Текст книги "Еще раз и с чувством! (СИ)"
Автор книги: redcarrigan
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
========== Глава 1. ==========
– … и она вегетарианка, что вполне разумно, ведь, как я уже говорила, она ветеринар. Она любит животных! Обожает их! А я помню, как сильно в детстве ты любил собак, и поэтому сказала себе: Эмма, сказала я, эта девочка просто идеально подходит для Джона…
Джон вздохнул и потер глаза. Когда они только познакомились с Шерлоком, тот моментально вычислил, что Джон не особенно близок со своей семьей. Надо сказать, это не было такой уж непреложной истиной. На самом деле, порой Джон был слишком близок со своей семьей. А в особенности – с мамой, которая славилась умением вести пространные беседы сама с собой. Она была милой женщиной, но, как и все Уотсоны, в некоторых вещах не знала меры. Для отца Джона такой вещью было курение, для сестры – алкоголь, для него самого – азартные игры (но это всего лишь баловство, честное слово!), а для его мамы – разговоры.
И, возможно, желание сунуть повсюду свой нос.
– … так что в пятницу, да?
Джон удивленно моргнул, осознавая, что многословная проповедь благополучно завершились и теперь от него ждут ответа на некий вопрос.
– Что? Прости, я прослушал.
– Ужин! Чтобы ты мог встретиться с Мэри!
Джон резко вскинул голову. Он был счастлив, что мама не может увидеть выражения его лица.
– Мэри? Ужин?
Миссис Уотсон хихикнула.
– Ох, милый, ты как будто совсем не слушал! Я спросила, не хочешь ли ты приехать в эту пятницу к нам на ужин, чтобы встретиться с Мэри! Как я уже говорила, она очень привлекательная и милая, а еще мне кажется, что вы дружили в начальной школе.
– Какая у нее фамилия?
– Морстен, милый. Мэри Морстен.
– Грязнуля Мэри? – уточнил Джон с безнадежным ужасом в голосе. Теперь он вспомнил эту девочку. Да, они на самом деле были знакомы в детстве. Это прозвище подходило Мэри по очень многим причинам, но получила она его в первую очередь потому, что обожала играть в грязи. И также есть ее.
До ушей Джона донеслось досадливое цыканье.
– Не очень-то вежливо с твоей стороны, Джон!
– Мы так называли ее, мам, потому что она, она…
– Да-да, я знаю. Вообще-то, она и сама рассказывала ту историю, но, милый, это же было так давно! Разве тебе пришлось бы по душе, если бы она стала вспоминать о тех глупостях, которые в детстве делал ты? Так что прекрати! Пятница? Ты сможешь приехать?
Джон решил, что здесь и думать-то не о чем – его мама поистине была в каждой бочке затычка. Он снова потер глаза.
– Не думаю, что это хорошая идея.
– Ради всего святого, почему?
– Мам… – Джон замолчал, и в его голову тут же пришел миллион возможных ответов, ни один из которых, увы, не был достаточно убедительным. К счастью, порок миссис Уотсон заключался в том, что она вполне могла говорить и за двоих.
– Я всего лишь хочу, чтобы ты был счастлив, ты ведь знаешь это, правда? В конце концов, Гарриет счастлива! Весьма счастлива. Она прошла курс терапии и не прикасается к бутылке, а еще я слышала, они с Кларой снова начали общаться! Все идет к тому, что они помирятся, и тебе придется пойти на их вторую церемонию бракосочетания в одиночестве! А когда о мужчине в таком зрелом возрасте…
На этом моменте потрясенный Джон едва не выронил телефон, от возмущения лишь беззвучно открывая рот. Да не такой уж он и старый!
– … некому позаботиться и некому любить его – это просто глупо, ведь ты такой милый и очаровательный, и я на самом деле убеждена, что ты не будешь счастлив, пока не найдешь кого-то особенного, а я хочу, чтобы у тебя был кто-то особенный! Мэри может стать для тебя кем-то особенным! Я думаю, из вас получилась бы прекрасная пара, и я…
Джон знал, что мама какое-то время прекрасным образом сможет обойтись без него, поэтому отложил трубку, опустил лицо в ладони и издал приглушенный стон. Эта женщина сведет его в могилу. А затем в комнату вошел Шерлок с двумя подозрительными черными мешками в руках и спросил:
– Ты не видел мою серную кислоту?
Джон поднял голову и снова застонал. Ох. Точно. В могилу его сведет кое-кто другой.
Шерлок посмотрел на телефон, затем снова на него.
– Говоришь с мамой?
– Как… – Джон тряхнул головой и взял трубку, выбирая из двух зол меньшее.
– Прости, мам, я, кажется, прослушал последнюю часть. Шерлок спрашивал что-то.
Шерлок удалился, а миссис Уотсон, к этому моменту успевшая накрутить себя до предела, всхлипнула.
– Ах, Джон, почему ты не можешь быть счастлив?
– Я счастлив, мама!
– Но ты не влюблен! У тебя никого нет! Однажды я умру, и тогда рядом с тобой не останется никого. Это же просто невыносимо!
В голосе миссис Уотсон начали появляться визгливые нотки, и Джон закатил глаза, осознавая, что успокаивать маму предстоит именно ему. Однако прежде чем он успел обдумать ответ, слова будто сами вылетели изо рта:
– Вообще-то, мама, у меня есть кое-кто.
Миссис Уотсон хлюпнула носом.
– У тебя… у тебя кто-то есть?
– Да, мама. Всегда ведь остается Шерлок, не забывай.
Джон сказал это, не подумав. В какой-то мере произнесенное им было шуткой, но его мама оставалась его мамой и восприняла все совершенно иначе.
– Ш… Шерлок? Ш… Ой. Ой! ОЙ!
Следующим звуком, который она издала, оказался душераздирающий визг. Джону даже пришлось отставить трубку подальше от себя. Когда он вновь смог поднести телефон к уху, мама уже пищала от радости:
– Милый! Почему же ты не сказал мне! Ну конечно, конечно, конечно! Шерлок! Я знала, что вы живете вместе, но даже не догадывалась… И сколько вы уже вместе, ну, ты понимаешь, официально?
– Больше года, скоро будет два… – ответил сбитый с толку Джон.
– То есть, у вас уже тогда все началось? Я думала, сначала он просто был твоим соседом.
– Что?
– В смысле, мне абсолютно все равно, что ваши отношения завязались сразу же! Я не осуждаю тебя! На самом деле, если подумать, это очень даже логично! Знаешь, ты всегда был мальчиком, который во все кидается очертя голову, и когда я читала вслух твоему отцу записи из твоего блога, он каждый раз утверждал, что вы с Шерлоком не просто друзья.
– Что? – повторил Джон и неожиданно с легкой дурнотой ощутил, как где-то внутри начинает зарождаться истерика.
– Готова поспорить, он замечательный молодой человек, ведь правда? Похоже, он просто невероятно умный. Он определенно не станет есть грязь – не то чтобы Мэри по-прежнему ее ела, но все же я могу понять, почему ты сделал именно такой выбор. И он красивый, да? Он заботится о тебе? Я знаю, ты заботишься о нем, так что и он тоже должен, и ах, какое же облегчение я испытываю! Какое счастье! Теперь ты должен приехать на ужин в пятницу вместе с ним! Я хочу увидеть вас вдвоем.
Джон не понимал, что происходит. Вернее – и это еще хуже, – он прекрасно понимал, что именно происходит. Джон слабо засмеялся.
– Ох, мам, нет, нет… Ты неправильно меня поняла. Шерлок и я, мы… Мы не…
– Это что, тайна? Секрет? О, Джон, мне абсолютно все равно, что у тебя отношения с мужчиной! И твоему отцу тоже! Ты же знаешь, мы оба всего лишь желаем тебе счастья! Разве мы не были счастливы за Гарриет?
– Мама, у нас… У нас с Шерлоком… Все совсем не так…
Повисла зловещая тишина.
– Джон… Ты не хочешь, чтобы он познакомился со мной?
Джон тяжело выдохнул.
– Мам…
– А вот я бы очень хотела познакомиться с ним. Обещаю, я не буду ставить тебя в неловкое положение. И твой отец тоже! Просто… Я так сильно беспокоюсь о тебе, и если бы я увидела тебя счастливым и окруженным заботой, увидела тебя с кем-то вместе, я могла бы умереть спокойно.
– Мама! Ты не умираешь!
– Мы все умираем, милый! Каждый день! И самое страшное, что это может произойти совершенно неожиданно! Я выйду из дома за бобами, а потом тебе сообщат…
– Ладно! Ладно! В пятницу!
Джон сам не поверил тому, что выкрикнул, а миссис Уотсон ахнула.
– Ты серьезно?
– Да, мам, да… Мы… Мы приедем.
– И ты… Ты же не будешь стесняться, когда будешь представлять нам…
– Нет, мама, я не буду стесняться тебя, – и прежде чем она смогла вставить хоть слово, Джон добавил: – Или папы.
– И скромничать тоже не будешь? Гарриет так ужасно смущалась, когда впервые привела в гости Клару…
Джон стиснул зубы.
– Мы будем самой счастливой, самой открытой парой, которую ты когда-либо видела.
Джон отчасти надеялся, что мама сможет распознать толстый слой сарказма, но вместо этого она искрящимся от счастья голосом произнесла:
– Изумительно! Изумительно! О, я в таком предвкушении, Джон! В таком предвкушении! Просто не могу дождаться встречи с твоим прекрасным, прекрасным мужчиной, чтобы наконец-то успокоиться!
– Я тоже, – сумел прошептать Джон.
Он мечтал, чтобы их общение на этом и завершилось, но миссис Уотсон, в полном соответствии со своим пороком, увела разговор в совершенно ином направлении: теперь она принялась говорить об ужине, который приготовит к их приезду. Джон взглянул на ближайшие часы. Было около полудня. Вполне вероятно, рассуждения об ужине будут длиться еще минут тридцать, прежде чем мама сможет, наконец, остановиться.
Джон слушал вполуха, пытаясь уяснить себе, каким образом он вообще умудрился так влипнуть и как ему теперь убедить Шерлока подыграть в пятницу. Насколько Джон мог судить, впереди маячил лишь полный и окончательный провал.
***
– Нет. Определенно нет.
– Пожалуйста, Шерлок. Я прошу тебя о личном одолжении.
– Я не заинтересован в том, чтобы делать тебе одолжения. Подай мне ту пипетку.
Джон по привычке потянулся за пипеткой, но усилием воли остановил себя и, скрестив руки на груди, прислонился к холодильнику.
– Нет. Я не заинтересован в том, чтобы делать тебе личное одолжение.
Шерлок оторвался от микроскопа и посмотрел на Джона, сощурившись.
– Ребячество.
– Именно.
Шерлок вздохнул и сам протянул левую руку за столь необходимой ему пипеткой.
– То, что я отказываюсь принимать участие в этом фарсе, не ребячество. У меня нет ни малейшего желания отправиться в дом твоего детства и там прикидываться, будто мы с тобой вовлечены в интимные отношения, чтобы всего лишь успокоить твою маму.
– С которой, как ты думал, мы не общаемся, – напомнил ему Джон. – Ты тогда спросил, был ли в чем-то неправ, и я не стал рассказывать о своих отношениях с семьей. Я указал на ошибку с Гарри, она была слишком уж очевидной, но об этой смолчал, чтобы потешить твое самолюбие. И я считаю, меньшее, что ты можешь для меня сделать…
– В этом не было никакого смысла, – перебил Шерлок. – Я не самолюбив.
Джон, не поверивший своим ушам, громко фыркнул, и Шерлок снова сощурился. Затем он вернул свое безраздельное внимание микроскопу, а Джон тяжело вздохнул, пытаясь придумать хоть какой-то способ уговорить Шерлока помочь. Он уже успел перенести семь мучительных безуспешных попыток попросить Шерлока об этом одолжении, прежде чем наконец-то собрался с духом и рассказал ему обо всем. И теперь, когда ситуация была описана в наиболее унизительных подробностях, в глубине души Джон надеялся, что Шерлок для разнообразия побудет нормальным человеком и проявит к нему хоть каплю сочувствия.
Вообще-то, Джону следовало бы все предвидеть.
– Шерлок, послушай, это много для нее значит и…
– Чушь. Ты не хочешь признаваться своей маме в том, что соврал ей. Более того, ты не хочешь признаваться ей, что ни с кем не встречаешься, поскольку тогда она сможет и дальше заниматься сводничеством. Для тебя это значит гораздо больше, чем для нее.
– Ладно, ладно, хорошо, это много значит для меня, и раз ты мой друг…
– Коллега.
– Что?
Шерлок не поднял глаз от микроскопа, но каким-то образом Джон почувствовал, что его взгляд стал холоднее.
– Когда я представил тебя Себастьяну как своего друга, ты поправил меня и назвал нас коллегами.
– Себа… Это было сто лет назад!
– У меня превосходная память.
– Да ты не помнишь о своем собственном дне рождения!
– У меня превосходная память на важные вещи.
– То есть, это – важные вещи?
На сей раз Шерлок поднял глаза от микроскопа – и да, его взгляд в сторону Джона был весьма прохладным. Джон, раздосадованный и не знающий, что сказать, закусил нижнюю губу и почесал шею, прежде чем смог выдавить из себя:
– Прости меня, ладно? Прости, что сто лет назад я сказал Себастьяну, будто мы не друзья, а коллеги. Мы друзья, идет?
Выражение лица Шерлока не изменилось, однако взгляд заметно потеплел. К его несчастью, Джон заметил это.
– И раз уж мы друзья, я вправе попросить тебя сделать мне одолжение – тебя, моего друга! Большое одолжение, да, но тем не менее.
Шерлок скрестил руки на груди, стреляя глазами по сторонам. Джон воспринял это как знак того, что единственный в мире консультирующий детектив решил, по крайней мере, обдумать его просьбу, и ощутил хоть какую-то надежду. Наконец, Шерлок заговорил:
– Так удручающе заурядно. Встреча с родителями. Так по-домашнему. Чудовищная безвкусица.
– Я заглажу свою вину, обещаю.
– Это еще одна проблема: тебе нечего предложить мне взамен.
Джон скривился.
– Уверен, ты что-нибудь придумаешь.
– Ты у меня в долгу – весомая выгода, безусловно, но полностью ли она уравновешивает все те негативные последствия, с которыми мне предстоит столкнуться после потраченного впустую вечера в компании твоих несомненно нудных родителей?
Настала очередь Джона включать прохладный взгляд.
– У моих родителей много недостатков, но они не нудные. Я люблю их обоих, и я не…
Шерлок лишь отмахнулся от него.
– Ох, прекрати. Последнее, что мне нужно, – твои чрезмерно усердные попытки защитить своих родителей. Не сомневаюсь, они обладают некоторыми занимательными качествами. В конце концов, они произвели на свет тебя, а ты не лишен своего… шарма.
Последнее слово было произнесено с такой интонацией, что Джон не смог решить, обидеться ему или все же не стоит. Вместо этого он предложил:
– Давай поступим так. Ты сделаешь то, о чем я прошу, а я позволю провести на мне тот жуткий эксперимент, о котором ты твердишь не первый месяц.
– Какой именно эксперимент ты имеешь в виду?
Джон сглотнул, покраснев.
– Тот, в котором ты, эм… Присоединяешь электроды к, хм, некоторым частям меня. Чтобы… Чтобы измерить… ну…
Шерлок приподнял бровь.
– Когда я впервые предложил тебе конкретно этот эксперимент, ты сообщил мне, что даже произносить такое вслух крайне невежливо. Ты также добавил, что никогда не согласишься принять участие в настолько унизительном исследовании.
– Да, но теперь я, как видишь, в полном отчаянии! – резко ответил Джон и тут же взял себя в руки. – Шерлок, пожалуйста. Сделай это для меня.
Повисло долгое молчание. Шерлок встал и прошелся по кухне, в задумчивости сложив пальцы домиком. Джон изо всех сил старался не потерять терпение. Шерлок неожиданно остановился и полез в один из верхних шкафчиков, извлекая оттуда подозрительного вида контейнер. Потом Шерлок снова уселся к микроскопу, и любопытство Джона взяло верх. Он заглянул в контейнер и содрогнулся: его взору предстало несколько жуков, которые, лихорадочно работая лапками, карабкались друг на друга в попытках отыскать способ сбежать из своего заточения.
Джон уже собрался было спросить, для чего Шерлоку понадобились эти мелкие противные существа, когда тот решительно посмотрел ему в глаза.
– Ты без единой жалобы согласишься участвовать в эксперименте?
– Да.
– И потом заполнишь опросник?
– Конечно.
– Ты также без возражений позволишь пользоваться твоим ноутбуком в любое необходимое мне время в последующие шесть месяцев, – Шерлок даже не спросил это, он потребовал.
– Я… Ладно.
– И в будущем я тоже смогу попросить тебя об одном дополнительном одолжении, на данный момент неопределенном, которое тебе придется сделать вне зависимости от того, каким оно будет.
– Шерлок, у меня к тебе одна просьба, а не три…
– Давай посчитаем. Во-первых, я должен поехать к тебе домой. Во-вторых, я должен понравиться твоим маме и папе. В-третьих, я должен принять участие в фарсе, в котором…
– Хорошо, хорошо, хорошо! Ладно, идет, я согласен на все, что ты хочешь! – раздраженно перебил его Джон, сопроводив свои слова яростной жестикуляцией. Шерлок усмехнулся.
– Замечательно. Полагаю, мы достигли соглашения.
– Хорошо, прекрасно, отлично, – пробормотал несчастный Джон. Он бросился вон из кухни к себе в спальню, рухнул на кровать и постарался не обращать внимания на то, что пребывает в по-настоящему унылом расположении духа, которое свойственно скорее тем, кто все еще находится в пубертатном периоде.
Джон уставился в потолок и попробовал вообразить свое будущее – в частности, пятницу. Он не видел ни единого способа предотвратить неминуемую катастрофу. Джон прекрасно осознавал, что ему следует позвонить маме и все объяснить. Но если он так сделает, ему придется отправиться на свидание с Грязнулей Мэри. И бог знает, у кого еще мама умудрится выклянчить согласие на встречу с Джоном.
Ему так долго удавалось избегать этого давления, потому что мама искренне верила, будто Джону нужно время, чтобы «прийти в себя» после армии. Теперь же она сочла, что восстановительный период прошел, и с этого дня изо всех сил будет пытаться свести его с любой мало-мальски подходящей женщиной из ныне живущих. Если только…
Джон уткнулся лицом в подушку. Может, будет не так уж и страшно, если Шерлок прикинется – по выражению мамы – кем-то особенным для Джона. Он ведь не настолько плох. Может…
Шерлок зашел в его комнату.
– Джон, тот контейнер с жуками-навозниками, которые предназначались для моего эксперимента, непреднамеренно опрокинулся. Теперь насекомые весьма угрожающе бегают по кухне. Мне необходима твоя помощь, чтобы снова их собрать.
Джон громко застонал в подушку. Никакого «может». Нет ни малейшей необходимости пытаться вообразить свое будущее. Это будет гораздо хуже, чем полная катастрофа. Это будет грандиозный кошмар.
========== Глава 2. ==========
– Как бы ты охарактеризовал нашу сексуальную жизнь?
Джон устало сдавил переносицу.
– Шерлок, в последний раз повторяю, мои родители не будут спрашивать нас об этом.
– Ты абсолютно уверен?
– Да, – сказал Джон со своего рода торжественностью, которую приберегал для наиболее суровых ругательств. Шерлока, однако, это не смутило.
– Мне кажется странным то, что они не захотят осведомиться о нашей сексуальной жизни.
Несколько секунд Джон издавал лишь неразборчивые звуки, прежде чем смог выдавить из себя:
– Почему?
– Потому что моя семья спросила бы.
Это было произнесено с оттенком такой очевидности и непреклонности, что Джон только лишь вытаращился в ответ. Но потом он вспомнил Майкрофта и, к собственному ужасу, обнаружил, что новая информация о семье Шерлока не особенно сильно его удивила. Уж Майкрофт точно не преминул бы поинтересоваться их сексуальной жизнью, если бы таковая у них имелась, но которой, разумеется, не существовало. Господи, и как же он все-таки ухитрился попасть в такое затруднительное положение?..
Джон решил во имя собственного душевного здоровья попробовать думать о каких-нибудь других вещах, но, несмотря на это, его мысли все равно неизменно возвращались к нынешнему положению дел. Большую часть недели он готовил Шерлока к встрече со своими родителями – или же, скорее, наоборот: Шерлок готовил к этой встрече его самого.
Характеристика их сексуальной жизни была лишь одним пунктом из целой череды вопросов, которые задавал Шерлок, натаскивая себя на роль идеального партнера. Они остановились на термине «партнер», поскольку так Джон чувствовал себя наименее неловко. Впрочем, вопросы Шерлока компенсировали это с лихвой.
Они варьировались от прозаических («Как ты полагаешь, к чему идут наши отношения?») до причудливых («Как именно выглядят твои гениталии?»), и Джон потихоньку начал задумываться, так ли уж невыносимо было бы пойти на свидание с Грязнулей Мэри или любой другой девушкой, которую смогла бы заманить его мама.
Кроме того, существовала еще одна проблема – прогноз погоды. Родители жили в сельской местности (что было одной из многих причин, не позволявших Джону видеться с ними чаще), добираться до их небольшой старой усадьбы было более чем неудобно, а вот погоду в назначенный день там обещали и впрямь устрашающую. Причем настолько, что Джон совершенно точно знал: если они не смогут придумать убедительную отговорку, мама загонит их в ловушку, заставив остаться на ночь.
При мысли об этом Джона начинала захлестывать паника, от которой, казалось бы, не должны страдать обладатели титула «стальные нервы», так что он был решительно настроен по приезде домой как можно скорее разобраться со своими грязными делишками.
Его совет Шерлоку звучал просто: будь собой, но не будь собой. Иными словами, Джону совершенно не хотелось увидеть очередной театральный номер из разряда тех, что помогают Шерлоку с такой легкостью добиваться ответов от подозреваемых и свидетелей, но ему также не хотелось, чтобы Шерлок был груб, язвителен и чрезмерно прямолинеен с его родителями.
Когда Джон изложил свои соображения Шерлоку, тот пронзил его фирменным взглядом, от которого большинство людей лишались дара речи. Большинство. Джон же продолжал упорно настаивать на своем.
– И не нужно так на меня смотреть. Ты ведь понимаешь, что тебя не назовешь особо приветливым и милым.
– Милым? – повторил Шерлок с такой интонацией, будто это слово было неким таинственным, возможно, даже сверхъестественным понятием. Джон, не сдержавшись, рассмеялся.
– Вот, видишь? Таким ты и должен быть! Ну, располагающим.
– Ты находишь располагающим то, что я считаю тебя идиотом?
– Да, если при этом у тебя выражение лица, как сейчас, – Джон продолжал сдавлено хихикать. – Послушай, ты можешь быть обаятельным, я прекрасно знаю это, так что просто попробуй. И, кстати, постарайся говорить поменьше. Собственно, чем меньше ты будешь говорить, тем лучше.
В глубине души Джон тут же заволновался, не задел ли он своей ремаркой чувства Шерлока, однако тот, как обычно, являл собой воплощение невозмутимости. Так что Джон добавил:
– Раз уж зашла речь – у тебя все равно даже шанса открыть рот не будет. Моя мама – та еще болтушка.
Подобная характеристика явно преуменьшала ее способности, и Джон задался вопросом, успел ли Шерлок понять это. Если и нет, то он уже очень скоро все выяснит. Они выехали рано утром в пятницу, и, насколько Джон мог судить, на данном этапе все шло по плану. Небо и правда выглядело пугающим, но все же не настолько зловещим, как обещали в прогнозе погоды. Ехали они достаточно быстро, несмотря на несколько вынужденных остановок в начале пути, причиной которых в основном был Шерлок. Сперва им пришлось заскочить в Бартс, где Шерлок еще раз проинструктировал Молли по поводу условий, в которых должен находиться отложенный им желчный пузырь. Потом – заехать в «Теско» с некой загадочной целью, которую Шерлок наотрез отказался объяснить. Все это выглядело так, будто он специально старался задержаться как можно дольше.
Несмотря на все проволочки, Джон и Шерлок добрались до родительского дома во вполне приемлемое время, и из них двоих именно Джон приблизился к входной двери с заметной нервной дрожью.
Шерлок, глядя на него, тихо пробормотал:
– Расслабься.
– Расслабься, да, – повторил Джон себе под нос, прочищая горло и протягивая руку, чтобы постучать. Костяшки его пальцев оставались еще как минимум в дюйме от двери, когда та распахнулась и явила их глазам Эмму Уотсон собственной персоной: невысокую подвижную женщину с такими же глазами, как у Джона. Увидев их обоих, она принялась издавать невнятные восторженные звуки.
– Вы здесь! Вдвоем! Наконец-то, наконец-то! Как долго я ждала этого момента, и каким ужасным было это ожидание! Ох, Джон, мальчик мой, дай мне посмотреть на тебя!
Миссис Уотсон стиснула лицо Джона в ладонях, а потом крепко сжала его руки и притянула к себе. Она поцеловала сына в щеку и со вздохом отстранилась.
– Целая вечность прошла! Когда я видела тебя в прошлый раз, ты уезжал бог знает куда, и это было для меня ужасным потрясением! И для твоего отца! Для нас обоих! Мы так гордились тобой, да-да, и мы все еще по-настоящему гордимся, но, ох, как же я волновалась, просто с ума сходила! А потом ты вернулся, но нам лишь иногда доводилось поговорить по телефону, так что видеть тебя сейчас – это просто, просто, я так…
Речь миссис Уотсон окончательно утратила связность, и она принялась тормошить Джона еще сильнее. Джон совершенно точно знал, что покраснел с головы до ног от невероятной унизительности ситуации. Шерлок будет припоминать ему это до скончания веков, а ведь вечер еще даже не начался! Джон не отказался бы провалиться под землю прямо сейчас, однако его мечтам не суждено было сбыться, поэтому он предпочел просто сделать вид, будто Шерлока рядом нет.
Разумеется, мама все испортила. Она отпустила Джона и устремила все свое внимание на человека, о чьем присутствии тот так старательно пытался забыть.
– А это, должно быть, Шерлок!
– Миссис Уотсон, – Шерлок сдержанно кивнул в ответ.
– Ох, вы только посмотрите на него! Такой высокий! И так прекрасно сложен, а глаза, а волосы – эти взъерошенные темные кудри! Очень, очень красивый молодой человек, просто ужасно красивый. Словно какой-то байронический герой! Собственно, я сейчас читаю «Соблазнение герцогини» [1], и описание главного героя очень похоже на…
– Мама, – перебил Джон в отчаянии, – где папа?
– Хм-м, твой отец? Полагаю, на заднем дворе. Он целыми днями возится с сараем, хочет что-то там починить да подновить. Но сейчас, по-моему, он просто курит трубку.
Джон нахмурился.
– Я думал, он бросил.
– Ему следовало бы бросить, но ты же его знаешь. Склонность к зависимостям – это фамильная черта Уотсонов. Но почему мы до сих пор стоим снаружи? Заходите, заходите!
Миссис Уотсон начала подталкивать их внутрь.
Переступив через порог, Джон ощутил острый приступ тоски по дому. Здесь ничего не изменилось. Комнаты по-прежнему манили своим обжитым уютом: гостиная с ярко-желтыми обоями, бабушкино лоскутное покрывало на спинке дивана, заваленные книгами полки, бубнящий телевизор и, как всегда, свежие цветы в расставленных повсюду вазах. Из кухни доносились приятные запахи масла, чего-то мясного – и аромат трубочного табака, который ни с чем невозможно было спутать. Он мог означать лишь то, что папа стоял буквально за углом. Миссис Уотсон тоже учуяла запах и покачала головой.
– Артур! Если ты уже закончил со своей ужасной привычкой, можешь зайти и посмотреть на мальчиков!
В поле зрения возник Артур Уотсон. Было нетрудно понять, что они с Джоном родственники – те же уши, тот же нос, – однако для человека с такой непритязательной внешностью его голос оказался неожиданно хриплым и грубоватым.
– Слава богу, ты здесь, сынок, ты же знаешь – нельзя оставлять меня с ней одного. Она только и делает, что болтает, болтает, болтает.
Миссис Уотсон накинулась на него.
– Прекрати немедленно! Что сейчас подумает наш гость? Он подумает, будто в нашем доме нет счастья, будто ты меня не любишь, будто…
– Помоги мне господь, ты же знаешь, что я люблю тебя, Эмма, – мистер Уотсон закатил глаза, а затем смерил взглядом Шерлока и обратился к Джону:
– Итак, это твой парень?
От этого слова Джон словно язык проглотил.
– Ах, да, мой партнер… – начал мямлить он себе под нос.
– А он высокий. Выше тебя. Тебе нравятся высокие?
Джон снова ответил абсолютно неразборчивым бормотанием, однако мистер Уотсон его и не слушал – он опять рассматривал Шерлока.
– Ну, он ничего. Чуток симпатичный.
– Артур, нельзя говорить «симпатичный»! Он же мужчина, он привлекательный! – поправила мужа миссис Уотсон, но тот покачал головой.
– Разные слова, а смысл тот же. Будь они прокляты, эти прилагательные. Вот почему я был учителем химии, – мистер Уотсон помолчал и обратился к Шерлоку: – Джон говорит, ты в химии не дурак. Говорит, что ты детектив, и я рад это слышать – до тебя Джона интересовали одни идиотки.
Миссис Уотсон с шумом втянула воздух, Джон зажмурился, а губы Шерлока дрогнули – он явно пытался спрятать улыбку.
– Правда?
– Да. Не припоминаю их имен, но все они были одного поля ягоды. Глупые. Хотя и я глупец, если подумать, – даже не поздоровался, – он протянул руку. – Артур Уотсон, отец Джона.
Шерлок ответил крепким рукопожатием.
– Шерлок Холмс.
– Ты любишь анекдоты, Шерлок?
– Папа, – взмолился Джон, прижимая ладонь ко лбу и закрывая глаза. Вот и оно – начало его нескончаемого ночного кошмара.
– Ну же, Джон, это будет хороший анекдот. Обещаю.
– Я бы очень хотел услышать вашу шутку, мистер Уотсон, – вежливо сказал Шерлок, и глаза Джона расширились от изумления. Шерлок – сам Шерлок! – просит его отца рассказать один из этих ужасных бородатых анекдотов… Невероятно…
Шерлок просто не понял, на что обрекает себя. Это было единственное объяснение происходящему, которое смог придумать Джон. Мистер Уотсон, гордо надувшись, спросил:
– Что происходит с химиками после смерти?
Никто не ответил, и мистер Уотсон подтолкнул Джона локтем.
– Ну же, даже ты не знаешь? Кто у нас тут доктор, в конце концов?
Джон молча помотал головой, и мистер Уотсон, хохотнув, ответил:
– Они просто перестают реагировать.
Джону захотелось умереть на месте.
Мистер и миссис Уотсон хихикнули, губы Шерлока снова дрогнули, и он ровным голосом ответил:
– Почему химики – самые большие чистюли?
Мистер Уотсон в задумчивости склонил голову.
– Я не знаю.
– Потому что они моют руки не только после туалета, но и до, – с каменным лицом ответил Шерлок. [2]
Мистер Уотсон расхохотался, хлопнув его по плечу, а Джон осознал, что он, похоже, и впрямь умер. Или, по крайней мере, попал в параллельную реальность. Потому что Шерлок только что рассказал анекдот. Анекдот про химиков. Дурацкий анекдот про химиков из разряда тех, что так любит его папа (который, к слову, выглядел невероятно довольным).
– Отлично! Я должен запомнить эту шутку, – сказал мистер Уотсон.
Миссис Уотсон покачала головой.
– Пойду-ка взгляну, как там ужин. Я приготовила кое-какие мелкие закуски, чтобы вы пожевали, пока ждете, они на столике возле дивана. Там совсем немножко: тыквенные палочки с кунжутом, тосты с сыром, манго и креветки на шпажках, маленькие пирожки с авокадо, оливки с розмарином, канапе с копченым лососем…
Джон скептически взглянул на нее.
– Совсем немножко?
– Я просто хотела, чтобы у вас был выбор, только и всего, – пожала плечами миссис Уотсон. – На ужин я приготовила замечательное жаркое, что, на мой взгляд, весьма неплохо. А то твой бедняжка – сплошь кожа да кости! Джон, ну неужели ты не можешь откормить его как следует?
– Мам… – начал было защищаться Джон, но мистер Уотсон ворчливо перебил его:
– Она торчит в этой кухне с тех самых пор, как ты сказал, что вы наконец-то приедете навестить нас. Я говорил ей не делать так много всего, но ты же ее знаешь. Она готовит столько же, сколько болтает, а это кое-что да значит. Надеюсь, вы оба прихватили с собой аппетит.
