Текст книги "Сделка (СИ)"
Автор книги: Romaria
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
– Так ты меня с самого начала обманывал, точно зная, что обещаешь недостижимое? – почему-то стало весело. Такой план замутить… да еще и сориентировался моментально в нужный момент, гений дедукции, блин!
– Ну, да, – нехотя признался Том. – Думал, пообжимаемся немного и всё. Никому же плохо от этого не будет. Опыта поднаберемся… всё очень просто и без последствий.
– И что пошло не так? – на душе стало удивительно легко, только спрятанная под очередной кофтой неизменная резинка слегка смущала.
– Да с тобой просто вообще быть не может! – Том всё еще говорил на повышенных нотах, но глаза стали темнее на два тона. Билл заметил. – Тебя же хрен поймешь! Обычно весь такой самоуверенный и высокомерный, вдруг смущаться начинаешь как маленький, так, что пожалеть охота. Иголки эти твои… успокоить и пригладить, чтобы не кололся. Губы мягкие… глаза такие, что голова кружится… и вообще не хочу, чтобы ты с кем-то кроме меня целовался! Ты же ни с кем раньше… вот и не нужно! – речь у Тома стала путанной и непонятной, но главное Билл уловил.
– И давно ты ко мне такими сильными чувствами воспылал? – полюбопытствовал он.
– Да, – печально вздохнул Трюмпер. – Больше недели уже. И мне это не нравится. Неразделенная любовь – это точно не мое…
– Я бы не сказал, что она такая уж и неразделенная, – тихо хмыкнул Билл, своими словами вызвав у Тома какой-то судорожный полу-вздох, полу-всхлип, словно он воздухом подавился. – Ты меня зачем прогнал?
– А нафига ты прямо лежа со мной в постели Джесси вспоминать начал?! – с полуоборота завелся Трюмпер.
– Том, ты дурак, – беззлобно обозвался Билл.
– Почему это? – обиженно засопел Том.
– Потому что договорить не дал.
– И что бы ты сказал?
– Что не пойду на вечеринку, и что с Джесси меня сводить не нужно.
– А сразу объяснить не мог?! – Билл пару секунд смотрел ему в глаза, молча и внимательно. – Блять. Я лоханулся, да?
– Еще как, – не стал спорить с ним Каулитц.
– И что теперь?
– Не знаю, но снова встречаться тайком, только для того чтобы потискаться у тебя в комнате, я не буду!
– Да я тебе вроде ничего такого и не предлагал, – пожал плечами Том.
– А что конкретно ты мне предлагаешь? – прищурился Билл, подозрительно глядя на него.
Всё, что Трюмпер сказал сейчас – это, конечно, замечательно. Билл видел, что нравится ему, и даже, может быть, чуточку больше, чем просто нравится… но ведь одно дело встречаться, когда никто об этом не знает, и совсем другое – настоящие, официальные отношения. Быть чьей-то тщательно скрываемой, почти постыдной тайной Билл не желал, а другого Том мог и не захотеть.
– Блять, – выдохнул Трюмпер в своей неповторимой манере. – Мне что, обязательно это вслух сказать надо? – очень недовольно проворчал он, исподлобья сверкая ярко-желтыми глазищами. У Билла что-то сладко внутри защемило от этого взгляда, захотелось подойти и обнять, заставив глаза потемнеть до карамельного оттенка. – А что потом, заставишь меня таскать тебе букетики и страшненьких плюшевых мишек?!
– Таскать ничего не нужно. Только если сам захочешь, но… отношения? – вопрос прозвучал робко и неуверенно.
– А ты хочешь?
– Я…
– Если хочешь, – быстро перебил его Том, словно испугавшись чего-то. – То давай. Пусть будут отношения.
– Прямо настоящие? Мой парень и всё такое?
– «Мой парень»… странно звучит, но, думаю, привыкнуть смогу, – ухмыльнулся Трюмпер.
– От родителей я тоже скрывать ничего не стану, – на всякий случай предупредил Билл, до конца не веря, что всё происходит на самом деле.
– И не побоишься рассказать?
– Мама и так знает, только отцу пока не говорили, решили не травмировать без особой необходимости, но, думаю, он и сам уже догадался, что девушки меня не интересуют. А ты своим рассказать сможешь?
– Смогу. Может, не сразу, но смогу. Скрывать не стану. Они у меня вообще лояльные, больших проблем возникнуть не должно. Удивятся, конечно, но переживут.
– А Джесси?.. Как он отнесется к тому, что его друг теперь вроде как… – этот вопрос волновал Билла очень сильно.
– Ключевое слово здесь «друг», – перебил его Том, не дав договорить фразу до конца. – И если он действительно такой друг, каким я его всегда считал, он примет меня несмотря ни на что.
– А если нет? – поежился Билл. Заставлять выбирать между собой и Маккартни он не хотел.
– А другой мне не нужен. Слушай, я не пойму, – возмутился Том, подошел и обнял за талию, притянув к себе поближе. Билл не сопротивлялся. Он соскучился. Сильно. – Ты мне предлагаешь начать с тобой встречаться или отговариваешь от этого?
– Я не отговариваю. Просто не знаю, как отреагируют другие, точнее, как ты эту реакцию воспримешь.
– Ты правда считаешь, что мне есть дело до того, кто и что обо мне подумает или скажет?
Каулитц посмотрел на высокомерно приподнятую бровь, презрительно искривившиеся губы, поймал моментально ставший уверенным и холодным взгляд, и вздохнул. Наверное, Тому и правда всё равно. Ведь, скорее всего, что бы про них не подумали, сказать это вслух никто так и не решится.
Вдруг, в голову пришла еще одна очень неутешительная мысль:
– Ты меня выбрал, потому что никого другого поблизости нет?
– Вообще-то есть…
– Кто?! – поразился неожиданной новости Билл.
– Энди, на класс младше, знаешь? И Зак…
– Из параллельного?!
– Ага.
– А я куда смотрел?! – воскликнул почти обиженный Каулитц. Это же надо было быть таким невнимательным…
– Понятия не имею, – нахмурился Том. – Но если сейчас начнешь по сторонам оглядываться, пришибу.
– Да я так. Про раньше, – тут же стушевался Билл и, чтобы задобрить, поцеловал в подбородок, легко и ненавязчиво.
Том идею с поцелуями воспринял очень положительно. Зарылся ладонью ему в волосы, легонько потянул, заставив запрокинуть голову и, накрыв его губы своими, потерся. Усилил нажим, приоткрывая рот, коснулся языком, тут же отступая, словно в нерешительности, помедлил, снова прикоснулся.
Оказывается, за эту неделю Билл уже успел немного подзабыть, насколько это здорово – целоваться с Трюмпером. Или не забыл, а просто уговаривал себя, что всё было не настолько уж и замечательно, хотя, на самом деле, никакие воспоминания и фантазии даже близко с реальностью не стояли…
Отбросив в сторону бредовые мысли, что совершенно некстати лезли в голову, Билл приоткрыл рот и прогнулся в спине, прижимаясь ближе. Том с чуть слышным звуком выдохнул прямо ему в губы и глубже скользнул языком в рот, одновременно пробираясь руками под одежду, бедра дернулись, притираясь вплотную, и дышать стало совершенно нечем.
Трюмпер всегда возбуждался очень быстро, это Билл за время их странных отношений уже успел понять, но сейчас воспринял их ласки как-то особенно сильно. Видимо, он тоже успел соскучиться.
– А если… если зайдет кто-нибудь? – неохотно прервав поцелуй, выдохнул Билл.
– Там замок на двери есть, – торопливо пробормотал Том и, прижавшись открытым ртом к его шее, коснулся кожи кончиком языка. Билл вздрогнул от этого прикосновения, вцепившись пальцами Тому в плечи.
– Мы же не закрыли, – слова произносились как-то странно. Медленно и вязко, словно через силу.
– Сейчас… – отозвался Трюмпер, но предпринимать ничего не стал, продолжая исцеловывать шею.
– Том… – поторопил его Билл.
Ноги дрожали, и стоять с каждой секундой становилось всё труднее. Хотелось уже лечь и полностью погрузиться в ощущения, но пока дверь не заперта, делать этого нельзя категорически. Чуть слышно произнеся любимое ругательство, Том резко отступил, щелкнул замком, защищая их уединение и, вернувшись обратно, тут же снова принялся целовать, подталкивая к кровати.
Билл понимал, что место и время для новой серии своих «экспериментов» они выбрали совершенно неподходящие, но остановиться не было ни сил, ни желания. Да и Трюмпер бы ему ни за что этого сделать сейчас не позволил. Билл даже толком лечь не успел, как Том тяжело навалился сверху, придавливая к постели.
– Мне… дышать нечем… – запротестовал Каулитц, пытаясь из-под него выбраться.
Раздраженно рыкнув, Том перевернулся, утягивая его за собой и оказываясь снизу. Раздвинув ноги и немного поерзав, Билл с комфортом устроился на его бедрах, – против такой раскладки он ничего не имел – наклонившись, принялся покрывать мелкими поцелуями подбородок Тома, спускаясь на шею.
Что-то одобрительно пробормотав, поощряя его, Том вдавился затылком в подушку, подставляясь под ласки, стиснул его ягодицы в ладонях, одновременно толкнувшись снизу бедрами, погладил по попе и, пробравшись под кофту, провел руками по голой спине до самых лопаток. Биллу было приятно, очень. От переполнявших через край чувств он не выдержал и, ища им хоть какой-то выход, прихватил кожу на шее Тома зубами. Трюмпер застонал, уткнувшись лицом ему в волосы, и зачем-то подергал за одежду.
– Давай снимем? – неожиданно прошептал он Биллу на ухо, прихватывая мочку губами.
– Что снимем? – смысл слов доходил с трудом.
– Свитер. Давай?
– С тебя или с меня? – зачем-то уточнил Билл.
– С обоих.
– Давай.
Не став дожидаться, пока он передумает, Том, поддерживая рукой под спину, сел, заставив Билла сделать то же самое, оставаясь сидеть на нем верхом. Быстро справившись со своей одеждой, он потянулся к свитеру Каулитца и потащил его вверх, снимая. Неожиданно Том замер, уставившись куда-то в одну точку.
– Что? – растерялся Билл, не поняв, что не так.
Трюмпер молчал и продолжал смотреть. Проследив за его взглядом, Билл покраснел, смутившись почти до слез. Как же он мог забыть. Резинка! Чертова штуковина! Так подставить его, выставляя напоказ всё самое сокровенное…
– Мой! – вдруг выдал Том и, притянув к себе, сдавил в объятиях с такой силой, что Билл непроизвольно пискнул и испугался за сохранность своих ребер.
Последовавший за этим поцелуй вышел жадным до странных скулящих звуков и сведенной судорогой поясницы. Том упал на спину, снова удобно укладывая его на себя. Он целовал, не давая вздохнуть, гладил по бокам, пересчитывая ребра пальцами. Нырнув ладонью между их животами, завозился, делая что-то непонятное. Билл хныкнул капризно, потираясь бедрами. Хотелось, чтобы замершая слишком высоко, для того чтобы получить настоящее удовольствие рука спустилась ниже, туда, где была особенно необходима, но Том сосредоточенно продолжал что-то делать, не опускаясь ниже ни на сантиметр. И Билл, наконец, сообразил, чего он там возится.
– Эй, – запротестовал Каулитц, немного придя в себя. – Мы же только про кофту договаривались…
– Я только расстегну, – подозрительно покладисто заверил Трюмпер. – Пряжка на живот больно давит.
Возражений на это у Билла не нашлось, правда, зачем расстегивать молнию тоже и чем она может мешать Тому, он не придумал, но протестовать, почему-то, не стал. Воспользовавшись его нерешительностью, наглые руки Трюмпера скользнули в джинсы, сжав обнаженные ягодицы, и погладили, чуть приспуская штаны.
Билл стек куда-то вниз, оказавшись между удобно раздвинутыми ногами Тома и, чувствуя себя бесхребетной медузой, уткнулся ему лбом в плечо. Джинсы уже болтались где-то на середине бедер, полностью открывая попу, трусы Том умудрился стащить вместе с ними. Трюмпер подтянул его повыше, чтобы было удобнее, и продолжил трогать и гладить.
Казалось, с каждым прикосновением решительность и почти безграничная наглость Тома возрастают всё больше. Без конца целуя всюду, докуда мог дотянуться, он разминал ягодицы Билла, сдавливая в ладонях и урча при этом как огромный, довольный жизнью кошак. И всё чаще нырял в ложбинку кончиками пальцев. Билл вяло думал, что надо бы выразить протест такому произволу, но ничего не говорил, только всхлипывал тихонько от наслаждения и гладил Тома по груди, задевая его сосок снова и снова.
В очередной раз нырнув между упругих половинок, пальцы Трюмпера почему-то не вернулись назад, как делали до этого бессчетное количество раз, а пробрались глубже, весьма ощутимо надавив на дырочку в попытке проникнуть внутрь. От этого прикосновения Билл взвизгнул как-то совсем по-девчачьи и, вывернувшись, скатился ему под бок.
– Что не так? – с искренним недоумением спросил Том.
– Ты меня зачем там трогаешь?! Ты же не думаешь?..
– Думаю, – честно признался Трюмпер. – Я только об этом последние две недели и думаю.
– Но не сейчас же?! – возмутился Билл и попытался отползти подальше… крайне безрезультатно попытался.
– Почему нет?
– Здесь. В комнате твоего друга. На праздновании его же дня рождения. Когда у нас нет ничего необходимого, а я даже толком что делать не знаю… – скептически приподнял бровь Каулитц и всё-таки сел, заставив и Тома последовать своему примеру.
– Я знаю, – заверил Трюмпер.
– Нет.
– Правда, знаю, – стал убеждать его Том. – Ну-у-у, в теории, конечно, но зато со всеми подробностями, практически готовый план действий имею.
– Я не сомневаюсь в твоей компетентности, – всё больше пугался Билл. – И «нет» я сказал, не твоему образованию, а тому, что делать мы сейчас с тобой этого не будем.
– Да почему?!
– К уже перечисленным причинам, прибавь то, что мы встречаемся меньше двадцати минут, и что я совершенно к такому не готов морально, и получишь полную картину.
– А к чему ты готов? – со странным сочетанием надежды и подозрения в голосе спросил Том. – Ведь к чему-то же ты готов должен быть.
– Ну-у-у, – протянул Билл. – Я думаю, ко всему, кроме этого.
– Совсем ко всему? – оживился Трюмпер. Видимо унывать долго он не умел.
– Кроме того, чего ты больше всего хочешь, я же сказал! И…
– А мы еще долго этот бред нести будем, как думаешь? – перебил Том задумчиво.
– Не знаю, – тоже задумался Каулитц. – Наверное, это всё от нервов.
– Тогда, может, уже оба заткнемся и приступим к чему-нибудь существенному?
– Давай, – согласился Билл. Ему тоже уже надоело болтать.
«Существенное» началось с того, что Том, всё так же сидя, пододвинулся к нему и положил ладошку на щеку, почти полностью закрывая ее своей большой рукой. Билл уже не раз замечал, что Трюмперу нравится к нему так прикасаться. Бережно и нежно. Словно в противовес присущим характеру грубости и хамству.
Сейчас Том казался непривычно ласковым и осторожным, таким Билл его еще ни разу не видел. Кончики пальцев летали по спине, едва прикасаясь, а губы, прижавшись к уху, шептали что-то о том, какая у него, Билла, нежная кожа, длинная шея, и как приятно его обнимать. Слова и горячий, шевелящий волоски на виске выдыхаемый Томом воздух, заставляли ежиться и вздрагивать всем телом.
Вот только сползшие джинсы давили там, где грубых прикосновений чувствовать категорически не хотелось, и Билл попытался подтянуть их повыше, чтобы не отвлекали. Том не позволил. Взяв за запястье, отвел его руку в сторону и, зацепив штаны за ремень, вместо того чтобы надеть их обратно, потянул вниз.
– Том, нет, я же сказал, что не хочу этого сейчас! – Билл сильно обиделся, что его слова не принимают всерьез.
– Да я не собирался… честно! – клятвенно заверил его Трюмпер. – Просто… хочу тебя видеть, прикасаться, а они мешаются дико. Давай снимем, а? – и, видя, что Билл колеблется, добавил, как решающий аргумент. – В чем-то уступаю я, в чем-то ты – это справедливо, как считаешь?
– Что ты мне однажды про жизнь и справедливость говорил, не помнишь случайно?.. – с вредным ехидством в голосе спросил Билл. До конца успевшая вспыхнуть обида всё еще не развеялась.
– Билл…
– Что?! Я думаю… ладно, давай, – согласился, наконец, Каулитц. Если быть честным, ему самому одежда уже тоже порядком надоела.
Билл лежал, совершенно голый, смотрел на плохо различимую в полумраке, завешенную плакатами стену чужой комнаты и думал, что до того, как связаться с Трюмпером никогда в жизни столько не смущался. Такой же голый, как и он, Том лежал рядом, но не прикасался, а рассматривал его пристально и внимательно.
– То-о-о-м, – всё-таки не выдержал Билл этого издевательства.
– Ты красивый, – голос Трюмпера звучал хрипло, дыхание было частым и прерывистым, и сомневаться в правдивости его слов не приходилось.
Еще немного посмотрев, Том положил руку ему на живот и погладил, сдвигая ладонь ниже. Билл немного приподнял бедра, намекая, где конкретно хочет ощутить прикосновение. И Том, наконец, внял его молчаливым просьбам. Погладил снизу вверх, потер головку подушечкой большого пальца, спустился к основанию.
– Ноги раздвинь… немного, – попросил он, свободной рукой отводя коленку Билла в сторону.
Пользуясь появившейся возможностью, ласкающие пальцы тут же скользнули ниже, погладили поджавшиеся яички, и спустились еще чуть-чуть, легонько надавив под ними. Казалось, Тома, словно магнитом притягивало притаившееся там местечко, но рамок дозволенного он не переступал, и Билл не возражал. Ему вообще, было сейчас не до возражений. Он скулил как-то надрывно и мял лежащее под ним покрывало в сжатых изо всех сил кулаках.
Проведя кончиком языка по ключице, Том лизнул сосок, прихватил губами и сжал легонько. Покрывало под Каулитцем было тонким, немного колючим и совершенно безжизненным, трогать его было неприятно. Резко разжав пальцы, Билл пошарил ладонью по кровати, наткнулся на руку Трюмпера, провел по ней вверх и вцепился в сильное, гладкое на ощупь, очень теплое плечо. Держаться за него было значительно надежней и приятней.
Том продолжал целовать по очереди его соски, не останавливаясь ни на секунду, и весьма ощутимо, с нажимом, массировать между ног. Как и когда в нем оказался палец Трюмпера, Билл даже не понял, просто неожиданно сквозь туман в голове пробилось странное незнакомое ощущение… не болезненное, а просто какое-то тянущее и ранее неизведанное.
Билл дернулся, пытаясь от него избавиться, и с силой провел Тому ногтями по спине. Трюмпер зашипел, в отличие от него, явно испытывая боль, но руку не убрал, а наоборот, немного углубил проникновение.
– Том, – это был даже не стон, а какой-то свистящий шепот, словно искрящийся напряжением, возбуждением и немного страхом.
– Больно? – сипло прохрипел Трюмпер, медленно двигая пальцем.
– Не знаю, не понял еще, – всё тем же странным шепотом честно признался Билл.
– Я немного, можно? Только попробую и всё, – Том тоже говорил тихо, но чуть рычаще и очень просительно. Билл не знал, как ему отказать.
– Только немного… – решил согласиться он.
Том кивнул, глядя сосредоточенно и торжественно, и так резко исчез куда-то, что Билл даже сразу не понял куда. Он приподнял голову, пытаясь понять, что же случилось, и тут же мучительно застонал, снова откидываясь на спину и закрывая пылающее лицо ладошками.
Трюмпер сидел между его широко раздвинутых ног и, не отрываясь, следил за движением своей руки. Вглубь… совсем немного, до первой фаланги. Вытащить. Снова продвинуться. На этот раз чуть подальше. Каждое проникновение ощущалось более остро, чем предыдущее, Билл дышал часто и мелко, маленько раздвинув ладони, чтобы облегчить доступ воздуху.
Окончательно осмелев, Том часто и уверенно двигал рукой. Проникнув особенно глубоко, он задел что-то внутри, заставив Билла задрожать и заскулить жалобно.
– Хватит, пожалуйста… – взмолился Каулитц, больше испугавшись не того, что Том обманет и не остановится вовремя, а того, что сам не захочет, чтобы он останавливался.
– Хорошо… хорошо, всё…
Ощущение поглаживающего его изнутри пальца исчезло, переместившись выше, на возбужденный до предела член. Вытянувшись, наконец, рядом с ним, Том потянулся за поцелуем. Билл отвечал жадно и со всхлипами, находясь в каком-то полубредовом состоянии. Такого он никогда раньше не испытывал, и сейчас яркие, почти болезненные ощущения сводили с ума.
– То-о-ом… – стон вышел жалким и молящим.
– Да, да… сейчас, – отозвался Трюмпер, ложась сверху, и, как ни странно, немного успокаивая своей тяжестью.
Не переставая ласкать Билла, он прижался к его члену своим и, обхватив оба ладонью, задвигал рукой резче и чаще. Билл чувствовал, что уже на пределе, еще пара секунд… пара движений… и он не выдержит. Но вдруг Том хрипло застонал, утыкаясь лицом ему в шею, дернул пару раз бедрами, и Билл ощутил, как животу стало мокро и горячо. Это стало последней каплей в гамме ощущений, которые он мог выдержать. Он кончил с тихим, едва слышным звуком, обнимая Тома обеими руками за мокрую спину и зажмуриваясь до рези в глазах.
Трюмпер так и остался лежать наполовину на нем, уткнувшись во влажный от пота висок. Да Билл и не хотел, чтобы он отодвигался. Он не смог бы сейчас подобрать правильные слова, чтобы выразить то, что чувствует, но голый Трюмпер, собственнически закинувший на него ногу, ощущался как что-то очень личное. Всем своим видом он словно говорил: моё! И Биллу было очень приятно чувствовать себя чьим-то. Знать, что он теперь не один.
Дыхание постепенно выровнялось, кожа начала покрываться пупырышками, из-за гуляющего по комнате сквозняка. Ручку двери кто-то нетерпеливо подергал, раздался разочарованный возглас, нетрезвый смех и удаляющиеся шаги. Билл понял, что пришла пора вставать.
– Встаем? – подтвердил его подозрения Том.
– Да. Но не хочется.
– Мне тоже, – вздохнул Трюмпер и в порыве нежности потерся носом о его висок.
Пока они приводили в порядок себя и кровать, Том выглядел настолько серьезным и сосредоточенным, что Биллу стало немного страшно. В голову сразу полезли противные сомнения, нашептывающие, что Трюмпер уже, наверное, сто раз успел пожалеть об их отношениях, и ему вполне бы хватило тайных «экспериментов», а про всё остальное он сказал просто так, чтобы успокоить и добиться желаемого.
Словно стряхивая с себя ненужные мысли, Билл провел рукой по волосам и огляделся в поисках зеркала.
– В шкафу, – подсказал Том, видимо поняв, что он ищет. Каулитц покосился на шкаф, сильно сомневаясь, что имеет право рыться в чужих вещах. – Открывай. Ничего страшного там нет, точно говорю, сто раз видел. У него зеркало в дверку вделано, единственное в комнате.
Немного пригладив волосы и стерев размазавшуюся под левым глазом тушь, Билл закрыл шкаф и вопросительно посмотрел на Трюмпера:
– Идем?
– Ага, – кивнул Том, но, вопреки своим словам, взял его за руку, притянул к себе и тихо попросил: – Поцелуй меня…
Билл поднял руку, провел кончиками пальцев по его щеке и прижался к губам Тома своими. Он почти ничего не делал. Не углублял поцелуй, проникая языком в рот. Не заигрывал. Просто стоял близко-близко, позволяя их губам соприкасаться. Том на секунду усилил нажим тоже сомкнутыми губами и решительно отстранился:
– Идем.
По лестнице Билл спускался с таким чувством, словно всё хорошее, что произошло между ним и Трюмпером в комнате Джесси, там и останется. Вот увидит их сейчас толпа подвыпивших одноклассников, Маккартни, и еще куча всякого народа, а потом еще и родители, и Том поймет… И тут Билла взяли за руку, заставив вздрогнуть от неожиданности.
– Что ты делаешь? – требовательно спросил он, тут же попытавшись отстраниться.
– Держу тебя за руку, – как маленькому объяснил ему Трюмпер.
– Зачем?
– Мы пара, так? – Том приподнял бровь, вопросительно на него глянув. Билл кивнул. – А если мы пара, значит, я могу брать своего парня за руку, где и когда захочу. Ты имеешь что-то против этого?
Ничего против Каулитц, в принципе, не имел, но такая прилюдная демонстрация отношений его немного нервировала. Скрываться он, конечно, не хотел, но и вот так сразу показать перед всеми то, что он еще и осознать-то толком не успел, было немного страшно. Решив, что это всего лишь с непривычки, Билл попробовал успокоиться, но времени для этого ему не дали.
– Трюмпер, ты куда пропал?! – раздался совсем близко возмущенный голос Джесси. – У твоего лучшего друга день рождения…
– Неделю назад был, – закончил за него фразу Том.
– Да какая разница! – не обращая внимания на подначку, продолжил возмущаться Маккартни. Билл, пользуясь тем, что на него никто не обращает внимания, попытался аккуратненько освободить руку из захвата, но держащие его пальцы только сжались сильнее, реагируя на это действие. – Вечеринка сегодня, значит и день рождения сегодня! А ты, как друг, в такой великий праздник просто обязан находиться рядом и во всем мне угождать.
– Ага. Щас! – фыркнул Том. – У тебя теперь девушка имеется, вот пусть она тебе и угождает.
– Ну, серьезно, Трюмпер, – сдался Джесси, поняв, что переболтать не получится. – Ты куда делся? Я тебя больше часа уже ищу, а ты… – он резко замолчал, глаза стали большими и круглыми, а рот так и остался приоткрытым, словно Маккартни всё еще продолжал что-то говорить, только теперь беззвучно.
«Заметил», – обреченно подумал Билл.
– То-о-ом?.. – наконец, удивленно протянул Джесси, переводя взгляд с их лиц на сцепленные руки и обратно.
– Прежде чем что-то спрашивать, я тебе настоятельно советую, вопрос продумай, – мрачно посоветовал Трюмпер, еще крепче, почти до боли, сжимая в ладони пальцы Билла.
Джесси задумчиво посмотрел на лучшего друга, помолчал, еще посмотрел и, видимо сформулировав правильный вопрос, улыбнулся привычно солнечно:
– Парни, пива хотите?
– Хотим, – ухмыльнулся Том.
Билл почувствовал, как расслабилась больно сжимавшая его руку ладонь, увидел, как чуть опустились напряженные до этого момента плечи, а глаза, наверное, впервые за этот вечер приобрели спокойный темно-карамельный оттенок. Внимательно наблюдая за этими метаморфозами, Билл тоже начал потихоньку успокаиваться.
Через пару минут к ним присоединилась Анна, а Маккартни притащил пива, чем его девушка была очень недовольна, считая, что на сегодня с выпивкой пора завязывать. Джесси делал несчастное лицо и давил на жалость, пафосно произнося трагичным голосом, что даже в собственный день рождения ему повеселиться толком не дают. Том на это ехидно замечал, что праздник у него был неделю назад, вот тогда и надо было веселиться. Билл улыбался.
Рука Трюмпера лежала на его плече тяжело и надежно, прижимающемуся к чужому телу боку было тепло, а Биллу спокойно. Том засмеялся над какой-то шуткой Джесси, привлекая к себе внимание и отвлекая от плавно текущих мыслей. Билл огляделся по сторонам. Народ косился на них с удивлением и перешептывался, но Том, не обращая на это ни малейшего внимания, как ни в чем не бывало, продолжал болтать с другом и обнимать своего парня.
И Билл окончательно решил, что будет встречаться с Трюмпером. Долго и серьезно. Сильный. Уверенный в себе. Неглупый. Сексуальный, до дрожи в коленках. Правда, грубый немного…
«Ничего, – оптимистично подумал Билл. – Перевоспитаем. Со временем». Такого парня нельзя отпускать в любом случае… ну, если ты, конечно, не полный дурак.
А дураком Билл Каулитц никогда не был.
