Текст книги "От перестановки мест...(СИ)"

Автор книги: Rinhur

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

От перестановки мест...

https://ficbook.net/readfic/239333

Автор:

Rinhur (https://ficbook.net/authors/3583)

Фэндом:

Ориджиналы

Пейринг или персонажи:

м/м/м

Рейтинг:

NC-17

Жанры:

PWP

Предупреждения:

Нецензурная лексика, Групповой секс

Размер:

Миди, 43 страницы

Кол-во частей:

10

Статус:

закончен

Описание:

Прошел месяц с тех пор, как Ники и Гор, перестав выяснять отношения, смогли поделить между собой Жеку и пришли к «общему знаменателю». Но так ли все радужно и гладко в отношениях парней?

сиквел к «Биссектриса – это крыса...» http://ficbook.net/readfic/102597

Публикация на других ресурсах:

Нет.

Примечания автора:

Предупреждение: 18+, кинки, штампы (впрочем, как и всегда).

Обложка: http://www.imageup.ru/img218/956318/ot-perstanovki-mest.jpg.html

Обложка: http://s1.uploads.ru/i/y/V/A/yVAYQ.jpg

Новая обложка: http://www.imageup.ru/img281/995933/ot-perestanovki-mest-sikvel.jpg.html

Содержание

Содержание

1 часть

2 часть

3 часть

4 часть

5 часть

6 часть

7 часть

8 часть

9 часть

10 часть. Что-то вроде эпилога.

1 часть

****

В квартире Гора полным ходом шло веселье. Компания молодых людей отрывалась вовсю. Музыка грохотала, пробиваясь сквозь железную дверь и раздирая тишину обычно спокойного подъезда. Но звук еще балансировал на грани терпения жителей и пока не пересекал черту, когда разгневанные соседи устраивают разборки с нарушителями их покоя или вызывают стражей правопорядка.

Почему вдруг в будний день Гор затеял вечеринку, Женька так и не понял.

Он позвонил уже ближе к вечеру и неожиданно заявил, что хочет сегодня устроить гулянку. На вопрос в честь чего, парень пробормотал что-то невразумительное. Удивленный необычным поведением любовника Женька, в конце концов, пожал плечами и решил не заморачиваться. Мало ли, что взбрело ему в голову. За время их знакомства Женька привык к неожиданным и иногда, казалось бы, нелогичным поступкам и словам Гора, и перестал им удивляться, предпочитая зря не дергаться и не нервничать, а спокойно ждать объяснений или результата.

Они уже около месяца встречались втроем. Их общение проходило до странности гладко и бесконфликтно. И Женька почти поверил в возможность и долговременность этих вдвойне нетрадиционных отношений.

Перебесившись, в свете вдруг открывшейся ему правды истинных желаний и стремлений, и поняв, что парни не только не осудили его тягу сразу к двоим, но и не собираются его бросать, согласившись делить между собой, и как результат он получает в свое распоряжение и того, и другого, Женька сразу успокоился, на удивление легко приняв свою ориентацию. Спокойно поразмыслив, он решил, что нечего рефлексировать и заниматься самоедством. По сути, его отношения с Никитой, можно сказать, почти не изменились. Они просто вышли на другой уровень, включив в себя секс. Ведь Никита всегда был для Женьки ближе и дороже любой девчонки. Ники всегда был рядом. И Женька настолько к нему привык, что иногда просто не замечал, как не замечаешь воздух вокруг. Но, как оказалось, Ники, как и воздух, был так же ему необходим. И стоило замаячить на горизонте неприятной перспективе потерять Никиту, как Женька понял, что жить без него полноценной жизнью просто не сможет.

А Гор… Гор, как снежная лавина – налетел, закрутил в водовороте страстей, не оставляя шанса улизнуть, спрятаться. Да и каждая клеточка Женькиного тела тянулась к нему, словно железная стружка к мощному магниту. Одним словом – форс-мажор.

Так стоит ли теперь грызть себя, стеная о своей голубизне? Нужно ли отказаться от «неправильной» связи и, как результат, страдать и маяться от тоски по несбывшемуся? Не лучше ли наслаждаться жизнью, получив отношения, удовлетворяющие его и духовно, и физически? Тем более, когда судьба подарила ему расположение и привязанность сразу двоих, таких неординарных, интересных и, что тоже немаловажно, красивых парней.

В своих чувствах и желаниях Женька не сомневался – ему нужны были оба парня, причем в одинаковой степени, несмотря на их кардинальное различие. А может, как раз в силу этого. Но вот как поладят между собой эти двое – Женьку беспокоило, и он вначале ждал взрыва с той или другой стороны. Но к его радости за все это время не только не возникало ни малейшего напряга между парнями, но еще он стал иногда замечать задумчивые и какие-то даже мечтательные взгляды, которыми обменивались между собой его любовники. Конечно, при посторонних они вели себя как прежде. Ники обычно был молчалив и серьезен, Гор – насмешливо-ироничен. Но стоило им остаться втроем, отстраненно-приятельские отношения исчезали, и в пылу постельных игр или посторгазменного отдыха, трахая или нежа Женьку, парни, в переплетении рук и ног, иногда, будто невзначай, поглаживали друг друга по спине или пояснице, перенося часть своих чувств к Женьке на «соперника». Словно Женька, как мостик между двумя берегами, соединял их. И его, как ни странно, это не только не волновало и не вызывало ревность, а наоборот, очень радовало. Несмотря на свою молодость, он, с проснувшейся вдруг мудростью, каким-то шестым чувством понимал, что взаимная тяга и симпатия между Гором и Ники, не только не повредят лично ему, а напротив, лишь укрепят их отношения. А если парни будут холодны друг к другу или, что еще хуже, будут враждовать, соперничая между собой – это только все усложнит и, в конце концов, разрушит.

***

Женька с утра чувствовал себя неважно. Во-первых, он не выспался. Гор две ночи практически не давал ему уснуть, а вчера даже не пустил на занятия. Может и сегодня Женьке не светило бы приобщиться к науке, но с утра он взбунтовался и, буквально выдравшись из сильных рук, отправился в Универ, не столько стремясь к знаниям, сколько надеясь подремать на лекциях. Да и Гора ждали дела. Его отец уже звонил накануне и долго, и нудно бурчал на сына, забившего на работу. Гор, прикрывая рукой трубку, тут же вышел в соседнюю комнату. И Женька слышал, как он что-то сердито шипит в ответ.

А еще у Женьки с утра слезились глаза, и в горле неприятно першило. Но отмазаться от внезапно затеянной Гором пьянки, все равно не удалось, и к вечеру – от шума, табачного дыма и обилия народа в комнатах – у Женьки, вдобавок ко всему, еще и разболелась голова. Гор, уже наверно час, как свалил в супермаркет, то ли за пивом, то ли вином, гости продолжали веселиться, врубив музыку на всю громкость. И Никита с Женькой уединились в кухне.

Женька, навалившись спиной на грудь Никите, присевшего на подоконник, вжимался задницей ему в пах и, прикрыв глаза, рассеянно слушал любовника, который одной рукой массировал ему затылок, зарываясь длинными пальцами в волнистые пряди, а другой, обхватив поперек живота, прижимал к себе, поставив между раздвинутых ног и, низко склонившись к самому уху, негромко выговаривал недовольным тоном, что Женька ходит раздетым, а на улице уже начало ноября, и конечно теперь он точно простудился, потому у него и болит голова…

Впрочем, все это Ники говорил скорее для себя, просто чтобы выговориться, потому что Женька, не вслушиваясь в его ворчание, витал в облаках, убаюканный монотонным голосом и ощущением горячего тела, приятно греющего спину. От мягких поглаживаний подушечками пальцев ощущение чугунной головы, в которой стучат невидимые молоточки, постепенно отступало, и он наслаждался относительной тишиной и покоем. И будто случайно периодически елозил задницей по жесткой ткани ширинки джинсов, отчего Ники, сбиваясь с мысли и забывая слова, судорожно вздыхал и, уткнувшись носом куда-то Женьке за ухо, на миг замолкал, словно собираясь с силами.

Увлеченные друг другом, они не услышали хлопка входной двери и не обратили внимания на вошедшего Гора.

А тот, не ожидая увидеть кого-то в кухне, словно на стену наткнувшись на открывшуюся ему картину, застыл на пороге от ощущения дежа вю, острой иглой кольнувшего в сердце, поднимая в душе ревнивую муть. Но, взяв себя в руки и тряхнув головой, отгоняя неприятное и теперь совсем неуместное чувство ревности, Гор, пристроив две упаковки пива возле холодильника, приблизился к обнимающейся парочке и молча привалился к Женьке, вжимая его в Никиту всей тяжестью своего тела. Шумно втянув носом воздух, глубоко вдохнул перемешавшийся между собой запах парней, и впился отчаянным поцелуем в приоткрывшиеся Женькины губы. Женька охнул от неожиданности и тут же застонал, нетерпеливо толкнувшись навстречу языком. Гора тут же бросило в жар, словно вместо крови по его венам побежал кипяток, обжигая и будоража. По всему телу разлилось тепло от чувства сопричастности и обладания, отодвигая на задворки души глухую тоску, сомнения и страх потери, от которых вот уже два дня леденели кончики пальцев.

Он целовал Женьку настойчиво и жадно, с нажимом проводя руками по его телу и сильно стискивая пальцы, чувствуя на щеке горячее дыхание Никиты, который сзади осторожно целовал Женькину шею и гладил по груди и бокам, иногда задевая Гора, отчего у того дергались мышцы живота и поджимались яйца. Женька нетерпеливо ерзал и извивался между парнями, то тычась начинающим твердеть членом Гору в бедро, одновременно тиская его рукой за задницу, то толкаясь попой Никите в пах, сжимая пальцы у него на ляжке. И, поворачивая голову то к одному, то к другому, жадно ловил ртом их губы. А парни словно устроили между собой соревнование «кто дольше удержит Женьку». Они старались завладеть его вниманием, трахая языками и вылизывая ему рот.

Когда один из поцелуев Никиты затянулся особенно надолго, Гор, недовольно выдохнув, жестко ухватил пальцами Женьку за подбородок, нетерпеливо поворачивая его лицо к себе, а Ники бессознательно потянулся следом, словно подсолнух за уходящим светом, и тут же столкнулся с сухими горячими губами Гора. При этом оба дернулись, словно от электрического разряда, и отпрянули в стороны, застыв в недоумении, глядя друг на друга пристально и немного испуганно. Жека фыркнул, едва сдерживая душивший его смех – уж больно комично выглядело их смущение. И довольно заулыбался, переводя блестящий взгляд с одного на другого.

Вдоволь налюбовавшись их растерянным видом, он смилостивился наконец и, чтобы разрядить обстановку, спросил:

-В выходные сходим в кино?

-Я не смогу, – Гор, вдруг, словно закаменел и чуть отодвинулся, неловко высвобождаясь из Женькиных рук. – Я уезжаю завтра.

-Куда? – немного удивился Женька. Обычно Гор, хоть и мимоходом, словно между прочим, но заранее ставил в известность обо всех своих даже однодневных поездках. А тут получается, его не будет как минимум четыре дня.

-В Англию.

-Зачем?

-У отца возникли некоторые идеи по расширению бизнеса.

-Ну, хорошо, – легко согласился Женька. Последнее время он почти всегда прибывал в каком-то умиротворенно-эйфорийческом состоянии, и сейчас ему ужасно не хотелось выходить из него. – Тогда сходим в следующую субботу.

-Я не вернусь к этому времени.

-А когда ты вернешься? – Жека напрягся, лишь теперь отметив, что Гор отвечая на вопросы, так ни разу и не посмотрел им с Ники в глаза. От состояния нирваны в мгновение ока не осталось и следа. А в голосе послышались закипающие раздражение и обида.

Ники все это время молча наблюдавший за парнями напряженным взглядом, сжал руки, обнимая Женьку поперек живота и талии, успокаивая его и призывая к сдержанности.

-Точно не знаю, – присев на подоконник рядом с Никитой, Гор, пощелкав зажигалкой, прикурил, глубоко затягиваясь, и шумно выдохнул в потолок клуб дыма. – Месяц-два… самое большее полгода.

-Полгода? – Жеку аж подбросило от возмущения, но Ники, продолжая удерживать за талию, прижал его к себе, успокаивающе погладив по животу. – Полгода… И когда, блядь, ты собирался нам об этом сказать?! Позвонил бы из Аэропорта?! Или вообще, нахуй нам знать?! Кто мы, блядь, такие, чтобы ставить нас в известность?! Подумаешь, трахаемся друг с другом! Но это ведь не причина? Да?! Это ж ни к чему не обязывает?! Секс не повод… ага…

-Успокойся, лапуля. Чего разорался, как обманутая целка? – Гор, ломая наполовину скуренную сигарету, раздраженно затушил ее в пепельнице. – Я сам узнал два дня назад.

-Чего ты пиздишь? Я, конечно, на пять лет моложе, но это не значит, что я в пять раз тупее. Я не наивный младенец и не идиот, и прекрасно понимаю, что такое не возникает и не решается в одночасье.

-Да, ты прав, – Гор устало потер пальцами переносицу, словно теперь голова разболелась у него. – Отец давно про это думает, но все было еще не точно и в такой отдаленной перспективе…

-Ты должен был сказать! – запальчиво перебил его Женька.

-Может, я еще должен был тебе бизнес-план на согласование представить? – зло огрызнулся Гор. Черт знает почему, но он чувствовал себя виноватым, хотя рассудком понимал, что его вины тут нет… ну, почти нет… его и так все эти два дня грызли тоска и страх потери, и обида на отца, не оставившего ему выбора, напомнив о долге перед семьей. А ведь даже месяц – срок огромный, не говоря уж про полгода. Джеки не Пенелопа, вряд ли он будет терпеливо ждать его возвращения. Да и с Ники у них теперь все наладилось и прояснилось. Нахуя им сдался Гор за тысячи километров? И Гор, наверно впервые в жизни, почувствовал неуверенность в себе, в своих силах, в будущем их с Джеки отношений, и теперь все это прорвалось раздражением и злостью, причем Гор понимал, что злится он больше всего на себя самого. – Это мои дела… мои и моей семьи… Я не обязан перед тобой отчитываться.

-Да кто, блядь, требует от тебя отчета? Но ты должен был сказать, что уезжаешь, еще два дня назад! А не сообщать мимоходом в случайном разговоре… Ритка ведь в курсе?

-Она моя сестра…

-Конечно, сестра… А мы так… напоебаться… чего с нами церемониться… Блядь, да хватит меня гладить и успокаивать, как собаку! – Жека возмущенно сбросил со своего живота руки Никиты, который все это время продолжал прижимать его к себе, и выскочил из кухни.

Как только хлопнула входная дверь, парни еще какое-то время смотрели на пустой дверной проем. Молча застыв в одинаковых позах – присев на подоконник и опираясь плечами на откосы с разных сторон окна – они словно ждали, что Женька одумается и вернется. Потом Ники, взяв брошенную Гором пачку, достал сигарету и задумчиво постучал мундштуком по плотному картону:

-Ты должен был ему сказать.

-Тебе-то что за печаль? – проворчал Гор. Забрав у Ники чуть мятую с боков пачку, чтобы прекратить раздражающий стук, он покрутил ее в руках, размышляя прикурить или нет и, все-таки достав сигарету, швырнул пачку обратно на подоконник. – Теперь Джеки остается в твое единоличное распоряжение.

-Знаешь, – Ники крошил в руках сигаретный цилиндр, не замечая, что табак сыпется на пол, и не обращая внимания на поднесенный Гором огонек зажигалки, – все это время, несмотря на твои дурацкие поступки, на наши с тобой трения и разногласия, я считал тебя умным человеком, который знает, что делает и чего хочет. Но вот теперь смотрю и думаю – «дурак ты, Егор». Ты все время мне талдычил, что я слепой идиот, и не понимаю Жеку, не вижу, чего он хочет. А ты сам-то много видишь и понимаешь в нем? Ну, кроме того, как ему нравится трахаться и что его заводит в постели. Ты понимаешь, что он чувствует? Чего хочет не его тело, а душа?

-Где уж мне, – Гор скривил губы в ехидной и злой усмешке, – это ты у нас специалист по душам, а я так, как Джеки выразился, напоебаться.

-Вот ты это сейчас к чему? На кого злишься? На Жеку? На меня? – Никита развернулся всем корпусом к собеседнику и уставился пристальным взглядом на закаменевший профиль с упрямо сжатыми челюстями и нервно ходящими желваками.

В подъезде зашумел лифт, под окнами заорала сигнализация, а Гор продолжал молчать, время от времени поднося ко рту сигарету и глубоко затягиваясь, с трудом размыкая побелевшие губы, словно они заледенели и не хотели слушаться.

-Думаешь мне в радость делить с тобой любимого человека? – продолжил Ники, так и не дождавшись от Гора никакой реакции. – Не буду врать, что ты мне совсем не нравишься. Нравишься. Сразу понравился, с первой встречи. Но согласись, это не причина отдавать тебе Жеку. И я бы никогда не пошел на это. Но ОН этого захотел, а я не могу его потерять и хочу, чтобы Жека был счастлив. И раз уж счастлив он может быть только с нами двумя, я согласился на эти отношения и был уверен, что уж ты-то, лучше нас двоих все это понимаешь. А что ты творишь сейчас? Почему отталкиваешь его? Зачем? Боишься обязательств и душевной привязанности?

-Я действительно не был уверен, состоится поездка или нет, – Гор обжегшись докуренной сигаретой, выматерился зло и витиевато, и затушил оплавившийся фильтр о дно пепельницы. – А докладывать обо всех планах отца не считаю нужным.

-Блядь, хватит придуриваться! – разозлился Никита. – Никто этого от тебя не требует! Ты прекрасно понял о чем я! Ты должен был сказать о своей поездке сразу, как узнал. И уж точно не так, как ты это сделал. Не между прочим. Что трудно было нормально поговорить? Нахера было тыкать Жеку носом в то, что он для тебя никто?.. Аааа, да что с тобой разговаривать? – раздраженно бросив в пепельницу распотрошенную, но так и не прикуренную сигарету, Никита оттолкнулся рукой от подоконника. – Счастливого пути.

2 часть

****

На улице с утра хлестал дождь, словно природа вознамерилась за все прегрешения человечества, смыть его с лица земли, устроив еще один всемирный потоп. Вылет откладывался на три часа, и Гор с тоской смотрел в огромное окно кафе, по которому сплошным потоком стекали струи воды, размывая силуэты машин и прохожих. Безумно хотелось курить, но Гор сидел, почти не шевелясь, допивая, наверное, уже пятую чашку кофе. И ему казалось, что эти часы длятся намного дольше, чем пять месяцев, что он провел в Англии. Время, словно патока, тянулось медленно и неторопливо. Минуты ленивыми каплями с трудом отрывались от настоящего, неспеша перетекая в прошлое. А тревожные мысли липли надоедливыми мухами, беспрерывно крутясь в голове и монотонно жужжа.

Все время, проведенное здесь, Гор носился словно заведенный, работая, как проклятый, стараясь все успеть и поскорее закончить дела. Хотя он и под страхом смерти, даже самому себе, не признался бы, что делает это не потому, что его торопит отец, а чтобы скорее вернуться домой… к Джеки...

Джеки…

Чем его так зацепил этот, в общем-то ничем не примечательный парень, Гор не понимал. Таких мальчиков с симпатичными мордашками и упругими задницами было у него не один и не два. Но Гор забывал о них, стоило удовлетворить свое желание. И даже не на следующий день после секса. Интерес к ним пропадал по мере того, как обмякал член после оргазма.

А Джеки… Они трахались почти два месяца, но он продолжал привлекать Гора так же, как и в первый день знакомства. И дело не только в сексе, впрочем, впечатляющем. Было что-то еще в этом колючем мальчишке с белобрысой челкой, из-под которой словно лакированные бусины озорно, а иногда нахально блестели голубые глаза. И Гор не понимал, что же это, что не отпускает его, не дает забыть. Причем настолько, что он даже подставил свою задницу, лишь бы удержать, выиграть время.

Гор тяжело усмехнулся и по привычке потянулся к пачке сигарет, собираясь закурить, но, наткнувшись на осуждающий взгляд официантки, улыбнулся ей, обворожительно и немного виновато и, убрав сигареты, вновь погрузился в воспоминания.

Джеки, Джеки… Нужен ли ему теперь Гор? После стольких-то месяцев разлуки? И после их не совсем однозначного расставания.

В тот вечер, после ухода Никиты, Гор, оставшись один, долго сидел в кухне на подоконнике и курил, жмурясь от дыма и напряженно глядя в темное окно пустым невидящим взглядом.

Приняв решение, он резко поднялся и, затушив в пепельнице окурок, направился в комнату, где продолжали веселиться гости, не подозревая о разыгравшейся в кухне сцене. Подозвав сестру, Гор, достав бумажник, вытащил пачку банкнот и не считая отдал ей, сказав, чтобы все валили в клуб, а сам поехал к Джеки.

А потом, вызвав его в подъезд, Гор долго, с несвойственным для него терпением, что-то сбивчиво объяснял, уговаривал, просил понять и войти в ситуацию.

Но на все оправдания Женька глухо молчал, стиснув зубы и упрямо мотая головой. И когда слов уже не осталось, Гор, отчаявшись хоть что-то доказать, растеряв последние крохи терпения и выдержки, перешел к действиям.

Вжав любовника в грязную стену подъезда, разукрашенную надписями различных цветов, вида и содержания, он целовал его зло и отчаянно, лапая за задницу и тиская через ширинку твердый член. И Жека, наконец, сдался. Вжавшись в бедро Гора напряженным пахом и судорожно вздохнув, он вцепился ему в волосы, нетерпеливо дергая их, целуя и кусая в ответ его рот.

Они целовались долго и исступленно, забыв, где находятся, пока Гор, с трудом оторвавшись от припухших, влажных губ, не прохрипел в приоткрытый рот: «Поехали ко мне, иначе я тебя трахну прямо здесь», – и потащил полностью дезориентированного любовника вниз по лестнице. Женька только и успел, зацепившись рукой за косяк, на миг вырваться из цепких рук и, заглянув в прихожую, схватить с вешалки куртку и крикнуть родителям, что будет ночевать у друга.

Потом они мчались на мотоцикле по ночному городу, и ветер свистел в ушах. Гор летел, как сумасшедший, не соблюдая никаких правил. Благо было уже поздно, и на улице почти не было машин. От влажного дыхания на шее, прижимающегося к спине горячего тела и ощутимо упирающегося в задницу твердого члена, Гор уже ничего не соображал, желая лишь одного – прижать к себе Джеки и, раздвинув ему ноги, войти в него, чтобы он охватил тесно и горячо. И двигаться, двигаться, долбить со всей силы, вызывая хриплые стоны и крики наслаждения...

Может и не зря говорят, что Бог бережет пьяных и сумасшедших, потому что до квартиры они добрались без происшествий. Ввалившись в прихожую и чуть не опрокинув кадку с цветком, первый раз они трахнулись тут же возле двери.

Не утруждая себя излишними церемониями, Гор развернул любовника спиной и уткнул его носом в стену. Приспустив ему штаны и расстегнув свои джинсы, плюнул в кулак, размазал слюну по напряженному члену и, чуть тронув влажными пальцами между напрягшихся ягодиц, протиснулся в сжимающуюся тугую дырочку. Джеки зашипел от боли, тихо матерясь и кроя Гора хриплым шепотом, но послушно прогнулся в пояснице, подставляясь и стараясь расслабиться.

И лишь потом, когда Женька забрызгал спермой обои в прихожей, они перебрались в спальню и трахались всю ночь, словно обезумев, и потеряв контроль. А уже под утро, когда сонный Джеки наотрез отказался в очередной раз подставлять натруженную задницу, Гор подставился сам…

Игорь улыбнулся, вспомнив, как у Джеки, несмотря на усталость, загорелись глаза, когда он понял, что любовник разрешает поиметь его.

Встав на четвереньки и уткнувшись лбом в сгиб локтя, Гор кожей чувствовал, как у Джеки от волнения и возбуждения дрожат пальцы, когда он, расположившись между раздвинутых ног, вцепившись одной рукой ему в бедро, второй пытался протолкнуть член в узкое отверстие. А от воспоминаний о глухом стоне, который издал Джеки, когда оказался внутри, стоне, в котором слышалось такое счастливое блаженство, у Гора и сейчас по телу пробегали мурашки и от возбуждения поджимались яйца.

Джеки двигался в нем размеренно и плавно, словно боясь расплескать, потерять хоть каплю от ощущения горячего шелкового нутра, охватывающего со всех сторон, ощущения власти над сильным хищником, который сейчас покорно прогибался под ним. Но как Женька не пытался продлить это ощущение – останавливаясь иногда, чтобы успокоиться немного и оттянуть оргазм – надолго его не хватило. Всхлипнув как-то судорожно и немного удивленно, он вдруг резко толкнулся пару раз в подставленный зад и кончил с протяжным, хриплым стоном.

Именно таким чаще всего Гор и вспоминал его – раскрасневшегося и запыхавшегося, словно от долгого бега, с бисеринками пота над верхней губой, и прилипшими ко лбу и вискам, потемневшими влажными прядями.

-Только не надо думать, что это что-то меняет. Я все так же зол на тебя, – было сказано Гору, едва они отдышались. И это были первые слова после их разговора в кухне, не считая стонов и громких криков во время секса.

-И это все? – нарочито разочарованным тоном удивился Гор. Чуть поморщившись от непривычной боли, он расслаблено откинулся на подушку и с наслаждением закурил. – А где слезы отчаяния и клятвы в вечной верности?

-Пошел на хуй, – Женька пихнул его локтем. – Даже и не мечтай.

-Понятно, – равнодушно пробормотал Гор. Глубоко затянувшись пару раз, он затушил в пепельнице бычок и, притиснув Жеку себе под бок, устало зевнул. – Спать хочу.

Потом были долгие пять месяцев напряженной работы и редких разговоров по скайпу. Несколько раз они даже подрочили через вебку. О том, что происходит между ними они, словно заключив молчаливое соглашение, так и не говорили. Но каждый для себя понимал, что отношения, связывающие их, стали чем-то большим, чем просто ебля. И хоть они не давали друг другу клятв верности – Женька по причине их тройственных отношений и как следствие встреч с Никитой, а от Гора Жека ничего не требовал, понимая, что здоровый парень не будет соблюдать целибат столь долгое время – Гора как-то и не тянуло на сторону. Хоть он, конечно, трахался иногда со случайными партнершами. Но чем ближе был момент встречи с Джеки, тем меньше Гору хотелось смотреть на кого-либо еще. И теперь Гор блаженно жмурился, представляя, как прижмет его к себе, поцелует, кусая сухие губы, нагнет, врываясь в тугой жар…

«Впрочем, – Гор усмехнулся, отпив обжигающий крепкий напиток, – вряд ли он будет таким уж тугим. Поди трахаются с Никишей, как кролики, забыв обо мне, – сердце болезненно ёкнуло, но Гор глубоко вздохнул, успокаиваясь. – Ну, ничего, я еще напомню о себе. Никиша прав, Джеки нужен мне не только для того, чтобы просто поебаться. Джеки – это нечто большее».

Мысли плавно перетекли к Никите, и Гор, с удивлением для себя, понял, что как это ни странно, но по этому зануде он тоже соскучился. И тут же отметил для себя странность, на которую как-то раньше не обращал внимания – примерно неделю, как Джеки стал старательно обходить в разговорах тему Никиты. Гора это как-то не напрягало, и вначале он не обратил на это внимания, но теперь этот факт непонятной тревогой резанул по мозгам. Да и Джеки стал какой-то вымороженный и потухший. А последний раз вообще отказался разговаривать. Когда Гор позвонил, чтобы сообщить о своем возвращении, Джеки, не дав сказать ни слова, торопливо буркнул «привет» и, отговорившись отсутствием времени, тут же отключился. Гор, занятый делами и предвкушая скорый отъезд, списал это на усталость от учебы, но теперь все это показалось ему странным. Впрочем, все эти волнения скорее всего выдумка разыгравшегося воображения и обыкновенный мандраж перед встречей.

Гор вздрогнул от неожиданности, когда приятный женский голос объявил посадку на рейс Лондон-Москва, и удивленно посмотрел в окно. Ливень закончился, и теперь лишь редкие мелкие капли разбивали гладкую поверхность луж. Подхватив сумку и оставив на столике чаевые, Гор чисто автоматически многообещающе улыбнулся официантке, и поспешил на посадку, провожаемый заинтересованным взглядом.

Девушка еще долго смотрела вслед симпатичному парню, три часа почти неподвижно просидевшему у окна – то хмурясь, то улыбаясь своим мыслям. И лишь когда он скрылся из вида, она, немного грустно вздохнув, с сожалением отвернулась, принимаясь за работу и думая, что вот повезло же какой-то стерве, по которой тоскует такой интересный мужчина.

А Гор, поднявшись по трапу и убрав сумку в багажный отсек, уже спокойно сел в мягкое кресло и, пристегнув ремень, решил с постепенно возвращающейся уверенностью, что нехер дергаться раньше времени. Что бы ни ждало его дома, он разберется на месте. И уж уступать Джеки Никише в единоличное пользование, он точно не собирается. Он добился своего в прошлый раз и если будет нужно, добьется и сейчас. И все у него будет просто зашибись!