Текст книги "Человек дождя (СИ)"

Автор книги: Сан Тери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

   Однажды правда всплывёт на поверхность, однажды это случиться.

   Дерьмо в котором он жил и варился как в компоте, затронет Аллена, не сможет не затронуть, ведь Изумо пачкал, всё к чему прикасался, точно так же как Рен обладал способностью очищать.

   Может быть, именно поэтому Аллен оказался так необходим ему. Задолго до этой встречи, Изумо ждал и предчувствовал это пришествие, стоя на пороге храма судьбы, ожидая, что однажды случиться чудо. Улыбка человека дождя приоткрывшая маленький краешек светлой тайны, что для него не всё ещё кончено, и существует надежда...На что и для чего? Он и сам не понимал.

   Грешник молился в пыли лёжа на полу церкви, не в силах поднять глаза и воззвать к богу. Бил себя кулаком в грудь. Потому что раскаялся в злодеяниях? Нет. Потому что задохнулся от собственной мерзости, не смог продолжать жить дальше, погрязший в собственных грехах. Слишком тяжела оказалась ножа души, камень тянущий сердце к ногам. По ночам лица жертв приходили к нему в кошмарах, смотрели глазами полными ожидания и упрёка. Можно сколько угодно говорить, мёртвые не смотрят, отрицать чувства, жить среди белых пятен...Но он помнил абсолютно всё.

   Помнил, как впервые взял нож и осознал собственную власть, и испытал наслаждение, родившееся из беспомощного ужаса в глазах жертвы, когда он получил возможность отомстить, выпустить на свободу живущего внутри зверя. Зверя которого из сотворили, отчим – педофил и старшие сводные братья забив пацана до отупения. После смерти матери, не осталось никого кто смог бы его защитить. А потом...Потом оказалось, что перешагнув этот рубеж, всё последующее кажется проще и легче. Словно пробку снять с бутылки, особое состояние, дающее кайф охотника загоняющего дичь, умопомрачительное ощущение собственной силы. Он верил, что платить не придётся, считал, что отплатил достаточно, что бы взять у судьбы аванс бессрочного кредита. А теперь? Бог есть любовь – печальное понимание, познав любовь узреть бога. Изумо не верил в бога, но что же это за странная щемящая тоска родившаяся внутри. Он не мог стать свободным, не мог отмотать назад. Каске абсолютно прав. Поздновато для раскаяния. Сато и не раскаивался. Бессмысленно грызть собственные локти, если ты ничего не можешь изменить. Но отказаться от этого чувства не мог. Он желал уберечь Рена, сохранить это светлое принадлежащее только им двоим, но сам же вёл Аллена к пропасти. Отношения которые он не мог прекратить и не желал от них отказываться, готовый сражаться и лгать до бесконечности, ведь можно сколько угодно рассуждать о любви, такой любви когда значения не имеет ничто. Но только в жизни всё иначе. У Аллена иначе.

   Мать любит сына ублюдка, потому что не может не любить, это выше, это от бога, безусловный рефлекс, инстинкт, связь на уровне живота, без разума, без понимания. Она не может не любить, может ненавидеть, может презирать, отрицать и сыпать проклятиями, но не любить не может, это свыше. В случае беды, она не задумываясь придёт на помощь, закроет глаза, солжёт, пойдёт на перекор себе, покроет любой грех и преступления возьмёт на себя, только бы чадо не пострадало и плевать матери, на то, что из – за одного сына гандона погибнут люди. Эти люди не её дети. Любовь матери слепа и эгоистична. Она ляжет костьми поперёк порога но не отпустит сына умирать, превратиться в животное, вцепиться зубами, но не отпустит, потому что она мать, а если найдёт в себе силы, отпустить, признать, что мера переполнена, выгорит до тла. Говорят, нет ничего страшнее горя матери, потерявшей единственного ребёнка. А ещё говорят, одна единственная слеза невинно страдающего ребёнка, перевесит собой все беды мира. В этом несовершенном паскудном мире, слишком много зла и боли и бессмысленно пытаться сравнивать. И Рен Аллен, любя его всем сердцем, никогда не пожелает преумножать, или участвовать в этом. Нет между ними никакой грёбанной связи на уровне живота. Иначе бы Изумо давным – давно плюнул на всё и увёз его от всего этого к чёртовой матери. Да только им нигде не скрыться и не спрятаться. Люди Маэды рано или поздно достанут из под земли. Жить в вечном страхе? Нет, он не желал для Аллена ничего подобного.

   Впервые в жизни Сато бездействовал, не видя выхода и не зная, что предпринять. Молчал, не рассказывая правду, но и не разрывал эти отношения, надеясь, что сумеет уберечь.

   Пока он выполняет свою работу, его личные отношения никого не касаются, чтобы не думал по этому поводу Кичо. Но впервые у Сато появилась ахилессова пята. Наивно верить, что в неё не пожелают ударить. Снежный кот Изумо не имел права на слабости, а она была. Непростительная, сумасшедшая слабость.

   Человек дождя. Рен Аллен. Надежда. Душа.

   И бездонная чёрная яма под ногами. И только Сато имел представление, по какой тонкой досочке они балансируют, и во что он втянул Аллена, связав собственными чувствами.

   Они обнявшись брели по улице и Аллен вдохновенно рисовал перед ним мечты и делился собой.

   – А потом эта девчонка, сняла с руки кольцо и швырнула с моста в воду. И сказала, что если нам суждено быть вместе, кольцо всплывёт. Представляешь. А я рванул на пирс как дурак. Хотел нырнуть, и не смог струсил ужасно. Течение сильное, осень, холодно, утонуть как нефиг делать. И возвращаться стрёмно. А у неё в глазах усмешечка паскудная.

   Мол, я знаю, что ты слабак. Любила она кого – то очень сильно, но не меня, очевидно, не знаю кого. До сих пор сниться.

   Я ей говорю. – Прости, я не смог. Сама понимаешь.

   А она посмотрела так, презрительно, а потом туфли скинула, вкочила на перила и прыгнула, только пятки сверкнули. Совершенно сумасшедшая.

   – А ты?

   – А что я? Как будто выбор был. Сиганул за этой дурой следом. Еле вытащил. Чуть не утонули там по глупости, а когда вытащил посмотрел на неё. Она синяя, зубами стучит, трясётся вся, плачет, и не знаю, что случилось. Что – то мне так обидно стало за себя и за неё, жалко. Только любовь, вся разом прошла. Как отрезало. Куртку на плечи, домой до матери дотащил, только что не пинками. Никакой романтики не осталось. Когда любишь с головой дружить надо, а когда любовь людей в моральных уродов превращает, это уже не любовь, патология чистая. И хорошо, что отрезало. Мозги она умела выносить, не хуже Азу. Мы когда с мамой переезжали, а я документы забирал, за неё два парня в школе сцепились. До поножовщины дошло. Полиция, скорая. Даже не знаю, чем всё там закончилось. Мы с ней не виделись больше. Она на мои письма не отвечала, я тоже перестал писать. Так и разлетелись в разные стороны.

   – А я надеялся, что ты расскажешь мне историю о том, что был роковым парнем.

   – Да какое там, – Аллен беспечно махнул рукой смеясь. – Роковой из меня никогда не получался. Я до шестнадцати лет, чистым ботаником был, очки даже носил...Вот что смеёшься, не веришь. Правда носил.

   – Хочу на это посмотреть, – Сато тихо отсмеявшись, притянул Рена к себе и она застыли, беспечно сливаясь в поцелуе, надёжно укрытые темнотой городских сумерек, слабо разбитых светом фонарей и отблесками соседних окон.

   – Что мы здесь наблюдаем. Голубки милуются.

   Резкий насмешливый голос за спиной заставил их отлепиться, не резко, а слегка растерянно. Аллен немного смутился, что касается Изумо, то он вообще не врубился, у какого урода, оказалось дофига здоровья, что бы их прерывать.

   Врубился и чертыхнулся мысленно, понимая, что Фудо за это поплатиться. Крепкие накачанные парни выступившие из подворотни, окружили парочку, давая понять, что это надолго.

   Все семеро оказались изрядно навеселе и судя по мордам, прямо жаждали развлечься. Этот район контролировал Каске. Вот только непосредственным начальником Каске считался Сато, и докладывая о делах и не церемонясь с братом, о рабочей субординации Фудо не забывал. До сегодняшнего момента у Изумо не было претензий к его руководству.

   Было странно и нелепо понимать происходящее. Все новобранцы проходили через помощника, но кто здесь главный, знали даже малолетки. И сейчас Изу, без труда определивший принадлежность по даймонам был одновременно удивлён и раздосадован.

   Разумеется, сам Сато, не носил никаких выделяющих знаков, подобное считалось популярным раньше, теперь современность диктовала свои правила, а Маэда счёл, что Изумо не обязательно светиться, столь откровенным образом, продолжая традиции, как и украшать себя татуировками.

   – Сладкая парочка, – заявил один из парней, нагло ухмыляясь и похлопывая битой по раскрытой ладони.

   – Ну что, педрилы, чем откупаться будете?

   Изумо нахмурился. Вряд ли этим парням требовались деньги. За финансовой стороной вопроса, он лично следил, и подчинённых не обижал, и Каске, насколько Изу считался в курсе, не зажимал в этом вопросе тоже. Вероятнее всего, придуркам приспичило поиздеваться, и отпинать каких – нибудь лохов, ради прикола, в лучшем случае. А может и не брезговали такими вот случайными заработками. Но как бы то ни было, – Изумо мысленно стиснул зубы, подавляя злость. Сегодня, у Каске возникнут серьёзные неприятности. Бардака Сато не терпел. И лишнее внимания полиции им не требовалось тоже. Каске следовало разобраться со своими людьми, контролируя беспредел. Даже в этом они с Маэдой мыслили удивительно одинаково.

   – Ребят, вам, что проблемы нужны?, – вежливо и непреклонно вмешался Рен, загораживая, Киёши своей спиной. – Шли бы вы себе мимо.

   – А то ты нас побьёшь, да?

   – Мамочки, я боюсь.

   Парни заржали. Изумо закатил глаза. По его мнению, это тоже выглядело смешно. Один против семерых. К тому же Рен абсолютно не умеет драться.

   На что он рассчитывает интересно? Безрассудная голова.

   – Ты, кажется, не понимаешь, но я тебя просвещу, – вежливо паясничая заметил один из бандитов. – Вас голубки, сейчас будут бить долго и больно.

   Они зафыркали. Изумо, которому надоел дурной спектакль вышел из тени. Свет фонаря хорошо освещал лицо, помеченное зигзагообразным шрамом, демонстрируя знаменитые белоснежные волосы седого кота Изумо.

   Бандиты, в страхе побросав оружие, попадали на колени, умоляя господина Сато простить их. Изумо впав в бешенство сделал удивлённое лицо и пояснил вежливо и непреклонно, что наверное молодые люди обознались и перепутали их с кем – то. Молодым людям хватило ума подтвердить всё то, что он тут же на ходу вдохновенно наплёл. А затем они ринулись бежать.

   – Есть такой бандит, снежный кот, – пояснил Изу, беря растерявшегося от этой сцены Аллена под руку. – Он держит эту часть города и является хозяином. У нас одинаковые волосы. И шрам на щеке. Я один раз сталкивался с подобной ситуацией. Мне повезло из – за этого сходства. Лучше обознаться, чем навлечь на себя неприятности. Говорят Изумо чрезвычайно жесток и ошибок не прощает.

   – Да уж, – смеясь заметил Рен, обнимая его за плечи. – Представить жестокого Киёши невозможно.

   Он поёжился. – Но не хотел бы я встретиться с этим Изумо.

   – Никто бы не хотел, поверь, – в тон ему отозвался Сато.

   – Я сумею защитить тебя, – успокоил его Рен. – Даже если против меня ополчаться хоть тысяча Изумо.

   Изу открыл и закрыл рот, не зная, что тут ещё можно сказать по этому поводу, а, затем, не выдержав охвативших его чувств, обнял Рена изо всех сил и прижался к его спине.

   – Я тебя, люблю, Рен! – прошептал он страстно. – Ты не представляешь, как сильно. Больше жизни.

   Рен фыркнул заявив, что это романтическое признание отдаёт банальностью.

   Изу согласился, признав, что он абсолютно не отдаёт отчёта своим словам, но иногда их так хочется произносить...

   Абсолютно отдавая отчёт и неся ответственность за каждое слова.

   Рен понятия не имел, что значили эти отношения для Изумо, на что он пошёл ради них. Рискуя столь многим.

   После этого случая он устроил зверскую выволочку Каске. А что Каске устроил этим проколовшимся парням, Изу нисколько не волновало.

   Но после этого случая, он приставил к Рену негласную охрану.

   Пара надёжных умеющих, держать рот на замке ребят, неотлучно следовала за его возлюбленным, где бы тот ни находился. И заодно, докладывала Изу обо всех перемещениях.

   О том, что следует позаботиться и о своей охране, Изу не приходило в голову. И как оказалось зря.

 ******

   Привет от Кобояси ожидался, и не заставил себя долго ждать. Его подкараулили вечером. После того как, переодевшись и поставив машину на стоянку, он возвращался домой.

   Живя с Алленом, приходилось вести двойную жизнь, скрывая собственное положение и доходы. А это подразумевало, что большую часть перемещений, Изу, совершал исключительно, на своих двоих.

   Сато окружили, когда он переходил детскую площадку, решив срезать расстояние, через парк.

   Никогда нельзя перемещаться до цели одним и тем же маршрутом, слишком легко отследить, но Изумо проигнорировал это правило и вот теперь сам же за него расплачивался.

   Люди Кобаяси Таро, не считали нужным таиться.

   – Наш уважаемый хозяин, велел передать тебе привет, собака, – сообщил один из бандитов с выбритой головой. Не вожак. Один из заводил. Вожак держался чуть поодаль и с интересом рассматривал Сато. Подельники окружили полукругом, не высказывая угрозы, но чувствовалось, что они в любой момент готовы её стать.

   – Ты можешь пойти с нами и лично принести извинения.

   – А можешь отказаться, – подхватил другой. – Но только харкать и мочиться будешь кровью.

   Никто не засмеялся шутке, ожидая реакции Сато.

   Десять человек. Судя по коротким экономичным движениям, драться умели все до одного. Держались уверенно и спокойно, словно сытые волки, справедливо полагая, численный перевес на их стороне и Изу не стоит рыпаться. Какими бы талантами не обладал Снежный кот, он ничего не сможет сделать с такой оппозицией. Разве что покалечиться, и такой вариант не исключался, а может, рассматривался в первую очередь.

   Изумо начал драку не тратя время на ответ. Напал стремительно, молча без предупреждения, стремясь уравнять шансы, до того как противники опомнятся и смогут сообразить насколько опасного тигра окружили.

   У него существовало преимущество, и парни неосторожно проговорились, дав Изумо шанс выйти из переделки живым. Хватило щенкам глупости вякнуть про извинения. А всё можно было обставить гораздо проще.

   Взять Сато на прицел и привести к Кицуне под дулом пистолета или конечность прострелить, чтобы не рыпался.

   Самоубийством Изу предпочитал не заниматься, до последнего. Но пистолет дурная штука. Изумо мог начать дёргаться и парни рассчитывая на силу, побоялись использовать самый действенный и простой способ.

   Кобаяси не был дураком, но проницательностью, очевидно, не отличался, не сумев понять, что пытаться захватить седого Изу подобным силовым способом бессмысленно.

   Подмешать в вино наркотик или попытаться воздействовать через Рена, куда вернее. Но, возможно Кобаяси не владел информацией или просто решил оставить небольшое послание. Пока он не действовал серьёзно, в полную силу. Чего он добивался?

   По приказу Маэды, Изумо убил его брата, перешедшего дорогу в бизнесе. Разумеется, Кобаяси Таро великолепно понимал, кто стоит за приказом и отговорка Маэды, сообщившего, на совете, что его подчинённый проявил самоуправство, мало кого могла сбить с толку. Как и безутешное горе Кобаяси требующего возмездия и пытающегося содрать выгоду с этой смерти. Разумеется, он легко пожертвовал братом. Об их отношениях и судебных разборках, только идиот не знал. Так что Маэда с этой позиции сделал Таро изрядное одолжение.

   Интереснее для Изу было другое. Зачем он понадобился Таро?

   На совете Маэда открестился от подчинённого, сообщив, что действия Сато Изумо, являются последствием оскорбления, которое младший Торио, нанёс Маэде прилюдно на вечере. И его верный пёс, не смог вынести, позора хозяина, встав на защиту чести. Достаточно тонкий ход. С одной стороны Маэда сдавал его с потрохами, с другой прикрывал с позиции существующих понятий. Теперь Изу и Кобаяси оказались предоставлены друг другу. Кобаяси получил право разобраться с ним самостоятельно, но Изумо имел право защищать свою жизнь. Однако до сих пор Кобояси не сделал попыток устранить его физически, не считая этого идиотского послания....Или парни решили самостоятельность проявить? Инициатива наказуема, в данном случае убийственна.

   Сато резко выбросил кулак, расплющивая лицо напротив, одновременно врезал локтем второму, добавляя кулаком. Коротким движением раздробил голень и колено третьему, с силой ударив по ноге коротким двойным. Отбросил в сторону, с разворота нанося удар в живот четвёртому, и резко ринулся вперёд, уклоняясь, блокируя и проводя стремительную связку движений на обратной встречке. Провёл несколько стремительных атак ногами, успел перекинуть кого – то через себя, отправив здороваться дурной башкой со штангой качели.

   А затем на него кинулись со всех сторон. Все действие заняло меньше минуты, и пока нападавшие очухались, пытаясь понять откуда и как, Сато успел вывести из строя четверых.

   Нападать разом не имея навыка группового боя, откровенно глупо. Нападающие только мешают друг другу, и Изу молниеносно лавировал между ними, используя любую ошибку. Гибкий и проворный, словно смертоносный скользкий угорь. Между ним и этими парнями существовало одно отличие, которое они не учли, и эта разница ставила Сато на откровенно недосягаемую высоту. Изумо не дрался с ними – он убивал. Абсолютно беспощадно, жёстко. Нанося молниеносные удары, жестоко ломая конечности агрессивными блоками, используя тела нападавших в качестве щита. Обезоружил одного из дебилов сунувшегося с цепью. Прежде, чем удушить его на ней Сато слегка просветил чужое невежество в обращении с подобными предметами. Перехватил, дёрнул на себя, совершая обманный манёвр. А дальше цепь превратилась в сверкающий разящий веер, наносящий удары, разом со всех сторон, временами настолько стремительные, словно они возникали из пустоты, как и сам Сато, двигающийся совершенно бесшумно в бешенном темпе.

   Его называли снежным котом, за привычку работать "когтями", забывая, что Изу упражняется ежедневно, не только с ножами. В качестве оружия Сато использовать любой подручный предмет.

   Пожелай, он принимать участие в подпольных боях, которыми промышлял в своё время младший Кобояси, смог бы заработать бешенные деньги. Собственно на первых порах этим он и занимался, когда начинал формировать бригаду. Он не особо задумывался над тем, кому принадлежит территория и во что может вылиться попытка отхапать себе лакомый кусок. Господин Кобояси Таро пожелал встретиться с чемпионом лично, весьма заинтересованный способностями молодого волка. Но тогда Сато побоялся ввязываться в настолько серьёзные дела, и смылся сразу же после получения налички, исключительно для того, что чтобы увязнуть в другой, гораздо более крепкой паутине.

   Выйти из под руки Кобояси худо бедно, но представлялось возможным. Таро предпочитал легальный бизнес, и за репутацией своей щепетильно следил, оставив тёмные делишки младшему брату. А вот от старика Кичо, уходили только ногами вперёд.

   Когда Сато покидал поле боя, на площадке валялось десять вырубленных, избитых тел. Нападавшие остались живы. Его не собирались убивать, и он вернул дань, ограничившись тем, что покалечил особо прытких.

   Через минут десять, если раньше не прибудет полиция, некоторые очухаются, и подобрав товарищей, смогут вернуться к тому кто их послал.

   Доложить о провале задания.

   Проигрывать всегда не приятно. Но Изумо не обольщался на этот счёт. За этим нападением последуют более решительные действия, сомневаться не приходилось.

   Он шёл домой, стирая кровь с разбитого лица. В этой драке, ему тоже изрядно досталось. Раз его так настойчиво приглашают в гости, имеет смысл принять приглашение, до того, как противник сделает новый ход.

   Кобаяси Таро желал встречи с ним. Разумеется, это могло оказаться и маниакальным желанием прикончить врага лично, но вряд ли он испытывал подобное желание. Что ж, Таро придётся сильно пожалеть о своей настойчивости.

   Вторая часть плана Маэды не оставляла выбора, или Кичо сдаёт Сато, или Сато решает проблему именно так, как ожидал от него старик. Существовал и третий вариант, предать Маэду и возможно именно на это рассчитывал Кобояси Таро, очевидно решивший, что Сато находиться в безвыходном положении, но просчитавшийся в этом.

   Изумо подчинялся только одному человеку, и недооценив способности Сато, Таро совершал огромную ошибку.

   ******

   В эту ночь он впервые подлил Рену снотворное. Любовник уснул, как только голова коснулась подушки, и Изу с неудовольствием подумал, что переборщил с дозой.

   Всё – таки, оставшееся время, он предпочёл бы провести более занимательно, чем любоваться на своего спящего ангела.

   Человек дождя улыбался во сне. Когда он засыпал, мужественное лицо, приобретало детское, удивительно беззащитное выражение, расслаблялось, смягчалось, казалось трогательно уязвимым.

   Изу нравилось наблюдать за ним. Часто подперев голову рукой, он по долгу смотрел на спящего возлюбленного, черпая умиротворение в его мягкой беззаботной безмятежности. Такой нежный. Добрый.

   Почему все люди не могут быть такими как, ты, Рен? Насколько проще и чище стал бы этот паскудный мир.ту ночь он впервые подлил Рен уснотворное.ьбернёться так. *****я красота дикаря.

   Этот удивительный мир, в сочетании своего прекрасного и безобразного. Там на сияющей половине красоты и внутренней свободы жил Рен, а ему была отведена роль чудовища на другой отвратной и полной страха половине. Рай и ад. Ангел и демон в двух ипостасях своей невозможной противоположности.

   Человек дождя загадочно улыбался с плаката, прикрыв глаза, постигая неведомую мудрость. В ту секунду там под бесконечным проливным дождём он знал ответ.

   ******

   Кобаяси Таро и в страшных кошмарах, никогда бы не смог представить ничего подобного, что это подобное может случиться с ним. Но говорят никто не застрахован. Он был застрахован, находился в святой уверенности, что он застрахован от всего. Надёжной охраной, системой сигнализации.

   Он только что закончил трахать шлюху и теперь пил коктейль, довольно улыбаясь жизни и своему отражению в зеркале на потолке. В сорок пять лет достигнув вершин жизни, он выглядел исключительно неплохо.

   Ещё не начал лысеть, и живот представлял пресс, а не заплывшее жирком пивное брюшко.

   В ванной стремительно текла вода, и слышалось довольное пение.

   Таро подумав секунду поднялся и отставив коктейль решил присоединиться к маленькой умелой киске, что в очередной раз сполна отработала свой гонорар. Он уже давно не встречал столь техничных шлюшек, даже среди самого первосортного материала. Девочка была удивительна свежа для своих девятнадцати лет, а то, что она вытворяла...

   Вспомнив, какие вершины они смогли покорить Кобаяси удовлетворённо прищурился. Он ещё способен показать себя и эта молоденькая кобылка, заслужила право, остаться с ним подольше, гораздо подольше. За прошедшие три недели, он даже сумел привязаться к ней, подумывая о том, а не поставить ли эту куколку в свой постоянный эскорт любовниц. Подстилка оказалась неожиданно умна, умела развлечь беседой и что самое важное, отлично знала своё место, отдельное качество которое Таро, всегда ценил в женщинах.

   Женщина должна знать своё место и понимать, отведённую ей роль, что бы не думали по этому поводу современные веяния, для Таро все женщины представлялись людьми второго сорта, подстилками, призванными обслуживать и ублажать мужчину, выполняя его прихоти и создавая комфорт. Стоило признать девочка умела это делать. Не надоедая, не мешая, позволяя себе открывать рот, только тогда когда Таро соизволял обратиться к ней. В этом плане некоторым собственным подчинённым не мешало бы поучиться у Тизы, именно так представилась шлюшка и Кобояси не приходило в голову поинтересоваться, как же её зовут на самом деле.

   Точно так же как и выяснить некоторую подноготную личного дела. Впрочем, девочка заслужила право находиться под его покровительством и если проверка его полностью устроит, возможно, кобылке здорово повезёт с его вложениями.

   Таро скинул халат, шагнув по направлению к ванной, а дальше, стремительный короткий удар по затылку поверг его в небытие.

   Он очнулся почти сразу. Точнее его очухали.

   Симпатичная шлюха, сидела на бортике огромной ванной и безмятежно курила, бесцеремонно стряхивая пепел на беспомощное связанное тело. Он голый лежал внутри, рот оказался заклеен скотчем.

   Над ним возвышался ещё некто, но голова мужчины, располагалась в очень неудобной позиции, и он не мог разглядеть, кто безжалостно льёт холодную воду ему в лицо, заставляя захлёбываться и мотать головой, замычать, приходя в чувство.

   Тиза, кажется зря, он не удосужился спросить её настоящее имя, наклонилась и отлепила краешек скотча, давая глотнуть кислорода. Её большие груди над которыми, он сегодня истаивал от блаженства задели лицо, но теперь они не вызывали ничего кроме ужаса и отвращения. Кто – то кинул ей халат и она недовольно покривившись, набросила ткань на плечи.

   – Ты умрёшь! – раздался над ним тихий мужской голос. – Но сначала, ответишь на мои вопросы и умрёшь быстро. Если нет...

   Шлюха деловито наклонилась и залепила ему рот, прежде, чем он успел ответить или позвать на помощь. На ноги хлынула обжигающая струя кипятка.

   – Умрёшь медленно, – равнодушно продолжил кто – то, не замечая глухих криков и его искажённого мукой лица.

   В спальне на полную катушку играла музыка, слышался смех и сладострастные стоны порно фильма.

   Затем вода неожиданно стала ледяной, забирая с собой боль и принося короткое облегчение.

   – Ты понял меня? – спросил голос, и Кобаяси мучительно размышляя над тем, что ему делать, судорожно кивнул, пытаясь найти выход из чудовищной ситуации и выторговать жизнь, любым способом.

   – Закричишь или попытаешься позвать на помощь, будет больно, очень больно.

   Кобаяси с трудом поднял глаза и застонал от ужаса, потому что над ним прикреплённая к потолку возвышалась зловещего вида канистра. О её содержимом не приходилось догадываться.

   – Ты сейчас не в том положении, чтобы ставить условия, поэтому просто отвечай на мои вопросы. Дёргаться бессмысленно, – проговорил голос тихо и зловеще. – Кто из банды Маэды работает на тебя, говори и умрёшь быстро и безболезненно.

   – Сато, – прохрипел бандит.

   – Неверный ответ. – Прозвучал равнодушный голос. В следующую секунду рот оказался заклеен и кипяток снова хлынул на ноги, заставляя мужчину выть и корчиться от мук. Кожа зловеще покраснела, но ещё не настолько что бы обвариться и пойти пузырями.

   – Попытка номер два, – предложил голос, очевидно делая знак шлюхе.

   Та деловито выключила кипяток.

   На её красивом юном личике не отразилось никаких эмоций и чувств, абсолютное циничное безразличие, словно она разделывала рыбу или фарш, а не пытала живого человека, с которым делила постель и жила три недели.

   Теперь не приходилось удивляться, как посторонний сумел обойти охрану и попасть в дом, очевидно, что план расположения телекамер и пультового оборудования у него имелся. Неудивительно, зачем эта маленькая проныра, попросилась на экскурсионный обзор, восторжённо ахая, прикрывая рот ладошкой и восхищаясь его могуществом. Какой мужик сможет перед таким устоять, особенно в свете фантастических секс услуг, которыми его щедро ублажали из любви к искусству и удовольствию, которое умел доставлять такой шикарный любовник. Сука.

   – Спрашиваю ещё раз. Кто работает на тебя?

   – Ты умрёшь! – прохрипел Кобаяси. – Мои люди сука, тебя из – под земли достанут.

   – Ответ неверный, – устало и как – то раздражённо проговорил мучитель всё так же, не показываясь в поле зрения Кобаяси. – Очевидно, ты не понимаешь ситуации. Следует немного тебя просветить на этот счёт.

   ******

   – Трагедия потрясла общественность. Сегодня утром тело генерального директора акционерного общества, было найдено в собственной ванной...

   Рен морщась от донимающей его головной боли, нащупал пульт и попытался сделать звук потише. Но Изу подошёдший со спины обнял за плечи и отобрав пульт поцеловал расхворавшегося возлюбленного в висок.

   – Не переключай, хочу послушать новости, – шепнул он, усаживая бледного Рена на табуретку, и мягко массируя ему затылок.

   – Смерть наступила в результате несчастного случая, но полиция отрабатывает все версии. По некоторым данным господин Кобаяси в тот вечер находился не один, а в сопровождении спутницы, личность и местонахождение которой устанавливаются полицией.

   – Зачем, ты это смотришь? – с подозрением спросил Рен. – Мне не нравятся подобные вещи...

   Он застонал и пожаловался недовольно.

   – Я сегодня проспал работу. А ты меня даже не разбудил. Чёрт может у меня грипп начинается. Я слышал по телевизору, что сейчас как раз разыгралась эпидемия. А я не сделал прививку.

   – Не беспокойся, мы не дадим тебе заболеть. – Изу замер, прильнув губами к взъерошенному затылку, вздыхая свежий запах одеколона. По кухне стелился аромат кофе и апельсинов, но ноты утра и аура Рена, не могли перебить мерзкий металлический привкус крови, образовавшийся во рту.

   – Сегодня поедем и сделаем тебе прививку. Я позвонил на работу и предупредил, что ты возьмёшь отгул. Не переживай.

   Он закрыл глаза, окунаясь в исходящие от Аллена, волны успокоения и тепла. После убийства, он никак не мог прийти в себя.

   Слишком непредсказуемо всё обернулось. Паскудно совершенно.

   Ничего подобного он не планировал изначально, занимаясь проработкой деталей, хотя с его чутьём, должен был предусмотреть и учесть все возможные нюансы, но...впервые чутьё изменило.

   Ему помогала Тиза. Он не раз прибегал к услугам этой девушки, великолепно зная, что она не подведёт, не подводила никогда.

   Помимо рабочих отношений, клиента и проститутки, выполняющей его заказы, их связывали и другие эмоции, со стороны девушки. Тиза давно и безнадёжно любила Сато, достаточно преданно для проститутки, прекрасно зная, что ничего ей не светит. Она с благодарностью пользовалась днями его расположения, и казалось, не особо рассчитывает на взаимность. Изумо снимал для неё квартиру, оплачивал обучение в университете и временами выручал по мелочи. Из прихоти. К тому же Тиза умела отрабатывать подарки, в той мере, чтобы не прекращать финансовое влияние с его стороны. Изумо не волновало, чем и как она зарабатывает себе на жизнь помимо него. Более того он это поощрял. Тизу не трогали. И она имела полное право оставлять гонорар себе, не рискуя вызвать гнев сутенёров.