Текст книги "Утраченные надежды (СИ)"

Автор книги: Resurgam

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Ох, если бы только это! – Софи Крофт чуть понизила голос. – Оказывается, Фредерик сам искал возможности отправиться на Эльбу. Конечно, он, должно быть, подумывал об этом еще до помолвки. Но ведь он мог отказаться.

– Нет ничего странного в том, что молодые люди ищут всякую возможность продлить помолвку, – наставительно произнес адмирал Крофт. – В некоторых случаях обещание может растянуться и на несколько лет. Это вещи абсолютно естественные. Что же касается моряков, то им иногда свойственно убегать обратно в море.

– Однако не каждая женщина сможет выдержать такое.

– Но ты же выдержала, моя дорогая, – возразил ей адмирал и улыбнулся Энн. – Я уверен, что и мисс Эллиот смогла бы это выдержать.

Энн лишь смущенно улыбнулась в ответ.

– Как видите, мисс Эллиот, мой брат в последнее время стал предметом спора между мной и адмиралом. Я не согласна. Я сердцем чувствую, что если б он действительно хотел жениться, он бы уже женился.

Адмирал засмеялся. Он не мог бороться против сердца его дорогой жены.

Крофты пригласили Энн остаться у них на обед, и она с радостью согласилась. Дома ее ждал равнодушный отец и сварливая сестра. С леди Рассел Энн не могла поговорить по душам, и это несколько отдаляло их друг от друга. Поэтому в обществе Крофтов Энн чувствовала себя как никогда хорошо. Ей было приятно их внимание, их учтивые манеры. Она не могла говорить о капитане Уэнтворте, но могла слушать. И Крофты так много могли рассказать ей о Киллинч-холле. О посадках, которые они сделали. О тех маленьких усовершенствованиях, которые они ввели. Их рассказы грели Энн сердце. Она и не сознавала, как она соскучилась по дому. И как ей хотелось туда вернуться.

За приятной беседой прошла смена блюд, и пока Энн предавалась ностальгии, в передней неожиданно послышался шум. Вошел слуга и доложил о появлении предмета постоянного спора между адмиралом Крофтом и его женой и не менее постоянных дум мисс Эллиот.

Капитан Фредерик Уэнтворт вошел в столовую в своем темном дорожном костюме, в пыльных сапогах и совершенно запыхавшись от быстрой езды. Он, конечно, надеялся увидеть мисс Эллиот в скором времени. Но не ожидал, что это случится так сразу по его приезду в Бат. При виде ее он покраснел, однако быстро преодолел свое смущение и вежливо раскланялся со всеми присутствующими.

– Фредерик, какая неожиданность! – воскликнула его сестра.

– Я только с дороги, дорогая Софи, – он сердечно пожал ей руку.

– Когда ты приехал? – спросил его адмирал Крофт.

– Только что. Я сопровождал Харвиллов из Лайма. Они тоже здесь.

Миссис Крофт поспешила распорядиться о том, чтобы ее брату подготовили комнаты. Воспользовавшись некоторым переполохом, Фредерик улучшил минуту, чтобы поговорить с Энн.

– Мисс Эллиот, я прошу меня извинить, – как можно более учтиво произнес он. – Я так внезапно сюда вломился. Я право не ожидал, что встречу вас у моей сестры так скоро.

Энн чувствовала, как сильно бьется ее сердце. Она нашла его ничуть не изменившимся, он по-прежнему было очень хорош собой. Как и при их последней встрече в Лайме.

– Я уже собиралась уходить, – едва слышно проговорила она, борясь со своим волнением и безуспешно ему проигрывая.

Фредерик неожиданно тепло ей улыбнулся.

– Я очень прошу вас, чтобы вы остались, – решительно ответил он, не спуская с нее внимательного взгляда. – Вы ни за что не должны уезжать из-за меня.

Энн колебалась, но и Фредерик, и Крофты и слышать ничего не хотели, и ей буквально пришлось остаться.

Фредерик присоединился к ним вскоре после обеда, едва успев привести себя в порядок после дороги, и сейчас же развеял всю ту неловкость, которую вызвало его внезапное появление. Он был так учтив, любезен, приятен, и казался таким веселым, и так живо поддерживал разговор. А сколько историй с Эльбы припас он для своих внимательных слушателей. Энн только и оставалось, что удивляться. Как же его поведение отличалось от того, что она наблюдала в Апперкроссе и Лайме. Тогда он избегал ее, а если и обращался к ней, то лишь с холодной вежливостью. Сейчас, наоборот, он буквально окружил ее своим вниманием. И снова интересовался ее мнением. И вел себя совсем как раньше. Она ощущала в нем определенную перемену. Она только могла догадываться о том перевороте, который произошел в его душе.

Крофты не могли не радоваться. По тому, как вел себя Фредерик стало совершенно ясно, что он уже оправился после последних печальных событий. Помолвкам, как известно, свойственно расстраиваться. Ничто не является определенным, пока двое не скрепили свой союз соответствующими клятвами. И не было сомнений в том, что их дорогой Фредерик преодолеет все грустные мысли.

Когда настало время прощаться, капитан Уэнтворт оказался настолько любезен, что даже проводил Энн до ее кареты. Хотя бы на недолгое время они наконец остались совершенно одни.

– Мне бы не хотелось напоминать вам о неприятных событиях, – сказала ему Энн, – но я не могу не выразить мое сожаление по поводу расстройства вашей помолвки.

Он улыбнулся и открыл дверь ее кареты. Однако отнюдь не торопился ее подсадить, явно растягивая время.

– Мисс Эллиот, я выражаю готовность выслушать все, что вам угодно будет мне сказать. Хотя я очень далек от того, чтобы грустить по поводу вышеназванных событий. Как бы мне ни хотелось казаться печальным, это совершенно, – он сделал особое ударение на этом слове, – совершенно не соответствует моему настроению.

Она не могла не смешаться от услышанного. Она и не думала найти его таким спокойным. Ей лишь хотелось верить, что он не слишком расстраивался.

– Я не сомневаюсь, ваши слова будут большим утешением для адмирала и миссис Крофт, – только и сказала она.

– Вы правы, я непременно должен успокоить мою сестру. Боюсь, я задолжал ей это объяснение. Ведь мы не можем не исполнить свой долг, коль скоро общество требует этого от нас. Но если нам дается возможность быть свободным от этого долга, единственное, что можно испытывать – это облегчение и радость.

Она не ответила. Она лихорадочно размышляла над его словами. Какой разительный контраст они составляли с ее прежними мыслями. Он решительно намекал на то, что его сердце было не задето Луизой Мазгроув. Он весьма лаконично желал ей всяческого счастья. Энн хорошо понимала всю прямоту его характера для тех, с кем он хотел бы откровенным, и нисколько не усомнилась в его словах.

– Я также должен принести вас свои сожаления. Я слышал, мистер Эллиот покинул Бат, – вежливо сказал он, однако тон Фредерика ясно свидетельствовал о том, что он нисколько этому не соболезнует.

– Я могу разуверить вас, что его отъезд не вызвал во мне особой перемены, – поспешно ответила ему Энн. – Я никогда не хотела быть этому причиной, однако я так долго ждала той минуты, когда все наконец будет закончено.

– Вот оно что, – задумчиво произнес Фредерик.

Они посмотрели друг другу в глаза и неожиданно рассмеялись. Они оба теперь были свободны!

Былая скованность пошла трещинами и рассыпалась на куски. Их общение снова было таким же легким и душевным, как и девять лет тому назад. Энн не отдавала себе отчета, как сильно она раскраснелась. И как похожа она была в эту минуту на себя прежнюю.

Фредерик оглянулся на освещённые окна дома Крофтов. Как ни хотелось ему и дальше проводить время с Энн, он не мог беседовать с ней дольше, чем того требовали правила приличия. Не без сожаления он помог ей сесть в карету и все-таки не удержался от того, чтобы на задержать на мгновение ее руку в своей. Она почувствовала жар его прикосновения даже сквозь перчатку.

– Я надеюсь, что скоро увижу вас снова. У моей сестры или же у Харвиллов. Право, они будут очень рады видеть вас.

Теперь он говорил так тихо, так серьезно. И она с радостью, которая переполняла все ее существо, заверила его, что она скоро будет и у Харвиллов и с повторным визитом у Крофтов. На том они расстались. Он захлопнул дверь, и карета тронулась в путь. Все-таки Энн не смогла побороть искушения и не оглянуться, и знала, что он по-прежнему стоит на улице и смотрит ей вслед.

В гостиной Крофтов тем временем шло живое обсуждение между адмиралом и его женой.

– Теперь Фредерику придется начинать все сначала, – не мог не усмехнуться адмирал. – Надеюсь, он не решил и дальше оставаться холостяком.

– Кто знает? – вопрошала его жена. – Ведь он сам не сомневается в том, что скоро будет призван на войну.

– Тогда ему следует поторопиться, душечка Софи, – не без веселья в голосе заметил адмирал. – И он выбрал для этого правильное место. Я уверен, в Бате найдется много хорошеньких девушек. Взять хотя бы мисс Эллиот. Уж она ничем не хуже мисс Мазгроув. Может, она и не так юна и свежа, как последняя, но уж точно гораздо более рассудительна.

– Да, возможно, – задумчиво ответила ему миссис Крофт. – Я не представляла его ни с кем кроме барышень Мазгроув, поскольку он был занят только ими. Но сегодня я увидела его в обществе мисс Эллиот и не могу не отметить, что их вкусы, привычки и взгляды во многом сходятся.

– А что же еще надо для счастья? – снова усмехнулся адмирал. Это тема для разговора приводила его в самое что ни на есть приподнятое настроение. – Ладно, не будем торопить события, дорогая.

– У молодых людей иногда все происходит решительно быстро, – вздохнула в ответ его жена.

И адмирал Крофт не мог не согласиться. Как часто неудавшаяся помолвка, в особенности если за ней следовала уязвленная гордость, перерождалась скоро в новую привязанность.

Софи оставалось только надеяться, что мисс Эллиот в ее возрасте не стала бы так ловко отказывать ее дорогому брату Фредерику, как сделала это юная Луиза Мазгроув.

========== Часть 6. Начало Бата ==========

Следующие дни прошли для Энн в счастливом ожидании столь желанного для нее приглашения от Харвиллов. Она практически не замечала ни сэра Уолтера, ни Элизабет, пребывая во власти своих мыслей. И чтобы не раздражать домашних лишний раз своим отсутствием интереса по отношению к тому, что сказала или сделала вдовствующая виконтесса, Энн прогуливалась по долгу в одиночестве. Увы, с отбытием их кузена и крахом всех их тщеславных надежд, и ее отец, и ее сестра не могли беседовать больше ни о чем другом.

То ли вследствие свежего воздуха и длительных прогулок, то ли еще по какой-то причине Энн чувствовала себя как никогда лучше, и к ней постепенно стала возвращаться ее прежняя привлекательность. Она даже уговорила себя съездить вместе с сестрой к парикмахеру и за новыми платьями, так что Элизабет впервые нашла ее общество довольно терпимым. Дотоле не особенно интересуясь своим внешним обликом, Энн вдруг захотелось теперь, чтобы она была красива как раньше. И кто бы мог за это ее осудить? Если бы Крофты знали ее девять лет назад, они бы сочли ее очень привлекательной молодой особой. Пожалуй, тогда она ничуть не уступала Луизе Мазгроув. Энн оставалось только надеяться, что Луиза не расстроилась слишком сильно, и скоро ее юность и ее жизнерадостность возьмут свое. Насчет капитана Уэнтворта у нее по-прежнему не было никаких сомнений, он, видимо, мало переживал о своей расстроенной помолвке. И как бы Энн не хотелось понять, что произошло (она и не догадывалась, что могла повлиять на это даже самым косвенным образом), слишком сильно ее отвлекали более приятные размышления.

Перебирая в памяти события их последней встречи, Энн не сомневалась в том, что Фредерик простил ей все, что случилось девять лет назад. И что он ищет возможности возобновить их прежнее знакомство. Она не заходила в своих мыслях дальше, хотя все еще ощущала весь жар его мимолетного прикосновения. Ей достаточно было лишь, чтобы одобрял ее и возобновил с ней их дружбу. О да, здесь она сильно лукавила. И не могла не признать это. Какой бы поворот не приняли следующие события, она выучила свой урок. Она будет решительной и она будет побуждать его к восстановлению их отношений. Таковы были ее весьма конфликтные чувства.

Леди Рассел горела желанием знать, как обстоят дела у ее дорогой крестницы. Она нанесла ответный визит к Крофтам, и встреча между ней и капитаном Уэнтвортом наконец-то снова состоялась спустя девять лет после их первоначального знакомства. Она, конечно, была неприятно удивлена его появлением, однако вынуждена признать, что молодой человек произвел на нее впечатление. Он ни словом, ни жестом не показал, что предубежден против нее. Хотя имел на это некоторое право. Он был галантен и учтив, хотя несколько сдержан. Леди Рассел и раньше признавала то, что он очень хорош собой, спустя девять лет она не разуверилась в этом. И она слышала от знакомых, что он теперь очень состоятелен. Леди Рассел поспешила навестить Энн сразу после Крофтов. Однако не добилась от своей дорогой подруги никаких признаний кроме того, что Энн уже виделась с капитаном Уэнтвортом у его сестры. И не смогла рассмотреть ничего, кроме изящности ее нового туалета. Ее крестница явно желала, чтобы в этот раз на нее никто не повлиял.

Сама Энн увиделась с капитаном Уэнтвортом в следующий раз совсем не при тех обстоятельствах, которые она ожидала. В один из тех особо дождливых летних дней она заехала в кондитерскую по пути домой. Элизабет всегда нагружала Энн разными мелкими поручениями, до которых не хотела снисходить сама. И только в этом видела ее полезность.

Заказ был сделан, а окончание его сбора ожидалось с минуты на минуту. Энн подошла к окну, рассеянно глядя, как капли дождя прокладывают дорожки по стеклу. И тут, на главной улице Бата, ей посчастливилось увидеть капитана Уэнтворта. Видимо, он вышел на улицу без зонтика и теперь искал, где укрыться. Энн не спускала с него глаз, однако он так спешил, что вряд ли бы смог ее заметить. Прежней Энн Эллиот не пришло бы в голову ничего сделать. Она бы так и осталась стоять, а он прошел бы мимо. Но после всех тех слов, которые он бросил в ее адрес в Апперкроссе и Лайме, она неосознанно хотела быть хоть немного более решительной. Хоть немного безрассудной. И так, она не могла дать себе отчет в том, как поспешно вышла на улицу и чуть было не столкнулась лицом к лицу с капитаном Уэнтвортом. Впрочем, он удивился не меньше ее. Фредерик тут же галантно поклонился и предложил ей зайти обратно внутрь.

– Я надеюсь, вы не успели промокнуть, – произнес он, между тем очень обрадованный их встречей.

Она с улыбкой заверила его, что не успела. Он, однако, пострадал он дождя гораздо больше.

– Я должен был встретиться с капитаном Харвиллом и капитаном Бенвиком неподалеку, – объяснил ей он.

– Капитан Бенвик тоже здесь? – уточнила Энн.

– Да, он и Харвилл почти неразлучны теперь, – Фредерик говорил с такой теплотой о своих друзьях.

Он рассказал Энн более подробно о Фанни Харвилл. Какой удивительной женщиной она была и как сильно капитан Бенвик был к ней привязан. Энн помнила, что они были помолвлены продолжительное время и ждали только возможности и средств пожениться. И вдруг такая внезапная утрата. Фредерик определено не ожидал, чтобы Бенвик смог перемениться в ближайшее время. Нет, это не могло быть свойственно такому постоянству. Он с уверенностью сказал, что мужчина не может так быстро оправиться от такой преданности и от такой страсти к такой женщине. Не мог бы, если он действительно был влюблен.

Энн слушала его, затаив дыхание. Она как никогда раньше воспринимала все, что говорил или делал капитан Уэнтворт через призму ее собственных чувств. Она не могла не уловить в его выражении лица, а тем более в его словах тот подтекст, который он в них вкладывал. Он говорил не только о капитане Бенвике, он имел ввиду и свою собственную привязанность к Энн. Об этом красноречиво свидетельствовал его взгляд. И Энн, казалось, могла бы внимать ему бесконечно. В особенности потому что он стоял к ней так близко, как только позволяли приличия. Но, увы, ей сказали, что ее заказ был уже готов, а Фредерик заметил в окне капитана Харвилла. Он извинился, вышел под проливной дождь и тотчас же вернулся в компании своего друга. Они учтиво раскланялись.

– Мисс Эллиот, я очень рад вас видеть, – сказал ей капитан Харвилл. – Как вы поживаете? Я как раз возвращался с Камден Плейс, когда увидел Фредерика. Я не застал вас, но оставил свою карточку. Я надеюсь, вы будете так любезны и почтите меня и мою жену своим скорым визитом.

Она радостно отвечала, что они могут ждать ее в самое ближайшее время. Она едва успела расспросить его о последних новостях, о капитане Бенвике и миссис Харвилл, но тут ей окончательно подали ее заказ, и она была вынуждена пожелать приятного дням обоим джентельменам и попрощаться. Она и так сильно задержалась.

Хотя дождь на улице лил как из ведра, она остановилась около своей кареты и не смогла подавить в себе искушения обернуться. И увидела, что Фредерик смотрит ей вслед, рассеянно отвечая на замечания друга. Повинуясь какому-то не совсем осознанному чувству, он извинился перед Харвиллом и снова вышел на улицу.

– Мисс Эллиот, вы окончательно промокнете, – проговорил он с беспокойством.

– Я совершенно не боюсь дождя, – весело сказала она. – Я бы с удовольствием отпустила карету и прогулялась, если бы только дождь лил хоть немного поменьше.

– Я помню, как вы любите гулять, – он улыбнулся их общим воспоминаниям. – И обязательно бы составил вам компанию, но только после того как обзавелся бы зонтом для вас и для меня.

– Я надеюсь, я скоро увижу вас у Харвиллов.

Она сделала шаг ему навстречу в надежде обменяться рукопожатием на прощание. Она еще не успела надеть перчатки и он внезапно склонился, запечатлев на ее руке быстрый легкий поцелуй.

Прежде чем она что-то сказала или подумала, он решительно усадил ее в карету и вернулся внутрь.

И еще долго после этого она не могла прийти в себя.

И как бешено билось ее сердце всю дорогу до дома на Камден Плейс.

Ей казалось, что он насквозь прожег ее кожу.

========== Часть 7. Конец Бата ==========

Если капитану Харвиллу и казалось, что он мог помешать своему другу объясниться с мисс Эллиот, то вскоре ему представился шанс полностью компенсировать Фредерику его возможное огорчение.

Они окончательно условились, когда Энн приедет с визитом. И когда Энн вскоре приехала, то застала у Харвиллов и капитана Бенвика, и конечно же капитана Уэнтворта, который с нетерпением ожидал ее приезда. Харвиллы пригласили не только ее, но и ее отца и сестру. Энн знала, сколь маловероятно их появление и, впрочем, не могла особо желать этого. Сэр Уолтер и Элизабет не замечали ничего кроме вдовствующей виконтессы, а Энн не желала другого общества, кроме того, в котором сейчас оказалась.

Они все очень приятно провели время, как только могли провести молодые люди в компании друзей будучи все примерно одного возраста, одних взглядов и интересов, и не имея над собой строгого надзора более старших родственников.

Фредерик наконец смог уделить все свое внимание Энн без того, чтобы это было воспринято чересчур двусмысленно. Так как Харвиллы и так обо всем догадывались, а капитан Бенвик был слишком погружен в свою печаль, чтобы замечать чужое счастье. За обедом капитан Уэнтворт сидел рядом с Энн, и казалось, что все его взгляды и все его жесты предназначаются только для нее. Он и не думал сейчас быть осторожным и не скрывал этого.

Энн нашла Фредерика более расслабленным в компании его друзей. Он был не так сдержан как обычно, он весело шутил и смеялся с четой Харвиллов, он изо всех сил старался приободрить капитана Бенвика словами участия. Энн не могла снова не подумать о том, что его друзья могли быть стать ее друзьями. И если бы она захотела, так было бы и девять лет назад. И по-прежнему помня о всех тех доводах рассудка, что удержали ее тогда, она не могла не признать, что была бы в его обществе гораздо более счастливой.

После обеда Энн затеяла оживленный разговор с капитаном Бенвиком о литературе. Она спрашивала его, что из рекомендованной ему прозы он осилил, какой поэзией в последнее время увлекался. Бенвик, который много читал и которому хотелось поделиться своими мыслями, напомнил ей о том их разговоре в Лайме, когда они дискутировали о степени преданности мужчин и женщин своим чувствам друг к другу. За это время он нашел еще несколько литературных примеров, и коль скоро его склоняли признать фору слабого пола, он постарался доказать свою правоту в обратном. Капитан Харвилл также присоединился к их беседе на стороне Бенвика. Фредерик, казалось, был занят разговором с миссис Харвилл, однако он повернул голову и прислушался к ним именно в тот момент когда Энн, краснея, горячо повторяла все то, что уже говорила раньше в Лайме. Женщины не отказываются от своих чувств даже тогда, когда вся надежда уже потеряна, уверяла она. По тому как он посмотрел на нее, Энн поняла, что он слышал и эту фразу, и все прочие ее доводы.

Так быстро пролетело время, что Энн и не заметила, как настала пора прощаться. И как же она благодарила Харвиллов за их гостеприимство и обещала обязательно вернуться.

– Мисс Эллиот, не сочтите за трудность, – сказал ей капитан Харвилл при расставании. – Уэнтворт велел мне отдать вам это письмо. Я понимаю, что это против этикета, и все же очень прошу вас принять его.

– Спасибо, – она взяла плотный конверт в руки.

– Вы хорошо себя чувствуете?

– Да, спасибо, – в волнении повторила она, и уже не могла не думать ни о чем другом, кроме этого письма.

Она поспешно простилась с капитаном Харвиллом и отпустила свою карету, намереваясь дойти до Камден Плейс пешком. По дороге она могла бы без помех прочитать письмо и спокойно подумать. Она прошла чуть вперед по улице, когда нетерпение в ней возобладало настолько, что она вскрыла послание Фредерика и принялась пожирать глазами следующие строки:

Я не могу долее слушать Вас в молчании. Я должен Вам отвечать доступными мне средствами. Вы надрываете мне душу. Я раздираем между отчаянием и надеждой.

Энн почувствовала, как подкашиваются ее ноги. Она села на ближайшую скамейку и дочитала его письмо до конца.

Я предлагаю Вам себя, и сердце мое полно Вами даже более, чем тогда, когда Вы едва не разбили его девять лет тому назад.

Эти строчки расплывались перед ее глазами, она никак не могла поверить. Она перечитала его письмо снова, и только тогда ее наполнило счастье. А когда наполнило, то, казалось, наполнило до краев.

Лишь ради Вас одной приехал я в Бат. Я думаю только о Вас.

– Мисс Эллиот! – окликнул ее такой знакомый голос.

Она поднялась и увидела капитана Уэнтворта, который остановился около нее.

– Харвилл сказал мне, что вы отпустили карету и пошли пешком. Едва я об узнал об этом, то поспешил за вами. Позвольте мне проводить вас…

Он осекся, увидев распечатанное письмо в ее руках. Энн едва дышала.

Я никого, кроме Вас, не любил.

Неужто Вы не заметили? Неужто не угадали моих мечтаний?

Фредерик внимательно смотрел на нее, не решаясь ни на что другое.

– Капитан Уэнтворт, я получила ваше предложение, – произнесла она, отчаянно борясь с волнением и проигрывая. – Я намерена принять его.

– Вы… вы уверены? – он запнулся, однако заставил себя договорить.

– Да, я абсолютно полна решимости. И ничего, вы можете в этом быть совершенно уверены, не сможет убедить меня в обратном.

Сейчас Фредерик был полон самых разных конфликтных чувств. И трепет, и радость, и облегчение, и признательность смешались в нем воедино. Вы избавили меня от больших страданий, казалось, говорил его счастливый взгляд.

Все то волнение, которое Энн пережила, так сильно сказалось на ней, что она не без благодарности оперлась на его руку. Вместе они вернулись обратно на улицу и пошли не спеша к ее дому на Камден Плейс. Фредерик был готов повторить каждое слово, которое он написал ей в письме. Каждое признание. Он готов был рассказать ей всю свою историю. Он никого никогда не любил кроме нее. Он слишком поздно это понял, а за свое опрометчивое поведение он был так жестоко наказан.

Те недели, которые Фредерик провел у брата в Шропшире, были одними из самых мучительных в его жизни. И все же тогда он предпочитал компанию Эдварда любому другому возможному обществу. Именно у своего старшего брата гостил он в Сомерсете восемь лет тому назад, и Эдвард был свидетелем тех событий, которые там произошли. Тогда он не без содрогания вспоминал о Лайме и считал себя таким же глупцом, каким считал его и сам Эдвард.

А ведь он был рад, когда все Уэнтворты уехали из Сомерсета, ибо твердо решил никогда туда больше не возвращаться и не видеться с семьей Эллиотов. Его решимость в значительной мере поколебалась, когда он узнал, что его сестра Софи намерена не только вернуться в Сомерсет, но и поселиться ни где иначе, как в Киллинч-холле. Имя Эллиотов снова было у него на слуху со всеми вытекающими отсюда финансовыми подробностями о состоянии дел сэра Уолтера. Он был против аренды Киллинч-холла и, несмотря на все радушие его сестры и адмирала Крофта, не собирался гостить там более нескольких дней, отправившись затем к Эдварду в Шропшир. Он знал, что Эллиоты перебрались в Бат, а значит встреча с Энн ему никак не грозит. И все же Фредерику претило оставаться надолго в Киллинч-холле, с которым было связано столько неприятных для него воспоминаний.

Впрочем, все прошло как нельзя лучше. Казалось, время вылечило его, и вернувшись в Сомерсет, в стены дома, где он был однажды так жестоко отвергнут прежними обитателями, он не почувствовал ровно ничего кроме самого легкого волнения. Он даже настолько приободрился, что нанес визит своим новым соседям – Мазгроувам. Людям в высшей степени воспитанным и приятным. Насколько же велико было его удивление, когда оказалось, что Энн не только не уехала в Бат, но что она гостила у своей сестры в Аперкроссе. Он не искал с Энн встречи, но теперь не мог ее избежать. И он должен сознаться, что впоследствии ему было так приятно от того, что он остался именно таким, каким хотел казаться – скучающим и равнодушным. Он даже был слегка разочарован.

Фредерик с легкостью поменял тогда свои планы на Сомерсет, решив погостить в Киллинч-холле дольше, чем собирался. Его подкупил тот теплый прием, который оказали ему Мазгроувы. Как разительно отличалось их поведение от холодных чопорных Эллиотов, которые сочли его недостаточно достойным для Энн. Его уязвленная гордость находила удовлетворение в том внимании и восхищении, которые оказывали ему девушки Мазгроув. И раз уж судьба свела его с Энн снова, то он должен дать ей понять, что не простил ее и что он осуждает всю слабость и покладистость ее характера. На деле же – он понял это только в Шропшире – он не был равнодушным, он бесился и по-прежнему лелеял свой гнев и нанесенную ему обиду. Как сильно его задело упоминание Мэри, что Энн ни разу не говорила ей о том, что они знакомы.

Сначала он начал пересекаться с Энн в Апперкроссе, отделываясь лишь парой-тройкой вежливых слов. Он должен был признать, что Энн держала себя с ним крайне скованно и отстраненно. Он заметил, что она уделяла своим племянникам гораздо больше времени, чем всем остальным вместе взятым. Впрочем, он не ожидал от нее ничего другого, и это (сейчас он хотел бы честным с ней) абсолютно его устраивало. Он был занят то Луизой, то Генриеттой, и сам не мог сказать, которая из барышень Мазгроув нравилась ему больше. Да он абсолютно не замечал и не хотел замечать Энн! Разве что иногда в его обращении к ней сквозили неосознанные знаки внимания, которые удивляли ее не меньше чем его самого. Ну что ж, успокаивал он сам себя, он не мог быть невоспитанным.

Первым тревожным звоночком для него стала новость о том, что Чарльз Мазгроув сватался к Энн до его женитьбы на Мэри и получил в ответ решительный отказ. Это не могло не вывести Фредерика из колеи, он был ошеломлен и озадачен. Он считал Чарльза Мазгроува в высшей степени приятным молодым человеком. Старший сын и наследник почтенного семейства по соседству с Киллинч-холлом, он обладал всем тем, чего так не хватало Фредерику девять лет назад – состоянием, поместьем, соответствующим положением в обществе. Для Энн это была во всех отношениях удачная партия. Определенно было бы только лучше, если бы она рассталась со своей семьей и сменила их общество на семейство Мазгроув, которые явно души в ней не чаяли. Все доводы рассудка, какими всегда руководствовалась Энн, говорили в пользу этого брака. Так почему она отказала Чарльзу? Луиза не смогла дать ему исчерпывающего ответа. Мистер Мазгроув считал, что Энн отговорила леди Рассел. Ах, леди Рассел… Как он мог забыть про леди Рассел. Все же эта новость продолжала сильно занимать его. Он весь терялся в догадках. Возможно ли, чтоб он мог быть причиной?

Их совместная поездка в Лайм сделала эту ситуацию снова двусмысленной. Он успел позабыть, что его друг Гарри знал имя девушки, с которой Фредерик был когда-то помолвлен. Капитан Харвилл не мог сдержать определенного удивления, завидев своего друга снова в обществе мисс Эллиот. И не прошло и нескольких дней, как Фредерик заметил, что Энн понравилась его друзьям гораздо больше барышень Мазгроув за то участие и внимание, которые она оказала капитану Бенвику. Какая досада видеть это и знать, что мисс Эллиот, будь она уже миссис Уэнтворт, прекрасно вписалась бы в общество его самых близких друзей!

Благо времени на такие мысли у него было немного, слишком часто его занимали то Луиза, то Генриетта. И только в Шропшире он понял, насколько легкомысленно отнесся ко вниманию обеих барышень Мазгроув. Их явное восхищение ему очень льстило, но не более. И между тем он совершенно остался слеп к тому, что чуть не поставил под угрозу помолвку Генриетты. Об этом впоследствии случайно пошутил сам Чарльз. Он ни разу не связывал пошатнувшееся положение мистера Хейтера со своим присутствием в Апперкроссе. Впрочем, с Генриеттой ему повезло больше чем с Луизой – Генриетта оказалась весьма постоянной. Однако сердце Луизы не было занято. И как неосторожно он побуждал ее, восхваляя решительность и отвагу в женщинах. Ему просто хотелось досадить Энн, вместо этого он лишь раззадорил Луизу. Последняя вела себя с ним слишком свободно, искала его внимания больше, чем он готов был ей оказать. И он, он один был кругом виноват в том, что случилось в Лайме. Теперь он не мог не вспоминать свое прошлое поведение без стыда. Что должно быть чувствовала Энн, наблюдая за ним и за Луизой, а ведь именно в Лайме и сам Фредерик впервые, кажется, начал ревновать. Он видел, как капитан Бенвик симпатизирует ей. От его внимания не укрылось и восхищение ее кузена, с которым они столкнулись как-то на прогулке.

Вся глубина ловушки, в которую он попал по собственной неосмотрительности, открылась ему уже после того несчастного происшествия в Лайме. Пока Луиза приходила себя, Гарри не преминул поздравить его с будущей женитьбой. Слишком поздно Фредерик начал понимать себя самого. Но сама Луиза, да и все остальное семейство Мазгроув не могло ни думать, ни говорить ни о чем другом. И если это было так, как говорил ему Гарри, он обязан был считать себя связанным с ними.