и легла на шею Уилла, пальцы скользнули под ушную раковину. Пульс ровный, умеренный. Ганнибал чуть склонил голову на бок, вглядываясь в спящее лицо друга. Его длинные пальцы перебирали упругие завитки волос Грэма. Затем он осторожно убрал спутанные вьющиеся пряди со лба профайлера – лоб горячий. Лектер поджал губы, выключил лампу и тихо выскользнул из спальни.
*
Когда Уилл спустился к завтраку, было около одиннадцати. Ганнибал уже был при параде: темно-синий костюм, белоснежная рубашка и бордовый галстук со сложным узором, волосы аккуратно зачесаны назад. Грэм сел за стол, и Лектер поставил перед ним тарелку с глазуньей и жареным беконом.
– Спать больше двенадцати часов вредно для здоровья, – психоаналитик налил Уиллу в бокал свежезаваренный кофе.
– А почему ты меня не разбудил? – профайлер зевнул.
– Ночью ты мне намекнул, что я излишне тебя опекаю, – спокойно ответил Ганнибал, присаживаясь напротив Грэма. Его темные, почти черные глаза смотрели прямо и с вызовом.
– Я не сказал, что мне это не нравится, – буркнул себе в кофе Уилл и отвел взгляд.
Лектер позволил себе улыбнуться уголком рта. Уилл Грэм такой предсказуемый.
– Я сейчас уже пойду работать, – доктор серьезно посмотрел на профайлера, – Стоит ли мне ожидать от тебя новых побегов и необдуманных поступков?
Уилл почувствовал себя пристыженным мальчишкой.
– Я узнал, что хотел.
– Правда? – по тону психотерапевта нельзя было понять, ирония это или нет.
– Один только вопрос. Ты не работал, случайно, с Конструктором?
Лектер чуть усмехнулся.
– К счастью, я работаю не со всеми маньяками-психопатами, что попадают в нашу клинику. Я видел его всего раз, когда приходил к одному из своих бывших пациентов.
– И что ты скажешь о нем? – Уилл подался вперед.
– Он умнее, чем кажется. И чем хотелось бы. И самой страшной ошибкой тут будет недооценить его интеллект.
Грэм хлопнул ладонью по столу.
– А я говорил, что он неспроста оставил мои адреса! Ему надо, чтобы меня не было дома! Или… или чтобы основные силы полиции были брошены по ложному следу.
– Кроуфорд многое теряет, отказываясь от твоих услуг, – тонко улыбнулся Ганнибал, – Надеюсь, он не потеряет тебя.
– Надеюсь, ты выражаешься фигурально? – Уилл отхлебнул кофе. Яичницу есть не хотелось – было легкое чувство тошноты.
Лектер ничего не ответил, вместо этого спросил:
– Так ты будешь хорошо себя вести и сидеть дома?
– Как я сказал, я выяснил, что хотел, так что отсидеть свой срок будет проще.
– А я все пытаюсь создать тебе условия, чтобы ты не чувствовал себя как в тюрьме… – с притворной обидой протянул психоаналитик.
Грэм покраснел:
– Нет, я… Спасибо тебе огромное! Я это к тому…
– Я понял, – усмехнулся Лектер, властным жестом руки останавливая бормотание профайлера, – Просто я согласен с Джеком. Я прошу тебя сидеть дома не только как твой друг, пекущийся о твоей безопасности, но и как твой врач, потому что состояние твое ухудшается, и пока мы не найдем причину… Что, если ты упадешь в обморок, или если у тебя случится приступ или припадок, а рядом никого не окажется?
– А что вообще со мной происходит? – Уилл поднял на доктора встревоженные глаза.
Лектер вдруг почувствовал странный укол где-то внутри, там, где должно быть сердце. Уилл и вправду осунулся за последние несколько дней, кожа его была бледной, а под глазами вырисовались серые круги. Глаза профайлера, болезненно-блестящие, беспокойно бегали. Лектер почувствовал почти жалость к нему. Настойчивый взгляд зеленых, больших, как у оленя, глаз в окаймлении длинных дрожащих ресниц, заставлял Ганнибала Лектера чувствовать что-то… Словно у него все еще есть душа.
– Пока не знаю, Уилл, – соврал он и почувствовал, как ложь резанула что-то внутри. – Но обещаю, мы выясним, что с тобой.
И Лектер быстро вышел из кухни, взволнованный и напуганный новыми чувствами.
*
Днем Уилл сидел за ноутбуком. Он просматривал снова и снова дело Конструктора, читал про психические нарушения, выявленные у Лайнуса (о себе он старался не думать), пытался понять ход его мыслей. Это со стороны казалось, что Грэму легко дается раскрытие преступлений, что он раскусывает их ловко, как белка орехи. На самом же деле это был кропотливый труд, анализ тысячи вариантов в голове, попытка осмыслить то, что большинство обычных людей сочли бы просто безумием.
Ко вчерашней головной боли прибавилась непреходящая тошнота. Во рту постоянно пересыхало, и Грэм несколько раз бегал вниз за стаканом воды. Там он бросал быстрый взгляд на закрытые двери приемной. Интересно, кто там сейчас у его психоаналитика, мужчина или женщина, с какими проблемами, как давно ходит к нему? Уилл чувствовал что-то вроде уколов ревности, хотя было, конечно, странным ревновать своего врача к другим пациентам.
После долгой работы за ноутбуком разболелись еще и глаза. Даже очки не помогали: буквы расплывались, искажались, а мозг отказывался связывать их в слова. Так что профайлеру пришлось захлопнуть ноутбук, закрыть глаза и откинуться на спинку стула. Положиться только на свою память и свое восприятие.
Он вспомнил свой вчерашний поход в камеру. Что запомнилось ему, что имело особый смысл? Обычная камера, обычные предметы… Стоп, были и индивидуальные. Книги! Книги помогут раскрыть его мотивы!
Уилл напряг память, припоминая, что за книги он видел у Конструктора. Черт, и почему он не записал? С трудом, но он вспомнил: Ницше «Так говорил Заратустра», Манн «Волшебная гора», Кинг «Способный ученик» и Уайльд «Портрет Дориана Грея». С Ницше даже мудрить особенно не нужно было – Лайнус изучал идею Сверхчеловека. Правда, стать сверхчеловеком он пытался слишком уж… прямолинейно. Уайльда Уилл читал в университете. Что оттуда могло зацепить маньяка? Идея вечной молодости? Возможно. Красота вряд ли волновала Лайнуса. А вот жизнь, молодость, здоровье – более чем. «Волшебную гору» профайлер помнил смутно, так что пришлось все-таки открывать ноутбук и, напрягая зрение, читать краткое содержание. Быстро вспомнились курсы психоанализа, тема деструктивности и влечения к смерти, поднятая еще Фрейдом и художественно осмысленная немецким писателем. Агрессивность и безжалостность Конструктора, а также его рационализм мог объясняться эстетизированием, любованием смертью, что определяло отсутствие чувства вины перед жертвами. Что-то похожее было и у Чесапикского потрошителя, который, по мнению Уилла, еще разгуливал где-то на свободе. А что с Кингом? Этого автора Грэм не читал, а о том, чтобы наверстать упущенное сейчас, не могло идти и речи. Зрение почему-то отказывало, не давая сосредоточиться даже на крупном и четком шрифте. Пришлось довольствоваться форумами, где фанаты делились впечатлениями и отзывами о повести. Промучившись минут двадцать, Уилл понял, что основная идея – тема наставничества, учительствования. Внезапная догадка пронзила мозг профайлера: каждая книга была связана с Конструктором, но все они вместе давали подсказку – у Конструктора был учитель, кумир, на которого равнялся психопат. Самый успешный и опасный серийный маньяк до Лайнуса – это, безусловно, Чесапикский потрошитель. Припоминая детали дела, Уилл понял, что у Конструктора и Потрошителя был схожий почерк. Не идентичный – иначе можно было бы заподозрить, что это один человек. Но похожий. Конструктор подражал, он учился. Осталось только выяснить, учился он «по удаленной программе», или они имели друг с другом связь.
Грэм в очередной раз спустился наполнить свой стакан водой, когда увидел надевающего пальто Лектера.
– Уходишь? – спросил профайлер немного растеряно – через час у них был назначен сеанс.
– Я ненадолго, – психоаналитик повернулся к нему, – Мне нужно отвезти документы в Медицинский институт, это не займет много времени.
– Я подозреваю, что Конструктор был подражателем, – Грэму не терпелось поделиться находками, – А возможно, и имел поддержку другого, более сильного и опытного маньяка. Не исключаю возможность причастности нашего старого «друга» – Чесапикского потрошителя.
Ганнибал с интересом повернулся к Грэму:
– Догадка о причастности другого маньяка интересная, Уилл. Но Потрошитель… Я думал, он уже пойман.
– Кроуфорд ошибается, – отмахнулся профайлер, – Я давно ему говорю, что он на свободе.
– Думаю, тебе стоит обсудить это с Джеком, – Ганнибал взял зонт, – И, пожалуйста, воспользуйся телефоном. Не выходи на улицу, пока меня нет.
– Ладно, – Уилл почувствовал себя ребенком, которого родители оставляют одного дома.
