Текст книги "Бестия. Забыть и найти себя."
Автор книги: Салиса Солодова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Орта распахнула глаза. Она лежала на некоем подобии кровати в странном темном зале. Все окна были закрыты и, более того, занавешены плотной материей, не пропускающей свет. На столе горела свеча из странного темно-желтого воска. У печи кто-то копошился.
Девушка снова обессиленно сомкнула веки.
Крики и ужас разлиты в воздухе. Испуганная девочка тоже хочет убежать, но что-то топорщилось на ее спине, мешая подняться на ноги. Спина болела так, словно это «что-то» проткнуло ее насквозь. Соврав все силы, девчонка оглянулась – из ее спины торчали небольшие, на полспины, кожистые крылья, слабые и вялые, словно у новорожденной летучей мыши. Девочка закричала и отшатнулась, надеясь, что этот ужас спадет с ее спины, но крылья, качнувшись, последовали за ней. Испуганная, она вжалась в землю и закрыла голову руками, словно пытаясь таким образом спастись от всего хаоса, творившегося вокруг, от этого ужасного смешения звуков и запахов, вдруг лавиной обрушившихся на нее, и, самое главное, от двух кожистых палок, прицепившихся к ее спине.
– Вот она! – разрезал общую какофонию звуков чей-то крик.
И через миг какая-то сила приподняла девчонку от земли и швырнула в стену дома.
Что-то довольно громко хрустнуло, и появилась новая боль, какая-то странная, тягучая, одновременно принадлежащая и не принадлежащая ее телу – видимо, это болело крыло.
– Нечисть! – слышалось отовсюду.
Орта подняла лицо. Искаженные ужасом, ненавистью и злобой лица людей были обращены на нее.
– Нет, – прошептала девочка, – нет…
Этот ужас просто кошмар, привидевшийся ей на солнцепеке. Ведь только мгновение назад она была обычной русоволосой девчонкой, на которую никто не обращал внимания. Минуту назад она играла с щенком. Щенком. Орта вздрогнула. Щенок и мальчишки. Три мальчишки, ударившие маленькое беззащитное тельце и, смеясь, наблюдавшие за ушибленным комочком шерсти и девчонкой, закрывающей его не менее тщедушным тельцем.
Последнее воспоминание, едва пробивавшееся сквозь кровавую пелену ее глаз – резкая тягучая боль в животе, словно кто-то с размаху его ударил.
Теперь эти трое, дрожа и прижимаясь к стене противоположного дома, со страхом смотрели на нее. Щеку одного из них располосовал длинный порез, словно от когтя какого-то животного, обещающий остаться шрамом на всю жизнь.
Один из мужчин шагнул вперед и поднял вилы, но пока не решался ударить.
– Нет, пожалуйста, – задыхаясь и всхлипывая, воскликнула девчонка, пытаясь подняться на ноги, но, не удержав равновесие, вновь падая на землю.
Все неправильно. Все не так. Что-то темно-красное струилось с ее головы, и лишь пару мгновений спустя испуганная девочка поняла, что это ее волосы. Некогда короткие светло-русые волосы превратились в длинные кроваво-красные пряди, плащом укрывавшие ее фигурку. Кожа на руках потемнела, отливая синевой. Задыхайся от ужаса, девочка попыталась стереть этот цвет, но даже сейчас вместо мягкой кожи под ее рукой находилось что-то шероховатое, не уступавшее прочностью толстой кабаньей коже ее сандалий.
– Стой! – услышала она голос старосты над головой, – не отягощай свою душу грехом убийства. Выкинем ее на площадь – солнце само сделает свое дело.
Яркие лучи полуденного солнца, которое Орта и раньше недолюбливала, сейчас жгло, иссушало, давило на виски. Сил плакать не было. Девочка попыталась забиться в тень, но ее в полдень не было никакой.
Острая боль волной прошлась по всему телу. Кожа вновь приобрела свой цвет и мягкость, крылья исчезли, остались только длинные кроваво-красные волосы. Солнце теперь не было столь убийственным, но все же ощутимо обезвоживало организм и жгло глаза.
– Ор… Орта, – послышался тихий шепот у края ограды для курей, куда зашвырнули умирать девчонку.
Девочка не имела сил обернуться, но когда ее имя повторили уже несколько раз, она все-таки повернулась на звук. У стены дома, к которому примыкало ограждение, стоял мальчишка, ее сосед, с которым они иногда вместе играли на улице.
Доска, прилегавшая к дому, немного отошла в сторону. В щели Орта увидела протянутую ей руку.
– Давай сюда, пока никого нет.
Скривившись от боли во всем теле, девочка встала, доковыляла до дыры и едва вытолкнула себя наружу.
– Побежали.
– Не могу, – девочка покачала головой.
Ее колени подгибались, и если бы не мальчишка – она бы уже рухнула на землю.
– Можешь! Твоя мачеха уже приготовила вещи. Уходи отсюда.
Воспоминания понемногу возвращались, появляясь из-за пелены. Немного полноватая добродушная женщина, Хельга, приютившая подброшенную ей на порог много зим назад маленькую девчонку, едва открывшую глаза. А этого мальчика звали Важек, он иногда приносил им фрукты из сада, помогал ей сидеть с маленькими. Щенок…
– Ну же! – Важек не стал ждать, пока девчонка придет в себя, и, закинув ее на спину и держа руки у шеи, побежал вдоль улицы.
Как во сне, страшном сне, Орта приняла из рук мачехи небольшой мешок с едой и некоторой одеждой. Женщина все причитала что-то, плакала, прижимая ко рту платок и провожая взглядом тоненькую фигурку, едва успевающую за высоким мальчишкой. Важек, буквально донесший Орту до условной границы поселения, где за последним домом начинался лес, затолкнул Орту в спасительную прохладу деревьев.
– Не бойся, – услышала она его удаляющийся голос, – я найду тебя!
Девочка, пошатываясь, встала. Она никак не могла поверить, что все происходящее реально. Она зажмурила глаза, надеясь открыть их в сенях на уютном лежаке, где она спала вот уже 9 зим, прислоняясь спиной к теплой печи, когда наступали холода, или наблюдая за звездами летом через открытые ставни.
В селении снова нарастал гул голосов. Спотыкаясь и прижимая сумку к себе, Орта побежала вглубь леса. Ей чудилось, что голоса приближаются, и вот снова над ней заносится рука с вилами, вот снова солнце больно выжигает кожу, вот снова она совершенно одна брошена на растерзание жалящим его лучам… споткнувшись об одну из коряг, щедро испещривших земли леса, девочка упала на незнакомые душистые цветы. Упала и без сил заснула.
Проснулась она оттого, что чей-то шершавый язык прошелся по ее щеке. Девочка вскрикнула и вскочила. Голова тут же закружилась, из носа каплями заструилась кровь.
Кровь. Какая-то тягучая, обжигающая жажда зародилась вдруг внутри ее живота, обжигая все внутри. Чье-то маленькое сердце, она услышала это вдруг очень отчетливо, билось совсем недалеко от Орты, чья-то теплая кровь пульсировала в венах. Еще один всплеск резкой, острой боли – и за спиной снова возникли две кожистые палки, ногти на руках больше напоминали когти, а кожа обрела пугающий синеватый цвет.
Орта закричала и упала. Огонь внутри нее не утихал. Скосив глаза, она увидела щенка. Он, напрягшись, в каждую секунду готовый сорваться с места и отскочить, смотрел прямо ей в глаза. Странная жажда немного притупилась, девочка виновато опустила голову. Волосы заструились по ее плечам. Снова эти проклятые волосы.
Холодный нос вопросительно ткнулся в ее ладонь.
– Уходи! – махнула рукой девочка, отпугивая щенка, стараясь не слушать все нарастающий звук крови, бегущей по его венам.
Но упрямый пес остался сидеть на месте, прижимая уши к голове.
Девочка попыталась встать, но крылья мешали ей обрести равновесие, отчего она неуклюже упала на землю.
– Прочь!, – со слезами на глазах крикнула она уже им, пытаясь резко вскочить, но снова падая на живот.
Острая боль от неудачного падения в крыле напомнила, что они – часть ее тела.
Девочка оглянулась. Уже была ночь, но видела Орта едва ли не лучше, чем днем, только почему-то все вокруг было какое-то черно-белое с отдельно пульсирующими точками. Недалеко девочка различила неяркие, ближе всего к ней вибрирующие маячки, отчего жажда внутри нее поднялась просто нестерпимым пламенем. Совсем рядом, она это слышала, тек небольшой ручей. Орта встала на четвереньки и, сдирая колени и ладони, поползла к воде. Она явно ощущала боль от острых камней, сдирающих кожу, но когда осмотрела свои ноги уже у ручья, ни одной ранки не обнаружила.
Поколебавшись, девочка взглянула в освещенную растущей луной воду.
Длинные бордовые волосы обрамляли бледную, с синеватым отливом кожу. Нос, ставший тоньше и явно выправившийся от полученного еще в детстве перелома, бледные, оставшиеся вроде без изменений губы и… глаза., красные, немного отсвечивающие в темноте глаза. Ногти на руках вытянулись, огрубели и заострились. По неосторожности девочка уже пару раз полоснула ими себя же, но вновь не обнаружила ранок. Кода на всем теле покрылась шероховатым, синеватым, словно чешуйчатым слоем, уплотняющимся на локтях, коленях и животе. Деформированные ступни ног, с такими же когтями и теперь отступающим слегка назад большим пальцем (мизинца девочка не досчиталась). И Крылья. Орта попыталась их расправить, и с третьей попытки ей это удалось. Они действительно напоминали крылья летучей мыши, но перепонки были толще, покрытые все той же чешуйчатой кожей и с заострениями на костях, образующих видимый костяк крыл. Орта повела плечами, прислушиваясь к новым ощущениям. Она с сомнением рассматривала тонкую перепонку. Неужели она сможет на этом летать? Летать? Как это вообще делается?
Жажда огненным круговоротом скрутила желудок. Ребенок склонился над водой, но она никак не утолила эту жажду.
Умывшись, девочка огляделась. Щенок все так же сидел возле нее. Она хотела погладить его, но опасалась, что он испугается ее теперешней. А еще она боялась не сдержаться, ощутив под рукой со страшными когтями бегущую кровь. Бегущую воду она ощущала, просто приложив ладонь к камню или земле.
Обхватив руками колени, Орта хотела расплакаться, но поняла, что не может. Слез не осталось. Оставалась борьба за выживание. Она этого не понимала, но четко осознавала каким-то интуитивным чутьем, принадлежащим, может, не столько ей, сколько той, кем она теперь была.
Прохладный ночной воздух и свет луны исцелял измученное жарой и солнцем тело, новые ощущения опьяняли голову.
Девочка слышала, как в паре сотен метров от нее пробежал заяц, а на соседнем дереве ночная птица чистит крылья. Одно за одним, одно перо за одним. Девочка знала, что через пару верст ручей повернет направо, а затем вольется в довольно большую реку, где много рыбы, колышущей толщу воды своими плавниками.
Заяц приблизился, выискивая что-то в траве. Орта попыталась встать, чуть приподняв крылья. Равновесие она приобрела, но довольно шаткое. Девочка немного развела крылья, выискивая удобное положение. Когти ног глубоко вошли в землю, едва удерживая пошатывающееся тело. Девочка сделала шаг, качнулась, но выстояла. Пройдя немного вдоль ручья, Орта поняла, что главной ее ошибкой было ходить, держа крылья опущенными и напряженными, при этом не помогая удерживать равновесие большим пальцем ноги, так непривычно находившимся перпендикулярно своему обычному положению.
И снова пульсация чужой крови в ушах, но уже не щенка. Еще не осознав, что делает, Орта прыгнула вперед. Придя в себя, именно в свое сознание, девочка почувствовала странный вкус на губах и осознала, что держит в руках обмякшую тушку зайца. Вскрикнув, Орта отбросила ее в сторону, ужасаясь от одной мысли, что она убила животное. Огонь, сжигающий ее внутренности, притупился. Девочка подняла руку, чтобы откинуть свисавшие со лба, уже спутавшиеся волосы, и увидела кровь. Не свою кровь, она поняла это сразу. Спотыкаясь, нелепо взмахивая крыльями, Орта подскочила к ручью и с ужасом уставилась на свое отражение в воде. Ее лицо до глаз было испачкано чем-то темным. И она уже знала, что это было. И сколько бы девочка не умывалась, не оттирала руки, ее не покидало ощущение, что она грязная.
Орта вздрогнула. Знакомая волна боли пронеслась по всему телу – она снова выглядела как человек.
Следующие три недели Орта провела в лесу, привыкая к своей нежеланной ипостаси. Щенок ее не покинул, хотя щенком его уже сложно было назвать – потихоньку он превращался в гибкого поджарого пса. Днем девочка спала в тени старого дерева или в каком-нибудь ущелье, спасаясь от солнечных лучей, ночью же охотилась на мелких животных, по неосторожности подкрадывающихся слишком близко. За это время девочка узнала, что может больше минуты не дышать, карауля жертву, что изредка может появляться на солнце, что крылья могут даже помогать перемещаться быстрее по лесу. Правда, летать она пока не училась, да и не была уверена, что когда-нибудь сможет. Сначала ей не нравилось убивать, а тем более пить кровь, иногда она даже плакала над растерзанной ей же тушкой животного, но со временем вдруг осознала, что ей нравится чувство охоты, погони и даже, совсем немного, вкус еще не свернувшейся крови. Пыталась она питаться и мертвыми животными, но после ей было настолько плохо, что она больше к этому не возвращалась.
Пару раз девочка натыкалась и на волков, один раз даже на медведя. Хищники косились на нее, но пока обходили стороной. Доверяя своим уже в большей степени звериным инстинктам, девочка понимала, что пока они думают, что она не одна, а если нападут – получат от нежити покрупнее. Но со временем, она не сомневалась, на нее все-таки набросятся, так как охотилась, и она это знала, на чужой территории этого, оказывается, полностью поделенного между хищниками леса.
Пес временами даже помогал ей, загоняя зверя попроворнее прямо на сидевшую в засаде подругу. Любую еду они делили пополам, так как кроме крови, девочка это тоже уже поняла, ей от добычи, в принципе, ничего не было нужно.
Однако, вместе с тем Орта поняла, что хочет нечто большее, чем заяц или птица. Настоящий страх за себя к ней пришел, когда она едва не напала на ребенка, заблудившегося в лесу. Отрезвил ее только ощутимый укус Пса. Ощерившись в ответ, Орта поспешила вернуть человеческий облик и вывела ребенка к ближайшему селению.
Покидать тени леса Орта не стала, лишь сев поодаль и наблюдая а жизнью людей, о которой начала уже забывать. Несколько ребятишек играли на улице, задирая девчонок, залазив в чужие сады и получая по ушам от родителей. Кто-то из взрослых праздно шатался по улицам, кто-то обжигал глину, строгал что-то из дерева, кормил скот и занимался прочими обязанностями. С заходом солнца в окнах загорались лучины, из печных труб тянуло дымом и чем-то смутно знакомым, даже, наверно, вкусным. Хихикающие парочки скрывались в тени деревьев, слух Орты улавливал какие-то глупые фразы, произносимые почему-то с шепотом и придыханием, хотя их все равно, кроме них троих, никто не слышал. В корчме звучала музыка, гул веселых голосов и брань корчмаря.
Орта встала. И пообещала себе, что никогда не станет Зверем.
Но трудно сдержать эту клятву, постоянно борясь с жаждой крови, выжигающей порой все изнутри. Хотя даже не это мешало ей вернуться жить к людям – бордовые волосы и глаза выдавали нечистую сущность, а заставить исчезнуть их девочка не могла. Однообразные дни стирали из памяти уже казавшуюся нереальной жизнь в селении, а пара стычек с хищниками позволили звериным инстинктам все-таки заполнить сознание ребенка, который всего за месяц повзрослел на пару лет.
А еще через месяц Орта столкнулась с охотниками. Нападать на людей она не хотела, но они уже обнажали свои мечи. Пара лучников держали ее на прицеле. Уйти ей тоже никто не давал – эти люди давно охотились в лесах и привыкли к разного рода нечисти. Пес попытался защитить свою хозяйку, но его попросту отшвырнули в сторону, а Орта приказала не лезть – их мысленная связь, обнаружившаяся совсем недавно, крепла с каждым днем.
Пес нехотя послушался.
– Я, кажется, слышал об этой девчонке, – усмехнулся один из мужчин, разглядывая насупившуюся Орту, – ее не добили в Малых Ярах. Выжила, нечисть, – брезгливо сплюнул он на землю возле нее.
Орта замотала головой, силясь выдавить из себя хоть звук, но в последний раз она разговаривала уже очень давно, все больше рыча или шипя на более привычном обитателям лесам языке. Теперь из ее горла раздавался еле слышимый сип.
– Зверь, – брезгливо поморщился другой охотник, – давай, превращайся.
Орта поморщилась.
– Таг упивайте, – и, с неожиданным для нее презрением, – люди.
Мужчины ненадолго опешили.
– Ах ты, выродок!
Охотник замахнулся было рукой, но неожиданно в нее кто-то вцепился. Завлекая в свои сети звереныша, мужчины забыли о взрослых зверях, за которыми и вышли на охоту. Из тьмы выступили два волка, куда крупнее обычных, с осмысленными красным отблеском глазами. Еще один уже боролся с охотником.
Орта с удивлением осматривала своих неожиданных спасителей – девочка точно их ни разу не встречала еще в этих лесах – как почувствовала острую боль в правом плече.
– Друзей притащила, нечисть, – прошипел раненый охотник, одной рукой державший рану на боку, а второй – воткнутый в плечо девочки меч, – гори в аду!
Горячая пульсация обожгла руку, знакомый огонь начинал разгораться в животе. Последнее, что увидела девочка – огромного волка, нависшего над ней.
Орта вздрогнула и снова открыла глаза. Плотной ткани на окнах уже не было – на улице стояла ночь.
– Пей, – услышала она слово-рык склонившегося над ней человека.
Знакомые глаза волка смотрели на нее.
Орта вжалась в постель, но послушно выпила содержимое. Кровь.
Девочка закашлялась. Этот вкус отличался от того, к которому она привыкла. Больше всего девочка испугалась, что эта кровь была человеческая.
– Где я? – прохрипела Орта, пытаясь совладать с накатившей на нее тошнотой.
– Нуар, – бросил оборотень, возвращаясь к печи.
– Нуар? Что это?
– Город.
Не размениваясь на разговоры, ее спаситель попросту вышел из избы, оставив девочку одну.
Она приподнялась с постели.
– Пес! – девочка обвела глазами комнату, но его нигде не было.
Орта, пошатываясь, выскочила на улицу и едва устояла на ногах, когда ее лохматый друг прыгнул к ней.
– Хвала Богам, – облегченно выдохнула Орта, зарываясь лицом в его шерсть.
Сама только мысль, что она могла потерять единственное дорогое ей существо ужасала.
Девочка огляделась. Стояла ночь, но над городом практически не горели фонари, да жителям они были и не нужны. К тому же по улицам гулял такой ветер, что никакая лучина не выстоит. Повсюду, без всякого порядка стояли дома и землянки, практически не огороженные друг от друга. Неподалеку призывно горели огни трактира.
На соседней улочке кто-то надрывно завыл. Сразу же ему ответило еще несколько заунывных волчьих голосов. Чья-то тень промелькнула между деревьями. Орта вспомнила. Нуар – город нечисти. Им пугали детей еще с пеленок, но в его существование не особо и верили. До него никому из людей еще не удавалось добраться, во многом благодаря тому, что постоянный ветер, разгонявшийся между ущельями, приносил запах «гостей» задолго до того, как они подходили к городу. Они и не успевали подходить – их убирали с дороги и в прямом, и в переносном смысле.
Нечисть. Многие из жителей Нуара уже потеряли свой человеческий облик, те же, кто к нему еще возвращался, и не пытались скрыть огонь, горящий в из глазах.
Человеческой речи практически не было слышно. Жители вообще мало общались между собой, приходя в город под утро и покидая его на закате.
И повсюду пахло кровью. Кровью и страхом. И опьянением, звериным опьянением охоты.
«Неужели мои родители тоже жили тут?» – ужаснулась Орта. Она не питала иллюзий на их счет – ребенок, подобный ей, мог родиться только от нечисти.
Кстати, детей в этом городе не было слышно.
Прохожие косились на Орту, но не трогали, куда большего внимания у них заслуживал ее Пес, идущий рядом с хозяйкой, но Орта всем видом показывала, что он ее, не позволяя делу зайти дальше взглядов.
– Стой!
От неожиданности девочка вздрогнула. Человеческая речь словно набат разнеслась по городу. Орта обернулась.
Двое мужчин и женщина стояли подле нее. Женщина резко вытянула руку и полоснула успевшую закрыться рукой девочку когтями. Орта рыкнула, мгновенно перемещаясь из человеческой ипостаси. Короткая волна боли – и уже ее когти угрожающе застыли перед женщиной. Та брезгливо насмешливо смерила их взглядами.
– Бестия, – утвердительно кивнул один из мужчин.
Второй пожал плечами.
– Летаешь? – первый кивнул на крылья девочки.
– Нет.
– Давно?
– Никогда.
Девочка удостоилась еще одного брезгливого взгляда.
– Добро пожаловать, – бросила женщина, отворачиваясь.
Они исчезли так же неожиданно, как появились.
– Бестия, – оборотень задумчиво поскреб бороду, – они… сильные… наглые, – он с трудом вспоминал слова, – ну, не боятся. Летают.
– А есть тут еще бестии?
Мужчина пожал плечами, кинув взгляд в окно.
– Не летали. Может, и нет.
Орта вздохнула.
иногда волк уходил на охоту. Каждый раз, когда он возвращался, от него пахло кровью. Иногда даже человеческой. Сама Орта пыталась все больше есть обычную еду, стараясь не вспоминать о жажде, хотя та тревожила все меньше и меньше. И это удивляло девочку. Ей уже пришлось увидеть, как нехватка крови сводить нечистых с ума. Она ощущала постоянное нарастание жажды у окружающих, даже у волка, но свою практически не ощущала.
– Я не была нормальным человеком, так теперь и нормальной нечистью быть не могу, – пожаловалась она когда-то волку, но он, скорее всего, ничего не понял и лишь покачал головой.
Орта просто не знала, что дальше делать. Она чувствовала, как тьма, уже давно заполнившая этот город, понемногу проникала и в нее. Она еще ни разу не выбиралась на охоту, но ловила себя на том, что неосознанно принюхивается к волку, когда он возвращался из леса, улавливая запах смерти.
Она пыталась летать, пока неудачно, потому что остерегалась прыгать с высоких обрывов, выбирая высокие камни, либо, наоборот, невысокие скалы. Порой она сидела на них до рассвета, ни о чем не думая, ничего не делая. Волк не гнал ее, но и жить она у него так долго уже не могла.
Ей нечего было делать в городе. Но и идти было некуда.
Однако судьба все решила сама.
Проснувшись как всегда под вечер от неясного чувства тревоги, Орта выглянула в окно. Что-то было не так, но она никак не могла понять что.
Все жители города вышли на улицу, к чему-то принюхиваясь. Девочка сама повела носом. Запаха чужаков не было, но воздух заметно потяжелел, хотя уже давно царила вечерняя прохлада.
Те немногие, что еще сохраняли человеческий облик, почти разом перевоплотились.
Звенящая тишина резала уши.
Ветра не было.
Воздух густел, дышать становилось все труднее. Какое-то общее оцепенение охватило горожан. Орта попыталась пошевелить хоть пальцем, но не смогла. Она, как завороженная, смотрела на ставшее вдруг пурпурным небо. Через пару ударов сердца свет вытянулся в длинные перекрещивающиеся полосы. Ветер никуда не исчез, он так же гнул деревья, но… за границей города. Внутри же все ярче и ярче наливалось пурпуром.
– Сеть? – прошептала Орта, с трудом разлепив пересохшие губы.
Девочка вскрикнула. По ее ноге заструилась кровь. Пес выжидающе смотрел на хозяйку.
Ярко вспыхнув, сеть начала опускаться на город.
Оцепенение понемногу покидало жителей. На улицах начиналась суматоха. Огромные волки пытались пробиться за невидимую стену, но даже их огромной силы было недостаточно. Те, у кого были крылья, пытались перелететь стену, но она кончалась за гранью сетки, а перелететь сквозь ячейку никто не решился.
Орта поднялась на ноги. Запах ужаса и крови, паника окружающих пробуждали в девочке уже казавшиеся забытыми воспоминания. Только теперь некому протянуть ей руку и вытащить из клетки.
Пес потянул девочку за край штанины, побуждая бежать. Хоть куда-нибудь, только не стоять на месте, наблюдая за приближением сети. Орта обернулась. Она не знала, куда бежать, да и не видела смысла.
Легкое веяние ветра коснулось ее волос. Девочка прищурилась и повела носом. Стена, переливаясь вокруг города, у стен городской ратуши словно давала брешь. Девочка помотала головой, опасаясь, что ей померещилось. Но нет, словно облитая мерцающей водой, все уплотняющаяся стена оставляла небольшое окошко, путь на свободу.
Но почему никто к нему не бежит?? Девочка оглянулась, поискала глазами волка, приютившего ее в этом городе, но в общей суматохе невозможно было различить даже, кто сейчас пронесся перед тобой – оборотень или вурдалак.
– Бежим, – девочка потянула Пса, посылая мысленный позыв. Собака мотнула головой, не понимая, как можно бежать в стену, но последовала за хозяйкой.
Сеть уже касалась крыш землянок, отчего девочка неосознанно пригнулась.
Орта неслась со всех ног, надеясь, что это действительно путь на свободу, а не очередная ловушка. Если же там продолжалась стена – ее ждала та же участь, что и тех, кто, соприкоснувшись с сетью, рассыпался в прах.
Три шага, два – сеть уже касалась окон, заливая опустевшие дома алым светом, – прыжок, и Орта едва не захлебнулась окатившим ее потоком свежего воздуха.
Она в ужасе обернулась. Пес не успевал проскочить за ней, она увидела, как сеть коснулась его и, похолодев, закрыла лицо руками. Сердце больно защемило в груди, к горлу подкатил комок, мешая дышать. Чей-то холодный нос ткнулся в ее ладонь.
– Ты живой???
Пес стоял и, как ни в чем не бывало, махал хвостом.
– Так значит, это убивает только нечистых…
Не было ни стонов, ни криков, ничего – никто просто не успевал даже вскрикнуть, когда его касалась ловушка.
Девочка смотрела на умерший город и по ее лицу текли слезу. В первые за долгое время. Кто же смог вот так, всего одним лишь усилием воли, одним заклинанием уничтожить целый город? Убить несколько десятков существ, пусть и темных.
«Они убили не меньше», – мелькнула мысль, но девочка замотала головой, прогоняя ее.
Второй раз она потеряла то, что могла назвать домом.
Девочка почувствовала, как закипает ее кровь, наполняясь жаждой и ненавистью.
«Нет!», – попыталась крикнуть Орта, но с ее губ сорвался лишь стон. Ипостась темной рвалась наружу, рвалась убивать, но девочка едва сдерживала ее. Пес стоял рядом, напрягшись и не сводя с хозяйки глаз. Он знал, что сейчас укусы не помогут, а может, просто боялся того зверя, что рвался наружу.
И вдруг Орта почувствовала чье-то присутствие. Присутствие того, кого она не боялась, хотя и не могла сказать точно, почему. Девочка напряглась, пытаясь увидеть незваного гостя, но вокруг не было ни души.
– Волк, – робко окликнула она пустоту.
Пес так же неподвижно стоял у ее ног, но это был не он. Девочка почувствовала, как что-то легонько подтолкнуло ее к кромке леса, хотя рядом по-прежнему никого не было.
«Что это такое?», – испуганно оглянувшись, успела подумать девочка, как воздух знакомо загустел и качнулся. Девочка в панике вскинула голову, но увидела лишь, как над ней сомкнулся едва видимый купол. Сердце Орты пропустило удар. Конечно, ее заметили, а как иначе. Она даже не думала бежать, она уже знала, что это бесполезно. Однако сеть над ее головой разгораться на спешила. Вместо этого стенки купола заструились, словно их облили водой, и застыли.
Пес недоуменно заозирался.
– Эй, – тихо позвала его Орта, протягивая руку и касаясь его головы.
Собака отпрянула, недоверчиво принюхиваясь. Орта послала ему мысленный позыв и с удивлением обнаружила, что он ее не видит.
Девочка коснулась стены купола. Та едва ощутимо завибрировала.
Еще одно заклинание?
Девочка обернулась, но вокруг по-прежнему никого не было.
Развернувшись, Орта неспешно направилась в лес. Больше она не оглядывалась. Пес немного посидел на месте, затем отправился по следу хозяйки.
Ветер пронесся по поляне, на которой они сидели минуту назад, и полетел дальше играть ставнями пустых домов и оставшимися открытыми дверьми домов на улицах города. Города, в котором больше никто не жил.
30 лет спустя
«Ринесса – город больших возможностей!», – гласили огненные буквы на огромной каменной стене города. Можно было только предположить, сколько сил уходило у местных магов на поддержку этого магического огня.
Орта хмыкнула, проходя сквозь городские ворота, приветственно кивнула знакомым охранникам и украдкой бросила взгляд в небольшое зеркало и лавку со всякими женскими побрякушками. Порошок индиго, делавший бордовые волосы почти черными, еще не смылся, хотя ночью девушка попала под дождь. Красный огонь глаз Орта научилась заглушать, благо, крови, разогревающей это пламя, она не пила уже лет шесть. В целом, нечистая осталась довольна. Даже наметанный глаз не отличил бы ее сейчас от обычной девушки 25 лет, неспешно идущей по своим женским делам по рыночной площади. Да никому бы и в голову не пришло, что в город, охраняющийся магическими силами от подобных ей существ, может попасть нечисть. Причем не только попасть, но и преспокойно в нем жить, пока особо зоркие соседки не зададутся вопросом, почему Орта остается такой свежей и молодой, в то время, как их красота стремительно тускнеет. То, что она перестала стареть, Орта заметила уже давно, лет 20 назад, застрявши в возрасте от 24 до 26 лет. Ни больше, ни меньше ей не давали. Орта, сначала испугавшаяся этого факта, со временем отметила, что волосы и ногти растут как ни в чем ни бывало, а синяки с мешками под глазами от недосыпа тоже, к сожалению, никуда не исчезают. Значит, она все же живет, просто немного медленнее остальных.
Совсем недавно ей пришлось переехать на другую сторону королевства, подальше от знакомых глаз, и теперь она немного скучала по прежнему дому и прежней работе. В Винессе она устроилась помощницей знахарки, вместе с ней выхаживала больных, советовала им лекарства и собирала иногда травы, разбираться в них она научилась тоже уже очень давно, да и чутье бестии немало помогало ей в этом деле.
Скромно улыбаясь жарко благодарившим ее людям, Орта иногда представляла, как сложилась бы ситуация, узнай они, что на самом деле она – презренная ими же темная. Однако девушка давно смирилась со своей участью и лишь опускала глаза.
Пес уже давно оставил ее, прожив достаточное для собачьей жизни количество лет. Она похоронила его на их любимой опушке в лесу, и расставание с дорогой ее сердцу могилой тоже иногда наполняло грустью сердце.
С темными она практически не пересекалась, да они и не совались в большие города, отлично понимая, что во время магического прочесывания города, происходившего всегда неожиданно, просто развеются прахом на ветру. Орта и сама не рискнула бы остаться, только, застряв в одну из злополучных ночей в маленьком тесном переулке и скрываясь от нечаянно разоблачившей ее стражи, нарвалась как раз на такую проверку. Она почувствовала волну магической энергии, распространявшуюся от главной башни города, где и находился охранный кристалл. Что это означает – у нее не было никаких сомнений. Против кого эта проверка – тоже. И, когда она уже попрощалась с жизнью, с удивлением обнаружила, что завеса темную в ней не признала. Может, от того, что Орта тогда очень давно не пила крови и не летала, может, еще по какой-то причине, но в ту ночь она осталась в городе и прожила спокойно в нем более 10 лет.
