Текст книги "Долг (СИ)"

Автор книги: Romaria

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

4.

Погруженный в свои мысли, я даже не заметил, как мы доехали. Попросив остановиться у ближайшего от дома магазина, вылез из машины, собираясь основательно затариться. Меня ведь больше двух недель дома не было… Да и когда в последний раз ходил в магазин за чем-нибудь, кроме спиртного, тоже не помню.

Зайдя в супермаркет, сразу же направился к стеллажам с выпивкой и почему-то долго стоял, тупо пялясь на них и не зная, что выбрать. Раньше у меня такой проблемы не возникало. Я просто хватал первое, что под руку подвернется, и двигал к кассе. А сейчас не хочу.

Так ничего и не выбрав, решил сначала запастись продуктами, оставив дилемму со спиртным на потом. С едой было намного проще. Я просто покидал в корзину кучу чего-то готового, вроде колбасы, сыра и булок. Захватил несколько каких-то банок, содержимое которых нужно будет просто разогреть. В голову лезли мысли об ужине, которым вчера кормил меня Билл. Снова копаться в себе жутко не хотелось, и я решил списать это на сожаление. Ведь неизвестно когда еще мне удастся так вкусно поесть.

Домой возвращался с полным пакетом, в котором была еда и всего две бутылки некрепкого пива. Это чертов Маркус, со своим «не напивайся» виноват! Я усмехнулся, вспомнив лицо продавщицы, сидящей на кассе. В этот дом я переехал около двух лет назад. И постоянно хожу в один и тот же магазин, так как он ближайший, и что-то другое искать мне просто лень. Женщина работает там давно. И ни разу за все это время она не видела меня не под градусом. Сегодня же, глядя в мое кристально-трезвое лицо, ей минут пять понадобилось, чтобы прийти в себя от шока и снова начать работать.

Захожу в подъезд. Поднимаюсь на свой этаж. Старая обшарпанная дверь… хорошо, хоть замкнуть додумался, когда уезжал. Переступаю порог. Оглядываю свою серенькую пыльную квартирку… свобода. Бл*ть, какой же кайф, а! И пусть после дома Каулитцев, она кажется совсем убогой, но здесь мне намного лучше, чем в том позолоченном дурдоме. Легкая уборка, сварганить пару бутербродов и можно весь вечер лежать перед телевизором, потягивать пивко и ни с кем не разговаривать…

Из состояния блаженной нирваны меня вывел звонок в дверь, раздавшийся часов в одиннадцать ночи. Первая мысль: надеюсь, с Биллом ничего не случилось. Вскакиваю и бегу открывать… Стоит. Несчастный, замерзший, и смотрит с укором.

– Ты какого черта здесь делаешь?! – с порога начинаю наезжать на него, а самого трясет от злости и облегчения.

– Я же сказал, что зайду попозже.

– Бл*ть! В соседнюю комнату, а не ко мне домой!

– В комнате тебя не было. Можно я уже пройду? Холодно.

– Так тебе и надо! Ладно, заходи, давай, горе.

Переступает порог, с любопытством оглядываясь по сторонам. Да тут и смотреть-то, собственно, не на что. Гостиная. Крошечная кухня. Спальня. И ванная с туалетом. Вот и вся моя жилплощадь. А он разглядывает так, будто ему что-то крайне увлекательное показывают.

– Ты вообще как сюда попал? – спрашиваю, наконец, устав ждать, когда он заговорит.

– Пришел.

– Пешком?! Один. Ночью. Может быть, объяснишь какого черта ты в одиночку ночами по улицам шляешься?! Совсем спятил? Опять в переплет попасть захотел?!

– Ты сам виноват, – ворчит и ежится, все еще не согревшись. – Защищать должен был, а ты взял и бросил меня.

Снимает свою тонюсенькую курточку, скидывая ее на диван. Вот о чем он думал, когда ее надевал? Максимум, что в ней делать можно, это в теплой машине проехать. Но никак не по городу в довольно холодную погоду по улицам шастать.

– Я не бросал. Я на больничном. На два дня всего. Тебе Маркус не сказал, что ли? А тебе на это время другого охранника должны были дать. Ну и где он?

– Дома сидит. Я от него сбежал. Не хочу я другого охранника, я тебя хочу.

– Ну, чего ты ко мне привязался, а? – спрашиваю в отчаянии. – Чего ты хочешь? Что тебе нужно?

– Ты, мне нужен ты.

– А то, что ты мне не нужен, этого ты понять не можешь?

– Ты бы не стал меня собой закрывать, если бы я был тебе безразличен.

– Да твою мать! Это работа, Билл. Работа, понимаешь?

– Нет. Ты бы…

– Вот что, – перебиваю этот бред. Пора кое-что прояснить. – Давай-ка, я тебе одну историю расскажу. Чтобы ты понял. Я наемник. Был наемником. Азия. Мы вместе с Маркусом служили. Нас как-то в самую жопу мира закинули, у них там гражданская война шла. Однажды на деревню наткнулись… что-то типа партизанского лагеря. Обезвредили. Почти никто не выжил. Несколько человек всего в плен взяли… а среди них мальчишка. Пацаненок совсем. Младше тебя. Лет четырнадцать, не больше. Он сыном их главаря был, ну, этот придурок, его за собой повсюду и таскал. Мужчину делал. Урод. Живым не дался… а пацан… робкий такой, мелкий. С остальными выжившими его держать смысла не было, идти ему некуда, вот он по лагерю и болтался. К нам с Маркусом жался, мы его жалели, подкармливали. Не виноват ведь. Ребенок. А сержант наш, с*ка, к нему с первого дня прикапываться начал. Ну, типа, такой же… только расслабься, и глотку во сне перережет… бред, но пацана доставал серьезно. Я защищал. А однажды не углядел. Нашел когда… а там… Бл*ть!

Провожу руками по лицу, стирая испарину, самого трясет от воспоминаний. Билл, совершенно белый, слушает молча. Я понимаю, почему ты захотел защитить его, Маркус.

– Короче, когда в себя пришел, сижу на земле, в кровище весь, мертвого пацана к себе прижимаю, а рядом сержант, тоже мертвый. Я ему глотку перерезал. Даже не помню как. Пацана похоронил. Виноват перед ним. Обещал, а уберечь не смог. Дальше – трибунал. Меня Маркус спас. Как он меня тогда отмазал, до сих пор не знаю, все как в тумане было. Но я ему должен. А сейчас он долг вернуть захотел. Тебя охранять попросил. Я не мог отказаться. Теперь понимаешь? – спрашиваю его, заканчивая говорить. Я совершенно вымотан морально, а у него, кажется, начинается истерика. – Ты здесь ни при чем. Это только вина и чувство долга. И все. Я бы поступил так в любом случае.

Смотрю прямо в его совершенно черные сейчас глаза. В них какая-то непередаваемая мешанина чувств, с невероятной скоростью сменяющих друг друга. Боль. Отчаяние. Безысходность. И, наконец, совсем близко – смирение… ну же, давай… Черт! Вместо смирения вдруг приходят злость и дикая решимость.

– Не важно, – хрипло, почти из последних сил. – Сейчас у тебя никого нет. И тому парню ты уже не поможешь. А меня ты можешь спасти. Ты мне нужен. Я тебя люблю.

– Бл*ть! Да что ж такое-то! Ну, посмотри ты на меня! Я же старше тебя почти в два раза. И нет у меня никого, потому что я на х*р никому не сдался! Ни на что не способен, кроме как воевать, пить и девок тр*хать. Девок! Можешь ты это уяснить? Тебе тоже девчонка нужна. Красивая, умная, твоего возраста…

– Не нужна мне никакая девчонка, – голова опущена, взгляд исподлобья. Уперся, с места не сдвинешь. – Я тебя люблю. На остальное мне наплевать.

– Ладно. Допустим, тебе действительно наплевать на то, что я мужик. Всякое в этой жизни бывает. Но я убийца! – ору, уже совершенно не сдерживаясь. – На это тебе тоже плевать?!

Внимательно смотрит на меня несколько секунд. Медленно подходит, останавливаясь очень близко. Нежно берет в ладони мое лицо и, глядя прямо мне в глаза, серьезно говорит:

– Да. Плевать. Мне на все плевать, когда ты рядом.

Не знаю, что произошло со мной в ту минуту. Наверное, хотелось доказать, что он не прав. Что я зверь, и что с таким как я очень опасно находиться рядом. Вот только кому я это доказывал? Ему? Или себе?

Хрипло рыкнув и вжав его всем телом в себя, я впился в его губы. Жестко, намеренно причиняя боль. В ту секунду мне хотелось, чтобы ему было больно. Хотелось наказать. Заставить подчиниться, хоть он и не сопротивлялся совсем. Я почти ненавидел его в тот момент. Ненавидел за то, что он заставлял меня испытывать. Заставлял снова почувствовать себя живым.

Я лихорадочно целовал его уже распухшие от такого обращения губы. Мял его тело, впиваясь пальцами в ребра – завтра точно появятся синяки – мысль проскользнула где-то на задворках сознания, но остановиться я уже не мог. Возбуждение зашкаливало, сводя меня с ума. Я целовал его скулы, мял ягодицы, опустив руки ему на задницу. Впился в шею, прикусывая зубами тонкую кожу. Он вскрикнул от боли и дернулся в сторону. И тут до меня дошло, что я творю. С ужасом посмотрев на него, я попытался отодвинуться.

– Нет! – шепчет мне в губы, пытаясь притянуть обратно к себе. – Не останавливайся! Не сейчас. Хочу быть с тобой. Хочу, чтобы ты был во мне. Хочу принадлежать только тебе. Сделай меня своим, Том.

– Ты правда хочешь всего этого? – спрашиваю недоверчиво. – После того как я сделал тебе больно?

– Мне не было больно, – отчаянно машет головой. – Я просто немного испугался. У меня никогда этого не было и…

– Твою мать! Вообще не было секса?

– Нет. Ни разу. Я целовался-то всего дважды, а до этого и не доходило никогда, – заканчивает свою исповедь почти шепотом, смущенно опуская взгляд.

Нежность. Вот сейчас я чувствую к нему нежность, а это уже совсем плохо. Ну и что мне с тобой делать, малыш? Гордый. Тонкий, почти прозрачный. Очень красивый. Какой-то неземной. Как будто не из этого мира. Не могу воспринимать его как парня. Длинные волосы, падающие на лицо беспорядочной массой. Яркие припухшие губы. Нежный румянец. Прозрачная капля, скатывающаяся по щеке. Слезы? Из-за меня?! Только не из-за меня, пожалуйста! Не надо плакать из-за меня.

– Я не стою этого, – шепчу, возвращаясь к нему. – Не стою твоих слез.

Поднимает на меня взгляд… и все. Катитесь все к дьяволу!

Отвожу волосы с его лица, нежно проводя пальцами по щеке. Смотрит с недоверием и надеждой. Не знаешь чего от меня ждать, да, маленький? Понимаю тебя. Я тоже сейчас ничего не знаю. Провожу языком по его губам. Приоткрывает рот, впуская меня. Сладко. Влажно. Так, что голова кружится и дышать нечем. Отрываюсь на секунду. Недовольно стонет и тянется ко мне. Не спеши. Все будет, только не спеши.

Провожу кончиками пальцев по носу, скулам. Обхватываю шею. Такая длинная и тонкая. Спускаюсь ниже, проводя руками по бокам. Смотрю ему в лицо. Глаза зажмурены, губы чуть приоткрыты в немом стоне. В этом мире не может быть никого более сексуального, чем он.

– Пошли в спальню, – выдыхаю, решаясь. Распахивает глаза. Сердце пропускает пару ударов.

– Да, пошли.

До спальни добрались в считанные секунды. На то, чтобы раздеть его, времени понадобилось чуть больше. Дурацкие узкие джинсы! Не может он, как все, нормальную одежду носить?! Стаскиваю и смотрю на него, лежащего на моей кровати и совершенно не стесняющегося своей наготы. Такой уверенный. С чего бы это? А если я разденусь? Снимаю с себя все, до последней тряпки… смотрю прямо в глаза. Любопытство. Восхищение. Но ни намека на смущение. Тихо смеюсь над собой. Я такой дурак!

Протягивает мне руку, опускаюсь на него, начиная целовать. Стонет мне в рот, выгибаясь всем телом. Провожу языком по шее, прикусываю ключицу. Такой страстный. Такой отзывчивый. Такой неопытный. Что же мне с тобой делать, малыш?

Нет. Теоретически, что делать я знаю. Подобный секс у меня был. С девушкой, конечно, но не думаю, что там какие-то существенные различия имеются. Правда, ту девушку назвать можно было кем угодно, но только не девственницей. А тут… и меня это очень пугает. Но, несмотря на страх, остановиться я уже не смогу.

Интересно, а в этом деле, кроме физиологии, еще какие-нибудь отличия существуют? Ну, или правила там какие-нибудь? Смотрю на его лицо, едва ощутимо проводя пальцами по переносице… закрывает глаза и улыбается. Наклоняюсь, целуя в родинку под губой… высовывает кончик языка, игриво дотрагиваясь им до моих губ.

Да плевать мне, есть там правила или нет! Буду делать то, что хочу. А хочу я многого… Пальцами в волосы. Мягкие, скользкие и прохладные. Невероятно приятные на ощупь. Ладонью по шее… Не в силах удержаться наклоняюсь и прикасаюсь губами. Его шея сводит меня с ума. Хотя, он весь так на меня действует. Тонкая, горячая, слегка влажная кожа. И запах… очень нежный и одуряющий. Слегка сжимаю зубы. Дышит часто и поверхностно.

Глажу его бок, спускаясь губами на грудь. Черт, как же непривычно… стараясь вообще не думать, прикасаюсь языком к соску. Вскрикивает, вплетая пальцы мне в дреды и пытаясь прижаться бедрами к моей ноге. Улыбаюсь и немного отодвигаюсь от него, дразня.

Недовольно хнычет и неожиданно сильно толкает в плечи, переворачивая меня на спину. Тут же ложится сверху и с явным удовольствием потирается об меня всем телом. Проводит языком по скуле, прихватывает мочку уха зубами, слегка оттягивая и вырывая у меня стон. Пальцами, не останавливаясь, гладит мое тело. Бока… грудь… цепляет сосок ногтем, заставляя меня шипеть.

Он – это что-то невероятное. У него нет не только опыта, но и стеснения, страха и неуверенности в себе. Нет никаких рамок. Его никто никогда не одергивал. Не учил чему-то совершенно ненужному. Все его действия основаны на чувствах и эмоциях. И от этого меня разрывает на куски от наслаждения.

Целует мой живот, иногда прикусывая кожу зубами и тут же зализывая следы. Ныряет языком в ямку пупка… я уже совершенно не соображаю кто тут главный и опытный. Проводит пальцами по бедрам, чуть царапая кожу ногтями. Спускается поцелуями еще ниже…

– Скажи как надо… – шепчет возбужденно, на мгновение поднимая на меня шальной взгляд. Он доконает меня этой вседозволенностью.

Не успеваю ничего ответить, как Билл проводит языком по всей длине моего члена. Все что я могу сейчас делать, это скрипеть зубами и комкать простыню дрожащими пальцами. Берет головку в рот, слегка посасывая и проходясь по ней языком. Господи!.. Непроизвольно подкидываю бедра вверх, толкаясь в его рот. Закашливается, подавившись.

– Прости. Прости, я… мне просто крышу от тебя сносит. Я постараюсь так больше не делать… ты только продолжай, – лихорадочно шепчу, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не схватить его за волосы и не притянуть обратно к себе.

Вздыхает, успокаиваясь, и снова берет в рот. Так глубоко, что у меня темнеет в глазах. Ласкает непозволительно мало секунд и снова отрывается, поднимаясь к моему лицу.

– Билл, нет… – скулю, приподнимая бедра. – Еще. Прошу тебя, еще… – я готов умолять его, лишь бы он не останавливался.

– Нет, – шепчет мне в губы. – Если я продолжу, все закончится. А я не хочу, чтобы заканчивалось так. Хочу полностью… до конца.

Твою мать… зажмуриваюсь, делая глубокий вдох. Снова беру мысли под свой контроль. Решительно переворачиваюсь, подминая его под себя. Пришло время показать кто тут хозяин положения. Целую, не сдерживаясь. Опускаю руку вниз, прикасаясь к его члену. Тихо хнычет, отрывается от моих губ и, прижавшись лицом к моей шее, толкается в ладонь. Да, малыш, твоя очередь получать удовольствие…

Он как глина в моих руках, мягкий и податливый. Хочу чувствовать его всем телом. Кожа к коже… Вдавливаюсь в него бедрами, показывая как сильно я его хочу. Всхлипывает, обвивая меня ногами… У меня нет больше сил терпеть это. Черт, кажется, нужна растяжка? Никакой боли. Я не допущу, чтобы ему было больно. Отрываюсь от него и тянусь к тумбочке, пытаясь найти хоть что-то, что можно использовать как смазку…

– Вернись… – тут же тянется ко мне, целуя в плечо.

– Сейчас… подожди секунду… нам нужно…

Наконец нахожу какой-то крем… даже не знаю, откуда он там взялся, наверное, остался от бывшей подружки. Очень надеюсь, что он подойдет. Возвращаюсь к нему, попутно откручивая крышку… Провожу пальцами по ягодицам, ныряя в ложбинку. Замирает, переставая дышать. Медленно. Осторожно. Какой же он узкий и горячий! Слишком узкий…

– Если будет больно, не молчи… – едва слышно, из-за нехватки воздуха, выдыхаю ему в волосы.

Часто-часто кивает, не издавая ни звука. Меня трясет, внутри что-то воет и рвется наружу, но движения осторожные и медленные. Без боли, как молитва в голове, без боли… Наконец вытаскиваю пальцы и снова ложусь на него. Слегка напрягается от первого прикосновения.

– Не надо. Расслабься. Если не хочешь, ничего не будет, – если он сейчас передумает, я застрелюсь.

– Хочу.

Осторожно вхожу. Всхлипывает и очень сильно зажмуривается.

– Тихо. Уже все, – шепчу, замирая. Меня трясет, мышцы сводит от напряжения. Нежно целую его лицо, снова начиная поглаживать тонкое тело. – Очень больно?

– Терпимо. Скорее непривычно.

Осторожно начинаю двигаться, постепенно ускоряя темп. Жмется ко мне, начиная дышать чаще. Вдруг вскрикивает и выгибается.

– Еще… – шепчет лихорадочно.

Да. Вот так. Почти ничего не вижу из-за пота, льющегося в глаза. Резко. Жарко. Тесно. Снова вскрикивает. Громко, отчаянно, впиваясь ногтями мне в спину. Да, малыш, давай, я следом…

5.

Просыпаюсь от звука бешено орущего мобильника. Как же я их ненавижу. Ощущаю шевеление теплого тела у меня под боком. И себя ненавижу.

– Слушаю, – резко бросаю в трубку. Чувствую, как он затаил дыхание и прижался сильнее, уткнувшись носом мне в шею. Проснулся. – Маркус, не истери. Давай спокойно и по существу.

– Билл пропал, – орет друг, не очень-то вняв моему совету.

– Успокойся. Он у меня. Почему, потом объясню, – мне еще причину придумать надо. Смотрю в испуганные темные глаза. Губа закушена, на щеках легкий румянец. И что мне с тобой делать? – Я его позже сам привезу. А профессионалам своим разнос устрой, всей толпой за одним пацаном уследить не смогли. Пока. Потом поговорим, – отключаю трубку и смотрю на Билла. Он смущается и опускает взгляд, пряча лицо у меня на груди. Что-то вчера я такой застенчивости за ним не замечал. – Такой переполох устроил. И не стыдно тебе?

– Нет, – резко вскидывает голову. – Если бы я вчера не пришел, сейчас мы бы не были вместе.

– Мы и не вместе. Ты должен это понимать. То, что вчера произошло – ошибка. Сбой. У меня просто крыша от воспоминаний поехала…

– Нет, – истерично вскрикивает. – Не говори так, – тут же переходит на шепот, дрожит всем телом и вжимается в меня. – Мы вместе. Я тебя люблю и мы вместе.

– Билл, – трясет головой и зажимает мне рот ладошкой, не давая говорить.

– Молчи. Мы вместе. Пожалуйста, молчи…

Обнимаю, притягивая к себе и утыкаясь лицом в темную макушку. Всхлипывает, обхватывает меня руками и, прижавшись, замирает. Не знаю, сколько мы так лежали совершенно молча. Мы вообще не сказали друг другу ни слова. Молча сходили в душ. Молча позавтракали. Возвращались в его дом на такси, тоже в полном молчании.

***

– Иди к себе, – говорю Биллу, входя в дом и с предупреждением глядя на встречающего нас взвинченного Маркуса. Мальчишка кивает и, опустив голову, быстро взлетает по лестнице. – В кабинет пошли, – бросаю другу и иду первым, не дожидаясь его.

Захожу в комнату, иду к столику с напитками, и, не спрашивая разрешения, наливаю, выпивая залпом под настороженным взглядом друга.

– Том, что случилось? – наконец решается спросить.

– Ничего, – усмехаюсь. – Совершенно них*ра не случилось! Черт… Он вчера ко мне домой пришел ночью, замерзший, пешком шел, представляешь? Лепетал что-то про то, что очень волновался и что я его бросил, а новый охранник ему совсем не нравится, – как же я ненавижу врать, хоть это и не совсем ложь, скорее полуправда. – Как он вообще умудрился сбежать и откуда мой адрес узнал?

– Наша вина. Кто-то из ребят случайно проговорился. Он ведь даже виду не подал, что удивлен или против, когда мы ему про нового охранника сказали. Мы и не насторожились.

– Себя не вини. От меня ведь он тоже тогда сбежал. Я с ним поговорю, а парень твой пару дней пускай за ним походит, в наказание, – усмехаюсь, глядя на успокаивающегося друга. Вроде ничего не заметил. – Пойду, попытаюсь ему мозги вправить.

– Удачи.

Да уж, удача мне сейчас понадобится.

– Можно войти? – спрашиваю, осторожно постучав в его дверь. Уже переодевшись, сидит на кровати в обнимку с подушкой.

– Да, конечно, – вскакивает при моем появлении.

– Ну и что делать будем?

– Не знаю. Ты меня теперь бросишь, да? Уволишься…

– Нет. Я тебя не брошу. Пока тебе грозит опасность, – быстро поправляюсь, видя его вспыхнувшие от радости глаза. Радость тут же исчезает, сменяясь глухой тоской. – Не смотри на меня так! Не знаю, что ты там себе напридумывал, но я просто человек. И мне сейчас тупо страшно. Я понятия не имею, что делать. Из этой ситуации нет выхода, Билл. Ты подумал, что будет, если твой отчим обо всем узнает? Думаешь, он меня по головке погладит? Да ты вообще несовершеннолетний…

– Это не важно. Слышишь? У меня день рождения через два месяца. Я тебя люблю…

– Да что ж ты заладил-то? Что мне с твоей любовью делать прикажешь? Для меня все это дико. Я и представить не мог, что с парнем свяжусь, да еще и с малолеткой…

– Не бросай меня…

– Че-е-е-рт, – хватаюсь за голову, закрывая лицо руками. – Что же ты творишь? – несколько минут молчим. Мне нужно время. – Давай так. Я не уволюсь, но два дня ты мне дашь. Мне подумать надо. Все пускай считают, что я после ранения в себя прихожу. Парня, которого к тебе приставили, доставать не будешь, сбегать тоже не будешь. Всего два дня.

– А ты?

– Я буду здесь. В своей комнате, никуда не уйду. Обещаю. Но ты тоже пообещай, что ничего не выкинешь. Хорошо?

– Ладно. Поцелуй меня, пожалуйста. Всего один раз, – шепчет торопливо. – Только один раз. И я все-все сделаю и тебе на глаза два дня попадаться не буду. Один раз…

Поцелуй получился глубоким, долгим, до боли в легких, почти на пределе. Отрываюсь от его губ, прижимаю к себе всего на секунду и быстро выхожу, тихо закрыв дверь. У меня всего два дня, чтобы разобраться с тем бардаком, что творится в моей голове.

***

Я целый день, не выходя, просидел в своей комнате, но так ничего и не придумал. Только внутри какое-то странное беспокойство разрастается все сильнее. Очень хочется увидеть его, убедиться, что все в порядке. Но я ни за что не пойду к нему сейчас. И пусть от одного взгляда на него станет намного легче, но это даст ему беспочвенную надежду на то, чего нет и быть не может.

Вечером, когда на улице уже было совсем темно, в дверь постучали, и, не дожидаясь моего ответа, в комнату зашел Маркус.

– Ты чего без света сидишь? Спишь что ли? – мне всегда становилось легче от его жизнерадостности. Но только не сейчас.

– Нет. Просто лежу.

– Плечо болит? – сочувственно спросил он, присаживаясь рядом на кровать.

– Да нет. Мысли замучили, – усмехаюсь, поворачиваясь на бок, к нему лицом. – Жизнь трезвенника не идет мне на пользу.

– Да уж, – хмыкнул друг. – Я спросить хотел… мы с тобой три года не виделись, а поговорить нормально при встрече так и не удалось. Я тебя когда нашел, ты нигде не работал… да и состояние у тебя было не самое радужное, – я фыркнул от такого лестного описания моей пьяной физиономии. – Как ты жил все это время? На что? Неужели так и пил, не останавливаясь?

– Почти, – я слегка нахмурился и сел. Как-то неудобно разговаривать с ним лежа. Да еще и на такую тему. – Деньги кое-какие у меня были. Я же тогда очень неплохо заработал. Несмотря на все проблемы, осталось прилично. После смерти родителей, два года назад, продал их дом и купил себе квартиру. Маленькую совсем. Поэтому кое-что тоже сэкономил, – я замолчал, вспоминая. Мне совсем не хочется об этом говорить, но Маркус смотрел на меня и ждал, когда я продолжу рассказывать. – Знаешь, мне вообще-то не так уж много и нужно. С компаниями я не вожусь, а на одного уходит не так чтобы очень… да и на работу я время от времени устраивался. В основном охранником. С моим послужным брали охотно. Правда, радовались недолго. До первого запоя…

– Ты вспоминал?.. – Маркус замолчал. Нет нужды договаривать.

– А я и не забывал.

Мы снова погрузились в тишину. И я точно знаю, что воспоминания у нас сейчас одни на двоих. Продолжать эту тему дальше не хочется совершенно. Мне и до этого разговора х*рово было, а сейчас вообще хоть в петлю лезь.

– А пойдем по бабам? – неожиданно изрек друг, заставив меня удивленно засмеяться.

– Не слишком ли мы старые для таких походов? – усмехаюсь, но вдруг очень остро захотелось именно этого. Пойти куда-нибудь. Увидеть новых людей, новые лица. Отвлечься от его лица… – А знаешь, пойдем!

– Вот и умница! – радостно воскликнул Маркус, вскакивая на ноги. – У тебя тридцать минут на сборы. Мне себя в порядок привести нужно и ребят предупредить. Встречаемся внизу.

Я по-быстрому сходил в душ, стараясь не мочить волосы. И стал шариться в сумке с одеждой, которую додумался захватить с собой из дома. Мысли опять вернулись к Биллу. Говорить ему или нет о том, что я ухожу? Это ведь всего на пару часов… хотя он и за это время много чего натворить может, если узнает, что меня нет в комнате. Но с другой стороны, какого х*ра я должен перед ним отчитываться?! Надел чистые джинсы и футболку, продолжая думать, говорить ему или нет. Глянул на себя в зеркало. Нормально. С пивом потянет.

Я все-таки заглянул к нему и предупредил, что уйду ненадолго. Мальчишка не проронил ни звука в ответ. Только молча кивнул, показывая, что услышал. Понятия не имею, сколько времени меня теперь будет преследовать его полный тоски и одиночества взгляд. Сбежав по ступенькам, я увидел друга, который, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, уже дожидался меня.

– Чего так долго, копуша?

– Давно не практиковался в подготовке к подобным мероприятиям. Квалификацию потерял.

– Ну, главное, чтобы другие навыки при тебе остались, – рассмеялся Маркус.

– Эти навыки у меня никаким временем не отнять!

– Пошли уже, пока всех симпатичных девчонок не разобрали, – еще громче засмеялся он, в ответ на мое возмущенное восклицание.

– Ты куда меня вообще тащишь, Казанова? – мы сели в машину, на этот раз я был в роли пассажира, и выехали за ворота.

– Да есть здесь одно место… – не отрывая взгляда от дороги, ответил друг. – Тебе должно понравиться. Не знаю точно, как описать… что-то среднее между клубом и рестораном. Бар с приятной музыкой, отдельные кабинки, дорогие девочки…

– Насколько дорогие? – осторожно спрашиваю. Я в приличных местах уже больше трех лет не был, понятия не имею какие сейчас расценки.

– Да не в этом смысле! А для нас так вообще все бесплатно, – смеется, понимая меня с полуслова. – Шлюх там не водится. Все правда очень прилично, на самом высоком уровне!

– А ты как на этот уровень забраться умудрился?

– Совершенно случайно. Честно, – он хмыкнул, глянув на меня, и снова уставился на дорогу. – Я чуть больше года назад хозяину этого заведения от крайне неприятных личностей помог избавиться, вот он теперь меня как брата родного и привечает.

– Я смотрю, ты у нас прям Рембо – всем поможем, всех спасем…

– А то! Учись, пока я жив! Тоже будешь бесплатно по элитным заведениям расхаживать.

– Что вы! Где уж нам! Мы люди скромные, даже мечтать о таком не смеем!

– Все! Уел, – снова хмыкнул Маркус. – Заканчивай паясничать. Приехали.

Место действительно оказалось на уровне. Тихо. Неяркий свет. Стены, обшитые темными деревянными панелями. Много зеркал. Похоже на очень дорогой ресторан, стилизованный под старину. Мне нравится. Не то что тот клуб, в который мы с Биллом ходили… интересно, как он там? Все еще грустит?.. Бл*ть. Ведь не хотел же сегодня о нем думать!

– Нам туда, – кивнул друг на винтовую лестницу, ведущую на второй этаж, отрывая меня от ненужных мыслей.

– Дорогой! – вдруг раздался невероятно счастливый голос и к нам подлетел забавный маленький человечек с акульим оскалом вместо улыбки. – Как же я рад тебя видеть! Давно ты у нас не показывался! Совсем забыл старину Пьера! Отдохнуть? С другом? Очень хорошо! Твой столик всегда свободен! – похоже, ответы ему совсем не требуются. Занятный экземпляр. – Как обычно, все за счет заведения! И не возражай! Не обижай старика! – я тактично кашлянул, глядя на Маркуса ошалевшими глазами. Этот «старик» старше нас лет на десять, не больше. – Молодой человек, – это, похоже, уже ко мне. – У вас замечательный друг! И не верьте, если он будет отрицать очевидное! Он просто мой герой! Спас меня! Но вы же знаете, какой он скромный, сам этого никогда не признает! Ох. Что-то я с вами заболтался! Старческое, знаете ли. Ну, все, все. Не буду мешать! Старикам не место с молодежью! Отдыхайте! Наслаждайтесь жизнью! – и он убежал, так и не дав нам вставить ни слова.

– Миленький, – прокомментировал я это явление.

– Ты даже не представляешь насколько, – для Маркуса, похоже, подобные сцены в порядке вещей. – Очень мило сожрет и не подавится. Пошли. Свой долг радушного хозяина он выполнил. Больше не появится. Теперь можно и расслабиться.

Второй этаж, в отличие от первого, был разделен на отдельные кабинки, в одну из которых мы и зашли. Мне нравится здесь все больше и больше. Полумрак. Круглый стол посередине. Две довольно длинные лавочки, обтянутые мягкой кожей, на которых спокойно поместятся человека по три. Через пару минут к нам заглянул официант, предложив меню и карту вин. В этом вопросе я полностью положился на Маркуса, наслаждаясь тишиной и покоем.

– Тебе чего налить? Сразу покрепче или с чего-нибудь легкого начнешь? – спросил друг, когда нам принесли наш заказ.

– Давай легкого. Не хочу напиваться.

Маркус с удивлением на меня глянул, но без разговоров подчинился. Странно, но я действительно совсем не хочу. Хотя после знакомства с Биллом причин напиться у меня появилось более чем достаточно.

– Ну, за дружбу? – спросил он, подняв бокал.

– Давай. Кстати, а где обещанные девочки? Или мне весь вечер на твою морду предстоит любоваться?

– Вот ведь кобель! Мог бы, между прочим, и с другом пообщаться! Ладно, будут тебе девочки…

Он сделал еще один глоток из своего бокала и вышел, оставив меня одного. В голову тут же полезли мысли, которые я старательно пытался гнать. Я не должен думать о нем. Не могу себе этого позволить. Не имею права. Но я ничего не могу с собой поделать, потому что эта ночь была самой значимой за последние годы. А может быть и за всю мою жизнь.

Наконец вернулся Маркус, спасая меня. Его сопровождали две очень красивые блондинки.

– Знакомься, это Рэйчел и Мэг. А это Том, – представил он нас друг другу.

Он уселся на свое место, прижимая к боку одну из девушек. Вторая подсела ко мне. Высокие, смуглые, очень ухоженные… похожие друг на друга как инкубаторские. Бл*ть. И как я их должен различать? Где здесь Рэйчел, где Мэг? А, х*р с ним…

– Что будешь пить, красавица? – спрашиваю, зазывно скалясь. Маркус фыркнул в стакан, прекрасно поняв мои трудности.

Вечер шел своим ходом. Мы пили, девка терлась об меня все интенсивнее, почему-то совершенно не производя своими телодвижениями никакого эффекта. Где-то через час Маркус со своей блондинкой свалил, оставив нас наедине. Девица, не теряя времени даром, сразу же перебралась на мои колени.