Текст книги "Fairy Tale of the Black Dragon (СИ)"

Автор книги: Rosario D.Volor Cry

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Ингрид замялась, когда осознала, к чему склонялся разговор. И в самом деле ей это показалось бредом сумасшедшего, что даже убрала руки от морды, осилившей самостоятельно исцелиться. Смотрела на него и не могла сказать ни слова более, хотя в голове слышала недовольные речи Короля, явно неверующего в детские глупости. И пока он пытался что-то доказать брату, недовольно рыча, Ингрид аккуратно коснулась губами чешуйки под нижними клыками. Все замерли, ожидая чуда, которое, увы так и не произошло – Пятый всё ещё был в облике Дракона.

– Прости, мой Король, – тихо произнёс Клаус, виновато склоняя голову.

– А я о чём говорил? – Голос обрёл привычный бархат, но был преисполнен тоской и сожалением. После чего обратился к принцессе, склонив голову к её ногам и желая, чтобы она вновь прикоснулась к нему. – Гри, мой волшебный, словно сказка, свет. Прости, что вечность мне суждено быть жутким монстром.

– Не извиняйся… – успокаивала девушка, вновь прижимаясь к обсидиановой чешуе.

– Мне жаль, что не смог сказать тебе этого лично… Я люблю тебя…

Столь чарующими и нежными ощущалось признание, особенно от того, что слышала его только Ингрид в своей голове. Потому и, мягко улыбаясь, покрывала морду маленькими аккуратными поцелуями. А он вторил её имя, как и слова любви, с тоской принимая, что вряд ли сможет обнять её в ответ.

– И я люблю тебя… мой Король…

Последнее, что успела прошептать девушка перед тем, как в глазах потемнело, а голова обрела неприятную обволакивающую лёгкость. Пусть рана и не была столь пугающей, но из-за слабости, проявившейся за месяц горести по юноше, потеря крови явно отразилась на состоянии принцессы, что быстро обмякла и погрузилась в забвение. Но даже находясь во мраке, всё ещё слышала голос Пятого, что обеспокоенно звал её. Чувствовала, как он держал за руку, как мягко целовал подушечки пальцев. А иногда слышала отца, умолявшего проснуться. И пусть неохотно ей было покидать размытый во тьме облик Обсидианового Короля, наконец-то открыла глаза, которые захотела тут же прикрыть – через окно пробивался яркий солнечный свет.

– Закройте, – проворчала Ингрид, прикрывая лицо ладонью, но тихо зашипела от боли.

– Цветочек мой, – девушка скривилась, услышав прозвище, которым пользовался только отец, что очень порывался её обнять.

– Хорошо, что она очнулась, – не сразу узнала Клауса. – Но я бы не советовал сейчас её как-либо тревожить.

– Вы правы.

Принцесса с трудом накрыла голову одеялом, ибо солнце буквально раздирало её больные глаза. Чувствовала усталость, боль и мерзкую беспомощность, потому и хотела скрыться от чужих взоров. Ощущала, как поверх ткани её мирно гладили и тихо шептали слова радости от её пробуждения.

– Оставьте меня, – недовольно сказала Ингрид, чувствуя, как кто-то сел с другого края постели и явно тянулся к ней. – Я же попросила!

Резко поднявшись на кровати и скинув с себя одеяло, она была готова закричать на нарушителя её покоя, да быстро прикусила от волнения собственный язык, когда увидела Пятого.

– Ты… – Осторожно протянула руку, желая коснуться щеки, короткая щетина которой приятно кольнула ей пальцы. – Снова человек…

Как только Гарольд и Клаус покинули спальню, Харгривз позволил себе мягко улыбнуться, когда почувствовал на лице прохладные ладони, к которым прикоснулся своими. Как там, в девичьем сне, он вновь зацеловал стёртые подушечки и тихо шептал её имя. А она смотрела, не веря в реальность происходящего.

– Но как?

– Если б я знал, – признался молодой Король. Хотел было сесть ближе, прикоснуться к её лицу в ответ, но застыл, когда привиделся ему отблеск разочарования в голубых глазах. – Да, я лишил тебя возможности стать Королевой, что принесёт голову ужасного Дракона.

Заметила, как поник собеседник, сменив нежность улыбки на тоску. А сказанная глупость, которую она, пусть и не сразу, но осознала, смогла не на шутку разозлить, от чего Ингрид, схватившись слабыми руками за грудки чёрной рубахи, притянула Пятого к себе и, пусть смазано и явно неопытно, поцеловала. Правда вскоре отстранилась, сгорая от смущения и улыбаясь.

– К чему голова Дракона, если мне принадлежит его сердце, скажи, любовь моя?

***

Оказавшись дома, Трафэл в очередной не смогла сдержать довольного смеха. Её распирало от радости из-за счастливого конца столь необычного путешествия. Пусть и была человеком, верящим в науку и точные факты, с детства она обожала сказки о принцессах и драконах. Вот и радовалась от того, что увидела себя и супруга в столь необычных образах.

– Ах, мой Король, – пролепетала Ингрид, обнимая мужскую руку, но не успела и лишнего звука издать, как её крепко схватили за запястье и тут же с ней переместились в спальню. После чего толкнули на кровать. – Я, конечно, понимаю, что подобное может возбудить, но чтобы так…

– Надевай, – приказным тоном ответил Пятый, ставя на постель перед супругой крупную коробку, внутри которой, как выяснилось, лежало платье цвета молодой сирени.

– Это не свадебное, – удивилась она, рассматривая плотный корсет, ушитый цветочным аккуратным кружевом.

– Я купил его несколько месяцев назад и никак не решался его тебе подарить, – заметил, как вздернули рыжую бровь. – Как бы я не просил, ты в очень редких случаях носишь платья. Но сейчас я…

– Приказываешь мне?

– Можно считать и так.

Хрипло рассмеялась, но всё же встала с кровати и принялась раздеваться. А когда вытащила наряд, явно сшитый на заказ, замерла заметив, что Харгривз стоял к ней спиной и покорно ждал.

– Мы с тобой давно женаты. Да и к тому же, ты видел…

– Я оттягиваю момент.

– О как. Хорошо.

Недолго провозившись с подъюбниками и застежками корсета, Ингрид подошла к зеркалу, дабы поправить наряд и распустить волосы, закрывая ими вырез на спине. После чего медленно зашагала к супругу, что в нетерпении тихо топал ногой.

– Ваш приказ выполнен, – прошептала в ухо, прижимаясь к мужской спине грудью, но её вновь взяли за руку и в очередной раз переместили, теперь уже в гостиную.

Отстранившись, Пятый открыл глаза, что тут же заблестели от увиденного. Пусть там она носила алое бальное платье, здесь же он знал, как девушке шли практически все оттенки сиреневого. Мысленно благодарил за то, что супруга сама догадалась убрать привычный пучок, ведь длинные рыжие локоны придавали её облику ещё больше изящности. Пристально рассматривал и тихо хвалил ателье, принявшее и идеально исполнившее его заказ.

– Мой Король доволен? – Поинтересовалась Трафэл, придерживая юбку и склоняясь в реверансе.

Не сдержавшись, Харгривз притянул её в свои объятия и, подняв над землей, закружил на месте. Смех, мягких и полный любви, заставлял улыбаться в ответ. Но вскоре поставил вновь любимую на ноги, замелькал в голубом свете, включая музыку, и, поклонившись, протянул руку.

– Могу ли вас, миледи, я пригласить на танец?

– Как тут отказаться?

========== Alien traditions ==========

– Кто придумал это!? – Прорычал Пятый, шагая из угла в угол.

– Прости, мой Король, но таковы карборианские традиции, – ответил Клаус, глядя на то, как зрачки брата сужались, а чёрные ногти закруглялись и становились длиннее. – К тому же, ты себя ещё плохо контролируешь.

– Я отлично себя контролирую! – Рявкнул юноша, выпуская густые клубы тёмного дыма.

– Заметно, – усмехнулся Советник, когда его собеседник тут же закрыл рот рукой.

По традициям Кровавого Королевства после того, как кому-то из правящей семьи сделали предложение, необходимо было обождать три месяца перед венчанием. Таким способом проверялись серьёзность намерений жениха и должное уважение к родителям невесты. А в счёт того, что обручалась принцесса не с обычным принцем, а с Королём, то этот срок требовалось перетерпеть.

– Мы не виделись уже шесть лун.

Пятый, устало вздохнув, пал в свой трон. Он прекрасно понимал, что с бушующей силой Дракона ему было нужно время, ибо его импульсивные реакции и действия, пусть и не очень яркие, проявлялись на теле в виде обсидиановой чешуи вместо щетины, горящих ядовитых глаз и грозного рёва с дымом.

– Это условие Гарольда, – уточнил Клаус, замечая, как брат начал успокаиваться, сменив недовольство на тоску. – Он хочет видеть, что даже если проклятье сокрыто в твоей крови, ты будешь в силах всё это контролировать.

– Да знаю я.

– И чтобы в порывах страсти ты не убил свою благоверную.

– Я бы её не убил!

– Ты бы излил в неё слишком много своей нездоровой любви. И кое-чего ещё.

Клаусу на удивление легко давались разговоры на подобные темы – всё же он был старше. А вот Пятому было неловко о таком рассуждать, потому его смущение и юношеская неопытность раскрывалась в ещё большем дыме, который, такое ощущение, валил уже не только изо рта, но и из ушей. Как и в этот раз.

Ох, если бы Четвёртый и в самом деле был старшим – не по возрасту, а по разуму, – то смог бы мирно обсудить всё с младшим. Успокоил бы. Но тогда это был бы уже не тот бородатый негодник, что ещё с малых лет умудрялся ввергать собеседников в ступор. Чёртов Клаус всегда оставался собой.

– Боюсь даже представить, что будет с принцессой, когда вы проведёте первую ночь вместе.

Мужчина рассмеялся, когда рядом пролетел кусок каменного трона, который специально швырнули мимо. И ещё громче расхохотался, когда лицо Короля полностью скрылось за тёмным облаком пепла.

– Во имя всех Святых! Заткнись!

– Как часто об этом сам думаешь, моя стеснительная Светлость?

Пришлось быстро заткнуться, когда вместо человеческого ответа в виде ругани послышался пугающий рёв монстра. Однако смех порывался вырваться и звонким эхом удариться о стены, ибо в крайне редких случаях доводилось видеть Короля таким смущенным. Пусть и приближался ему третий десяток, но оставался он крайне неопытным, в делах любовных, юнцом.

Развеяв дым рукой, Пятый устало вздохнул и тихо попросил прощения – вновь поддался эмоциям и не важно, что его на эти самые эмоции специально спровоцировали. Он должен был совладать со змеиными повадками, ведь именно от этого зависело не столько прочность союза двух Королевств, сколько дальнейшее будущее с молодой супругой. Ведь как бы не отнекивался, сложно было скрыть тот факт, что даже в порывах радости он мог натворить множество бед. Да что уж там, ему хватало просто подумать о принцессе, как кожа вмиг темнела, а всё, к чему он тогда прикасался, покрывалось прожжёнными следами.

– Потерпи ещё немного, – спокойно отозвался Клаус.

– Я просто хочу её увидеть, – признался юноша, снимая с головы корону и вешая её на обломок, что когда-то был подлокотником трона.

– Последнее слово явно лишнее.

– Клаус. Не зли меня, – строго, но с лёгкой улыбкой потребовал молодой Король.

Их общение прервал звонкий клич беркута, от которого Пятый быстро вскочил с места и направил свой взор к окну. Только один человек посыпал в качестве почтовой птицы столь грозного хищника. Потому и радовался, словно малое дитя, юноша, когда слышал орлиный крик – ему принесли письмо от возлюбленной. Увы, но только так обрученные могли поддерживать между собой связь на протяжении всего этого мучительного года ожидания. Правда даже так они нарушали скромный ряд традиций, но Гарольд с пониманием закрыл на это глаза.

Крылатый посыльный спустился по залу и плавно сел на руку, выжидая похвалы за доставку. Пригладив, как учила девушка, медные перья на голове, Король снял с когтистых лап свернутое послание, перевязанное алой лентой и украшенное гроздью сирени. После чего выпустил птицу в полёт и, с явным волнением, раскрыл письмо.

От Клауса не получилось утаить ни блеска в драконьих глазах, ни нежную улыбку, при которой мелькали небольшие клыки, ни тихих смешков и вздохов. Ни, уж тем более, очередных дымных дорожек, просачивающихся из уголков рта. Именно в такие моменты Четвёртый был согласен забывать о всех запретах – лицезреть счастье брата стоило в своё время крайне дорого.

– Влюблённый мальчишка, ей Богу, – рассмеялся мужчина, наблюдая за тем, как буквально расплывался его правитель.

– Отстань, – шутливо отмахнулся Пятый, сворачивая письмо и удаляясь с тронного зала, но остановился, когда над головой пролетела белоснежная голубка.

– Послание от Халцедона?

То было не обычное послание от принцессы Вани – к лапке был примотан маленький конверт с серебристой королевской печатью. Освободив пташку, Король вскрыл конверт тёмными когтями, которые более не скрывал за перчатками, и достал аккуратно сложенное письмо, текст которого был выведен идеальным, но чуть дрожащим почерком. Читал с таким серьёзным видом, что Клаусу даже стало не по себе, но, узнав содержимое, не знал, ликовать ему или волноваться.

– Приглашение на день рождения, – Пятый странно улыбнулся. – Все королевские семьи обязаны быть.

– Я с радостью поеду от твоего лица, моя Светлость.

– Принцесса Ваня лично пригласила меня.

Слишком идеально складывалась незатейливая картина. И это было понятно по выражению лица, на котором буквально была выжжена клеймом мысль, которую так хотел затаить от всех юноша. Одного ядовитого блеска в глазах было достаточно, что уж там. Потому непривычно легко и игриво отдал приказ о том, чтобы для него с братом приготовили карету, а в качестве подарка – лучшие бокалы из обсидиана.

Уже к полудню они покинули Витро и держали путь к Халцедону. Хоть и был изумрудный взгляд устремлён к местным красотам союзных земель, которые они проезжали, а на лице его хранилась привычная стать и отстраненность, но Пятый словно светился. Не от дорогого наряда, приятно лоснящегося на солнечном свету, не от камней, которыми был украшена корона и ворот мантии. От радости.

– Имей в виду, – старался сдержать улыбку Клаус. – Раз пригласили все правящие семьи, то твоя ненаглядная будет с отцом.

– Конечно, – отозвался Король, явно чертыхаясь про себя. Увы, но как бы сильно его не тянуло на нарушение правил, к Гарольду он испытывал сыновье почтение. Ведь он единственных действовал на юнца как талая вода из деревянного ведра. – Моё уважение к его Величеству не имеет границ, так что я, как и планировал, буду соблюдать его заветы. К тому же, мы едем к принцессе Ване, а не…

– Брешешь, как дышишь.

– Однажды я прикажу отрезать тебе язык.

– А потом будешь об этом жалеть, – усмехнулся Советник на братскую угрозу.

Объезжая короткими путями, к вечеру они были у белоснежного дворца, подле которого стояли редкие кареты только-только подъехавших гостей. Внутри во всю играли тихие скрипки и флейты, под которые пары танцевали вальс. А на троне, рядом с родителями, сидела дражайшая Ваня, к которой Харгривзы пришли с поклоном. Принцесса, лик которой часто был прикрыт скромной печалью, озарился мягкой улыбкой, когда она смогла лично побеседовать с приезжим Королём. И пусть их разговор со стороны, казалось, был полон важных политических дум, на деле девушка незаметно вела своего собеседника к другой семье. Точнее к человеку, от которого приятно пахло сиренью – спасибо обострившемуся обонянию, благодаря которому он мог легко отыскать её.

– Пятый, мальчик мой! – Радостно произнёс Гарольд.

По карборианским традициям жених мог находиться с невестой в одном месте, однако они не имели права смотреть друг другу в глаза. Потому мужчина специально закрыл своей спиной девушку, что быстро среагировала на любимое имя. Можно было даже услышать, как тихо та осыпала проклятиями старые и бессмысленные законы их родных земель.

– Рад видеть вас в добром здравии, Король Гарольд, – склонив в уважении голову, поприветствовал юноша. – И вас, леди Ингрид.

Его тёмная натура слишком быстро распалилась, потому девичье имя, что патокой разлилось во рту, прозвучало чересчур приторно и томно. Конечно же, подобное не могло пройти мимо мужчины, что одарил наглеца грозным взглядом, и тем более мимо принцессы, тихо хихикавшей за отцовской спиной.

– Не забывай, друг мой, что в твоих интересах быть немного поодаль от своей невесты.

– Конечно, – улыбнулся Пятый, а сам только и мог, что наблюдать за рыжим пучком, украшенным рубиновыми цветами и ходящим из стороны в сторону. – Не буду вам более мешать.

Харгривз сдержал обещание, потому и был в стороне не только от возлюбленной, но и от празднества в целом. Изредка разговаривал с Ваней, радушно встретил Лютера и Эллисон, что в скором времени должна была стать супругой Первого. Но потом лёгкая аура праздника сошла на нет, когда от ярких ароматов чужих духов голова стала немного кружиться.

Обсидианового Короля направили в гостевые покои, однако отдыхать ему не хотелось, ибо чувствовал за своей и прислуги спиной присутствие. Он знал, что за ним следили. От того не мог не улыбаться.

– Ваша опочивальня через две двери, – указала знакомая ему златокудрая фрейлина.

– Благодарю.

Принцесса Ваня прекрасно знала о том, как тяжко давались соблюдения королевских заветов. К тому же, она являлась не просто союзницей, а лучшей подругой охотницы, которая и попросила провести не только праздник, но и оповестить Короля о её покоях. Оставалось лишь выждать.

– Выходи, мой сказочно хитрый свет, – еле слышно прошептал Харгривз, когда фрейлина его покинула, а воздух рядом с ним вновь расцвел сиренью.

Стоял спиной, но слышал, как легко шуршали полы её платья, как тихо и тяжело дышала, но не из-за корсета, а из-за него. Чувствовал, как улыбалась, как смотрела. А потом ощутил на лопатках руки, что так бесстыдно залезли под мантию, и острые ноготки, которыми аккуратно водили по тёмному мундиру.

– Мой Король, – ответным шепотом отозвалась Ингрид, правда звучало это неким стоном, который она никак не могла подавить. – Я соскучилась.

Со скрипом приоткрывая дверь, принцесса шустро потянула за собой в спальню Пятого, что всё ещё не смотрел на неё и всячески отводил взгляд. Играл с ней. Изводил. Всё же он действительно чтил и уважал желания Гарольда. Да и вряд ли бы мужчина злился на собственную дочь…

– Посмотри же на меня, – жалобно взвыла дева, стоило двери закрыться, а им, наконец-то, остаться наедине.

– А как же традиции? – Самому даже стало смешно от этих слов. Но быстро подавился застрявшим в глотке воздухом, когда к его груди прижались, а в глаза уставились блестящие лазуриты.

– Плевать.

Даже секунда не успела пролететь, как юноша властно схватился за девичье лицо и впился в тёмные губы. Безумно сладким, пьянящим и желанным был этот поцелуй, ради которого ему пришлось выжидать полгода. Она – как терпкое вино с медовой пышкой. Он – легкая пепельная дымка.

– Я слишком долго ждал этого, – протянул Пятый, стоило девушке оттянуть его за темные волосы. Хотела разорвать столь неожиданно жадный поцелуй, да только в качестве передышки ей дали какую-то жалкую долю секунд, после чего, позволяя вырвать небольшой тёмный клок, вновь примкнули.

Понимал, что не будь в нём проклятой сущности, то он вряд ли бы решился на подобное, но в этот сладостный миг мог лишь радоваться тому, что сейчас рядом с ним и в его крепких объятиях была Ингрид. Её приятно трясло буквально от всего. Тихо стонала, когда до слабой боли сжимал сбившиеся рыжие кудри и чуть прикусывал губу клыками.

Внутри разгоралось ядовитое пламя, что не столько желало нанести вред, сколько мягко накрыть собой и согреть. Чтобы потом оно могло разрастись с новой силой. Оно требовало большего, дабы утолить свой некогда безмерный голод. Хотело, чтобы он водил руками по открытой спине и, спустившись к талии, высвободил возлюбленную от плена тугого корсета.

– Стой, стой, стой! – Взмолилась принцесса, услышав треск ткани. – Ты же не хочешь проблем?

– Чёрт, – выдохнул недовольство Пятый, убирая руки.

– Пока разденься сам.

Одним предложением она усмирила звериную натуру. И всего тремя словами смогла распалить его до такой степени, что изо рта повалил, ничуть не удивлявший их обоих, дым. Правда пришлось и в самом деле повозиться с платьем – всё же отец выбирал сей наряд. Потому Пятый послушно выжидал на кровати и держался за пояс собственных брюк. Да только вновь сорвался, когда на пол с тихим звоном скользнуло платье, а перед собой он увидел обнажённое тело, прикрытое почти прозрачной, словно сотканной из блестящей паутины и пушинок одуванчика, сорочкой.

– Не снимай! – Выпалил приказ юноша, хватая за руку и с силой притягивая к себе.

Ингрид не противилась, когда её повалили на кровать и прижали к мягкой перине горячим телом. Покорно лежала, когда её покрывали жгучими поцелуями. Томно дышала, прикрыв рот ладонью, пока стройные дрожащие ноги разводили в стороны, дабы любовник удобней возвышался над ней. А потом сошла на сдержанные стоны, когда шею опалили горячим дыханием.

– Я люблю тебя, – тихо прорычал Пятый, сжимая аккуратную грудь, что так приятно ощущалась в ладони.

– А я… – застонала чуть громче, когда почувствовала, как тонкую кожу на плече стали мягко посасывать.

– Скажи, – потребовал Харгривз, перемещаясь с плеча к шее, а потом к подбородку.

– Я люблю тебя…

Так нежно и невинно лепетала, что невольно улыбнулся от признания. Захотелось взглянуть на неё. Утонуть в лазурном озере глаз, что медленно, но, верно, накрывалось туманом. Ощутить бархат опухших и покрасневших губ, с которых слишком грубо была смазана помада. Услышать, как бы она страстно взывала к нему по имени, пока он упивался её телом.

– Отец убьёт нас…

– Это менее мучительно из того, что он может с нами сделать, – утробно прошептал Пятый, стараясь как можно быстрее разобраться с брюками.

– М-может попробуем как-то иначе? – Гуще залившись краской, спросила Ингрид

Уловил лёгкое волнение в девичьем голосе. Да, она горела желанием так же сильно, как и он сам. Но – к чёрту бы послать неопытность – морально ещё не была готова к столь серьёзному шагу. Было слишком рискованно, тем более в чужих стенах.

– Есть у меня один вариант, – после пары минут раздумий, юноша улыбнулся, проводя почерневшим длинным языком по клыкам.

– Отлично…

Заметил такую же хищную улыбку и зачарованный взгляд на языке, которым он был готов вылизать каждый сантиметр дрожащего под ним тела. От того, плавно спускаясь, выводил кончиком контур ключиц, задевал вишнёвые соски, что выпирали под тонкой тканью сорочки, очерчивал аккуратную впадинку пупка, дабы потом опробовать чуть влажную кожу меж молочных бёдер. Ныряя головой под лёгкую ткань и хватаясь за стройные ноги, он аккуратно притянул её к себе, чтобы плавно провести по горячему лону языком и мягко прильнуть к нежной девичей плоти губами. В глубине мрачной души он хотел переступить эту тонкую грань дозволенности, а дурной разум неистово орал от смущения, переходившего в самую настоящую панику. Да только голова двигалась сама, потому, не столь долго выжидая, услышал громкий звонкий стон. Слишком громкий.

– Ингрид? – Послышался взволнованный мужской голос за стеной.

– Чёрт! – Выругались в один голос любовники.

Как послышались шаги, Пятый только успел вытащить голову из-под сорочки, как тут же кубарем свалился на пол. После недолгих поисков одежды, ему недовольно прошипели указание, которое он быстро пожелал выполнить – накрыл дымящуюся голову мантией и спрятался под кроватью. Ингрид же быстро задула свечу и, как только скрипнула дверь её спальни, накрылась одеялом с головой и притворилась, что давно спала.

– Милая, с тобой всё хорошо?

– Что-то случилось? – Девушка, зевая и потирая глаза, лениво приподнялась на кровати и посмотрела посетителей. – Отец? Сэр Клаус?

– Ты кричала во сне, – обеспокоенно признался Гарольд, присаживаясь рядом с дочерью и ласково касаясь её влажных от жара ладоней. – Господи, ты вся горишь!

И пока принцесса рассказывала отцу о коротком дурном сне, который она успела повидать, Клаус внимательно осматривал комнату. А потом саму врунью, на тонкой шее которой красовались небольшой синяк и след зубов, которые она явно неудачно пыталась скрыть за волосами.

– Кровавый Король, вы не чувствуете запах гари? – Прищурившись, задался вопросом Советник, уже догадавшись о том, что за крики были на самом деле.

– Да, вы правы, – принюхавшись, согласился мужчина.

– Вино так сильно ударило в голову, что я случайно опалила рукав своего наряда, – отшутилась Ингрид. – Не более.

Облегчённо выдохнув, Гарольд поцеловал девушку в лоб и, пожелав доброй ночи, удалился из спальни. А вот Клаус, что покинул опочивальню следом, быстро вернулся и, схватившись за изголовья кровати, грозно уставился на принцессу.

– Вылезай, – сквозь зубы скомандовал Четвёртый, ударяя ступнёй резную ножку. – Я знаю, что ты там.

Недовольно кряхтя и кашляя, Пятый вылез из-под кровати и замахал одеждой, вновь развеивая дым, что очень долго хотел вырваться на волю из-за нахлынувшего страха. И был уже готов высказать своё королевское “Это не то!”, как потупил глаза к полу и склонил голову, не в силах выносить осуждение в братских глазах. Так же поступила и Ингрид, прикрываясь одеялом, когда мужчина описал круг рядом со своей шеей, тонко намекая на то, что же именно их выдало.

– Сэр Клаус, это я… – виновато заговорила принцесса, но быстро затихла, когда Советник резко выставил ладонь.

– Даже если и так. Он всё равно не должен был поддаваться соблазну.

– Увы, но я не виноват, что плоть моя слаба.

– Скажу больше – твоя плоть слабее падшей женщины, торгующей собой, – съязвил Клаус.

– Я бы попросил быть осторожнее с выражениями, – обозлился Пятый на столь грубое сравнение. —Я твой Король, так что имей совесть разговаривать со мной…

– Я твой старший брат, – прервал Советник явно недовольную тираду. – А ещё, Король Гарольд просил меня проследить за вами двумя и, если я замечу что-то неладное, буду обязан ему рассказать.

От этих слов Ингрид тут же вскочила с кровати и, вовсе забыв о своем не столь пристойном ночном виде, подбежала к мужчине. Дрожащими ладонями она взялась за чужие руки и, с полными волнения и страха очами, тихо взмолилась.

– Не говорите отцу, прошу вас…

– В глаза смотри, – ядовито прошипел Пятый, накидывая на тонкие плечи свою массивную мантию, желая прикрыть тело чуть лучше, чем сорочка.

– В этот, – отвлёкшись и переводя взгляд на недовольного брата, стоявшего за девичьей спиной, заговорил Клаус. – В этот раз я ничего не скажу. Но! Если вы двое попробуете учудить подобное на свадьбе принцессы Эллисон, то я вас тут же сдам!

– Да, сэр…

Советник вышел за порог чужой спальни, не желая более задерживаться, но ему вновь пришлось вернуться, и опять за братом, который – не прошло и минуты с ухода, – уже прижимал к стене возлюбленную и страстно её целовал.

– Да чтоб вас! – Подражая своему Правителю, прошипел уже Четвёртый, вынуждая того быстро отстраниться. – Живо разошлись по углам! Развратники!

– Доброй ночи, любовь моя, – ласково прошептала девушка, целуя в колючий подбородок.

– Приятных снов, мой…

– Я что сказал?! Быстро в спальню! – Чуть громче скомандовал Клаус, грубо хватая брата за ухо, словно шкодливого мальчишку, и уводя прочь.

*****************************

С неделю Обсидиановый Король не произносил ни слова, как они покинули Халцедон и возвратились домой. И даже против ничего не сказал, когда подошло время выбирать подарок для молодожёнов, а ведь он очень хотел высказаться по поводу неуместного фиалкового шёлка.

Было неприятно волнительно следить Клаусу за братом, что не желал как-либо вести с ним диалог. Даже привычные провокации не вытягивали из него едких фраз. Был строг, задумчив и неприятно холоден – прислушался к совету по поводу сдержанности.

– Но сейчас-то ты можешь со мной говорить, – к началу второй недели не выдержал Четвёртый, с горечью замечая, как его собеседник уже в третий раз за этот день отправлял беркута с ответным письмом.

– Ты сам хотел, чтобы я научился себя контролировать. Радуйся.

Кольнула обида и вина. Очень сильно. От чего Клаусу сильнее хотелось извиниться перед Пятым, да только был готов зайтись проклятиями, когда на следующий день явила птица письмо с алой лентой, а Пятый отправился на выезд для осмотра своих территорий. Злость закипала внутри старшего, когда он прознал о тайных замыслах обручившихся – они планировали вновь уединиться на свадьбе принцессы Гелиодора. Потому, вооружившись пером с чернилами, да чернокрылым вороном, написал Гарольду письмо от лица своего Короля с очень странной просьбой.

Каково же было удивление Харгривза, когда они с возлюбленной смогли, спустя месяц, уединиться в подготовленной дальней башне, и он увидел под пышным алым платьем аккуратную вылитую сталь, что формой своей напоминала то ли пояс, то ли сомнительное исподние.

– И как это понимать!? – Оскалился Пятый, не в силах найти хоть малейший намёк на замок.

– Это я у тебя хотела спросить! Твоя прихоть!

– Не говори!… Клаус… Гад! – Попытался когтями подцепить пояс, но услышал тихое недовольство – оцарапал. – Ладно! Так попробуем!

Подхватив девушку на руки, повалил её на застеленную мехом софу и принялся зацеловывать плечи. Да только холодная сталь, в которую он так неприятно упирался, выводила из себя и вынуждала недовольно рычать. Задрав полы платья и закинув себе одну девичью ногу на плечо, а вторую на бедро, пристально осмотрел неуместное “украшение”.

– Да это издевательство какое-то! – Захныкала Ингрид. – У нас и без того мало времени!

А Пятый молчал, всё ещё изучая пояс, но, как судила по взгляду, он уже не был столь озадачен, как в прошлые минуты. Чуть погодя и вовсе улыбнулся, ухватившись за мягкие бёдра и чуть наклоняя их.

– У меня есть одна идея, но тебе может быть больно, – предупредил юноша, склоняясь лицом к стали на боку.

– Физическую боль мне проще вытерпеть, – призналась принцесса, ещё больше задирая и подбирая многослойные юбки. – И я верю, что ты сделаешь всё аккуратно.

Эти слова не могли не воодушевить молодого Короля. Потому, открыв рот, он провел по поясу языком, оставляя на нём влажный след, что тут же зашипел и зашёлся кипящими пузырями. А как только показалась кожа, то мигом помог девушке вылезти из стального плена.

– Твоя хитрость и ум не только поражают, – усмехнулась Ингрид, когда пояс со звоном упал. После чего, заползая пальчиками под чёрную рубашку, томно выдохнула в губы. – Но и дико возбуждают.

Уловив друг от друга довольные улыбки, она обвила его шею руками и утянула обратно на софу, с тихим смехом и вздохами вновь ощущая на теле горячие руки любимого. Старалась смаковать каждое его действие, каждый ответный вздох. Как он пальцами выводил следы, что отпечатались на тонкой коже. Как жадно целовал и кусал за губы. Как мучительно страстно шептал её имя, пока она, в ответ на его ласки, невинно стонала.

– Только в этот раз, прошу тебя, будь тише, милая.

– А я вас попрошу быть чуточку шустрее, – выставив руки в боки, прервал Клаус, что стоял у дверей. – Я вам что сказал!?