Текст книги "Просто молчи (СИ)"
Автор книги: СаЙтО
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)
Часть 30
POV Кости
Если честно, реакция мальчишки меня не на шутку испугала… Нет, я понимаю, что ему трудно. Я сам помню, как было трудно принять самого себя после первого раза с парнем, но… Все-таки то, как он себя ведет – уже верх самобичевания!
После того вечера прошло уже два дня, которые кажутся мне слишком уж долгими. Ваня смотрит в одну точку часами, игнорирует вопросы, не замечает очевидных вещей и проводит все время возле Маргариты. Я услужливо перелег ночевать на диван в гостиной, слушая, как ночью Ваня просит помощи и болезненно стонет. Причем в первый день я еще пытался с ним поговорить, но он игнорировал, похоже, сам факт моего существования. Хотя это было не очень-то удивительно.
Вокруг меня лес и ничего кроме него. Высокие стволы деревьев, становящиеся желто-черными из-за пожелтевшего мха и мягкие, влажные листья под ногами. Маленький зеленый дом уже давно скрылся за пеленой легкого тумана и ворохом листвы, а впереди была только дорога. Мне нужно было забрать свой мотоцикл, потому что смотреть на Ванино безразличное лицо уже не было сил. Я отвезу его домой, а сам, может быть, съеду. Обидно немного, что это решение пришло ко мне столь поздно, но все же. Да и то доверительное отношение, что возникло между нами хлипкой, тонкой гранью, мне так нравилось – оно не обязывало ни к чему и в то же время лишало тебя одиночества.
Но и оставить все так я тоже не могу. Я хоть и эгоист, но не такая уж бесчувственная сволочь, чтобы оставаться рядом с Ваней сейчас. Я ведь вижу, что он боится скорее своей реакции на меня… И от этой мысли на душе, как бы тщеславно это ни звучало, становится приятно. Так тепло внутри от осознания того, что ты нравишься человеку. Ведь если бы ему не понравилось, то он не стал бы так сильно волноваться. Он либо бы подал в суд за изнасилование, либо дал мне по морде и выгнал. Но нет, он думает над тем, что ему было… приятно.
Может быть, я поступаю неправильно. Хотя кто знает?..
А вдалеке уже мелькает крыша магазина и маленькая пристройка, в которой и лежит мой мотоцикл. Это, пожалуй, самая дорогая техника, что у меня есть, если не единственная. Из-за моей фобии я чувствую себя слегка неуютно… Хотя ужас я испытывал только по отношению к мелкой технике, так что с моим мотоциклом проблем вроде как не возникло.
Ускорю шаг, лавируя между тонкими древесными стволами. Мне очень нравится этот лес. По крайней мере, здесь невероятно красиво. Он завораживает своей безмятежностью и величием…
И вот я уже возле магазинного крыльца. Утренний туман погружает все в тихую негу, будто делая все вокруг таким мягким, объемным и спокойным. В магазин заходить я не собирался, так как мне нужен был только мопед. Думаю, с Маргаритой проблем не будет – Ваня поедет на ней до магазина, а там уж перейдет ко мне. Пробок быть не должно, так что, думаю, доедем мы так же быстро, как добрались сюда.
Дверь в амбар оказывается открытой, и я сразу с удовольствием вдыхаю мягкий запах опилок. Мой мотоцикл стоит там же, где я его и оставил, совершенно не вписываясь в окружающую его обстановку.
Ключи «греют» задний карман, и вот я уже завожу своего «любимца». Рев мотора заглушает все звуки вокруг: и вой ветра, и шелест листвы, и редкие отголоски музыки приезжающих машин – все…
Улыбка сама собой наползает на лицо от предвкушения скорости, которая мне так нравится, а сердце замирает в нерешительности. Вывожу мотоцикл из амбара и, не прикрыв дверь, выезжаю за пределы магазинного двора. Стрелочка на спидометре быстро ползет по дуге, а шум природы вокруг заглушается моторным рыком. Ветер приятно ласкает лицо, играя с одеждой и волосами. Кстати, раз уж вспомнил о волосах… Надо бы корни покрасить, а то уже видны мои, русые…
Дорогу я почти не различаю – видны лишь ее жалкие очертания под слоем уже начинающих гнить листьев. Хотя я прекрасно понимаю, что не потеряюсь… Следы копыт уже плотно впечатались в землю за все те многочисленные разы, что Ваня выезжал Маргариту, возвращаясь хоть немного веселым. А я вот не питал к лошадям особой любви, да и вообще к животным в целом. У меня есть пунктик на привязанность… Уж слишком тяжело я теряю друзей, чтобы позволить себе кошку или собаку, которая так или иначе скончается раньше меня. Мне и так хватает нервных срывов, как своих, так и окружающих.
Вот домик, который я уже успел прозвать «нашим», показывается из-за деревьев. Во дворе нет ни души, а двери амбара плотно закрыты. Значит, Ваня дома. Оно и к лучшему…
Торможу у самой калитки и почти спрыгиваю с сидения, отчего мотоцикл падает на листья. Ладно, черт с ним. Бросаюсь к крыльцу и рывком открываю дверь.
Ваня стоит посреди прихожей, задумчиво смотря в гостиное окно, к которому открывался идеальный обзор. Веки его были чуть прикрыты, а на лбу пролегла морщинка. Меня он не удостоил даже взгляда, лишь нервно вздрогнул, когда я захлопнул дверь.
– Вань, мы уезжаем, – тихо говорю я, смотря прямо ему в глаза.
Так, народ, не паникуем. Все будет хорошо. Лучики вам добра *0*
П. С. Простите за ошибки, с телефона пишу(
Часть 31
– Точно нормально себя чувствуешь? – озабоченно спросил я, когда Ваня ровно уселся на лошади.
– Угу... – отстраненно пробормотал парень, смотря вдаль.
Ну, не хочет разговаривать – и не надо! Я тоже уселся на мотоцикл, заводя мотор ключом, который я даже и не вытаскивал. Машина отозвалась ревом и вибрацией, готовая ринуться с места.
– Едем до магазина, а там пересядем, – буркнул я, недовольно отмечая полный игнор со стороны своего… Уже и не друга, но пока и не любовника.
Парень легонько ударил по бокам лошади. Маргарита взбрыкнула и сразу перешла с нескольких шажков рыси на галоп, удаляясь. Я поспешил повернуть ручку и стартовать с места, догоняя удаляющегося наездника.
Так мы и ехали примерно на одной скорости. Я то и дело притормаживал, чтобы слишком громкий рев мотора не пугал лошадь. Теперь, когда я краем глаза наблюдал за Ваней, я ясно видел, что он избегает моих глаз, не решается повернуть голову… Его пальцы крепко вцепились в кожаные ремешки узды, а взгляд метался из стороны в сторону, «изучая» исключительно дорогу впереди.
¬¬
Заговорить с ним? Хотя я пытался не раз за последние пару дней. Он не хочет говорить – и все! Но это же глупо… Так убиваться. Это, как минимум, не нормально. По крайней мере я же его не изнасиловал, поэтому я не совсем понимаю причину такого поведения…
***
Час быстрой езды за моей спиной на огромной скорости, видимо, потряс Ваню еще сильнее. Парень, чуть пошатываясь, все-таки открыл дверь, пропуская меня в квартиру. Он был очень бледен, а нижняя губа слегка подрагивала. Видимо, очень испугался…
– Вань, иди полежи, – заботливо сказал я, прикрывая входную дверь. Моя сумка висела на плече, ударяясь о бедро при каждом шаге. Я думал уехать, как уложу Ваню подремать.
– Мм… – промычал он, отрицательно качая головой.
Блять, как же достало его поведение! Если его так напрягает мое общество, мог выгнать меня еще там, в лесу.
– Эгоист, – прошипел я, с ненавистью глядя на Ваню.
Парень с интересом взглянул на меня, всем своим видом излучая недоумение.
– Знаешь, Вань, то, что ты переспал с парнем, то есть со мной, еще ничего не значит! Я бы понял, если бы это было изнасилованием… Но все было по обоюдному согласию, если тебе напомнить! А какое блаженство было у тебя на лице, когда ты кончал! Тебе все в подробностях напомнить? А вот такое твое поведение – это чистой воды эгоизм! Меня девственности лишили, когда мне было пятнадцать. Причем я был против! Но я не впадал в депрессию! Так что, будь добр, отбрось свои комплексы назад! Сколько сейчас людей живут со своей бисексуальной ориентацией, так еще и гордясь этим! Хватит! – я сорвался на крик, активно жестикулируя руками. Все те мысли, что вертелись у меня в голове с утра, преобразовались в короткие предложения, которыми я и хотел донести до Вани суть того, почему он выглядит глупо с моей стороны.
– Ты не понимаешь, – меня смерили гневным взглядом.
– И чего это я не понимаю?! – я буквально орал, отчего Ваня поморщился.
– Многого… – промычал он, обиженно отворачиваясь.
Я ухмыльнулся. Видимо, моя речь не прошла мимо его внимания.
– А теперь успокойся, и мы пойдем поспим, – я быстро схватил парня за руку, притягивай его к себе. Прижавшись к Ване всем телом, я уткнулся носом ему в шею, обвивая руками за талию. Парень так и замер, будто боясь пошевелиться.
– И что-то изменилось? Разве что чуть теплее… – промурлыкал я, обдавая его шею горячим дыханием.
– Нет… Не изменилось, – он чуть расслабился, прижимаясь ко мне еще сильнее.
. Неужели это настолько плохо?( Отзывов вообще нет...
Лучики вам добра! :3
Часть 32
После того разговора об эгоизме я посмотрел на Костю по-новому. Ведь он был прав! Я ведь не знаю, как он проходил все это… Поэтому не могу осуждать его за непонимание. Наоборот – он помог мне. Мало того, он не бросил меня в таком апатичном состоянии. Мне ведь было банально страшно: за себя, за свое будущее, за отношение общества. Все это смешалось и огромным комом копилось внутри, как противная сыпь, напоминающая о себе больной чесоткой. Было так противно, ко всем… К Косте, а в первую очередь – к самому себе. Но тот рассказ о его изнасиловании… он просто поверг меня в шок, будто резко возвращая на поверхность после глубокого погружения на дно холодного, глубокого океана, когда толща воды просто придавливает тебя к песку. Это, на самом деле, было очень некрасиво по отношению к нему – вести себя так. И сейчас я четко понимаю, что сделал ему больно.
В школу я пошел на следующий же день, оставив свое синеволосое недоразумение дома. Все вокруг: картины на стенах, цветы, какие-то статуи в углу… Все резко стало казаться таким незнакомым. Хотя это даже смешно. Я всего лишь дня четыре здесь не был. Может, что-то во мне изменилось?..
Сейчас нужно в первую очередь зайти в кабинет завхоза, что находится за подсобкой. Достаточно просторная комната, о которой по школе ходили легенды. Это та самая «тайная комната», была раньше ухоженным, светлым кабинетом, куда часто ходили школьники, чтобы попить воды. Но завхоз уволился, пришел новый, а от кабинета отказался. Вот его и забыли. Сейчас там полно пыли, лакированная мебель уже не притягивает взгляд замысловатой игрой света на изгибах дерева, а старый пол скрипит под ногами случайно зашедших туда посетителей. Хотя… что уж греха таить?.. Туда заходят только старшие классы – и то невероятно редко. Потому, что достать ключи от этого кабинета почти невозможно. А мне год назад дала их Валя – Мишина подруга, с которой я на то время, вроде как, встречался. Крайне застенчивая и тихая, она сразу показалось мне невероятно милой. Думаю, нетрудно представить, чем мы занимались в том кабинете на старом диване, который издавал скрип при каждом движении. Улыбка сама наползает на лицо при этих воспоминаниях о глупых и необдуманных поступках, казалось бы, совсем недавнего времени.
А вот и заветная дверь. В коридорах было ни души, что ясно давало мне понять о начале первого урока. Из-за дверей закрытых кабинетов доносится мерный голос учителей, а кое-где и крик. Мои тихие шаги отдаются громким эхом от стен, разносясь по всей рекреации. Заветная белая дверь, с которой уже давно сорвали надпись «Не входить!», и предвкушающая улыбка сама наползает на лицо. Настроение за последний день с нулевого взлетело на отметку «отлично», и все из-за Кости. Мы с ним поговорили на тему восприятия отношения общества к однополой любви. Один из его ответов меня очень сильно удивил…
«Ну почему они, натуралы, свято верят, что геи хотят затащить их в койку?! Ведь тебе же все равно, с кем делит койку твоя соседка, например, так почему же к геям такое внимание?! Да, конечно, среди них встречаются довольно красивые парни и мужчины, но все же приятнее спать со «своими». За редким исключением, правда… Но я о том, что эта категоричность основана на страхе, Вань, и не более. Они боятся того, чего познать не могут, вот и осуждают это. Многие из гомофобов женаты и имеют детей, но при этом с удовольствием принимают анальные ласки от своих партнерш во время секса, наслаждаясь этим. Это простое непонимание, и не стоит корить их за это. Но и самокопанием не нужно заниматься – только настроение себе испортишь…»
Он ведь прав… Собственно, за эти несколько дней я понял, что он часто оказывается прав. Подозрительно часто.
Рывком открываю деревянную дверь, отчего та жалобно поскрипывает. В темноте подсобки я почти не различаю очертания второго прохода. Рука тянется за ключами, лежащими в заднем кармане, а уже через секунду поворачивает его в замочной скважине. Эх, зря я тогда не прислушался к тихим диванным поскрипываниям и тяжелым вдохам… Может, поберег бы себе психику.
Не опасаясь ничего, быстро открываю дверь в кабинет и от увиденного замираю на месте. Тема лежит на диване ко мне спиной, в одной рубашке. Его штаны валяются в двух метрах от парня на пыльном полу. А над ним нависает Миша, тоже частично обнаженный… Оба парня тяжело дышат и, казалось бы, даже не замечают моего присутствия. Тут с Теминых губ срывается невнятный стон, и он тяжело откидывается на подлокотник от резкого Мишиного толчка.
Во мне мигом взметнулась сотня противоречивых чувств – от обиды и презрения до радости и смущения.
– А ведь предупреждал меня Костя… – предательский шепот сам собой сорвался с губ, оказавшись немного громче, чтобы меня не заметили.
Тема моментально открыл глаза, окидывая меня испуганным взглядом зеленых глаз.
– Я отвернусь, – неразборчиво пробормотал я, с трудом отрываясь от рассматривания запыхавшихся парней.
В следующие несколько минут по кабинету разносились отборные маты в Мишин адрес, который лишь фыркал что-то в ответ, стук падающих предметов и шуршание одежды. А я все пытался переварить увиденное. Нет, увидь я это недели две назад, устроил бы истерику и перестал бы с ними общаться, но… Теперь-то я могу его понять, верно? Так могу ли я осуждать его, имею ли право?
– Можешь поворачиваться, – донесся до меня неуверенный голос Темы.
Я медленно повернулся к другу, у которого, казалось, покраснели даже кончики ушей. Он смущенно отводил глаза, начиная с преувеличенным интересом рассматривать пол. А Миша, наоборот, смотрел на меня с какой-то странной ухмылкой, даже не удосужившись застегнуть рубашку. Его темные глаза будто смотрели сквозь меня, заставляя чувствовать себя смущенным, хотя все и должно было быть наоборот. «Ну и что ты можешь мне сказать, м?» – прошептал парень одними губами.
– И… давно вы вместе?.. – быстро выпалил я первый вопрос, пришедший в голову, схватившись за него, как за спасательный круг в море бешеных эмоций, охватывающих меня в тот момент.
– Чуть меньше месяца, – неуверенно пробубнил Тема, поднимая на меня глаза.
– А вы с этим синеволосым… как его?.. Костей. Встречаетесь тоже, верно? – резко перебил любовника Миша.
– Да, – я твердо выдержал его взгляд, гордо вздернув подбородок.
– Вот вы смешные, ребят, – почему-то Миша начал заливисто смеяться, опять повалившись на диван. – Один тут от стыда умирает перед лучшим другом, а второй, тоже гей, собирается его осуждать. Нет, ну, блин, вы тут еще разборки устройте, а я посмотрю, – парень продолжил громко смеяться, бессильно повалившись на диван.
Не знаю почему, но я тоже улыбнулся, глядя, как брюнет пытается уже откашляться от хохота, который накатил на него вовсю. Тема тоже ухмыльнулся, смотря мне прямо в глаза. Таким… доверчивым и добрым взглядом, что становилось неловко.
– Миш, хватит ржать! Я пытаюсь собраться с мыслями, а столь резкие звуки меня напрягают! – резко шикнул на парня Тема.
– Ты на кого шуршишь, пакетик? – все еще пытаясь отсмеяться, прохрипел брюнет.
– Пф… – фыркнул Тема, махнув на парня рукой. – Вань, мне нужно сказать тебе кое-что важное.
– Знаешь, обстановка как-то к важности не располагает. Хоть бы групповуху устроить, но никак не говорить, – мгновенно вставил Миша, коварно лыбясь.
– Миша, то, что ты не кончил, не дает тебе права думать членом, отключая мозги! – взорвался Тема, поворачиваясь к парню.
А я лишь удивленно хлопал глазами, переводя взгляд с одного друга на другого и пытаясь не расхохотаться с Теминого лица.
– Я могу продолжить прямо сейчас и опять включить голову. Рука мне в помощь, – пожал плечами парень, уже начиная тянуться к поясу черных джинсов.
– Стой! – воскликнули мы с Темой почти одновременно.
– В общем, Вань, мы с Мишей уезжаем в конце полугодия учиться в Англию. На год, – выпалил Тема на одном дыхании и, в ожидании моей реакции, смешно зажмурился.
Несколько секунд в кабинете стояла тишина, даже Миша внимательно наблюдал за мной. А у меня в голове все отдавались Темины слова. Уехать? В Англию? С… Мишей? Я не мог уложить это в голове, просто удивленно моргая глазами.
– Куда? – инстинктивно переспросил я.
– Англия. Оксфорд. Языковое отделение. А оттуда Миша сможет и на психологию пойти… – неуверенно объяснил он.
Буквально на секунду стало так обидно, что я не узнал раньше. А потом стало жалко того времени, проведенного вместе… Стало обидно.
– И давно ты узнал? – голос подозрительно окреп, становясь слишком громким для такой гнетущей атмосферы.
– Дня три назад, – пробормотал парень едва слышно.
– Понятно, – разворачиваюсь по направлению к двери, а рука уже нащупывает в кармане телефон.
– Не утони в туалете, Кракозябра еще помнит твои грехи! – доносится мне вслед Мишин крик, на который я как раз с силой захлопываю дверь.
Даже не помню, когда успел записать Костю в контакты, зато сейчас сам благодарен себе за это. Быстро нажимаю кнопку «вызова» и прикладываю телефон к уху.
– Ола, я слушаю! – доносится возбужденный Костин голос с той стороны трубки буквально после двух гудков.
– Кость, это я… – тихо говорю я, сокрушенно вздыхая.
– Ваня, у тебя такой голос, будто у тебя жизнь только что закончилась. Не волнуйся, все плохое, что могло, уже случилось – ты нашел меня. Так что рассказывай, что случилось? – я, казалось бы, мог «потрогать» его улыбку, явно слышимую в приятном голосе.
– Я только что видел Тему с Мишей… Вместе. Голых. А потом они сказали, что улетают в Англию на год учиться… Кость, это… У меня слов нет! – а ноги уносят меня все дальше и дальше к выходу из школы, на улицу, где первые снежинки уже кружатся над землей.
– Вань, давай ты придешь домой, и мы поговорим. А еще я, может быть, помогу тебе снять напряжение, – парень понизил голос, переходя на загадочный шепот.
– Психоаналитики не должны заниматься сексом с клиентами, – ухмыляюсь я непроизвольно и отключаюсь.
Нет, я рад за Тему… И за Мишу тоже рад. Но мне, правда, немного обидно. Хотя у меня ведь есть еще неделя для того, чтобы попрощаться с другом, и очень много времени для того, чтобы принять Костю как «любовника»…
Часть 33
Эпилог.
Вот и настал тот самый день, когда мы провожали Тему с Мишей в Англию. Парни выглядели немного расстроенными, каждый раз оборачиваясь на дом Темы, от которого мы отъезжали. Отец Кристины выдал нам огромный джип с тремя рядами сидений, поэтому провожающих у наших голубков получилось много. Мишина мама – тетя Настя, его сестра Катя, в которой я узнал ту самую девочку, требующую мою почку в школе, и сама Кристина, которая громко ругалась по телефону с Митей, и Костя.
Мы буквально только что уселись и теперь пытались удобнее умаститься в машине на долгий путь до аэропорта. Кристина сидела впереди, на втором ряду – я, Костя и Катя, а позади нас – тетя Настя и Тема с Мишей. Так грустно было смотреть на них, поворачивая голову назад. Как Миша ласково, будто невзначай, проводит по Теминой руке, как ободряюще улыбается маме, чьи глаза уже покраснели и наполнились слезами.
– Так ты Катя, да? – я повернулся к девочке, которая отсутствующе смотрела в окно, и протянул ей руку.
Ее черные волосы красиво обрамляли детское бледное лицо, а черный плащ закрывал ее почти до самых щиколоток. Девочка медленно оторвала взгляд от окна, осматривая мою руку с презрением.
– Пф… – фыркнула она, ухмыльнувшись. На ее лбу пролегла маленькая морщинка, а в глазах зажегся какой-то веселый огонек, делающий ее слишком похожей на своего брата. – Миш, у тебя, видимо, везение на полоумных друзей, – кинула она сидящему позади брюнету, возвращаясь к созерцанию мелькающего за окном пейзажа.
– Не обращай внимания, у нее просто с утра хорошее настроение, – нежно улыбнулся Миша, смотря на детскую макушку.
– Ах, да, я вижу, – прошептал я так, что меня не услышал никто, кроме Кости.
Сегодня он заколол уже изрядно отросшие волосы заколкой в пучок, отчего всего несколько синих прядей падали на лицо. Те же синие джинсы, что были на нем при нашем знакомстве, и белая зимняя куртка, превращающая его в толстого мишку. Он отстраненно смотрел в лобовое стекло, не обращая внимания ни на что вокруг. Причем, как ни странно, Катя поздоровалась с ним очень даже дружелюбно, когда мы садились в машину. Да уж, это неизмеримый удар по моему самолюбию.
– Мне не интересны твои докторские игры, Мить! – кричала в трубку Кристина, заполняя всю машину своим громким писклявым голосом. – И секс в старом отеле тоже! А про крышу я вообще молчу!
– Кристин, здесь ребенок, – воскликнула тетя Настя, надув губы.
– Нет, мам, пусть продолжает. Это так, для общего развития, – тихо хихикнула сидящая рядом девочка, даже не поворачиваясь.
А вот Кристине наша дискуссия, похоже, была до фени, поэтому девушка продолжала громко возмущаться.
– Да, я прекрасно понимаю, что ты можешь это организовать, но все же!.. Ладно, на крыше, так на крыше, – девушка пренебрежительно махнула рукой, будто Митя мог видеть ее в этот момент. – И я тебя люблю, солнышко.
– И обязательно было так кричать? – возмутился Тема, когда девушка уже положила трубку.
– Да, Тем. Как ты не понимаешь, что секс на крыше невозможно обсуждать спокойно. Уух… Столько эмоций, – театрально вздохнула Катя, закатив глаза.
Если честно, невозможно было грустить в такой обстановке. Единственным человеком, который не поддерживал общий настрой, была тетя Настя, которая то и дело тяжело вздыхала.
– Не люблю я проводы, – шепнул мне на ухо Костя, задевая влажными губами раковину уха. От приятного, чуть щекочущего дыхания я зажмурился, отворачиваясь от парня.
– Почему?
– В такие моменты наступает ностальгия. А ты знаешь, как я не люблю свои воспоминания, – тихо ответил он, пожав плечами.
А за окном мелькал все тот же неизменный пейзаж. Смазанное пятно гудящих машин, серое полотно дороги и по-зимнему серое небо, не пропускающее солнышко сквозь толщу тяжелых облаков. Иногда глаза цепляются за обледенелые веточки кустов у самой обочины. То и дело до меня доносились сигналы соседних машин или громкая музыка. До аэропорта осталось совсем чуть-чуть…
***
Мы стояли в огромном терминале, нерешительно смотря на Тему с Мишей, которые уже держали чемоданы и готовы были идти к стойке регистрации. Тетя Настя плакала, вытирая маленькие капельки слез морщинистой рукой, а Кристина, наоборот, улыбалась Теме нежной, по-настоящему дружеской улыбкой.
– Мишенька… Иди, я тебя еще раз обниму! – кинулась на шею к Мише тетя Настя, обвивая парня руками. – Я так буду по тебе скучать… Как же мы тут с Катей без тебя?.. – она судорожно сжимала ворот его куртки, как заговоренная повторяя одни и те же слова. А на полу, у самой Мишиной ноги я заметил маленькую капельку, упавшую в очередной раз с ее влажного лица.
– Теть Насть, все хорошо, – нерешительно погладил женщину по спине Тема, тихо вздохнув.
– Тем, ты там уж следи за ним, а? – так же резко повернулась к шатену тетя Настя, переставая плакать.
– Кто бы за кем следил, – промычал Костя негромко, чем вызвал у Миши легкую улыбку.
– Точно. Еще начудят что-то, потом выпутаться не смогут, – решила поддержать всех Кристина, начиная тихо смеяться.
Краем глаза я заметил, как Тема медленно берет Мишу за руку, переплетая их пальцы. Казалось бы, такой невинный жест, но я мог разглядеть в нем столько нежности и доверия, что становилось тепло от осознания того, что мой друг нашел то, что ему было нужно. А брюнет лишь сжал чужую ладонь, даже не поворачиваясь.
– Тем, наклонись, – донесся до меня негромкий Катин голос.
Я посмотрел вниз – девочка тянула на себя край Теминых джинсов, запрокинув голову, чтобы смотреть ему прямо в лицо. Какая же она все-таки маленькая… Шатен медленно отпустил Мишину руку, присаживаясь на корточки.
– Будь осторожен, а? Право тебя убить должно оставаться за мной. Всегда, – нежно улыбнулась она, едва заметно всхлипнув. Все-таки Тема дорог ей, и я уверен, что она старается просто не заплакать…
– Ладно, мы идем на регистрацию… – грустно сказал Миша, еще раз заглядывая каждому из нас в глаза.
От этих слов стало так обидно… Так захотелось обнять Костю, чтобы быть ближе к кому-то в этот момент. Но это был многолюдный аэропорт, поэтому нельзя. Я понимал это, как бы обидно от этого мне ни было.
Тема нерешительно переступил с ноги на ногу, уже сжимая ручку своего чемодана.
– Удачи вам, – тихо пролепетал я, наблюдая, как шатен обнимает вновь разрыдавшуюся тетю Настю. Костя, почему я не могу получить твою поддержку, когда мне так обидно?..
Миша лишь кивнул всем и, взяв один из их двух чемоданов, проследовал к стойке регистрации, даже не оглядываясь. Тема быстро последовал следом за ним, так же не оборачиваясь.
Стало тяжело, словно кто-то крепко сжал ребра, перекрывая доступ кислорода. Мне было так больно смотреть на удаляющихся парней, одним из которых был мой лучший друг на протяжении последних трех лет.
– Вань, пойдем, – тихо шепнул Костя, проводя пальцем по внешней стороне моей ладони.
– Угу… – я медленно двинулся за синеволосым, проходя к выходу из терминала. Вся наша компания шла следом, понуро опустив головы.
Такое ощущение, что вместе с Темой и Мишей улетает какая-то частичка моей жизни. Хочется вновь прожить последние несколько лет, чтобы заново пережить все те моменты, которыми я дорожу сейчас.
– Ребят, а пойдемте… напьемся, – горько усмехнулась Кристина, усаживаясь на второй ряд сидений.
– Я не думаю, что это хорошая идея. С моей-то восприимчивостью к алкоголю… – покачал головой я, присаживаясь следом.
– Из-за этого и спрашиваю, – ухмыльнулась девушка. – Теть Насть, Кать, мы высадим вас у вашего дома, не волнуйтесь.
Я возмущенно посмотрел на Кристину, уже собираясь возразить, но теплый, хитрый взгляд зеленых глаз буквально пригвоздил меня к сидению.
– Нет, Вань, мы пойдем и напьемся. И мне плевать, что ты еще маленький, – Костя лучезарно улыбнулся, захлопывая за нами дверь.
– А мое желание никто вообще не учитывает, да? – недовольно фыркнул я, скрещивая руки на груди.
В следующую секунду мое ухо опалило горячее Костино дыхание, которое резко контрастировало с холодным зимним воздухом за окном.
– А ты в курсе, что именно в состоянии алкогольного опьянения у человека раскрываются тайные сексуальные желания, м? – его язык будто бы невзначай прикоснулся к ушному хрящику, а губы слегка сжали чувствительную мочку.
– Знаешь, – начал я, сглотнув непроизвольно подступивший к горлу ком, – когда я пьян, у меня возникает желание есть порошок и жечь кресла. Я думаю, что мы с тобой говорим о разных желаниях.
Кристина демонстративно отвернулась к окну, будто не замечая того, как Костя спускается ниже, к моей шее, которая почти не была видна из-под высокого ворота куртки.
– Ну, так вот я постараюсь сделать так, чтобы желания совпали. И чуть позже, когда ты буквально будешь не в состоянии говорить, я… – он понизил голос до еле слышимого шепота, из-за чего я буквально подался к нему, улавливая каждый звук, – буду сверху.
