Текст книги "Долг (СИ)"
Автор книги: Romaria
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
Он, как хамелеон, постоянно меняет свою окраску. Сколько дней уже практически безвылазно торчу рядом, а так и не смог понять, какой он на самом деле. Взрослый и властный. Простой и совсем еще маленький. Стервозный. Насмешливый. А сейчас снова новый. Немного шлюховатый, но в то же время холодный и недоступный. И меня дико смущает тот факт, что я вообще пытаюсь в нем разобраться.
Клуб, в который мы приехали, оказался о-о-о-чень крутым. Я в таких заведениях никогда не был. Как-то не приходилось. Да и желания особого не возникало. Бар или паб, неяркий свет, хорошее пиво – вот это по мне. То, что нужно. А тут? С любопытством оглядываюсь, как ребенок, впервые пришедший в зоопарк. Впечатления схожие… вот как можно отдохнуть в таком месте? Музыка орет кошмарно, все мелькает, сверкает, повсюду полуголые тела мельтешат. Нет, я против обнаженки ничего не имею, особенно если она выглядит, как только что проплывшее мимо нас неземное создание… Господи, какая грудь! Это же произведение искусства просто!
– Что, Томми, никогда девушек полуголых не видел? – слышу ехидное шипение прямо мне в ухо. Черт. Я про него и забыл. – Ты вообще-то меня охранять должен, а не на баб пялиться. Забыл?
– Ну что ты! Как можно?! Просто я шустрый и все успеваю, и за тобой следить, и на девушек любоваться.
– Да неужели? – ну и зачем я это ляпнул? Как-то нехорошо он теперь на меня смотрит… будто оценивая.
Я еще минут тридцать дергался из-за своих неосторожных слов и его оценивающего взгляда. Все ждал, когда же он какую-нибудь гадость выкинет. Но, кажется, обошлось. А вообще-то это самый странный поход в клуб за всю мою жизнь. Билл практически не отходил от нашего столика, что очень упрощало мне задачу. Заказал себе всего один бокал чего-то умеренно-алкогольного и по чуть-чуть, его потягивал. Мне никто выпить не предлагал, да и нельзя мне, я же на работе, мать ее…
Один раз он встал потанцевать, прямо тут же, не отходя. А он пластичный, двигается очень даже неплохо. Наверное, бальные танцы сказываются… Я сидел, неотрывно глядя на него и успокаивал себя тем, что это моя работа – следить за его передвижениями.
Одна композиция закончилась, сменившись другой, еще более зажигательной. Билл продолжал танцевать. Музыка била по ушам своим быстрым ритмом, заставляя двигаться ей в такт всех находящихся на танцполе. Всех, но только не его. Билл как будто находился в своем мире, совершенно неподвластный общему хаосу. Он был где-то… между музыкой. Плавные, немного ленивые движения, удивительно гармонично вплетающиеся в общий ритм. Я смотрел на него как зачарованный, в голове крутилась только одна мысль: какого х*ра я это делаю?
Наконец он сел, позволив мне облегченно выдохнуть. И снова принялся потягивать свой коктейль и смотреть по сторонам. Несколько раз какие-то странные личности знакомиться подходили, своим присутствием заставляя меня напрягаться. В основном это были девушки, парень только один попался, но мы гордо всем отказали.
Я вздрогнул от неожиданности, когда Билл, засияв как солнце, вдруг замахал кому-то руками. А через несколько секунд к нам подлетело… бл*ть… я после этой работы вообще вряд ли удивляться способен буду. Нет, ну серьезно… это же… то, что это мальчик, я понял только благодаря совершенно прозрачной рубашке, под которой не было груди. Такой же тонкий как Билл, только ниже почти на голову, из-за чего не выглядит таким тощим, смуглый, наверное, метис, светло-фиолетовые волосы с яркими тонкими темно-синими прядями. Одежда еще более узкая и прозрачная, чем у моего чуда, а всяких колечек и цепочек на нем столько, что он при движении звон издает… мелодичный такой… красивый. Подлетев к нам, вся эта красота кинулась на Билла, попискивая нежным голоском, тот улыбался и позволял себя тискать, нашептывая в ответ что-то ласковое ему на ухо. Через несколько минут щебета и взаимных комплементов их взоры обратились на меня. Твою мать, лучше бы они дальше обнимались.
– Вау, Билли, а это что за чудо? – на себя бы посмотрел… – Прелесть какая! Он твой?
– Охранник.
– Мне срочно нужен какой-нибудь враг, я тоже такого хочу! – Билл засмеялся, весело сверкая глазами. Теперь я понимаю, как чувствуют себя балаганные уродцы.
Дальше я не вникал, уйдя в свои мысли. Слушать весь этот бред – себе дороже. Вернулся в реальность благодаря тому, что синеволосое создание плавно перетекло ко мне на колени, нежно обняв меня руками за шею. Я его сейчас ударю.
– Красавчик, – шепчет мне прямо в губы. – Может, развлечемся?
– Нет, – зубы так стиснул, что аж скрипят.
– У меня точно нет шансов? Уверен?
– Да.
Осторожно ссаживаю его и оборачиваюсь к Биллу, собираясь попросить его оставить меня в покое… но на прежнем месте его уже нет. Бл*ть! Ведь знал же, что он что-то задумал… по глазам видел! А эта дрянь крашеная сидит и смотрит на меня с ехидной усмешкой.
– Где он? – хватаю его за рубашку.
– Ну что ты, милый, зачем же так нервничать? Может, ну его? Все-таки развлечемся? Работа твоя сбежала, и ты теперь совершенно свободен…
Рычу от ярости и отшвыриваю его обратно на диван. Буквально вылетаю из клуба, злой как тысяча чертей. До этого гаденыша мелкого никто не сможет добраться. Просто не успеет. Я его первый прибью. Ну ладно, гонять меня со своими дурацкими поручениями, но то, что он такой номер выкинет… идиот малолетний! Ага, давай, утешай себя, Томми, потому что этот малолетний идиот провел тебя как последнего лоха.
Мечусь по сторонам, лихорадочно выискивая его в толпе. Хорошо, что у меня дреды, в них седины не видно, думаю, сегодня ее у меня значительно прибавилось. Люди в страхе шарахаются от меня, отрицательно качая головами на мои вопросы. Вдруг кто-то кивает, говоря, что видел подобного парня, идущего в переулок. Бегу туда.
Я завернул за угол как раз в тот момент, когда возле Билла начала тормозить черная Toyota. Дальнейшее происходило как в замедленной съемке. Я бегу к Биллу; он останавливается, замирая на месте от ужаса; дверка машины открывается, и из нее высовывается мужик, со шрамом во всю щеку, и тянет руки к моему мальчишке.… Никто не причинит ему вреда!
Подлетаю к ним, ударяя с разбега ногой по двери, одновременно закрывая собой Билла. Чей-то вскрик… Громкий хлопок выстрела… Чувствую боль где-то в районе лопатки… Крики, доносящиеся откуда-то слева… Визг колес по асфальту… Вижу огромные, полные слез и вины глаза… Последнее что слышу перед тем как отключиться, его шепот:
– Не умирай. Пожалуйста, только не умирай.
3.
В себя прихожу от того, что кто-то держит меня за руку, нежно ее поглаживая. Открываю глаза и тут же со стоном опять их закрываю.
– Давай, ты будешь просто моим кошмаром, а? – хриплю с мольбой в голосе. – Вот я сейчас окончательно проснусь, а тебя здесь нет.
– Ты очнулся! – никогда не слышал такого ликующего шепота. Даже как-то неудобно стало. – Как ты посмел так долго быть без сознания! – о, а вот это уже что-то более привычное. – Я же чуть с ума не сошел от страха. Я ждал, ждал, а ты все не просыпался. Я есть не мог. И спать не мог. И отходить тоже никуда не мог. Я так боялся. Думал, ты умрешь. Не смей умирать, слышишь, никогда не смей умирать!
– Во-первых, от меня это не зависит, – прерываю этот бешеный безостановочный поток. – Во-вторых, ты сам виноват. Не надо было от меня убегать.
– Знаю. Прости. Я так больше никогда делать не буду. Я теперь тебя всегда-всегда буду слушаться! Обещаю! – всхлипывает, глядя на меня с безграничной кристальной преданностью. Он меня с ума сведет. – Хочешь кушать? Я принесу, – спрашивает, не переводя дыхания. Точно сведет.
Минут через тридцать, напичканный обезболивающим, я удобно возлежал на подсунутых под спину подушках, и собирался приступить к трапезе – иначе это действо назвать нельзя. Передо мной стоял полный поднос самых разнообразных блюд, половину из которых я даже распознать не могу. И как он только такую тяжесть на второй этаж затащить умудрился? Да, он довольно высокий, но тощий... его здесь недокармливают, что ли?
– Ну и куда ты все это притащил? – насмешливо спрашиваю суетящегося вокруг меня мальчишку. – Этим можно стадо слонов накормить, а не только бедного, раненого одного меня.
– Тебе хорошо кушать нужно, чтобы поправиться быстрее. Давай, я тебя покормлю?
– Ага! Щас! – шарахаюсь от него в ужасе. Бл*ть, плечо! Шиплю сквозь зубы, глядя на него с укором.
– Прости. Я не думал, что ты так на мои слова отреагируешь…
– А как я, по-твоему, реагировать должен на то, что ты меня с ложечки кормить собрался?
– Ну, чего ты как маленький. Я же просто помочь хотел. Тебе же больно самому…
– Справлюсь как-нибудь. Давай, показывай, чего ты там припер, – ворчу больше для вида, совершенно не испытывая злости. Даже наоборот. Приятно как-то, когда о тебе заботятся.
Просияв так, как будто я ему подарок дорогой сделал, мальчишка начал показывать мне принесенные блюда, с воодушевлением их расхваливая. Забавный. Ему бы в рекламе работать. Самое оно. Так все красочно расписал, что даже есть захотелось.
– А ты есть не хочешь? – спрашиваю его, жуя какую-то дико вкусную штуку, название которой не смогу повторить даже под страхом смерти.
– Я бы поел… а ты не против, тебе точно хватит? – и смотрит так робко, что я даже жевать перестал.
Это что-то новое. Такого выражения лица я у него еще не видел. Бл*ть. Меня каждая перемена в его настроении очень нервирует. Надеюсь, он сжалится и подождет до полного моего выздоровления, прежде чем снова начнет меня третировать.
– Шутишь? Да я за неделю столько съесть не смогу. Присоединяйся, давай.
Дальше ели в тишине, я исподтишка наблюдал за Биллом. Он так аккуратно ест, будто на светском приеме находится, мне так никогда не суметь. Грациозно, изящно, не торопясь. И в то же время это не смотрится наигранно. Все очень естественно и гармонично. Такие манеры приобрести невозможно. С этим нужно родиться. Вот интересно, откуда в этом чуде малолетнем столько врожденного аристократизма взялось?..
Все время пока мы ели, он порывался за мной ухаживать. Я сначала дергался от каждого его движения, а потом забил, смирившись и позволяя ему делать все, что он хочет. Он с довольной улыбкой подкладывал мне все новые, самые аппетитные, на его взгляд, кусочки, но палку не перегибал и вилку у меня из рук вырвать не пытался, что меня абсолютно устраивало. Мы почти поели, когда в комнату заглянул Маркус.
– Я слышал, ты в себя пришел. Как самочувствие? Плечо сильно болит?
– Порядок, жить буду, – отвечаю, с удивлением поглядывая на хмурого мальчишку. Чего это с ним? Вроде же только что все нормально было. – А кто меня починил, кстати? Пулю вытащил, она же в плече застряла, да?
– Ага. Мы вас, когда в том переулке подобрали, домой привезли. У нас док один есть. Такими вещами занимается, если вдруг помощь понадобится. Чтобы нам в больнице лишний раз не светится и слухи не распускать. Профессионал, просто волшебник в таких делах. Так что все у тебя в порядке будет.
– Я и не сомневался. Тех, кто на нас напал, нашли?
– Нет… – Маркус замялся, глядя на недовольного чем-то парня. – Билл, выйди, пожалуйста, нам с Томом поговорить надо.
– Нет, – резко, четко, без возможности ему возразить. Не понял. Это еще что такое? – Том еще болен. Ему отдыхать нужно. Поговорить вы потом успеете.
– Послушай, это действительно очень важно… – он его еще уговаривать пытается!
– Я сказал нет! – пора заканчивать этот концерт.
– Билл, выйди, – я тоже умею говорить четко и резко.
– Но…
– Ты же слушаться обещал, вот и выполняй свои обещания.
– Хорошо. Только недолго. Ладно? Ты ведь и правда еще слабый, – недовольно ворчит, собирая посуду, но все-таки подчиняется. – Я пока все уберу и в душ схожу, а вы поговорите. Я скоро вернусь, прослежу, чтобы ты поспал. Тебе отдых необходим, – печально вздыхает и бредет к двери, повесив голову. Ну, как побитый щенок, ей богу! Еще бы поскулил для полного сходства.
– Ну, нифига себе! – с восхищением присвистнул друг, как только дверь закрылась. – Как ты умудрился заставить сделать его то, чего он делать не хотел?!
– Чувство вины и осознание собственной неправоты – великие мотиваторы. Учись, пока я жив, что, кажется, с такой нервной работой продлится не очень долго. Что там у тебя по нападению? Рассказывай, давай, а то скоро моя сиделка вернется, тогда уж нам никакие мотивы не помогут. Я только выстрелы помню, а дальше – темнота. Что было, когда вы приехали и как вы вообще там оказались?
– Нам Билл позвонил. Рыдал, что ты у него на руках, в каком-то переулке умираешь. Мы по машинам и к вам. Подъезжаем… сидит, прямо на асфальте, посреди улицы, тебя к себе прижимает, скалится на всех и близко никого не подпускает. Я его в такой истерике никогда не видел. Минут десять уговаривал разрешить тебе помочь. Он от тебя так ни разу и не отошел. Даже когда доктор пулю вытаскивал в комнате остался. Стоит белый весь, глазищи больше лица, зубы стучат, но не уходит.
– Них*ра себе! Ты, бл*ть, придурок?! А заставить его уйти ты не мог? – я его убить готов от злости! – Какого черта ты ему на это смотреть позволил? Он такой шок пережил, себя виноватым чувствует, а тут еще…
– Да его переубедить практически так же трудно, как и тебя! Упертый как баран! Он же вообще никого не слушает, только тебя, вон, а ты тогда в отключке был…
– Правильно! Давай теперь на меня всю вину свали!
– Да ничего я ни на кого не сваливаю! Черт, Том, что я, по-твоему, делать должен был, за шкирку его вытаскивать?!
– Все, закончили. Ни к чему этот разговор нас не приведет. Чего там про машину слышно и про хозяев ее?
– А ни хрена про них не слышно! – морщится с досадой. – Мы у толпы поспрашивали, но все только плечами пожимали и ничего толком рассказать не могли. У Билла вообще спрашивать что-то бесполезно было. Он либо над тобой трясся, либо плакал, либо и то и другое одновременно. Тебя вот ждали, надеялись, ты чего путного расскажешь. Чего было-то? – бл*ть, признаваться в том, что ты лох, всегда неприятно, но ничего не поделаешь…
– А чего было… обставил меня какой-то пацан, как малолетку. Сбежал он, ну, я его искать кинулся. Хорошо, найти быстро удалось. В переулок этот чертов залетаю, а там, как раз около Билла машина останавливается. Обычная черная Toyota, не новая, номера заляпаны – не разглядеть. А вот мужичок там сидел примечательный. Немолодой, на вид старше сорока. Волосы темные, с сединой. А во всю щеку шрам. Большой такой, заметный. Он Билла схватить хотел, да я помешал, стрелять они уже при моем появлении начали, думаю, сразу это в их планы не входило.
– Ясно. Поищем мы твоего, со шрамом, а ты выздоравливай, давай. Биллу мы на время твоей болезни другого парня в охранники подберем…
– Еще чего! – резко перебил его объект нашего разговора, без стука входя в комнату. – Не нужен мне никто. Я Тома ждать буду.
– Ага, как мужа из отпуска! – фыркаю насмешливо. – А если тебе пойти куда-нибудь понадобится, об этом ты подумал? И вообще, ты слушаться обещал, – опять пытаюсь давить на его чувство вины.
– Слушаться я тебя обещал, а не кого-то другого, так что в этом случае не прокатит, не надейся даже.
– Но…
– Разговор закончен, – Маркус сидит, притаившись, как мышка, и смотрит на нас с веселым изумлением. – А ты почему еще здесь?! – о, вот и ему досталось. Ура! – Все. Уходи. Том отдохнуть должен.
Маркус встает, подчинившись неизбежному, и выходит, тихо пожелав спокойной ночи. Так хотелось ему в этот момент язык показать, еле удержался. Но с этой комедией пора завязывать.
– И долго ты меня так опекать собрался?
– Всегда, – а? – Я теперь всегда о тебе заботиться буду.
– Даже не знаю, что на такое заявление ответить. А с чего бы такая забота, объяснить можешь?
– Тебя из-за меня ранили. Ты мне жизнь спас. Собой закрыл. Я теперь всегда с тобой буду, – вот повезло-то, у меня даже слов нет, чтобы выразить, как я счастлив…
– А сейчас ты что делаешь? – осторожно спрашиваю, глядя на то, как он совершенно невозмутимо начинает раздеваться.
– Спать собираюсь, – отвечает так, будто это обычное дело.
– А почему ты это здесь делать собираешься? – чувствую себя крайне тупым попугаем.
– А если тебе ночью что-то понадобится, а меня рядом не будет?
– Мне ничего не понадобится, спасибо, – все еще наивно надеюсь, что он уйдет. – А если и понадобится, я сам смогу справиться. Я же не инвалид, у меня просто болит плечо. Думаю, тебе будет значительно удобнее у себя в комнате, на своей кровати…
– Нет. У себя в комнате я вообще уснуть не смогу. Буду переживать и волноваться. А я очень устал. Не спал больше суток. Да ты не переживай, я много места не займу. Мне совсем маленько нужно, я с краешка, тебя не потревожу.
– А то, что это как-то ненормально выглядит, ты понимаешь?
– Не вижу ничего ненормального. Я тебя люблю, и спать теперь с тобой часто буду. Только потом, когда ты полностью поправишься.
Я в таком шоке находился, что даже ответить ничего не смог, просто тупо смотрел, как он разделся до трусов и залез ко мне под одеяло.
– Спокойной ночи, – пожелал он очень вежливо, легонько чмокнул меня в губы и, свернувшись в клубочек, уснул.
Он просто взял и уснул. Я же еще несколько часов лежал и тупо пялился в потолок. Это просто п*здец какой-то.
***
Я проворочался почти до самого утра, совершенно измучив себя мыслями. Так и не придумав как мне себя вести в этой нелепой ситуации, пытался отодвинуться от него подальше, чтобы не дай Бог не прикоснуться. Что, впрочем, благодаря его комплекции, было сделать довольно просто. Да и спал он очень спокойно, почти не шевелясь.
Он меня любит. П*здец. Дожили. И ведь даже в зубы ему не дашь за такие выкрутасы. Я же его с первого удара прибью. Он вон, какой хрупкий… и на девчонку все-таки похож невероятно. А девочек я вообще никогда не бил, даже в начальной школе… Бл*ть, о чем я думаю?! У меня от него крыша едет. И выпить хочется с каждым мгновением все сильнее и сильнее.
Раньше я бы подумал, что это у меня с перепоя глюки начались, но я ведь не пил ничего уже две недели. А может и не говорил он, все-таки, ничего подобного, может, это у меня такая неадекватная реакция на обезболивающие? Или у него на стресс? Точно! Это все из-за стресса. Вот завтра проснется, в себя после отдыха придет и забудет всю эту чушь нахрен. И я забуду. Как страшный сон. На такой оптимистичной ноте я начал засыпать, слушая тихое успокаивающее сопение Билла у себя под боком.
Проснулся от нежных и очень приятных поцелуев в шею. Потянулся, подставляясь под ласку и тихо мурча от удовольствия. Так здорово просыпаться от таких ощущений. Очень давно не испытывал ничего подобного.
Чувствую тонкие пальцы, нежно поглаживающие мой живот. Начинаю возбуждаться. Протягиваю руку, прижимая к себе тонкое гибкое тело. Кончиками пальцев глажу узкую спину. Такая кожа нежная. Слышу учащающееся дыхание. Зарываюсь лицом во вкусно пахнущие длинные волосы. Мысли текут вязко и лениво. И только минут через пять такого кайфа до меня начинает доходить, кто рядом со мной и благодаря кому я все эти ощущения испытываю.
– Бл*ть! – дергаюсь в ужасе в сторону, вскрикивая от порции боли в плече.
– Ну, ты чего? Тебе же приятно было? – смотрит на меня обиженными и совершенно невинными глазищами. И все-таки у меня от его взгляда внутри что-то ненормальное делается... – Давай еще пообнимаемся, а? Мне понравилось…
– Убирайся! Немедленно!
– Но…
– Я сказал, пошел вон!
Взгляд полный боли и обиды. Горестный вздох. Встает с кровати и начинает одеваться. Да не смотри ты на меня так! Я же не выдержу! Утешать начну, а это неправильно. Не нужно это никому, ни мне, ни тебе. Ты сам это поймешь, вот сейчас очухаешься маленько, мозги после шока на место встанут, и поймешь. Я очень на это надеюсь. Я даже молиться за это буду, хотя понятия не имею, как это делается…
– Я тебе через полчаса завтрак принесу.
– Не надо. Я вниз спущусь, там позавтракаю, – говорю отрывисто, сквозь зубы, пытаясь справиться с бушующими внутри чувствами.
– Тогда я попозже все равно зайду. Проверить, все ли у тебя в порядке. Разреши. Пожалуйста. Мне это очень нужно, – шепчет умоляюще, видя, что я собираюсь возразить. И глазищи. Огромные. Полные слез и горя. Да еб***ть! Гори оно все!
– Ладно, – отвечаю хрипло, почти ненавидя себя за слабость. Всхлипывает, кивает и быстро выходит из комнаты, пока я не передумал.
Со стоном откидываюсь на подушку, закрывая лицо руками. До меня, наконец, начинает доходить, что на этот раз я очень серьезно вляпался. Бросить я его не могу. Нового телохранителя этот козел, который о нем заботиться должен, ему не наймет. А без охраны его в два счета сцапают, и что сделают, неизвестно. Чувствую, как внутри, только от одной мысли об этом, просыпается дикая ярость. Обидеть я его не позволю, даже, несмотря на то, что мне его поведение очень не нравится.
И что тогда делать? Выход один. Разобраться во всем этом дерьме, чтобы ему ничего не угрожало, и валить отсюда как можно дальше и быстрее. И каков будет план действий? Душ… разговор с Маркусом… но сначала нужно избавиться от стояка, который так никуда и не делся.
Да твою ж мать.
***
До Маркуса я добрался только часа через полтора.
– Вы уже нашли его? – начинаю, прямо с порога, даже не поздоровавшись. – На кого работает, кто такой…
– Эй! Притормози! – смотрит на меня с удивлением. – Ты чего это сегодня такой деятельный?
– Достало все, – вздыхаю, наливая чашку кофе и садясь в кресло.
– Что, опять Билл скандалы катает?
– Да нет. Он как раз вполне адекватен, – вру с совершенно честным выражением на лице. – Просто меня вообще вся эта ситуация достала. Пора разбираться с этими вашими конкурентами и валить. Отвык быть зависимым, а тут будто привязанный. Напрягает. Особенно сейчас, когда толком ни на что не способен.
– Слушай, а почему бы тебе выходной себе не устроить? Возьми больничный. Пара дней отдыха тебе не помешает. Съезди домой, смени обстановку. А Биллу мы на это время другого парня найдем, переживет.
А вот это хорошая идея. Замечательная идея просто! Пара дней свободы. Возможность выпить. И, главное, не видеть Билла. Он за это время в себя должен прийти. Не будет меня видеть, успокоится, поймет, что все это ерунда невероятная. Да и я успокоюсь…
– Замечательная идея! – говорю с неподдельным восторгом в голосе. – Я тогда прямо сейчас поеду. Такси мне вызови.
– Зачем такси? Тебя кто-нибудь из парней довезет. Только, Том, не напивайся, ладно?
– Черт. Вот умеешь ты кайф обламывать…
– Никто не говорит, что ты вообще выпить не можешь. Пара бутылок пива тебе даже не помешают. Только через два дня будь в адеквате, хорошо?
– Слушаюсь, сэр! Я свободен? – вытягиваюсь по струнке и отдаю честь, снова сморщившись от боли в плече. Черт! От радости совсем про него забыл…
– Вали уже, – смеется, качая головой.
Собрался я в рекордные сроки, хотя и собирать-то в принципе было нечего. Минут через пятнадцать уже сидел в машине, пытаясь подавить гадкое чувство вины. Я ведь с Биллом даже не попрощался, тенью выскользнув из дома, не предупредил его, что меня не будет несколько дней.
А он ведь, наверно, искать будет… в комнату ко мне пойдет… Ничего. Ему Маркус все объяснит. Я же, в конце концов, не насовсем смотался, а только в рамках реабилитации… через два дня вернусь. Ну не могу я его сейчас видеть!
Все. Хватит. Пора завязывать с этим самоуничижением. А то сейчас накручу себя, а он, может, только рад будет от меня избавиться. Да. Он обязательно обрадуется возможности отдохнуть от моего общества! Вот и я буду радоваться! Свобода, отдых, красота…
Твою мать, да кому я вру?..
