Текст книги "Кумир для Страховидлы"

Автор книги: Рената Окиньская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Утро началось с известия о том, что «добро» на возобновление отгрузок пока не получено, и, следовательно, работать нам пока нельзя. В результате чего народ болтался по всей территории оптухи, собираясь в кучки и обсуждая убийство на все лады. Понятное дело, что как минимум треть сотрудников ощутила в себе прилив следовательского вдохновения и решила сама разобраться, что к чему. Эти люди перемещались по всей базе и устраивали своим же сотрудникам самые настоящие допросы, в том числе и друг другу. Поэтому то тут, то там вспыхивали ссоры и скандалы. Людям казалось, что их несправедливо в чем-то подозревают и обвиняют. Даже пара драк случилась. Один раз передрались зав холодильного склада и зав бакалейного. А другой раз молоденькая девочка-кладовщица с колбасного склада не выдержала и вцепилась в лицо своему же грузчику, который по неизвестным соображениям утверждал, что Виктор обделывал с ней какие-то посторонние делишки. Он, дескать, сам слышал от убиенного о том, что «на колбасе все схвачено».

Сомнений в том, что Виктора убил кто-то из сотрудников, не возникало практически ни у кого. И первыми под подозрением были, конечно же, работники холодильного склада. Основными аргументами в пользу такого соображения были следующие: во-первых, постороннего, шляющегося по холодильнику, наверняка заметили бы, во-вторых, кому как не холодильщикам лучше всего знать, куда заныкать мертвое тело?

Хотя, если призадуматься, оба пункта подвергались сомнению. По холодильнику передвигались в основном в стандартных синих пуховиках с капюшонами, а в них поди разбери, что за фигура в середине болтается. Да и ни для кого не было секретом, что пятый и шестой сектора посещаются реже всего, ибо именно там хранилась наиболее дорогая и наименее ходовая продукция вроде королевских креветок или клешней омара. Так что, чисто теоретически, любой человек, работающий на фирме, мог бы замаскироваться, нацепив форменный пуховик, или даже просто облачившись в похожий, пойти в сектор, где бывают раз в год по завету, и убить Витю. Руководствуясь именно этим соображением те, кому делать было больше нечего, выстраивали совершенно немыслимые умозрительные конструкции, в попытках «подогнать» убийство к какому-нибудь конкретному человеку.

В конце концов, нам запретили покидать рабочие места. Может быть, начальство надеялось таким образом предотвратить дальнейшие конфликты, а может просто надоело носиться по всей базе и искать человека, которого ждет следователь. Компьютерами нам пользоваться тоже запретили. Причем этот запрет выглядел особенно обидно и глупо, ибо распоряжение выдал зам генерального, Вадим Сергеевич, и сделал это в свойственной ему, мягко говоря, идиотской манере. Человеком он был малоприятным, лично мне он больше всего напоминал разжиревшего напыщенного свинтуса с пельменеобразными ушами. В отличие от Ар-Ю, Вадим Сергеевич особыми талантами в сфере управления персоналом отнюдь не блистал. Его основной задачей был сбор информации, самой разной, вплоть до копания в грязном белье, которую впоследствии он предоставлял в качестве отчетов. Когда-то он сам начинал на этой же оптухе кладовщиком, и продвинулся по карьерной лестнице именно благодаря своему дару стукача.

Так вот, пользуясь крайней занятостью генерального, зам тут же с радостью сжал бразды правления в своих руках. Он дал распоряжение Эдуарду Альбертовичу, нашему системному администратору и лично проследил, чтобы тот поотключал у наших системных блоков провода питания. Бред полнейший, и логики в этом распоряжении не удавалось рассмотреть при всем желании. Системный злился прямо до белого каления, еще бы, компьютеров у нас не так уж и мало, а ему приходилось помечать каждый провод. Не говоря уже о том, что сама по себе затея являлась полнейшим абсурдом. С замом он крупно поскандалил на эту тему, но пришлось ему подчиниться. Правда, судя по злобному блеску в глазах системного администратора, я могла предположить, что Вадим Сергеевичу еще придется поплатиться за такие выкрутасы. И в самом деле, отключили бы через сервер доступ к программе выписки, народ хоть в игрушки бы резался. Все б спокойнее сидели. А то с этими проводами дурь какая-то…

Я сидела, глядя в слепой монитор и не видя его. Перед глазами оживала недавняя сцена на эстакаде. Дима говорил тогда, что Виктор должен был считать ревизию. А вместо него считался Денисыч. Почему? И Витю нашли именно в том секторе, который Денисыч обсчитать не смог. Это точно не совпадение!

– 

Снежана! – резкий Викин окрик заставил меня вздрогнуть.

– 

Что, Вика?

– 

Снежан, ты вообще то могла бы и поговорить с Вадим Сергеичем!

– 

По поводу? – поинтересовалась я.

– 

Пусть он нам хоть один компьютер разрешит подключить! Мы бы хоть поиграли или по инету поползали! Мы же в программу не полезем!

– 

Вик, ты сама все видела. О чем вообще речь идти может?

– 

Но это нечестно! Нам-то компы за что отключили? Мы в программе не такие крутые специалисты, как ты! Ничего такого не наделали бы!

– 

А я, по-твоему, наделала бы? – ядовито поинтересовалась я.

– 

Откуда я знаю? – Вика сделала большие невинные глаза. – Ты же у нас ас в программе!

– 

Вика! – разозлилась я. – Что ты несешь?!

Вика не ответила, она смотрела мне за спину. Я обернулась и обнаружила там Вадима Сергеевича.

– 

Снежана Игоревна, – произнес он холодно, – пройдите ко мне в кабинет!

Я молча поднялась и направилась за ним.

– 

Снежана Игоревна, – продолжил он после того, как обстоятельно разместил в кресле свое тело, – объясните, пожалуйста, сотрудницам своего отдела, что отключение компьютеров – это необходимая мера. В настоящее время никто не должен иметь доступ к рабочей программе!

– 

Я понимаю, Вадим Сергеевич, – ответила я, и с ходу неосторожно добавила: – Но для того, чтобы лишить людей доступа к базе выписки, достаточно было бы отключить сервер.

Мой ответ ему явно не понравился. Еще бы, я посмела поставить под сомнение ЕГО замначальственное решение. А мне стоило огромного труда сдержать улыбку, так как именно в этот момент я поняла, почему он отдал настолько идиотское распоряжение. Общение с офисной техникой никогда не было сильной стороной Вадим Сергеевича. И, как многие люди, плохо умеющие обращаться с современными технологиями, он был уверен, что пока сияет голубой экран, знающий человек найдет способ, как пробраться к нужной информации, независимо от того, подключен компьютер к какой-либо сети или нет. Фильмов про хакеров насмотрелся. Вот он и решил, что единственный способ уберечь программу выписки от несанкционированного доступа – это физическое отключение. Правда, для меня непостижимой тайной осталось другое – на черта вообще перекрывать нам доступ в программу? Боялся, что мы там чего-нибудь смахинируем? Так мы ж в ней каждый день работаем!…

– 

Снежана Игоревна, не мне вам объяснять, что на рабочем месте должны быть порядок и дисциплина. Если мы сейчас подключим компьютеры, то люди начнут играть в игрушки и шляться по интернету. Я думаю, вы отлично понимаете, что подобное времяпрепровождение на рабочем месте недопустимо!

– 

С одной стороны понимаю, – вздохнув, согласилась я, – с другой стороны, нам запретили покидать рабочие места, кроме как в туалет и покурить. Если людей хоть чем-нибудь не занять, будут ссоры и скандалы. И уж конечно поползут самые разнообразные сплетни.

Вадим Сергеевич слушал меня с кислой миной. А при последних словах встрепенулся, прямо подался весь ко мне.

– 

Вы правы, Снежана Игоревна! К сожалению, наши сотрудники любят распускать языки. И, как показывают последние события, это может привести к довольно печальному финалу!

– 

Что вы имеете в виду? – удивилась я. Его заявление звучало довольно странно. Зам поглядел на меня исподлобья, пожевал губами, прежде чем ответить.

– 

Только то, Снежана Игоревна, что убит наш сотрудник. Вы конечно знакомы с официальной версией следствия о том, что его убил кто-то из наших… э-э.. коллег, – как он все-таки любит переводить стрелки! Сказал бы уж прямо – я уверен, что Витька пришил кто-то из своих! Так нет, же следствие так думает! А он своего мнения не имеет? – И хочу напомнить, что его убийцу пока что не нашли! Поэтому, нашим сотрудникам необходимо обсуждать эту ситуацию как можно меньше! Ведь нет никакой гарантии, что высказываясь по этому поводу, вы не выражаете свое мнение… гм… потенциальному подозреваемому!

Я слушала его с интересом. Надо же, как разошелся! Раскраснелся даже! Правда, его дальнейшее заявление и вовсе повергло меня в шок.

– 

Так что, Снежана Игоревна, ваша обязанность сейчас заключается в том, чтобы максимально занять своих сотрудников.

– 

Чем, например? – и, не удержавшись, съязвила: – В «Города» с ними поиграть?

– 

Ну, скажем, пусть разберут свои столы, наведут порядок в кабинете.

– 

Вадим Сергеевич, у нас в отделе практикуется поддержание порядка постоянно. Даже если мой отдел сейчас дружно примется за генеральную уборку, этого занятия им хватит максимум на полчаса, – мой голос звучал предельно вежливо, а внутри все медленно закипало. Так и знала, что он что-то в этом роде загнет! И вот чует мое сердце, уборка – это только цветочки…

– 

Значит, придумайте что-нибудь! – зам начал выходить из себя, даже хлопнул ладонью по столу.

– 

Хорошо, – ответила я, изо всех сил стараясь сделать так, чтобы мое отношение к нему не так красноречиво сквозило в голосе, – постараюсь.

– 

Будьте любезны, постарайтесь, – е

хидно произнес он. И уткнулся в свои бумаги.

– 

Я могу идти? – я поднялась.

– 

Да, можете, – он нарочито рассеянно махнул рукой, демонстрируя, что уже с головой погрузился в другое дело, и я направилась к двери. Я уже открыла ее и шагнула, когда он вдруг окрикнул меня:

– 

Снежана Игоревна, стойте!

– 

Да, в чем дело?

– 

Мне кажется, я знаю, чем занять ваших девочек.

– 

Де-во-чек? – холодно уточнила я, приподняв бровь.

Это и само по себе звучало не слишком уважительно, а уж в отношении Миши…

– Ну этих, ваших… – Вадим Сергеевич нетерпеливо махнул рукой, – кто там у вас работает…

Я лишь покачала головой и сухо поинтересовалась:

– 

Чем?

– 

На днях ко мне заходил один из наших торговых представителей, и жаловался, что у него возникают сложности при передаче заказов по телефону.

Вот это новость! А я не в курсе! Я вернулась, снова села.

– 

Кто жаловался, и какие сложности подразумевались?

Для меня его заявление было крайне неприятным. Во-первых, потому, что нашелся человек, который не подошел со своими проблемами ко мне, а сразу побежал и накапал начальству, да еще кому? Заму! Во-вторых, несмотря на сложности в наших взаимоотношениях, в своих сотрудниках, точнее в их профессионализме, я была уверена. Каждый из них работал у нас достаточно давно, знал отлично и особенности работы с программой и номенклатуру.

– 

Кто проявил недовольство, я вам говорить не буду, – произнес Вадим Сергеевич. Судя по стервозности, мелькнувшей в его голосе, ему тоже не слишком хорошо удавалось скрывать свое презрение ко мне, – а смысл жалобы заключается в том, что ваши сотрудницы плохо знают названия товаров, путаются при принятии заказов, переспрашивают, и все равно выписывают не то, что требовалось!

О-о-о! От возмущения у меня даже в глазах потемнело! Все встало на свои места, я поняла, откуда дует ветер. Из тридцати наших торговых представителей трое отличались довольно некрасивым отношением к сотрудникам нашего отдела. Эти люди считали, что в рабочее время мы просто валяем дурака, гуляем по просторам интернета, играем, пьем кофе, курим, в общем, занимаемся чем угодно, только не работой.

Если одному из этих людей случалось позвонить и напороться на занятый номер – это однозначно воспринималось, что вот, мол, сидит, треплется на свои личные темы в рабочее время. И никакие доводы, что оператор по этому номеру может в это время принимать заказ у его коллеги, не действовали. Номенклатура тут тоже была камнем преткновения. Дело в том, что крупные сетевые магазины работают, как правило, по так называемой «матрице», строго определенному списку товаров, одинаковому для всех магазинов сети. Сетей таких было несколько, соответственно, «матриц» тоже, и конечно, они содержали разные наименования товаров.

Большинство торговых представителей при передаче заказа по телефону диктовали четко и ясно, произнося название так, как оно было обозначено в прайсе, а то и вовсе пользовались внутренней кодировкой. Но, находились люди, которые считали, что вполне достаточно сказать «Светлое» и всем сразу же станет понятно, какое именно это «светлое», причем еще и определить в банке или бутылке, ведь эта сеть берет только такое…

На этой почве постоянно возникали конфликты, торговые кричали, что «Ну ты же знаешь, что мои только это пиво заказывают!», операторы отвечали, что они не обязаны помнить, что конкретно заказывает каждый конкретный магазин. Если человек хочет, чтобы его заказ был выписан правильно – значит нужно правильно диктовать. Дальше шли аргументы «Это вы там в офисе сидите, а я тут в любую погоду по улицам бегаю!», на что «прилетал» ответ: «Ты сам эту работу выбрал, никто тебя не заставлял», и так далее, в том же духе.

– 

Вадим Сергеевич! – заговорила я, набрав в грудь побольше воздуха, – Эта тема уже не раз поднималась и обсуждалась! И всегда приходили к одному и тому же выводу – каждый должен хорошо делать свою работу. Оператор – оперативно принимать заказ, торговый представитель – четко и грамотно его передавать!

– 

Согласен, – откликнулся зам, таким тоном, что я сразу поняла – врет. И так просто не отступит. – И, тем не менее, я считаю, что как раз сложился удачный момент, чтобы вашим девочкам подтянуться в этом вопросе. Я имею в виду, удачный в том смысле, что у них полно времени, их надо чем-то занять. Так вот пусть садятся и учат матрицы! – он внимательно посмотрел на мое хмурящееся лицо и с глубоким удовлетворением добавил: – Наизусть.

А вот и ягодки!!

Я закусила губу, чтобы удержать себя от нецензурных слов. Все-таки еще не так давно я и сама принимала заказы, да и сейчас порой случается. И если бы мне кто-нибудь сказал, что я должна выучить назубок все наши матрицы – я бы просто послала этого человека куда подальше. Это же просто несерьезно!

– 

Снежана Игоревна! – снова обратился он ко мне, видя, что я не реагирую. – Пусть ваши девочки займутся заучиванием матриц. И пусть начнут прямо сейчас.

– 

Нет! – решительно ответила я. Пусть уволит меня, если хочет, но я не буду даже озвучивать «девочкам» это предложение. – Вадим Сергеевич! Я не собираюсь заставлять своих сотрудников заучивать матрицы! Мы не в детском саду, честное слово!

– 

Снежана Игоревна! – Зам мгновенно вышел из себя, словно ждал этого момента. Такое прямое неподчинение он стерпеть не мог. – Это не просьба! Это мое распоряжение! И будьте добры, немедленно приступите к его исполнению!

– 

И не подумаю! – я закусила удила. Во мне бушевала ярость. – Я считаю вашу идею просто абсурдной, извините за прямоту! Если у торговых представителей возникают проблемы – пусть тренируют дикцию и учатся четче формулировать свои мысли! Я уже не говорю о том, что проблемы возникают далеко не у всех, а лишь у трех конкретных людей. И кроются они, если на то пошло, вовсе не в том, кто и как принимает у них заказы!

– 

А в чем же? – Зам чуть отодвинулся от стола, сложил пальцы замочком на пузе, и холодно посмотрел на меня.

– 

А в том, что у нас работает трое торговых представителей, чей уровень не соответствует занимаемой должности! – я так разозлилась, что, отбросив всякий пиетет, резала правду-матку у него на глазах. – И эти трое постоянно ищут, кого бы обвинить в собственной некомпетентности! Вы и сами это знаете не хуже меня! Вы же лично способствовали тому, чтобы один из них был отстранен от работы с крупными сетевиками! – при этих словах глаза Видима Сергеевича подозрительно забегали, и мне пришло в голову, что именно та история вдохновила его сейчас на это «гениальное» предложение. – К работе моего отдела претензий быть не может. Все мои сотрудники работают грамотно и оперативно! И заставлять их заниматься подобным, извините, идиотизмом, я считаю просто непростительно!

– 

Да что вы такое говорите? – он опасно повысил голос и подался вперед, сверля меня злобным взглядом. – С каких это пор у нас работают такие торговые?

– 

С тех самых, Вадим Сергеевич, когда вы приняли их на работу! – сказав «А», я решила, что нет смысла замалчивать «Б». – И именно поэтому вы всячески стараетесь замять тот факт, что эти трое до сих пор не добились сколько-нибудь значительных успехов, более того, они постоянно балансируют на грани срыва плана продаж! И именно у них постоянно есть что рассказать о причинах, которые мешают им работать! – я на секунду замолчала, полюбовалась на его порозовевшие от возмущения уши, и решительно добавила: – Даже если все сотрудники моего отдела будут знать все прайсы наизусть, продажи этих «гениев» не вырастут! Поэтому никто ничего зубрить сейчас не будет…

– 

Снежана Игоревна! – Зам сорвался на крик и стукнул кулаком по столу, – Это не обсуждается! Идите и исполняйте!

– 

Нет! – Я поймала себя на том, что тоже начала орать, и с трудом удержалась от того, чтобы тоже грохнуть по его столу. – Если вы, Вадим Сергеевич, считаете, что это необходимо, вы можете пойти и сами сказать моим сотрудникам, чего от них хотите. Но я этого говорить не собираюсь!

Я поднялась, давая ему понять, что не намерена дольше оставаться. Я отлично знала, что сам он ни за что не пойдет в наш отдел. Исключительно потому, что отлично понимал, какая последует реакция. Я снова схватилась за дверную ручку.

– Снежана! – Вадим Сергеевич настолько потерял самообладание, что забыл назвать мое отчество. – Сядьте! Я вас не отпускал! Вы обязаны мне подчиняться! Это приказ!

Я медленно обернулась, еще раз глубоко вдохнула, чтобы хоть как-то успокоиться и заговорила ровным голосом:

– Вадим Сергеевич, вот что я вам скажу: во-первых, мы не в армии, и за неисполнение вашего приказа меня под трибунал не отдадут. Во-вторых, если уж вы намерены раздавать приказы, то постарайтесь, чтобы в них содержалось рациональное зерно. Или вы считаете, что если вы прикажете с крыши спрыгнуть, мы тоже подчиниться обязаны? И в-третьих, вы, конечно, руководитель, но это не дает вам права издеваться ни надо мной, ни над моим отделом. Идею о том, чтобы выучить наизусть более чем сто пятьдесят матриц, содержащих от тридцати наименований и более, я считай полностью несостоятельной. И – повторяю еще раз – озвучивать ее не собираюсь.

Я замолчала, переводя дух и разглядывая его побелевшее от ярости лицо. Вадим Сергеевич никогда не относился ко мне хорошо, а после того, как меня сделали «старшей по тарелочкам» и вовсе откровенно возненавидел. Так уж повелось с самого начала, еще с того момента, когда Ульяна только привела меня. Тогда при виде кого-либо, кто назывался «начальником», я впадала в ступор от смущения, из-за чего Вадим Сергеевич раз и навсегда сделал вывод, что я – полная тупица. И страшненькая к тому же. Потом, более-менее освоившись, я научилась не дрожать перед руководством, как осиновый лист, а спустя еще какое-то время, даже начала высказывать свое мнение по некоторым вопросам. Вот этого зам стерпеть уже не мог. Всем своим поведением я ясно давала понять, что он сильно ошибся в изначальной оценке. А это его бесило. Поэтому он, осознанно или нет, все время пытался сделать из меня ту самую «страшненькую тупицу», которую увидел в самом начале.

А уж когда я полностью поменяла свой имидж, когда вдруг стало понятно, что я не только не тупая, но еще и не страшная, моя персона и вовсе стала выводить его из себя. Уж не знаю, почему. Понятное дело, что с моей стороны он тоже расположения как-то не удостоился. Сложно проникнуться добрыми чувствами к человеку, который тебя откровенно презирает, причем без особых на то оснований. Может быть, у кого-то и хватает на это широты души, но уж точно не у меня… Тем более, что у меня в принципе было мало поводов относиться к этому типу с уважением.

Он представлял собой один из самых жутких типов руководителей – считал, что только его мнение может быть правильным, а так же, что все, кто ниже него рангом суть таври недостойные, не заслуживающие ничего, кроме высокомерного снисхождения. К вышестоящему руководству напротив, относился раболепно и подобострастно до тошноты. Наверное, когда я даю ему оценку, меня заносит, но поделать с этим ничего не могу, настолько неприятен мне этот человек.

Вот и сейчас, умом я понимала, что эта наша стычка, после всего, что я ему тут вывалила, не что иное, как объявление войны. Ведь если я высказала все это ему, значит, могу сказать и кому-то еще, а вот этого заму точно не надо. У меня же эта ситуация вызывала весьма противоречивые чувства. С одной стороны, весь ее абсурд бесил так, что хотелось и в самом деле то ли кулаком по столу шандарахнуть, то ли дыроколом в стекло запустить. С другой же стороны, это был еще один весомый аргумент в пользу решения, вот уже несколько недель зревшего в моей душе…

– Снежана Игоревна! – ноздри у зама хищно раздувались, лысина агрессивно сияла. Я бросила ему прямой вызов и это откровенно его бесило. Еще бы, я позволила себе вслух сказать то, о чем он предпочитал даже не думать. Уела его по всей программе. – Вы только что себя полностью диксредитировали как руководитель отдела. Как только это станет возможным, я поставлю вопрос о вашем увольнении!