Текст книги "Твердь небесная (СИ)"
Автор книги: RosyaRosi
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
«Жестоки и беспощадны твари Повелителя. Они не знают боли, не ведают жалости. Они карают своих и чужих – всех, кто встаёт у них на пути. Их не догнать в небе, не убить с земли, а тем, кто осмелится взглянуть на них, они выклёвывают глаза. Их клювы смертоносны, а когти – остры, они повсюду, и если ты увидишь, как чернеет небо над головой – беги, не оглядываясь».
Так говорили о Воронах, передавая легенду из уст в уста: шептались в темноте бесконечных коридоров, в пустых кабинетах, в маленьких комнатах-спальнях, под мнимой безопасностью одеял – словно здесь ещё можно быть в безопасности. Чёрные Твари, Стая, Слуги Повелителя. Его глаза, уши и крылья.
Говорили, что если увидишь их – умрёшь, и не имеет значения, друг ты или враг. «Никто ещё не выживал», – клялся Деннис, смешной мальчик с испуганными глазами и вечно грязным лицом. Потом он исчез, и больше они его не видели. «Встретил Воронов», – решил рыжий Рон тем же вечером, грея ладони у камина. У Рона сильные руки и массивные кулаки, а лицо усыпано веснушками, словно его окунули в пыльцу. Он у них за главного, с ним никто не спорит.
Но Гарри не верил тому, что говорили в Замке. Потому что знал: он видел Ворона – и остался жив. Одного, без стаи, но это был он – огромная чёрная птица с человеческими глазами. Гарри не мог сказать, как именно встретил его – это случилось в той, прошлой жизни, и Мерлин знает, почему он помнил об этом. Помнил, как умирал в руинах Замка, а Ворон спас его, поделившись своей магией – и привёл подмогу. Потом его отнесли к Лорду, и началась новая жизнь, в которой у Гарри не было памяти, но был кров, еда и возможность стать частью мира победителей.
Он рассказывал об этом другим, остальным выжившим, но ему, конечно же, не поверили. Он бы и сам не поверил, если бы услышал от кого-нибудь, счёл бы бедолагу психом. Здесь многие сходили с ума, так что ничего удивительного.
Он бы и себя счёл сумасшедшим, если бы тот день не являлся ему во сне с завидным постоянством. Этот сон не давал покоя, как и другие сны, в которых был Ворон. Иногда Гарри снилось, как он бежит куда-то, бежит по бесконечной дороге, пронзаемый страхом, а Ворон летит над его головой, то ли настигая, то ли указывая путь. Его крылья отбрасывают тени, заслоняя солнце, и всё, что видит Гарри – непроглядная тьма вокруг. В такие дни он просыпался в холодном поту, а шрам на его лбу ныл и воспалялся.
Но чаще Гарри снились другие сны. Он видел небо – безграничное, кристально-голубое, какого никогда не бывает над Замком. Видел облака – белые, ленивые, грузные. И среди этой ослепительной белизны – чёрное пятно, крошечную точку, летящую к солнцу.
***
– Гарри, вставай! Да вставай же ты!
Гарри застонал и потёр рукой пылающий лоб. Невилл предсказуемо перепугался:
– Что, опять шрам? – Он придвинулся ближе и доверчиво заглянул в глаза. Они у него были большие и круглые, у этого Невилла.
– Всё в порядке, я сейчас приду.
Гарри тяжело поднялся на ноги и привычно убрал кровать. От кровати, конечно, одно название: старые матрасы, сдвинутые в ровный ряд на холодном, но чистом полу. В комнате прислуги всегда должно быть прибрано – это они уяснили первым делом, смотритель Филч постарался. Гарри поморщился: голова была чугунной и будто бы разбухшей изнутри, в районе лба. Кажется, ему снова снился этот сон, и он чуть было не проспал, а сегодня никак нельзя, иначе влетит так, что имя своё не вспомнишь. Лорд устраивал бал-маскарад, и к вечеру весь Замок должен сверкать, как медная монета. Хуже того: им тоже придётся быть там и развлекать гостей. Главное, чтобы не заставили танцевать, как в прошлый раз…
Наскоро умывшись и натянув одежду, Гарри со всех ног припустил на кухню. Башня прислуги пустовала: время, отведённое на завтрак, подходило к концу. Толкнув тяжёлые двери, он вздохнул с облегчением: все ещё были там, а значит, он успеет что-нибудь съесть. Гарри с трудом протиснулся к своим, Рон приветливо похлопал по скамейке рядом с собой.
– Снова опаздываешь, приятель, ну сколько можно. Вот наткнёшься на Филча, он тебе устроит взбучку. Оправдывайся потом.
– Плохо спал.
– Понятно. – Рон ничего не добавил, только головой покачал. Гарри знал, что он думает о его видениях, и надеялся, что Рону хватит ума не сболтнуть лишнего. Психам не место в Замке, это они тоже уяснили довольно быстро.
– На нас сегодня Большой зал, холл и башня Астрономии. И ещё праздничный ужин для гостей.
– Чёрт! Зал так и не восстановили?
– Шутишь? – Рон невесело хмыкнул и почесал массивный подбородок. – Они вчера там такой бедлам устроили, разнесли всё, даже столы пообломали. Нам теперь работы невпроворот, – он вздохнул.
– Да сколько можно уже… Третий раз за неделю.
– Годовщина победы, чего ты хочешь. Лорд ещё с месяц не успокоится.
Гарри угрюмо уткнулся в тарелку с кашей. По вечерам господа устраивали показательные дуэли, и грохот стоял такой, что слышно было даже в подземельях. Лорд любил размах и зрелища, и его окружение развлекалось на полную катушку. В такие дни лучше быть как можно незаметней и не попадаться им на глаза.
– Попробуй тут не попадайся. – Рон словно читал его мысли. – Сегодня особенно. Опять облапают с головы до ног, да ещё и Круцио угостят, чтоб знали своё место.
Он снова вздохнул и отложил пустую тарелку.
– Давай быстрее жуй, пока Филч не пришёл.
– А башня-то им зачем?
– Так Метку запускать будут. Хоть бы сбросили кого-нибудь, что ли, – пробурчал Рон, сплюнув в ведро с помоями. – Чтоб им всем провалиться.
***
День начался с того, что Лаванду с Парвати поймали за разговорами и высекли при всех, прямо в Зале наград. Теперь обе молча драили пол, морщась от каждого движения. Гарри не видел этого, узнал от Симуса – несмотря на строгие порядки, сплетни среди прислуги распространялись со скоростью света. Других развлечений в Замке не было.
Большой зал больше напоминал поле боя. Осколки стёкол, битая посуда, перевёрнутые кубки с вином, выжженные стены со следами тёмных проклятий – господа умели развлекаться на славу. Тут и там на полу чернели бурые пятна, подсохшие за ночь – то ли кровь, то ли вино; Гарри предпочитал не думать об этом.
Говорят, раньше здесь жили домовые эльфы – маленькие сморщенные существа с большими ушами, но теперь они ушли, и вся грязная работа легла на прислугу.
Гарри не жаловался. Он привык быстро; гораздо быстрее, чем другие – так же, как он, не помнящие себя, подобранные в день Последней битвы. Те частенько делали что-то не то: разбивали посуду или оставляли пыль по углам, после чего всегда бывали биты или подвешены к потолку на пару часов. Это терпимо; главное, не нарваться на одного из господ. Те никогда не отказывали себе в удовольствии посмотреть, как «отродье» корчится под Круцио. Несколько раз Гарри доводилось испытать на себе действие этого заклятия, и потом он ещё долго не мог держать щётку: руки дрожали.
Хорошо, что старик Филч не признавал магии.
Гарри повезло: должно быть, в той, прошлой жизни ему приходилось много работать руками. Он мастерски научился скоблить полы, мыть посуду, чистить кубки и столовое серебро. Справлялся раньше всех и забивался в какой-нибудь тёмный угол – благо, в Замке их было предостаточно. Учился быть незаметным, как мышь. Ему редко доставалось.
– Слышал, сегодня Снейп будет.
– С какого перепугу?
– Лорд обязал, ясно. Змей же ему зад вылизывает, так что и на праздник припрётся, не отравится.
– Как бы кто-нибудь другой не отравился – с такой-то компанией…
– С него станется – подлить что-нибудь нам на потеху Лорду.
Гарри вполуха слушал шёпот Дина и Симуса, пока на них не шикнули, припугнув плетью. Доверенный Лорда Маркус Флинт как раз пришёл проверить, как продвигается работа; эту обязанность Повелитель делегировал младшим из своих сторонников. И хорошо, что им: в этих ещё остались крупицы человечности.
О Снейпе такого, конечно, не скажешь. Гарри мало что знал о нём, да и видел-то всего пару раз, но того, что он слышал, с лихвой хватало. Личный зельевар и правая рука Тёмного Лорда, вечный обитатель подземелий. Говорят, именно Снейп когда-то убил великого Альбуса Дамблдора. Говорят, он владеет такой тёмной магией, к которой даже сам Лорд прибегает с осторожностью. Говорят, Повелитель доверяет ему, как самому себе.
Говорят, он один из этих. Чёрная Тварь.
– Если будет Снейп, нам точно пиздец, – шепнул Рон, когда Маркус удалился в другой конец зала. – Перед ним все рисуются, а баба Кэрроу так вообще с ума сойдёт от радости.
– Было бы куда сходить.
– Ага, – заржал он. – К Лорду-то они уже привыкли, а Снейп для них в диковинку. Особенно танцующий – бе! Гадость какая.
– Ты же всё равно его под маской не узнаешь. – Гарри захотелось, чтоб Рон заткнулся. – А танцевать он не будет, разве что со своим Лордом.
– Фу, Гарри! Ну ты и извращенец!
На Рона шикнули, и он всё-таки замолчал. Маркус, насвистывая, возвращался обратно, а оказаться лицом в ведре никому не хотелось.
***
Мутный, тёмный, как налившееся грозой небо – потолок, свечи, плывущие под ним и люди, множество людей без лиц и имён.
Облачённый в форменную мантию официанта, Гарри чувствовал себя до странности нелепо. Ему казалось, что его выставили на посмешище, хотя лицо его скрывала белая полумаска, а по залу сновала прислуга – все, как один, похожи друг на друга. Никто не стремился выделяться из толпы. Гарри надеялся, что не выделяется, и вечер пройдёт с минимальными потерями.
Большой зал, преображённый до неузнаваемости, постепенно заполнялся гостями. Роскошные мантии, пышные платья, маски всех форм и расцветок. Некоторые из них – настоящее произведение искусства, слишком хороши для тех, чьи лица скрывают. Гарри приподнял свою и потёр переносицу; без очков мир вокруг плыл, а люди, бестолково снующие мимо, казались размытыми кляксами.
Оставленный без дела, он уже начал клевать носом, когда тяжёлые двери распахнулись, и человек в уродливой маске Пожирателя смерти рыкнул зычным голосом:
– Тёмный Лорд!
Гарри внутренне содрогнулся. В полной тишине Лорд Волдеморт прошествовал через зал, к главному столу, и сердце Гарри гулко билось, вторя его шагам. Змеиная маска облепляла лицо Повелителя, как вторая кожа, тяжёлая бархатная мантия шуршала, скользя по паркету. Толпа благоговейно расступалась перед ним, и никто не обратил внимания, как двери в Большой зал неслышно открылись снова, и внутрь проскользнула чёрная тень.
– Мои верные соратники! – Вкрадчивый, шипящий голос Лорда эхом разнёсся по залу. – Сегодня важный день, великий день. День нашей безоговорочной победы над грязными предателями, покровителями магглов и грязнокровок. Три года назад, в Последнюю битву, мы истребили мерзость и гниль – раз и навсегда. Мы дорого заплатили за свою победу. И потопили старый, несовершенный мир в собственной крови!
По залу прошёлся восхищённый гул, кто-то тихо охнул, кто-то бухнулся на колени. Но никто не смел отвести взгляд от Повелителя, который медленно скользил вдоль стола, разведя руки в стороны, точно раскрывая им свои объятия.
– И теперь, благодаря нашей жертве, мы построили новый, идеальный мир! Мир, где нет места изменникам и трусам, предателям крови. И я, как щедрый предводитель, дал возможность юным, не осквернённым ещё душам, забыть свою прошлую жизнь, как страшный сон, и вместе с нами увидеть, как расцветает новая эпоха. Я подарил им будущее!
Зал взревел. Гарри почудилось, что он оглох и ослеп – так много взглядов вдруг устремилось к нему. Он в панике попытался отыскать глазами своих, но натыкался только на насмешливо-великодушные ухмылки господ, которые те прятали за масками – впрочем, не слишком усердно.
– Так давайте же достойно почтим память погибших на благо нового мира! Война закончилась – пришло время пожинать плоды. Веселитесь, мои верные союзники! С годовщиной победы!
Последние слова потонули в неистовом рёве, от которого задрожали пол и стены. Лорд щёлкнул пальцами, и пустые тарелки мгновенно наполнились едой, а кубки – вином. Восторженные гости хлынули к столам, а Гарри отправился за подносом.
Ужин – самое трудное. Обязанность прислуги – следить, чтобы хозяева и гости Замка всегда были довольны и сыты. Лорд мог бы с лёгкостью зачаровать тарелки и кубки так, чтобы те пополнялись самостоятельно, но не хотел лишать своих соратников удовольствия.
– Хорошая жопа! – Гарри пнули под зад так, что он едва устоял на ногах. Поднос брякнул и покатился по паркету, серебристое звонкое колесо, бутылка огневиски превратилась в груду осколков. Гарри приготовился к боли, и она пришла, прострелила всё его тело, каждый нерв и позвонок. Он упал на колени в лужу коричневой жижи, колесо лежало рядом, отражая свечи и зачарованный потолок.
– Вот безрукий.
– Какой милый мальчик!
– Мантию жалко, – хохотнули слева. Гарри вздёрнули на ноги, хорошенько пощупав, небрежно почистили заклинанием и отправили вытирать лужу. Повезло, что гости, добродушные и не слишком пьяные: за главным столом не отделаешься одним Круцио. Пришлось бы вылизать всё дочиста, и плевать, что там осколки, а у тебя только один язык.
Гарри бросил туда осторожный взгляд и вздохнул с облегчением: кажется, никто не заметил маленького происшествия. Лорд о чём-то переговаривался с Маской, сидящей слева – кричащее бордовое великолепие с торчащими из основания белыми перьями; Беллатрикс (не узнать её невозможно) усадила к себе на колени одну из девочек и теперь, хихикая, щекотала, не обращая внимания на слабые протестующие всхлипы; несколько Пожирателей на дальнем конце стола самозабвенно рубились в карты. Гарри отстранённо подумал, пришёл ли Снейп, и вдруг поймал взгляд человека, сидящего по правую сторону от Лорда. Чёрная мантия, чёрные волосы и простая чёрная маска – Гарри не мог разглядеть направление его взгляда, но не сомневался, что тот смотрит прямо на него. Гарри опустил глаза; паркет под ногами сверкал, начищенный до блеска.
За ужином всегда следовали танцы – старомодное развлечение потомственной аристократии, львиную долю которой составляли приспешники Лорда. Гарри не знал фамилий, только лица. Иногда, украдкой разглядывая их, он пытался вспомнить, встречал ли кого-нибудь в прошлой жизни, воскресить в памяти черты, фигуру, походку. Надеялся, что это поможет.
Глупо – наверняка куда лучше он знал своих: Рона, Дина, Невилла. Наверняка общались, учились вместе. Но теперь их лица примелькались, стали чем-то обыденным, рутинным. Он цеплялся за них, как за саму жизнь, как за то единственное, что в ней было.
Но сегодня – нет лиц, только маски.
Лорд поднялся из-за стола, хлопнул в ладоши, и это послужило сигналом. Грохнул невидимый оркестр. Гости вскочили со своих мест так поспешно, будто за ними гналась стая акромантулов. Гарри никогда не видел акромантулов, но Рона они пугали до чёртиков. Однажды его послали в Запретный лес, и все удивились, когда он вернулся живым, да ещё и к ужину успел. Все думали, что оттуда не возвращаются, но Рон словно в рубашке родился.
– Танцы! – торжественно объявил Лорд.
– Танцы! – взвизгнула Беллатрикс.
«Блядь», – подумал Гарри. Массивные столы исчезли, и зал стал огромным, как маленькая Вселенная.
Беллатрикс первой спустилась на площадку, ведя под руку одного из Пожирателей. Кажется, Лорд сегодня не танцует, ей придётся смириться. Вслед за ними десятки пар выступили вперёд, вслепую приглашая друг друга, мгновенно заполняя свободное пространство. Множество тел, сплетённых в откровенных объятиях, не знающих лица человека напротив, меняющих партнёров по многу раз за вечер. Почти оргия.
Танец – тот же секс, а для многих – прелюдия к сексу. Гарри знал, что на таких балах люди ищут себе совсем иных партнёров – на ощупь, по запаху, а потом жадно совокупляются в тёмных классах. Говорят, раньше здесь была школа, в ней обучали магии, и некоторые комнаты по-прежнему отдалённо походили на кабинеты – пустые, пыльные. Лорд многое оставил нетронутым.
Вот и теперь кто-то уже спешил покинуть бал – незаметно, чтобы не разозлить Повелителя. Но тот, кажется, вовсю наслаждался происходящим.
Тёмный Лорд был доволен. Гигантская змея Нагайна, поужинав, неслышно приползла к своему хозяину и сложила голову ему на плечо. Её клыкастая морда так подходила к его маске, а умные глаза неотрывно следили за танцующими. Они были похожи – змея и человек.
Гарри знал, что Лорд умеет говорить по-змеиному. Вездесущий Симус рассказал, он собственнолично слышал, как Повелитель отдавал приказ Нагайне. На последовавший за этим вопрос Гарри: «И что?» Симус округлил глаза и покрутил пальцем у виска. Ну да, он псих. И иногда ему кажется, будто он слышит, как тихо переговариваются змеи в Замке – «Шшш, хозяин, глупцы, сссс, холодно».
Внезапно шум привлёк его внимание. Обернувшись, Гарри успел увидеть, как тот самый Пожиратель, в маске с перьями, утаскивает в толпу девушку-служанку. Мелькнули огненно-рыжие волосы – такие есть только у одной, кажется, её зовут Джинни. Джинни чем-то похожа на Рона: такая же светлая кожа и веснушки на лице. Парни с девчонками живут и работают отдельно, так что пересекаются не слишком часто. Гарри проследил за парой взглядом, сжав зубы: Джинни не протестовала, когда партнёр запустил руки ей под мантию, только отвернулась. Глаза из-под белой полумаски смотрели отстранённо-равнодушно.
Когда на его собственное плечо легла рука, Гарри сначала не понял – а после застыл.
Они не имели права отказывать. Они были бесправны. Обычно в Замке не принято домогаться прислуги, но ведь сегодня бал и годовщина в одном флаконе, так что все негласные правила летят к чёрту. «Пусть будет Круцио», – взмолился Гарри. Оркестр играл менуэт, а он совершенно не умел танцевать, и есть надежда, что он отдавит этому извращенцу ноги, и будет наказан – как обычно. Пожалуйста, пожалуйста, ну пожалуй…
Потные руки легли на задницу, мужчина в алой, как кровь, маске шумно задышал ему в ухо. Он притиснул Гарри так близко, что, казалось, ещё минута, и он изнасилует его прямо здесь. Гарри стало дурно. Он от души потоптался по блестящим лакированным ботинкам, но не добился ровным счётом ничего. Только руки сильнее сжали зад, заставив поморщиться.
А потом его рванули назад – так, что голова мотнулась из стороны в сторону. Гарри не удержал равновесия и уткнулся в чью-то мантию, голова кружилась, и он не слишком хорошо понимал, где находится.
Мужчина в алой маске исчез, будто его и не было. Гарри медленно поднял глаза, скользя по чёрным складкам, по бледной шее с выступающим кадыком и выше, прежде чем напороться на тяжёлый изучающий взгляд. Полчаса назад этот человек точно так же смотрел на него, сидя рядом с Лордом. А теперь он танцевал с Гарри, не позволяя отстраниться, стальной хваткой сжимая его плечи и талию.
Гарри не заметил, как они оказались у одной из боковых дверей, опомнился только, когда незнакомец с силой толкнул его вперёд и прошептал: «Иди». Гарри открыл было рот, чтобы поблагодарить, но тот уже захлопнул за собой дверь, возвращаясь в зал. Пожав плечами, Гарри поплёлся в башню прислуги; в ушах всё ещё стоял гул, а перед глазами пестрели силуэты танцующих.
Он не думал о случившемся; не думал до тех пор, пока возбуждённый Рон не ворвался в спальню и не навис над ним, прошептав со смесью страха и недоверия:
– Приятель, ты что, всерьёз трахался со Снейпом?
***
Ему сказали, Лорд вызывает его к себе.
За все три года, что Гарри в Замке, Тёмный Лорд ни разу не интересовался им, не смотрел в его сторону. Гарри был уверен, что тот вообще не подозревал о его существовании. А теперь Гарри впервые поднимался в его покои. Впервые он увидит Повелителя так близко, как позволено только равным.
Гарри не считал себя трусом. Он был уверен, что в прошлой жизни не прятался за спинами других, не предавал, не лгал, не осторожничал, не бежал от опасности. В конце концов, ему нужно было быть в чём-то уверенным, им всем было нужно.
Но сейчас страх сковывал его, мешая двигаться. И он бросил ему вызов. Он считал шаги, чтобы не сбиться с ритма, заставлял себя двигаться дальше, идти вперёд, игнорируя неприятный холодок в животе.
Гарри пересёк последний коридор и остановился напротив каменной горгульи.
– Серпенсортия. – Он ощутил странную щекотку в пальцах. Как если бы что-то рвалось изнутри наружу, но не находило выхода.
Горгулья плавно отъехала в сторону, открывая проход. Гарри медленно поднимался по кручёной лестнице, держась за перила; камень под пальцами холодил кожу. Потолок был высокий, а стены – белые, незыблемые, как скала, как весь этот огромный замок. В воздухе кружили пылинки, от которых хотелось чихать. Гарри потёр нос. Он не мог избавиться от ощущения, что уже бывал здесь. Глупо, конечно: коридоры Хогвартса зачастую похожи друг на друга, как братья-близнецы, и таких лестниц в Замке – великое множество. Должно быть, он прежде шёл по одной из них, только и всего.
Он постучал в дверь уверенно и твёрдо. Он не сделал ничего, что могло бы разозлить Лорда, не считая самого факта своего существования.
– Господин звал меня?
Гарри не был уверен, как ему следует обращаться к Лорду, но не сомневался, что выражения, готовые вот-вот сорваться с языка, не подойдут. Он приложил усилие, чтобы не думать об этом, ведь Лорд мог с лёгкостью залезть в его сознание и выпотрошить, как свиную тушку, а после убить – один взмах палочки, зелёная вспышка. Он не раз видел, как это бывает.
– О, это ты, Гарри. Проходи.
Тёмный Лорд поднялся ему навстречу, сделав приглашающий жест рукой. У него были длинные заострённые ногти и костлявые пальцы, усыпанные массивными перстнями. Он был грозен. Гарри старался не смотреть ему в лицо, но оно всё равно стояло перед глазами – не лицо человека, но восковая маска чудовища.
Гарри с опаской подошёл ближе и сел по другую сторону стола. Стол был почти пуст, да и сам кабинет тоже – несколько артефактов, назначения которых он не помнил или не знал, шкаф, заставленный книгами, да голая птичья клетка. Гарри вгляделся в тёмное пространство в углу и похолодел. Лорд довольно поцокал языком.
– Северус, друг мой, подойди ближе, – приказал он. Лорд говорил тихо, вкрадчиво, с нескрываемым удовлетворением в голосе. – Разве не видишь, ты пугаешь нашего гостя.
– Боюсь, нашего гостя пугает неизвестность, мой Лорд. Успокойте его, пока он не приготовился к мучительной и долгой смерти.
Снейп вышел из тени, не отрывая от Гарри насмешливого взгляда. Его верхняя губа дёргалась, разрываясь между улыбкой и гримасой.
– Похоже ты прав, Северус. Гарри наверняка думает, что его маленькая жизнь ничего не стоит, и мы в любой момент можем прервать её… не так ли, Гарри?
– Нет, господин.
– Нет, говоришь? Но ведь ты боишься меня.
– Не боюсь, – процедил Гарри, вскинув голову.
– Вот как? Похвально… – Лорд побарабанил пальцами по столешнице. – Ты храбрец, Гарри. Мне нравятся такие. Поэтому я и позвал тебя сюда.
Гарри молчал, глядя куда-то в ворот мантии Снейпа. Лорд помолчал тоже, а потом негромко продолжил:
– Ты должен понимать, что мы такое. Мы не сторонники бессмысленных убийств и пыток. Каждая жизнь имеет свою определённую… ценность. Разумеется, это не относится к тем, кто сеет смуту в моём государстве.
Гарри вздрогнул: от Лорда веяло ненавистью – зверской, пробирающей до костей. Снейп оставался невозмутимым. Должно быть, эта равнодушная личина намертво приросла к его лицу, и теперь оно потеряло всякое выражение.
– Ты понимаешь о чём я, Гарри?
– Да, мой Лорд, – выдавил из себя тот.
– Превосходно. А теперь к делу. Три года назад я подарил тебе жизнь, Гарри, и теперь хочу использовать эту жизнь в своих интересах. Иными словами, я дам тебе шанс.
– Шанс?
– Именно так. Шанс вырваться из той рутины, в которой ты вынужден существовать. Шанс возвыситься над твоими… ровесниками, стать частью нашего общества. Одним из тех, кто создаёт новый мир. Одним из нас. – Лорд понизил голос. – Я предлагаю тебе пополнить число моих сторонников, Гарри. Что скажешь?
Гарри молчал, оглушённый.
– Гарри? – тихо повторил Лорд. В комнате будто похолодало.
– Пот… отвечай же, мальчишка!
Гарри удивлённо взглянул на Снейпа, но тот стоял, белый как мел, словно воды в рот набрал. Тянуть дальше было бессмысленно:
– Это честь для меня, господин.
Лорд довольно откинулся в кресле с высокой спинкой.
– Очень хорошо. Ты сделал правильный выбор, мальчик. Разумеется, перед тем, как принять окончательное решение, мне придётся проверить твои способности. Но прежде я дам тебе возможность подготовиться – само собой, не в одиночку. Северус!
Снейп выступил вперёд.
– Ты знаешь свои обязанности. Через месяц мальчишка примет метку. Или же…
– Или что? – побелевшими губами спросил Гарри.
– О, ничего непоправимого. Один Обливиэйт ты уже пережил, переживёшь и второй. И тогда твоя маленькая, никчёмная жизнь в Замке вновь покажется тебе величайшей милостью.
Лорд рассмеялся. Гарри никогда прежде не видел его в таком благоприятном расположении духа.
– Но, Повелитель… Боюсь, месяц – это слишком маленький срок, мальчишка не успеет…
– Месяц, Северус, – отрезал Лорд, зло сощурившись. – И ни днём больше. Он должен быть готов.
Снейп коротко поклонился и сделал шаг в сторону Гарри. Холодные глаза его хищно блеснули. Взглянув в них, Гарри понял, что этот месяц станет самым долгим за всю его короткую и, в общем-то, бессмысленную новую жизнь.
***
– Закрой дверь, – отрывисто произнёс Снейп. – Да с этой стороны, идиот!
Похоже, он нервничал. Или просто был не в духе, что гораздо больше походило на Снейпа.
– Сядь здесь и подожди, пока я закончу.
Он варил зелье: ярко-зелёная жижа в котле пузырилась и булькала, время от времени угрожающе шипя. Снейп помешивал её по часовой стрелке, что-то бормоча себе под нос, иногда тянулся за палочкой. Он был сосредоточен: на лбу залегла глубокая складка, брови угрожающе сошлись на переносице.
Гарри осмотрелся. Кажется, он, сам того не желая, проник в святая святых Снейпа – лабораторию. Вдоль стен тянулись стеллажи, уставленные жутковатого вида склянками – с потолка до пола, в углу стояло два дубовых стола, а остальное пространство занимали котлы и реторты всех форм и размеров. При других обстоятельствах Гарри изучил бы здесь всё, но вряд ли когда-нибудь ему представится такая возможность.
– Итак. – Снейп погасил огонь под котлом и, стянув рабочие перчатки, повернулся к нему. – Знаешь ли ты, зачем ты здесь?
– Кхм, – Гарри прокашлялся. – Волдеморт сказал, что я должен подготовиться.
Снейп прикрыл глаза.
– Давай-ка сразу проясним кое-что, По… Гарри. Первое: субординация. Ты должен называть Тёмного Лорда «Повелитель» или «господин», другие обращения забудь. Это ясно?
– Как же мне называть вас?
– Обращайся ко мне «сэр». Впрочем, ты можешь называть меня «профессор Снейп».
– Профессор? – недоумённо переспросил Гарри. – Разве вы мой учитель?
– На ближайший месяц – да. Есть вопросы?
– Нет, сэр.
– Пойдём дальше. Слово «подготовиться» здесь не слишком уместно. Тебе предстоит пройти испытания, выстояв против Тёмного Лорда, а после принять его метку. К этому невозможно подготовиться.
Гарри сжал зубы так, что услышал хруст:
– Так какое же слово будет… уместно, сэр?
– Вспомнить, что такое магия. Переступить через себя. Овладеть необходимым набором проклятий и навыков, которые помогут продержаться против Повелителя хотя бы пару минут. Научиться терпеть боль и, что гораздо важнее – причинять её. Убивать, пытать, лгать. Своим друзьям, например.
– Я не стану лгать своим друзьям!
– О, ещё как станешь. Ты станешь делать всё, что я скажу, не сомневайся.
Гарри сжал руками виски. С пола ощутимо тянуло, холод подземелий казался невыносимым. Но ярость внутри бурлила, обжигая.
– Да кем вы – вы все – возомнили себя? Я не убийца и никогда не смогу им стать! Пытайте, бейте меня, если хотите – я не боюсь боли.
– Да что ты знаешь о боли, мальчишка? – Снейп вдруг оказался рядом и встряхнул его за грудки. Холод стал практически могильным. – Неужели ты думаешь, что то, что достаётся вам от надзирателей или подвыпивших бездарных идиотов – это и есть боль? Тёмный Лорд умеет причинять такую боль, от которой нет спасения – ни здесь, ни за гранью. Она достанет тебя и там и вытравит всё человеческое.
– Я не такой, как вы!
– Так стань таким, – прошипел Снейп и оттолкнул его от себя. Гарри медленно опустился на колени, обхватив себя руками. Он задыхался.
– Вы не понимаете. Я… я скорее умру, чем приму его метку.
– И умрёшь, Гарри, не сомневайся. – Снейп выплюнул его имя, как последнее ругательство. – И твоя смерть будет мучительной. Ты думаешь, он пощадит тебя? Он не щадит никого. Перечить Тёмному Лорду – самоубийство.
– Вы поэтому с ним, да? – с ненавистью прошептал Гарри. – Цепляетесь за жизнь?
Снейп окаменел, а потом произнёс что-то, и сердце Гарри будто заморозили. Это не было похоже на то, что к нему применяли прежде, это было даже не Круцио, но много хуже Круцио. Снейпу даже палочка не понадобилась. Гарри рухнул на каменный пол, потолок перед глазами плыл и тонул в черноте, в груди было больно и горячо, а сердце билось медленней с каждым ударом. Удар… удар… удар… Гарри ждал, когда наступит последний. А потом Снейп снял заклятие.
– Никогда. Не смей. Дерзить мне. Глупый мальчишка! Я могу сделать так, что ты забудешь даже то, что сохранил тебе Лорд, и начнёшь ходить под себя. И тогда смерть покажется тебе избавлением.
– Я… – Гарри стоял на четвереньках, безуспешно пытаясь перестать кашлять. – Я не смогу пересилить себя. Не смогу стать… убийцей.
– Это мы скоро узнаем. Тьма не приходит вмиг, но разрастается как опухоль, паразитируя на наших страхах, чувствах, эмоциях. А в крайнем случае, – Снейп вдруг искривил рот в злой усмешке, – моей тьмы нам хватит на двоих.
***
– Что это?
– Я думал, это очевидно. Твоя волшебная палочка.
Гарри не верил своим глазам. Красивая палочка из тёмного дерева, с изящным изгибом на конце и выпуклой рукояткой, лежала перед ним на столе. Его палочка. Он мог протянуть руку и дотронуться до неё, почувствовать, как она идеально ляжет в его ладонь.
– Моя?
– Она была твоей – раньше. Ты – маг, Гарри. Лорд отобрал у тебя палочку, но не способность колдовать.
– И теперь он решил вернуть её мне?
– Только на время занятий. Как ты собираешься использовать проклятия без инструмента?
Гарри вообще не собирался их использовать. Но, кажется, ему не оставили выбора.
– Я… могу взять её?
– Прекрати задавать глупые вопросы. У нас мало времени.
Но Гарри всё ещё медлил. Он не мог поверить, что всё это происходит с ним – со вчерашнего дня.
– Сэр… а что если я не пройду испытание?
Снейп нахмурился и тяжело опёрся о письменный стол. Чёрные волосы упали ему на лицо, длинный нос напоминал клюв, а тень на стене угрожающе нависла над Гарри. Гарри не мог оторвать от неё взгляда: сходство с вороном стало почти гротескным.
