Текст книги "Autumn «Klaromadness» (СИ)"

Автор книги: S Lila

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Какую бы неприязнь Клаус к ней не испытывал, но он всё равно оставался мужчиной, с весьма однозначными и порой низменными желаниями. Так что, Майклсон способен был по достоинству оценить все прелести внешности Кэролайн Форбс, не стесняясь признать, что она сексуальная. Слишком сексуальная для той, кого он на дух не переносит. И будто бы назло ещё носит все эти обтягивающие юбки-карандаш, заставляющие извращённую фантазию разыграться!

– Майклсон, – холодно поприветствовала его она, мельком взглянув на стоящего рядом мужчину, как всегда, одетого в безупречный и идеально отутюженный костюм.

Вся его идеальность бесила её неимоверно, заставляя то и дело закатывать глаза в привычной ей манере в ответ на каждую его колкость. И она частенько задавалась вопросом: как же ему это удаётся? Ну почему он такой невыносимый и, чёрт возьми, привлекательный? Это ведь преступление сводить с ума одним лишь взглядом; одним лишь словом бархатного голоса, с сексуальной хрипотцой, разве нет?!

– Форбс, – так же холодно ответил ей он, снисходительно улыбнувшись одними лишь уголками губ, изо всех сил стараясь не вдыхать её притягательный аромат, отдающий чем-то сладким, но в то же время ненавязчивым.

– Как продвигается проект? – как будто невзначай поинтересовалась она, повернувшись к нему в пол оборота и мельком оглядев благородный профиль самоуверенного англичанишки.

– Отлично, – спокойно отреагировал на её выпад он, даже не удостоив ответным взглядом, чем вывел из себя её больше, чем если бы ответил привычной колкостью, – А у тебя?

– Превосходно, – процедила сквозь зубы Кэролайн, сосредотачивая всё своё внимание на небольшом экране, показывающем этаж, лишь бы отогнать так и просящиеся наружу грубые реплики.

Ещё тридцать этажей и всё, а напряжение между ними хоть сейчас можно было резать ножом. И что самое ужасное, это было сексуальное напряжение, электризующее воздух и заставляющее их тела предательски реагировать друг на друга.

– Ты ведь знаешь, что я выиграю, – она просто не могла не сказать этого, намеренно провоцируя и злорадно желая уколоть побольнее его, раздутое до предела, громадное эго.

– Сомневаюсь, – самоуверенно произнёс Клаус, едко усмехнувшись.

– Хам, – спокойно заявила она, вынудив его раздражённо дёрнуть плечами и беззвучно выругаться.

– Подлиза, – тут же последовал ответ Клауса, припомнившего ей то, как она строила глазки их боссу, будто специально надев то кожаное платье, заставившее его подавиться собственной слюной.

Кэролайн резко повернулась к нему лицом, так же, как и он к ней, прожигая его гневным взглядом, в котором сверкали молнии и гремел гром. Девичьи пальчики сжались в кулаки, губы сомкнулись в одну тонкую линию и было такое ощущение, что из её носа вот-вот повалит густой пар.

– Наглец! – возмущённо воскликнула она, борясь с искушением как следует заехать по его самодовольной физиономии. – Мужлан!

– Истеричка!

– Что?! Тогда ты, да ты… – она “забегала” взглядом по кабинке, стараясь подобрать слова пообиднее, но как назло ничего дельного в голову не лезло. – Кобель! – Кэролайн понимала, что вышло слабовато, судя по той ухмылке, что появилась на его идиотском лице.

– Стерва, – резко шагнув к ней, прошептал ей в губы Клаус, опаляя её лицо своим обжигающе горячим дыханием. – Я тебя хочу. Здесь и сейчас!

– Майклсон, ты… – её грудь тяжело вздымалась от сбившегося дыхания и она на миг зажмурилась, тихонько чертыхнувшись. – Успеем?

– Да, – мельком взглянув на наручные часы, он резко нажал на кнопку остановки лифта, в ту же секунду оттеснив блондинку к стенке и буквально вжав в неё хрупкое тело.

Они замерли, смотря друг другу в глаза какое-то время и молчаливо задаваясь вопросом: стоит ли им это делать? Опять. И ответ был найден спустя всего секунду. Ведь это был тот самый момент, когда выдержка трещит по швам, а контроль теряется. Сил бороться с этим желанием больше у них попросту не осталось.

– Чёртов Майклсон, – прошептала Кэролайн, прежде чем наплевать вновь на данное себе слово не поддаваться соблазну в его лице; в который раз.

– Помолчи, – раздражённо проговорил он, накрывая её губы жгучим поцелуем, торопливо скидывая с её тела белый пиджак, скрывающий от него блузку с мелкими, едва заметными, пуговицами, которые он дико хотел сорвать, не думая о сохранности вещицы.

Но здравый смысл победил. Да к тому же, вовсе не хотелось потом выслушивать её гневные речи, по правде говоря, такие возбуждающие и вызывающие желание встряхнуть её, заткнув поцелуем, а затем как следует оттрахать, чтобы слышать лишь громкие стоны и ощущать свою власть над ней. Хотя бы не надолго.

Привычным жестом пройдясь по изгибам её тела, Клаус с силой сжал её ягодицы в своих ладонях, жар которых был ощутим даже сквозь ткань юбки, отчего-то вдруг ставшей такой ненавистной. Будто бы это она была причиной её неспособности противостоять его природной сексуальности и какому-то животному напору. Чёртов искуситель.

Клаус губами скользнул на шею, мягко покусывая нежную кожу и заставляя её с протяжным стоном изогнуться в его руках, плавясь под жаром нахлынувшего на тело вожделения. Такого сильного и безумного, что она в очередной раз прокляла тот день, когда пришла работать сюда. Так же, как и тот день, когда он, нагло воспользовавшись своим физическим превосходством, впервые поцеловал её… так грубо и жадно. О, и в особенности тот день, когда они были вынуждены остаться вдвоём допоздна в офисе. Очередная ссора вдруг неожиданным образом вылилась в секс на его столе, который она теперь предусмотрительно обходит стороной, лишь бы не всколыхнуть в памяти отрывки запретных воспоминаний, вызывающих влагу между ног. Они тогда будто сошли с ума, срывая друг с друга одежду и набрасываясь с поцелуями, словно изголодавшиеся звери.

Ладонью скользнув по внешней стороне её бедра, он смял тонкую ткань юбки пальцами, прежде чем закинуть её ногу себе на бедро и прикоснуться наконец к её бархатистой коже, посылая мурашки по телу.

Кэролайн прикрыла глаза, отдаваясь ощущениям и делая рваный вдох, когда он, расправившись с пуговицами на блузке, стал прокладывать дорожку из невесомых поцелуев, плавно скользя всё ниже и ниже, дразнящими движениями заставляя её сходить с ума.

Плавно опустившись перед ней на колени, Клаус вдруг отстранился, с ухмылкой слушая протестующий, такой жалобный, стон, умоляющий его не прекращать эту сладостную пытку. И оставив дразнящий поцелуй внизу её живота, он одним уверенным – несдержанным – движением сдвинул полоску её трусиков в сторону, пройдясь пальцами по складкам плоти. Невесомо и мягко, едва касаясь нежнейшей кожи.

– Майклсон! – дёрнувшись от его касаний и тут же нетерпеливо подавшись вперёд, навстречу его ласкам, прошипела Кэролайн, приказывая ему тем самым приступить уже к более активным действиям.

– Мне нравится, как ты это произносишь, – довольно усмехнулся он, будто назло опаляя горячим дыханием её складочки и дразня ещё больше разгоревшееся ни на шутку желание.

И в тот момент, когда она хотела было уже сказать очередное грязное ругательство в адрес этого сноба, Клаус вдруг мощным движением языка прошёлся по складкам её плоти, настойчиво раздвигая их и вырывая из неё громкий стон, слыша, как она стукнулась головой об стенку лифта, крепче вцепившись в его плечи ногтями, боясь упасть из-за подкосившихся вмиг коленок.

Кэролайн и не думала, что когда-нибудь фраза: “владеть языком”, для неё примет такой откровенный и вгоняющий в краску оборот. И как бы она не старалась принизить заслуги Майклсона, но трудно было поспорить с тем, что он владеет языком безупречно. В нём все было, чёрт возьми, безупречно! И это бесило ещё больше.

Форбс двигала бёдрами навстречу его неистовым и ласкающим движениям. Таким чертовски умелым и жадным, заставляющим тело подрагивать, а сознание – терять связь с реальностью.

– Пожалуйста, пожалуйста, – неразборчиво шептала она, крепко вцепившись пальцами в его волосы, притягивая ближе и будто бы боясь, что он вот-вот отстранится.

А он, как назло, и впрямь в ту же секунду прекратил сводить её с ума движениями своего языка, умело подгадав момент, когда она готова была уже раствориться во всепоглощающем удовольствии, коварно не давая ей кончить. Клаус тут же поспешил подняться на ноги и нетерпеливо потянуться к ширинке своих брюк, ощущая дискомфорт от того, как возбуждённый до предела член упирается в ткань.

Подхватив под ягодицы, Клаус вынудил её обхватить его торс ногами, при этом крепко прижимая её к стенке кабины и упиваясь властью над её податливым телом. В этот раз она первая поцеловала его, цепляясь за его плечи и скользя ладонями по мощной спине и сильным рукам, с лёгкостью удерживающим её.

Чуть приподняв её тело, он одним резким толчком наполнил её до предела, вырывая болезненный всхлип, в ответ тут же получая ласковые поцелуи в шею, мигом заглушившие секундную вспышку сладостной боли.

Каждое его движение поощрялось её громким стоном, лакающим его слух и самолюбие, изрядно подпорченное с утра этой самой несносной блондиночкой. Такой Кэролайн ему нравилось гораздо больше. Чего только стоило это раскрасневшееся личико, да ещё пелена желания, покрывающая её голубые глаза, ставшие на пару тонов темнее.

Она прикрыла глаза, откинув голову назад и позволяя себе потерять контроль; позволяя себе самозабвенно стонать в его руках и подаваться навстречу движениям его члена, скользящего внутри неё и дарующего удовольствие, всё растущее и растущее в её теле. Клаус тяжело дышал, уткнувшись в изгиб её шеи, входя в неё снова и снова, наращивая темп до предела и ощущая, как её внутренние мышцы, плотным кольцом обхватившие его плоть, начинают сокращаться. И Кэролайн секундой позже задрожала в его руках с громким криком, заглушённым его требовательным поцелуем и желанием ощутить сладость её губ в момент их общего экстаза.

Пару минут они стояли вот так, замерев и оставаясь одним целым, и старались привести сбившееся дыхание в норму. Они оба прекрасно осознавали, что уже зависимы друг от друга. Ведь то удовольствие, что накрывало их с головой раз за разом, было неописуемым и таким желанным, что они просто-напросто искали повод испытать его вновь. Но сказочность момента, увы, пропала всего через пару секунд, когда телефон Клауса завибрировал в кармане, а Кэролайн, взглянув на свои наручные часы, вдруг поняла, что уже опаздывает на собрание. Пора было возвращаться в реальность.

Майклсон тут же отстранился от неё, вызывая у неё тихий – разочарованный – стон и слабость во всём теле, всё ещё не отошедшем от сладкой неги. Они синхронно стали приводить себя в порядок, предусмотрительно отвернувшись, чтобы вновь не поддаться искушению. Такому сильному и порочному.

– Сегодня у тебя или у меня? – убедившись, что их одежда в порядке, он вновь нажал на кнопку и возобновил движение лифта.

– У меня. В восемь, – обречённо проговорила она, безуспешно стараясь прикрыть оставшийся след от его зубов на шее, виднеющийся в вырезе блузки, и боясь себе представить, что будет после того, как они проведут ночь вместе.

– До встречи, Форбс, – это прозвучало крайне многообещающе, отозвавшись томительной пульсацией внизу живота.

Клаус самодовольно усмехнулся и, как только дверцы лифта открылись, он с невозмутимым видом вышел на своём этаже, оставляя её – изрядно потрёпанную и раскрасневшуюся – стоять под любопытными взглядами коллег, наверняка, догадавшихся почему лифт ехал так долго. Но ей было на это наплевать. Что они вообще знают о настоящей страсти, ярко пылающей на почве взаимной ненависти, или об оргазме, что прошибает каждую клеточку тела сладостным импульсом? И как после такого можно отказаться от перепалок с Майклсоном, если они всегда приводят к жаркому сексу? Ответ прост: никак.

========== Save me a dress ==========

***

Звук соприкосновения тонких каблучков с мраморной поверхностью, которой был выложен пол холла особняка Майклсонов, тут же выдавал настроение их обладательницы. Её губы были сжаты в тонкую-тонкую линию, и девушка то и дело раздражённо подёргивала плечами, всё ещё стараясь унять свои эмоции, бьющие через край.

Причиной её взвинченного состояния стала Елена Гилберт, посмевшая всего за полтора часа до начала выпускного вечера украсть её платье, отвечающее всем её многочисленным требованиям: начиная с цвета и заканчивая составом ткани. Ещё с утра ей казалось, что день должен пройти идеально, по заранее составленному плану и без каких-либо заминок, а теперь ей не в чем было даже пойти на столь важный и долгожданный вечер. Это платье ведь было идеальным, чёрт возьми!

Первым её желанием, когда она обнаружила пропажу, стало пойти в дом Гилберт, свернуть ей шею и отвоевать платье, на поиски которого ушёл ни один месяц. Но умоляющая речь Стефана заставила её лишь обречённо вздохнуть и согласиться не обострять и так непростые отношения с бесчувственной вампиршей, предварительно выслушав, как же Елене трудно.

Ей было до жути обидно, что такой судьбоносный день пошёл совсем не по плану, учитывая сколько сил было вложено в подготовку и организацию выпускного. Она просто не может выглядеть заурядно, придя в платье, которое, наверняка, окажется ещё на какой-нибудь из многочисленных выпускниц. Такого позора мисс Мистик-Фоллс точно не переживёт. Уж лучше искупаться в ванне с вербеной.

Когда она стояла в своей спальне, напротив открытого шкафа, её взгляд то и дело возвращался к тому самому платью, что прислал ей тогда Клаус, вместе с изысканным приглашением на балл. Платье было восхитительным, сразу выдавая безупречный вкус того, кто его подобрал. Именно в тот момент в её голову и пришла эта гениальная мысль – обратиться к несносному, тысячелетнему гибриду за помощью. У него-то уж точно найдётся что-нибудь стоящее и оригинальное, учитывая в какие вещи он всегда одевается.

Внутренний голос услужливо поддел её, напомнив, что Тайлер никогда особо не отличался хорошим вкусом, предпочитая одеваться в посредственные футболки не самого лучшего качества, вновь выставив его, в сравнении с первородным гибридом, в невыгодном свете. Девушка тут же поспешила тряхнуть головой, усердно пытаясь отогнать от себя лишние, совсем неуместные сейчас, мысли, и зайти в пугающий своим величием особняк Майклсонов.

– Клаус? – замерев посреди огромного холла, громко позвала его Кэролайн, не решаясь проходить дальше; она ведь и так заявилась без приглашения.

Но никто ей не ответил, а дом по-прежнему был погружён в тягостное молчание. Однако, стоило ей только прислушаться, как она уловила звук сердцебиения и, кажется, учуяла даже запах одеколона первородного, отчего-то въевшийся в её память. Внутреннее «я» тут же поспешило ей напомнить, что запах Тайлера ей придётся вспоминать с усердием и на это уйдёт явно ни одна минута, вновь вынуждая её тем самым мысленно сравнивать этих двух гибридов.

– Клаус! – более настойчиво принялась его звать Кэролайн, слыша; как её голос эхом отражается от стен, отделанных изысканным мрамором.

Однако опять никто не вышел ей навстречу, что было для неё по меньшей мере странно. Где-то справа трещали поленья, ясно давая понять, что в гостиной зажжён камин, а значит Майклсон точно где-то поблизости. Она раздражённо вскинула брови и быстро направилась на звук, проклиная гибрида за его очередную игру.

– Кла… – она резко замерла, чувствуя, как возмущение накрывает её с головой, подобно лавине, – Ау-у-у, – протянула она, чувствуя себя полной идиоткой. – Ты меня слышал?!

Но он в ответ даже не шелохнулся, продолжая стоять к ней спиной, уставившись взглядом на огонь. Она возмущённо ахнула, поняв, что её просто-напросто бессовестным образом игнорируют, отмахиваясь словно от назойливой мошки. Да как он смеет? Тем более после того, что было вчера. Ей ведь пришлось бросить украшение зала и примчаться к нему, чтобы вытащить несуществующую щепку от кола из белого дуба. А он не мог просто выйти из комнаты?

– Конечно же, я тебя слышал, Кэролайн, – его голос был тихим, но наполнен столь сильными эмоциями, что она на миг растеряла весь свой пыл, озадаченно смотря на его поникшие плечи, – Весь Мистик-Фоллс тебя слышал, – саркастично хмыкнув, добавил он, – Я сейчас не в настроении.

Оцепенение и удивление Кэролайн ушло так же быстро и как пришло, оставив после себя место лишь мыслям об упущенном платье. Тем более, вряд ли у него случилось что-то, что было бы важнее. Это ведь не просто платье, а наряд для выпускного, в конце концов!

– Мне жаль, что у тебя сейчас личные проблемы, но у меня тут настоящий кризис, что б ты знал, – всплеснула руками Кэролайн, смелее проходя вглубь комнаты, стараясь выплеснуть на него все накопившиеся внутри неё эмоции, – Елена украла моё платье для выпускного!

Губы Клауса дрогнули в лёгкой улыбке и он медленно повернулся к ней лицом, явно удивившись происходящему. Он ожидал чего угодно. К примеру, что их компании опять нужна его кровь, но уж точно не этого. Платье? Она пришла к нему из-за какого-то платья?

– Я пошла забирать его, а портниха сказала, что его уже забрали, – уловив в его глазах непонимание, спешно принялась объяснять Форбс, – А когда я спросила кто, то она ответила, что не помнит. Эй, в городском водопроводе больше нет вербены. Ей внушили!

На какое-то время повисло молчание. Кэролайн внимательно смотрела на него, ожидая хоть какой-либо реакции на её слова, ведь это серьёзная проблема, требующая незамедлительных действий. Она оторопела, когда Клаус, покачав головой из стороны в сторону, вдруг громко рассмеялся, кажется, совсем позабыв о проблемах, что терзали его всего пару минут назад.

– Это. Не. Смешно, – медленно, но грозно, проговорила она, пронзая Майклсона уничтожающим взглядом исподлобья.

– Знаю-знаю, – стараясь унять смех, произнёс Клаус.

Кэролайн была просто очаровательна с этими недовольным, нахмуренным личиком и полыхающим гневом в глазах. Будто маленький котёнок, выпустивший свои коготки и злобно оскалившийся.

– Тогда перестань смеяться! – она в отчаянии снова всплеснула руками. – Я знаю, что выпускной для тебя не важен, но для меня это важно.

– Не вижу проблем найти другое платье, учитывая твои неординарные способности вампира, – Клаус всё ещё не понимал, почему с этой проблемой она пришла именно к нему.

– Но я не хочу другое платье! – воскликнула блондинка, готовая уже зарычать от безысходности, – Я хочу выглядеть сексуально. Как Грейс, принцесса Монако.

Улыбка вновь тронула его губы и он невольно прошёлся взглядом по её телу, признав, что Грейс меркнет в сравнении с Кэролайн; тем более в сравнении с Кэролайн в гневе. Он никогда бы не подумал, что женщина может выглядеть настолько привлекательно, демонстрируя своё возмущение и злобу. В этом определённо есть что-то… завораживающее.

– Может… ты пороешься в своём жутком хранилище семейных реликвий и откапаешь для меня что-нибудь королевское? – её голос тут же сменил свою тональность; с возмущённого бурчания на плаксиво-ребяческий, умоляющий лепет.

Её большие голубые глаза в ожидании уставились на него, смотря как на самую последнюю надежду, стараясь разжалобить чёрствого гибрида и всё-таки вымолить так нужное ей сейчас платье.

– Идём, – выдержав драматичную паузу, всё же сказал он, направляясь к выходу из комнаты, уже не видя довольную и в то же время хитрую улыбку блондинки.

Кэролайн тут же поспешила догнать его, не желая давать ему и малейшего повода передумать. Как она и предположила, он направился к винтовой лестнице, ведущей на второй этаж. До этого дня ей ещё ни разу не удавалось осмотреть что-нибудь, кроме гостиной и просторного холла, поэтому она тут же принялась озираться по сторонам, подмечая каждую деталь и мысленно давая оценку интерьеру.

Пройдя в конец коридора, Клаус открыл перед ней дверь в одну из комнат, оказавшуюся большой и уютной спальней, которая, видимо, принадлежит Ребекке, судя по небрежно разбросанным вещам на кровати. Очевидно, что девушка долго и тщательно готовилась к своему первому, за тысячелетнюю жизнь, выпускному.

– Сюда, – отвлёк её от разглядывания комнаты Клаус, щёлкнув выключателем и открыв высокие двойные двери, пропуская её внутрь.

– Вау, – у Кэролайн тотчас же вырвался восхищённый вздох, когда она оценила масштабы гардеробной.

В этот момент она себя ощутила золушкой, получившей вдруг неожиданный подарок от крестной феи. Она уверенно шагнула вперёд, проходя вглубь комнаты, всё ещё не справившись до конца с изумлением. Ведь у неё первый этаж дома меньше, чем эта комната. Стройные ряды буквально ломились от одежды разных стилей, моделей и эпох, поражая всем своим многообразием, роскошностью и безупречностью. Глаза разбегались от такого изобилия, цепляясь то за один наряд, то за другой… вот бы всё это примерить!

– Вот, здесь платья, которые Ребекка надевала на королевские приёмы, – Клаус подвёл её к вешалкам, наряды на которых были скрыты плотными тканевыми футлярами, – Поверь, даже королевы тускнели рядом с моей сестрой.

– Спасибо, – тихо прошептала она, подходя ближе к одежде и начиная расстегивать один футляр за другим, намереваясь просмотреть все варианты.

Энтузиазм с каждым увиденным нарядом улетучивался, а губы разочарованно сложились в трубочку. Кэролайн в этот миг признала, что просить что-то королевское было глупо. Ведь мода в те года была совершенно безумной, чего только стоят эти рюши и оборки.

– Мне кажется я знаю, что тебе подойдёт, – спустя пару минут её разочарованных вздохов, сказал Майклсон, привлекая к себе внимание.

Он прошёл чуть дальше, уверенно минуя средневековые наряды, понимая, что ей нужно что-то более современное, лишённое всяких жутких рукавов и пёстрых кружев, идя к платьям, которые Ребекка носила в двадцатых. Клаус вновь словил себя на мысли, что Кэролайн и вправду бы великолепно смотрелась в те лихие времена вседозволенности.

– Надеюсь, что там не жуткое платье с огромным вырезом и тугим корсетом, как любили носить в эпоху «романтического стиля», – капризно заявила Кэролайн, всё же подойдя к нему ближе, чтобы взглянуть на то, что он предложил.

– Ну как? Нравится? – поинтересовался он, самодовольно усмехнувшись, увидев её реакцию.

Она сперва просто стояла, то и дело скользя взглядом по крупным камням, украшающим всё платье, изящным линиям и приятному оттенку ткани, а затем нерешительно прикоснулась к нему, будто боясь, что оно вот-вот исчезнет или его отберут у неё, так и не дав надеть.

– Но корсет придётся потерпеть, дорогуша, – усмешка всё не покидала его губ, за что он и получил хмурый взгляд голубых глаз и приказ покинуть комнату.

***

– Клаус, – нерешительно позвала его Кэролайн, изо всех сил стараясь изловчиться и застегнуть молнию на платье, так некстати расположенную почти во всю спину. – Помоги застегнуть.

Он неспешно вошёл в комнату, держа в руках какой-то футляр, который он положил на один из столиков перед зеркалом во весь рост. Его взгляд медленно прошёлся по изящному изгибу спины, а затем по каждому позвонку, вынудив её смущённо опустить глаза в пол и крепче вцепиться в верх платья, чтобы оно – не дай Бог! – не упало.

Кэролайн вздрогнула, когда его пальцы всего на миг коснулись её кожи, чуть повыше поясницы, берясь за короткий язычок молнии, мучительно медленно поднимая его вверх. Она в тот миг даже забыла как дышать, желая чтобы это поскорее закончилось, но в то же время, мечтая чтобы это длилось вечно.

– А там что? – немного хриплым голосом произнесла она, что не осталось без его внимания.

– Жемчуг, – коротко ответил он, открывая футляр и доставая оттуда цепочку из тонкого белого золота, с небольшим кулоном из цельного и достаточно крупного жемчуга цвета топленного молока.

Не спрашивая позволения, даже не собираясь обращать внимание на робкие и неуверенные сопротивления, он решительно надел на её шею изящное украшение и с лёгкостью застегнул замок на цепочке, слегка отодвинув непослушные локоны в сторону. Его взгляд скользнул вверх, к зеркалу, встречаясь с её голубыми глазами.

– Ты великолепна, – у него невольно вырвался восхищённый вздох, заставивший её смущённо улыбнуться, шепнув тихое «спасибо». – Вот только, эта дешевка всё портит, – пальцами Клаус коснулся недрагоценного металла цепочки, до этого висевшей на её шее, и с лёгкостью сорвал её, брезгливо откидывая в сторону.

Кэролайн замерла от неожиданности, проследив взглядом за кулоном в форме волка, упавшего к её ногам, будто напоминая о его владельце.

– Тайлер, – едва слышно прошептала она, смотря на подарок своего парня, вынужденного быть вдали от неё по приказу стоящего позади мужчины.

Клаус услышал всё же её тихие слова, резко отшатнувшись от неё, будто от прокажённой, и беззвучно чертыхнулся испорченному моменту. Атмосфера вмиг стала другой, давя на них и заставляя отдалиться друг от друга не только физически, но и эмоционально.

– Скажи мне, наконец, чем тебя так нравится тот волчонок, возвращение которого ты так трепетно ждёшь? – не выдержал Клаус, резко шагнув к ней навстречу и вынудив её боязливо отступить, – Быть может, когда его нет рядом, ты понимаешь, что не в силах бороться с искушением?

– Искушением? – переспросила Кэролайн, при этом невинно хлопая длинными ресницами, включая режим блондинки, – Серьёзно? Каким ещё искушением, Клаус?

– Искушением поддаться своим истинным желаниям, перешагнуть через злобу своих друзей, направленную в мой адрес. Ты жаждешь большего, но отчего-то предпочитаешь довольствоваться малым, в угоду своим пресловутым друзьям, которые с лёгкостью пожертвуют тобой ради Елены, – каждое его слово болезненно отзывалось внутри неё, попадая прямо в цель, – Ты хочешь всегда ощущать себя запасным вариантом?

– Мы ведь с тобой просто друзья, – неуверенно прошептала она, тут же поняв, насколько нелепо это прозвучало.

– Кэролайн, я понимаю, что ты молода, но мне кажется даже ты в состоянии понять, что мы НЕ друзья. И никогда ими не сможем быть. Тайлер ведь мог взять тебя с собой, но не стал этого делать. Более того, он предпочёл оставить свой дом квотербеку, даже не сказав тебе и слова. Ты уверенна, что так уж нужна ему? Поверь мне, love, к такому роскошному платью, должен прилагаться не менее роскошный мужчина, – Клаус замолчал, жадно вглядываясь в её глаза, которые она была не в силах отвести, затаив дыхание и слушая каждое слово, – Пожалуй, я оставлю тебя. Тебе ведь ещё нужно закончить с причёской.

Он стремительно развернулся и направился к выходу из комнаты, чувствуя её взгляд, сверлящий его спину и не дающий скинуть с себя оковы этой слабости, что она вынуждает его испытывать. Ещё совсем глупая девочка, так отчаянно цепляющаяся за людей, которые совершенно не ценят её, постоянно подвергая её жизнь риску.

Кэролайн смотрела на то, как он уходит, испытывая смешанные чувства к гибриду, не раз проявлявшему к ней доброту, умело причиняя при этом боль и заставляя невыносимо страдать. И всё же, эти чувства и эмоции, что он в ней вызывал, пусть и не всегда хорошие, заставили её впервые за долгое время ощутить себя по-настоящему живой.

– Клаус… – нерешительно окликнула его она, вынудив остановиться. – Как быстро ты сможешь надеть смокинг?

========== Step over the line ==========

Было по-странному тихо, не было слышно привычного щебета птиц или шелеста опадающих листьев, которые смогли бы заглушить её внутренний крик. Не было ничего, лишь тишина, нарушаемая изредка его тихими, практически бесшумными, отработанными за тысячу лет движениями.

Кэролайн хранила молчание всю ночь и всё утро, пристально наблюдая за его действиями и заходясь в беззвучном крике, выражающим всю её боль и раскаяние, тяжким грузом опустившееся на её хрупкие плечи. Она кричала, но никто её не слышал. Она срывала голос, но оставалась беззвучной. Она кричала, молила, чтобы хоть кто-то услышал, чтобы ОН услышал и помог ей справиться с этим разъедающим чувством вины. Но Клаус молчал, без устали орудуя лопатой и засыпая очередное тело убитой ведьмы свежей землёй, хранящей в себе ещё запах жизни, призванной пропитаться трупным ядом и впитать в себя дух смерти. Холодной и пронизывающей. В которой она была виновата.

Он прятал следы убийства двенадцати ведьм, небрежно скидывая очередное тело в глубокую могилу и тут же рассержено сыпля на неё очередную горсть земли, стараясь не обращать внимание на молодую вампиршу, завершившую сегодня треугольник экспрессии одним неосторожным движением. Глупым, импульсивным и необдуманным.

Его ярость чувствовалась на расстоянии, ухудшая её и без того ужасное состояние, заставляя вопить от боли и желания заглушить голос совести, всё ещё не замолкающей и свозящей её умело с ума. Кэролайн ощущала на себе его укоризненные взгляды, которые он периодически бросал на неё, вынуждая внутренне сжиматься и в очередной раз вспоминать, насколько глупо она поступила.

– Вот и всё, – со злостью воткнув лопату в землю, Клаус повернулся к ней наконец лицом, окидывая уничтожающим взглядом исподлобья, – Двенадцать могил для двенадцати ведьм, – отряхивая с ладоней остатки земли, он разозлено в упор смотрел на блондинку, даже не стараясь скрыть свой гнев и раздражение. – Только это было, – подняв с поваленного дерева свою куртку, он небрежно расправил её, надевая на себя, – И теперь у Сайласа есть всё, что нужно, чтобы открыть врата ада на земле, – слова его вновь попали в цель, больно уколов и вынудив слёзы выступить на её глазах.

Голос в голове всё усиливался, услужливо подбрасывая подсознанию болезненные для её сердца воспоминания. Она видела лицо каждой из них; видела их безжизненный взгляд, с ужасом понимая, что именно она стала причиной этого. Она их убила. Она окропила свои руки в крови, от которой теперь ей не избавиться. Кэролайн чудилось, что ладони её залиты кровью, а сердце в груди, наверняка, почернело, словно подтверждая, какой она на самом деле монстр.

– Ты бы оставил Бонни умирать, – тихо, но удивительно твёрдо, произнесла Кэролайн, растерянно посмотрев на первородного и всё ещё стараясь справиться, унять эту вину, причиняющую боль похуже вербены и беспощадных солнечных лучей.

– Я знаю, что ты не сильна в арифметике, но один всё-таки меньше, чем двенадцать, – сжав пальцы в кулаки, Клаус приблизился к ней, желая встряхнуть её как следует, чтобы она наконец поняла, что натворила сегодня по своей собственной глупости.

Кэролайн должна наконец понять, что её необдуманное действие повлечёт за собой череду жутких явлений и кто знает, чем это обернётся для всех них. Быть может, это вообще их последний день в этом мире. Сайлас непредсказуем, он обладает силой способной их всех погубить лишь взмахом своей ладони. И теперь он свободен делать всё, что пожелает. Благодаря ей, той единственной, кому Клаус готов был простить подобное деяние в итоге. Быть может, позже, когда сумеет загнать древнее зло обратно в могилу, подтвердив своё господство среди худших из худших.