Текст книги "Может, в другой раз / Мaybe, another time (СИ)"

Автор книги: Rweel_1999

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Снова видеть Нуру так близко, уже казалось для меня запретным.

Мы находились на подоконнике, где я была когда-то раньше вместе с Крис Берг… Берг, гм, она тоже оказалась не особо то и хорошим человеком. Впрочем, все мы сейчас переживаем какой-то кризис человечности.

Сатре заправила прядь светлых волос себе за ухо, а затем из-под ресниц бросила на меня свой пронзительный взгляд.

– Эва, тебе не кажется странным, что Вильям так легко… влюбился в тебя? – она задала этот вопрос таким голосом, как будто я была каким-то маленьким ребёнком.

Я ничего не могла сказать ей на этот счёт со стопроцентной уверенностью, но я всё же решила говорить так, как думаю.

– Наверное, у нас давняя симпатия, – я даже чуть кивнула.

– Допустим, – как-то устало отозвалась Нура, а затем продолжила. – Но знаешь, я видела, как тебя задели слова Ибен. Значит, у тебя есть какие-то подозрения по поводу чувств Вильяма?

– Не говори так. Я отлично знаю, что мы оба чувствуем друг к другу, когда находимся наедине, – я сразу же смогла найти оправдание.

Нура выдохнула, и плотно сжала челюсть.

– Вильям стал прежним, а точнее – бабником, который прежде всего ищет лишь лёгкий секс, а не серьёзных отношений. Ты на это повелась, а вот я это упустила.

Меня словно кипятком облили. Я что-то подобное подозревала, но не подпускала этого слишком близко.

Разве можно забыть про то, как Вильям играл на гитаре лишь для меня одной? Как вообще можно выкинуть из головы его поцелуи и руки на моей талии? Да моё имя до сих пор красуется на его гипсе!

Чёрт… или я и вправду пытаюсь внушить себе эту мысль? Утешить и успокоить себя? Вдруг, я всего-лишь создаю иллюзию, что кто-то по-настоящему влюбился в меня? От таких переменчивых идей, мне стало вдруг холодно.

– Хочешь сказать, что я не нужна ему? – хрипло спросила я, на что Сатре бросила на меня свой многозначительный взгляд. – Ты думаешь, что я для него, как Вильде?

– Нет, – Нура даже покачала головой. – Если бы он относился к тебе также, как и к Вильде, то он бы не церемонился с тобой, – Сатре задумчиво опустила голову на свои руки. – Он бы не расставался со мной… Да и на то, чтобы уложить Вильде в постель, хватит лишь одного комплимента, а ты не из таких.

Мои глаза начали слезиться. Вся та стена, которую я возводила для того, чтобы отстраниться от сожаления и вины к Сатре – разрушалась по одному камушку с бешенной скоростью.

– Я чувствовала, что что-то не так. Ведь не мог же Вильям просто взять, и влюбиться в тебя.

– Хочешь сказать, что меня нельзя полюбить? – я положила здоровую руку на свой гипс.

Нура резко подняла взгляд со своих рук на моё лицо.

– Нет. Я так не говорила, – она склонила голову в бок. – Но так считаешь ты, верно?

Это была больная тема. Слишком больная тема. Я даже предпочитаю лишний раз не думать о ней, не то, чтобы тем более обсуждать её с кем-либо.

Я неопределённо пожала плечами.

Нура невесело усмехнулась, а затем резко перевела тему:

– Кстати, я и не думала, что ты решила возобновила старую дружбу.

– Ты о чём? – нахмурившись спросила я.

– О, хватит, Эва. Не притворяйся, – Сатре положила обе руки на подоконник. – Я про Ингрид.

– Ингрид? – невольно переспросила я. – Я бы не за что не стала бы…

И тут уже начал складываться какой-то пазл.

– Это ведь Ингрид рассказала всей школе про меня и Вильяма? Ингрид… конечно, ну кто же ещё…

Нура посмотрела на меня с неким сомнением.

– Не знаю, но я слышала, как утром две девочки с младшей параллели обсуждали то, что якобы Ингрид разослала всем по e-mail эту… новую сплетню, а потом она им же всем и написала, что рассылка была случайной. Вполне себе в стиле Гаупшит.

Я молча слушала её.

Да, это точно про Ингрид – типичную и незаменимую Ингрид. Всё таки она смогла как-то подслушать мой разговор с Крис Берг тогда в кафе. Но имеет ли это теперь хоть какой то смысл?

Опустив взгляд, я стала чувствовать дикий и обжигающий стыд.

Постукивая по своему ещё белому гипсу, мне захотелось оказаться другим человеком: кем-нибудь невзрачным или же просто глупой. Но ведь в случае с Вильямом, я и повела себя, как полная и беззаговорочная дура. Я приняла все его знаки внимания, как за чистую монету. Чёрт, да я думала, что он и вправду чувствует ко мне что-то большее, чем просто симпатию.

Прозвенел звонок, и Нура молча направилась к выходу из женского туалета.

Теперь у меня есть лишь одна секунда на то, чтобы постараться хоть что-то исправить!

– Подожди! – остановила я свою бывшую подругу, а затем поспешила нагнать её ещё до того, прежде чем она успеет коснуться дверной ручки.

Не зная, что сказать Сатре, я крепко-крепко обняла её. От неё всегда пахло каким-то цветочным ароматом, а встретить этот запах прямо сейчас, в этой ситуации, оказалось для меня неким спасением в недостатке слов.

– Я понимаю, что сейчас меня невозможно простить. Да мне и нет прощения. Я мало того, что пыталась забыть тебя и твои чувства, так ещё и обвиняла в своей вине других людей, – я перестала держать Нуру в своих объятиях, так-как мне было жизненно необходимо видеть её глаза. – Скорее всего, ты сейчас просто уйдёшь на урок, и мы больше никогда не заговорим, … но… но только не забывай моё имя, пожалуйста, – мой голос сорвался до сиплого хрипа. – Я твоё никогда не забуду.

Красные из-за дорогой помады губы, чуть дрогнули, но не издали и единого звука. Нура развернулась ко мне спиной, а затем вышла из уже злосчастного для меня женского туалета школы Хартвиг Ниссен.

***

– Как прошёл твой день? – спросила у меня мама за ужином.

Глотнув сладкого чая из высокого стакана, я молча пожала плечами.

– Рассказывай, рассказывай, а то не поедем в домик на зимних каникулах, – мама наложила себе добавки воздушного пюре.

– День прошёл не очень. Что я могу ещё сказать? – отозвалась я, а затем положила вилку поверх своего ужина.

Мама принялась молча смотреть на меня. Кажется, она совсем не ожидала, что я могу ответить ей в такой достаточно грубой форме.

– Что ж, ладно. Какие планы на Рождество? – мама решила пойти на попятную, и тем самым перешла на совершенно другую тему.

– Я думала, что было бы неплохо провести Рождество дома, – вяло призналась я.

– Или же в каком-нибудь ресторане, м? – предложила мама в ответ.

– Ресторане? – я нахмурилась. – Кто вообще отмечает Рождество в ресторане?

– Ну, многие из моих коллег по работе отмечают Рождество в ресторане. На сколько мне даже известно, то некоторые, делают это уже на протяжении десяти лет. Мы могли бы купить в магазине два красивых платья, а затем забронировать столик на двадцать пятое. Ресторан «Маемо» – самое подходящее место, как мне кажется, – мама улыбалась собственной же идее.

А что я потеряю, если не проведу Рождество дома? Ничего. Так почему бы и нет? Смена обстановки – это всегда отличная мысль.

– Хорошая идея, – согласилась я.

– Ну да! – воскликнула мама оживившись. – Сейчас забронирую столик. Кстати, а когда, говоришь, будет пьеса?

Я снова почувствовала прилив плохого настроения.

– Двадцать седьмого…

– Как хорошо всё складывается! Жаль конечно, что тебя сняли с роли… Но мы всё равно пойдём посмотреть на то, что там придумали без тебя в главной роли. Двадцать пятого рождество, а двадцать седьмого пьеса. Отлично! Можно было бы тогда двадцать восьмого рвануть в “домик”, как мы и хотели.

Ну ничего себе! Как много сегодня у мамы эмоций и идей… Видимо, без дела она точно не сидела.

– Двадцатые числа расписаны на «ура», – я вновь стала ковыряться в картофельном пюре.

Мама молча, практически через весь стол, положила свою руку поверх моей:

– И ты заодно отвлечёшься.

В этот же момент, мне на телефон принялся кто-то названивать. Мама убрала руку, и я спокойно достала из кармана свой телефон.

Этот человек уже звонил мне… однажды. Но я всё равно успела записать контакт этого человека.

«Входящий – Ибен (не бери трубку)»

Комментарий к Глава 13. just a lie / только ложь

Вот и раскрылись для вас многие неясности. Как вам новая глава?

========== Глава 14. he / он ==========

Жизнь – это поезд, займи своё место.

Халед Хоссейни. «Бегущий за ветром»

***

– 14 —

Тот же самый момент.

– Кто звонит? – спросила мама, а я лишь покачала головой.

Не сказать ведь, что мне звонит девушка, излюбленного мамой, Кристофера Шистада. Ибен – тот ещё фрукт, и о нём маме лучше не знать.

– Знакомая, – быстро проговорила я, и поспешила подняться на второй этаж в свою комнату.

– Слушаю, – сказала я Ибен лишь тогда, когда точно убедилась в том, что наш разговор не сможет подслушать ни мама, ни кто-либо ещё. Хотя кому ещё подслушивать? В доме лишь я, да мама.

– Слушаешь? Я что, позвонила в заказ пиццы? Это я тебя буду слушать.

Я нахмурилась, и крепче обхватила телефон в своей руке:

– Что именно ты хочешь услышать?

– Извинения. Ты должна извиниться перед Крисом за всю свою поебень, которую ты устроила тогда в столовой.

– Как это вообще тебя касается? – не удержалась я от вопроса.

– Меня это как касается? Да меня это напрямую касается, Мун! Или тебе не хватает мозгов, чтобы определить элементарных вещей, например таких, как-то, что тебя используют, словно туалетную бумагу?

Ибен опять лезет не в своё дело. Разобраться с Вильямом – это только моё, и ничьё больше, дело. Ну разве что ещё Нура причастна ко всему этому, но в этом нет и единого возражения.

– Вы хоть поговорили после того, как я вывела Магнуссона на чистую воду? – не унималась та, а я напряглась ещё больше.

Нет, конечно же мы ещё не поговорили. Когда бы у нас было время?.. Но разговор будет – это неизбежно.

– Это… – только я хотела закончить фразу «это не твоё дело», как решила избавить себя от вечного спора с этой девушкой. – Я извинюсь перед Крисом. Обещаю.

– Завтра. Ты сделаешь это завтра.

– Нет, не завтра, но я сделаю это до конца года.

***

Двадцатое декабря. Среда. Осло.

Мой школьный день начался не с мыслей об учёбе, а с разговора с Магнуссоном. Я случайно встретила его на парковке по пути в школу, и разговор завязался сам с собой. Должно быть, сама судьба нас тычет носом.

– Что ты сказал?.. – переспросила я, когда выслушала его речь.

Карие глаза Вильяма метнулись на мои сжавшиеся кулаки.

– Эва, с тобой было классно, приятно… и всё такое, но я даже и подумать не мог, что наше общение может стать таким проблемным, – он спрятал свои руки в карманах зимней куртки: сначала гипс на левой руке с трудом пролез в узкое пространство, но затем, прибавив чуть больше усилий, его рука благополучно оказалась в месте назначения.

Я ошарашено посмотрела в его лицо. И кем я себя теперь чувствую? Конечно же, использованной. Пожалуй, я была готова к такому повороту после вчерашнего дня, но не… Чёрт, да кого я обманываю?! Я вовсе не была готова слышать все эти слова от Магнуссона после всего того, что между нами произошло.

Я плотно сжала губы, и с силой пихнула Вильяма в плечо – в итоге он даже не пошатнулся, но меня это разожгло лишь ещё больше. Я стала пихать его снова и снова, пока не поняла, что мои глаза слезятся от предательских слёз.

– Скотина!!! Как тебе вообще хватило наглости придти ко мне домой и разговаривать с моей мамой?! – снова заговорила я, и вновь постаралась взять себя в руки, чтобы потом не сделать то, о чём буду жалеть долгое время.

– Поверь, я не знал, что ты жила со своей мамой, – коротко ответил тот, и я ещё раз пихнула его.

– А зачем ты пел мне такую песню?! В чём тогда вообще был смысл?!

Чёрт… А ведь я думала, что сдержать себя от всего этого будет гораздо проще…

– Эва, это была просто песня, – кратко отозвался тот, и по моей спине прошла волна холодных мурашек.

Что я сейчас пытаюсь доказать своим поведением? Пытаюсь внушить ему, чтобы тот меня полюбил или что? Просто «что»? Зачем?

Я сглотнула, и сделав приличный шаг назад, направилась в школу.

***

Двадцать пятое декабря. Понедельник. Осло.

Прошло пять дней после разговора с Вильямом, но уже успело много всего случиться. Например, новая театральная труппа стала заниматься каждый день; Вильяма я не видела в школе все эти дни; Нура лишь кивает мне при встрече, но на этом всё и заканчивается; Шистада я вижу лишь из далека, и каким-то непостежимым образом, пересекаться с ним напрямую – у меня твёрдо не получается. А что же на счёт его девушки? Так она не успокоилась… Она каждый день напоминает мне о том, что я обещала извиниться перед Крисом.

Но не нужно забывать и о главном. Сегодня двадцать пятое декабря, а значит – сегодня Рождество. Дом уже был украшен, платья на вечер готовы, а настроение само как-нибудь придёт. По крайней мере, мне просто самой хотелось в это верить, да и мама постоянно твердит мне об этом.

В начале второй половины дня, ко мне зашла мама. Вспомнишь лучик солнца – вот и солнышко.

– Столик забронирован на 18:00, помнишь? – напомнила мне та, и я поспешила кивнуть ей.

– Сложно забыть.

– Хорошо. Тогда начни собираться где-то через два часа, чтобы потом не возникло проблем с опозданием, – мама стала сверлить меня взглядом, и можно было подумать, что я постоянно куда-то опаздываю.

– Ладно. Без проблем.

17:00

Я в последний раз поправила свои волнистые волосы, а затем прошлась по себе взглядом. Глаза были накрашены вечерней палеткой от «MАС», хайлайтер отлично подчёркивал мои скулы и нос; губы выделялись тёмно-бордовой помадой, что даже придавало моему образу некую сексуальность.

Я провела рукой по своему платью из тёмного бархата и почувствовала приятное ощущение удовлетворённости. Я выглядела лучше чем обычно; я бы даже сказала, что я выглядела просто чудесно – и это было так приятно осознавать… Зачастую, так сильно надоедают джинсы и кофты, что хочется нарядиться в какое-нибудь платье и почувствовать себя настоящей девочкой. И сегодня прямо-таки какая-то монополия желаний.

Я остановила взгляд на своём вечернем наряде: платье обтягивало, как вторая кожа, но не было видно и малейшего изъяна фигуры. Я стала боком и увидела, что в этом платье мой зад выглядит уж очень привлекательно. А может это освещение так падает? Или же всему виной то, что я здорово всхуднула после разговора с Вильямом?.. Забавно. Да из-за таких эмоциональных стрессов, которые я переживаю последние десять дней, можно не то, что схуднуть, можно и до суицида себя довести. А ведь самое главное, что о Магнуссоне мне прекрасно и регулярно напоминал гипс на левой руке.

– Милая, спускайся! – поторопила меня мама снизу, и я неторпясь спустилась к ней.

Я заметила её у большого шкафа с обувью – она что-то перебирала и перебирала, и кажется, что со всем не замечала моего прихода.

– Мам, ты что ищешь то? Я может смогу помочь тебе, – я облокотилась бедром на стену.

– Да я вот думаю, как мы переоденем туфли. На улице снег, сугробы, а значит, что идти сразу в туфлях – точно не вариант. Если честно, то я уже замучалась с этим вопросом.

– Господи, мам… Что тут думать то? Пойдём в уличной обуви, а туфли переоденем в женском туалете или же прямо в раздевалке. В «Маемо» ведь есть приём уличной одежды?

– Вроде… да, – задумчиво ответила мама, и бросила на меня взгляд. – Эва!

Я даже чуть растерялась от такого возгласа.

– Ты чего?

– Ты выглядишь, как актриса старого кино! – вновь восторженно воскликнула та, и поближе подошла прямо ко мне.

– Это хорошо или плохо? – с сомнением отозвалась я, и прошла к ближайшему зеркалу.

Из отражения на меня посмотрела настоящая красавица с серыми глазами… В каком-то смысле, я даже сама на себя не была похожа. Но чёрт! Мне это так нравится! Наконец-то получится нормально забыться.

– Конечно, хорошо! Ты выглядишь та-а-а-к изящно, – протянула мама, и тоже подошла к зеркалу. – Ты же моя доченька. Чтобы я без тебя делала?

Она приобняла меня, и я почувствовала себя взрослым ребёнком.

– Зачем так думать? Я же всегда буду рядом, пока ты этого захочешь.

Я встретилась взглядами с мамой в отражении зеркала.

– Извини, я просто растрогалась. Поехали.

Мы положили в мамину сумку наши туфли, а затем направилась к машине. Открывая дверь к пассажирскому сиденью, я вдруг остепенилась… На улице не шёл сильный снег, да и вообще народ не гулял по улицам, и поэтому, отчётливо чувствовалась состояние предвкушения. Все чего-то ждали в своих домах или же кафе, а может и ресторане, как это, впрочем, будем делать и мы… Покой рождественской улицы разрушала лишь музыка соседних домов, но у этого было какое-то своё очарование. Такая необычная и непривычная обстановка для Осло! Чувствуется настоящий уют.

Сев в машину, мы сразу же тронулись с места – прямиком в «Маемо». За окном одна улица сменялась на другую, и я с лёгкостью могла сравнить их украшения: где-то всё было украшено гирляндами, а где-то был уже виден игрушечный Санта. Здорово, наверное, сейчас в самом центре Осло. Там уже наверняка поставили главную ёлку страны, на которую вечно, буквально каждую зиму, съезжаются поглазеть туристы.

Подъехав к «Маемо», я поняла, что этот ресторан не из тех в которые ходят каждый день. В подобных заведениях явно не закажешь гамбургер или же картошку фри. О хорошем статусе «Маемо» говорил даже внешний вид стоящих на входе охранников.

Я и мама прошли внутрь, и мы сразу же наткнулись на белоснежный ресепшен. За ним стояла женщина в белой рубашке, которая при виде нас сразу же вежливо улыбнулась.

– Добрый вечер! Могу ли я вам чем-нибудь помочь?

– На фамилию Мун была бронь, – отозвалась мама, снимая с себя свою куртку, и я, смотря на неё, начала делать абсолютно тоже самое.

– Сейчас проверю данные, миссис Мун… Да, верно. Ваш столик номер «7». Мистер Отто проведёт вас к нему.

Я обернулась, и увидела позади себя уже готового «служить» пожилого мужчину.

– Извините, а где я и моя мама сможем оставить свои куртки? – спросила я у него, и тот поспешил ответить.

– Я сам отнесу, а затем принесу их для Вас.

– Чудесно… – прошептала я, и протянула мужчине свою куртку, а затем и куртку своей мамы.

Мистер Отто ушёл меньше, чем на минуту, а по-возвращению, он повёл нас к нашему столику.

Я же смотрела на большой потолок, который был расписан под сияющее звёздное небо; а затем, я присмотрела нужную мне, да и маме, дверь в туалет, где мы потом с лёгкостью сможем переодеть зимнею обувь на туфли.

– Вот, пожалуйста. Ваш столик под номером «7», – сообщил нам Отто, а затем добавил. – Если вам что-то понадобится, то я к вашим услугам.

Мама учтиво кивнула, и мы сели за свои места.

– А здесь красиво, – сказала та, оглядываясь по сторонам.

– Не то слово… Кстати, может сходим и переднем обувь, а то я отчаянно чувствую себя медведем? – предложила я, и мама вдруг рассмеялась.

– Ты выглядишь отлично даже без своих туфлей. Пока мы шли к этому столику, то на тебя смотрел, должно быть, чуть ли не весь зал, – вставая со стула, говорила мама.

Мы всё же зашли в туалет, и переодели зимнею обувь. Ого… А с таким каблуком мои ноги стали выглядеть необычайно стройными. Мне было сложно наглядеться на саму себя.

– Была бы я парнем твоего возраста, то я бы непременно познакомилась с тобой, – проговорила мама следя за тем, как я смотрю на своё отражение.

– Не преувеличивай, – отмахнулась я, и мы вышли из туалета.

Вновь окунувшись в обволакивущую обстановку зала «Маемо», я почувствовала себя словно на показе мод. Вспомнив слова матери о том, что на меня все смотрели, я стала и сама обращать на это внимание. Ловя взгляд то пожилого мужчины, то женщины в красном платье – я невольно покрывалась румянцем.

Завидев Отто, я поняла, что он провожает к другому столику кого-то ещё. Мне, на самом то деле, показалось это чуть странным, ведь я думала, что этот мужчина будет весь вечер обслуживать только меня и маму. И кого же это он сопровождает?

Чёрный изящный костюм, лакированные мужские туфли… Я посмотрела на лицо владельца и пришла в лёгкий шок. Шистад безэмоционально шествовал к своему столику позади какого-то мужчины в похожем на его костюм.

«Должно быть отец» – пролетела в моей голове мысль, и я поняла, что стала идти гораздо медленнее.

Затем, не знаю каким образом, Шистад повернул голову в мою сторону и мы встретились взглядами через весь зал. На его красивом лице мелькнуло узнование и он, практически незаметно, кивнул мне в знак приветствия.

Чёрт, как же он всё-таки хорош…

Крис продолжил идти следом за отцом и Отто, и я вновь перевела взгляд на толпу. О, Боже… Мне кажется? Большинство женщин и девушек провожали в спину Шистада восторженным взглядом. Неужели, он и здесь успел всех покорить помимо Хартвиг Ниссен? За эту особенность, Шистад близок к тому, чтобы после смерти попасть прямиком в Ад.

Я и мама сели за столик, и я сразу заметила, что Крис сидит не так уж и далеко от нашего столика. Как будто специально… Но это неоправданная мысль.

Найдя его лицо в толпе, мы вновь сумели поймать взгляды друг-друга.

– На кого это ты там всё время смотришь? – поинтересовалась мама.

– Крис Шистад. Он здесь, – коротко ответила я, и перевела взгляд на неё.

– Да? Тогда может объединим наши столики, м? – оживилась мама. – Чем больше компания в праздник, тем лучше. Согласна?

– Нет. Это очень и очень плохая идея, мам.

– Что же плохого? Вы же не чужие друг-другу, – не унималась та, и я покрылась ещё большим румянцем, чувствуя, что Шистад по-прежнему смотрит на меня, когда я и вовсе смотрела в другую сторону.

– Чужие, – хрипло произнесла я. – Давай лучше закажем что-нибудь, а то в горле пересохло.

Мама кивнула, и щелчком пальцев подозвала официанта.

Крис… В последний раз мы разговаривали в заброшенной учительской… И да, это был не самый лучший разговор.

Мама рассматривала меню и называла блюда, которые хочет заказать. Закончив, она передала его мне, и я назвала перво-попавшиеяся закуски и выпивку.

– Ты как-то загрустила, – сказала мама, и я покачала головой.

Как же много лишнего я наговорила ему. Да, Крис не идеальный… далеко не идеальный, но он и не заслужил того, чтобы я так много высказывала ему. Да и к тому же, Крис Шистад честнее многих.

Я вновь бросила взгляд на его столик и заметила, что тот уже оживлённо разговаривает со своим отцом.

– Через пару минут начнётся развлекательная программа, – произнесла мама, взглянув на часы на своей руке. – Придёт певица, ведущий и кто-то ещё.

– Хоть какое-то утешение, – с сарказмом ответила я, и бросила взгляд к потолку.

Какое же всё-таки необычное дизайнерские решение! Сделать потолок под звездное небо… необычно и так волшебно. Ничего подобного я раньше не видела.

– Чего это ты ещё и на потолок всё время смотришь? – мама, как и я, посмотрела вверх. – Ого, теперь я чувствую себя, как в Хогвартсе. Надеюсь, что тут не будет игры в зачисление на факультет.

Неудержавшись, я фыркнула, а затем улыбнулась.

Заиграла ненавязчивая музыка, и на сцену вышел мужчина в белом смокинге.

– Всех с Рождеством, дорогие гости! – заливисто поговорил тот, и многие начали хлопать. – Как настроение?

Многие начали хлопать ещё громче, и я развернулась в пол оборота, чтобы лучше видеть ведущего, да и сцену в целом.

– Меня зовут Верде Гёль, и я ваш ведущий на сегодняшний наисветлейший праздник – Рождество, – пока мужчина всё это говорил, музыка из колонок сменилась на музыку живую.

Позади него выстроились люди с музыкальными инструментами и они с лёгкостью подхватили уже идущую мелодию. Ну не талант ли это?

– Однако, хотелось бы начать этот прекрасный вечер не с увеселений, а с медленного танца. Мужчины приглашают дам!

Многие столы ожили, и мужья стали звать в медленный танец своих жён. Свет в зале стал не таким ярким, и теперь появилось ощущение уединённости. А может и мне кого-нибудь пригласить? Я обернулась себе за спину, а когда вновь развернула голову обратно, то неожиданно увидела, что из-за стола без хлопот встал Крис и направился в мою сторону.

Я хоть и сидела в пол оборота, но всё равно даже виду не показала, что стала чуть более напряжена, чем это было до.

Шистад подошёл к столику номер «7», и я смогла увидеть его ярко-зелёные глаза, которые теперь неотрывно смотрели в мои.

– Могу ли я пригласить Вас на танец? – произнёс тот бархатистым голосом, и протянул мне свою руку.

– Боюсь, что у Вас есть девушка, – сказала я, и развернулась к столу, как это и было положено изначально.

Мама посмотрела на меня так, словно я была настоящей дурочкой, но я всё же проигнорировала её взгляд – пререкаться, очевидно, плохая мысль. Она ведь не знает про сумасшедший характер Ибен, который имеет такое ярко выраженное свойство, как ревность.

– Её здесь нет, Эва.

Его прямое обращение ко мне, заставило моё тело неприятно отозваться. Имя «Эва» из его рта звучит слишком запретно. Да и к тому же: к чему вся эта игра, официальность, манеры?

Я молча встала, и вот, я и Крис были практически на одном уровне.

Он взял мою руку в свою, и мы направились в место для танцев, где не было столов или же чего-либо ещё, что помешало бы движению в танце.

Красивая мелодия заставляла меня чувствовать себя в безопасности или же в каком-нибудь таком месте, где вообще не бывает проблем, и чем ближе мы подходили к сцене, тем сильнее становилась это ощущение.

Крис остановился, и аккуратно положил свои руки на мою талию. Его большой палец прошёлся вверх и вниз, но я сделала вид, что не заметила этого движения.

Я положила свою загипсованную и здоровую руку ему на плечи, и мы стали медленно, но плавно танцевать.

– Не ожидал увидеть тебя здесь, Мун.

– Взаимно.

– Представляешь, мой отец сказал, что ты похожа на модель с журнала, – зеленоглазый облизал нижнюю губу, и чуть ближе придвинул меня к себе.

– Разве он видел меня?

– Да. Он увидел тебя ещё на входе, но рассказал он мне об этом только за столиком, – чуть подумав, он добавил. – На самом то деле, ты и вправду выглядишь очаровательно.

Зардевшись, я отвела взгляд от пристального лица Шистада на ближайшую танцующую пару.

– Гм, люблю, когда ты смущаешься, – сипло произнёс тот, и уже двумя руками прошёлся по моей талии вверх и вниз.

Из-за этого его движения по мне прошла волна мурашек.

– Крис… Я бы хотела…

– Если ты хочешь извиниться, то можешь забыть про это. Забудь, и всё. Не порть вечер Вильямом, Ибен и остальными, – перебил меня Шистад.

Ненадолго замерев, я согласно кивнула, а тот вдруг протяжно ахнул.

– Блять, Эва… Что ты со мной делаешь?

– А что я делаю? – чуть улыбнувшись, спросила я.

– Это платье, ты… Вы сводите с ума. Ты сейчас чертовски сексуальна, даже несмотря на треклятый гипс, – после этих слов, его руки спустились чуть ниже, и я чуть ли не пятой точкой чувствовала его прикосновение.

– Так, – я чуть остановилась. – Руки выше.

Зеленоглазый, хоть и нехотя, всё же послушался меня.

– Чувствуешь облегчение и свободу от школы? Хоть и ненадолго, но так классно, – умело перевёл тему Крис.

– Чувствую. Но тебе, вообще-то, скоро ещё и в пьесе играть, – заметила я, и невольно провела рукой по его крепким плечам.

После моего движения, его зрачки чуть расширились, а затем снова вернулись в прежнее положение.

Чудесная, располагающая к романтике мелодия, закончилась также быстро, как и началась, и все пары невольно остановились. Крикнуть: «На бис», было бы тем-самым необходимым. Однако, кто-то один стал хлопать музыкантам, и все, включая меня и Криса, присоединились к их числу.

Я в последний раз бросила взгляд на Шистада из-под ресниц:

– Спасибо за танец.

– Тебе спасибо, Мун.

Крис направился к своему столику, а я к своему.

– Эва, вы так красиво смотритесь вместе! – сдавленно сказала мне мама.

– Мм-м-м-м, перестань, – нехотя проговорила я.

– Итак. А теперь на конкурс требуется три девушки! – продолжил ведущий.

– Эва, давай сходим? – сразу же предложила мама, и я отрицательно, чуть ли не в ужасе, покачала головой.

Мне совсем не хотелось позориться перед зеленоглазым, его отцом, да и всеми остальными тоже. Всякие конкурсы – это определённо не моё.

– А я пойду! – пролепетала та, и стала вставать со своего места. – Сидя на одном месте можно пропустить всё самое интересное.

***

22:24

Вечер уже подходил к концу, а я так больше и не заговаривала с Крисом. Мы постоянно переглядывались, но не более. Танец с ним мне будто приснился.

– Наш праздничный вечер подошёл к концу. Всем спасибо за приятное времяпровождение! – сказал ведущий, и зал заполнился аплодисментами.

– Такой хороший день, такой хороший день! – весело приговаривала мама собираясь.

– Пожалуй, лучший за весь последний месяц, – согласилась я, и мы направились к ресепшену.

Ко мне и маме сразу же подошёл уже знакомый Отто, и протянул нам зимние куртки.

– Доброй ночи, – сказал он, и направился к остальным.

– Долго буду ещё вспоминать этот вечер, – сказала мама, смотря вслед мистеру Отто.

Только я хотела сказать, что тоже ещё не раз буду вспоминать этот день, как на мою талию непринуждённо легла тёплая рука.

– Не успел с Вами поздороваться, миссис Мун, – сказал Шистад рядом со мной, и невзначай опёрся своим бедром об мою пятую точку.

– Ничего, Кристофер.

– Хочу вам кое-кого представить. Это мой отец… – я даже обернулась, чтобы увидеть его папу. – Бивен Шистад.

Ого… Рядом с Крисом стоял по-настоящему хорошосложенный мужчина. Красивая внешность, проглядывающая седина – Бивен Шистад выглядел, как из журнала «Forbs». Солидный, халёный и даже, в какой мере, властный.

– Приятно познакомиться, – сказал отец Криса моей матери, и поцеловал ей руку.

Затем между ними завязался небольшой пустяковый диалог, и я развернулась лицом к Крису. И оказалось, что он стоит уж очень близко ко мне, и почему-то, я этого раньше совершенно не замечала… или же просто не хотела акцентировать на этом внимание. Между мной и ним было от силы сантиметров десять, что при желании, можно было бы с лёгкостью услышать дыхание друг-друга.

Я медленно положила ладонь на его локоть, а затем сняла его руку со своей талии.

– Что-то ты слишком любишь нарушать личное пространство, – сказала я, вглядываясь в его выразительные зелёные глаза.

– Давай уедем?

Его слова привели меня в чувство. Что-то мы слишком далеко заходим, что даже чисто в априоре – не есть хорошо.

– О чём ты? Куда? – я сделала пол шага назад остепенившись.

– В клуб. Ты со мной? Если ты не поедешь, то я поеду один.

– Уже поздно…

– Ты со мной? – повторил свой вопрос Крис, но я уже знала чего хочу наверняка.

Комментарий к Глава 14. he / он

Поехали бы вы?

========== Глава 15. who she? / кто она? ==========

«Умереть за любовь не сложно. Сложно найти любовь, за которую стоит умереть.»

Фредерик Бегбедер. Идеаль

***

– 15 —

Двадцать пятое декабря. Тот же самый момент. Осло.

– Ты со мной? – вглядываясь в моё лицо спросил Крис.

Я бросила взгляд на маму, которая продолжала непринуждённо болтать с отцом Шистада. Её глаза блестели, а это уже не было хорошим знаком. Видимо, мистер Шистад пользуется большим успехом среди женщин возраста моей мамы. Надеюсь, что их невинное общение не превратится во что-то большее.