Текст книги "Просто молчи (СИ)"
Автор книги: СаЙтО
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)
Часть 27
– А ты уверен, что можешь оставить его в магазине? – кричал я, пока Костя ехал по извилистой лесной дорожке, разбрасывая в стороны яркие листья.
– Да. А когда поскачем обратно – заберу, – крикнул парень в ответ, чуть поворачивая голову.
Утром мы с Костей быстро привели себя в порядок, и парень, даже не подумав о таком понятии, как «завтрак», потащил меня обратно на свой дьявольский транспорт, чтобы «увидеть Ванину лошадку». Блеа-а-а…
Ветер дул в лицо, раздувая куртку. Листья позади нас образовывали маленькие торнадо, вертясь и кружась, как в водовороте, медленно опускаясь на землю. А Костя уверенно гнал вперед, лавируя между деревьями на каждом повороте извилистой дороги.
Наконец, когда у меня уже разболелись руки от того, как сильно я сжал Костину талию, я увидел в просвете между деревьями, которые до этого представлялись мне просто нескончаемой, непреодолимой стеной, крышу магазина.
Костя, будто услышав мои мысли, прибавил газу, что не могло бы меня не обрадовать, если бы так не испугало. Знакомое с детства маленькое здание из бежевого камня с синей крышей и маленькая пристройка из дерева, расписанная под сцены из греческой мифологии. Столько раз я проделывал этот путь и пешком, и на лошади, даже на велосипедах, запоминая его наизусть, как само собой разумеющееся.
Костя подкатил почти к самому крыльцу, заглушая мотор. Я поспешил слезть с мотоцикла, секунду привыкая стоять на негнущихся от испуга ногах.
– Кость, я приду сейчас. Посиди, хорошо? – тихо окликнул я парня, наслаждаясь звуком собственного голоса в тишине – без громкого мотоциклетного рева и шума холодного ветра в ушах, от которого все еще чудился неприятный писк.
Парень кивнул, все еще с некой опаской глядя на меня. Конечно, я же небось почти зеленый от такой езды… Ладно, сейчас отыграемся.
Быстро поднимаюсь по ступенькам и толкаю деревянную белую дверь. Звонкий колокольчик сразу разрезает магазинную тишину мелодичным звоном, сообщая о моем прибытии.
А здесь все совсем не изменилось… Светлое помещение: на полу – голубая плитка, на стене – белые панели. По периметру комнаты стоят прилавки с различными бытовыми товарами. А на стене возле кассы выставлены продукты. За прилавком сидит маленькая сгорбленная фигура такой знакомой мне старушки… Единственного человека, которого уважала моя бабушка, считаясь с ее мнением.
– Вам чем-нибудь помочь? – тихо спрашивает она хриплым голосом, даже не поднимая головы. Глаза ее прикрыты, веки подрагивают, будто старушка пытается дремать. Седые волосы закреплены пучком на затылке. А темный плед, укрывающий ее плечи, будто кокон, закрывал от меня старушку почти полностью.
– Бабушка Валя… Вы помните меня? – тихо спрашиваю я, подходя ближе.
Женские глаза широко распахиваются, и меня моментально обдают восторженным взглядом светло-карих глаз. На лице появляется легкая улыбка, будто вмиг разглаживающая морщины на пожилом лице.
– Ванечка… Сколько же я тебя не видела… – тихо пролепетала она. – Последний раз вы с сестричкой заезжали, когда сорок дней Тамаре было. Вот уж почти год прошел с того момента…
– Да… Мне тяжело находиться в этом доме, – неуверенно опустив взгляд в пол, сказал я.
– Отчего же? – широко распахнутые ее глаза, будто магнит, притягивали к себе, заставляя неуверенно лепетать что-то в ответ.
– Баб Валь… Вы просто не понимаете, что я видел там, – медленно, с расстановкой ответил я, тщательно подбирая слова. – Можно мне взять на пару дней Маргариту?
– О, она так долго стоит в стойле, пока мой внук не приходит… Думаю, она будет очень рада, – пропыхтела старушка, улыбаясь мне потрескавшимися от холода губами.
– Спасибо Вам огромное, – уважительно склонив голову, ответил я, покидая магазин.
– Удачи, – тихо сказала она, когда я уже прикрывал дверь, а услышав ее пожелания – улыбнулся.
– Ну что, добро? – воскликнул Костя, не успел я даже спуститься со ступенек.
– Ага. Тащи свое оружие массового уничтожения в ту пристройку, поставим вместо Маргариты, – махнул рукой на разрисованный домик я.
Парень кивнул, начиная катить мотоцикл к домику. Я последовал за ним, чтобы открыть ворота.
Двери, как и всегда, открылись с протяжным скрипом, за которым последовало испуганное фырканье и тихое, приглушенное ржание. В сарае было тепло, а асфальт сменился мягкой соломой, слегка пружинящей под ногами. Приятное мягкое освещение от маленькой лампы на стене не раздражало глаза, а лошадиный запах… такой теплый, домашний, почти родной сразу навевал ностальгию.
Маргарита стояла посреди стойла, беспокойно раздувая ноздри, сквозь которые шумно свистел воздух. Ее черные глаза смотрели с интересом, а копыта то и дело отрывались от земли в нервных подскоках. Першеронская* вороная кобыла выше меня ростом. Грива с побелевшими от старости прядями красиво лежала на одной стороне ее длинной шеи, а почти белоснежный хвост был ярким пятном в ее темном окрасе.
– Тш… Маргариточка… Марго… Тш… – я предусмотрительно поднял руки, медленно подходя к кобыле. – Вот, умничка. Помнишь меня?
Наконец, подойдя к ней вплотную, я осторожно протянул ладонь к ее большой морде, кладя руку на нее. Мягкая шерсть приятно щекотала ладонь, которая ощущала жар лошадиного тела. Проведя рукой чуть ниже, я заботливо погладил нежную кожу, покрытую немного грубыми волосками.
– Красавица, – шептал я, второй рукой начиная поглаживать лошадку по шее. – Сейчас мы тебя оседлаем и поедем кататься…
Кобыла фыркнула, смешно переступив с ноги на ногу, будто от нетерпения, чем вызвала у меня улыбку. Не знаю, возможно ли такое, но при близости с ней из головы сразу ушли все мысли. Осталось только тепло ее тела, гладкая шелковистая шерсть и бездонные темные глаза. Так легко и безмятежно, почти невесомо… Такое непередаваемое ощущение спокойствия, когда реально ничего не волнует.
– Слушай, ты ее так ласкаешь, как девственника перед сексом, – буркнул откуда-то из-за угла Костя, насмешливо глядя на меня.
Окинув синеволосого испепеляющим взглядом, я вновь переключил свое внимание на лошадку.
– Иди на фиг, слышал? – буркнул я в ответ, восторженно перебирая пальцами пряди ее черной гривы.
Но после еще пары его язвительных замечаний мне все же пришлось оседлать кобылу, закрепив на ней подпругу, а затем и седло, с большой неохотой закрепил на ней узду, морщась так, будто это мне в рот вставляли железку.
Но теперь ребром встал вопрос о посадке… Ехать будем галопом – это понятно. Но только вот ехать, подпрыгивая на твердых костях, мне не охота. А Костя там не продержится – упадет. Значит, решено.
– Кость, садись, – мило пролепетал я, указывая на высоко подтянутые стремена. Парень окинул меня испепеляющим взглядом, но после десяти попыток все же взгромоздился на спину Маргарите, сразу возвышаясь над всеми.
– Маргарита, пойдем, – я чуть причмокнул губами, выводя кобылу из стойла.
Костя при каждом ее шаге неуверенно скользил в седле, при этом еще и сжав в кулаках уздечку.
– Так, Кость, сожми ее бока коленями – больше упор будет. А держать узду надо вот так, – продемонстрировал я парню правильный «захват».
– А ты где поедешь? – искренне удивился Костя, правильно перехватывая уздцы.
– Сзади, Костя, сзади. А теперь вынь ногу из стремени, я залезу.
Парень послушно выполнил мою просьбу, и я резво запрыгнул на лошадь, садясь прямо позади седла.
– Так, Кость, смотри, когда поедем, носок должен быть в стремени, а пятка отведена вниз, – начал учить я. – А с уздцами все так же, как и руль в машине. Тут главное – крепко держаться ногами. Готов?
– Глупый вопрос, – фыркнул он.
– Ну, что, «но!», – крикнул я чуть громче, хлопая кобылу по бедру.
Лошадь моментально сорвалась с места, переходя сначала на рысь, а потом и на галоп. Костя что-то испуганно верещал, а я лишь восторженно улыбался. Ветер так же дул в лицо, но он дул приятно, знакомо. Я подпрыгивал, неприятно ударяясь о выступающие с каждым лошадиным толчком кости. Но, чтобы не обращать внимания на этот дискомфорт, я лишь крепче обхватил Костину талию, полностью сосредотачиваясь на окружающей меня природе. Жар от лошадиного тела, будто ток, проходил сквозь меня. Я наслаждался хрустом листьев под копытами и легким фырканьем, то и дело доносившимся до меня. Медленно текущий вокруг пейзаж из длинных древесных стволов прекратил казаться мне страшным, превращаясь в какой-то загадочный и таинственный. Моя грудь мирно вздымалась при каждом вдохе, на резких толчках резко выпуская воздух из грудной клетки. Время будто остановилось. Сливаясь в размеренный стук копыт, Костино дыхание и этот прекрасный ветерок. Такая… красивая постановка.
* Смесь французских тяжеловозных пород с арабскими скаковыми.
Часть 28
К концу поездки, если честно, своей пятой точки я не чувствовал. Вообще. И когда показался наш маленький зеленый дом, я буквально готов был спрыгнуть с лошади прямо сейчас. А Костя же приноровился к управлению и к концу нашего импровизированного «забега» уже правил одой рукой, второй похлопывая Маргариту по шее.
– Тш… – Костя осторожно потянул за поводья, останавливая лошадку у забора. – Хорошая лошадка, – парень заботливо погладил ее по гладкой шерстке, сползая с седла.
Я осторожно сполз следом. Ну как, сполз?.. Почти грохнулся, подхваченный Костей? Да, определенно, просто сполз. Черт, я отбил себе все ягодицы…
– Знаешь, вид у тебя какой-то болезненный, – осторожно поинтересовался Костя.
– Угу, – промычал я в ответ, медленно направляясь к дому.
– Слушай, Вань, я хочу в душ. Он же только в бане, так? – крикнул мне вслед Костя.
– Только если сам воды натаскаешь, – хмыкнул я, заходя в дом, который мы не удосужились закрыть. Так, сейчас нужно просто лечь на что-нибудь мягкое и отдохнуть. Все пройдет.
Краем глаза замечаю валяющийся на прикроватной тумбочке мигающий Костин мобильник.
«Маша Кузамина», – гласила надпись на дисплее.
– Алло? – подношу телефон к уху и нажимаю «вызов».
– Костя… Ой, Вань, привет, ну как вы там? – слышится жизнерадостный голос сестры.
– Не поверишь, задница болит, – ухмыляюсь я, кое-как пристраиваясь на кровати.
В трубке на несколько секунду воцаряется тишина, нарушаемая Машиным дыханием.
– Никогда бы не подумала, что ты снизу, братик… – ошарашено говорит Маша.
– Что? Нет, я… – понимая, какую глупость сморозил, начал было тараторить я.
– Нет, Вань, тут нечего стесняться… Просто я немного удивлена. Ладно, не буду мешать. Пока, – быстро попрощалась девушка, бросив трубку.
Выговорить что-то членораздельное я смог лишь только тогда, когда в ухо резанули громкие гудки. Это, значит, я снизу, да? То есть мое мнение совершенно никого не волнует?! Ну, раз так, то мне срочно нужен Костя.
Быстро вскакиваю с кровати и почти бегом покидаю дом. Краем глаза замечаю, что парень привязал Маргариту к одному из кольев забора, и теперь лошадка нетерпеливо переминается с ноги на ногу, то и дело фыркая.
Смотрю на маленький домик-баню, в котором, как я и ожидал, горел свет. Не знаю, что на меня нашло, но меня так оскорбили Машины слова насчет «снизу». Сразу так обидно стало…
Решительно подбегаю к маленькой двери, поднимая ворох листьев за собой. Надо бы их убрать… Боль в пояснице я отодвинул на второй план, стараясь не обращать внимания на тягучую, тупую боль. Удавалось плохо, но все же.
Открываю дверь и натыкаюсь носом на паровую завесу. Клубы белого воздуха сразу устремляются на улицу, оставляя на моей коже теплые водяные капли. Решительно захожу внутрь, быстро закрывая за собой дверь. Баня разделена на три части. Это непосредственно сама парилка, небольшой предбанник с мягким диванчиком, столом, чтобы пить чай, и душевая, из которой доносился звук льющейся воды. Видимо, Костя меня не заметил, поэтому я медленно двинулся дальше, вглядываясь сквозь пар.
Парень, даже не задернув шторку, стоял под горячими водными струями, запрокинув голову. Одна его рука поддерживала шею, рот приоткрыт, а вторая рука медленно водила от начала до самой головки его члена. Он часто дышал, видимо, не замечая ничего вокруг себя, поэтому я тихо присел на маленький коричневый диван, с которого был прекрасный вид на эту интересную картину. Если честно, от этого зрелища я и сам стал возбуждаться, жадно ловя каждый вздох, слышный на фоне звука падающей воды, каждое движение руки, каждую гримасу наслаждения на бледном лице. В конце концов в штанах стало тесно, но я все равно продолжал смотреть.
Рука сама собой непроизвольно потянулась к паху, поглаживая уже возбужденный член сквозь джинсы. Чуть более резкий вздох случайно сорвался с губ, зато Костя, похоже, его услышал…
– Ваня? – парень удивленно посмотрел на меня, даже не удосужившись убрать руку. Затем его взгляд спустился вниз, к моим штанам, где уже был внушительный бугор. – Понятно.
В тот же момент вода выключилась, оставляя только тонкий слой пара в воздухе, который добавлял какой-то загадочности. Костя, даже не вытеревшись, медленно подошел ко мне с дьявольской улыбкой на губах.
– А я уж думал, не свершится, – ухмыльнулся парень, чуть наклоняясь.
В следующую секунду парень начал расстегивать на мне джинсы, настойчиво сверля взглядом зеленых глаз. Я не хотел сопротивляться… Даже дыхание перехватило, а сердце начало стучать с удвоенной скоростью, разгоняя по телу горячую кровь.
А теплые Костины руки уже расстегнули ремень и ширинку, теперь стягивая с меня штаны вместе с нижним бельем.
– Только не говори, что не хочешь меня, – заговорщицки прошептал он, лукаво улыбаясь.
– Я не хочу быть снизу, – отвернулся я.
Костя лишь усмехнулся, почему-то резко вставая и направляясь в сторону душа. Неужели все? Даже обидно как-то… Но вот парень возвращается ко мне, сжимая что-то в руке. Присматриваюсь… Ароматическое масло.
С его обнаженного тела на деревянный пол стекают капли воды, а синие волосы мокрыми прядями разметались по шее, будто капюшон. Он и правда выглядит очень соблазнительно сейчас.
Парень улыбается, выливая на руку немного масла, и вновь наклоняется надо мной. Блестящая от содержимого тюбика рука тянется к моему стоящему члену, начиная водить по нему, тщательно смазывая. От головки, чуть нажимая, до самых яичек, приятно задевая мошонку мизинцем. Мысль о том, что я буду сверху, затмевает все остальные, принося какое-то странное моральное удовлетворение и счастье. Теперь сам тянусь к Костиному лицу, чтобы поцеловать его почти в первый раз. Сам и осознанно. В глазах у парня удивление, которое сразу сменяется привычными искорками озорства и нарастающего возбуждения.
Сначала лишь касаюсь его губ своими, нерешительно, мягко, нежно… А когда его рука особо аккуратно проводит по одной из набухших венок, открываю рот для стона, моментально углубляя поцелуй. Парень мычит что-то мне в губы. Я не слушаю. Провожу языком по небу, по внутренним сторонам щек, переплетая свой язык с его. Крышу просто сносит.
Но Костя почему-то разрывает поцелуй, отстраняясь. Его рука тянется вниз, начиная смазывать свое отверстие скользким маслом, от которого пахнет смесью лаванды и сирени. На его лице все та же озорная улыбка, а глаза так и впились в меня, будто прожигая насквозь.
И вот парень вновь наклоняется ко мне с явным, почти очевидным мне намерением.
– Ты уверен? – тихо спрашиваю я.
Парень лишь усмехается, не останавливаясь ни на секунду. Костя присаживается на тот же диван, лицом ко мне. Теперь головка моего члена упирается прямо в напряженное колечко мышц. И опять пухлые губы впиваются в мои с неистовым поцелуем, отчего я на секунду забываю, как дышать. В тот же миг Костина рука тянется вниз, направляя мой член. Сам он будто на секунду обмякает, расслабляясь и пуская меня в себя. Со смазкой проблем нет, поэтому я почти легко вхожу в растянутое отверстие. Парень судорожно вздыхает, отрываясь от моих губ. Медленно опускает голову, утыкаясь носом мне в плечо. Обе его руки блуждают по моим ребрам, животу, рукам.
Я нерешительно делаю первый толчок, при котором Костя шумно выдыхает мне в плечо. Тугое отверстие судорожно сжимается, пытаясь вытеснить инородный предмет. А у меня буквально круги перед глазами идут. Еще толчок, на этот раз глубже, слышится невнятное мычание. А потом еще и еще. Резче, глубже, быстрее… Костя уже невнятно стонет, а я громко дышу, нежно прижимая парня за спину к себе.
Чувствую, как Костя сам начинает двигать бедрами, насаживаясь на мой член на всю длину. Парень поднимает голову с моего плеча. И теперь я вижу его лицо. Полуопущенные веки подрагивают. Нос раздувается от глубоких, резких вдохов, рот приоткрыт, а губы блестят от наших поцелуев. Такая картина заводит…
Чуть спускаюсь на диване, чтобы было удобно участить толчки. Костина рука тянется к своему члену, который трется между наших разгоряченных тел. В голове пустота, и каждый сердечный удар эхом отдается в ушах. Костя сам подмахивает мне, тяжело дыша. Громкие стоны то и дело разрезают тишину, а его лицо, искаженное гримасой наслаждения, просто невероятно. Член будто горит, начиная пульсировать. Мышцы сводит, и я учащаю толчки, чувствуя близкую разрядку. Он уже беспорядочно стонет, ничуть не сдерживаясь. И вот – пара толчков, глубоких, быстрых… И я с резким вдохом изливаюсь прямо внутрь. По телу проходит судорога, а мышцы блаженно сводит. Перед глазами будто все плывет, а Костя продолжает медленно насаживаться на меня раз за разом.
Тяну руку к его набухшему члену, желая доставить как можно больше удовольствия. Прекращаю толчки, фиксируя свое внимания на руке, которая ласкает Костю. А парень, видимо, уже не замечает ничего вокруг, лишь мыча что-то неопределенное. Несколько секунд, как я провожу по головке, надавливаю на нее, проникая в уретру. Пальцы блуждают по стволу, нежно обводя каждую венку. И вот с громким стоном Костя кончает нам на животы. Судорога сводит его бледное тело, и я заботливо придерживаю его.
Мы оба тяжело дышим, не решаясь даже двигаться. Медленно выхожу из него, все еще наслаждаясь приятной слабостью в теле.
– Спасибо, – тихий Костин шепот ласкает слух.
Не нахожу, что ответить на это. Лишь немного наклоняюсь к нему и легко целую в губы. Одно нежное прикосновение к мягким, покусанным губам, вместо пафосных речей.
Мне так хорошо, что говорить не хочется…
Да простит меня Мур, если это так плохо, как я думаю...
Часть 29
POV Кости
Я опять уткнулся носом Ване в плечо, восстанавливая дыхание. Меня до сих пор немного трясло, а в голове была приятная пустота, будто мысли вообще не хотели лезть в голову или ползли медленно-медленно, не занимая собой пространства в сознании.
Ведь единственной мыслью, хоть и не сформировавшейся до конца, было удивление. Удивление от того, что я не получил отказ. Сейчас вдыхать Ванин запах, лежать на его горячем, немного потном теле было более чем странно.
– Кость, я в душ, – неуверенно пробормотал парень, кое-как выползая из-под меня и сажая на диван.
Медленно кивнув, я проводил все еще полуодетого парня глазами, пока он не задернул душевую шторку и не послышался звук воды. Наверное, сейчас я должен был чувствовать злость или обиду за то, что он даже ничего не сказал… Но ведь ему просто стыдно – это очевидно. Он сам все это время стеснялся своих желаний, что иногда демонстрировал. Как он смотрел на мои губы, когда я ел тот банан в парке, а как шептал мое имя во сне после того поцелуя перед его сестрой. Я видел все это. Но ведь после моего жалкого, почти инстинктивного «Спасибо» он нежно поцеловал меня, видимо, боясь промолчать, но и стесняясь сказать что-либо. С моим бывшим парнем, про которого и вспоминать-то противно, все было по-другому. Меня тупо драли, обзывая шлюхой и сукой. Тогда казалось, что это верх блаженства и что эта страсть и есть то, что мне нужно… Но потом пришло понимание того, что может быть и лучше. Того, что это не совсем то, что требуется именно мне… А потом начались эти проблемы, весь этот сыр-бор с крышей.
Ведь тогда, смотря на дневной город, спешащих людей, все казалось таким ужасным, почти нерешаемым. Все проблемы были тогда слишком велики, и мне казалось, что я один не смогу с ними справиться. И вот на крышу зашел Ваня. Для меня он был лишь привычным свидетелем моих проблем, которому плевать на все, который хочет лишь зрелищ в виде чужой боли и ничего большего. Он был младше меня – я мог отличить школьника от студента, хоть сам в эти критерии и не вписывался. В тот день он не только не послал меня в ответ, но и помог. Не дал сделать тот роковой шаг в пустоту. Выслушал, помог с жильем, дал мне… надежду.
А его реакция на мою ориентацию меня и вовсе удивила. А точнее – ее отсутствие. Не было истерик или отвращения. Простой кивок и очередная улыбка.
И за все это я был ему благодарен. Тогда это было единственным чувством, привязывающим меня к этому странному, слишком уж дружелюбному парню. А потом благодарность сменилась привязанностью и симпатией. Мне стало интересно все: его семья, интересы, страхи. Я с интересом выслушал о нем у его сестры, наблюдал, как он мило бормочет во сне, как злится, когда я в очередной раз просто подшучивал над ним. Он мне просто понравился.
А потом эта СМС-ка от Маши про дачу. Мне захотелось узнать еще одну маленькую деталь его жизни – о чем я немного пожалел. Мне было стыдно за то, что я заставил его смотреть на пугающий лес, было страшно смотреть, как он широко раскрытыми глазами уставился на пыльное пианино, как судорожно сжимает подушку, хрипя слова извинений и просьб о спасении от крови. Я пожалел, что был слишком напорист.
А еще этот минет в кинотеатре… До сих пор не знаю, что на меня нашло. Но ведь после этого Ваня стал таким забавным. Краснеет, когда я говорю о его «ненатуральности», отводит глаза, огрызается на любой подкол. Все это ясно дало мне понять, что парень просто сам боится своих желаний и своего влечения.
И то, что сегодня он увидел меня в душе, видимо, окончательно его добило. Он выглядел так соблазнительно в своей нерешительности, в нежных поцелуях. Да, мне понравилось – хоть он был и неопытен. Но все же это было очень интересно – добиваться своей цели, получая еще и такую приятную награду.
В общем, то, что сейчас он почти убежал в душ, не стало для меня обидным. Скорее наоборот – показало то, что мальчишка понял, что хочет меня. В конце-то концов, не каждый день ты спишь с парнем, верно?
Звук льющейся воды постепенно стих, оставляя место немного неуютной тишине, прерываемой лишь нашим шумным дыханием. Поясница слегка болела, как было всегда после секса, как бы хорошо я ни был растянут. А Ванина сперма начала медленно вытекать из меня, что было не очень-то приятно.
– Иди, – смущенно кинул мне Ваня, почти выбегая из душевой.
Какой он… милый.
Медленно встаю и уже второй раз за последние полчаса вхожу в душевую, так и не удосужившись закрыть шторку. Горячая вода приятно расслабляет, стекая по телу. А на лицо сама собой наползла счастливая улыбка. И пусть это глупо – думать скорее сердцем, чем мозгами… Но мне на самом деле очень хорошо. Но привязываться к кому-то страшно. Ведь нет гарантии того, что меня не используют в очередной раз?..
POV Вани
Почти голым, я быстро добежал до дома, чуть ли не выбив дверь. Сумка с моими вещами сиротливо лежала у кровати, даже ни разу не открытая мной. Начинаю судорожно ворошить все ее содержимое и наконец вытаскиваю штаны и еще одну водолазку.
Руки трясутся, а в голове пугающая пустота. Онемение. Мысли ползут со скоростью улитки, оставляя сознание поразительно чистым и пустым для страха. Осознание содеянного пришло, еще когда я стоял в душе. Оно длинным раскалённым лезвием ворвалось в сердце, принося презрение. К самому себе. К тому, что я только что сделал, и к тому, что я позволил сделать. Было так страшно. Я – гей. Эта мысль была самой рациональной и чистой из всего того хаоса, что сейчас творился внутри. А ведь почему-то я подумал об этом только сейчас…
Руки сжались в кулаки, пока не побелели костяшки пальцев. Меня мелко трясло от страха. А что, если это так? Что, если я не смогу спать с девушками?.. И у меня не будет детей? Я не смогу покачать на руках собственного малыша… А что мне скажут мать с отцом? Общественность… Сейчас я просто ненавидел сам себя. Призирал и осуждал одновременно. Хотя был ли смысл осуждать, если все уже сделано и этого не вернуть. Можно ведь просто… забыть об этом.
Я медленно осел на пол, становясь перед сумкой на колени. Кожа быстро покрылась мурашками от холода, и теперь у меня начали стучать зубы. Обхватываю себя руками за плечи, будто стараясь сжаться. Не выходит.
Так странно… Противоречивое чувство некой призрачной эйфории – счастья и ненависти. Кровь в жилах будто холодеет, а судороги, проходящие по телу из-за ледяного пола, делают тело неподвижным. Громко вдыхаю воздух, потому что чувствую, что задыхаюсь. Внутри все тоже холодеет, поэтому кислород кажется раскаленным. Очередной вдох, выдох… Меня трясет так, что я буквально не могу контролировать руки. Ладони сжимают плечи с такой силой, что на коже начинают гореть следы от ногтей. Сейчас эта боль не имеет значения. Мне так страшно, что я не чувствую ее.
– Вань, все нормально? – слышу сзади тихий Костин голос.
Сил поворачиваться нет, а из горла вырывается очередной хрип вместо вдоха. От кислорода начинает кружиться голова, и я сжимаюсь пополам, так и не отняв ладони от плеч. Рот безвольно открывается, не издавая ни звука. Кажется, что я кричу что-то, прошу ответить на банальное «почему» и «как», а в ушах – тишина, нарушаемая лишь предательским воем ветра.
– Вань, – чувствую теплое прикосновение к холодной спине.
Отдергиваюсь так резко, что почти падаю на ледяной пол. Тряска не проходит, и изо рта, вместо ругани, выходит лишь наивный лепет. Широко раскрытыми глазами смотрю на уже одетого Костю. Парень заботливо наклоняется, медленно протягивая ко мне руку.
– Ваня, то, что ты переспал с парнем, не изменит твою жизнь… – тихо шепчет он, все же дотрагиваясь до моего плеча. Вижу удивление, когда он натыкается взглядом на кровавые бороздки от ногтей.
– Нет, – теперь из горла вырывается лишь тихий шепот.
– Почему?
– Потому, что я боюсь своей реакции…
– Ваня, успокойся, – заботливо гладит меня по плечу он. Тепло… – Иди сюда.
Меня, как маленького ребенка, подтаскивают к себе и обнимают. Я прижимаюсь похолодевшей спиной к его груди, все еще мелко дрожа. Хотя я понимаю… Это всего лишь осознание.
Как же я вас люблю, дорогие мои :3 Я вернулся с дачки.... МАТЬВАШУИНТЕРНЕТНЕМОЖЕТБЫТЬЦИВИЛИЗАЦИЯ! Лучи добра! *О*
