Текст книги "Одиннадцать шагов (СИ)"

Автор книги: Sakura213

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

========== Глава 1. Проблеск в сознании ==========

MELOVIN – Wonder

Killer Tracks – In The Shadows

В самом начале двадцать первого века люди не задумывались о том, чтобы постараться поместить химическую реакцию в программный код. Это казалось чем-то нереальным, сказочным, но трепещущим молодые умы того времени. Эмоции ведь нельзя запрограммировать, ввести строчкой из букв и цифр. Люди делили вещи на «живое» и «неживое», поэтому им жилось отчасти легче.

Но прогресс не стоит на месте.

При создании первых моделей андроидов фактор восприятия не учитывался вовсе. Потом люди научили их говорить, вставив синтезаторы речи, дали понять для чего они нужны. Позже стали продумывать и детализировать внешний вид для того, чтобы человек мог как-либо контактировать с машиной, не чувствуя дискомфорта. Программы становились сложнее, количество функций разрослось в кубе. Реакции, выдаваемые на определенную ситуацию, не прописанную в коде, вызывали команды, которые противоречили друг другу.

Это становилось проблемой, которую день ото дня контролировать было всё сложнее.

Запросы к созданиям новых моделей становятся жестче. Людей забавит стараться очеловечить машину, с каждым разом помещая в неё всё больший спектр эмоций и тактильных ощущений. Андроиды стали совсем как люди, даже в некотором роде человечнее отдельных личностей. Могли люди подумать, что вместе со знанием своих задач андроид станет осознавать право на личный выбор и осмысливать окружающий его мир во всей своей красе? Конечно же, нет.

Потому что этого не прописано в программе, это всего лишь сбой системы или вирус. Или же всё-таки выбор?

В Департаменте полиции Детройта было как-то уж слишком тихо для середины рабочего дня. Шум в основном создавал телевизор, висящий где-то на стене. Люди занимались своей работой, андроиды же спокойно ждали приказов от человека. Эти модели не отличались широким спектром эмоций, ведь их основной задачей было ловить преступников и выполнять команды. Но могут ли они тоже понемногу осознавать себя и чувствовать, а не симулировать?

Со стороны кабинета капитана Фаулера послышался негромкий шум, но этого хватило, чтобы привлечь внимание. Из кабинета вышли двое: седовласый мужчина в потрепанном коричневом пальто и молодой юноша в идеально отглаженных вещах. Только вот, второй, как оказалось, был андроидом – его выдал светящийся голубым светом диод на виске. О чём-то негромко переговариваясь, оба направились в сторону коридора.

– Только будь тактичнее с ней, – слышится хриплый голос одного из них, – а то, всё-таки, сейчас такое время. В общем, сам понимаешь.

– Нет, – теперь говорил уже второй, – не понимаю.

Хэнк Андерсон (именно так звали детектива) обернулся и взглянул на своего собеседника осуждающим взглядом. Кажется, тот действительно ничего не понимал.

– Короче, просто не говори о деле, если сама не спросит. Понял, железяка? – лейтенант машет в сторону андроида рукой, будто отмахиваясь от надоедливой мухи.

– Понял вас, лейтенант.

Хэнк прокашлялся, привлекая к себе внимание.

– Привет, Сэм, – обратился мужчина, смотря прямо на…меня, – ты как?

Я сидела и растеряно смотрела куда-то в сторону. Мыслей в голове было много, но вот думать мозг уже окончательно устал. Медленно перевожу взгляд с одной точки на лейтенанта.

– Ваш психолог – сплошное разочарование.

Вообще-то я не это хотела сказать, но так даже лучше.

Хэнк усмехается. Я тереблю в руках подол чёрного платья, что не скрывается от глаз его напарника.

– В общем, пока преступник не пойман, вот он – большим пальцем указывает в сторону андроида,– будет приглядывать за тобой. Так решил не сам Департамент, а лично я, потому что меня уже заебало его навязчивое присутствие. Он, конечно, не будет опекать тебя двадцать четыре часа в сутки, но всё-таки спать теперь можешь спокойнее. К тому же, ему вставили какую-то новую штуку, и он теперь достает всех в отделе всякими вопросами.

– Мне заменили социальный модуль, лейтенант. Теперь я смогу лучше понимать людей. – Поправляет андроид, вежливо улыбаясь своему напарнику. Тот лишь фыркнул.

Смотрю на лицо робота и удивляюсь чудесам прогресса, потому что оно было детализировано идеально: родинки, трещинки на губах и складки кожи на лбу. Словно настоящий.

– Меня зовут Коннор. – Он улыбается мне и протягивает руку для рукопожатия.– Андроид. Прислан из «Киберлайф» для помощи в расследовании дел по андроидам.

Я поднялась с насиженного стула и поняла, что робот выше меня на целую голову.

– Саманта Куппер, – пожимая его мягкую (!) ладонь, – человек. Теперь, если можно так выразиться, твоя подопечная.

Андерсон скрещивает руки на груди, смотря то на напарника, то на меня.

– Меня поставили вести дела по андроидам, а в напарники выдали вот эту пластмассовую куклу. – Говорит он, из-за чего я сразу же перевожу на него взгляд. – Так что я буду забирать это чудо робототехники у тебя, потому что…так надо будет. Возможно, даже с тобой.

– А как же…

– Фаулер хочет, чтобы я отдал это дело Коллинзу, представляешь? – Хэнк вскидывает брови, обрывая своим объяснением мой незаконченный вопрос. – Мол, у тебя и так сейчас забот хватает, ты не сможешь вести два дела одновременно. Его даже не волнует тот факт, что я работаю над этим три недели!

Лицо мужчины было уставшим, под глазами легли мешки от недосыпа. Оно и понятно, сейчас весь отдел был на ушах. Причина этого тоже ясна как день.

– Я не отдам ему это дело, Сэм. – Негромко, но чётко говорит лейтенант. – Сама знаешь, почему. Меня другие сраные машины интересуют в последнюю очередь.

Облегченно выдыхаю, чувствуя, как напряжение внутри медленно, но верно сходит на «нет». Не стоило ожидать другого от этого человека, но почему-то именно этого я и ждала – его отказа.

– Я рада тому, что вы не бросаете это дело. – Слабая улыбка коснулась моих выкрашенных алой помадой губ. – Отец доверял вам больше, чем остальным коллегам.

Они были друзьями. Хэнка я видела в нашем доме чаще остальных его друзей и коллег. Этого мужчину я знаю уже давно, поэтому воспринимать его как детектива мне было неудобно. Всё-таки, это дает о себе знать. Да и он, кажется, чувствовал себя некомфортно, разговаривая со мной как с потерпевшей, а не как с дочерью своего друга.

Я чувствую, как на глазах выступает влага.

– Сейчас все на ушах, – начинает говорить Андерсон, – дел невпроворот. Андроиды будто решили массово сойти с ума: убивают своих хозяев, сбегают от них или ещё что-то вытворяют.

– Но у вас сейчас тут тихо. – Я осмотрела людей, сидящих за рабочими столами.

– Остальные на выезде. Да и Рид, кажется, пока на допросе, поэтому так спокойно.– Отвечает мне мужчина.

Я накидываю на плечи джинсовую куртку, украшенную различными значками и нашивками. Свободного места на верхней одежде осталось не так много, но скоро это будет исправлено – я уже купила новые украшения. Поправляю собранную причёску.

– Понимаю, прошёл почти месяц, но всё же, – лейтенант смотрит куда-то в сторону, – если что-то вспомнишь – любую деталь – приходи. Можешь, конечно, андроиду говорить, но я бы хотел лично тебя видеть.

Коннор идет наравне, смотря прямо перед собой. Я смотрю себе под ноги, чувствуя невидимый груз на плечах. Он давит всё сильнее, от чего хочется выть.

Проблеск в сознании. Всего делать, мелочь, но этого хватило, чтобы выбить из легких воздух.

– Лейтенант! – Уж как-то слишком громко окликаю я, резко развернувшись на каблуках.

Хэнк разворачивается, явно не ожидавший этого.

– Я вспомнила.

Смотрит на меня, слегка хмурясь. Его вопросительный взгляд заставляет говорить дальше.

– У него были зеленые глаза. И шрам. – Провожу пальцем рядом с правой бровью.– Здесь.

***

Тем вечером лил сильный дождь, как бы банально это не звучало.

Забежав на крыльцо, я скинула с головы промокший капюшон чёрной толстовки. Вся одежда была мокрой насквозь, неприятно прилипая к телу. Вытаскиваю из ушей наушники и, обернувшись в сторону улицы, облегченно выдыхаю.

Наконец-то я дома.

Скидываю с плеча рюкзак и, держа его в одной руке, другой дергаю ручку входной двери. Дверь легко поддается, поэтому я быстро захожу внутрь и включаю свет в прихожей.

– Я дома! – Оповещаю всех домашних о своём приходе.

В ответ мне была тишина. Может, не слышат?

Снимаю с себя верхнюю одежду и обувь, но всё ещё не слышу шагов на лестнице. Странно, не могли же они уйти, не заперев дверь? Я бы не волновалась, если бы так случалось часто, но моя мама встречает меня каждый раз, как я вхожу в дом.

Внутри что-то сжалось, но я мысленно отмахнулась, подумав, что зря начинаю волноваться. Наверное, меня просто не слышно из-за громкого телевизора, который родители смотрят вечером по понедельникам. Медленным шагом поднимаюсь по лестнице, но…

На втором этаже было тихо. И темно – нигде не включен свет.

Я проходила мимо своей комнаты – тихо. Ванная – никого. Выйдя снова в коридор из ванной, я услышала негромкий шум со стороны кабинета отца. Сжимая в руке мобильный телефон, в любую минуту готовая позвонить в полицию, я на цыпочках направилась в сторону источника шума. Напрягаю слух, стараясь понять, что там происходит. Непонятно. Я чувствую, как мурашки отвратительной волной пробегают по спине, спускаясь к копчику. Выглядываю из-за угла, но в темноте неясно, кто именно передо мной. Зато я чётко увидела, как он вонзал нож в грудь моей матери уже три раза подряд. Недалеко лежал отец и, кажется, вокруг его тела была лужа. Не было трудным понять, что это кровь, потому что металлический запах вернул меня в реальность.

Господи. Нет.

Я срываюсь с места и понимаю, что меня заметили.

Пролетаю лестницу и слышу тяжелый топот за спиной. Времени на обдумывание не остается, поэтому я сама не понимаю, почему бегу в подвал. Запираю тяжелую дверь за замок. Пульс стучит в висках, а сердце, как мне казалось ,сорвалось в бешенную тахикардию. На улице он меня поймает быстро, да и никто в такой ливень просто не услышит моего крика. Я отбегаю в дальний угол, когда слышу его шаги на первом этаже. Сердце стучало так громко, поэтому я боялась, что он тоже услышит. Сползаю вниз по стене и зажимаю рот двумя руками, стараясь успокоить нарастающую истерику. Я чувствовала, как сжался мой желудок. Ещё немного и всё его содержимое сейчас окажется на полу.

Снимаю блокировку с экрана телефона и быстро нахожу в контактах нужный номер. Нажимаю на кнопку вызова. Сначала было тихо, а потом гудки. Длинные такие, режущие слух. Я смотрю на дверь и мысленно молюсь, чтобы он этого не услышал.

С конца той трубки послышалось кряхтение.

– Сэм? – Голос хриплый и, кажется, немного простуженный. – Что-то случилось?

Я чувствую, как по щекам текут слезы, но не моргаю. Шаги за дверью стихли, и послышался скрип двери на кухню.

– Мистер Андерсон, он…– я чувствую, что воздуха в лёгких катастрофически не хватает, – кто-то убил моих родителей…

Я не могу окончательно поверить в то, что происходит. Это казалось чем-то нереальным, нелогичным, неясным и до безобразия абсурдным.

– Мне некуда бежать. Если дернусь, то он услышит. – Шепчу высоко, словно в бреду. – У него в руках нож и…

Дверная ручка повернулась, но дверь не открылась. Кто-то с другой стороны дергает её несколько раз, а потом умолкает. Но только на мгновение. Неожиданный удар по двери с ноги заставил меня шумно выдохнуть и сильнее вжаться в стену.

– И он нашел меня.

Телефон падает из рук, но я слышу громкий голос мужчины на том конце провода. Он чертыхается и, кажется, сбрасывает трубку. Я не знала, что мне делать: бежать было некуда. Дверь, конечно, крепкая, но я не знаю, выдержит ли она до приезда полиции.

Поднимаюсь на ватные ноги, но едва не падаю, когда слышу второй удар. Где-то здесь есть топор, а ещё я могу спрятаться за одной из груш для битья, которые здесь развешаны. Мой отец был лейтенантом, работавшим в Департаменте полиции Детройта, поэтому ему нужно было держать себя в форме. Только это не спасло от ножа, которым ему перерезали горло. Я в темноте нащупываю оружие для самозащиты и решаю спрятаться под лестницей, ведь так он меня не заметит. А если всё-таки увидит, то не сразу и у меня будет шанс убежать.

Вступать с ним в открытую схватку будет настоящим самоубийством – он раза в полтора выше меня, крупнее, а ещё хорошо подготовлен. Этот тип явно не мимо проходил, он шел сюда целенаправленно.

От этой мысли становится ещё хуже, но я не даю себе ни секунды для того, чтобы расслабиться.

Послышался очень сильный удар. Не выстрел ли это был? Я, держа топор наготове, дышу через раз и слушаю. Тяжело дышит. Возможно, устал, что даст мне несколько дополнительных секунд для спасения. Медленно спускается по лестнице. Ступенек всего одиннадцать, он сделал четыре шага. В темноте он будет дезориентирован, поэтому стоит дождаться, когда он пойдет осматривать дальний угол. У меня будет всего несколько секунд для того, чтобы взобраться наверх по лестнице. Одна для того, чтобы добежать до неё. У него же, если он всё-таки пойдет в другой конец помещения, три для того, чтобы добраться до меня. Оставшиеся две – это небольшое расстояние между нами.

Он сделал семь шагов.

Идёт без фонаря. Наверное, хорошо видит в темноте. На мгновение я думаю, что это андроид, но быстро откидываю эту мысль. Отец не вел дел по девиантам, поэтому никому нет смысла ему мстить, а маньяк-андроид – это нечто из ряда вон выходящее.

Десять шагов.

Я сглатываю и сильнее сжимаю в руках рукоять топора.

Он здесь. Останавливается рядом с местом для тренировок, осматривает груши для битья и вздыхает. Проходит вглубь комнаты и останавливается у стола с разными вещами. А я не спешу, жду, когда пройдет в дальний угол. Я уверенна в том, что он сделает это, потому что там стоит шкаф. Было бы нелогично не проверить его.

Он делает шаг в сторону шкафа, а я напрягаюсь всем телом.

Мне хватило секунды для того, чтобы выбежать и забежать на первую ступеньку лестницы. Я не слышала шума за спиной, потому что неслась в сторону входной двери. Выбегу на улицу и побегу навстречу полицейском машине. Лишнюю секунду у меня занимает открытие этой самой двери, поэтому мне удается услышать бег в коридоре. Значит, только что выбежал из подвала. У меня ещё есть время.

Обещали по новостям, что следующие несколько дней дождь будет лить без остановки. Что-то там про месячную норму осадком ещё сказали, но я это не слушала.

Из-за ливня я плохо видела, но точно знала, что мне нельзя останавливаться даже не долю секунды. Спрыгиваю с крыльца. Слышу хлопок двери за спиной. Выбегаю на дорогу и просто чувствую, как меня догоняют. Резко хватают за плечо и разворачивают. В свете уличного фонаря я увидела чёрную маску. Как банально.

Я стараюсь ударить его топором, но орудие самозащиты было быстро выбито из моих рук. Ситуация становится дерьмовее с каждой секундой. Меня валят, больно приложив головой к асфальту, и садятся сверху.

Сквозь шум дождя я услышала его низкий голос.

– Мы – одно целое.

И я действительно не понимаю, о чём он. Только замечаю, что глаза его зеленые, а рядом с бровью красовался ровный шрам. Сквозь плотную ткань маски просвечивает диод, истерично мигающий красным цветом.

Андроид. Это, блять, андроид.

В свете фонарей блеснуло лезвие ножа. Я хватаю его за запястья и изо всех сил сжимаю их, не позволяя двигать руками. Но он оказывается сильнее меня, поэтому нож медленно опускался к моей шее.

Слышу вой сирены. Затем раздался выстрел.

Убийца не был растерян. Он оценил ситуацию и понял, что она сложилась явно не в его пользу. Слышу крики полицейских. Чувствую, как исчезает давление на грудь и, открыв глаза, вижу, как андроид убегает. Ледяные капли дождя падали на лицо неожиданно резко, но я не обращала на это внимание.

– Твою мать, Сэм, ты в порядке? – Ко мне подбегает Хэнк и опускается рядом на одно колено.

Оказывается, этот ублюдок мне ладонь порезал. А я почему-то не заметила.

========== Глава 2. Всё зависит от того, как ты напишешь эту историю. ==========

С появлением андроида в доме действительно стало как-то…легче.

Коннор был спокойным и прагматичным, но его интересовали многие вещи – это я поняла в первый день нашего знакомства. Порой, он задавал много вопросов, что меня ни капельки не раздражало – сейчас отвлечься от ненужных мыслей будет верным решением. К тому же, он знал много названий самых разных фильмов (зачем эти знания андроиду-детективу – я до сих пор не могу понять). Решила, что лично для меня эта его функция будет полезна.

Уже около двух недель я спала в гостиной, потому что не так…жутко.

Утро воскресенья встретило меня прохладой в доме и дождем за окном. Солнца вообще не было, только серое небо. Вставать вовсе не хотелось, ведь подушка такая мягкая, а одеяло усыпляло своим теплом. В гостиной было тихо, и я бы действительно радовалась бы этому утру, если бы не одно «но», съедающее меня изнутри. Оно тоской и одиночеством впилось в мою душу, от чего хотелось закричать.

Оказывается, к одиночеству в большом доме быстро не привыкнешь.

Выпиваю стакан воды на кухне. Вокруг тихо. Даже с улицы ничего не слышно. Сильнее кутаюсь в кардиган, который накинула на плечи после пробуждения, и направляюсь в ванную. Нигде нет андроида, но я не удивляюсь – Хэнк забирал напарника часто и допоздна, но Коннор возвращался в одиннадцать часов вечера.

Девушка напротив выглядела, мягко говоря, не очень.

Я смотрю в зеркало и тяжело вздыхаю. Лицо, осунувшееся и бледное, на фоне которого особенно сильно выделялись покрасневшие от усталости глаза. Зато от этого цвет сильнее выделяется – теперь же они казались насыщенно-серыми. Собираю отросшие до ключиц русые волосы в низкий пучок. Провожу рукой по щеке и перевожу взгляд на небольшой синяк в районе носа. Он уже не болел, а отек сошел всего за пару дней. Просто, кое-кто решил поиграть в супергероя и спасти андроида, к которому пристала группа демонстрантов. Ну, я и не ожидала, что за такую самоуверенность мне может прилететь в нос. Всего-то доброе дело сделала, подумаешь. Зато получила от андроида «спасибо» и носовой платочек, а то кровь утирать руками было как-то не очень удобно. А ещё он хотел вызвать скорую помощь, но я посчитала это лишним – небольшой ушиб, не конец света.

Помню, он нёс какие-то краски. А ещё у него веснушки на лице были.

И звали его, вроде бы, Маркус.

Сегодня я решила, что в департаменте будут рады моей улыбающейся мордашке, которая на добровольной основе раздает нуждающимся кофе. Наверное, поэтому меня оттуда ещё ни разу не выгнали. Раньше я приходила только к отцу, сейчас же – к Хэнку, который иногда давал мне разного рода задания: от «принеси ещё кофе», «отнеси эту папку Риду и пошли его нахер от моего имени» до «сейчас поедешь со мной на место преступления, но чтоб не мешалась, ясно?». За всё это время, что Андерсон расследует убийство моих родителей, я успела сильнее привязаться к нему. Конечно, я этого не показываю, но сама вижу, как теплеет взгляд старика. Медленно так. По миллиметру.

На улице было по-осеннему холодно, поэтому я надела теплую жетлую толстовку с капюшоном, джинсовую куртку, чёрные джинсы и кеды. Закуриваю на крыльце. Холодный ноябрьский ветер неприятно покалывает щеки, резким порывом перекидывая волосы за спину. Всё-таки, не люблю я позднюю осень. Мне подавай теплые весенние деньки. Размышления об этом прерываются, как только я выкинула окурок в лужу рядом с автобусной остановкой. Людей здесь было немного, но я успела заметить косой взгляд, брошенный женщиной «далеко за» в мою сторону. Было как-то некомфортно, но я запихала всё своё раздражение куда-то внутрь и с невозмутимым лицом пропустила в автобус ту самую женщину, которая успела буркнуть мне что-то вроде «девочка и курит, как не стыдно», «тебе ещё рожать», «куда родители смотрят».

Интересно, её схватит инсульт, если я отвечу на последнее изречение более чем правдиво?

Ехать до центра – дело небыстрое, на это обычно уходит минут двадцать. Когда я вышла из транспорта, меня встретил городской шум и уличные запахи свежего асфальта и еды. Мимо проходил большой поток людей, но я быстро сориентировалась и вышла к дверям излюбленной мною кофейни. Здесь всегда было уютно – мебель из темного дерева, много растений и приятная музыка. Я подхожу к кассе и вижу улыбающегося мне андроида.

– Доброе утро. Желаете сделать заказ?

– Да. Беру с собой. Оплата картой.

Парнишка был действительно милым (они там в «CyberLife» никогда не думали сделать внешность андроидов, ну, попроще, что ли?), только диод, светящийся голубым, выдавал в нём робота. Я забрала свой заказ и покинула здание кофейни. Всё-таки, приносить спасительные напитки по утрам стало какой-то традицией. Как-то Крис – один из полицейских – выявил желание перевести мне на счёт деньги, но я быстро остудила его пыл. Он же не знает, что мне, как частному посетителю этого заведения, дают неплохую такую скидку, которой я очень часто пользуюсь.

– Я к лейтенанту Хэнку Андерсону, – объявляю девушке-андроиду, сидевшей за стойкой администрации, – у меня тут пять стаканчиков очень горячего кофе, поэтому если вы меня сейчас не пустите, то всё это окажется на чистейшем кафеле департамента.

– Она со мной.– Я почувствовала легкое прикосновение к плечу. – Так что пропусти.

Я обернулась и встретилась с хмурым взглядом детектива Гэвина Рида. Он, ничего не говоря, забирает у меня один стаканчик с напитком и проходит через турникет. Мужчина никак не отреагировал на мою благодарность, только фыркнул и сказал, чтобы кофе им тут не расплескала. Ну, раз я пока не услышала колкостей в свой адрес, то могу сделать вывод, что у детектива Рида сегодня благоприятное для контакта с людьми настроение. Не приподнятое или хорошее. Именно благоприятное.

Не знаю, сколько лет Рид работает в полиции, ведь когда я стала навещать отца, то он уже был детективом. Вечно грубый, подкалывающий своих коллег и не знающий слов благодарности. Как-то отец рассказал мне, что его здесь игнорируют и почти что ненавидят. «Сам виноват, нехер портить отношения со всеми в первый же рабочий день» – усмехнулся папа и сделал большой глоток пива. Потом было не до Рида – «Детройт Ред Уингс» вышли на лед. Пока мы смотрели прямую трансляцию хоккейного матча по телевизору, я поняла, что не испытываю неприязни к Гэвину, хотя, судя по рассказам отца и Хэнка, говна людям он сделал не мало. На тот момент мы пересекались всего пару раз, а после того случая три недели назад – чуть ли не каждый день. И за это время я не изменила своего мнения – Рид мне не противен.

Хэнка не было на месте, зато Коннор сидел за соседним столом, смотря в экран терминала и не моргая. Даже когда я подошла к столу и поставила перед ним три стаканчика с кофе (один уже находился на столе лейтенанта), он не обратил на меня внимания. Так, дело пахнет игнором или мне кажется? Стучу костяшками пальцев по столу – бесполезно. Громко прокашливаюсь – тоже игнорирование. А не завис ли он? Склоняю голову набок и вглядываюсь в лицо андроида.

О, моргнул.

– Добрый день, Саманта. – Переведя на меня взгляд, Коннор вежливо улыбнулся. – Вы пришли к лейтенанту? Он ещё не явился в участок, можете подождать его здесь.

Я плюхнулась на стул, стоявший рядом со столом андроида. Робот же снова завис, прожимая взглядом терминал. У него какие-то проблемы с программой или что? Беру в руку один из трех пластиковых стаканчиков и протягиваю его проходящему мимо офицеру.

– Занимаюсь благим делом, – пожимая плечами, отвечаю на немой вопрос в глазах мужчины, – раздаю кофе.

В общем, через несколько минут на столе стаканчиков уже не было. Они всегда разлетались как горячие пирожки – это подтверждает очередной стереотип о любви полицейских к пончикам (одна из коробок этих сладостей лежала на столе лейтенанта) и кофе.

– Если ты приехала сюда помочь, то можешь остаться. – Это было первым, что сказал мне Хэнк. После того, как он почти залпом влил в себя уже давно остывший кофе, продолжил: – К тому же, эта консервная банка будет меньше раздражать.

Оказывается, вчера эти двое были в Ривендейле и искали андроида, которая бежала вместе с ребенком. Модель АХ400 напала на хозяина и теперь скрывается где-то в городе. Хэнк рассказывал это между делом, а Коннор иногда отвлекался от экрана терминала (как оказалось, он сортировал досье) и вставлял свои пять копеек. Лейтенанта бесило то, что его прерывали, а мне же давало лучше понять саму картину произошедшего. Андроид ударила человека, но не убила. А потом сбежала с девочкой и переночевала в мотеле. Не ушла куда-то на свалку или в заброшенный дом, а нашла то место, где сухо и тепло, ведь позавчера вечером лил сильный дождь. Она рисковала ради ребенка? Скорее да, чем нет.

– Коннор, – я повернулась к нему лицом, – а вы можете находиться в энергосберегающем режиме в сыром и холодном помещении, не боясь всяких там перебоев и прочей ереси?

– Да. Андроиды даже могут находиться под дождем большой промежуток времени. – Слегка склоняет голову набок, продолжая смотреть мне в глаза. – И они не будут повреждены.

Значит, рисковала собой ради девочки. Однозначно.

Чувствую вибрацию под рукой, а потом слышу знакомую мелодию мобильного звонка. Смотрю на экран телефона и медлю несколько секунд – звонил номер, который телефон не смог определить. Отхожу подальше от стола Андерсона и отвечаю на звонок.

– Слушаю.

Голос на том конце провода звучал неестественно низко. Создавалось ощущение, будто говорящий использует специальную программу для изменения голоса.

– Здравствуй, Сэм. – Голос довольный, как у кота, наевшегося сметаной. – Надеюсь, мой андроид не сильно поранил твою ладонь?

Сердце, видимо, решило на мгновение остановиться, потому что потом оно ускорило ритм.

– Ваш? – Слово само слетает с губ. Я слышу, как усмехается человек.

– Ну, не пачкать же мне руки в крови.

Я медленно вдыхаю, стараясь успокоить разволновавшееся сердце. Подхожу к большому окну и вглядываюсь в лица прохожих.

– Откуда у тебя мой номер?

Волнение и страх словно текут по венам вместе с кровью. Стараюсь оставаться невозмутимой, но мелкая дрожь в голосе могла бы выдать моё состояние, если бы небольшие помехи. За спиной раздаются мужские голоса, и я быстро оглядываюсь, надеясь, что не привлекаю лишнего внимания. Мимо проходят два офицера.

– О, какой резкий скачок с «вы» на «ты». Мне это нравится. – Он тихо смеется, а у меня мурашки по спине бегут от отвращения. – Даже не спросишь, зачем я это сделал?

Теперь усмехаюсь я.

– Ты мне это сам расскажешь, – провожаю взглядом парочку влюбленных, – перед тем, как я выстрелю тебе в лицо.

Смех у него мерзкий. Хриплый такой, надрывный. Будто он заставляет себя смеяться.

– Я хорошо знаю тебя. – Если бы я видела его сейчас, то поняла бы, что он ухмыляется. – Знаю о тебе больше, чем ты можешь себе представить.

– Давай без этих выебонов, – я повышаю тон, но быстро осекаюсь, – что тебе нужно?

Он с минуту молчит.

– Милая толстовка, Сэм. Я не думал, что ты любишь желтый цвет.

Меня как будто ведром с ледяной водой окатили. Сильно сжимаю телефон в руке, надеясь, что смогу сломать его ко всем чертям, но сил на это не хватает. Я в одно мгновение почувствовала себя так, будто стою перед огромной толпой людей совершенно голой.

– Но я бы посоветовал тебе надеть ту розовую кофту, которую ты держала утром в руках.

Я дергаюсь в сторону, но голос в трубке предостерегает.

– Не стоит сообщать об этом Андресону. И, вообще, никому в полиции. Ты же не хочешь, чтобы пострадали твои друзья? Помни, мне просто стоит приказать машине.

Он явно наслаждается моей растерянностью. Я медленно отхожу от окна и глубоко вдыхаю через нос.

– Если ты думаешь, – медленно, но твердо, проговариваю я, – что можешь напугать меня, то сильно ошибаешься.

– А мне и не нужно, чтобы ты меня боялась. – Сразу же отвечает он. – Тебя охраняют два дракона, один из которых действительно видит тебя насквозь. Ты словно принцесса, запертая в башне, не так ли?

Я смотрю на Коннора и быстро отворачиваюсь, когда он переводит взгляд на меня. Андроид явно успел заметить участившийся пульс.

– А ты злая ведьма, которая, в конце концов, будет побеждена?

– Думаю, всё зависит от того, как ты напишешь эту историю.

Он бросает трубку, а провожу трясущимися руками по волосам, стараясь придти в себя. Следит за мной, значит. Я не думала, что тут всё так глубоко. Но кому мой отец перешёл дорогу? Бросаю взгляд в сторону Хэнка и поджимаю губы. Я хочу рассказать ему об этом звонке, но воспринимаю слова «злой ведьмы» всерьез. Нельзя рисковать чужими жизнями. Он убил моих родителей, значит, ему не составит огромного труда вспороть живот моей лучшей подруге. Чёрт, курить хочется.

А ведь идея с анроидом-маньяком в последнее время уже не казалась такой бредовой.

– Саманта, с вами всё в порядке? – Слышу за спиной знакомый голос андроида. Оборачиваюсь и смотрю куда-то сквозь его плечо. – Вы взволнованы.

Не робот-детектив, а пластмассовая, мать его, Ванга.

– Здесь душно. – Я оттягиваю воротник крутки в сторону и обмахиваюсь им. – Ещё не так холодно, чтобы врубать печи на полную мощность, блин.

– Но частота вашего пульса повысилась не из-за температуры в помещении, потому чт…

Я резко кладу свои ладони ему на плечи и, натянуто улыбаясь, смотрю в глаза.

– Если что, – я несильно сжимаю ткань его пиджака, – я на улице. Дышу свежим воздухом.

В тот день я выкурила немного больше, чем обычно.

Коннору это не нравилось. Андерсон же выкурил со мной сигарету и сказал, что «эта херня добром не кончится, завязывай». Он не ругал меня или, как андроид, читал нотации.

Той ночью я очень плохо спала.

Часто ворочаясь в постели, никак не могла найти то идеальное положение, в котором бы заснула. Наверное, проблема была во мне. Я не то, чтобы не хотела спать. Я не могла заснуть. В голове всё проплывали отрывки из сегодняшнего диалога по телефону. Свесив ноги с кровати, я оглядела гостиную, находившуюся в темноте. Нащупываю на кофейном столике смартфон и помятую пачку сигарет. Если я не успокоюсь, то точно не смогу заснуть, а выспаться мне необходимо. Предстоящая неделя обещает быть насыщенной: с контрольными работами, лабораторными и одной конференцией по английскому языку. А ещё у «Стальных волков» игра в среду, а мне, как местному фотографу в школьной газете, обязательно нужно сделать несколько качественных фотографий. В последнее время я допоздна засиживалась в редакции – третий этаж школы, вторая дверь справа – и занималась школьным блогом, который мне поручили вести. Это было необходимо, иначе я бы просто сошла с ума.

На улице было достаточно холодно, но даже табун неприятных мурашек на ногах не заставил меня вернуться обратно в дом. Колесико чиркнуло о кремень, и через мгновение темноту разбавило небольшое пламя зажигалки. Прикуриваю и, плотнее закутавшись в куртку, смотрю куда-то между соседских домиков, находившихся на противоположной улице.