Текст книги "То, что удерживает образ (ЛП)"
Автор книги: RubbishRobots
Жанр:
Фанфик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
– Да, это я, – говорил человек по радио. – …Да, это так…
Гарри не обратил на это особого внимания (хотя густой акцент кокни напомнил ему о лавочнике, с которым он познакомился летом в Косом переулке).
– Да… а это… – продолжал человек по рации.
Гарри вернулся к работе, хотя в основном думал о том, как он мог бы исправить то, как он вел себя сегодня с Роном и Гермионой. Он только жалел, что не подписал свою форму Хогсмида, он мог бы получить что-нибудь для них обоих там.
– … Ты что, собираешься все это зачитать? Я Путешественник во времени. Или это был я. Я застрял, в…
Еще один всплеск помех заставил Гарри снова повернуться к радио. Голос человека, говорившего по радио, ускорился, как будто кто-то нажал на него кнопку быстрой перемотки вперед. Еще больше помех, и он снова заговорил нормально.
– Это возможно… боюсь так… 38! …
И снова Гарри почти не слушал его. Он все еще чувствовал себя очень глупо из-за того, что действительно верил, что статуя, с которой он столкнулся пять лет назад, каким-то образом выследила его, и что мистификация, вероятно совершенная Фредом и Джорджем Уизли из прошлого Хогвартса, заставила его действовать как сумасшедший.
Человек на радио был покрыт шипящими помехами в четвертый раз, что заставило Гарри почувствовать желание подойти к столу и хорошенько ударить радио.
– Люди предполагают, что время – это строгое прогрессирование причины к следствию, но на самом деле, с нелинейной, несубъективной точки зрения, это больше похоже на большой шар вибли-вибли, тайми-вайми… материал.
Гарри не удержался от смеха.
– Не думай, что ты хорошо обдумал эту фразу, приятель, – пробормотал он себе под нос.
– Да, это ускользнуло от меня.
Гарри прекратил уборку.
Он медленно повернулся лицом к радио, стоящему на столе Макгонагалл и невинно потрескивающему. Он быстро оглядел комнату, просто чтобы проверить, не вошел ли кто-нибудь незамеченным. Но он был один.
– Мне действительно нужно немного поспать, – сказал он, снова поднимая тряпку и качая головой. – Самое время покончить с этим, когда ты начинаешь думать, что радио тебя слышит.
– Ну, я же тебя слышу.
Гарри снова повернулся и потянулся за своей палочкой. Схватив её в руку, он вытянул руку, чтобы указать на радио, которое начало трещать и ускоряться с увеличенной частотой.
– Ну, не слышу, как ты возбуждаешься… статика… копия финишной транскрипции… статика… общаемся, у нас большая проблема… статика… Одинокие убийцы, их раньше называли… статика… квантовая блокировка…
Гарри понятия не имел, что происходит. Рации, которые говорили с тобой, возможно, были обычным делом в мире волшебников, он не знал. Но у него и так был достаточно странный день, и он не мог справиться с этим. Он должен был выбраться отсюда.
Осторожно, все еще держа палочку нацеленной на радио, он начал пробираться к двери. Он уже почти добрался до нее, когда радио, наконец, успокоилось.
– При виде любого живого существа они буквально превращаются в камень, – сказал мужчина, останавливая Гарри на полпути. – И ты не можешь убить камень. – Конечно, камень тоже не может убить тебя. Но потом ты отворачиваешься. А потом ты моргаешь. И о да, это возможно.
– А ты кто такой? – Спросил Гарри, недоверчиво глядя на рацию. – Откуда ты о них знаешь? Это вы написали сообщение?
К сожалению, радио выбрало именно этот момент, чтобы снова погрузиться в статическое потрескивание. Поэтому Гарри подошел к столу и направил на него свою волшебную палочку.
– Кто такой? – снова спросил он. – Это тот самый Доктор?
На этот раз радио долго не отвечало, и Гарри начал задаваться вопросом, действительно ли он не сходит с ума. Но затем мужчина снова заговорил, его голос стал настойчивым и отчаянным.
– Они уже идут. Ангелы идут за тобой. Но послушай, от этого может зависеть твоя жизнь. Только не моргай. Не смей моргать. Моргни и ты покойник. Они быстры, быстрее, чем ты можешь себе представить. Не поворачивайся спиной, не отворачивайся и не моргай!
Гарри попятился от стола с колотящимся сердцем, дрожащими руками, и одна и та же мысль снова и снова проносилась в его голове.
Ангел уже шел за ним.
Мужчина продолжал говорить даже после того, как Гарри убежал, предлагая свои последние слова пустой комнате.
– Желаю удачи.
Комментарий к Глава 3
Дорогие читатели прошу прощение за некоторые ошибки. Переправляю с телефона, так что бывает что Т9 шалит, хоть он и выключен. Спасибо что помогаете исправлять ошибки. Очень вам благодарна.
========== Глава 4 ==========
В коридоре второго этажа было темно. Гарри едва мог разглядеть руку перед своим лицом, и заклинание «Люмос» не работало. Слова: «Берегись плачущих ангелов» ярко-красным мерцало на фоне разбитых кирпичей – единственного видимого источника света.
Гарри шел, как ему показалось, целую вечность, а потом оказался в длинном коридоре с множеством дверей, каждая из которых выглядела точно так же, как вход в женский туалет плаксы Миртл.
Он медленно двинулся вперед, чтобы взглянуть поближе. Дверь слева от него была отмечена табличкой, на которой было выгравировано слово «Волан де морт». Он посмотрел на дверь справа и увидел, что на ней тоже была табличка с надписью: «Дементор». На следующей двери тоже висела табличка с надписью: «Сириус Блэк», а на другой: «Смерть». Однако на соседней двери отсутствовала табличка. Она выглядела так, будто ее оторвали. И более того, эта дверь была приоткрыта.
Гарри посмотрел на неё долгим взглядом. Любопытство взяло верх, и он шагнул к ней.
– Не входи, – раздался голос из конца коридора, заставив Гарри подпрыгнуть.
Он обернулся и увидел, что его восьмилетняя копия стоит в нескольких шагах от него, широко раскрыв глаза и побледнев.
– Но почему? – Спросил Гарри.
Восьмилетний Поттер только прикусил губу и покачал головой.
– Не входи, – повторил он снова.
В отдалении послышался какой-то шум. Очень старый, очень неестественный звук. Искаженный скрежещущий звук, который пытался добраться до них, но продолжал отталкиваться. Младший Гарри, казалось, испугался шума и побежал вниз по коридору.
Гарри проводил его взглядом и снова повернулся к двери. Он слышал шум дождя с другой стороны, и через него шел отвратительный запах. Скрежет становился все громче, но Гарри было все равно. Он собирался войти внутрь.
Он потянулся к ручке, но так и не дотянулся до нее. Скрежещущий звук все нарастал и нарастал, а затем стал таким громким, что Гарри пришлось зажать уши руками, а затем и вовсе исчезнуть…
…он проснулся. Гарри подскочил на кровати, все еще в одежде со вчерашнего дня, и быстро посмотрел на кровать Рона. Она была пуста, как и все кровати других мальчишек.
Гарри вздохнул и разочарованно провел рукой по своим спутанным волосам. Рон спал, когда Гарри вернулся с отработки, и Гарри так долго раздумывал, не разбудить ли его и не рассказать ли о голосе по радио, что тот, должно быть, тоже заснул от полного изнеможения.
Он быстро переоделся в свою форму и спустился в общую комнату, ожидая увидеть там Рона и Гермиону, но вместо этого обнаружил, что там никого нет. Гарри впервые задумался, как долго он спал. Он посмотрел на часы в углу и удивился, увидев, что они показывают 12:30 дня.
– Почему ты меня не разбудил? – спросил он Рона и Гермиону, когда застал их в Большом зале за обедом.
– Пытался, – ответил Рон с набитым ртом. – Ты даже не пошевелился. Так или иначе, в тот день, который у тебя был вчера, мы решили просто оставить тебя. Мы говорили учителям, что ты выбрасываешь свои кишки наружу.
Гарри взглянул на Гермиону, которая с непроницаемым выражением лица сказала ему, что это правда, хотя она не совсем одобряла это.
– Хорошо, – сказал Гарри. – Тогда, наверное, спасибо. Но послушай, мне нужно тебе кое-что сказать.
– Ты можешь сказать нам по дороге на защиту от темных искусств? – спросила Гермиона, заметив время. – Мы же не хотим опоздать на наш первый урок.
К сожалению, у Гарри не было возможности ничего объяснить. Сегодня залы снова были переполнены; новизна таинственного послания под стеной уже прошла. А так как он не хотел, чтобы кто-нибудь подслушал его рассказ о радио, обращенном к нему, он сказал Рону и Гермионе, что расскажет им позже, и продолжил путь к классу профессора Люпина.
В кабинете было очень оживленно, пока они ждали своего нового профессора, но Гарри не присоединился к ним. Он даже не заметил, как вошел профессор Люпин, и на автопилоте последовал за ним, когда их отвели в кабинет. Его мысли были сосредоточены на более насущных вопросах.
В течение одного восхитительного получаса вчера вечером он позволил себе поверить, что он был в безопасности, что сообщение на стене ничего не значило. Но голос по радио изменил все это, и теперь он не знал, что и думать. Как отметили Гермиона и Рон, мысль о том, что статуя, которую он не видел пять лет, пытается убить его, была абсурдной, но как можно было объяснить жуткое предупреждение, пришедшее по радио? Может быть, кто-то услышал, как он признался в своих страхах Рону и Гермионе, и решил жестоко подшутить над ним? Или он просто окончательно сошел с ума?
Только когда он оказался в ряду других учеников, Гарри оторвался от своих мыслей и наконец обратил внимание на то, что происходило вокруг него. По комнате ползала отрубленная рука, и все смеялись.
– Подожди, – сказал он Гермионе позади себя. – Что мы опять делаем?
Гермиона одарила его укоризненным взглядом за то, что он плохо слушал.
– Мы столкнулись с боггортом, – сказала она.
– …а что такое боггорт?
Рон шагнул вперед, раздался треск! А потом перед ними появился гигантский паук. Рон на мгновение застыл, но постепенно поднял свою палочку и закричал: «Риддикулус!» – и паучьи лапки исчезли. Его волосатое круглое тело упало на пол и откатилось от Рона, остановившись у ног Гарри.
– Ну вот! – сказал профессор Люпин, пытаясь броситься вперед перед Гарри.
Но было уже поздно.
Раздался треск, и паук исчез. На его месте, с распростертыми руками и холодными серыми глазами, уставившимися прямо на Гарри, стоял Плачущий ангел.
В комнате воцарилась тишина. Никто не смеялся и не хихикал, что Гарри Поттер испугался статуи. Потому что в каменной фигуре перед ними было что-то совсем не смешное. Даже профессор Люпин просто смотрел на него в течение нескольких секунд, но вскоре пришел в себя.
– Хорошо, – сказал он, пытаясь снова поднять настроение. – Подними палочку, Гарри. Давай, «Ридикулус».
Гарри даже не пошевелился. Он не двигался с того момента, как появился Ангел. Его дыхание застряло в горле, все тело онемело, и он не мог ничего больше сделать, кроме как в шоке уставиться на ангела.
– Гарри? – сказал профессор Люпин. Когда он не получил никакого ответа, и ученики начали перешептываться, он двинулся вперед и повел Гарри прочь. – Хорошо, Гарри, почему бы тебе просто не подойти ко мне? Гермиона, шаг вперед, займись этим!
Студенты снова обратили свое внимание на веселье, подбадривая Гермиону, когда она подошла к статуе, в то время как Люпин вел едва двигающегося Гарри в конец класса.
– Гарри? – сказал он с глубоким беспокойством в глазах. – Гарри, что случилось?
– Профессор Люпин… – послышался голос Гермионы.
– Одну секунду, – ласково сказал Люпин, не оборачиваясь. Он снова понизил голос и попытался встретиться взглядом с Гарри, но тот, казалось, был прикован к тому месту позади Люпина, где стояла статуя боггарта. – Гарри, все в порядке, это не настоящее. Это всего лишь боггарт.
– Профессор Люпин… – снова сказала Гермиона, и Люпин заметил ее встревоженный тон.
Он обернулся, полагая, что Гермиона тоже была напугана тем, какую форму боггарт выбрал для нее. Только боггарт не изменил своей формы. Это все еще была каменная статуя.
Люпин нахмурился.
Он повернулся к другому студенту.
– Шеймус, – сказал он с любопытством. – Подойди к нему, пожалуйста.
Гермиона отошла в сторону, и Шеймус подошел к боггарту. Не было ни трещины, ни перемены, домовой остался каменным ангелом. Студенты обменялись встревоженными взглядами, и Люпин почувствовал, что настроение становится напряженным.
– Не волнуйтесь, все, – сказал он, подходя и становясь перед самим боггартом. Как он и ожидал, она не приняла форму полной луны. – Должно быть, мы перестарались. Он слишком растерян, чтобы продолжать в том же духе. Невилл, прикончи его для нас!
Невилл поднял свою палочку к статуе и воскликнул: «Ридикулус!»
Но ничего не случилось.
Невилл, как и все остальные, посмотрел на профессора Люпина. Люпин снова нахмурился и поднял свою волшебную палочку.
– Ридикулус. – сказал он, но безрезультатно. – Ридикулус! – сказал он яснее и тверже, но все равно безрезультатно. Ангел, казалось, никуда не собирался уходить.
Напряженную тишину нарушила струя красного света, летевшая на ангела из задних рядов класса.
– Оцепеней! – Закричал Гарри.
Студентки закинули руки за голову и нырнули в сторону, некоторые из них закричали.
– Гарри! – Изумленно воскликнул Люпин. – А что такое у…
Но Гарри еще не закончил.
– Оцепеней! – снова закричал он, посылая еще одну струю света, отскакивающую от статуи. – Конфринго! Редукто!
– Гарри, ради Мерлина! – Крикнул Рон, перекрывая хаос.
Но Гарри продолжал освещать класс, посылая в ангела проклятие за проклятием, пока профессор Люпин не направил на него свою волшебную палочку.
– Экспеллиармус!
Палочка Гарри вылетела из его руки и полетела через комнату, где ее поймал Рон. Внезапно Гарри обнаружил, что его товарищи гриффиндорцы смотрят на него шокировано. Профессор Люпин выглядел так, словно разрывался между гневом и беспокойством. Он повернулся к Гермионе и Рону.
– Сейчас же отведите его в больничное крыло.
Рон и Гермиона сделали, как им было сказано, поспешили вперед и схватили Гарри за руки.
– Отпустите меня, отпустите! – кричал Гарри, когда они вытащили его в коридор.
– Гарри, – умоляюще произнесла Гермиона. – успокойся.
– Я не собираюсь успокаиваться! – Гарри кипел от злости, вырываясь из их рук и глядя на них.
– Неужели ты не понимаешь, что это было? – закричал он. – Это был тот самый ангел! Ангел, который пытался убить меня, когда мне было восемь лет, и он стоит сейчас посереди кабинета!
– Нет, – Гермиона покачала головой. – Гарри, это же боггарт. Ты не слушал профессора Люпина. Боггарт принимает форму того, что, по его мнению, будет пугать нас больше всего. Это нереально, это просто имитация.
– Для меня это был паук, – сказал Рон. – Ты же сам видел. А до того, как оно превратилось в это, оно было баньши, отрубленной рукой, окровавленным глазом.…
– Но ведь он не изменился обратно! – сказал Гарри. – Это все еще Ангел, и что, если он застрял вот так?
– Ладно, – неохотно согласился Рон. – Это странно, надо отдать тебе должное. Но ты не можешь просто начать стрелять в него проклятиями в середине урока защиты от темных искусств!
– О нет, я могу! – сказал Гарри, направляясь обратно в кабинет, но, обнаружив, что карманы его пусты, остановился. – Моя палочка? Где приземлилась моя палочка, ты не видел?
Гермиона закусила губу и посмотрела на Рона. Гарри сделал то же самое.
– Она здесь, – с опаской сказал Рон. – Она у меня.
– О, – ответил Гарри и вернулся к Рону, протягивая ему руку. Рон посмотрел на неё, потом снова на Гарри и покачал головой.
– Прости, приятель, – сказал он печально. – Я не могу… пока ты немного не успокоишься.
Гарри недоверчиво посмотрел на него.
– Прости?
– Гарри, – тихо сказала Гермиона. – В той комнате был целый класс гриффиндорцев, а также Ангел. А если бы ты промахнулся?
Гарри не мог поверить своим глазам. Глядя на них с предательским выражением лица, он бросился прочь по коридору.
– Мы должны отвести тебя туда… – крикнул ему вслед Рон.
– Я думаю, что смогу найти больничное крыло самостоятельно, – сказал Гарри и оставил Рона и Гермиону стоять посреди пустого коридора.
*
– Я предупреждал тебя о Поттере уже три года, – сухо сказал Снейп. – У мальчика отвратительный характер, в точности как у его отца.
Рядом с ним профессор Люпин раздраженно закатил глаза. Профессор Дамблдор же, напротив, предпочел проигнорировать это замечание, сидя за своим столом и задумчиво сжав кончики пальцев.
– Я думаю, Северус, – сказал Люпин. – Ты скорее забываешь об особых обстоятельствах. Хотя произносить проклятия в комнате, полной студентов, с этим нельзя мириться, помните, что Гарри только что столкнулся лицом к лицу с совершенным воссозданием своего самого большого страха.
Снейп одарил Люпина тонкой, злобной улыбкой.
– Пока я не забыл, Ремус, могу я также похвалить тебя за твое решение поместить Гарри Поттера, мальчика, на которого трижды покушался Темный лорд, перед боггартом.
– Довольно, Северус, – строго сказал Дамблдор.
– Нет, – ответил Люпин. – Он совершенно прав, Альбус. Это было очень глупо с моей стороны. Честно говоря, эта мысль не приходила мне в голову, пока Гарри не выступил вперед, но эти три года легко могли бы обнаружить себя уставившимися на самого Волдеморта сегодня днем. Я попытался остановить его, но не успел.
– Дело не в этом, – сказал Дамблдор, игнорируя слова Люпина, как он сделал это со Снейпом. – дело в том, во что превратился боггорт. Я чуть было не записал вчерашнее открытие как еще одну из многих безобидных тайн Хогвартса. Но сообщение, предупреждающее об Ангелах за день до того, как статуя одного из них появляется внутри замка, не может быть совпадением.
– Я чувствую, что должен также упомянуть, – серьезно сказал Люпин, – заклинания, которыми Гарри выстрелил в эту статую, должны были превратить ее в руины. Но на нем нет ни царапины.
Дамблдор сидел молча, разминая пальцы и обдумывая все, что ему только что сказали. Наконец, он снова посмотрел на них.
– Я должен сам посмотреть на это, – сказал он. – Он все еще в кабинете?
Люпин кивнул:
– Я подумал, что лучше всего оставить ее там, где она стояла.
– Тогда я скоро встречусь с вами обоими, как только увижу Гарри.
Снейп и Люпин покинули кабинет директора и молча направились в кабинет ЗОТИ. Только когда они оказались за дверью, Снейп решил высказать свои мысли вслух.
– Боггарты – это очень простое существо для третьего класса, не так ли? Я бы начал новый семестр с чего-то чуть более сложного. – Он злобно улыбнулся. – Может быть, оборотни?
Люпин просто улыбнулся в ответ.
– Тогда нам повезло, что вы не являетесь и никогда не были профессором защиты от темных искусств.
Ухмылка Снейпа исчезла с его лица, и Люпин, стараясь не рассмеяться, открыл дверь кабинета. Он едва успел сделать шаг в комнату, как остановился как вкопанный.
– Ну и? – лениво сказал Снейп. – Может быть, ты куда-то положил свою статую, Люпен?
– Он был тут, – сказал Люпин, ошеломленно глядя на то место, где боггорт впервые превратился в ангела, то самое место, где он его оставил. – Это было прямо тут и…
Он быстро оглядел комнату и вскоре нашел то, что искал. Снейп тоже так думал.
– И это все? – сказал он, начиная идти вперед. Люпин остановил его, положив руку ему на плечо.
– Не надо, – тихо сказал он.
– И почему же?
– Потому что его передвинули.
Статуя, прежде находившаяся в центре комнаты, теперь стояла в дальнем углу. Он стоял лицом к окну, как будто смотрел на территорию Хогвартса.
– Не будь смешным! – Снейп сплюнул.
– Северус, говорю тебе, он сдвинулся! – Люпин сделал несколько осторожных шагов к статуе, переводя взгляд с центра на угол комнаты и обратно, как бы нанося на карту пройденное ею расстояние.
– Значит, кто-то ее сдвинул, – сказал Снейп. – Филч или кто-то из домашних эльфов.
Люпин покачал головой и подошел к статуе.
– Ее руки пришли в движение.
Когда он впервые возник перед Гарри, руки ангела были открыты и вытянуты вперед. Но теперь одна рука касалась стекла, перед которым он стоял, а другая покоилась на его щеке.
– Руки находятся в совершенно разных местах, – сказал Люпин скорее вслух и с полным недоверием, чем Снейп.
Снейп сам подошел к Ангелу.
– А ты уверен? – спросил он.
Люпин кивнул:
– Да.
Снейп бросил на статую еще один оценивающий взгляд. Затем он достал из-под мантии свою волшебную палочку и легонько постучал ею по плечу Ангела.
– Раскрой свои секреты, – сказал он.
Но ничего не случилось. Ангел продолжал стоять совершенно неподвижно.
– Этот домовой гораздо больше, чем кажется, – сказал Снейп. – Похоже, у него есть способности, которые он не хочет нам показывать.
– Нам нужно немедленно очистить этот этаж, – сказал Люпин, и на этот раз Снейп согласился с ним.
– Оставайся здесь, – сказал он Люпину и направился к двери.
– Северус, – сказал Люпин, поворачиваясь к удаляющейся фигуре Снейпа и отворачиваясь от Ангела. – Убедись сам…
Это был порыв ветра, и конец фразы Люпина так и не наступил. Снейп, уже почти дойдя до двери, обернулся к нему.
– Убедиться, в чем? – спросил он.
Но Люпин уже исчез. И снова Ангел оказался в совершенно ином положении. Каким-то образом статуя отвернулась от окна, ее голова была отброшена в сторону, и она закрыла свое лицо тыльной стороной ладоней, как будто в глубоком отчаянии.
Снейп настороженно посмотрел на него. Это было ужасно много движения для куска камня за ужасно короткое время.
– …Люпин? – крикнул он, ничуть не удивившись, когда не получил ответа.
Тем не менее, он быстро оглядел кабинет, ища любые признаки присутствия своего коллеги. Когда он снова повернулся к статуе, та уже не закрывала своего лица. Она повернулся к нему, и теперь две узкие каменные брови были опущены на пару серых, безжизненных глаз, и они смотрели прямо на Северуса Снейпа.
Снейп на мгновение растерялся, но потом снова достал палочку и бесстрашно направился к статуе.
Дверь позади него захлопнулась с таким громким стуком, что Снейп инстинктивно повернул к ней голову. Он почувствовал, как чья-то рука схватила его за волосы на затылке, а затем его вытащили из Хогвартса и самого времени.
*
Прошло уже несколько часов с тех пор, как Гарри вошел в больничное крыло в отвратительном настроении, и мадам Помфри сразу же сказала ему, что он должен сесть и оставаться там, пока ему не скажут иначе, по приказу самого профессора Дамблдора.
Так он и сделал. Он сел, голова его была полна беспокойства и гнева, и попытался понять, что же он собирается делать. Но затем что-то странное начало разворачиваться перед ним.
Это началось после того, как он пробыл в больничном крыле не более часа, когда появилась профессор МакГонагалл и спросила мадам Помфри, не видела ли она профессора Люпина или профессора Снейпа. Мадам Помфри не видела, и МакГонагалл ушла. Вскоре после этого она снова вернулась, задав тот же самый вопрос и получив тот же самый ответ. Когда она вернулась в третий раз, Гарри понял, что что-то не так.
Профессор МакГонагалл отвела мадам Помфри в свой кабинет, чтобы они могли поговорить, не будучи подслушанными Гарри, и когда они вышли через десять минут, оба казались нервными и очень старались не выглядеть таковыми. До конца своего пребывания там учителя продолжали приходить и вести приватные беседы, и Гарри не мог отделаться от ощущения, что они рассказывают медсестре о происходящем.
Это нисколько не успокоило страхи Гарри. Как будто одной мысли об Ангеле, находящемся в том же здании, что и он, было недостаточно, его разум теперь был переполнен мыслями о хаосе, который он мог вызвать внутри замка. Неужели он напал на Люпина и Снейпа? Может, он напал на кого-то из студентов? А что, если он добрался до Рона и Гермионы? Что, если Ангел нашел их, и их спор в коридоре был последними словами, которые он когда-либо говорил им обоим?
С этой мыслью он больше не мог сидеть сложа руки. Он вскочил на ноги и направился к двери, когда профессор МакГонагалл внезапно вошла в нее.
– Поттер, – сказала она. – Теперь вы пойдете со мной.
– И куда же? – спросил Гарри.
– Профессор Дамблдор желает немедленно поговорить с вами.
«Хогвартс, – думал он, пока профессор Макгонагалл вела его по коридорам, – кажется, находится в полной боевой готовности. Коридоры были полны учителей. Некоторые открывали двери, быстро заглядывая внутрь, а затем снова закрывали их; некоторые советовали (не приказывая) студентам вернуться в свои общие комнаты; а некоторые просто стояли вокруг замка, как бы на страже. Он посмотрел на профессора МакГонагалл, и не мог избавиться от чувства, что она не только ведет его в кабинет Дамблдора, но и сопровождает его.
Портреты бывших директоров Хогвартса пристально смотрели на Гарри, когда он вошел в комнату, и они были не единственными. Профессор Дамблдор взглянул на Гарри из-за стола и указал на стул перед ним.
– Присаживайся, пожалуйста, Гарри, – сказал он.
Гарри сделал, как ему было сказано. В комнате воцарилась неловкая тишина; эклектичная коллекция артефактов, разбросанных по всему кабинету, была необычно тихой. Когда он посмотрел на Гарри, даже обычно мерцающие глаза Дамблдора казались обеспокоенными через его очки-полумесяцы.
– Сегодня днем, – сказал он, – Я послал профессора Люпина и профессора Снейпа в класс, где содержался домовой, который, казалось, застрял в той форме, в которой он хотел вас напугать. Профессор Люпин и Профессор Снейп теперь пропали без вести, как и боггорт.
У Гарри скрутило живот. Профессор Дамблдор помолчал, наблюдая за его реакцией, а затем продолжил:
– Год назад, – ответил он. – Вы сидели в том же самом кресле, в котором сидел я, и я спросил вас; безопасность моих сотрудников и учеников была под угрозой; если бы вы хотели мне что-нибудь сказать. Я думаю, что последующие события доказали, что ты солгал мне в тот день, Гарри.
Гарри почувствовал укол вины при этом воспоминании, и Дамблдор снова позволил своим словам повиснуть в воздухе на мгновение. Затем он наклонился вперед в своем кресле, его голубые глаза пристально смотрели на Гарри.
– Сегодня я задам тебе тот же самый вопрос еще раз, и я надеюсь, что ты не совершишь ту же самую ошибку дважды. Гарри, ты ничего не хочешь мне сказать?
На этот раз Гарри не колебался. Он не боялся, что его сочтут дураком или сумасшедшим. Если Ангел вернулся, и люди пропали без вести, Хогвартсу понадобится вся возможная помощь.
– Да, сэр, – сказал Гарри надтреснутым голосом. – Ангел, я имею в виду боггорта, я имею в виду то, во что боггорт превратился… – он глубоко вздохнул и успокоился. Дамблдор терпеливо ждал. – Когда я был маленьким, я однажды гулял со своей тетей, и там была эта статуя. Он напал на меня, сэр, пытался убить. Это было не похоже ни на что, что я когда-либо видел в своей жизни, волшебство или нет. Это было похоже на то, что он мог двигаться только тогда, когда я не смотрел на него, и это было так быстро, что если бы я моргнул, даже если я просто моргнул… Сэр, я едва убежал живым, и когда я увидел это сообщение на стене вчера…
– События нахлынули снова, – закончил Дамблдор. – Это значит, что домовому не пришлось долго искать, чтобы найти достаточно подходящую форму, чтобы напугать тебя.
– Да, сэр, – кивнул Гарри. – Мне так жаль, сэр, я должен был сказать вам раньше, но я боялся, что вы это сделаете…
Дамблдор поднял руку, мгновенно остановив Гарри.
– Не извиняйся, Гарри, я все прекрасно понимаю. Важно то, что ты говоришь мне сейчас.
– Если он вернется, сэр, если Ангел затеряется в Хогвартсе…
– Гарри, – снова перебил его Дамблдор, – я не знаю, что случилось с профессором Люпином и профессором Снейпом, и не знаю, почему боггорт застыл в образе твоего величайшего страха. Но я точно знаю, что Хогвартс защищен многими могущественными чарами. Ничто не может войти в эти стены, если ему не будет позволено сделать это. Как бы это ни выглядело, боггарт все равно остается боггартом, в этом я уверен. И я обещаю тебе, что позабочусь об этом.
Гарри хотел было поспорить, попросить его закрыть всю школу, пока они его не найдут, но вместо этого он лишь нерешительно кивнул.
– Сейчас, – сказал Дамблдор. – Могу ли я рассчитывать, что ты вернешься в гриффиндорскую башню и останешься там, пока ситуация не разрешится?
Гарри заставил себя улыбнуться.
– Да, сэр, – солгал он.
*
– А ведь он прав, – сказал Рон.
Гермиона оторвалась от своей работы и посмотрела на него, сидя в кресле напротив нее и беспокойно вертя в руках палочку Гарри.
– Гарри, – уточнил Рон. – об ангелах. Каковы шансы появления сообщения об этом на стене, за день до того, как боггарт превратится в него?
Гермиона печально кивнула.
– Это я знаю. Но это все еще не значит, что он может накладывать непростительные заклинания в середине заполненного класса. – Рон отвел взгляд, хотя она видела, что на его лице появилось виноватое выражение. – Мы поступили правильно, Рон, – тихо сказала она.
Рон снова перевел взгляд на незнакомую палочку, зажатую между пальцами. Он посмотрел на Гермиону и фыркнул, увидев, что сидит у нее на коленях.
– По-моему, ты сказала, что это ерунда?
Гермиона снова обратила свое внимание на потрепанную книгу, чьи секреты она все еще пыталась раскрыть.
– То, что я могу прочитать об этом, – ответила она.
– В смысле? – спросил Рон, радуясь перемене темы разговора.
– Эта книга старая, – сказала Гермиона. – Очень, очень старая. Некоторые слова поблекли, и я пытаюсь вернуть их обратно. Может быть, тогда я смогу понять, что все это было.
Она подняла свою палочку и поднесла ее к разорванным и обесцвеченным страницам, постукивая ею по тем частям, где слова исчезли после столетий, проведенных собирая пыль в библиотеке Хогвартса. Она бормотала сложные заклинания, не свойственные ее возрасту, и постепенно некоторые буквы начали появляться снова.
Рон вздохнул, наблюдая за ней.
– Разве у нас не было достаточно теорий заговора на одну неделю? Неужели действительно невозможно, что причины, по которым эта книга была оставлена под твоим именем, совершенно невинны и приземленны?
– Да, – беспечно ответила Гермиона. – Вполне возможно. Но это не меняет того факта, что я все еще хочу их знать. – Рон закатил глаза и сдался. – Так или иначе, – продолжила она. – Судя по тому, что мне удалось выяснить до сих пор, я вряд ли скоро узнаю, что это были за причины. Большинство этих вещей просто жуткие и бессмысленные.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, тогда послушай вот это, – сказала она, поднося книгу к лицу и читая вслух отрывок из только что спасенного ею предложения. – А что, если бы у нас были идеи, которые могли бы думать сами за себя? Что, если однажды наши мечты больше не будут нуждаться в нас? Когда эти вещи произойдут и будут признаны истинными, время настанет. Время проведения…
– …время чего именно? – спросил слегка испуганный Рон.
– Не знаю, – со вздохом ответила Гермиона. – Этот последний кусочек уже совсем стерся. Подожди. – Она положила книгу обратно на колени и снова поднесла к ней палочку. – Это странно, – сказала она, продолжая работать. – Есть слова, подобные этому, во всей книге, которые кажутся более устойчивыми к заклинанию «Репаро», чем другие; почти так, как будто они пытаются оставаться скрытыми.
