Текст книги "Не нервничай!.. (СИ)"
Автор книги: СаЙтО
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
Утро добрым не бывает. И нахуй хороший завтрак!
Пов. Кати.
Ноги неприятно болят…кросс бежала, что ли?! Ах, да, я же в морг пролезла… Да уж, вот это были приключения! А как лица у этих идиотов-врачей вытягивались… Я и трупов насмотрелась, так что – день прошел не зря.
Лежу на чем-то мягком, накрытая пледом. Лениво разлепляю один глаз, потом – второй. Лежу в темной комнате на большом диване. Тихо приподнимаюсь и озираюсь по сторонам. Передо мной – большой телевизор, левее, у стены – два открытых шкафа с посудой. А посреди стены, лицом к которой я лежу – большая открытая дверь, свет из которой и озаряет комнату. Сажусь, поставив ноги на холодный деревянный пол. Благо, не скрипит! Осторожно встаю, слабость во всем теле сразу заставляет слегка пошатнуться, но я иду дальше. Пара шагов – и светлая комната открывается моему взору… Я замираю.
Моему взору предстает уютная кухонька в бежевых тонах, у стены – стол, на который я удивленно уставилась. Хотя скорее на тех, кто за ним сидел. Миша почти лежал на столешнице всем телом, находясь в паре сантиметров от губ Артема. Из губ сам собой вырывается свист, и оба парня удивленно смотрят на меня. Ага, ребят, спалились!
– Ого… Вот не зря же говорят: будешь тратить время на сон – и Армагеддон проспишь… – удивленно бормочу я, сверля пару взглядом. – Хотя я же…это, спала… Вы продолжайте, не стесняйтесь, – хитро улыбаюсь Теме, поворачиваясь обратно к дивану. А парень посмотрел на меня так, будто я его казнить собралась.
Но, если честно, на душе такое неприятное чувство, что брат забрал этого смертного у меня. Нет, он, разумеется, не моя собственность… Просто он – единственный, кто, кроме брата, понял меня и смотрел без презрения и смеха. Даже страх в его глазах выглядел по-другому. Он был…странный. И поэтому я ему помогла. Хотя теперь я понимаю, зачем ему с братиком нужна ночь. А Мишка, однако, гей. Почему-то я не удивлена…
Ложусь обратно на диван, накрывшись одеялом с головой, улыбнувшись неожиданной мысли. Это ведь можно использовать против брата! Да и Тема теперь – мой должник. Ну все, голубки вы мои голубые, я устрою вам такую малинку, что вы еще долго имя «Катя» произносить не сможете…
Пов. Темы.
Встаю из-за стола, кинув рассеянный взгляд на Мишу. Нет, эмоциональную травму Кате уже ничто нанести не сможет… разве что просмотр современных мультфильмов – но не больше… Поэтому мне остается лишь с замиранием сердца ждать утренней реакции этого адского ребенка.
Миша встал следом за мной, и мы, выключив на кухне свет, тихо пошли в спальню. Настроение сразу испортилось, поэтому даже разговаривать расхотелось. Я просто быстро скинул с себя джинсы и футболку, плюхаясь на незастеленный матрас.
– Тем, не дури! Где у тебя в квартире есть постельное белье? – скептически на меня посмотрев, интересуется парень.
– Мм… Вон, в шкафу, на верхней полке, – киваю я. – Но, чур, стелить ты будешь. Я – всего лишь ленивая задница.
– Да это я уж понял, – тихо бубнит он, извлекая из указанного шкафа стопку белья.
– Это мне что – вставать, что ли? – начинаю стонать я, кое-как сползая с мягкой кроватки.
Миша лишь со снисходительной улыбкой смотрит на меня, начиная стелить простынь. Потом он немного помучился с одеялом под мои язвительные комментарии типа: «Да ты только членом орудовать умеешь, а не руками!» или «Научись сначала кровати стелить, а потом к мужику лезь!». Но все-таки он справился и, окинув меня испепеляющим взглядом, принялся за подушки. А что я? Я спать хочу, а мне здесь, видите ли, кровать постелить не могут. Беспредел!
– Закончил? – тихо интересуюсь я, когда парень кидает вторую подушку на кровать.
– Ага, – кивает он, тоже начиная раздеваться.
Я же, не дожидаясь Мишу, спокойно залезаю на кровать и, завернувшись в одеялко как в кокон, сладко зеваю.
Чувствую, как кровать прогибается, а потом Мишины руки резко переворачивают меня к себе.
– Какого хрена ты забрал у меня одеяло?! – как маленький ребенок начинает возмущаться он.
– Может, потому, что мне холодно? – огрызаюсь я, опять отворачиваясь.
– Мм… Золушка, если хочешь, я тебя согрею… – начинает мурлыкать он. – Но одеяло-то все равно верни!
– Иди, совокупляйся с Ксюшей, она давно не была с мужчиной, – бормочу я, улыбнувшись.
– Тем, у меня сестра в соседней комнате спит. Я просто хочу одеяло! – всплескивает руками он, отчего я подскакиваю на матрасе по инерции.
– А оно тебя не хочет, – по-идиотски ухмыляюсь я.
– Блять, Тем, детский сад – штаны на лямках! Окей, достал ты меня… – недовольно бурчит парень, отворачиваясь.
Я же, думая, что дискуссия окончилась, нахожу на тумбочке пульт от люстры и выключаю свет. А в темноте меня обвивают Мишины руки, прижимая к себе. И пусть я не чувствую тепла его тела из-за одеяла, мне все равно приятно его общество. Вот так я провалился в сон, краем уха слышав чьи-то тихие шаги.
***
– Артем! Какого хрена ЭТО валяется у тебя в ванной!? – громко орет Катя.
Я испуганно вскакиваю с кровати, сразу оказываясь лежащим на полу. Одеяло удачно перекочевало с меня на Мишу, который тоже теперь удивленно смотрел на Катю, стоящую в дверном проеме.
Почему-то мокрая, в испачканном в лапше платье, она сжимала в руках Ксюшу, гневно смотря то на меня, то на улыбавшегося Мишу.
– Я спокойно пошла в ванну, и тут – бац! И я какого-то хрена облита холодной лапшой! А тут еще это резиновое чудо человеческого воображения! Что происходит?! – активно жестикулируя, начала возмущаться девочка.
– И тебе утро доброе, сестричка… – простонал Миша, тяжело откидываясь на подушки.
Да уж, я тоже был выжат после такой ночки как лимон. А может – ну ее на год, эту школу?
И да, я на коне! :D http://latimesblogs.latimes.com/.a/6a00d8341c630a53ef012877b43d87970c-pi
Лучи добра! *_*
Спать, или Будем мириться!
– Кать, знакомься, это – Ксюша, – с улыбкой указываю на куклу я, на что получаю испепеляющий взгляд Катиных глаз. – А лапша…ну, как тебе сказать…
– Да никак мне говорить не надо! Ладно, схожу в душ, благо, цивилизация процветает. Я вот о чем… Первое: мы в школу пойдем?
– Нет!
– Да! – почти одновременно с Мишей ответили мы. Мой ответ был, разумеется, «нет».
Катя посмотрела на нас, как врач на своих душевнобольных пациентов, и мученически вздохнула.
– Я поняла, иду спать, – пробубнила тихо девочка. – Только вот… Мне кто-нибудь объяснит, что вчера творилось на кухне? – девочка хитро сузила глаза, переводя взгляд то на меня, то на Мишу.
Парень рядом со мной заметно напрягся, а я выжидающе уставился на него. Взъерошенный с утра, с мешками под глазами и отстранённым выражением на лице, он ясно давал понять, чтобы его никто не смел трогать.
– А тебе чего, Кать? Я же не скажу матери, где ты вчера была. И то, что из-за тебя я платил штраф. И то, что ты, в конце то концов, трогала мертвецов… Тебя ничего не смущает? – закрыв один глаз, обратился он куда-то в пустоту.
– Можешь сказать ей все, смертный. Поверь, после того случая с сатанистами ее уже ничего не удивит, – пролепетала Катя, поправив смольную прядку, упавшую на лицо. – Кстати, меня смутило то, что у них там было как-то мрачно. Цветочки бы, что ли, поставили…
– Катя! – рявкнул Миша, вскакивая с кровати. – Хватит паясничать! То, что было вчера на кухне, должно быть забыто, поняла?
– Миш, успокойся, я прекрасно знаю о геях и о том, что ты всегда ищешь себе проблемы на задницу, или…погоди, ты – снизу? – прервала его Катя, миленько улыбнувшись. – А вообще, мне как-то все равно… – добавила уже после этого она.
Я лишь с открытым ртом переводил взгляд с брата на сестру и обратно, только диву даваясь стилю их общения. Катя, блин, развитая не по годам, и Миша, свято верующий, что сможет ее приструнить. Наивный… Так, а что это за случай с сатанистами? Надо потом все расспросить у Миши…
– Катюш… может, вы будете как-нибудь поспокойнее – утро раннее, как-никак, – кивнув на розово-красное небо за окном, тихо сказал я.
– Тема, вот скажи мне: какие эмоции я у тебя вызвала?.. – начала вкрадчиво Катя, подходя ко мне.
Миша от ее вопроса почему-то застонал и тяжело откинулся на подушки, заводя руки за голову.
– В смысле? – не понял я.
– Ну, как? Страх? Непонимание? Жалость? Отвращение? – начала перечислять Катя, уже находясь в паре шажков от меня.
– Нет… Скорее – дружелюбие. Просто ты немного необычна, но из-за этого и интересна, – задумчиво покачал головой я, подбирая нужные слова для описания своих чувств к Кате.
– Вот видишь! – вдруг крикнула девочка на Мишу. – Ты опять не прав! Ты всего лишь жалкий смертный! Не смей его трогать, слышишь?! – вдруг взорвалась девочка, убийственно глядя на расслабленного Мишу. Затем она топнула ногой и убежала в коридор. Через секунду хлопнула дверь в ванную, а потом послышался и звук льющейся воды. А Миша как спокойненько лежал, так и лежит, совершенно игнорируя факт истерики своей сестры.
– Миш, ты ничего объяснить мне не хочешь? – подняв брови, спрашиваю я.
– Ну, хорошо, сам попросил, – привстал с кровати он. – Подобной жестокостью Катя отличалась всегда, сколько ее помню. Причем давно свыклась с мыслю, что люди боятся ее, не понимают, презирают, смеются… В общем, это только добавляло масла в огонь, делая ее конченым мизантропом. Ну, так вот, когда ей было пять – то есть, это было год назад – она подошла к моему единственному школьному другу, который сидел у нас дома, и спросила, что ты, мол, чувствуешь в моей компании. Тот ответил, что она просто не такая, как все, необычная… Он, пожалуй, вошел в тот малый круг людей, которые с Катей хоть немного общались. Ну, так вот она часто стала задавать этот вопрос. И я думаю, она ревнует тебя, как потенциального друга, ко мне, – быстро выложил Миша.
– Как это мило, – съязвил я. – И что – мне теперь ждать пробуждения от ножа в сердце?
– Не думаю, что все настолько серьезно. Но за лапшу она отомстит, – мило улыбнулся Миша, наконец, поворачиваясь ко мне.
– А что за случай с сатанистами? – вспоминаю я.
– Оу, да там история покруче морга была, – усмехнулся Миша. – Было это этим летом, в июле, по-моему. Катя гуляла, был вечер – часов, наверное, восемь. И понесло ее на заброшенную стройку. Ну, так вот у нас сатанистская секта промышляла… И представь себе их реакцию, когда к ним подошла маленькая девочка, вся в черном, с черными волосами, темными глазами и злобным взглядом. Вот они и стали там все дружно умиляться с нее… Только вот было одно «но» – был среди них, оказывается, педофил. И что ты думаешь? Наша Катя этому мужику что-то сказала такое, что он ее не только не тронул, а проводил домой, извинился перед нашей матерью и сдался в милицию САМ!
– А..? – только открыл рот для вопроса я.
– Никто не знает, что она ему сказала. Оба молчат как рыбы, – ухмыльнулся Миша.
Да уж, Катя – просто милашка…
– Ладно, Миш, я понял, что твою сестру нужно брать в полицию, как средство изощренных пыток. А теперь я хочу спать, – заваливаясь на кровать, сказал я.
Парень что-то промычал в ответ, но я его уже не слушал, накрывшись одеялом до ушей.
– Ну и спи. А я пойду завтрак приготовлю. Катя все равно будет плескаться, пока у нее чешуя не вырастет, – прошептал Миша, видимо, сам себе.
А я довольно вздохнул, поджимая под себя колени… Все-таки эта Катя, и правда, «немного» странный ребенок. И вот еще… Откуда она про геев-то знает? Хотя можно предположить, что ее негативный запас слов превышает не только мой, а даже Мишин.
Итак, я ПОСТАРАЛСЯ делать главы немножко побольше.
Итак, подписывайтесь, оценивайте, а комментарии на обзор оставляйте вот сюда, в раздел отзывов. С вами был ваш СаЙтО, пока!
Советы.
Заснуть мне так и не дали. Ну, как «не дали»? Катя у нас, оказывается, в душе поет, причем достаточно красиво. Миша на кухне гремел посудой, а под окном мусорщикам почему-то приспичило обсудить последние новости в пять утра. Причем, сука, они это так громко делали, что даже мне слышно было! Трижды прокляв все известные мне источники шума и послав всех к чертям, я все-таки встал и, прихрамывая с утра, поплелся на кухню. Ах, да, у меня утренний «сюрприз» – охуенно! Ванная занята – да вообще выше всех похвал. А еще я только что спалился перед Мишей, который как-то странно на меня смотрит.
Парень нацепил фартук прямо на голое тело, ну…почти голое, и спокойненько готовил яичницу с колбасой…по крайней мере, до этого момента.
– Золушка, тебе помочь? – вкрадчиво поинтересовался парень, хитренько сузив темные глаза.
– Сгинь, окаянный! – фыркнул я на парня. – Я только за водой. Потом будем охотиться на мусорщиков и утопим Катю, – прохрипел я из-за пересохшего горла.
– На, попей, – Миша сразу протянул мне воду, налитую секундой ранее.
Я лишь благодарно кивнул, шумно глотая блаженную влагу. Несколько капель вылились из стакана и потекли по подбородку, а затем на грудь. От холодного прикосновения я поежился, отдавая стакан обратно в Мишины руки.
– Миш, какого черта ты решил нас кормить, если сейчас пять утра…или сколько там? – почесал я затылок. Да уж, у меня любое раннее время – это пять утра… Шаблонная фраза прям.
– Ты не понял… – качает головой Миша, покровительственно глядя на меня. – Это не нам, это Кате. Она сейчас выйдет из душа – мокрая, злая, так еще и голодная. Так что лучше дать ей поесть сразу. Можно еще кинуть в нее сковородкой, для точной гарантии своей сохранности, но я боюсь, это будет немного странно… – пролепетал Миша, опять возвращаясь к яичнице.
– Мм… Понятно, – сажусь на близстоящий стул я. – Слушай, Миш…
– М? – не поворачивая головы, отзывается парень.
– А что случилось с тем парнем, который сказал, что Катя необычная? – задумчиво водя пальцем по поверхности стола, спрашиваю я.
– В смысле? Ну, я сменил школу из-за одного…инцидента, и мы перестали общаться. Катя тоже пошла в эту школу, а, значит, пересекаться с ним не могла. А что? Ты думал, она убивает по ночам всех, кто не хочет с ней общаться? – усмехается парень.
– Ну… Примерно так, – смущенно киваю я, сам удивляясь своей глупой гипотезе. – Миш, а почему она, и правда, такая…необычная?
– Тем, я люблю ее такой, какая она есть. И пусть я четырежды смертный жалкий человеческий самец в ее глазах, но она – моя сестренка. Единственная и любимая, поэтому мне плевать на то, что она любит и чем увлекается. Это ведь не меняет ее в моих глазах, – тихо начал рассуждать парень.
– Ты прав… – задумчиво отвечаю я, продолжая выводить на столе хитрые завитушки.
– Как это мило, – раздается вдруг резкий Катин голос. Блять, я даже не услышал, как вода выключилась. Вот уж, действительно, покруче любого фантома будет. – Я такая, потому что ненавижу людей. Люблю их страдания и горести. Меня привлекают кишки, кровь, ужасы… – злорадно усмехается девочка.
Ее черные волосы обмотаны одним из гостевых полотенец, а сама девочка закуталась в мой синий халат, который был ей скорее как мантия.
– У вас с братом это общее, – хихикнул я, на что получил испепеляющий черный взгляд в двойном количестве.
– Держи, Кать. Готово, – сказал Миша, ставя на середину стола полную сковороду.
Девочка почти бегом переместилась на стул рядом со мной и, получив от Миши вилку, начала уплетать блюдо за обе щеки.
Кстати…
– Кать, а куда ты дела Ксюшу? – интересуюсь я.
– Я ее фпутила! – с полным ртом отвечает Катя.
– Чего?!
– Спустила я ее, говорю! – проглотив, отвечает она.
– Чего?! Когда?! Зачем?! – вскакиваю со стула я, глядя на беззаботную Катю сверху вниз. – Ну, все, девочка, доигралась… Ты только что убила моего любимого человека! – шиплю я, яростно глядя на Катю, которая вообще игнорирует происходящее.
– А я думала, что твой любимый человек – Миша. И вообще, зачем тебе кукла, если этот смертный есть? – наконец оторвавшись от еды, спрашивает девочка.
– Да, кстати… – поддакивает сестре брюнет, скрестив руки на груди.
– Ну…он…это… Всего раз, и вообще… – начал непонятно почему оправдываться я.
– Ой, чудаки вы, ребят, смешные, ей-богу! – тихо смеется девочка, вставая из-за стола. Я с удивлением смотрю на опустевшую сковородку – и опять на маленькую Катю. – Все, я поела, спасибо. И вообще, Тем, совет тебе на будущее… Хочешь искусственную вагину – купи себе фонарик*! И у тебя, кстати, стояк, если ты не заметил… – и миленько нам улыбнувшись, она выскользнула из кухни.
Я ошарашено обернулся на Мишу. Да уж, у него такое же непонимающее выражение лица, как и у меня, только еще и рот открыт. Ну да, не каждый день слышишь подобное от своей шестилетней сестрички…
– Знаешь, Миш… Я тут книгу читал… про семью, в которой в теле маленькой девочки было заключено сознание взрослой женщины. С каждой минутой пребывания рядом с твоей сестрой это начинает казаться мне все более реальным, – тихо говорю я, все еще смотря вслед Кате.
– Неа… Просто у нее слишком зрелищные тараканы в голове, – медленно мотает головой он.
– Чувак, да они там, небось, не просто аплодируют, а брейк танцуют, смотря на ее выходки, – с нервным смешком говорю я.
– Ладно, с Катей-то понятно… Но ты что – правда, совокуплялся с бедной Ксюшей? – повернув меня к себе лицом, спрашивает парень.
– Нет, конечно. Если ты не в курсе, у меня БЫЛА живая, красивая Кристина, пока ты не приперся на ту вечеринку, – недовольно бурчу я.
– Тем, если ты не в курсе, то до той вечеринки я и тебя не знал, и Катя мне мозги тобой не морочила, и работу я никогда не прогуливал. И, заметь, с парнями я тоже до этого дела не имел. Так что – давай не будем об этом! – закатив глаза, перечисляет он.
– И знаешь, кого за это надо благодарить? – ухмыляюсь я.
– Ваню! – в один голос говорим мы, начиная громко смеяться.
Тут неожиданно кухню наполняют глухие звуки ударов по металлу, доносящиеся от батареи за шторой, а вслед за ними следуют и крики моей «любимой» соседки снизу.
– Ох, шалопаи проклятые! Вы заткнетесь или нет, а? У меня здесь Пусечка спит, а вы мешаете! – слышится ор бабы Зины.
– Да, баб Зин, мы будем тише! – ору я, свято уверенный, что она меня услышит.
Миша на эту реплику просто согнулся от хохота, ухватившись рукой за стол.
– А Пусечка – это?.. – сквозь потуги смеха выговаривает он.
– Ее собачка, – поясняю я, тоже начиная тихо смеяться.
– То есть, сам факт того, что она орет, ее собачку разбудить не мог, а то, что у нас тут разговор про секс-кукол – ее, видите ли, не устраивает? – задает риторический вопрос Миша, улыбнувшись.
Лишь оглядываюсь на батарею, вспоминая, сколько же раз я вел «увлекательнейшие» беседы с этой бабушкой через этаж на тему того, какой я безответственный, неправильный, громкий и противный. Ужас, да как меня, гомика, еще и земля носит?!
– Тем, ну, правда… Скажи, я настолько плох? – смущенно опускает глаза в пол Миша, переводя тему, а я непроизвольно улыбаюсь его моське.
– Миш, успокойся. Все отлично, – треплю я смольные волосы, смешно ероша прядки его шевелюры.
Миша же благодарно смотрит на меня, притягивая к себе за талию. Ой ты ж блядь, чува-а-ак, стой! Вот попадалово-то у меня со стояком…
*Ну, фонарик – это типа такой секс-машины. Как трубка такая, и используется она как носок. Те, кто смотрел «Американский пирог», поймут, о чем я.
Итак, это мой ма-а-аленький подарочек для тех, кто уже не спит. Или для тех, кто как и я, спать вообще не ложится) Кстати, а вы знали, ч то пол пятого на СТС идут Охотники за привидениями? ХД
Лучи добра! *_*
Спешл. Серые авторские будни.
Это что-то типа ма-а-аленького эксперимента. Не понравится – удалю. *_*
И вот я, наконец, избавившись от всех своих дел, присел за ноутбук, попутно кидая на стол три больших эскимо.
– Так, должно хватить… – бубню я, удовлетворенно поглядывая на все еще закрытое мороженое.
Ладно, надо сразу к делу. Открываем Фикбук… вау, четырнадцать отзывов. Вай, как все меня, однако, любят. И проду просят… Ну, вот как мне всем сказать, что я – такая вот ленивая задница и не могу себя заставить сесть и написать, а? Ладно, черт с этой ленью, меня ждет Скуби Ду! Так, открываем «Ворд», включаем музыку Вк на полную громкость – и плевать, что сестра ее не любит. Так, на чем там у нас прошлая глава кончилась?
Так тут же, мать Василиса, подтекст на НЦ-у явный. То есть, если я ее не напишу, то меня съедят. А если напишу, так еще и плохо, то вообще зажарят заживо. Офигенно, верно? Ладно, спокойно… Сейчас, как обычно, музыка сделает свое дело.
И вот пальцы уже сами летают по клавиатуре, нажимая на заветные клавишки, печатая слова. На лицо заползает улыбка, а рот сам собой открывается в подпевке любимой музыке.
– Макс, тебя мать зовет! – орет из соседней комнаты сестра.
Моя двоюродная сестричка Катя – просто находка для любого уважающего себя гота. Идеальное знание анатомии, биологии и других медицинских херней, в которых я нихрена не понимаю, у нее точно на высоте. Расчленит любого и не заметит.
– Ага, иду, – ору я в ответ, все-таки лениво вставая со стула.
Народ, гомен, с продой – не судьба. Вот сейчас выполню то, что мне скажут, и приду кушать, а также писать, точно-точно!
Иду по коридору на кухню. Мама стоит у плиты, с остервенением мешая на сковороде что-то, смутно напоминающее фарш.
– Звала? – подаю голос я.
– Да. Я очень тобой недовольна… – начинает женщина, даже не поворачиваясь. О-о-о-о… Сейчас начнется беседа. Я, пожалуй, присяду, – Макс, ты растешь компьютерозависимым! Только и пялишься в свой интернет, ничего не делаешь и не помогаешь матери!
– Мам, не начинай, а? – стону я. – Тебе помочь чем-нибудь?
– Да. Посуду помыть, машину вымыть, ванну почистить, Катю проводить на английский, – начинает диктовать она.
– Мам, какой английский летом?! – начинаю возмущаться за сестру я.
– Кате это нравится, так что закрой рот и иди работай, – да уж, сказала – как отрезала…
Понуро опустив голову, возвращаюсь в комнату с доброй мыслью все-таки ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ написать. Потому что меня, БЛЯТЬ, ЗАСТАВЯТ ЕЩЕ И В КОСМОС ПОЛЕТЕТЬ, И ВЫРАСТИТЬ МАЛЕНЬКУЮ КОАЛУ В АКВАРИУМЕ И НИХРЕНА Я НЕ УСПЕЮ! В общем, надо быстренько написать две странички в «ворде» и с чистой совестью продавать матери душу.
– Кать, а ну-ка вон от моего сокровища! – рявкаю я на девочку, которая вальяжно расположилась на моем кресле.
– Мм… Братик, – оу, сейчас будет больно… – А ты что, впихнул меня в свои рассказы про педиков? – мило улыбается девочка.
– Эм… Нет, Катюш, с чего ты взяла? – начинаю непроизвольно пятиться к двери, ибо от Кати исходит «темная» аура.
– Да потому, что ее зовут Катя, она сестра ГГ, она ненавидит людей, читает ужастики и ненавидит сказки про паровозики. Никого не напоминает? – девочка встает со стула, бешено на меня смотря.
– Нет, совершенно никого, – качаю головой я.
– Может, тебе освежить память? – шипит она.
– А ты знаешь, что это статья? И, между прочим, у тебя должны быть не столь низкие моральные принципы, чтобы поднимать руку на единокровного родственника! – на одном дыхании выпаливаю я.
– Окей, все, ухожу. Только не парь мне мозги всей этой херней про твою высоконравственность, окей? А то я начну рассуждать про мирскую политкорректность, – хитро сощурив глаза, говорит Катя.
Я лишь киваю, делая умный вид, что знал ее ответ заранее. Да черта с два! Я был свято уверен, что надо бежать отсюда, ну да ладно… Обхожу Катю на расстоянии полуметра и плюхаюсь на свое любимое кресло. Быстро включаю музыку обратно и открываю мороженое. Ммм… Эскимо – мое самое любимое. Опять зависаю на двух абзацах текста, вчитываясь в тот бред, который только что написал. Так, а что там у нас на Фикбуке? Может, почитать что? О! Новый отзыв! Опять все просят проду… И, блять, правильно просят! Это я ленивый зад.
Так, окей, сидим жрем мороженое. Смотрим в окошко ворда, музыка вовсю орет. Так, а, может, мне пойти пингвинов переворачивать? Так они же в Антарктиде… Так, нужен билет. Ввожу в «Яндексе» «Путевка в Антарктиду с шансом переворачивания пингвинов». По вашему запросу нет результатов… Жаль. Так, стоп! Мы же пишем главу. Опять открываю ворд, в голове уже формируется какое-то подобие мысли, и я спешу быстро ее воплотить. Так, осталось всего абзаца два – и я свободен на ближайшие три часика…
– Неблагодарный ты сын… Я, вот, о помощи прошу… – раздается внезапно над самым ухом.
– Мам! – вскакиваю со стула я. – Не пугай ты меня так.
– Да это ты меня пугаешь, – продолжает мама, жутко переигрывая. – И вообще, что ты там пишешь?
– Мм… Рассказы, – не задумываясь, отвечаю я.
– А тебе за это платят? – скептически выгибает бровь мать.
– Меня благодарят, пишут отзывы, рисуют для меня арты. Это для меня отличная плата. Я даже в популярное попал, аж на второе место! Так что не надо мне тут говорить про «ничего не делаешь»!..
– А матери ты прочитаешь? – немного поспокойнее спрашивает она.
– Ой, мама, не поверишь: инет только что вырубили, а я ничего на компе не держу, все – в сети… Так что как-нибудь в другой раз, – миленько улыбнувшись, отвечаю я.
– Ладно, – вздыхает она. – Через три минуты – на кухне.
Так, фак, три минуты! Чтобы написать, исправить основные ошибки и выложить…бля. Ладно, мы справимся… ради всех, кто ждет эту писанину!
Опять возвращаюсь в сидячее положение и начинаю быстро допечатывать главу. И вот – текст написан, опечатки исправлены, а Фикбук уже грузит мне страницу редактирования. И я со спокойной душой иду мытьскрестистиратьчиститьготовить, с нетерпением ожидая новой свободной минутки…
Лучи добра и доброй ночки всем. Я пошел отсыпаться! *_*
