Текст книги "Не нервничай!.. (СИ)"
Автор книги: СаЙтО
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
– А ты что – считаешь меня, жалкую малолетку, недостойной твоего внимания?
– Нет… – пожимаю плечами. – Ладно, ну, допустим, ты права.
– Да?! – вскочив со стула, на всю столовую взвизгивает она.
– Да, только не ори, пожалуйста! Но все, мы поссорились, так что не хочу вспоминать об этом, – раздраженно подергиваю плечами.
– Ну и идиот же ты! Знаешь, я до сих пор слово в слово помню, что он мне говорил. И то, каким грустным было его лицо за этой лживой ухмылкой! Так что не суди, да не судим будешь. Слышал такую заповедь? – разъярённо сощурив глаза, шипит она, вставая со стула.
– Я – атеист! – кричу я ей вслед.
– Я тоже… – даже не разворачиваясь, машет мне Арина.
Да она, блять, пророк. Ходит, советы дает… Охуенно! Эх, Миша, Миша… Может быть, мне, правда, стоит попробовать?..
Черт, мы первые.... Ребят, у меня в лексиконе слов не хватит чтобы выразить вам свою безграничную благодарность. Мне очень приятно видеть отзывы каждого из вас, приятно знать что вы так же, как и я, любите этих героев. Спасибо вам всем *О*
Пи.Си. Мур,Мур...Ня, давай мне подарочек к такому праздничку, а?)
Папа, привет!
Пов. Кати.
– Вот, Кать, передай Теме, а? – тихо окликнул меня Миша на перемене.
– А что это? – я с интересом покрутила в руках полученный свёрток из обычной клетчатой бумаги.
– А это важно, да? – огрызнулся он, закатывая глаза.
Я лишь пожала плечами, засовывая сверток в карман штанов. Надо же, братец все же вышел из анабиоза и снизошел до нас, обычных людей. Ходил всю неделю, думал, огрызался на всех, меня игнорировал. А я следила за Темой. Парень выглядел таким подавленным и грустным, старался сидеть один, только какая-то девушка все время бегала хвостиком за ним, но он будто не обращал на нее ни малейшего внимания. Прекрасно понимаю, что он либо в классе, либо в столовой. В классе я его не застану, значит, остается только один вариант.
– Хорошо, передам, – тихо отвечаю я, на что парень просто разворачивается и раздраженно уходит.
Как невежливо… Я даже не знаю, что случилось, из-за чего его так серьезно переклинило. Ну да ладно, не важно… Ну и черт с ним, есть лишний повод подшутить над Артемом. Последнее время я успевала показаться ему на глаза и сразу убегала, пряталась за угол, заходила за чью-то спину, удовлетворенно замечая его испуганные глаза.
Главное в этом деле было банальное «не спалиться», а там уж – как пойдет…
Иду по школьному коридору, стараясь не попасть под ноги никому из старших классов, а то ведь зашибут и не заметят. А я хочу умереть красиво, чтобы все плакали… вокруг взрывы, по небу летают коровы, а Миша разбрасывает вокруг черные розы. Эх… Мечты, мечты…
А вот и широкая дверь в столовую. Быстро проскальзываю внутрь, озираясь по сторонам. Как обычно, у кассы – толкучка из голодных туш, за столами к концу перемены сидят только старшие дети, а за самым дальним, помещенным в тень от широкой колонны, сидит Тема, внимательно крошащий печенье. Да у нас тут прям коллективная депрессия. Ну да, всем плохо – а мне хорошо! Тихо подхожу к парню.
– Тем?
Шатен лениво поворачивается ко мне, ухмыляясь.
– Привет, Кать. А что, следить уже не круто?
Улыбаюсь, вспоминая его перекошенное лицо каждый раз, когда я «исчезаю».
– Да нет, это забавно… – усмехнулась я. – Ты так испуганно по сторонам озираешься временами… Но я не за этим. Вот, держи, – я протягиваю ему маленький сверток из тетрадного листа.
– Что это? – начинает разворачивать листочек он.
Не отвечаю, так как не знаю, что сказать и, пользуясь моментом, поддаюсь течению толпы, проходя за спиной у какого-то девятиклассника. Уже из-за угла наблюдаю за Темой, с губ которого срывается очевидный вопрос «От Миши?». Но потом он замечает мое отсутствие и, расширив глаза, начинает судорожно озираться по столовой. Ну да, Темочка, ищи-ищи…
Пов. Темы.
В общем, я твердо решил, что нужно хотя бы узнать точную стоимость, балл поступления, конкурс на места. Одним словом, я сделал самое оптимальное в этой ситуации – то есть, позвонил своему вечно гоняющему лешего отцу.
– Да, сын? – доносится до меня какой-то напряженный отцовский голос.
– Пап, мне нужна вся информация об Оксфордском университете. Абсолютно все, – да уж, с детства я уже привык излагать свои требования родителям в подобной резкой форме.
– Будешь туда поступать? – так, мне кажется, или голос какой-то с отдышкой.
Это может значить три вещи:
1) Папа бежит кросс, – а это маловероятно с его комплекцией.
2) Ему кто-то сосет.
3) Он сражается против инопланетян.
Хотя я больше всего склоняюсь ко второму варианту.
– Может быть. Пап, ты там с кем? – таким же ледяным тоном спрашиваю я.
– Хорошо, я пришлю все по почте. Сын, с каких пор тебя интересует моя личная жизнь?
– С таких пор, как ты вроде как женат на моей матери, – огрызаюсь я, прекрасно понимая, что разговор окончен.
Быстро нажимаю на «отбой» и с удивлением отмечаю, что столовая уже пуста, а из коридора не доносятся людские визги. Окей, просрать урок, так просрать…
Итак, это все что мне удалось написать в Ростовском Макдаке. Сегодня кантуемся ночь у друга, а двадцатого рано утром я уже буду в Москве и выложу большу-у-ую главу. Лучи добра! *_*
Напила-а-ася я пьяная...
Решительно направляюсь к выходу. А что? Посрать на охранника – он меня уже давно в лицо знает и пускает скорее по привычке, так что…
Задумчиво бреду по пустому коридору, напевая какую-то тупую мелодию из рекламы. Дядя Коля, то-бишь школьный сторож, как обычно смотрит какой-то русский сериал, по сравнению с которым Санта-Барбара нервно стоит и курит в сторонке. Рядом стоит баночка с компотиком, чуть левее – бутербродик. В общем, как у «МТС» (прим. Автора: это ТОЖЕ не реклама) – услуга «Везде как дома». Тащим все с собой, а то, что голодным детишкам хочется кушать – это так, ненужные подробности. Ах, дядя Коля, вот кровожадный жадина…
-Дядь Коль, я домой. С меня бутылочка, – мило улыбаюсь я мужчине и, даже не дождавшись его ответа, выскальзываю из-за двери.
А на улице за эту неделю заметно похолодало. Я в водолазке и свитере поверх нее, и все равно влажный воздух неприятным холодом пробирает до самых костей. Непроизвольно ежусь, втягивая шею внутрь, как черепаха. Встряхиваю волосами и быстрым шагом направляюсь по школьному двору прямиком к дому. Сейчас надо быстренько залезть на мейл, проверить то, что прислал отец… и думать о будущем. Да уж, Тем, до чего мы докатились… Да ты же нихрена не знаешь, и тебя не то что один – целая армия репетиторов не спасет! Хотя я прекрасно знаю, что предки купят мне место абсолютно везде, а потом устроят в свою компанию. А что потом? Я буду строить из себя крутого умного дяденьку, который на всех орет. Хотя… мне кажется, или так делают все важные шишки? А за них, на самом деле, все делают их заместители, которые потом заказывают их убийства и гребут все деньги в свои руки. А что? Я не против… Уж лучше растечься в луже крови на дорогущем ковре в своем кабинете, чем состариться и носить памперсы от «протекания». Я разве не прав?
Вот, половина пути уже пройдена. А на душе как-то паршиво, честно… От разговора с Ариной, от Мишиных слов. Так обидно, что хочется подойти и, по-детски скривив лицо, сказать: «Может, меня кто-нибудь пожалеет?!». Ведь на самом деле мне хочется поговорить с ним. Спросить про эту неопределенность, которая меня так достала. Ведь я не знаю, чего мне от него ждать. Я не могу подойти, как к Кристине, и поцеловать, взять за руку, искренне улыбнуться, потому что будет банально страшно из-за непонимания остальных, из-за этого презрения, которое обязательно появится в их глазах. И ведь я не наберусь смелости спросить у него банальное «Что происходит?». Тогда как мне быть? Эта неопределённость, как тлеющие угли, слегка опаляет меня изнутри, медленно распространяя волны боли, напоминая о себе каждую секунду с мерными ударами сердца. Хочется спросить: «Зачем я тебе?» – и попросить не бросать… Хотя слишком эгоистично с моей стороны заговаривать на подобные темы. Хочет ехать – пусть едет. Я, может быть, тоже поеду туда, но, на самом деле, говорит ли это о том, что я еще нужен буду ему? Нет… Это, наверняка, всего лишь мои жалкие иллюзии.
А вот и мой тихий подъезд. Открываю входную дверь, поднимаюсь на лифте до нужного этажа. Отпираю ключом дверь в свою квартирку и, почти ввалившись в проход, захлопываю ее за собой.
– Черт, как же я люблю свою квартирку… – блаженно шепчу я, сразу проходя в зал – прямиком к полке с дисками.
Ну да, мне, «конечно», кто-нибудь ответит… Так что надо настраиваться на тихий вечер в одиночестве, открыть бутылку вина и посмотреть ужастики. Хотя… Кое-кто мне не советовал смотреть их одному. Надо же, сразу возникает мимолетный порыв немедленно выбрать из списка своих фильмов что-либо другое, но рука уверенно тянется к «Паранормальному явлению 3», и я, печально улыбнувшись, вставляю пластинку в дисковод, а сам направляюсь к полкам с выпивкой. Раздеваться совершенно лень. Так… Выбираю красное сухое, с пятилетней выдержкой. Думаю, на вечер сойдет. О бокалах и прочей фигне не хочется даже думать. Заваливаюсь обратно на диван, нажимая кнопку «Пуск» на маленьком черном пульте. Сначала идут титры и предупреждения, из-за чего хочется закричать прямо на телевизор, мол, не собираюсь я красть ваш ебучий фильм! А уж тем более звуковую дорожку… Нахуй надо?! Ладно, мы же адекватные, здоровые люди, так что будем молча внимать людским страхам. А, самое главное, будем стараться не пересраться. Во второй части фильма пропал ребенок. Вот не люблю я, когда в ужастиках фигурируют дети. Сразу так волноваться за них поневоле начинаешь и мысленно расчленяешь всех сценаристов. А потом жаришь их на открытом пламени. Да уж, влияние Кати сказывается…
На экране разыгрываются действия, мелькают лица, фигуры, испуганные гримасы сменяются кровавым месивом. Уже на пятнадцатой минуте прямо из горла делаю большой глоток, который разносится по комнате шумными глотающими звуками. Да, уже и не так уж и страшно… Но темнота в ванной начинает меня малость напрягать, поэтому я вскакиваю со своего «лежбища» и почти бегом включаю в ванной свет, шумно выдохнув, не обнаружив там следов чужого пребывания. Что я хотел увидеть? Ну, не знаю… Маньяка-убийцу, демона, домового, зомби, который позарился на мою лапшу…ну, на крайний случай – паука. Так что облегчение было очень даже большим. Опять возвращаюсь на диван. Уже наполовину пустая бутылка стоит на подлокотнике, отражая блики от яркого экрана. А за окном – самый разгар очередного осеннего дня. Тусклый свет освещает комнату, делая все каким-то мрачным, а уличную сырость я до сих пор ощущаю всем своим разгоряченным телом. Не люблю я осень. Очень… печальное время года. Вот смотришь ты на все эти падающие листья, а внутри будто кошки скребут. Все эти лужи вокруг под ногами, противно переливающиеся от следов бензина, и голодные, промерзшие птицы, пытающиеся найти хоть зернышко для пропитания. Мне гадко смотреть на осень, и я не понимаю Пушкина и Есенина, которые писали о ней столь красивые строки. Как смерть природы, хоть и временная, может так восхваляться? Нет, на меня она наводит лишь всепоглощающее уныние и грусть, полное безразличие к окружающим, вводя в некое подобие анабиоза и полной безынициативности. И это ужасно бесит.
Ой, черт, а откуда на экране опять ребенок? Так, стоп, он жив?! А какого хрена я пропустил все самое важное?.. Ну вот, опять я все пропустил. Еще раз тянусь к бутылке, попутно переворачивая ее к себе. Но неожиданный звук со стороны двери заставляет меня вздрогнуть и испуганно поставить стекляшку обратно на подлокотник. Так, кто бы это мог быть? Уроки, насколько я помню, еще не кончились. Да и родители вряд ли посмеют заявиться ко мне. Так кого же там принесло, м? Неспешно встаю и тихо подхожу к двери. Не знаю почему, но на тот момент я даже не задумывался о такой вещи, как обыкновенный дверной глазок, но не важно… Я рывком открыл дверь – и буквально застыл на пороге с ошарашенным выражением на лице.
– О! Темка… А я думала, ты спи-и-ишь… – заплетающимся языком выговаривает Кристина, пытаясь сосредоточить на мне взгляд.
Первыми в глаза бросаются ее ненормально расширенные зрачки, потом – полностью босые ноги. Это при том, что сейчас минус десять. Расстегнутая почти до половины кофта, обнажающая белье, и растрепанная прическа, напоминающая скорее воронье гнездо, чем приличные Кристинины волосы.
– Кристин, ты же пьяна! – почти заталкивая девушку в квартиру, начинаю отчитывать ее.
– Я?! – вдруг она в упор смотрит на меня своими огромными голубыми глазами. – Нет… Это не пья-я-янство. Мне просто…это… Больно, вот, – выговаривает она, опять возвращаясь к созерцанию своих бледных покарябанных ног.
– Так, Кристь, иди в душ, ради всех святых, а? – раздражённо оглядывая это жалкое недоразумение с головы до ног, киваю я на комнату с горящим светом.
– Ммм… Я стану…этой…ру…ру…ру-са-а-алкой, вот! – подняв указательный палец для «важности» сказанного, гордо происходит она.
– Да хоть тапиром африканским. Иди в душ. Не-мед-лен-но! – для пущей убедительности я слегка подталкиваю качающуюся девушку в сторону двери, на что она лишь одаривает меня недовольным взглядом.
Но, в конце концов, я все же поместил ее в душ, заперев дверь монеткой с другой стороны. А через несколько минут я услышал и звук льющейся воды. Ну, вот и хорошо, что она хоть помоется сама. А я спешу быстро убрать бутылку обратно в шкаф и выключить телевизор. Так, вроде, чисто… Кристя будет плескаться в душе еще минут пять, значит, я пока пойду на кухню, заварю нам кофе и нарою где-то в недрах моих шкафов шоколадку. Так… Вот у нас банка «Нескафе» (Прим. Автора: Нет, никакой рекламы), ставим чайник кипятиться и начинаем искать по шкафам сладкое. Так, ебаный ты в рот, нахуя мне миксер?! Да я, блять, в жизни им не пользовался! А эта хрень вообще захуя?! Ладно, будем считать, что это радар для вызова пришельцев, неизвестный доселе человечеству. Ах, вот ты где, моя маленькая – лежишь себе в уголке, а я тебя ищу… Кладу упаковку на стол и вновь возвращаюсь к уже закипевшему чайнику. Наливаю кипяток в две большие синие кружки, предварительно насыпав туда по две ложки кофе. Вот, ароматный напиток готов, а Кристя еще не вышла…
– Кристин, выходи давай! – громко кричу я.
Вместо ответа я слышу звук мощно выбиваемой двери и лишь передергиваю плечами. Ох, моя многострадальная ванная… Дальше идут шлепки босых мокрых ног по ламинату, и Кристина предстает передо мной с полотенцем на груди, мокрыми волосами и ступнями, испещренными маленькими кровавыми ранками.
– Кристь, садись давай. Вот кофе, – ставлю я на стол чашку. – И, вот, на десерт, – протягивая девушке шоколад.
Она благодарно кивает и садится на стул, медленно дуя на горячий напиток.
– Тем… Знаешь… – неожиданно четко начинает она. – Я не верю. Не верю, что ты спал с ним. Что ТЫ сосал у НЕГО. Не верю – и все. Сколько я тебя знаю? Десять с лишним лет, Тем. Слишком многое я видела и прошла с тобой, чтобы поверить. Кто он – и кто Я? Ты думаешь, кому отдаешь предпочтение? Я узнала о нем все. Он беден, может, и не глуп, но бесперспективен. Просто не понимаю, зачем? – начинает тихо говорить она.
А от каждого ее слова почему-то становится противно. Нет, не от себя – от нее. Каждое слово – как плевок в сердце, доходящий лишь до его оболочки. Просто обжигающий, но совершенно бесполезный. Хочется просто дать ей по башке и выгнать отсюда. Но у меня же рука не поднимется…
– Хватит. Замолчи, Кристин. Теперь ты – не тот человек, с которым я бы хотел это обсуждать. Прошу, допивай кофе…где лежит аптечка, ты знаешь… Достань осколки из ступней, если они есть, и немного вздремни, – кидаю я, почти выскакивая из кухни.
Почему-то хочется банально поговорить. Но понимание того, что мне не с кем это сделать, приходит только тогда, когда я уже выбегаю на улицу, застегивая последнюю пуговицу на пальто. Есть только Миша и Катя. Но к парню я идти не хочу. Вообще не хочу его видеть – уж слишком обидно становится от этого. Но эта девочка… Можно ли мне поговорить с ней?..
Я очень перед всеми извиняюсь. ЗА то, что главу выложил не вечером. За то, что она маленькая....Меня прям угрызения совести мучают( Просто я только добрался и сразу началось обнимашкицеловашкивстречивыпивкагулянкиЯБЛЯТЬВЕРНУЛСя...И вот, я только после этого дурдома проспался.
Лучи добра! *_*
Разговор.
На улице по-настоящему холодно, и я сильнее кутаюсь в пальто, которое уже не приносит тепла. Немного онемевшая от холода рука нашаривает в кармане джинсов телефон. Экран запотел, и приходится протирать его рукой. В списке контактов нахожу нужный номер и нажимаю «Вызов», пока не передумал. Из динамиков доносятся медленные гудки, а я глотаю подступивший к горлу ком. Как-то странно мне сейчас ей звонить.
– Морг на проводе. Моя труповозка подъехала? – доносится из трубки бодрый Катин голос.
Улыбаюсь телефону от ее слов. Я уже привык к ней за столь короткое время…
– Кать, это Тема, – нерешительно выдыхаю я.
– Вау, чем обязана? Мишу же и так, вроде, выперли из этого ресторанчика? Я сделала все, что могла, – быстро отвечает девочка.
Против воли улыбаюсь, когда вспоминаю Катину историю.
– Нет, Кать. Мне нужен не Миша, а ты. Можем мы поговорить? – голос почему-то немного дрожит. Хотя, наверное, это от холода.
– Тем, что-то случилось? – в трубке слышится шуршание и скрипы, а Катин голос сразу становится серьезным.
– Нет… Просто…нужно… Поговорить с кем-либо, – грустно усмехаюсь я. – Ты сейчас где?
– Да я сижу на факультативе для даунов, – Катя начинает тихо смеяться в трубку.
– В смысле? – хмурюсь я.
– Он называется «Лего». Сейчас здесь сидит весь мой придурочный класс и все, как стадо послушных гастарбайтеров на стройке, мастерят какую-то херню, – теперь она уже ржет в трубку, еле-еле вставляя слова.
Тут из динамиков кроме ее смеха доносится громкий крик «КАТЯ!», который, как я думаю, принадлежал учителю. Девочка не перестает заливаться смехом, а в трубке теперь слышно какое-то назойливое шушуканье.
– Анна Сергеевна, я, пожалуй, пойду. И так мне не положено быть здесь на шестом уроке, так что я вынуждена откланяться. Передавайте привет «пупсику-директору», – насмешливо говорит Катя.
Дальше я слышу нечленораздельный учительский крик и громкий хлопок двери. Причем все время разговора с Катей я улыбался. Искренне, потому что мне было весело представлять эту картину в классе. Да, Катя… она…. Хорошая.
– Да, Тем, ну и что? – теперь девочка обращается непосредственно ко мне.
– Кать, сиди в раздевалке. Я вот у школы буду через…минутки две, – задумчиво говорю я.
– Окей, – радостно отвечает она и сбрасывает вызов.
Так, куда это я попал? Осматриваюсь вокруг, глядя на номера домов. Так, Октябрьский пр-т 4… Значит, мне чуть дальше по этой дороге. Быстрым шагом направляюсь прямиком к школе, отмечая в себе некоторые изменения. Настроение сразу поднялось, а на лицо непроизвольно выползла улыбка. Такое ощущение в душе… приподнятое. Как будто ты слушал музыку часа три, потом вытащил наушники, а голос любимого исполнителя все еще звучит в ушах. Некое подобие эйфории, когда банально плевать на все.
Вдалеке показывается низкое желто-белое здание школы. Не выдерживаю и перехожу сразу на бег. Мое разгоряченное тело резко контрастирует с холодным воздухом, а ноги сами собой несут к школьной калитке. И вот: пара метров, маленькая обшарпанная лестница, белая стеклянная дверь – и я уже стою в холле. В раздевалках темно, а на лавочке в углу сидит маленькая черная фигура.
– Кать? – тихо зову я ее.
Девочка поднимает голову, отчего черные волосы, закрывающие лицо, падают на плечи. На секунду ее лицо освещается улыбкой, но уже через секунду, когда она встает, оно принимает обычное выражение скукоты.
– Привет, Тем, – бросает девочка, проходя мимо пустующей стойки охранника.
– Кать, куда пойдем? – тихо спрашиваю я.
– Суши. Ты не против зайти в «Якиторию» ( прим. Автора: это, опять же, не реклама)? – наконец, подняв свои темные глаза на меня, спрашивает девочка.
– Без проблем, – киваю я, галантно открывая перед ней дверь.
И вот мы уже стоим на улице, выпуская клубы пара.
– Так о чем ты хотел поговорить? – тихо спрашивает Катя, начиная медленно идти вперед.
Я спешу за ней, подбирая более корректные слова.
– Миша уезжает учиться в Англию, – единственное, что выскальзывает из моих губ на очередном выдохе.
– Я знаю, – пожимает плечами она, будто совершенно не замечая моего печального голоса. – Тем, ты же богат. Неужели место нельзя купить и для тебя?
– Думаешь, не было таких мыслей? – ухмыляюсь я, понимая, что мыслим мы с Катей в одном направлении. – Кать, а нужен ли я ему, а?
– Тем, он не разговаривал вообще ни с кем с того момента, как принял решение об отъезде. А по ночам он приходил ко мне в комнату, думая, что я спала, и тихо шептал: «Как же я ЕГО оставлю?..», – резко остановившись, произносит она.
Я замираю следом, услышав это. Значит, он обо мне думал? Боялся оставить? Нет, чепуха… Может, ему и нравится только мое тело.
– Не поверишь, чувствую себя шлюхой на приеме у психолога, – смеюсь я, глядя на вытягивающееся лицо Кати.
Девочка разворачивается ко мне и скептически поднимает бровь – как будто я был букашкой, которая хочет ее растоптать.
– Тем, ты не шлюха. Ты просто дурак, который ничего не понял. И братец мой такой же. Вам бы поговорить по душам один раз. Но так, чтобы ты думал не гордостью, а он – не членом, – усмехается она. – А теперь мы идем кормить великую меня, ибо я хочу мертвой рыбы.
Поправляю челку рукой, кивая девочке. Черт, она ведь на самом деле права, и мне очень нужно поговорить с Мишей.
