Текст книги "Кроличья нора (СИ)"
Автор книги: Renee
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
– Моя мать – не сумасшедшая! – рявкнул Рик и пнул шаткий стол, который жалобно скрипнул и скособочился на одну сторону. Трой покачал головой.
– Я этого и не говорил. Но у нее зависимость. И ей могут помочь.
– Нет, – наотрез отказался Рик, не доверявший никаким мозгоправам. – Надо просто... увезти ее отсюда. Хоть насильно.
– Как знаешь, – пожал плечами Трой и снова улегся на спину. – Ты не против, если я посплю? Чертов Чак опять накачал меня какой-то гадостью...
Через минуту он уже крепко спал, оставив Рика удивляться: как ему вообще удалось продержался столько? Он осторожно присел на кровать и, откинув челку с бледного лба, просто смотрел, любуясь правильными, тонкими линиями лица спавшего в его постели парня. Сейчас он не испытывал ничего – даже уже привычного желания, – только какое-то умиротворяющее спокойствие и уют, пронизывавшие каждый нерв. А потом улегся рядом, стараясь не потревожить Троя.
Утром, как и уговаривались, он отвез Троя домой и, остановившись за углом, убедился, что тот без происшествий одолел оставшееся расстояние, а потом отправился к Чаку. Там его моментально взяли в оборот, не оставив ни секунды времени на раздумья, и Рик напрочь забыл и о том, что он даже не удосужился появиться на площади, и даже о Дугласе, наконец-то оставившем его в покое. Очнулся он лишь поздно вечером, когда настала пора возвращаться домой. Все уже успели разбрестись, остались только Чак да Джейкоб, который опять умудрился где-то напортачить и тепеть виновато выслушивал нагоняй от начальства. Рик, решив не вмешиваться в воспитательный процесс, потихоньку смылся, оставив ключи от машины у Чака на столе.
К фонтану он не поехал – в этом не было никакого смысла. Вряд ли его там кто-то ждал, разве что Престон, но лишь для того чтобы вдоволь поглумиться. Рику вовсе не хотелось предоставлять такую возможность, хотя осознавать, что вход в уже привычную тусовку ему навсегда закрыт, было неприятно. Жалел ли он о том, что сделал? Рик не мог ответить на этот вопрос. Он не привык раскаиваться в содеянном, предпочитая думать о том, что делать дальше, а не тонуть в напрасных сожалениях. Наверное, если бы его снова поставили перед выбором, он поступил бы так же, но сейчас Рик испытывал лишь недовольство от того, что его привычный мир претерпел недюжинные изменения. Что-то потерялось, что-то приобрелось. Был ли обмен равноценным? Этого никто не мог сказать наверняка, но Рик почему-то не чувствовал себя обиженным.
Дома он просто рухнул на кровать, вымотанный суматохой последних дней. За стеной было тихо, и он здраво рассудил, что отец либо мертвецки пьян, либо как раз набирается с дружками до нужной кондиции в каком-нибудь баре. И то, и другое подразумевало, что на данный момент он безвреден, поэтому Рик с чистой совестью продрых до самого утра.
Трой появился следующим вечером. Словно тень проскользнул в гараж, проигнорировав гневную тираду Чака, и остановился около Хонды, под которой валялся Рик.
– Придурок, – поприветствовал его тот, одарив хмурым взглядом. Трой даже бровью не повел. Выглядел он, надо отдать должное, значительно лучше, и только это помешало Рику высказаться полнее. – Я закончу через полчаса. Посиди вон там. Джейкоб, мать твою, где ты?
– Он, бля, прищемил руку, – уведомил его пробегавший мимо Гэрри, – Так что, ковбой, удовлетвори себя сам.
– Да мне помощь нужна! – возмущенно взвился Рик, едва не шарахнувшись лбом об порог. Гэрри беспомощно развел руками и помчался дальше.
– Пусть тебе Трой поможет! – прокричал он уже от выхода. Рик чертыхнулся и снова едва не встретился головой с порогом, когда на его колено легла горячая ладонь.
– Помочь удовлетворить тебя? – с легкой будоражащей воображение хрипотцой поинтересовался Трой, на губах которого блуждала знакомая усмешка. – Прямо тут?
– Сгинь, – ворчливо отозвался Рик и несильно оттолкнул его ногой, помня о ранении. Трой рассмеялся и, гибко поднявшись с пола, отступил на шаг.
– Я помню, – негромко сказал он. – Это твоя территория. Но потом...
И Рик понял, что ремонт Хонды придется отложить.
Вода у пирса осталась столь же темной, как и в прошлый раз, когда они были тут. Рик осторожно опустил в нее руку, словно пробуя на ощупь, а потом прикрыл глаза, почувствовав, что Трой присел за его спиной, привалившись к ней плечом.
– Осенью она гораздо холоднее, – зачем-то сообщил ему Рик и отряхнул руку. Трой не ответил. – Кстати... Что ты будешь делать после лета?
– Не знаю, – помолчав, отозвался Трой. – Отец настаивает, чтобы я уехал в закрытый колледж в Массачусетсе, но мне не по душе эта идея.
– Может, будешь работать у нас? – неожиданно предложил Рик, и сам себя мысленно отругал за глупость. Конечно, в их захудалой мастерской только и место избалованному богатенькому мальчишке!
"Ну, может и не очень избалованному", – поправился он, скосив взгляд на Троя. Тот все еще молчал, пристально глядя на воду.
– Давай сперва доживем до осени, – наконец сказал он, и Рик согласно кивнул. – Но я оценил предложение, ты не думай. И мне оно понравилось. Просто... слишком много нужно будет утрясти.
Рик снова кивнул, решив не акцентировать внимание на том, что обычно такие мелочи не останавливали Троя. Стало быть, он просто не хочет? Или не уверен, что ему это нужно? Слишком сложные вопросы. Рик отмахнулся от них, как от назойливых мух, и, повернувшись, обнял Троя за плечи, привлекая к себе.
– Хочешь, я тебе завтра такое место покажу – закачаешься? – предложил он, и Трой тихо рассмеялся.
– Хочу. Можно я сегодня останусь у тебя?
– Если не будешь, как в прошлый раз, занимать всю кровать, – хмыкнул Рик, настроение которого стремительно взмыло вверх. – Иначе пойдешь на коврик.
– У тебя нет коврика, – резонно заметил Трой, склонив голову ему на плечо. Его глаза слипались.
– Я куплю, – зловеще пообещал Рик и потянул его за ухо. – Не спи, пока мы не добрались! Чак второй раз за нами не поедет.
– Я не сплю, – сонно пробормотал Трой, закрывая глаза и устраиваясь поудобнее. Рик выругался и, решительно поднявшись на ноги, потащил его к мотоциклу.
Улечься спать им, однако, не удалось. Трой с блаженным вздохом рухнул было на кровать, но через секунду настороженно приподнялся и прислушался.
– Слышишь?
Рик недоуменно нахмурился и последовал его примеру. Из-за стены доносились приглушенные всхлипы, прерываемые утробным завыванием. Ему стало жутко.
– Хелена? – неуверенно предположил Трой, и Рик с каменным лицом двинулся к окну. – Я с тобой!
Ждать его Рик не стал. В одно мгновение оказался внизу и, так же быстро взлетев по лестнице, замер на пороге, не веря своим глазам. Мчавшийся следом Трой, не рассчитав, ткнулся в его плечо, и коротко выругался.
– Что там? – нетерпеливо поинтересовался он, выглядывая из-за его спины. Рик молча, на негнущихся ногах, подошел к забившейся в угол Хелене, которая плакала навзрыд, размазывая по лицу слезы вперемешку с кровью, текущей из разрезов на щеках. Рика затошнило. Он опустился рядом с ней на колени, взял ее руки в свои и несильно сжал, пытаясь обратить на себя внимание. Хелена жалобно заскулила и попыталась закрыться. Тонкий рукав легкой блузки задрался от движения, и Рик отчетливо разглядел небольшие ожоги, усеивавшие кожу. Внутри что-то оборвалось, оглушая и ослепляя. Как сквозь туман он видел присевшего рядом Троя, который умудрился где-то раздобыть бинты и антисептик, и принялся промывать порезы.
– Тише, тише, – негромко шептал он, успокаивая разрыдавшуюся навзрыд женщину. – Рик, ее надо к врачу. У нее шок. Рик!
– Да! – очнулся тот и посмотрел ни Троя шалым от бешенства взглядом. – Я убью его. Сука. Дерьмо собачье. Я его предупреждал, что если он ее еще хоть пальцем тронет...
– Это не Чарльз, – отвернувшись, чтобы отставить лекарства, произнес Трой, и Рик замолчал в недоумении. – Вот, на столе лежало.
В его руках оказался бумажный лист. Рик быстро пробежал его глазами и до хруста сжал кулаки. В глазах потемнело.
"Это за разбитую машину, – лаконично значилось в записке. – И ты все еще должен мне пять сотен баксов. Я предупреждал, что со мной лучше по-хорошему".
Хелена тихонько всхлипывала и цеплялась за Троя, помогавшего ей встать. Рик несколько мгновений сверлил невидящим взглядом листок, а потом смял его и отбросил в сторону.
– Дай, помогу, – отрывисто бросил он и несильно оттолкнул Троя в сторону. Мысль о том, что кто-то чужой может прикасаться к Хелене, была противна до дрожи, хотя именно Трой таковым и не являлся. Просто Рик испытывал настоятельную потребность сделать что-то сам, своими руками. Прежде он ограничился заколоченной дверью, отгородив себя от проблемы, но теперь все было иначе. То, что было между отцом и матерью, не касалось его, тогда как Дуглас являлся проблемой собственной и личной. И ее следовало решить – окончательно и без полумер. Он усадил Хелену на диван и обернулся к Трою, чтобы попросить его принести еще воды, однако в этот момент дверь распахнулась снова.
– Нагулялась, тварь? – прогрохотал Чарльз, едва стоявший на ногах, и, обведя всех мутным взглядом, остановил его на Трое. – А это кто? Полюбовника привела, сука? Да я его...
Что он собирался сделать, так никто и не узнал. Рик, поднявшись гибко, бесшумно словно кошка, в два шага оказался рядом с ним и, с наслаждением отведя душу, впечатал кулак ему в скулу. Хелена, побледневшая как мел при виде мужа, тоненько вскрикнула, закрылась руками и принялась раскачиваться взад-вперед, издавая невнятные звуки. Рик ничего не слышал. Внутри поселилась звенящая пустота, в которой зарождалась всепоглощающая чернота, затапливавшая с ног до головы. Никогда раньше ему так не хотелось убивать, почувствовать, как крошатся под кулаками кости и брызгает кровь. Он на секунду представил себе это и с трудом подавил тошноту.
– Проспись, ублюдок, – прошипел он, усилием воли разжимая пальцы, и, словно куклу оттащил брюзжащего Чарльза в дальнюю комнату, а потом, заперев ее на ключ, вернулся в гостиную.
Хелена, которую Трой успел укутать в теплый плед, бросила на него испуганный взгляд, но ничего не сказала.
– Я его запер, – зачем-то объяснил Рик, не обращаясь ни к кому конкретно. Ему было плохо почти физически: до кислого вкуса рвоты во рту и багровых кругов перед глазами. Трой, оценив его состояние, всунул в руки стакан воды и заговорил: медленно и внятно, разжевывая, как ребенку.
– Ей надо в больницу. Рик, она в шоке, а это очень опасно. Кроме того, оставлять ее здесь неразумно, Дуглас может вернуться, да и твой отец, прости, но не внушает доверия. Рик... Помнишь, я говорил тебе о докторе? Ей могут помочь. Если ты не будешь корчить из себя упрямого идиота.
– Я, по-твоему, идиот? – спокойно уточнил Рик, но его глаза остались холодными. Трой не дрогнул и не отступил ни на шаг.
– Будешь им, если станешь упрямиться, – сказал он, не отводя взгляда. А потом прижался теснее, запустив холодные руки под футболку Рика. – Поверь мне... Ей не причинят вреда. Разве я когда-нибудь предлагал тебе что-то плохое?
– Нет, – покачал головой Рик. Осторожные прикосновения будто бы усмирили переполнявшую его черноту, и он в свою очередь вплел пальцы в волосы Троя, успокаивающе поглаживая непослушные пряди. – Никогда.
Стоило признать, что если бы он с самого начала следовал советам Троя, то не влип бы в эту запутанную ситуацию. Но сделанного было не воротить, а потому и сокрушаться не имело смысла.
– Звони своему мозговому червю, – решился он и, неохотно отстранившись, направился к матери.
О чем договаривался Трой, он не слышал, предоставив ему самому решить все вопросы. Злость, несколько схлынувшая, вернулась с новой силой, и Рику стоило больших трудов заставить себя сидеть на месте, а не ринуться на поиски Дугласа. Нельзя. Один раз он уже поддался эмоциям и наворотил дел, которые теперь приходилось расхлебывать. В этот раз следовало обойтись без спешки, стоило все обдумать и – что уж таить – позволить Трою решить, что делать. Из них двоих его мозги явно работали куда как лучше.
Трой, закончив разговаривать, подошел к ним и присел на корточки около дивана.
– Надо ехать. Кевин будет ждать нас у клиники через час, адрес я знаю. Нужно решить вопрос с машиной.
– У Чарль... у отца есть старый мерин. Он его чудом еще не пропил. Может, просто забыл, что он у него есть. Если заведется – доедем.
– Ты же у нас мастер, – беззлобно пошутил Трой, проведя рукой по его голени. – Значит, заведется.
Старенький полуживой Мерседес чихал и кашлял, выплевывая из выхлопной трубы клубы черного дыма, но все-таки стронулся с места, жалобно поскрипывая рессорами. Хелена, все еще пребывавшая в шоке, даже не спросив, куда ее везут, забралась на заднее сидение и всю дорогу молчала, что очень не понравилось Рику. Ее глаза потухли, уголки рта безвольно обвисли, взгляд потускнел и сделался рассеянным, словно она витала где-то в облаках. Рик, нахмурившись, послушно сворачивал в указанных Троем местах, и наконец затормозил у небольшого белого здания, двор которого был ярко освещен. Рик выглянул из окна, разглядывая аккуратные ровные дорожки, идеально постриженный газон, на котором цветными пятнами выделялись клумбы, и поморщился, вспомнив обстановку в доме Троя. Ему уже не нравилась эта затея.
Хелена, однако, не разделяла его мнения. Впервые за все время ее взгляд сделался осмысленным и заинтересованным, она сама выбралась из машины и подошла к изгороди из роз, усыпанных мелкими цветами.
– Какая красота! – восхищенно воскликнула она, склоняясь к ним и бережно трогая пальцами белые лепестки. – Я никогда не видела ничего подобного!
– Хотите, я попрошу срезать несколько веток и поставить в вашей комнате? – услышал Рик, во все глаза наблюдавший за преобразившейся матерью, и резко обернулся на голос. Подошедший мужчина, заметив его напряженную, собранную позу, выразительно вскинул бровь и протянул руку для пожатия.
– Кевин Брайтон, – представился он. – А вы, должно быть, Рик?
Он выглядел очень холеным и... чистым. Настолько, что Рику остро захотелось вытереть руки, прежде чем ответить на пожатие, и осознание этого заставило снова стиснуть зубы. Трой, отличавшийся невероятной чувствительностью, незаметно толкнул его в спину, призывая сохранять благоразумие. Зря, Рик не собирался делать глупости – по крайней мере, сейчас.
– Дядя Кевин, – Трой, отпихнув его плечом, вышел вперед и коротко обнял заулыбавшегося мужчину. – Не говори отцу. Я бы не хотел, чтобы он знал, что я прогуливаюсь ночью.
– Да уж, – вздохнул тот и оглядел помрачневшего Рика с ног до головы. – Твоя компания его явно не порадует. Надеюсь, юноша, это не вы довели бедную женщину до такого состояния?
Хелена, выпрямившись, растерянно переводила взгляд с доктора на сына и обратно, а потом неловко пригладила растрепанные волосы и расправила платье.
– Не надо их срезать, – сказала она, опередив ответ Рика, и указала на цветы. – Это ведь убьет их. А вы не ругайте Рикки, он хороший. Он у меня один. Никого больше нет.
Ее слова показались странными. Она словно бы забыла о Чарльзе, и Рик посмотрел на нее с нескрываемым изумлением, но ничего не сказал. Кевин улыбнулся.
– Вы – Хелена? – уточнил он, протягивая ей руку. Женщина глянула на него с легким испугом и несмело вложила пальцы в его ладонь. – Рад познакомиться. Ну, что мы стоим? Хотите увидеть свою комнату? Я попросил Мэри – это наша сиделка – заварить чай и достать из холодильника эклеры. Вы любите эклеры, Хелена?
– Эклеры? – робко улыбнулась та. – Я... не знаю. Не помню.
– Вот и вспомните, – решительно завил тот и двинулся к зданию, увлекая ее за собой. Рик и Трой, переглянувшись, отправились следом.
Хелене отвели небольшую, но очень уютную и чистую комнату, отделанную в спокойных бежевых тонах. На прикроватном столике стояла большая ваза с цветами, окно занавешивала тяжелая штора, не пропускавшая свет с улицы. Все внутреннее освещение состояло из двух бра, создававших очень подходящий обстановке сумрак. Одна из них располагалась над кроватью, давая возможность читать. Низкий стол, небольшой диван и скрытая за раздвижными дверями гардеробная – вот и все, что находилось в комнате. Хелене, однако, она очень понравилась. За одной из дверей обнаружилась ванная, придирчиво изученная Риком, который чувствовал себя здесь крайне неловко, за второй, стеклянной – балкон.
– Располагайтесь, Хелена, – дождавшись, пока женщина чуть-чуть освоится, сказал Кевин. – Мэри сейчас принесет пирожные и чай, а потом вам лучше лечь спать. Я зайду завтра, и мы поговорим. Хорошо?
В его голосе прозвучали утвердительные интонаций, хотя, формально, он задал вопрос. Рик поежился. Кевин оказался странным человеком, его хотелось слушаться и не перечить, несмотря на то, что он все время улыбался и выглядел мягким и добродушным. Обманчивое впечатление. За всей этой внешней шелухой таилась стальная воля и немалая сила. Рику стало страшно. Он уже собирался сказать, что передумал, как в его ладонь внезапно скользнули прохладные пальцы, легко пожав в знак ободрения. Дышать стало проще.
– А вы, молодые люди, марш ко мне в кабинет.
Кофе, поданный в крохотных чашечках, смахивавших на наперстки, горчил безбожно, однако Трою это как будто бы нравилось. Он с удовольствием сделал глоток – на больше просто не хватило объема чашки – и выжидательно уставился на Кевина, который задумчиво барабанил пальцами по столу.
– Как это случилось? – наконец спросил он. – У нее свежие ожоги и порезы. И она явно не сама их себе нанесла. По телефону ты ничего не объяснил, дорогой крестник, поэтому будь любезен рассказать сейчас.
Крестник. Рик, поерзав на очень низком неудобном диване, молча покосился на Троя, преподносившего все новые сюрпризы, и начал прикидывать, как бы так поаккуратнее преподнести историю с Дугласом. Трой, однако, удивил его еще раз.
– Ее муж – пьяница. Допивается до зеленых человечков, а потом рыщет с налитыми глазами в поисках любовников по шкафам. Рику обычно удавалось запереть его куда-нибудь или из дома выпереть, а тут вот недоглядел. Вот ей и досталось.
– Ясно, – сухо кивнул Кевин. Его взгляд потерял мягкость, сделавшись профессионально собранным и колючим. Если бы Рик был котом, он бы наверняка выгнул спину и зашипел, вздыбливая шерсть, но он был человеком, поэтому приходилось сдерживаться и изображать спокойствие, которого он отнюдь не испытывал. – Я ей помогу, конечно, но почему не обратиться в полицию?
– Она не даст показания против него, – объяснил Трой и украдкой покосился на Рика. – Она... верующая и считает, что несет свой крест. Это лечится?
– Все лечится, – пожал плечами Кевин и посмотрел на Рика. – А твой приятель говорить умеет?
– Когда я смогу забрать свою мать из вашей психушки? – охрипшим голосом поинтересовался тот. – И, – он неожиданно замялся, сообразив, что не прояснил этот вопрос раньше, – сколько это будет стоить?
– У тебя нет таких денег, – усмехнулся Кевин, заставив Рика напрячься. – И это не психиатрическая клиника, если ты не в курсе. Это – пансионат. Чуешь разницу?
– Не очень, – процедил задетый за живое Рик. Кевин снова забарабанил пальцами.
– Здесь мы помогаем здоровым людям решить их проблемы, а не лечим больных. Вот и все. А забрать... посмотрим, как пойдут дела. В любом случае, это процесс не быстрый.
– А деньги? – чувствуя себя гаже некуда, снова спросил Рик. Кевин, не отвечая на вопрос, повернулся к Трою.
– А ты опять за свое? Надзора тебе показалось мало? Хочешь, чтобы опять упекли в лечебницу? Я думал, ты повзрослел, крестник, набрался ума и больше не позволишь себе подобные ненормальные выходки. Забыл, как я приводил тебя в чувство после лекарств?
Трой побледнел как мел и весь сжался, словно пытаясь закрыться. Челка упала на его лицо, пряча глаза, и это резануло сильнее всего: слез на щеках матери, снисходительной усмешки Кевина и брезгливого профессионального участия. Кровь прилила к вискам, пульсируя под кожей, и Рик, почти не помня себя, поднялся на ноги и подался вперед, опираясь на стол.
– Оставьте его в покое, – прошипел он, с трудом сохраняя контроль. – Что вы к нему привязались со своим нормально-не нормально? Дайте человеку жить! Он не сделал ничего дурного! Просто... В вашем чистом мире нет места ничему... яркому. Другому. У вас все выровнено по линеечке, причесано, припудрено и пропитано нафталином. Это музей какой-то, а не жизнь! Вы все живые мертвецы, еще лаванду на себя напяльте, а то скоро завоняете!
– Рик! – Трой порывисто вцепился в его плечо, оттаскивая назад. – Уймись же! Дядя Кевин, он не то говорит! Он так не думает!
– А мне кажется, – прищурился тот и откинулся на спинку кресла, переплетя руки на груди, – что именно так он и думает. Я даже могу поспорить на это.
Рик тяжело дышал, все еще не успокоившись, но близость Троя, который удерживал его за руки, не давала взрыву грянуть. Он мрачно посмотрел на отчего-то очень довольного Кевина и процедил:
– И не ошибетесь. Так что можете выпереть нас с матерью отсюда прямо сейчас, я своих слов обратно не возьму.
– И не надо, – удивил его тот. – Да сядьте уже. Трой, я ничего не скажу отцу, но будь осторожнее. Вы, юноша, – он повернулся к неохотно усевшемуся на свое место Рику, – оставьте свой номер телефона, я буду сообщать вам о состоянии дел. С деньгами вопрос решим, не волнуйтесь. Я могу позволить себе одного бесплатного пациента, особенно если дело касается кого-то, кто готов защищать моего крестника, не думая о последствиях для себя. Это редкость... в нашем идеально чистом, пропахшем нафталином мире.
– Спасибо, – ошарашенно отозвался Рик, не зная, что и думать. Взгляд Кевина смягчился.
– Катитесь, мальчики, – махнул рукой он. – И не делайте глупостей.
Ответив на ряд вопросов и накарябав номер телефона в блокноте Кевина, они выкатились на улицу, переводя дыхание словно после быстрого бега. Рик чувствовал себя опустошенным и очень уставшим, но тревога за мать странным образом растаяла, испарилась, вытесненная неожиданным доверием, которое ему внушил Кевин. То, как он разговаривал с Хеленой, как обстоятельно и придирчиво допытывался у него о семейной жизни родителей и их привычках, показало его с несколько другой стороны. Он действительно собирался помочь? Рик боялся поверить, но предательская надежда против воли закрадывалась в сердце. Хелена была в безопасности. Пока.
Он остановился у края проезжей части и, остро жалея, что полгода назад бросил курить, машинально захлопал себя по карманам тем бессознательным жестом, которым курильщики обычно ищут пачку сигарет.
– Он ее не обидит, не волнуйся, – сказал вставший рядом Трой, и Рик кивнул, не особо вслушиваясь в его слова. Прикосновение теплого плеча успокаивало куда сильнее и надежнее. Рик неосознанно прижался ближе, чувствуя безграничную благодарность за эту молчаливую поддержку. За все: вовремя протянутую руку помощи, так необходимые слова и, особенно, за молчание, от которого становилось лучше. Наверное, надо было что-то сказать, спросить – про лекарства, упомянутые Кевином, например, – но Рик не стал бередить болезненные воспоминания, судя по всему, еще мучившие Троя. В сущности, все было понятно и без слов, так стоило ли лезть в душу? Вместо этого Рик положил ему руку на плечо – уже привычным, собственническим жестом. Только этого все равно было безумно мало. Стремительно накатывала реакция, от накопившегося в крови адреналина начинало потряхивать, не нашедшее выхода возбуждение горячило кровь, переплавляясь в другое, менее разрушительно желание. Трой, будто почувствовав это, повернулся к нему, заглянул в глаза и коротко уточнил:
– К тебе?
Почему-то у них с самого начала все складывалось по-дурацки и сумбурно. Первый раз было трудно назвать удачным, и он словно бы задал тон всему остальному безумию. Нелепо. Болезненно. Единственно правильно. Рик не мог припомнить ни одной девчонки, с кем провел бы столько же времени, сколько с Троем, но у него не возникало и мысли прекратить все это. Наоборот, с каждым разом его все сильнее затягивало с головой, но вместо мучительного удушья на дне топи открывалось второе дыхание. И было глупо отрицать, что они оба нуждались друг в друге, как в спасательном круге, подставляя руки там, где требовалось второму. Как два элемента паззла, они точно подходили один к другому, но на этом идеальность их мира исчерпывалась. И это ощущение отдавало восхитительной сладкой нотой в общей какофонии вкуса.
Рану Троя все еще нельзя было тревожить, но желание оказалось выше осторожности. Они даже по лестнице взбирались, стараясь касаться друг друга, словно бы это могло защитить от всех проблем. И те послушно отступали в тень, притаившись там до времени, вспугнутые жадными поцелуями и негромкими вздохами. Руки скользили по коже, растирая испарину, губы беззвучно приоткрывались, впуская чужой язык, в глазах застыло голодное, неудовлетворенное выражение, делавшее обоих больше похожих на хищников, чем на людей. Каждое движение, каждое прикосновение, каждый поцелуй хотелось растянуть, но промедление казалось изощренной пыткой, поэтому они спешили, будто могли безнадежно опоздать.
Осторожно, но порывисто. Смакуя каждое стремительно пролетавшее мгновение, словно боясь упустить хоть каплю ощущений, превращавших нервы в до предела натянутые струны. Пот застилал глаза. Рик откинул с лица Троя напрочь промокшую челку и, обхватив за шею, притянул его, заставив почти распластаться на себе. Кожа полыхала, даже пробивавшийся в открытое окно ветерок не остужал ее, а, казалось, распалял еще больше. Горячий воздух обжигал горло и легкие, не принося облегчения, и Трой, которому тоже было мало, приподнялся, коротко поцеловав Рика перед этим, и выгнулся, направляя его в себя.
– Легче! – задохнулся Рик, испугавшись за его бок, но Трой лишь улыбнулся, свернув в полумраке белой полоской зубов, и начал неспешно раскачиваться, лишив его возможности протестовать и возмущаться. Сразу стало не до разговоров. Рик плыл, закусывал губу, стараясь не ругаться и не стонать слишком громко, но невнятные возгласы сами собой срывались с языка, и он ничего не мог с этим поделать. Было слишком хорошо, чтобы это могло продлиться долго. Его только и хватило на то, чтобы накрыть пальцами член Троя и, лаская его, дождаться, пока тот вздрогнет всем телом, сильно сжимаясь внутри, и отпустить себя, позволяя наконец излиться. А потом, снова забыв про душ, крепко обхватить обессиленного Троя руками и ногами и отключиться, сходу провалившись в глубокий сон.
Утром он исхитрился проснуться раньше Троя и несколько минут просто лежал, разглядывая потолок. Мысли в голове складывались коротенькие и простые, такие как: «затекла нога», или: «вставать влом», да и те не задерживались надолго, лениво утекая куда-то в глубины еще дремавшего разума. Пальцы бездумно гладили шею Троя, привалившегося к его плечу.
– Щекотно, – сощурившись, пробормотал тот, потерся об него носом и, чихнув, открыл глаза. – Доброе утро.
– Привет, – разлепив пересохшие губы, отозвался Рик, не прекращая движений. – А я-то думал, что проснусь в надраенной до блеска комнате и с завтраком на столе.
– Вот женишься на мне, – Трой легонько прикусил кожу, заставив вздрогнуть от неожиданности, – тогда и поговорим. А пока у нас свободные отношения, так что готовим по очереди. Сегодня, между прочим, твоя.
– Ну и ладно, – покладисто согласился Рик. – Все равно готовить не на чем и не где. А туда, – он мотнул головой в сторону заколоченной двери, – я и под страхом голодной смерти не пойду.
Это напомнило ему про запертого Чарльза, и настроение моментально испортилось. С отцом срочно надо было что-то делать, но в голову не приходило ровным счетом ничего путного и уголовно не наказуемого. Трой хмыкнул, откатился в сторону и, потянувшись, резко сел в постели.
– Не знаю, как ты, а я хочу в душ.
– Осторожнее с раной! – крикнул ему вслед Рик, проводив взглядом.
«Надо бы проследить, чтобы не открылась, – вяло подумалось ему, разморенному ленью. – Намочит же, идиот…»
Вставать совершенно не хотелось, но Рик, чертыхнувшись, заставил себя подняться и отправиться в ванную.
– Так и знал, что мозгов у тебя нет, – прокомментировал он увиденное. Трой, который с болезненной гримасой на лице отдирал присохшую повязку, повернулся к нему и вопросительно поднял бровь. – Дай я, что ли.
Вместе они успешно справились с задачей и отправились на поиски завтрака. Трой подозрительно много молчал и смотрел прямо перед собой, а его глаза поблескивали хорошо знакомыми огоньками. Он думал: напряженно, тщательно что-то просчитывая и выверяя, и Рик благоразумно не вмешивался в этот тонкий процесс. Все, что нужно, можно было узнать и позже.
– Ты знаешь фамилию этого самого Дугласа? – наконец спросил Трой, подтвердив его догадку. Рик кивнул.
– Райли. Он откуда-то из Вест-сайда, насколько я знаю.
– Хорошо.
До самого магазина Трой больше не произнес ни слова.
– Мне нужно домой, – наконец сообщил он, дожевав купленный гамбургер. Потом отхлебнул светло-коричневую бурду, которую здесь выдавали за кофе, поморщился и отставил стаканчик в сторону. Рик пожевал губу, и снова кивнул, не желая, чтобы голос выдал его разочарование. – Я и так слишком часто отлучаюсь последнее время, Пэм может настучать отцу. Завтра приду в мастерскую.
– Да уж, приди, – проворчал раздосадованный Рик, которого отнюдь не радовала перспектива остаться один на один с протрезвевшим и озлобленным Чарльзом. – Порадуй Чака, а то он соскучился уже.
– Мне нужно кое-что узнать, – словно не заметив сарказма, продолжил Трой, задумчиво потерев ладони друг о друга. – И хорошо подумать. А потом придется подумать тебе.
– О чем? – не понял Рик, и Трой посмотрел на него чужим, холодным взглядом.
– О том, как далеко ты готов зайти. Что сможешь взять на душу. Я все расскажу тебе завтра, честно. А ты пока реши, на что рискнешь пойти, чтобы раз и навсегда обезопасить себя и Хелену. Подумай, Рик.
Он поднялся на ноги и, выпрямившись, тыльной стороной ладони убрал челку со лба. Рик облегченно выдохнул: незнакомое выражение если и не до конца ушло из его глаз, то, по крайней мере, притаилось в уголках, вернув на время прежнего Троя.
– Я тебе и так могу сказать.
– Не торопись, – одернул его Трой. – Не спеши говорить «на все».
– Я хочу урыть этого гавнюка, – ровно произнес Рик, не испытывая ни малейших сомнений. – И чтобы Чарл… отец ее оставил в покое.
– Я тебя услышал, – спокойно кивнул Трой. – А теперь – мне пора.
День пролетел, как в тумане. Рик выполнял свою работу автоматически, почти не задумываясь, но при этом умудрился не сделать ни одной ошибки. Он никак не мог перестать думать о том, что сказал ему Трой. На что он готов пойти?
