Текст книги "Одиннадцать шагов (СИ)"

Автор книги: Sakura213

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Удар по лицу. Больно.

Он сильнее меня, поэтому я быстро оказываюсь под ним. Земля сырая и холодная, куртку, наверное, придется стирать. Руки мужчины уже крепко сжимают моё горло. Я пытаюсь ударить его по лицу, но получается слабо. Дерьмо. Ситуация очень плоха. Перед глазами всё начинает плыть, а легкие уже жжет от недостатка воздуха. Я шарю руками по земле и нащупываю арматуру. Бью его по голове и ощущаю прилив кислорода в мозг. Не могу откашляться, но всё же поднимаюсь на трясущиеся ноги, грозно держа перед собой оружие. Тот прижимает меня к стене резко, от чего я ударяюсь головой об неё головой. Он уже хочет задушить меня куском арматуры, но мне удается бороться с ним. Резко толкаю мужчину и тот, споткнувшись, падает на землю. Теперь сверху я.

– Сэм!

Поворачиваю голову. Вижу Коннора и запыхавшегося Хэнка.

Это было моей ошибкой.

Сильный удар пришелся на скулу. На сжатом кулаке было кольцо, которое сильно поцарапало щеку и задело нос. В глазах темнеет. Чувствую под собой жесткую холодную землю и понимаю, что я нахожусь в горизонтальном положении.

– Держи его, Коннор! – Грубый голос лейтенанта раздается как сквозь вату.

Всё плывет. Чувствую на плечах теплые руки, которые помогают мне принять сидячее положение. Никак не получается прийти в себя. Мотаю головой в надежде, что мне это поможет. Навряд ли. Хэнк помогает мне подняться на ноги, придерживая за локти. Слышу голоса других полицейских. Когда я бросаю взгляд в их сторону, то вижу Этана в наручниках, которого уводили двое патрульных.

– Порядок? – Интересуется лейтенант, заглядывая в моё лицо. Его брови поднимаются вверх. – Ну, самое главное, что нос не разбил – было бы хуже.

Я пальцами касаюсь горевшей щеки и чувствую сильную боль. И вот не дай бог мне неделю ходить с опухшей мордой, я же даже косметикой не скрою этот кошмар.

Коннор пристально смотрит на меня. Я ощущаю этот взгляд кожей, но делаю вид, что увлечена разговором с Андерсоном. Мужчина в свою очередь говорит, что это было самым настоящим безумием – бросаться за преступником. Но он рад знать, что мне удалось его задержать. Правда, обещание дать хорошего отцовского леща за повторение подобного заставило меня напрячься.

– Теперь в участок. – Хэнк засовывает руки в карманы пальто. – С нами поедешь, тебя как раз там подлатают.

Я киваю. Он уходит, оставив меня наедине с андроидом, который продолжал пытаться прожечь во мне дырку.

– С твоей стороны было нерационально вот так поступать. – Подлетает ко мне, когда я уже шагаю в сторону улицы.

– Как поступать, Коннор? – Я устало выдыхаю, понимая, что сейчас он поднимет мне нервы своими нравоучениями. Благо, что сигарет в пачке ещё много, и я смогу хотя бы немного расслабиться.

Когда это он стал обращаться ко мне на «ты»?

Андроид перегораживает мне дорогу. Я увидела, как его брови сошлись к переносице, а диод горел янтарным цветом, выдавая состояние Коннора. Он выглядел таким сердитым, что мне на мгновение стало не по себе.

– Рисковать собственной безопасностью ради поимки преступника. Лезть в работу полиции. – Его голос полон льда, от чего по коже пробегают мурашки. – Это было очень опасно и безрассудно! Всё могло закончиться намного хуже, ты этого хотела?!

Я была действительно напугана поведением андроида. Он повышал голос на меня до тех пор, пока не замолчал. Он как будто…волновался? Нет, глупости. Просто отчитывает за то, что сделала так, как посчитала нужным и не стала никого слушать. Небось, скачал какое-то обновление для воспитания восемнадцатилетнего подростка, вот теперь и пользуется этим. Сжимаю кулаки, когда он снова ругается. Чёрт, и без того тошно, а тут ещё это…

– Перестань!– Прервав словесный поток, я посмотрела ему в глаза. – Почему ты, чёрт возьми, просто не можешь сказать мне, что я хорошо справилась? Коннор, я не собираюсь сидеть на жопе ровно, если дело касается моих родителей. Пока ты анализировал, – тычу пальцем ему в грудь, а у самой голос дрожит, – я влетела в него с ноги. Я смогла помочь, а ты просто стоишь и отчитываешь меня!

Я обошла андроида, но почувствовала, как холодные пальцы неожиданно сомкнулись на запястье. Меня резко развернули. Продолжая сжимать мою руку, Коннор свободными пальцами обхватил мой подбородок и повернул голову чуть-чуть в сторону, осматривая рану на правой половине лица.

– Требуется медицинская помощь. – Произносит он через секунду.– Я могу тебе помочь.

– Нахер иди. – Огрызаюсь я, резко вырвавшись из его рук. – Просто оставь меня в покое.

Придурок! Кусок пластика! Ведроид!

К горлу подкатывает противный ком, когда я покидаю общество андроида. Глаза застилает пелена слез, и я не в силах что-либо с этим сделать. На душе было так противно, что действительно хотелось плакать. Этим я и занимаюсь, пока иду обратно. А ещё курю. Выкуриваю две сигареты за раз, держа их трясущимися от страха руками.

Да, я была напугана. Да, плакала я тоже из-за страха, ведь меня едва не задушили.

Но, блять, это не дает никакого права ему кричать на меня.

Бросаю окурок, придавливаю его подошвой и, рукавом куртки стерев со щек слезы, выхожу из переулка. Полицейские уже увезли Этана, у дороги припаркована была только машина Андерсона. Сам мужчина разговаривал с кем-то по телефону.

Всю дорогу до Департамента я молчала и слушала музыку в наушниках. Мне разговаривать вообще не хотелось, и я была рада тому, что Хэнк не лез ко мне. Коннор тоже молчал, но в отражении я заметила, что его диод иногда загорался желтым цветом.

– Хэй, Куппер, прекрасно выглядишь. – Это было первым, что я услышала, когда зашла в отдел. Думаю, не составит труда угадать, кому принадлежит столь саркастичная и ядовитая фраза.

– И вам доброго дня, детектив Рид. – Угрюмо бросаю я, проходя мимо его рабочего стола. Даже не смотрю в его сторону, что вызывает у мужчины легкое удивление.

Да, Гэвин, сегодня я плевать хотела на своё воспитание, поэтому, будь добр, завались.

В медпункте девушка-андроид быстро обработала мои раны и сказала, что припухлость продержится около двух дней, а дальше пойдет на спад. Но косметикой пока лучше не пользоваться, иначе я могу занести какую-нибудь инфекцию. Она заклеила большим пластырем мою рану и подала стакан воды. Я же заклеила ссадины на носу детским пластырем с изображением лягушки (пачку таких я таскаю с собой в рюкзаке). Сара – так зовут андроида – только улыбнулась и сказала, что на мне это очень мило смотрится.

Детективы были на допросе – это я поняла, когда вышла из помещения медпункта. В наблюдательскую меня без сопровождения никто не пустит, поэтому я решила скоротать время за распитием кофе. Как раз прочитаю тот журнал, который нашла в заброшенном доме.

Очередной свайп вверх. «Группа андроидов проникла на склад «CyberLife»».

По словам очевидцев…биокомпоненты…жертв не обнаружено…

Девиация распространяется в геометрической прогрессии? Усмехаюсь, но где-то в глубине души я чувствую приближающиеся перемены.

В кафетерий зашли Рид и Тина Чен – патрульный полицейский, которая была в Ривендейле сегодня утром. Я старалась слиться с местностью, и, кажется, пока что у меня это получается. Потому что Гэвин даже колкого слова не бросил, а сразу же пошёл включать кофемашину. Они о чём-то поговорили и девушка, забрав свою кружку с напитком, ушла.

– Неплохо ты его по голове. – Раздается через некоторое время голос Рида.

Я отрываю глаза от статьи и смотрю на него. Пальцами неосознанно касаюсь своей щеки и ощущаю материал пластыря под подушечками.

– Спасибо.

– Как ты вообще добралась до него раньше? – Гэвин поворачивается ко мне лицом, и я вижу в его глазах искорку любопытства.

Пожимаю плечами.

– Я хорошо знаю этот район, поэтому смогла быстро сообразить. Помогло, как видите.

Кофемашина, работая из последних сил, наливала в кружку горячий напиток. Шум, который она издавала, был слишком громким и резал уши. В кафетерии были только мы вдвоем.

Детектив берет кружку в руки почти сразу же после того, как пропищала машина, оповещая о завершении своей работы. Он пьет горячий кофе и даже не поморщится. Видимо, привык, если, конечно, это возможно. Кофе, который я ему приношу, успевает немного остыть и пить его можно, не опасаясь обжечь язык и горло. Вижу, как он засовывает руку в карман куртки и проверяет, на месте ли полупустая пачка? Сколько себя помню, Гэвин курил много. Мог выкурить пачку в день, возможно, даже захватить ещё несколько новых сигарет. Эта его привычка не меняется из года в год. Меняется только его характер и то, как уже ясно, не в лучшую сторону. Нет, я не осуждаю детектива, понимаю, что работа нелегкая и нервная, а он ещё часто берет сверхурочно. На самом деле, мне его жалко, потому что человек просто боится остаться без работы. Он далеко не мудак, но, несмотря на всё моё уважение, даже мне порой хочется ему по лицу заехать. Чем-нибудь тяжелым. И не раз, да.

– Значит, эти сраные машины не так идеальны, как их рекламируют. – Усмехается мужчина, делая очередной глоток обжигающего кофе.

Уходит. Я остаюсь в помещении одна.

Почему-то я вспомнила сегодняшнюю ссору с Коннором, и на душе снова стало тоскливо. Но меня удивило то, что он обращался ко мне не так, как прописано в его программе. Будто бы действительно испугался за меня и не смог контролировать эмоции. А эмоции ли на самом деле или просто их имитация?

Отгоняю мысли об этом в сторону. Нужно расслабиться и постараться много не кривиться – щека болит. Как бы мне не хотелось идти завтра в школу, я обязана быть на игре «Стальных волков». Ребята из редакции мне просто этого не простят, а среди них только я занимаюсь блогом, поэтому мне обязательно нужно присутствовать.

Когда я услышала отборный мат на весь отдел, то сразу же поняла, что допрос окончен. И всё, кажется, прошло далеко не удачно. Поэтому я быстро покидаю кафетерий и взглядом нахожу фигуру Хэнка Андерсона, который, казалось, готов был свернуть шею каждому человеку и не совсем в этом управлении. Неужели что-то случилось? Мужчина плюхается в кресло, которое жалобно заскрипело под силой его веса.

– Анонимно, блять. – Подходя ближе к рабочему столу мужчины, расслышала я. – Анонимно.

– Лейтенант, что вы узнали? – Осторожно интересуюсь я, сложив руки за спиной. Натыкаюсь на пропитанный ненавистью ко всему живому взгляд.

И тут Хэнк взорвался от переполняющих его чувств.

– Этот уебок не знает, кому продал оружие! – Он активно жестикулирует, почти снеся полупустую коробку из-под пончиков со стола. – Говорит, что все сделки проходят анонимно и без его участия. Оплата только наличкой, никаких банковских операций. Ни-че-го!

Я осторожно присаживаюсь на край стола, не отрывая взгляда от седовласого мужчины. Тот уже не ругался, он просто сидел в кресле мрачнее тучи.

– Но, может, есть что-нибудь?

Никто не спешил отвечать на мой вопрос.

– Возможно, – Коннор сидел за своим рабочим столом, положив руки на столе, – его посредники что-нибудь знают. Они же контактируют с клиентами чаще, чем сам продавец.

– Тогда сейчас же скажу Бобби, чтобы он побеседовал с этим придурком от нашего лица. – Лейтенант берет в руки мобильный телефон. – Сейчас уже мой рабочий день окончен, я не собираюсь просиживать здесь свои штаны сверхурочно.

Я склоняю голову набок и смотрю куда-то сквозь Хэнка. Тот поднимается с кресла, попутно захватывая с собой несколько папок с делом.

– Значит, сейчас домой?

– Да.

В машине Коннор сел рядом со мной, но мы ни о чём не говорили. Если честно, то я тихо радовалась этому, потому что даже говорить иной раз было неприятно – щека давала о себе знать. Включив музыку в наушниках почти на полную громкость, я наблюдала за меняющимися видами за ветровым стеклом. Солнце уже давно ушло за горизонт, и Детройт освещали только уличные фонари, неоновые вывески и свет, льющийся из окон различных зданий. Рядом лежал журнал, который я решила просмотреть по второму кругу и перечитать статью. Хочу заметить, что этот внимательный взгляд андроидовских глаз я кожей ощущала. Не очень-то и приятно, честно.

Я чувствовала себя расстроенной. Чертовски сильно уставшей и расстроенной.

Хэнк почти сразу же завалился спать, пожелав доброй ночи. Мужчина даже не ворчал по тому поводу, что андроид остался у него дома. Как мне показалось, Андерсон уже понемногу стал привыкать к его постоянному присутствию. Потому что мы хотя бы немного, но делаем этот дом живым. Возможно, из-за этого Хэнк стал меньше пить. Возможно, это одна из тех причин, из-за которых он пригласил меня в свой дом.

А ещё я знаю, что Андерсон из личных принципов не отдает это дело в руки Коллинза. Потому что мой отец был одним из его немногочисленных друзей, которым Хэнк доверяет. Ну, или же доверял. Фаулер не раз намекал на то, чтобы тот сосредоточился на других девиантах, но Андерсон быстро отрезал и покидал кабинет капитана.

На улице холодно, но я стою на крыльце и курю уже вторую за сегодняшний вечер сигарету. Нервы ни к чёрту, так недалеко до срыва какого-нибудь. Конечно, я постараюсь не дойти до такого состояния, чтобы не стать частой клиенткой какого-нибудь психолога, но, к сожалению, ничего не могу пообещать. Даже себе.

Новая затяжка.

Я понимаю, что под крышей этого дома не чувствую себя в безопасности. Он снова сегодня звонил. Говорил, что восхищается моим безрассудством; что его возбуждает моё сильное желание отыскать его. А потом поинтересовался, как мне спится на новом месте.

Я не в безопасности.

Сбрасываю пепел и глубоко затягиваюсь.

Я молчу об этом, не рассказываю даже Ханне, хотя делюсь с ней самыми сокровенными вещами. Потому что не хочу пугать свою подругу. В последнее время я всё чаще обнимаю её и говорю ей, что очень люблю её. Мне даже представить страшно, что он сделает с ней, если решит поиздеваться. Я не хочу об этом думать, но мысли не оставляют в покое мою голову.

Господи, я просто не хочу закончить в комнате с мягкими стенами или, что ещё лучше, в каком-нибудь подвале разлагающимся трупом, понимаешь? Если ты есть, то помоги. Я большего не прошу, просто помоги, мать твою, неужели это так сложно?

Затягиваюсь в последний раз и выдыхаю дым через нос.

Захожу в дом и, повесив джинсовую куртку на крючок, иду в свою (мне же уже можно так говорить?) комнату. По пути натыкаюсь на развалившегося у дивана Сумо. Тот радуется почесыванию между ушек. Я слабо улыбаюсь, наблюдая за собакой. Вот что ни говори, Сумо я любила всегда. В гости к Хэнку отец брал меня нечасто, но каждый раз, переступая порог этого дома, я кормила его чем-нибудь вкусным (из собственного дома тащила).

Захожу в комнату, выделенную мне Хэнком – ту самую, дверь в которую была закрыта много лет. Здесь темно, но я не спешу включать свет. Прислоняюсь к входной двери спиной и медленно оседаю на пол. Всё стало слишком сложно. Слишком, чтобы быстро от этого оправиться. Я почему-то касаюсь пальцами щеки, а потом провожу рукой по шее.

Слышится тихий, но настойчивый стук в дверь.

Открываю и вижу Коннора. Его лицо как всегда не выражает абсолютно ничего, но смотрит он уже не так холодно. А ещё на нём нет привычного пиджака с номером андроида.

– Чего тебе? – Спрашиваю я беззлобно и тихо. Мне хотелось поскорее лечь спать.

– Я должен извиниться перед вами за своё поведение сегодня.– Голос опять не выражает никаких эмоций, но взгляд карих глаз бегает по мне туда-сюда.

Прохожу вглубь комнаты, тем самым приглашая андроида зайти. Он тихо прикрывает дверь, и мы остаемся в темноте. Свет уличных фонарей, проникающий через окна, рассеивался по комнате. Я видела очертания кровати, двери и парня, стоявшего передо мной.

– Мне не стоило повышать на вас голос, прошу простить меня. – Продолжает он. Диод светится мягким голубым светом, из-за чего я могу видеть лицо андроида.– Но риск вашей гибели был слишком высок – 79,8 процентов.

– Я больше тебя испугалась, честно говоря. – Скрещиваю руки под грудью.

Коннор, как ни странно, топчется на месте. Он поддается вперед, но почему-то себя одергивает.

– Ваша защита является моей задачей. Настоятельно вам рекомендую больше не поступать так иррационально. – Он поправляет галстук.

– «Твоя защита».

– Прошу прощения?– Андроид слегка склоняет голову набок.

– Сегодня днём ты перестал выкать и говорил со мной, как с равной себе. – Объясняю я, подходя ближе к Коннору. Тот удивляется имитирует удивление. –Так что, давай перейдем на «ты». Я не думаю, что твоя программа будет сильно сбоить из-за такого незначительного изменения.

Нет, такого точно не будет. Но я не знаю, что сбоить она станет после того, как я обниму его.

– Не забывай беречь себя, Коннор. – Мой голос звучит тише из-за того, что я говорю ему в плечо. – Я боюсь того, что ты забудешь меня.

Диод заморгал и загорелся желтым.

Программный сбой.

========== Глава 5. Всё чудесатее и чудесатее ==========

Комментарий к Глава 5. Всё чудесатее и чудесатее

AC/DC – Highway to Hell

писала половину главы на новом ноутбуке, пока сложно освоиться, поэтому может быть много ошибок. Может, кто-нибудь знает как на 10 винде включить подчеркивание ошибок красным шрифтом?

То, с каким неописуемым удивлением и непониманием на меня смотрели в школе, было незабываемо. Я же смеялась, только не так сильно как хотелось бы – щека давала о себе знать. Зато всем понравился пластырь на моём носу. Конечно, ведь кому могут не понравиться пластыри с лягушатами?

Несмотря на все мои опасения, уроки прошли быстро и без лишних вопросов типа «как так получилось?», «на тебя что, напали?» или «это сделали те, кто развесили твои фотки по школе?». Последние два урока я сидела в кабинете нашей школьной газеты, готовясь к предстоящей игре. Вокруг стояла тишина, прерываемая только клацаньем ногтей по клавиатуре. Я была сосредоточена своей работой, поэтому не сразу заметила вошедшего в помещение парня. Вернулась в реальность я только тогда, когда меня позвали по имени.

Позади меня стоял Томас. Бегло смотрю на настенные часы и понимаю, что до конца уроков ещё пять минут.

– Ты что-то хотел?– Беру в руки пластиковый стаканчик с холодным кофе и пью его через трубочку. Для меня приход футболиста был неожиданным.

Проведя пальцами по голове до основания позвоночника, шатен бегло оглядел помещение. Он выглядел немного зажатым, будто хотел сказать что-то, но…стеснялся? Что? Я вообще впервые вижу Уокера таким нерешительным, вот это открытие.

– Том? – Я слегка наклоняю голову набок (медленно перенимаю привычки у Коннора?).

Он делает шаг вперед.

– Это ведь ты была тогда на мотоцикле? – Парень садится на край моего рабочего стола, не прекращая смотреть на меня. Рассеяно киваю, вспомнив свой побег из дома.

Он с минуту молчит. Я уже начинаю жалеть, что не прогнала его сразу.

– Сэм, что с тобой происходит? – Наконец выпаливает он, на что я удивленно вскидываю брови.

– А тебе-то что? – Я топлю своё раздражение в очередном глотке кофе. – Мне, конечно, приятно, что капитан футбольной команды обратил своё внимание на такую «серую мышку» как я, но это не повод открывать тебе свою душу, Томас.

– Сначала все эти фотографии, – он машет рукой в сторону коридора, – потом твои катания ночью на мотоцикле. Теперь ты приходишь в школу с разрисованным лицом. На такое сложно не обратить внимания, знаешь ли.

Вот дерьмо, он же не отвяжется – по глазам вижу. Выключив компьютер, я перевожу взгляд на футболиста и еле заметно выдыхаю.

– Зачем ты это делаешь? Сидишь тут рядом, расспрашиваешь. – Накидываю на плечи джинсовую куртку. – « «Волки» своих не бросают»? Умоляю тебя, Том, я же не состою в вашей команде или в группе чирлидерш.

То, что сейчас происходит мне до конца непонятно. Порыв доброжелательности? Жалость? Я упираюсь локтями в колени и смотрю на парня снизу вверх. Такого как Томас не интересуют персоны вроде меня. Таким нравятся стервозные девчонки, которые умеют правильно красить губы и знают, чем отличается Gucci от Prada.

– Просто я привык к тому, что вижу тебя постоянно после наших игр рядом. Не выдумай себе чего-нибудь ненужного, у меня уже есть девушка. – Он смотрит мне в глаза, а я в эту минуту даже не могу придумать, как сострить. – Это стало чем-то привычным, и я не хочу, чтобы что-то менялось.

Вот сейчас бы Ханна пошутила насчёт признания снова. Я же вспомнила свой разговор с Коннором вчера вечером.

«Я боюсь того, что ты забудешь меня»

– Надеюсь, что твои проблемы не станут причиной пропущенной игры сегодня вечером. – Он подходит к двери. – Обещай, что придешь.

– Том. – Простонала я, прикрыв лицо ладонями.

– Обещай.

Молчу несколько секунд, смотря куда-то в сторону.

– Обещаю.

Уходит. А я остаюсь сидеть и обдумывать всё им сказанное.

В коридоре зазвенел звонок.

***

Living easy

Loving free

Season ticket for a one way ride

Asking nothing

Постукивая пальцами по колену в такт песни, я смотрела на меняющийся за ветровым стеклом пейзаж. В машине тепло, а на улице, смешиваясь с падающим снегом, моросит мелкий дождь. Хэнк подвывал Бону Скотту, барабаня пальцами по рулю. Коннор же смирно сидел рядом, сложив руки на коленях. Его диод временами мерцал, но андроид не выглядел напряженным. Скорее всего, очередные рапорты в «CyberLife».

Чувствую короткую вибрацию телефона и, разблокировав его, читаю сообщение от Ханны. Она пишет, что уже придумала свой образ на вечеринку, организуемую «Стальными волками» после сегодняшней игры. Девушка присылает мне фотку в своём наряде, сфотографировавшись в зеркале, на что я ей отправляю смайлики в виде сердечек.

Leave me be

Taken everything in my stride

Don’t need reason

Don’t need rhyme

Бессмертная классика. Я откидываюсь на спинку сиденья и поворачиваю голову. Андроид смотрел куда-то перед собой. Потом, заметив меня, переводит свой взгляд. Я улыбаюсь ему, а потом хватаюсь за щеку – больно. Уголок его губы дергается вверх, а рука плавно опускается на моё плечо.

Ain’t nothin’ I would rather do

Going down

By the time

My friends are gonna be there too.

– Приехали. – Андерсон смотрит на нас через зеркало заднего вида. – Выходим.

Внутри было много полицейских. Даже слишком – я чувствовала себя некомфортно, поэтому втыкаю в левое ухо один наушник и включаю что-то из репертуара «Bring me the horizon» (спасибо маме за то, что привила во мне любовь к року). В телебашне царил настоящий погром . В стенах зияли дырки от пуль, пятна тириума на полу. Везде стояли ограждения в виде оранжевых голограмм с надписью «ВХОД ВОСПРЕЩЕН» или «ОПЕЧАТАНО». Мы с Хэнком стоим в самом начале коридора. Мужчина что-то обсуждает с Крисом. Коннор же ушёл вперед – в зал, где всё творилось.

– А, только федералов не хватало.…Как знал, что будет дерьмовый день.

Мы проходим вперед. Хэнк слушает брифинг, попутно негодуя из-за приезда ФБР. На что офицер отвечает ему тем, что это вопрос нацбезопасности. Проходим в зал. Да, видимо, перестрелка была «что надо».

– А, лейтенант, – полицейские останавливаются рядом с мужчиной в пальто, – это спецагент Перкинс из ФБР.

Я отхожу в сторону, чтобы не вызывать у федерального агента лишних вопросов. Вижу детектива Рида, который был явно зол. Попадусь ему на глаза – и всё, он пометит меня как грушу для битья. Ретируюсь на маленькую кухню. В глаза сразу же бросаются три андроида, стоящие в углу.

– Вау, – выдыхаю я, разглядывая лицо третьего, самого дальнего, – от человека почти не отличить.

Подушечками пальцев касаюсь имитации кожи на его щеке. Теплая. Прямо как настоящая. Даже мимические морщины имеются.

– Саманта, отойди от них. – Слышу сбоку шаги и смотрю на пришедшего. – Один из них девиант.

Коннор стоит близко. Он мягко подталкивает меня в сторону, и я отхожу.

– Ты не будешь возражать, если я посмотрю на твою работу? – Он глядит на меня непонимающе. Вопросительно приподнимает бровь. – Ну, это же охраняемый объект, все дела. К тому же, здесь бродят злой Рид и явно недоброжелательный агент ФБР, которые могут создать мне проблем.

– Я должен предупредить тебя, что по инструкции мне разрешается проводить достаточно жесткий допрос.

Он поправляет галстук, а я почему-то не могу оторвать взгляд от этих движений. Тот, кто его собирал и пичкал в него всё, из чего он состоит, очень хорошо постарался.

– Ради бога. – Я отмахиваюсь, будто даю добро, и отхожу в сторону. – И не такое видела.

Конечно, видела. Но у меня даже отец, когда сердился, не был таким пугающим. Весь свой гнев он предпочитал выпускать на грушах для битья.

Но в один момент ситуация резко изменилась.

Андроид поддается вперед и толкает Коннора. Я испуганно дергаюсь в сторону выхода, но не могу отвести глаз от борьбы двоих роботов. Всё произошло за считанные секунды. Модель JB 300 хватает нож и резко вонзает его в ладонь Коннора. Я слышу этот противный звук разрываемой оболочки и ощущаю, как неприятно это отдается в моей руке. Через секунду вижу в руке андроида светящийся регулятор тириумного насоса. Он кидает его в сторону. Регулятор приземляется в паре шагов от меня.

А я не могу кричать. Горло будто в руке сдавили.

Вовремя соображаю наклониться, чтобы поднять регулятор, но не успеваю коснуться его пальцами. Сильная рука резко развернула лицом к андроиду. Из легких выбивают весь воздух одним точным ударом.

– Не надо. – Просипела я, буквально вися на его руке.

Что было дальше – я не знаю. Помню только, что он схватил меня за волосы и резко приложил головой об стол.

Первое, что я увидела, открыв глаза – это большой чёрный нос собаки Хэнка, которая, видимо, ждала моего пробуждения. Я хочу отодвинуться подальше от Сумо, чтобы не ткнуться носом в шерсть сенбернара, но, почувствовав сильный удар кувалды по черепной коробке, прекратила свои попытки. По идее, если бы меня действительно ею били, то мой мозг уже стекал бы на пол и пачкал диван в доме Андерсона. Касаюсь пальцами висков и понимаю, что идея умереть именно сейчас кажется очень соблазнительной, ибо головная боль была жуткой.

Медленно приподнимаюсь на локтях и выглядываю из-за спинки дивана. На кухне горит свет, к которому покрасневшие глаза не привыкли. Боль в висках стала ещё сильнее. Ещё щека заныла. Я зажмуриваюсь, пытаясь собраться с силами (точнее, их остатками). Пить хотелось адски.

Так, я дома. Это уже очень хорошо.

В предплечье упирается что-то влажное и теплое. Ладонь нащупывает макушку собаки и его скулеж мне слышен слишком громко. Он будто режет мозг. Также до ушей долетают негромкие шаги из кухни.

– Саманта, – я чувствую, как Коннор присаживается на край дивана, – как ты себя чувствуешь?

– Ужасно. – Я до сих пор не открыла глаза, надеясь, что от этого станет легче. – Думаю, что после этого мне не страшно ни одно похмелье.

Я не вижу, а чувствую его усмешку.

Его ладонь касается моего лба. Она такая прохладная, что я с удовольствием прильнула к ней. Стало немного легче.

– Можешь встать? – Спрашивает он, а я открываю глаза. На Конноре не было его пиджака, зато была новая рубашка.

Я скидываю ноги с дивана и медленно встаю. Но очень быстро оседаю, ведь перед глазами всё начинает плыть. Ох, меня будто арматурой избили, вот честное слово. А ещё я чувствую тошноту и прошу Коннора как можно быстрее помочь мне добраться до ванной.

И, знаете, не зря. Зато, когда я потом ещё холодной водой умылась, чувствовала себя намного живее. Но бледность в отражении, конечно, не порадовала.

Коннора же не порадовало моё отсутствие аппетита, но он сказал, что при легком сотрясении это вполне нормально. Так же утешил, что скоро весь этот ад закончится. Вручил в руки стакан воды и анальгин, уложил обратно на диван, а сам сел рядом. Хэнка, кстати, нигде не было.

– Лейтенант приказал ждать твоего пробуждения и быть рядом. Сам он остался в управлении. – Объяснил мне андроид, поглаживая Сумо.

– Больше с вами никуда не поеду. – Перевернувшись на бок, я поправила плед на ногах. – Себе дороже. А то ещё в больницу скоро слягу.

В гостиной царил полумрак, чему я была очень рада. Глаза ещё не могли нормально реагировать на свет, но я уже чувствовала себя лучше.

– А что стало с этим…андроидом?

– Я выстрелил в него. – Спокойно отчеканил парень робот, отчего у меня по ногам мурашки побежали. – Никто не пострадал.

Усмехаюсь. Я бы так не сказала, конечно, но всё же.

– Кстати, который час? – Принимаю полусидячее положение.

Коннор говорил, что уже почти шесть, а я издаю умирающий стон. Андроид вопросительно смотрит на меня.

– У меня есть полчаса для того, чтобы придти в себя и привести вот это – машу пальцев у своего лица, – в божеский вид. Сегодня игра между школами, а я должна зафиксировать это.

– Саманта, – начинает андроид, смотря мне в глаза, – тебе не стоит одной идти куда-то вечером. Это может быть опасно. – Мне показалось, или он ближе подвинулся? – К тому же, последствия легкого сотрясения головного мозга могут быть разные: эмоциональная нестабильность, обмороки, частые головные боли, снижение зре…

– Коннор, – простонала я, тем самым прервав его речь, – я должна туда пойти, понимаешь?

– Нет, не понимаю. – Честно признался андроид. В этот момент я поняла, что он похож на маленького щенка, который только познает мир – в данном случае, людские чувства.

Улыбаюсь своим мыслям, но Коннор не понял причину моей улыбки. Его диод мерцает. Когда же он склонил голову набок, я прыснула от смеха – действительно, самый настоящий щенок. Диод засиял желтым светом. Сумо завилял хвостом, ближе придвинувшись к дивану. Я же приняла сидячее положение. Укутавшись в плед, я облокотилась о спинку дивана и сидела прямо напротив Коннора. Большая лохматая голова сенбернара опустилась на мои колени, и я тут же почесала ему за ушком.

– Я пообещала одному человеку, что приду. – Прокручивая в голове сегодняшний разговор с Томасом, я понимала, что моё раздражение к этому парню медленно тает. – Понимаешь, Коннор, люди дают общения не просто так.

Его диод продолжал гореть желтым.

– Сдерживать обещания – это значит быть человеком.

Скорее всего, это прозвучит безумно. И, наверное, мой мозг ещё не отошёл от травмы.

В тот вечер я увидела в глазах машины искру чего-то человечного.

***

На улице было мерзко, но фотоаппарат в моих руках не позволял мне покинуть территорию школы. Дождь накрапывал мелкими каплями, неприятно колющими лицо. На улице уже темно, но футбольное поле освещают прожектора.

Народу, несмотря на погоду, много – почти все трибуны заняты.

Я стояла у выхода и старалась поймать хороший кадр для фотографии. Мимо проходили друзья и родственники футболистов обеих команд, присаживаясь на свободные места. Команда поддержки была уже на поле. Я удивлялась этим девушкам: как им удается улыбаться, стоя на холоде в одних лишь топах и юбках? Поправляя рукава желтой толстовки, я никак не могла найти ответ на этот вопрос. Мне казалось это самоубийством.