Текст книги "То, что удерживает образ (ЛП)"

В Большом зале стоял гул. К обеду новость о надписи на стене распространилась по всей школе, и ученики нетерпеливо обменивались теориями о ее происхождении.

– Я слышал, что профессор Люпин всю ночь изучал её на предмет темной магии и прочего.

– Та блондинка в Хаффлпаффе сказала, что Дамблдор пригласил дементоров посмотреть на нее. Они думают, что это как-то связано с Сириусом Блэком!

– А разве «доктор» не магловское слово для целителя? Как ты думаешь, это мог написать маггл?

И посреди всего этого был Гарри Поттер; отчаянно пытаясь не думать о каких-либо сообщениях, оставленных на стенах, или их отношении к ужасным эпизодам из его детства, и все же сидел в зале, окруженном разговорами, напоминающими ему именно об этом.

Громкий стук по Гриффиндорскому столу заставил его подпрыгнуть. Он поднял глаза и увидел Гермиону, сидящую напротив него, почти полностью скрытую от посторонних глаз стопкой книг, которые она уронила на стол.

– Ну, – фыркнула она, – это даже хуже, чем в прошлый раз, когда кто-то оставил сообщение на стене. Библиотека забита народом.

Рон, сидевший рядом с Гарри, пожал плечами и принялся за свой обед.

– Ты должна был выучить свой урок из Тайной Комнаты и отправиться прямо туда.

– Я пошла прямо туда, Рон, – сказала Гермиона, кивая на стопку книг перед ней. – И я ничего не нашла. Я проверила «Фантастических тварей и где их найти», я проверила «антологию диких чудес», мне даже удалось быстро пролистать книгу «монстры о монстрах», прежде чем она начала пытаться съесть меня, а затем себя. Ни в одном из них нет даже мимолетного упоминания о «плачущем Ангеле»

– А как же Доктор? – резко сказал Гарри. – Ты узнала, кто он такой?

Рон и Гермиона, казалось, слегка удивились звуку его голоса. Главным образом потому, что Гарри почти не разговаривал с тех пор, как они впервые увидели это сообщение.

– Нет, – ответила Гермиона. – Его нету в «Хогвартс: история, о Великих волшебниках двадцатого века». Я также нашла список известных бывших учителей и студентов, и его там тоже не было. Этот человек-призрак. Ну, не совсем призрак, но ты знаешь, что я имею в виду.

Гарри почувствовал, как его слабый проблеск надежды угасает. В глубине души он думал, что если Гермиона сможет выяснить, кто этот «Доктор», то Гарри, возможно, будет не один в этой ситуации. Но нет, похоже. В то время как остальные в Хогвартсе развлекались спекуляциями, Гарри был единственным человеком, который знал, кто такие Плачущие ангелы на самом деле. Как это может быть опасно.

То есть, если послание на стене вообще относилось к тому же самому существу, которое напало на него в прошлом. В конце концов, Гарри провел последние пять лет, убежденный, что встреча статуи убийцы была только в его голове. Доказало ли это сообщение, что оно не соответствует действительности? Было ли это действительно предупреждение о том же самом ангеле, который пытался убить его в восемь лет? Или он пугал себя странным совпадением?

Смятение и тревога переполняли его, и Гарри был вынужден закрыть лицо руками и сделать глубокий вдох.

– Гарри, – тихо произнесла Гермиона, обеспокоенно глядя на него. – Ты уверен, что все в порядке?

– Я в порядке, – пробормотал он, как делал это уже четыре миллиона раз, когда Гермиона спрашивала его об этом.

– Ты был ужасно тихим все утро, – настаивала она.

– Я просто устал, – сказал он, выпрямляясь в надежде, что это успокоит ее. – Вот и все.

– Это просто происходит, с тех пор, как мы видели…

– Гермиона, – оборвал он ее, теряя терпение и твердо глядя на нее. – Я в полном порядке. Так что просто оставь это, ладно?

Гермиона на секунду прикусила губу, но все же слабо кивнула и отвела взгляд. Между ними повисло напряженное молчание. Пока Гарри пытался найти в себе мужество извиниться, Рон в конце концов сбил его, прочистив горло.

– Ну что, будем двигаться? – спросил он с деланной веселостью. – Мы опоздаем на чары, если сейчас же не пойдем.

Они взяли свои книги и вышли из зала, но, к сожалению, за ними последовало неловкое молчание. Пока они шли по замку, Гарри очень остро чувствовал, что Гермиона каждые несколько минут бросает на него тревожные взгляды, и он мог бы огрызнуться, если бы Рон снова не заговорил.

– Не думаю, что когда-либо видел коридоры Хогвартса такими пустыми, – заметил он. – Особенно в это время суток.

– Я думаю, все будут на втором этаже, – сказала Гермиона. – Еще раз заглянуть туда перед вечерними занятиями.

Гарри закатил глаза. Как бы ему хотелось, чтобы разговоры больше не возвращались в коридор второго этажа.

Хотя теперь, когда он подумал об этом, это было правдой, что после обеда и занятий, готовых возобновиться, коридоры должны были быть заполнены студентами. Но кроме одного или двух проходящих мимо, они оказались совершенно одни, когда шли к классу чар.

Будучи вынужденным подслушивать их разговоры все утро, Гарри, возможно, наслаждался их отсутствием. За исключением того, что без обычной толпы студентов, бегущих во всех направлениях, он внезапно заметил, сколько каменных статуй было в Хогвартсе.

Через каждые несколько футов стояла скульптура, или бюст, или чучело, и все они выглядели гораздо более зловещими, чем он помнил, и все они чувствовали, что смотрят прямо на него.

Пока они шли по коридорам, Гарри не мог удержаться, чтобы не окинуть каждую статую осторожным взглядом. Но их были десятки в каждом коридоре, и вскоре его глаза прыгали взад и вперед по коридору, от одного каменного лица к другому, пытаясь держать их всех в поле зрения одновременно.

Именно в тот момент, когда он рассматривал статую Григория вкрадчивого, что-то промелькнуло мимо его периферийного зрения. Всего на секунду, и так быстро, что когда он обернулся, чтобы посмотреть на него, там ничего не было. За исключением, конечно, каменной горгульи, которая совершенно неподвижно сидела у противоположной стены. Он был рядом с большим окном, так что, возможно, Гарри просто увидел пролетевшую мимо птицу. Но у него не было времени обдумать это, потому что он почувствовал, как что-то еще движется позади него.

Он снова обернулся. Грегори Вкрадчивый был безжизнен и совершенно неподвижен. Но паникующий ум Гарри был убежден, что она на дюйм или два ближе к нему.

Он услышал скрип позади себя и резко обернулся, чтобы посмотреть на это. Куда бы он ни посмотрел, повсюду были разбросаны статуи, окруженные магическими картинами, которые входили и выходили из рамок, обманывая его глаза. Гарри начал паниковать, видя вещи, которых там не было, и вскоре его пристальный взгляд летел через коридор на большой скорости, отчаянно пытаясь удержать глаза на всем сразу.

– Гарри!

Он почувствовал, как рука Рона схватила его за плечо, поддерживая, и они оба посмотрели на него с очень взволнованным выражением.

– В чем дело? – спросил Рон.

– С тобой все в порядке? – спросила Гермиона.

– Да, – быстро ответил Гарри, но, подумав, добавил: – Нет. Правда, правда нет. Я думаю, что я… я имею в виду, я не очень хорошо себя чувствую, я пойду в больничное… Место.

– Крыло? – Предложила Гермиона.

– Да, именно, – сказал он, уже отступая от них, пока говорил. – Скажи Флитвику, что я… то есть, скажи ему, где я… увидимся позже.

А потом он уже бежал. Паря по коридорам, взлетая вверх по лестнице и не смея взглянуть ни на одну из статуй, мимо которых он проходил по пути. Он даже не понимал, что бежит в кабинет профессора Дамблдора, пока не был на полпути к нему, но в ретроспективе это было единственное место, куда можно было пойти. Он должен был предупредить Дамблдора, он должен был позвать на помощь.

Следующее, что осознал Гарри, это то, что он столкнулся с чьим-то животом, и раненый голос произнес.

Парень отшатнулся назад, он поднял глаза и увидел слегка запыхавшегося профессора Люпина.

– Гарри, – сказал он наполовину всхлипывая, наполовину задыхаясь. – Я совершенно уверен, что есть правила, запрещающие бегать по коридорам. Особенно, когда ты в конечном итоге врезаешься в учителей.

– Мне очень жаль, сэр, – сказал Гарри, потирая нос.

Люпин махнул рукой.

– Не волнуйся об этом, – сказал он, отдышавшись. – я сам справлюсь. – Ты очень торопился. Что-то случилось?

Гарри открыл рот, чтобы заговорить, его рассказ о дождливом дне, грязном магазинном переулке и смертоносном каменном Ангеле, готовы были вылиться наружу. Но только тогда он впервые осознал, как нелепо все это звучит и как безумно он будет выглядеть. Как он мог даже начать объяснять свои подозрения, что статуя, которая напала на него пять лет назад, может вернуться, чтобы закончить начатое; и что послание, найденное скрытым под стеной в течение сотен лет, на самом деле было предназначено как предупреждение для него?

Вот почему, в конечном счете, он ответил:

– Нет, сэр. Да ничего страшного. Все в порядке.

Люпина это, похоже, не убедило, но он не стал возражать.

– Ну что ж, – сказал он. – Тогда я отпущу тебя на урок, хорошо?

Он улыбнулся и пошел по коридору, пока Гарри внезапно не окликнул его:

– Сообщение, сэр.

Озадаченный Люпин снова повернулся к нему.

– Сообщение?

– Надпись, найденная под стеной на втором этаже.

– А, – сказал Люпин, возвращаясь к нему. – Да. Удивительно, не правда ли?

– Вы беспокоитесь, сэр? – сказал Гарри, прямо игнорируя его вопрос. – Профессор Дамблдор обеспокоен?

Люпин снова растерялся.

– Что значит «беспокоится»?

– Ну, это же очевидно… я имею в виду, похоже на предупреждение. Для всей школы. Я просто подумал, как учитель по защите от темных искусств, вы должны волноваться. Про «плачущего ангела» и все такое. Что бы это ни было на самом деле, я имею в виду.

Люпин смущенно рассмеялся.

– Гарри, я думаю, что это послание-всего лишь затерянная Хогвартская шутка, которая была обнаружена с опозданием на несколько столетий. Вероятно, это был способ напугать первокурсников. А что касается плачущего ангела, то, насколько мне известно, такого существа не существует. Так что нет, Гарри. Я не волнуюсь, и профессор Дамблдор тоже.

У Гарри снова упало сердце. Он мог бы объяснить свои страхи Люпину или Дамблдору, если бы они думали, что это просто обман?

Когда Гарри ничего не ответил, профессор Люпин посмотрел на него долгим, озабоченным взглядом и на мгновение, казалось, заколебался, прежде чем произнести следующие слова. Однако в конце концов он полностью сменил тему разговора.

– Ну ладно, – сказал он. – Завтра у меня первый урок, не так ли?

– Да, сэр. – Гарри слабо улыбнулся.

Люпин понимающе улыбнулся ему.

– На твоем месте я бы хорошенько выспался. Я думаю, что это будет очень интересно.

После разговора Гарри с профессором Люпином он почувствовал себя еще более одиноким. Если это сообщение и было предупреждением, то сотрудники Хогвартса отнеслись к нему не очень серьезно.

Во время дневных занятий ученики часто пытались убедить учителей рассказать все, что они знали об этом послании; так же, как они делали в прошлом году, когда тайная комната охватила школу. Только на этот раз учителя молчали. В основном потому, что они знали не больше, чем ученики, но это все равно означало, что когда уроки заканчивались в течение дня, Гарри был не единственным, кто был в плохом настроении.

– Не понимаю, почему они держат это в таком большом секрете, – проворчал Рон, когда они с Гарри и Гермионой покинули теплицы гербологии и направились обратно в замок. – Это не может быть хуже, чем огромная змея, живущая под школой и убивающая магглорожденных, не так ли?

– Может быть, профессор Дамблдор попросил их помолчать, – многозначительно сказала Гермиона. – Если сообщение предупреждает нас о чем-то, уверена, что Дамблдор не хочет, чтобы все паниковали, как в прошлом году.

– Дамблдор думает, что это шутка, – сказал Гарри с оттенком горечи. – Как и все остальные учителя. Они ничего не говорят об этом, потому что не думают, что есть что сказать.

– А ты откуда знаешь? – спросил Рон.

Гарри неопределенно покачал головой.

– Я уже говорил об этом с профессором Люпином.

– Ого, – сказала Гермиона с задетым интересом. – Он ничего не говорил о своем завтрашнем первом уроке?

– Да, – сказал Гарри, протирая затуманенные глаза. – Он сказал что-то о веселье или возбуждении; я не знаю, я действительно не слушал.

– Забавный урок защиты от темных искусств, – задумчиво произнес Рон. – Это будет совсем другое дело.

Они пересекли парк и вошли в вестибюль, где их заметила профессор МакГонагалл.

– Мисс Грейнджер, – позвал Профессор трансфигурации. – Можно вас на пару слов?

Гермиона подошла к ней, и Гарри с Роном инстинктивно последовали за ней.

– Я имела в виду одну, – раздраженно сказала профессор МакГонагалл, поворачиваясь к Гермионе. – В моем кабинете?

Гермиона кивнула, но прежде чем они ушли, профессор МакГонагалл вопросительно посмотрела на Гарри.

– С вами все в порядке, Поттер? – спросила она. – Вы что-то бледный.

– Я в порядке, профессор, – устало сказал Гарри.

– А вы уверены? – спросила Макгонагалл. – Вы совсем не чувствуете себя больным?

– Нет, профессор. – прямо сказал он.

– Ну, ты же ходил в больничное крыло раньше, – робко заметила Гермиона, заработав яростный взгляд от Гарри, который теперь заставил МакГонагалл смотреть на него с повышенным интересом.

– А что сказала мадам Помфри? – спросила она.

– Да ничего! – Сказал Гарри, начиная злиться. – Я имею в виду, что даже не собирался туда идти.

– Не говорите глупостей, Поттер. Я уверена, что мадам Помфри будет рада угостить вас шоколадом и отправить восвояси.

Гарри на мгновение смутился при упоминании шоколада, пока не понял, что профессор МакГонагалл думает, что его беспокоят дементоры.

– Правда, профессор, – сказал он, изо всех сил стараясь не выдать своего гнева. – Я в полном порядке. Честно.

– Поттер, нет никакого смысла вести себя храбро, – сказала Макгонагалл.

– Она права, Гарри. – Добавила Гермиона. – Тут нечего стыдиться.

Даже Рон решил высказать свои мысли вслух.

– Гарри, может быть, ты просто пойдешь и позволишь им проверить тебя?

Наконец, Гарри взорвался.

– Может, все просто заткнутся, я же сказал, что все в порядке!

Его голос эхом разнесся по огромному вестибюлю. Рон и Гермиона посмотрели на него, и брови их почти повисли над головами. Затем они оба повернулись к профессору МакГонагалл, чье лицо из озабоченного и дружелюбного превратилось в ошеломленное и невероятно сердитое.

– Ну что ж, – тихо сказала она. – Я очень рада это слышать. Я надеюсь, что вы все еще будете в порядке, когда присоединитесь ко мне после уроков. Сегодня вечером, в моем кабинете, в семь часов.

Гарри вздохнул, глядя, как она уходит, забрав с собой Гермиону.

Даже обнаружив таинственную записку из прошлого Хогвартса на стене, Гермиона провела большую часть дня, задаваясь вопросом, как запрос библиотеки, сделанный тысячу лет назад, мог быть предназначен для нее. Она не могла удержаться и от того, чтобы не вообразить, о чем же может быть эта книга.

Теперь, когда она стояла перед камином в гостиной Гриффиндора и держала в руках ту же самую загадочную книгу, она не могла не чувствовать себя немного разочарованной.

– Итак, – сказал Рон, усаживаясь в кресло напротив нее и наблюдая, как она листает потрепанные страницы. – В чем дело?

Гермиона тихо вздохнула и закрыла книгу.

– Ничего, – ответила она. – Абсолютно ничего. Это чистая чушь. Я могу разобрать кое-что о «снах» и «образах» через каждые несколько страниц, но в остальном это едва ли даже читаемо. – Она повертела книгу в руках, проводя пальцами по потертому кожаному переплету с ромбовидной строчкой, которая уже распускалась по швам. – А почему она была предназначена мне?

Рон нахмурился.

– Мне казалось, МакГонагалл сказала…

– Так и было, – сказала Гермиона. – И я знаю, если Альбус Дамблдор думает, что это просто чистая случайность, то кто я такая, чтобы не согласиться. Но я не могу не задаться вопросом, кто сделал запрос, и почему сегодняшняя дата? И почему я?

Рон пожал плечами, оглядываясь на лестницу, ведущую в спальню мальчиков.

– Все это было продумано и проверено; они не вернули бы ее тебе, если бы это было не так. Так что просто забудь об этом.

Гермиона пристально посмотрела на него и невольно улыбнулась.

– О, чего бы я только не отдала, чтобы быть такой же беззаботной, как Рон Уизли.

Рон ничего не ответил, но вместо этого повернулся и серьезно кивнул в сторону лестницы.

– А вот и он.

Гермиона подняла глаза и увидела Гарри, с трудом спускающегося по лестнице из своей спальни. Когда он направился к ней и Рону, они оба встали и приготовились поговорить. Однако Гарри прошел мимо них, даже не взглянув в их сторону, и покинул общий зал.

Рон разочарованно посмотрел на нее, и они последовали за ним из портретной дыры.

– Гарри, – сказала Гермиона, когда они догнали его в коридоре.

– Я с тобой не разговариваю, – коротко ответил Гарри, даже не потрудившись взглянуть на них.

– Гарри, мы просто пытаемся помочь, приятель, – сказал Рон.

– О, – ответил Гарри. – Ну что ж, спасибо. Задержание с МакГонагалл в первую неделю срока. Вы оба очень помогли. Просто оставь меня в покое.

Так как деликатный подход не сработал, Гермиона неохотно дала Рону сигнал переключиться на план «Б». Он прошел вперед, схватил Гарри за плечи и втолкнул его в ближайший пустой класс, Гермиона последовала за ними. Как только все трое оказались внутри, Рон решительно встал между Гарри и дверью.

– Что ты делаешь? – Сердито спросил Гарри.

– Разбираюсь с тобой, – ответил Рон.

– Что-то не так, – сказала Гермиона, продолжая, прежде чем Гарри успел вмешаться. – И не трудись говорить нам, что ты в порядке, потому что мы знаем, что это не так. Так что просто перестань быть таким упрямым и скажи нам!

– Все в порядке, – сказал Гарри сквозь стиснутые зубы.

– Точно, – саркастически сказал Рон. – Значит, вести себя как псих в пустом коридоре, набрасываться на своих товарищей и кричать на учителей – это просто нормальное поведение для тебя сейчас?

Гарри ничего не сказал, уставившись на свои ноги, в то время как его гнев снова начал закипать.

– Просто поговори с нами, – попросила Гермиона. – Должным образом. Что бы это ни было, ты знаешь, что можешь рассказать нам. Если речь идет о Дементорах, или Блэке.

– О, ради бога, Гермиона! – Рявкнул Гарри. – Если бы я и вполовину так боялся Блэка, как ты, кажется, хочешь, чтобы это было, я бы прятался под одеялом, пока Дамблдор не разрешил бы мне выйти. Так что просто заткнись!

Как только эти слова слетели с его губ, он тут же пожалел о них. Гермиона никак не отреагировала, она даже не выглядела обиженной. Вместо этого они с Роном просто смотрели на него, и он понял, каким придурком он был. Внезапно весь гнев, который он использовал, чтобы скрыть свой страх, казалось, вырвался из него, оставив его смущенным и таким усталым, каким он никогда не чувствовал себя в своей жизни.

– Гарри, – мрачно сказал Рон. – Что тут происходит?

Гарри открыл рот, чтобы заговорить, и на этот раз все вылилось наружу. Он придвинул стул и рассказал им все. Об Ангеле, о том, что случилось, когда ему было восемь лет, и о том, что он боялся, что послание на стене может означать.

Рон и Гермиона слушали молча. Они не издевались и не смеялись, но и не перебивали его. Они подождали, пока он закончит, и только тогда начали задавать вопросы.

– Ты когда-нибудь говорил об этом своей тете? – сказала Гермиона.

Гарри сухо рассмеялся. Я получил достаточно наказания за то, что был в переулке магазина, не хотел добавлять сверху за то, что был лжецом. – Я никогда никому не говорил. Наверное, пытался сделать вид, что ничего не произошло. Время от времени мне снились кошмары, но в остальном я почти забыл об этом. До сегодняшнего дня.

– И ты больше никогда его не видел? – спросил Рон. – Того самого ангела?

Гарри отрицательно покачал головой.

– Нет. – Рон задумчиво отвернулся. – И что?

– Ничего, – ответил Рон. – Это просто… если бы он действительно хотел тебя убить, он мог бы пойти прямо за тобой, верно? Это могло бы настигнуть тебя в тот момент, когда ты отвернулся. Может быть, он и про тебя забыл.

Гарри никогда об этом не задумывался. Его восьмилетнее «я» так долго надеялось, что Ангел оставит его в покое, что он никогда не задумывался, почему это отпустило его так легко.

– И даже если сообщение было предупреждением, – сказала Гермиона. – Это было написано сотни лет назад. Даже если Плачущий ангел был в Хогвартсе, он не мог быть тем же самым, который напал на тебя, и вполне безопасно сказать, что он уже ушел.

Совершенно справедливое замечание. Да такое сильное, что Гарри готов был пнуть себя за такую глупость.

– Если ты действительно волнуешься, то можешь сказать об этом Дамблдору, – предложил Рон.

Гарри пожал плечами:

– Судя по тому, что мне рассказал Люпин, Дамблдор не принял это всерьез. Я подумал, что если скажу ему, то буду выглядеть идиотом. Так что вместо этого я просто действовал один – Он посмотрел на них снизу вверх. – Мне очень жаль. Да, действительно. Просто… наверное, это был худший день в моей жизни. В камере, и даже с философским камнем, я чуть не умер, но это было за что-то, понимаете? Я же дрался! С Ангелом не было никакой борьбы. Не было никакого способа бороться. Это просто пришло ко мне, и если бы моя тетя не была там, когда она пришла… я не знаю, что бы он сделал со мной.

Гермиона протянула руку и слегка сжала его ладонь.

– Но у него не было такой возможности, Гарри. Ты сбежал!

– Ты тот самый мальчик, который выжил, – усмехнулся Рон. – По-видимому, даже тогда.

Гарри не смог сдержать улыбку, которая появилась на его лице.

– Честное слово, – сказал Рон, когда они вышли из класса. – Я начинаю сомневаться, можно ли тебя убить, Гарри. Не думай, что кто-то когда-нибудь сможет тебя убить, если ты сам не позволишь.

– Рон! – Ахнула Гермиона.

Гарри только рассмеялся, а Рон невинно посмотрел на нее.

– Что? Я серьезно, – сказал он. – Может быть, он неуязвим.

*