Текст книги "Пять лет (СИ)"

Автор книги: Sapphire Smoke

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Потому что La petite mort, дорогая, в переводе с французского означает «маленькая смерть», – томным шепотом продолжила объяснять Реджина и дразнить грудь Эммы, у которой от этих слов по спине побежали мурашки, – и я намерена «любить» тебя до тех пор, пока реальность не разобьется вдребезги перед твоими глазами, и ты не воспаришь на границе между жизнью и смертью, между небом и землей.

– Я разрушу до основания все твои представления о сексе, Эмма Свон, – промурлыкала Реджина, и коварная улыбка расцвела на ее губах, когда, глядя прямо Эмме в глаза, она закончила, – и тогда я заставлю тебя молить, чтобы я убивала тебя снова и снова.

– О, Гос… черт, – выдохнула Эмма, и Реджина немного удивилась, что ее голос звучал так, будто Эмма была уже близка к оргазму. Сказав, что она заставит Эмму кончить от одних только слов, Реджина лишь хотела придать своей речи драматического эффекта; на самом деле она и подумать не могла, что у нее действительно может получиться. И на какое-то мгновение Реджине показалось, что она достигла желаемого, однако, вернувшись от мыслей к реальности, она осознала, что Эмма ласкает себя.

Реджина неодобрительно шикнула, наблюдая как Эмма, засунув руку в боксеры, работает пальцами в неистовом исступлении.

– Это измена.

Реджина мягко сжала запястье Эммы, которая, протестующее хныкнув, все же без видимого сопротивления позволила ей вытащить свою руку. Вместо того чтобы просто отпустить запястье Эммы, Реджина посмотрела на влагу, покрывавшую ее пальцы, и просто не смогла устоять. Погрузив их в рот, Реджина, сохраняя зрительный контакт, медленно облизала пальцы Эммы, убирая все следы желания, которое в ней пробудила.

Эмма застонала, а когда попыталась заговорить, в ее голосе четко звучали мольба, отчаяние и нетерпение такой силы, что казалось, будто попытки сдержать надвигающийся оргазм причиняли ей ощутимую боль.

– Реджина… пожалуйста… я… я… чувствую, что…

Вытащив пальцы Эммы изо рта и нежно сжав ее руку, Реджина осторожно прижалась губами к внутренней стороне запястья. Возможно, она действовала слишком жестоко, но ей нравилось дразнить.

– Тише, дорогая, – выдохнула она, нависнув над Эммой и продолжая нежно целовать ее руку, – Обещаю, я позабочусь о тебе.

Эмма выгнула спину, пытаясь хоть как-то коснуться ее. Они едва уловимо соприкасались грудями, когда Реджина подтянулась выше и, практически касаясь лица Эммы, продолжала смотреть той в глаза, не забывая нежно дразнить языком венки на ее запястье. Эмма задержала дыхание, и только тогда Реджина, решив, что ее маленькая игра подошла к концу, легла на Эмму сверху и страстно поцеловала в губы.

Эмма застонала, почувствовав на губах Реджины свой вкус, обхватила её спину и отчаянно попыталась потереться о её бедро. Реджина одной рукой взяла Эмму за подбородок, контролируя поцелуй, а другой скользнула между телами.

– Дай мне, – сказала она, и ее слова больше походили на приказ, чем на просьбу, когда она положила руку между Эмминых бедер.

Эмма, немедленно отреагировав на прикосновение, сдавленно застонала, когда Реджина, не разрывая поцелуй, начала нежно массировать ее клитор сквозь бельё. Реджина понимала, что Эмма желает большего, но в тот момент она наслаждалась тем, какой влажной была ткань под её пальцами. С каждым движением руки Реджина все отчетливее чувствовала, как начинают сокращаться внутренности Эммы, а ее тело извергает все больше доказательств её возбуждения, приводя в негодность то, что когда-то можно было назвать отличной парой нижнего белья, и когда Эмма тяжело выдохнула Реджине в губы, та осознала, что улыбается.

– Ты уже близко, так ведь? – шептала Реджина ей в губы, продолжая ласкать клитор. Бедра Эммы дрожали в ответ на движения Реджининой руки. – Я чувствую… чувствую, что ты сдерживаешься, пытаясь не кончить раньше, чем я сниму боксеры. Если это случится, тебе будет неловко?

– Я… – Эмма заговорила, но ей не хватило воздуха, а в глазах помутнело, и она впилась ногтями глубже в спину Реджины, чувствуя, как ее бедра сотрясает неистовая дрожь. Она отчаянно боролась со своими ощущениями, однако Реджина прикладывала не меньше усилий, приближая ее оргазм.

– Перестань сопротивляться, – мягко сказала Реджина, целуя линию подбородка Эммы и продолжая еще усерднее, быстрее и жестче тереть её клитор. – У тебя нет причин для смущения, дорогая. В конце концов, я так стараюсь, чтобы это случилось…

Эмма кричала все громче, а её тело выгнулось и прижималось к Реджининому так сильно, как будто от этого зависела её жизнь. Она, вне всяких сомнений, оставила множество отметин на теле мэра, но Реджина наслаждалась каждой секундой этого процесса.

– Кончи для меня, Эмма, – потребовала она голосом, в котором не осталась ни малейшего намека на мягкость и нежность, а были слышны только сила и настойчивость. Реджина отчаянно желала увидеть выражение лица Эммы, когда та наконец позволит чувствам взять верх, поэтому и поспешила отдать приказ, который, она не сомневалась, будет незамедлительно исполнен, как только она произнесет, – Сейчас же!

Несколько секунд после того, как приказ был отдан, прошли в замешательстве, но затем спина Эммы вдруг с шумом ударилась об пол, и сдавленный крик сорвался с ее губ, когда она, отдаваясь ощущениям, снова выгнула спину. Эмма дрожала, её левая нога непроизвольно подергивалась, а Реджина хитро улыбалась, наслаждаясь открывшейся перед ней картиной. В этот момент Эмма была абсолютно прекрасна.

– М-м-м, – промурлыкала Реджина, целуя щеку Эммы, а потом и подбородок. – Ты такая вкусная…

Эмма пробормотала в ответ что-то неразборчивое. Если честно, единственное, что она могла сейчас делать, – просто лежать, тяжело дыша. Реджина не преминула этим воспользоваться, не собираясь останавливаться на достигнутом: она начала целовать Эммину грудь, спускаясь к животу.

Мышцы пресса напрягались каждый раз, как Реджина нежно прикусывала кожу, но все, что Эмма была в состоянии сделать – это одобрительно, но бессвязно что-то бормотать, все еще пытаясь вернуться к реальности. От запаха Эммы, усиливавшегося по мере того, как Реджина опускалась все ниже, её рот наполнялся слюной. Она наконец расположилась между Эмминых ног и, не имея сил сдержаться, провела языком по коже вдоль резинки боксеров. Она хотела еще подразнить Эмму; Боже, Реджина была готова делать это бесконечно, так ей нравилось видеть тело Эммы, извивающееся от её ласк, но часть её сознания, которая почти физически изнывала от желания погрузить язык в Эмму, похоже, начинала побеждать.

Однако Реджине удавалось сдерживать это желание еще какое-то время, и вместо того, чтобы просто начать ласкать Эмму языком, она прихватила зубами влажную ткань и, оттянув, отпустила. В ответ на это Эмма мягко застонала, инстинктивно раздвигая ноги шире, чтобы дать Реджине больше пространства для движения. Приоткрыв рот, Реджина накрыла губами влажную ткань, мягко посасывая и пробуя Эмму на вкус.

– Я скучала по твоему вкусу, – прошептала она, привставая, чтобы, наконец, снять боксеры. Ткань прилипла к коже, и Реджина заметила, стаскивая белье с бедер, остающиеся на коже влажные следы возбуждения.

– Реджина… – выдохнула Эмма, и тон, которым было произнесено ее имя, вызвал жар внизу ее живота – оно прозвучало так, будто Эмма отчаянно нуждалась в ней, и Реджина прямо сейчас была готова отдать ей всю себя и даже больше.

– Тс-с-с, – выдохнула она, заставляя Эмму согнуть ногу, после чего наконец сняла боксеры. Она нежно поцеловала ногу под коленом и, спустившись ниже, оставила поцелуй на бедре. – Просто ложись обратно и расслабься, я еще с тобой не закончила.

Реджина продолжала осыпать поцелуями бедро, пока наконец не оказалась между раздвинутых ног. Самым кончиком языка Реджина проложила длинную линию прямо к центру, радуясь тому, как двигались и извивались под ней Эммины бедра. Эмма издала глубокий гортанный стон, на что Реджина ответила нежными покусываниями каждой из половых губ.

– Черт, – выдохнула Эмма, выгибая спину и погружая пальцы в волосы. Наконец, Реджина накрыла клитор губами и всосала его в рот, вызывая у Эммы ощущения, от которых она задрожала. – О, Бо… ч-черт.

Вместо того чтобы сразу довести Эмму до оргазма, на этот раз Реджина решила не торопиться. Она снова и снова заставляла свою любовницу стонать и вскрикивать, каждый раз упиваясь тем, как звучит её имя, срываясь с Эмминых губ. Эмма царапала ногтями пол, её грудь тяжело вздымалась, а кожа покраснела, когда она наконец кончила.

Однако Реджина и не думала дать ей отдохнуть.

Она погрузила в Эмму пальцы, и та громко вскрикнула, когда Реджина вновь оседлала её и, упершись локтем в бедро, начала ритмично и резко работать рукой. Эмма едва не задохнулась, все еще не отойдя от предыдущего оргазма, когда Реджина быстро довела её до следующего. Она ухватилась за Реджину, притягивая ее к себе и что-то бессвязно шепча, уткнувшись той в шею и едва не плача от нахлынувших эмоций; Реджина почувствовала себя всемогущей.

– Ты сильно разозлишься, если я заставлю тебя кончать, пока ты не отключишься? – прошептала Реджина, лаская дыханием кожу, и коварно усмехнулась, наблюдая чистый экстаз на лице Эммы. – Потому что мне хотелось бы именно этого.

– Реджи… черт, черт, ох ты ж, божечки, – задыхаясь, простонала Эмма, ударив одной рукой по полу, а другой вцепившись Реджине в волосы с такой силой, что та начала опасаться, что вот-вот их лишится. Но как только ногти Эммы с силой впились ей в спину, и Реджина почувствовала жалящую боль и ощущение липкой крови на коже, Эмма, громко вскрикнув и неистово содрогаясь, кончила снова.

Реджине не понадобилось много времени, чтобы довести Эмму до предела, и её организм, требующий восстановления после таких испытаний, полностью отключился. Реджина, тяжело дыша, расслабилась и, рухнув на пол рядом со спящей Эммой, попыталась хотя бы какое-то время игнорировать пульсирующую боль между собственных ног.

Нежно прижавшись губами к Эмминому подбородку, Реджина дрожащим голосом выдохнула свои тайные намерения, отлично зная, что её слова не будут услышаны. – Я знаю, что это не искупит всю ту боль, что я причинила тебе много лет назад, когда ты сказала мне все те… те прекрасные слова, – прошептала она, убирая волосы с лица спящей Эммы. – Но я надеюсь, что это только начало.

========== Глава 7.1 ==========

Эмма пребывала в забытьи всего ничего, но этого времени хватило, чтобы, придя в себя, она увидела, как Реджина, уже лежа рядом, пыталась довести себя до оргазма рукой, неистово двигающейся под черным кружевом трусиков. Боже, эту картину Эмма надеялась однажды пронаблюдать от начала до конца, но сейчас ей совершенно не хотелось, чтобы Реджина себя удовлетворила. Эмма понимала нетерпение Реджины, решившей начать без нее, но совершенно точно не собиралась воздерживаться от участия до самого конца – по крайней мере, если её мнение хоть кого-то интересовало.

Эмме потребовалось еще некоторое время, чтобы окончательно очнуться, но как только ей это удалось, она развернулась и, прервав занятие Реджины, оседлала её. Осознав, что разбудила Эмму, Реджина зарделась.

– Это измена, – прохрипела Эмма, вынимая руку Реджины из трусиков, и повторение ранее сказанных Реджиной слов вызвало у нее едва заметную усмешку.

Реджина тяжело дышала, зрачки ее расширились, а губы приоткрылись, когда она удивленно посмотрела на Эмму. Но вместо ожидаемых неистовых поцелуев и сплетенных рук, а также молящих стонов, которые ради разнообразия издавала бы уже она, Реджина просто сказала между тяжелыми вздохами:

– Если ты слишком… я хочу сказать, если ты слишком устала, дорогая, тебе не нужно этого делать; я вполне способна сама о себе позаботиться. Если ты вымоталась, – отдыхай.

Эмма посмотрела на нее, как на безумную.

– И лишить себя удовольствия хвастаться потом тем, как ты выкрикивала мое имя? Ты что, обкурилась? – рассмеялась она и наклонилась, чтобы страстно поцеловать Реджину. О предложении отдохнуть она уже забыла, решив, что они во всем разобрались.

Но после того, как она заставила Реджину биться на полу своей гостиной в оргазме такой силы, какой ни одна из них даже не предполагала увидеть, Реджина тут же попыталась оседлать Эмму, очевидно желая доставить ей ответный… какой – пятый, шестой оргазм за ночь? К этому моменту она уже сбилась со счета, и, если честно, её тело после предыдущих разрядок было так чувствительно, что ему еще требовалось некоторое время для восстановления.

– Реджина, Реджина, – мягко уговаривала Эмма, пытаясь снять Реджину с себя. Она едва заметно хихикнула и сказала: – Дай мне немного времени, ладно? Сейчас от любого прикосновения там я просто взорвусь.

Она села, подалась вперед, покрывая нежными поцелуями шею Реджины, и наконец расстегнула её бюстгальтер.

– Кроме того, – протянула она, оставляя языком полоску на теле и, достигнув уха, заговорила снова. Это движение вызвало у Реджины дрожь, и Эмма, коварно улыбнувшись, стянула ткань с ее тела. – Я столько всего хочу с тобой сделать, а мы только начали…

Реджина закрыла глаза и одобрительно застонала, когда руки Эммы накрыли округлую грудь, поглаживая большими пальцами затвердевшие соски. И все же слова, сорвавшиеся с Реджининых губ, Эмма совершенно не ожидала услышать.

– Уже поздно, дорогая; поэтому, если ты не хочешь заниматься этим сейчас, пожалуйста, знай, что ты не обязана ничего делать. Я переживу, уверяю тебя.

Эмма резко отпрянула от Реджины, нахмурив брови и вопросительно на неё взглянула.

– Так, ты уже второй раз говоришь мне, что я не должна ничего с тобой делать. Что происходит? – но затем внезапная вспышка паранойи поразила её, и Эмма тут же сникла, а сердце сдавило в груди, когда она спросила: – Если только… ты не хочешь… не хочешь, чтобы я прикасалась к тебе?

Реджину удивил этот вопрос, но в тот же момент осознание накрыло её: это был самый сильный, самый глубинный страх Эммы, – и она, соединив их руки, поспешила заверить девушку в обратном:

– Нет, Эмма, нет. Это не… я имела в виду совершенно точно не это. Конечно, я хочу, чтобы ты касалась меня.

– Тогда что не так? – спросила Эмма. Заверения Реджины немного притупили её чувство собственной неполноценности, которое бушевало внутри последние двадцать секунд. Тем не менее, что бы ни происходило, ничем хорошим это быть явно не могло.

– Ничего, – попыталась возразить Реджина, посылая Эмме улыбку, которая не тронула ее глаз. – Меньше всего… я хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной возвращать мне услугу, если ты этого не хочешь. Я понимаю, что уже поздно, и ты, должно быть, устала; я не хочу отвлекать тебя ото сна.

Эмма слегка повернула голову, пронзая Реджину недоверчивым взглядом из-под ресниц.

– Ты врешь, – сказала она, и это был не вопрос. Благодаря своей суперсиле, она чуяла обман за версту. – Зачем?

Реджина мягко вздохнула, оперевшись спиной о диван и проводя руками по спутанным волосам.

– Я не вру, Эмма. – Поймав взгляд девушки, она спросила: – Неужели так трудно поверить, что я действительно ставлю твои потребности выше своих?

Эмма колебалась. В вопросе явно был подвох.

Она долго молчала; просто смотрела на Реджину, пытаясь понять, в чем проблема, когда вдруг её брови приподнялись от осознания.

– Что? – возмутилась Реджина, замечая взгляд Эммы и тут же принимая защитную стойку. И именно это заставило Эмму окончательно утвердиться в своей правоте.

– О, Боже! Ты считаешь, да?

Реджина отвела взгляд, усмехнувшись.

– Я не имею ни малейшего представления, о чем ты говоришь, – раздраженно начала она и, скрестив руки на груди, продолжила: – И, кроме того, если бы я вела счет, ты бы оказалась далеко позади; поэтому я не понимаю, с чего ты взяла, что я останавливаю тебя в твоем желании уравнять счет, если только ты не считаешь, что «победа» так много значит для меня. Я могу тебя заверить, она не значит для меня ничего.

– Я не имею в виду сегодня, – ответила Эмма, пододвинувшись так, чтобы оказаться напротив Реджины. Она нахмурилась, вглядываясь в лицо Реджины, и отсвет каминного пламени играл на ее коже, только подчеркивая выражение лица. Реджина не смотрела на Эмму.

– Ты считаешь, что должна мне что-то… так ведь? – спросила она таким мягким тоном, чтобы у Реджины не создалось впечатления, что её загнали в угол. – Именно поэтому ты хочешь, чтобы сегодня ночью всё было только для меня.

Реджина поджала губы, и тень раздражительности мелькнула на лице, когда она закатила глаза.

– Ты серьезно собираешься жаловаться на то, что я хочу сосредоточить все свое внимание на тебе? Потому что, я уверена, большинство людей было бы в восторге от подобного намерения.

– К черту «большинство людей», Реджина, я не они, понятно? Я – это я, и… – попыталась объяснить Эмма, вздыхая. Она посмотрела на Реджину, которая все ещё не желала удостоить её даже мимолетным взглядом, и нежно взяла Реджину за руку. Это, по крайней мере, обеспечивало Эмме хоть какое-то внимание с ее стороны.

– Я не хочу, чтобы наши… что бы между нами сейчас ни происходило, переросло в сведение счетов, хорошо? – заговорила Эмма, желая дать Реджине понять, что не было нужды так поступать. – И если честно, я совершенно не понимаю, откуда у тебя такие мысли, но если тебе нужно услышать это от меня, тогда ты абсолютно ничего не должна мне…

– Разве? – прервала её Реджина напряженным голосом, в котором слышались нахлынувшие эмоции. Эмма закрыла рот, ожидая продолжения от Реджины, тряхнувшей головой и вздохнувшей.

– Ты была права, – мягко сказала она. Её голос звучал еле слышно и был наполнен таким сильным чувством презрения к себе, что это рвало душу Эммы в клочья. – Когда ты сказала, что любишь меня, я… я отмахнулась от тебя, и я…

– Реджина…

– Не надо, Эмма. Ты знаешь, что я права, ведь это твои слова, не мои. И они правдивы.

Эмма мягко вздохнула, удрученно искривив губы. Сжав руку Реджины, она сказала:

– Слушай, я не буду отрицать, что тогда ты разбила мне сердце, – это правда, и мне было невыносимо больно. Но если ты ведешь счет поэтому, то я думаю, что мы уже сравняли его.

Реджина нахмурилась и наконец посмотрела на Эмму.

– Возможно, я ошибаюсь, – призналась Эмма, хотя и надеялась, что нет; по крайней мере, для успешного продолжения разговора. Для Реджининого успокоения. – Но когда я начала спать с другими людьми, ты упомянула, что почувствовала, будто сказанные мною в тот день слова не стоили и гроша. Я прямо сказала, что принадлежу тебе, а затем, полностью изменив свое поведение, отдалась кому-то ещё; всем подряд. И да, у меня имелись смягчающие обстоятельства или что-то вроде того, но… когда ты сказала мне об этом, казалось, что это тебя задевает; возможно, знание о том, как я поступаю хоть чуть-чуть, но разбило сердце и тебе, – нервно облизнув нижнюю губу, Эмма подняла взгляд и спросила, – или я ошибаюсь?

Реджина долго молчала, смотря на прыгающее в причудливом танце пламя в камине. Она сглотнула.

– Нет, – прошептала она еле слышно. – Нет, ты не ошибаешься.

– Значит, мы квиты, – мягко ответила Эмма, где-то в глубине души радуясь тому, что оказалась права, но все еще испытывая боль от понимания, что поступила плохо с женщиной, которая была ей небезразлична. Тем не менее, им обеим нужно было смириться с этим; постоянное возвращение к прошлой боли не сулило ничего хорошего ни одной из них. – Так ведь?

Реджина едва заметно выдохнула, сосредотачивая свое внимание на Эмме.

– Полагаю, да, – прошептала она. Поджав губы, она опустила взгляд на переплетенные руки и извинилась: – Прости. Просто я… вероятно, я боялась, что, несмотря на нечто, возникшее между нами сегодня, где-то в глубине души ты все ещё не простила меня за то, как я с тобой тогда обошлась.

– Простила, – без колебаний ответила Эмма. – Реджина, это было… все это произошло очень давно, так? Мы обе очень изменились с тех пор. И я не хочу сказать, что прошлое не имеет значения, потому что это не правда, но если мы зациклимся на нем, мы не сможем двигаться дальше. Только то, что происходит сейчас, имеет значение, а не то, что мы сделали или не сделали пять лет назад. У меня все ещё есть проблемы с доверием, а у тебя – твоя паранойя, но если мы позволим нашим страхам поглотить нас, то не сможем жить дальше. И я…

Затем, несколько нервно облизнув губы, Эмма выдохнула, встала и, переступив через бедра Реджины, присела. Поймав её взгляд, Эмма честно сказала:

– Реджина, я хочу, чтобы у нас с тобой что-нибудь получилось, – подарив ей мягкую, ободряющую улыбку, Эмма продолжила. –

На самом деле, я хочу, чтобы все это нас привело к чему-то гораздо большему. К примеру, к моей кровати, скажем, прямо сейчас? Я бы не возражала.

Реджина едва заметно усмехнулась.

– Уже жалеешь о своем решении «любить» меня на полу, дорогуша?

– Ну, вообще-то нет, это было чертовски горячо, но мы не можем оставаться здесь до утра, – рационально заметила Эмма, пожимая плечами. – Кроме того, как я слышала, королевы заслуживают лучшего, а пол, совершенно точно, не удовлетворяет этому критерию. Я не могу произвести плохое впечатление на особу королевских кровей.

Реджина игриво изогнула бровь в ответ на комментарий о её королевском статусе.

– Ты забываешь, дорогая, что не у меня одной в венах течет королевская кровь, – взяв обе руки Эммы в свои, Реджина переплела их пальцы и, подняв их над головами, прижалась грудью к груди Эммы, размыкая руки, позволяя ногтям оставлять следы на своих плечах. – Кроме того, – прошептала она в губы Эммы, и уже один тон её голоса заставил Эмму дрожать, – одна только мысль о том, чтобы быть с самой прекрасной принцессой среди всех… осмелюсь сказать, уже произвела достаточное впечатление на меня.

Эмма улыбнулась, слегка прикусив нижнюю губу, и поддразнила:

– Посмотрите-ка, как мы романтичны и красноречивы. Я могу и привыкнуть.

– Ой, не будь такой заносчивой.

Эмма засмеялась, обхватила руками Реджинину шею и поцеловала. Им, в конце концов, удалось добраться до спальни, однако поспать этой ночью, полной страсти, у них так и не вышло, о чем Эмма ни капли не сожалела… по крайней мере, до утра.

И то лишь из-за того, что послужило причиной ее пробуждения. Надо сказать, оно получилось не самым удачным.

========== Глава 7.2 ==========

Казалось, Эмма только-только заснула, когда звук дверного звонка, разнесшийся по всему дому, напугал ее до такой степени, что у нее сердце ухнуло в пятки, и она подскочила. К несчастью, в этот момент она полулежала на Реджине, и её внезапные действия так сильно напугали мэра, что та автоматически запустила сгусток магической энергии, от которого Эмма взлетела и упала на пол, больно ударившись пятой точкой. Она застонала, сползла вниз и опустила голову на пол в позе полного поражения.

– Эмма! – выпалила Реджина, тут же проснувшись и сев на край кровати. Она вгляделась в Эмму, свернувшуюся от боли в клубок. – Извини. Ты в порядке?

– Лучше не бывает, – прохрипела Эмма, откашливаясь и пытаясь сесть. После такого точно останутся синяки. Она почти позабыла причину своего пробуждения, но тут снизу донесся громкий стук в дверь. Взметнувшись в панике, Эмма подскочила на ноги и воскликнула:

– Вот дерьмо!

– Эмма! – попыталась предупредить её Реджина, уже предвидя, что случится, когда Эмма вскочила на коврик и навалилась на стену, пытаясь устоять на ногах.

– Ох, чёрт.

Реджина потерла переносицу и вздохнула.

Эмма едва ли заметила реакцию Реджины на её неуклюжесть.

– Поднимайся! – прокричала Эмма, придя в себя, и устремилась на поиски хоть какой-нибудь одежды. Она не понимала, почему Реджина сидела на месте, она что, не понимала, кто стоит за дверью? Серьезно, она что ли хотела травмировать их сына или её младшего брата? Потому что Эмма ничего подобного на сегодня точно не планировала. – Где твоя одежда? О, Боже, неужели мы оставили все вещи в гостиной?

– Эмма, Эмма! – заговорила Реджина, прикрывая простыней обнаженную грудь. – Успокойся, иначе ты снова поранишься. Я уверена, что Генри, да и остальные члены твоей семьи, не умрут, если подождут ещё немного, пока мы не откроем.

Эмма повернулась, буквально вышвыривая вещи из выдвижного ящика комода и недоуменно глядя на Реджину:

– Реджина, у них есть ключ!

Когда до Реджины дошел смысл сказанного, её лицо вытянулось от ужаса. Если заставить их ждать слишком долго, они просто зайдут сами. И, честно говоря, идея быть застуканными в подобных обстоятельствах ни одну из них не прельщала. Реджина в мгновение ока соскочила с кровати, и, путаясь в простынях, подбежала к Эмме.

– Дай мне что-нибудь надеть! – приказала она и, буквально отпихнув Эмму с дороги, попыталась самостоятельно отыскать что-нибудь подходящее в Эммином гардеробе.

– А где, черт возьми, твоя одежда? – прошипела Эмма, хватая безразмерную футболку и натягивая её через голову. – Разве Генри не сказал, что тебе придется остаться на ночь?

– Мои вещи так и остались в машине!

Стук тем временем усилился и стал более настойчивым.

– Чёрт, – пробормотала Эмма, бросая Реджине футболку. – Надень это!

Реджина презрительно посмотрела на футболку. – Я не могу надеть…

– Ты предпочитаешь быть голой, когда они ворвутся сюда?! – возразила Эмма, не веря своим ушам. Серьезно, это было неподходящее время, чтобы придираться к одежде, главное, чтобы она прикрывала тело. Реджина бросила на Эмму сердитый взгляд, но послушалась и надела футболку. После чего с отвращением окинула себя взглядом. Справедливости ради, это была старая и слегка потрепанная футболка.

– Я куплю тебе новую одежду.

– Отлично, купи мне сраного пони, если хочешь, только Бога ради, надень белье! – выкрикнула Эмма, кинув Реджине пару трусиков и натягивая на себя боксеры. – Я спущусь вниз, а ты попытайся найти то, что сойдет за пижамные штаны, и спускайся помочь мне убрать наше барахло из гостиной.

Не дожидаясь ответа, Эмма вылетела из комнаты, и, перемахивая разом через две ступеньки, ринулась вниз. И подоспела как раз вовремя, потому что тут же послышался щелчок замка, и дверь начала открываться.

– Нет, подождите! – отчаянно воскликнула Эмма и от нахлынувшего отчаяния сделала первое, что пришло ей в голову: подбежав к двери, она со всей силы прижалась к ней и захлопнула прямо перед носом у гостей.

– Эмма! – закричала Снежка, в чьем голосе прозвучало сомнение, стоит ли ей удивляться, беспокоиться или же обижаться на столь откровенную грубость. – Где тебя но…

– Мам? – послышался из-за двери неуверенный голос Генри. Он громко забарабанил в дверь, и стук эхом разнесся по дому. – Что происходит? Ты в порядке?

– Да, просто… дай мне минутку, ладно? Всего одну минуту, прости! – извинилась Эмма, чувствуя вину, что ей приходится так поступать, но в то же время понимая, что ее семье совершенно не нужно, войдя в дом, видеть беспорядочно разбросанные по всей гостиной их с Реджиной вещи. Она не стала дожидаться их ответа и тут же кинулась в смежную комнату, собирая с пола все вещи, которые удавалось найти.

Держа всё собранное в руках, она побежала наверх, стараясь как можно быстрее избавиться от одежды. И, естественно, споткнулась на предпоследней ступеньке – можно подумать, этим утром и без того не доставало проблем.

Вещи попадали в коридор и частично на пол комнаты Эммы, о который она умудрилась удариться лбом. Услышав звук падения, Реджина выскочила из спальни. В это же время входная дверь распахнулась, и вся семья ворвалась в дом, без сомнения, услышав шум.

– Эмма? О, Боже, дорогая, что случилось?! – воскликнула Снежка, ужасаясь открывшейся перед ней картине. Она попыталась подняться по лестнице, Дэвид последовал за ней, а двое мальчишек только шокировано уставились на происходившее перед их глазами, однако Реджина с негодованием развернулась и заморозила всех на месте простым взмахом руки.

– Так, а ну стоять! – разъяренно прокричала она, наблюдая, как все буквально приросли к своим местам. Похоже, это была рефлекторная реакция на столь непростую ситуацию, в которой она оказалась, поскольку её лицо тут же порозовело от стыда, и она поспешила очередным взмахом руки разморозить хотя бы их сына и брата Эммы.

Генри выглядел одновременно шокированным и возмущенным тем, что его собственная мать применила на нем магию. – Мам, какого черта?..

– Мне очень жаль, что так вышло, Генри, но это – то, как все сюда ввалились, – вывело меня из равновесия, а я могу решать не больше одной проблемы за раз, – попыталась извиниться она, выглядя при этом немного вымотанной, а затем опустилась на колени перед Эммой, которая как раз пыталась сесть. – Я все исправлю, дорогой, я обещаю, – уверила его Реджина, буквально обхватывая Эмму за плечи. – Но сейчас, пожалуйста, забери Нила на улицу, поиграйте там немного; я тебе скоро все объясню.

Казалось, Генри был готов что-то сказать, но в это время что-то на голове Эммы привлекло внимание Реджины, и на ее лице проступило невероятное беспокойство.

– Черт, у тебя кровь, – выдохнула она, нежно касаясь лба Эммы руками в попытке определить, насколько все плохо. Эмма вздрогнула. – Тебе обязательно быть такой неуклюжей?

Брови Генри поползли вверх, когда он заметил это нежное касание и неприкрытую заботу на лице своей матери.

– Генри, сейчас же, – приказала Реджина, даже не удостоив его взглядом, но прекрасно понимая, что он все еще здесь. – Я не люблю, когда стоят над душой; пожалуйста, позволь мне позаботиться о твоей матери, пока в своих попытках подняться она совсем не свалилась с лестницы или не совершила еще что-нибудь не менее глупое.

– Спасибо тебе за такую веру в меня, – простонала Эмма, чувствуя, что ее голова буквально раскалывается пополам. Она вздрогнула и закрыла один глаз, пытаясь сфокусировать взгляд на женщине перед собой; образ Реджины поначалу расплылся, но потом вновь стал нормальным. Что ж, по крайней мере, зрение при ней. Ну, или типа того.

– Эмма?.. – спросил Нил обеспокоенным, тонким голоском, держась за ногу Генри и, насупившись, поглядывал на сестру.

– Я в порядке, шкет, – уверила его Эмма, вымученно улыбаясь, – просто ударилась головой; иди поиграй с Генри.

– Точно, пошли, Нил, – сказал Генри, поднимая мальчика на руки. – Давай слепим снеговика, пока мои мамы придумывают наименее травмоопасный способ сообщить мне, какими мерзостями они занимались прошлой ночью.

Реджина прищурилась и резко повернулась к сыну:

– Генри…

– На тебе Эммина футболка «Iron Maiden» и ты вышла из ее комнаты, мам; не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что к чему, – прокричал Генри, продвигаясь к входной двери вместе с самым младшим из Чармингов. – Так что давайте пропустим ту неловкую часть, где вы мне объясняете, что сейчас между вами происходит, хорошо? Потому что в противном случае мне придется промывать мозги отбеливателем. Спасибо.