Текст книги "Autumn «Klaromadness» (СИ)"

Автор книги: S Lila

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

– Пожалуйста, – сдалась Кэролайн, умоляюще прошептав, готовая сказать и сделать всё что угодно, лишь бы ощутить столь долгожданные прикосновения его пальцев, уже ощущая сладостную влагу между ног и приятный жар.

Сердце в груди стучало громко и быстро, вынуждая её сделать жадный вдох, стоило только ему отодвинуть полоску трусиков в сторону и пройтись по складкам её плоти, раздвигая их и надавливая на клитор.

– Клаус, – томно простонала Кэролайн, обвивая его шею своими руками и притягивая ближе, приникая к губам в поцелуе, таком же страстном, как и его движения пальцев внутри её лона.

Языком Клаус прошёлся по её нижней губе, поддразнивая и заставляя невольно поддаться навстречу, и в ответ получила она лишь его хитрую усмешку и довольный взгляд, которым он окинул сгорающую от желания девушку.

Сколько раз он зарекался больше не приходить; сколько раз клялся, что это в последний раз, но всё равно приходил, с какой-то маниакальной одержимостью желая лишь её податливое тело. Желал слышать её стоны, её голос, так трепетно произносящий его имя. И ему становилось по-настоящему страшно. Ведь она – то единственное, чего он так яро желает.

Совсем не страшно было уйти из семьи, объяснить всё Хейли, уже давно чувствующей, что с её мужем что-то не так. Совсем не это пугало. Клаус боялся этих сильных эмоций, что была способна вызвать удивительная Кэролайн Форбс, очаровавшая его ещё при их первой встрече. Она дарила ему весь спектр существующих эмоций, заставляя его то клокотать от злости, то задыхаться от небывалой нежности.

Клаус перестал себя узнавать. Он боялся, потому что не знал чего от неё ожидать и чего ожидать от себя рядом с ней. Именно поэтому он решил, что должен её отпустить; должен вычеркнуть из своей жизни. Обязательно. И он вычеркнет. Сегодня же. Только сперва насладиться напоследок этим безумством, вкусив этот запретный плод ещё раз.

– Не злись, – мягко улыбнулся ей Клаус, сжимая пальцами её подбородок и не отрываясь смотря в её голубых глаза, в которых будто бы бушевал шторм, такой сильный и разрушительный. – Я скучал, – всего два слова и этот самый шторм вмиг утих, оставив после себя лазурную нежность.

Она простонала, вторя его возобновившимся движениям длинных пальцев внутри, окончательно руша его выдержку и вынуждая его обрушить на неё свои губы. Сперва невесомо касаясь ими её губ, затем жарко обводя их языком, прежде чем ловко проскользнуть внутрь и углубить поцелуй, окончательно смазывая её алую помаду, с привкусом терпкой вишни и горького шоколада. Наслаждался в этот миг её сладостью, её желанием и страстью…

С силой оттянув её голову за белокурые волосы назад и открыв тем самым доступ к белоснежной коже её шеи, Клаус поспешил прикоснуться к ней губами, покрывая влажными поцелуями, изредка чуть задевая зубами и вызывая сладостные стоны, так и слетающие с её припухших губ. И Кэролайн протестующе захныкала, стоило только его пальцам покинуть её нутро, оставляя за собой горячий и влажный след на ставшей чересчур чувствительной к его касаниям коже.

И в тот самый миг, Клаус толкнулся своим возбуждённым членом, скрытым под тканью штанов, в её центр, чтобы она смогла ощутить, как сильно его желание; как сильно он жаждет наполнить её одним резким и несдержанным толчком, заставив вскрикнуть от прилива острого наслаждения.

Руками пройдясь нетерпеливо по её телу, сжимая грудь, он ощутил сквозь ткань возбуждённые горошины сосков, призывно торчащих и ждущих его ласк. Нетерпеливо дёрнув крючки, удерживающие чёрный корсет, так аппетитно приподнявший её грудь, Клаус поспешил стянуть его с её тела.

Как только вещь оказалась откинута в сторону, он губами скользнул на ключицу. Плавно и мучительно медленно опускаясь к молочной коже её груди, языком очерчивал ореолы, а после, с жадным вздохом, захватил сосок в плен своих губ, посасывая и проходясь по нему языком раз за разом. Так сладко. Так мучительно сладко и жарко. И его движения вынудили Кэролайн застонать, сильнее впившись пальцами в его широкие и мощные плечи, стараясь удержаться на дрожащих от возбуждения ногах.

Это пытка. Пытка ощущать все эти прикосновения и понимать, что их могло бы быть в тысячу раз больше, если бы Клаус Майклсон принадлежал ей. Но, увы, ей отведена лишь эпизодическая роль в его насыщенной героями жизнью.

Кэролайн стонала, ощущая его жаркие ладони, скользящие по телу, умело распаляя желание и снимая с неё трусики, оставляя перед ним совершенно обнажённой… совсем беззащитной. Осознание этого заставило её сделать очередной рванный вдох и с силой закусить губу, силясь прокусить её до крови, чтобы скрыть вновь накатившую на сердце боль и то самое терзающее чувство, что это их последний раз. Самый последний, а после он уйдёт. Он этого хочет, она чувствовала.

Клаус с силой сжал её подбородок пальцами, вынуждая взглянуть на него, так рьяно желая заглянуть в эти мысли, покрытые тайной и мраком. Но она упрямо их скрывала, пряча глубоко в себе. На этот раз запрятав их ещё глубже в своём сердце, желая получить от этой ночи как можно больше. Плакать она будет потом, а сейчас пусть и ненадолго, но она станет самой счастливой женщиной в руках до боли любимого мужчины.

Кэролайн первая прильнула к нему, проходясь руками по телу, настойчиво цепляясь за пряжку ремня, расстёгивая её, а затем пуговицу, молнию, и высвободила его возбуждённый член, проходясь по нему пальцами, видя как он закатил глаза от нахлынувшего резко наслаждения. Улыбка на её губах стала хитрой-хитрой; она любила смотреть на него такого. Беспомощного под её ласками и покорного, находящегося в её полной власти.

Плотно обхватив его возбуждённую плоть ладонью, она медленно – слишком медленно – начала двигать ею вверх-вниз, лаская большим пальцем головку и вызывая его тихие, немного хриплые, стоны.

– Кэролайн, – с нажимом произнёс он, цепляясь пальцами за её затылок и с силой давя на него, прося – умоляя – коснуться его возбуждённого члена губами, уже представляя тот привкус наслаждения, что они сулят.

И она покорно опустилась перед ним на колени, смотря снизу вверх, наслаждаясь его властностью, страстью, порочно горящей в глазах, и видя, что слишком сильно его желание.

Дразняще подув на его член, Кэролайн наконец обхватила губами головку, чуть пощекотав языком, прежде чем глубже принять его, скользя губами и языком по всей длине, изредка чуть задевая зубами, даря острое наслаждение и стараясь вобрать его полностью, стремясь доставить ему удовольствие, которое он может испытать лишь с ней.

Его пальцы запутались в её волосах, направляя движения, задавая темп, и в какой-то момент он зарычал, с силой оттянув их назад, ощущая, что вот-вот кончит. А этого он позволить себе не мог. Ведь ещё недостаточно насладился её совершенным телом. Она с усмешкой смотрела на него, прекрасно понимая, почему же он её остановил. Ведь он потерял свой обожаемый контроль над ситуацией.

Будто бы ещё больше издеваясь, Кэролайн пальчиками прошлась по нежной коже его члена, тут же ощущая стальную хватку на своих запястьях, пресекших все её попытки закончить начатое.

– Какая же ты строптивица, – прошептал Клаус, довольно улыбаясь и, вынудив её встать на ноги, потащил к кровати, опрокидывая хрупкое тело на мягкий матрас, застеленный чёрным постельным бельём.

Кэролайн смотрела, как он потянулись к пуговицам рубашки, ловко расправляясь с ними; смотрела на то, как он снял с себя штаны и боксеры, до этого приспущенные до коленей, оставаясь перед ней абсолютно голым, с прожигающим насквозь желанием во взгляде.

Обхватив её лодыжки, он мягко прошёлся по ним пальцами, так невинно и нежно, вызывая её довольную улыбку. А затем, резко дернул её на себя, вынуждая перевернуться на живот и ощутить обжигающий шлепок на своей правой ягодице.

Её вскрик был усладой, нектаром для него, за ним последовал её довольный и протяжный стон, когда его губы нежно коснулись пылающей кожи, даря ей ни с чем несравнимые ощущения от этой смены его ласк. В этом и был весь Клаус. Такой многогранный, изменчивый и порывистый. Его ладонь вновь опустилась на её ягодицы с громким хлопком, вынуждая белоснежную кожу тут же заалеть. Стон сменялся криком, а крик вновь стоном, вынуждая её метаться на постели и ёрзать от желания ощутить его наконец в себе, до боли желая обхватить тугим кольцом своих мышц его твёрдый член.

Перевернув её вновь на спину, вынудив поморщиться от лёгкой боли, Клаус навис сверху, несдержанно раздвигая её ноги и наполняя, медленно, плавно и так нежно, вызывая в ней дрожь и сладостный всхлип.

Он тут же набрал темп, двигаясь в ней в своей привычной манере. Несдержанно, отрывисто и страстно, ощущая накатывающее на тело желание и видя, что она так же сгорает в его огне, плавясь под этими движениями, заставляющими её громко стонать, не боясь быть кем-либо услышанной.

Кэролайн отдавалась ему, цепляясь в его тело, и умоляла его не останавливаться, продолжать эту умелую пытку, сводящую с ума и заставляющую терять связь с реальность. Казалось, что ещё одно движение внутри её тела и она сорвётся, окунётся в сладкое чувство, именуемое оргазмом. А он неотрывно смотрел на неё, двигаясь в ней несдержанно и быстро, ловя губами её стоны и покрывая лёгкими поцелуями её лицо, шею, грудь, крепче сжимая ладонями бёдра, впиваясь в них пальцами и ускоряясь ещё больше, желая забыться и ни о чём не думать больше. Но как назло мысли всё крутились и крутились в голове. Должен. Он должен её отпустить.

И Кэролайн вдруг громко закричала, содрогаясь в его руках и возносясь к звёздам, всё ещё чувствуя его мощные толчки внутри неё. Отрывистые и сильные, выдающие то, насколько и он близок к оргазму. Войдя в неё максимально глубоко, Клаус застыл, с гортанным стоном изливаясь внутрь её лона и стараясь восстановить сбившееся дыхание.

***

Она молчала, сидя на краю кровати и завернувшись в простыню. Молчала и смотрела, как он одевается медленнее обычного, будто бы оттягивая момент расставания. И сердце в её груди пропустило удар, вынуждая её напряжённо замереть.

– Кэролайн, – наконец начал Клаус с несвойственной ему нерешительностью.

А она всё ещё смотрела на него со страхом в глазах и ждала, когда он скажет эти слова, ждала; когда он своими словами разрушит её мир.

«Я больше не приду» – слова эхом громко раздались в её голове, ударили набатом и вынудили на миг зажмуриться.

А он как назло молчал, медлил, потупив взгляд, и не решался сказать. Клаус не видел, как в её глазах блеснули слёзы, а плечи понуро опустились. Она ждала этих слов будто приговора, зная, что без него жить уже не сможет. Его уход равноценен смерти.

– Я…

Её сердце тревожно замерло в груди, а стоящий в горле комок слёз мешал ей дышать. Клаус вдруг заметил её состояние и, взяв её дрожащие, холодные пальчики в свои ладони, присел на корточки перед ней, согревая их горячими прикосновениями губ и заглядывая в потухшие голубые глаза.

– Я люблю тебя.

И Кэролайн вздрогнула, смотря на него удивлённо и растерянно, смотря с жадностью и отчаянием.

Слёзы наконец обрели свободу, катясь по её щекам, а губы, нервно искусанные в кровь, вдруг расплылись в счастливой улыбке. И весь её мир расцвел, окрашиваясь в яркие – безумно яркие – цвета.